Текст книги "Самородок"
Автор книги: Бернард Маламуд
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
ПОДАВАЙ!
– Мне бы стать фермером, – с сожалением произнес Поуп Фишер. – Мне следовало бы фермерствовать с того дня, как я родился. Я люблю коров, овец и этих безрогих коз. Я не безразличен к козочкам, мой отец ходил с бородой, мне нравится кормить животных и доить их. Мне нравится все устраивать, выпалывать ядовитый дуб с пастбищ и следить за поливом полей. Мне нравится быть самим собой на ферме. Мне нравится находиться в поле, ухаживая за овощами, кукурузой, озимой пшеницей – такими зелеными, каких вы и не видели. Когда была жива Ма, она все время уговаривала меня бросить бейсбол и заняться фермерством, и я всегда собирался так и сделать, но после ее смерти у меня не хватило духа на это. – У него дрогнул голос, и Ред Блоу нервно заерзал на скамейке, но Поуп не заплакал. Он вынул носовой платок, встряхнул его и высморкался. – У меня есть этот талант, – сипло проговорил он, – и я должен был бы заняться фермерством, а не строить из себя няньку для команды мертвяков с последнего места. – Они сидели в дагауте [19]19
Дагаут – скамейка на краю бейсбольного поля, где сидят игроки, не принимающие участия в игре, запасные игроки, тренер.
[Закрыть]«Нью-Йорк найтс», уставившись на пыльное поле, где тянулась вялая игра, и поглядывая на полупустые трибуны.
– Тяжело, – сказал Ред, не сводя глаз с питчера.
Стащив с головы кепи, Поуп потирал лысину забинтованными пальцами.
– Этот сезон был чертовски сухой. Ни капли дождя. Трава на внешнем поле стала сыпаться, а на внутреннем – трескаться. Сердцем чую, за всю свою жизнь в бейсболе не показывал такой слабой игры, как будет в этом сезоне.
Он встал, нагнулся над фонтанчиком и выплюнул в пыль теплую ржавую воду.
– Когда же, черт побери, они наладят эту штуку, чтобы мы могли пить приличную воду? Ты разговаривал с этим подонком, моим партнером, как я тебе велел?
– Говорит, что занимается этим.
– Занимается этим, – пробурчал Поуп. – Да он сам готов высохнуть от жажды, лишь бы и мы не пили. Когда эта змея вползла в наш клуб, это был самый черный день в моей жизни. Он украл у меня денег больше, чем я могу сосчитать.
– Мальчик снова слабнет, – заметил Ред. – Пропустил два.
Поуп с минуту понаблюдал за Фаулером, но менять его не стал.
– Если бы эти агенты время от времени заявлялись хотя бы с парой нападающих, я бы поменял питчеров, но они же не способны даже собственную бабушку привести с другой стороны улицы. Какую бойню нам учинили «Пираты» в последней игре, и вот вам, пожалуйста, в этой мы отстаем на шесть ранов [20]20
Ран – очко, заработанное игроком нападения.
[Закрыть]. Это наш День поминовения, ладно, но не по солдатам.
– У нас могло быть несколько ранов. В первом иннинге [21]21
Иннинг – период бейсбольного матча, во время которого команды играют по разу в защите и нападении. Как правило, матч состоит из 9 иннингов.
[Закрыть]у Бампа было четыре на четыре и два хита [22]22
Хит – очко, полученное игроком защиты.
[Закрыть], пока его не выбили.
Поуп вспыхнул:
– Не поминай при мне эту гориллу! Это нужно же, дать себя выбить, когда у нас единственный раз уже были нападающие на базах.
– Я бы и сам с удовольствием вышвырнул его, если бы был судьей, он же подсунул мне сухого льда в штаны.
– С каким удовольствием я засунул бы ему лед! Просто идиот со своими дурацкими шуточками.
Поуп нещадно чесал пальцы под неплотно намотанным бинтом.
– Так я к тому же еще умудрился подхватить «ступню спортсмена» [23]23
«Ступня спортсмена» – заразное грибковое заболевание ног, чаще всего встречается у спортсменов, которым приходится ходить босиком в спортзалах или пользоваться плавательным бассейном.
[Закрыть]на руки. Это же неслыханно! У всех, кого я знаю с грибком, он на стопах, а я получил его на обе руки. Чешется страшно, и еще нужно бинтовать в такую жарищу. Неудивительно, что я все время спрашиваю себя, стоит ли жизнь того, чтобы жить.
– Тяжело, – отозвался Ред. – Он пропустил Фибера, базы заняты.
Поуп вскипел:
– И это мой лучший питчер – всякий раз, как выставлю его против команды из первых строчек, он обязательно подгадит. Пойди поддай ему!
Тренер, тощий веснушчатый мужчина, проворно выскочил на ступеньки дагаута и засигналил питчеру на площадке для запасных на правом поле. Он неторопливо направлялся обратно, когда какой-то человек в уличной одежде поднимался по ступенькам из туннеля, который вел из здания клуба, и спросил крайнего на скамейке игрока:
– Кто тут Фишер?
Игрок указал в противоположную сторону дагаута, и пришедший направился к Поупу со своим большим потертым чемоданом и футляром для фагота.
Увидев, что тот направляется к нему, Поуп воскликнул:
– Боже мой, что это у нас, оркестр Армии спасения?
Человек поставил свои вещи на пол и сел на бетонную ступеньку лицом к Поупу. Он видел перед собой старикана лет шестидесяти пяти, с водянистыми голубыми глазами, тощей багровой шеей и тонкими губами, в не по росту большом бейсбольном костюме.
А Поуп увидел высокого, крепкого чернобородого человека, мрачного, с угасшими глазами, с приятными чертами скуластого, чуть полноватого лица, красивым ртом. Этот коренастый человек казался подвижным и спокойным, хотя на самом деле его снедало беспокойство и, сидя на ступеньке, он все еще находился в движении, в поезде, который никогда не останавливался. Все его существо и мозг продолжали стремиться вперед, так как он не прекращал движения, потому что еще не прибыл. Куда же он еще не прибыл? Сюда. Но теперь пришло время успокоиться, расслабиться на стареньком скутере, посидеть тихо и помолчать, хотя душа его рвалась вперед через маленькие и большие города, через леса и поля, сквозь годы.
– Единственный инструмент, на котором я играю, – ответил он Поупу, похлопав по футляру для фагота, – это моя бита. – Пошарив по карманам своего выцветшего и протершегося почти до дыр на коленях и локтях костюма, он нашел сложенное письмо и протянул менеджеру. – Я ваш новый филдер, Рой Хоббс.
– Мой – что? – фыркнул Поуп.
– В письме так написано.
Вернувшийся с питчерской горки Ред развернул письмо и передал Поупу. Тот пробежал его глазами и недоверчиво покачал головой.
– Тебя прислал Скотти Карсон?
– Верно.
– Он что, спятил?
Рой облизнул пересохшие губы.
Поуп хитро посмотрел на него.
– Тебе тридцать пять, ну примерно?
– Тридцать четыре, но лет десять еще поиграю.
– Тридцать четыре – Святой Юпитер, мистер, тебе место в доме престарелых, а не в бейсболе. – Игроки на скамейке повернулись к нему. – Где он откопал тебя? – спросил Поуп.
– Я был в «Уумуу Ойлерз».
– Это какая лига?
– Это полупрофи.
– Когда-нибудь был в организованном бейсболе?
– Я совсем недавно вернулся в игру.
– Что значит вернулся?
– Я играл в школе.
Поуп фыркнул:
– Какая-то ерунда получается. – Он пошлепал пальцами по письму. – Скотти принял его, и Судья подтвердил. Ни один не посоветовался со мной. Они этого не могут, – сказал он Реду. – Этот вор наверху вздохнул и владеет шестьюдесятью процентами акций, но у меня черным по белому написано, что я менеджер этой команды и одобряю все сделки по игрокам пожизненно.
– У меня контракт, – сказал Рой.
– Покажи-ка мне.
Рой вытащил из внутреннего кармана пиджака бумагу.
Поуп изучил ее.
– Откуда, черт побери, он взял цифру три тысячи долларов?
– Там было пять тысяч, минимально. Но Судья сказал, что я пропустил уже треть сезона.
Поуп презрительно захохотал.
– Конечно, но это значит три тысячи триста. Так похоже на этого прощелыгу. Он же сдерет кожу с отца родного, если сумеет залезть в могилу.
Он вернул бумагу Рою.
– Это незаконно.
– Скотти ваш главный агент? – спросил Рой.
– Да.
– Он подписал контракт с открытой цифрой, и Судья вписал ее. Я спросил об этом, и Скотти сказал, что имеет право подписать контракт со мной.
– Он имеет право, – вставил Ред, обращаясь к Поупу. – Ты сам говорил, если найдет кого-нибудь приличного.
– Верно, я так и говорил, но кому нужен филдер, которому столько лет, что он мне в сыновья годится? У меня есть левый филдер, – сказал он Рою, – чертовски хороший, когда захочет и когда не лезет ко всем со своими дурацкими шуточками.
Рой встал.
– Если я вам не нужен, веселого Рождества.
– Секундочку! – Ред поманил Поупа поближе к фонтанчику и тихо поговорил с ним.
Поуп успокоился.
– Прости, сынок, – сказал он Рою, вернувшись к скамейке, – но ты нашел меня в плохой момент. А тут еще тридцать четыре года для новичка с одной ногой в могиле. Но, как говорит Ред, если тебя посылает наш лучший агент, ты, наверное, что-то такое ему показал. Ступай в раздевалку, и пусть Диззи облачит тебя в мундир. Потом приходи сюда, и я определю тебе место на этой скамейке с остальными моими звездами. – Он бросил испепеляющий взгляд на игроков, и они тут же отвернулись.
– Послушайте, мистер, – ответил Рой, – я знаю, как выбраться из этих джунглей, если вы не можете меня использовать. Мне не нужен никакой второй состав.
– Делай, как он говорит тебе, – посоветовал Ред.
Рой, взяв свой чемодан и футляр для фагота, направился к туннелю. Сердце у него щемило.
– Мне нужно было купить ферму, – вздохнул Поуп.
Питчер оставил дверцу в душе открытой, и, когда вошел Рой, в раздевалке клубился пар. Не видя никого, он крикнул в душевую, где сидел кладовщик, и тот громко ответил ему, чтобы шел в кладовую, потом прикрыл дверь, чтобы не было сквозняка. Когда пар немного развеялся, Рой сориентировался в помещении и увидел комнату менеджера, о чем свидетельствовала надпись черными буквами на двери. Но это не была кладовая. В углу по диагонали находилась комната тренера, дверь в нее была приоткрыта, и оттуда доносился запах гаультерии. У Роя защекотало в носу. Он увидел тренера в серой фуфайке с трафаретной надписью «НАЙТС» поперек груди. Тот трудился над крупным человеком, лежащим на массажном столе. Заметив Роя, тренер с ирландским акцентом спросил, кого он ищет.
– Кладовщика, – ответил Рой.
– Это Диззи – дальше по залу. – Тренер показал глазами налево, и Рой открыл дверь, которая вела туда. Он нашел надпись «Кладовая» и через окошко под ней увидел кладовщика в бейсбольном свитере. Тот сидел спиной к стене на ящике с формами, читая спортивную страницу «Миррор».
Рой постучал пальцем по стеклу, и Диззи, отставной питчер из запасных, отложил газету.
– Застал меня на самом интересном месте. – Он осклабился. – Я читал об этом, знаешь, кэтчере, которому вчера в Бостоне попали в голову. Снесло полчерепа.
– Меня зовут Рой Хоббс, я тут новый. Фишер велел мне экипироваться.
– Новенький – филдер, а?
Рой кивнул.
– Да-а, у нас не хватало одного человека в списочном составе. Один наш парень взял и получил мячом по голове, и у него обе ноги теперь не ходят. Я не вру. А перед этим наш постоянный третий бейсмен [24]24
Бейсмен – игрок защищающейся команды.
[Закрыть]наступил на биту и скатился по ступенькам из дагаута. Сломал спину в двух местах. – Диззи поморщился. – Честное слово, нам весь этот сезон не везет.
Рой кивнул.
Диззи подошел к Рою с сантиметром, снял с него мерку, направился к полкам и снял с них вещи.
– Попробуй-ка вот это, проверим размер. – Он дал ему синюю кепи с белым, вышитым спереди, Р.
Рой примерил.
– Мала.
– Ну и котелок ты отрастил.
– Семь с половиной. – Рой посмотрел на него.
– Это я так, не обижайся, не хотел обидеть – и вообще. – Он протянул Рою подходящую кепи.
– Как смотрится? – спросил Рой.
– Мечта, а чего это у тебя слезы?
– Да так, насморк. – Рой отвернулся.
Диззи попросил расписаться за вещи.
– Судья Бэннер требует. – Он помог Рою донести вещи до его шкафчика. – Можешь хранить здесь что хочешь, но, ради Бога, никакого алкоголя. У Поупа начинается трясучка, если кто-то из игроков пьет.
Рой поставил футляр для фагота в свой шкафчик.
– А есть замок у двери?
– Тут никто не запирает дверей. Перед матчем складываешь ценные вещи в этот сундучок, и я запираю его.
– О'кей. Забудь.
Диззи извинился и снова принялся за свою газету, а Рой начал раздеваться. В раздевалке было тихо, как в могиле. Питчер, который находился в душевой, – его следы еще не высохли на полу, – уже оделся и исчез. Убрав свои вещи, Рой осознал, что то и дело оглядывается, будто желает убедиться, что он здесь. С ним все было в порядке, и все-таки, размышляя о том, как он в конце концов попадет в высшую лигу, Рой не предполагал, что почувствует себя так скверно. Все вышло совсем не так, как он думал. Все было настолько по-другому, что хотелось бросить все, сесть в поезд и уехать туда, куда уезжают люди, когда все идет не так. Туда, где можно спокойно отдохнуть, в какой-нибудь маленький городок вроде того, где он жил мальчишкой. Вроде того места, где у него была лохматая собачонка, которая носилась по лесам и таскала его за собой в самые дремучие чащи, где стояла такая тишина, что достаточно было бросить камень, чтобы нарушить ее. Рой потерялся в этой тишине, его разбудил лай собаки, но, очнувшись, он услышал не тявканье, а голоса, доносившиеся до него через полуоткрытую дверь тренерской.
Рой внимательно прислушался: голоса показались ему знакомыми. Он узнал голос тренера, а затем густой бас, который Рой не столько узнал, сколько вспомнил, ибо слышал его на протяжении жизни – сильный, уверенный, знакомый ему с юношеских лет и по каким-то работам, где он позже зарабатывал на жизнь, по разным местам, где бродяжничал, по грязным забегаловкам, третьесортным отелям, нелегальным боксерским клубам – густой бас крупного, с бычьей шеей и мощными мускулами человека, похожего на гориллу, с которым не раз дрался до полусмерти, но по какой причине, не знал. Ага, Бомбардир, подумал он и быстро пригнулся, но тут же выпрямился, сообразив, что Бомбардиру теперь под пятьдесят и он давно уже ушел из спорта. Но особенно Роя насторожил третий голос, более высокий, чем те два, пронзительный и льстивый. Он явно слышал его раньше. Рой прислушался, но бас разглагольствовал о том, какую шутку он сыграл с Поупом Фишером, распылив белый перец на носовой платок Поупа, отчего тот непрестанно чихал и сморкался. Из-за этого началась эпидемия краж [25]25
Кража базы – в бейсболе маневр, совершаемый по сигналу тренера и состоящий в захвате базы, которую должны были бы занять соперники.
[Закрыть], Поуп был вне себя, потому что в тот день сигнал захватывать он подавал, подняв платок к носу.
Рассказ кончился взрывом хохота и взвизгиванием, потом что-то проговорил тренер, а третий голос заметил, что Бамп наверняка получает удовольствие от своих розыгрышей, и Бамп, скорее всего это был он, сказал, что Поуп не согласится отпустить его, поэтому, раз уж ему суждено завязнуть в этом болоте, он по крайней мере в свое удовольствие поваляет дурака.
Он громко рассмеялся.
– А вот тебе еще одна история для твоей колонки. Мы приехали в Цинциннати в апреле, и у нас был свободный день, поскольку этот показательный матч отменили, и в то утро мы сидели в гостиничном лобби, там, в «Плаза», и трепались об игроках и рекордах. И вы знаете Поупа и его привычку распространяться о том, каким паршивым стал нынешний игрок по сравнению с теми усатыми мужиками, с которыми он играл во времена Кинга Тата. Он говорил, что середнячок филдер в наши дни, может быть, в состоянии поймать низкий глаз кенгуру, и при этом смотрел на меня, но не ждите, чтобы они поймали высокую муху. «Это какую высокую?» – спросил я, изобразив невинность, а он ткнул пальцем в небо и говорит: «А любую приличную. Они или теряют ее на солнце, или не могут рассчитать, куда сносит ветер». Тогда я отвечаю: «А ты, Поуп, поймаешь самые что ни на есть высокие?» И он тут разошелся: «Самые высокие, какие только могут быть, я поймаю». Потом подумал минуту и говорит: «Думаю, я поймаю мяч, сброшенный с Эмпайр-стейт-билдинг». «Нет», – и я прикидываюсь, будто страшно удивился, а он настаивает: «Да». Тогда я говорю: «У нас на сегодня нет ничего, и хотя в Цинциннати нет Эмпайр-стейт-билдинга, зато у меня есть дружок в аэропорту. Я дам ему мяч Национальной лиги, и он сбросит его с высоты здания, если ты согласишься его ловить». «Заметано», – говорит Поуп, он же упрямый, как козел. Я звоню своему знакомому и договариваюсь обо всем, ну и мы переходим по мосту на ту сторону реки, где Кентукки, там много места и можно свободно двигаться. Так вот, сэр, ждали мы недолго, появился желтый самолетик, сделал круг пару раз, чтобы набрать нужную высоту, а потом сбросил что-то такое, о чем я Поупу не сказал, но о чем знали ребята. Это был грейпфрут, чтобы если шмякнется ему на кумпол, то не расколол бы череп и не убил его. Эта штука летит, как пушечный снаряд, а Поуп в купальном костюме на случай, если придется лезть в воду, и в перчатке величиной с корзину бегает внизу кругами, как пьяный гусь, старается, чтобы солнце не попадало ему в глаза и чтобы видеть, откуда это летит. Это летит быстрее и быстрее, с каждой секундой становится все больше, и вдруг Поуп, совсем готовый поймать мяч, издает вопль: «Боже, на меня падает луна!» И в следующую секунду – бонг! – ему на чердак шлепается грейпфрут, и мы изо всех сил спасаем его, чтобы он не захлебнулся в соке.
Теперь в тренерской разразился дружный гогот. Голос, который не нравился Рою. Его донимала мысль, знал ли этот голос, что он здесь прячется. Этот голос сменил тему, спросив Бампа, правда ли то, что говорят о нем и племяннице Поупа.
– Нет, – сказал Бамп и осторожно поинтересовался: – А что говорят?
– Что ты и Мемо женитесь.
Бамп рассмеялся.
– Она, наверное, сама придумала эту байку.
– Значит, ты отрицаешь?
Дверь распахнулась, и в раздевалку впорхнул Бамп в шортах, такой же крепкий, мускулистый и широкоплечий, каким и помнил его Рой. За ним вышли тренер и немного пучеглазый джентльмен в дорогом полосатом костюме. Увидев его, Рой вздрогнул – он узнал Макса Мерси.
Опасаясь, что и Макс узнает его, Рой отвернулся и заправил фуфайку в брюки.
Но Бамп направился прямо к Рою и протянул ему свою волосатую руку.
– Привет, парень, так это ты последняя жертва, которую им удалось заарканить?
Рою нестерпимо хотелось врезать этому пустозвону, но он кивнул и пожал руку.
– Приветствую тебя в поганейшей из поганых команд в мире, – произнес Бамп. – А это старина Док Кейси, тренер, у которого, кроме меня, одни калеки. И пучеглазый хокшо [26]26
Хокшо – сыщик, нарицательное имя комического персонажа американского детективного романа второй половины XIX века.
[Закрыть]– это Макс Мерси, знаменитый спортивный колумнист. Большинство газетчиков – ваши дружки, они знают, когда захлопнуть пасть, но для Макса частная жизнь – личное оскорбление. Ты не поживешь здесь и недели, а он раструбит всем, сколько ты посылаешь бабушке и как у тебя с половой жизнью.
Макс, у которого поседели усы и бакенбарды, деланно засмеялся.
– Рой Хоббс, – произнес он сдержанно, но, по-видимому, это никому ничего не сказало.
Игра закончилась, и игроки пошли по туннелю в раздевалку. Они стаскивали с себя форму и устремлялись в душ. Некоторые оставались под душем ровно столько, сколько требовалось, чтобы смочить спину. Вытеревшись насухо, они быстро надевали уличную одежду. Они могли бы и не торопиться, потому что Ред, вежливо попросив Мерси удалиться, встал с Эрлом Уилсоном, третьим базовым тренером, у дверей и никого не выпускал. Игроки нервничали в ожидании, один Бамп гоголем ходил между ними, хлопал по спине и подбадривал. Несколько ребят решили задержаться в душевой, пока, как они надеялись, Поупу все это до смерти не надоест и он не уедет. Но Поуп, знавший, чего ему надо, спокойно сидел в своей конторе и пересидел их. Услышав тихий стук Реда, означавший, что рыба в котелке, он распахнул дверь и с грозным видом прошествовал в комнату. Команда притихла.
Поуп взгромоздился на стул, где он, лысый и заросший щетиной, мог хоть раз возвышаться над ними. Размахивая забинтованными руками, он начал поносить их, но тут же умолк, захлебнувшись от ярости.
– Если он сейчас кашлянет, – прогремел Бамп, – его в пыль разнесет.
Поуп, с пылающей, как солнце, головой, уничтожающе взглянул на него. Он разгневанно набросился на игроков, сказав, что ни одного из находящихся здесь не назовешь бейсболистом. Они дохлые мартышки, жалкие мулы, узкогрудые жабы, гнусные рогатые червяки, а не настоящие бейсболисты.
– А как насчет туповатого толстолобика? – сострил Бамп. – Это у кого же тут рыбья фамилия? Фишер! – И с бульканьем в горле засмеялся собственной шутке, но полуоцепеневшие игроки его не поддержали.
– Как это ему сходит с рук? – спросил Рой у стоявшего рядом с ним парня. Бледный игрок прошептал, что Бамп – ведущий хиттер лиги.
Поуп, не глядя на Бампа, продолжал ругать команду:
– Непостижимо! Я потратил тысячи долларов на лучших игроков, каких только удалось найти. Я нанял двух лучших тренеров. Я из последних сил пытаюсь руководить вами, а вы что? Что вы приносите? Какие-то тухлые яйца. Да понимаете ли вы, дурачье, что мы проиграли последние сорок пять иннингов подряд?
– Только не Бамси, – раздался громкий голос. – Я – потрясающий!
– Вы теперь держите рекорд за всю историю лиги по числу проигранных подряд матчей, по аутам, по самому большому числу ошибок…
– Только не Бамси…
– …по глупости и тупости. Попросту говоря, вы ни на что не годитесь. У меня большой соблазн пожалеть этих бедных придурков, которые тратят полтора бакса, чтобы посмотреть, как вы играете, и продать всех вас к чертовой матери…
Бамп бросился на колени и воздел руки к небу.
– Меня первым, Господи, меня первым.
– …и начать с нуля создавать команду, способную играть вместе, ничего не бояться и бороться до последнего, прежде чем продуть семнадцать игр.
Игрокам в раздевалке уже надоело слушать его, один Бамп напевал:
– Много смельчаков ждут своего часа. Берегитесь, – проквакал он. – Берегитесь…
Поуп с яростью погрозил ему пальцем, всей душой желая наброситься на него и надавать по морде.
– А что касается тебя, Бамп Бейли, то хоть ты сейчас в силе и славе, но в один прекрасный день тебе придется расплачиваться за твои лавры. Помни: молния поражает самые высокие деревья.
Бампу не понравилось предупреждение о расплате, и он недовольно насупился.
– Молния – может быть. Но не старый выгоревший запал.
Поуп пошатнулся.
– Тренировка завтра в восемь утра, – сказал он отрывисто. Если бы не Ред, он свалился бы со стула. Они слышали, как Поуп рыдал за закрытой дверью своего кабинета. – Порой мне хочется перерезать себе горло.
Игроки не сразу опомнились и, когда удалился Бамп, разошлись по домам. Рой остался один. У него горело лицо, одежда промокла от пота. Ему было так стыдно, словно обвинения старика были адресованы и ему.
Выйдя в пожелтевшей панаме и ярком спортивном пиджаке, Поуп удивился, что Рой все еще сидит в темной раздевалке, и спросил, чего он ждет.
– Некуда идти, – ответил Рой.
– А почему ты не снял комнаты?
– Не на что.
Поуп посмотрел на него.
– Скотти выплатил тебе бонус наличными, так ведь?
– Двести долларов, но у меня были долги.
– Ты должен был взять аванс в офисе за твои первые две недели, когда пришел сюда сегодня. Сейчас слишком поздно, все уходят в пять, я выпишу тебе чек на двадцать пять долларов, а ты вернешь мне, когда получишь деньги. – Поуп раскрыл чековую книжку у себя на колене. – Ты женат?
– Нет.
– Почему бы тебе не поспрашивать женатых игроков, может, у кого-то есть свободная комната? Так у тебя была бы более нормальная жизнь. Или так, или в приличном пансионе. Некоторые из парней, живущих за городом, предпочитают снимать номер в отеле со средней ценой, что делаю и я после того, как скончалась моя жена, но в пансионе более домашняя обстановка и дешевле. Так или иначе, тебе лучше пойти вместе со мной в отель, а завтра найдешь подходящее место.
Рой сказал, что он не любитель отелей.
Они вышли со стадиона, сели в такси и поехали в центр города. Небо над Гудзоном окрасилось в оранжевые тона. Поуп задумался и только раз прервал молчание, чтобы показать могилу Гранта.
В отеле «Мидлтон» Поуп поговорил с портье, и тот дал Рою номер на девятом этаже, выходивший на Эмпайр-стейт-билдинг. Поуп поднялся с ним и пощупал матрас.
– Неплохо.
После того как ушел служащий, он выразил надежду, что Рой не из тех, кто любит удивлять людей.
– Как это? – спросил Рой.
– В нашем спорте кого только не бывает. Помню, один мой игрок, лет двадцать назад, ходил по карнизу пятнадцатого этажа и насмерть пугал жильцов других номеров. Однажды он ходил, ходил, свалился, сломал ногу и только чудом не бухнулся вниз. Начинался дождь, и он тащился от окна к окну, просил о помощи, но все пугались и не открывали окна. Кончилось тем, что он все-таки не удержался и разбился.
Рой распаковал свой чемодан и стал умываться.
– Позволь дать тебе один практический совет, сынок, – продолжал Поуп, – ты начинаешь очень поздно – я закончил после того, как пятнадцать лет был активным игроком. Тогда я был на год младше, чем ты теперь. Если хочешь, чтобы у тебя все получилось лучшим образом, веди себя правильно и отдавай игре все свои силы, а когда не сможешь делать это, уходи. Нам больше не нужны сачки, любители работать на публику или шутники. Одного Вампа Бейли достаточно для любой команды.
Он ушел в очень плохом настроении. Зазвонил телефон. Рой, помешкав, взял трубку.
– Ты чего? – удивился Ред. – Почему не отвечаешь на звонки?
– Хочу дать возможность передумать.
– Кому?
– Кому-нибудь.
Ред помолчал.
– Поуп попросил меня показать тебе город. Ты когда ешь?
– Да я уже проголодался.
– Встретимся в лобби, в половине седьмого.
Как только Рой дал отбой, в дверь забарабанили, и в комнату вошел Бамп Бейли в голливудской рубашке с красными цветами.
– Привет, парень! Я видел, как ты подрулил со старикашкой, и нашел тебя здесь. Я хотел попросить тебя об одолжении.
– Меня зовут Рой.
– Рой – нормально. Послушай, моя комната на четвертом этаже, намного лучше твоей мышеловки. Я бы хотел, чтобы ты поменялся со мной на эту ночь.
– А что у тебя такое?
– У меня гостья, а там, на этаже, слишком много любопытных.
Рой подумал и согласился.
Бамп хлопнул его по спине.
– Держись со мной, парень, и все будет в порядке.
Рой понял, что никогда не расположится к этому человеку
Бамп назвал ему номер своей комнаты, и они обменялись ключами, затем Рой положил в чемодан кое-какие вещи и спустился вниз.
Проходя по коридору четвертого этажа, он увидел полуоткрытую дверь и решил, что это и есть комната Бампа. Потянув за ручку, он оцепенел: прямо перед ним, спиной к нему, стояла стройная рыжеволосая девушка в черных трусиках и бюстгальтере. Она расчесывала волосы перед зеркалом, и свет падал на нее сквозь колышущиеся шторы. Увидев его в зеркале, она вскрикнула. Рой отшатнулся. Дверь захлопнулась. У него разболелась голова.
Комната Бампа была соседней, Рой вошел и лег на кровать. На стенах, выкрашенных в пурпурный цвет, были нарисованы листья и корзины с фруктами. Он лежал, пока не стихла головная боль.
В половине седьмого Рой встретился с Редом, одетым в мешковатый полотняный костюм. Они заказали стейки в ресторане поблизости. Рой взял два стейка и много картофельного пюре. Поев, они прошлись по Пятой авеню. После еды Рой почувствовал себя лучше.
– Хочешь посмотреть Виллидж? – предложил Ред.
– А что там?
Ред ковырял в зубах.
– А я и сам не понимаю. Если там и есть что-нибудь, то я это что-то не нахожу. А как насчет кино?
Рой не возражал, и они зашли в кинотеатр. Шла картина о городском парне, который приехал в деревенскую местность и завел роман с тамошней девушкой. Рою понравилось. Когда они возвращались в гостиницу, вечер был по-летнему теплым. Рой думал о девушке в черном бюстгальтере из соседней комнаты.
Ред рассказывал о «Рыцарях»:
– Они неплохие игроки, но играют порознь, и в этом больше всего виноват Бамп. Он за себя, а не за команду. Фаулер, Хинкл, Шульц и Хилл хорошие питчеры и могли бы выиграть пятнадцать или двадцать игр, если бы получали поддержку в трудной ситуации, а ее-то и нет, и сколько бы Бамп ни приносил им очков в нападении, он столько же теряет из-за никуда не годной игры в защите.
– Как это так?
– Да он дьявольски ленив. Поуп много раз штрафовал его и сажал на скамейку запасных, но после этого Бамп начинал нарочно мазать, и мы вообще ничего не выигрывали. На месте Поупа я давно бы взял его за задницу, но Поуп думает, что такой хиттер, как он, может повести за собой остальных, поэтому не теряет надежды, что он исправится. Если бы нам удалось заставить команду расшевелиться, Бамп моментально вылетел бы.
Они подходили к отелю. Рой отсчитал глазами четвертый этаж и посмотрел на занавески в окне.
– Я прочитал, что Скотти написал о тебе, – сказал Ред. – Он считает, что ты потрясающий хиттер. Как же получилось, что ты не начал играть, когда был моложе?
– Да я начал, но шлепнулся в грязь, – уклончиво ответил Рой.
Ред поморщился.
– Никогда не произноси у нас это слово.
– Какое слово?
– Шлепнуться – во всяком случае, ни в коем случае при Поупе. Он начинает плакать, когда слышит его.
– С чего бы?
– А ты никогда не слышал про Фишер-Шлеп?
– Кажется, нет, но я не уверен.
Ред рассказал ему такую историю. Лет сорок назад Поуп был третьим бейсменом у старых Соксов, когда они впервые за двадцать лет пробились в свою первую Мировую серию [27]27
Мировая серия – чемпионат США по бейсболу. В нем принимают участие обладатели кубков Американской и Национальной лиг с участием канадских команд. Проходит осенью и завершает сезон. Состоит из 162 матчей.
[Закрыть]. Они, естественно, горели желанием занять первое место, но того же желали и Атлетики, с которыми они играли. Соперничество давалось очень тяжело вплоть до седьмой игры. Эта игра проходила на Фили и с первого иннинга счет сохранялся 3:3, пока «Атлетики» в конце восьмой игры не выиграли в дополнительное время. В девятой «Соксы» раскочегарились, но потом игра сложилась неудачно. Первый бьющий подал слишком близко, второй слишком далеко, третьим был Поуп. Все зависело от него. Сначала он подал на отбивание, а следующий подал мощно, прямо на бьющего.
– Мяч пролетел до самой середины поля, – сказал Ред, – где центральный инфилдер слишком поторопился, и мяч проскочил мимо него до ограды. Можно было успеть пробежать все три базы и вернуться домой, ну уж сделать три базы, это точно. А Поуп, тогда совсем молодой парнишка, рванул что было мочи, и все трибуны надрывались, чтобы он взял очко и поставил точку в игре. И вот тут, когда он уже побежал к дому, вдруг у него подкашиваются ноги. Поуп шлепнулся плашмя на живот. Когда он вскочил, мяч был уже в руках у кэтчера, и тот бежал за ним по полосе к дому. Поуп оказался между базой и домом, и третий бейсмен салит его.
Ред сплюнул на тротуар. Рой хотел что-то сказать, но не успел.
– В тот вечер Шлеп Фишера или, как чаще его называют, Знаменитый шлеп Фишера появился во всех газетах, о нем говорили все. Естественно, Поуп чувствовал себя хуже некуда. Думаю, Ма Фишер выключила телефон и спрятала Поупа на чердаке. Он просидел там две недели, пока не загорелась крыша и пришлось выбирать – выходить или сгореть? После этого они поехали во Флориду, в отпуск, но это мало помогло. Его фото было известно всем, и куда бы он ни пошел, ему кричали вслед: «Фишер-шлеп-шлеп!» Через какое-то время его перестали узнавать. Только на поле, во время игры, но, хотя Поупа уже не дразнили, след остался.
Рой вытер лицо.
– Жарко, – сказал он.
– Но он очень стойкий человек, – продолжал Ред, – и не бросил бейсбол, играл еще больше десяти лет и добился многого. Потом на пару лет оставил бейсбол, что было совсем неплохо для него, чего он не понял. Умер один из богатых родственников Ма и оставил им кучу денег. Поуп купил половину акций «Рыцарей». Его сделали полевым менеджером, и его «шлеп» к этому времени забылся. Только полоумные журналисты, когда перепьют и не могут написать ничего толкового, выкапывают старую историю и называют ее Фиаско или Фарс, или Фанданго, ты даже не представляешь, сколько смешных слов начинаются с буквы Ф, и есть такие, кто и по сей день делает это, когда «Рыцари» слишком много фалят. А в результате у Поупа чувство, что со времени Шлепа Фишера его прокляли. Двадцать пять лет и почти все свои деньги он потратил, пытаясь справиться с этим проклятием, и думает, что добьется этого, сделав «Рыцарей» чемпионами Америки, чего Соксы ни разу не добивались. Восемь раз Поуп добирался до второго места, пять раз до третьего, а остальные были четвертые или пятые места. Но прошлый сезон, когда Судья купил акции клуба и потом воспользовался финансовыми затруднениями Поупа и завладел десятью процентами его акций, став мажоритарным акционером, был нашим худшим сезоном. Мы свалились в отхожую яму, а этот год, похоже, повторится.