Текст книги "Дикий кот (ЛП)"

Автор книги: Белла Мэттьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Арес качает головой и поднимается по лестнице впереди нас.

– Я брошу твою сумку в твоей комнате.

– Спасибо, мужик, – со вздохом сказал Кросс и, ухватившись за перила, медленно поднялся по лестнице.

Он останавливается, чтобы заглянуть к Керриган и Джексу, затем проходит в главную спальню в задней части дома и опускается на кровать.

Арес ставит сумку Кросса в угол и отводит меня в сторону, пока Беллами рассказывает Кроссу о том, что произошло с детьми за выходные.

– Послушай, знаю, что я тебе не нравлюсь. Поэтому тебе может быть не по душе то, что я собираюсь сказать. Но Кроссу действительно сильно досталось. Следующие несколько дней будут отстойными. Его глаза сильно устают. Голова будет болеть, как чертова сука. И он будет злиться, потому что не будет играть на льду как минимум две недели. Если ты не можешь с этим справиться, уходи сейчас же. Скажи ему, что тебе нужно домой, а я прослежу, чтобы с ним все было в порядке.

– Ну, черт возьми…

Арес скрестил свои толстые руки на груди и стал ждать.

– Может, в тебе все-таки есть положительные качества? Завтра у меня футбольный матч, но я могу его пропустить. Напишу мисс Кассабиан и сообщу ей, что кто-то должен занять мое место.

– Тебе не нужно этого делать. Мы с Беллами будем здесь.

– Спасибо, но я не спрашивала твоего разрешения.

Мы стоим, уставившись друг на друга, пока его губы не перекашиваются в наглой ухмылке.

– Не наебывай его, Блондиночка.

– Лучшие люди, чем ты, недооценивали меня, Бог Войны. Сейчас они об этом жалеют.

– Что там происходит? – спрашивает Кросс со своей кровати.

– Я просто сказал Блондиночке, если она о тебе позаботится, то мы с Беллами займемся детьми сегодня вечером и завтра утром. Тебе нужно поспать. Док сказал, что отдых – это самое главное.

Брат и сестра Кросса выходят, закрывая за собой дверь, а мой здоровяк ворчит что-то про сон весь полет домой.

– Я не хочу спать.

Я двигаюсь между его ног, и его руки скользят по задней поверхности моих голых бедер.

– Док сказал, что тебе нужно расслабиться, верно? – спрашиваю я, когда мне в голову приходит идея.

УайлдСин

Вчера Кросс Уайлдер снова был замечен, когда его водила по городу наша любимая блондинка-бомба. Кажется, даже сотрясение мозга не может испортить наш новый роман с Кройдоном в паре. Как мы думаем, этот огонек в его глазах может быть любовью? Остается только надеяться. Следите за новостями, чтобы узнать больше!

#ХроникиКройдона

ГЛАВА 15

– Ты прикалываешься надо мной, да? – спрашивает Кросс, которому не нравится моя идея.

– Не-а. Никаких шуток. У тебя есть ванна моей мечты. Я наполню ее теплой водой, выключу свет, чтобы ты мог отдохнуть, и хочу, чтобы ты в ней расслабился.

– Эверли… Девушки принимают ванны. Мужчины не принимают ванны.

– Твоя ванна очень большая, Кросс.

Беру его за руку и поднимаю с кровати, а затем тяну за собой в ванную.

– Теперь садись.

Стараюсь не думать о том, что его бывшая, вероятно, выбрала этот безвкусный пушистый табурет, подходящий к встроенному трюмо в его ванной, пока толкаю его на него и включаю воду. Когда поворачиваюсь, он выглядит не слишком впечатленным.

– Просто доверься мне.

Выхожу из комнаты и включаю свет в спальне, чтобы в ванной было теплое свечение. Достаточно, чтобы он мог видеть, не напрягая глаза. Когда вхожу обратно, то опускаюсь перед ним на колени.

– Что ты делаешь?

По крайней мере, когда я стою на коленях, он не звучит так ворчливо.

Глупый мужчина…

– Раздеваю тебя, Уайлдер. Ты не можешь принимать ванну одетым.

Сначала снимаю с него очки и осторожно прижимаюсь губами к фиолетовому синяку, расцветшему сбоку на его лице.

– Я вообще не хочу принимать ванну, детка.

Ага. Я на коленях, одно прикосновение губ, и он называет меня деткой.

Этот человек даже не представляет, что он со мной делает.

Игнорирую его ворчливый ответ и снимаю один ботинок, затем другой, а затем очень аккуратно раздеваю его до гола. Не торопясь, прослеживаю каждый мускул на его спине груди, прессе. Его тело – произведение искусства.

– Нехорошо дразнить мужчину, когда он в расстроенных чувствах, Золушка.

– Ох, милый, – делаю драматическую попытку посмотреть вниз на его член. – Ты и близко не расстроенный, и я никогда не говорила, что ты будешь лежать в ванне один. Я просто сказала, что это очень большая ванна, и подумала, что ванна может тебя расслабить.

Он запускает руки под мою толстовку.

– Всегда такая красивая в моей одежде, детка. Нам придется вернуться к этим гольфам, когда мне станет лучше.

– Мы вернемся ко всему, что ты захочешь, если только ты будешь следовать предписаниям врача и отдыхать, Кросс.

– И ты поможешь мне отдохнуть? – спросил он, уже более бодро.

– Приказ доктора, – выключаю воду, затем беру его за руки. – Будь осторожен. Ты еще не совсем окреп.

Он медленно опускается в ванну, шипя.

– Господи, женщина. Ты что, хочешь сжечь мне кожу?

– О, тсс. Я люблю горячую воду.

Закрепляю волосы на макушке и стягиваю с себя его толстовку.

Кросс перестает ворчать, как только я начинаю раздеваться.

– Помедленнее, Эверли. Я сейчас вижу двух тебя и хочу насладиться этим.

– Наслаждайся, пока можешь. Потому что ты получишь двух меня только в том случае, если получишь и Грейси, а ты не единственный, кто не делится.

Беру два полотенца из бельевого шкафа и кладу их на маленький безвкусный табурет, а затем медленно опускаюсь в воду, пока моя спина не упирается в грудь Кросса.

– Распусти свои волосы, Эверли. Я чертовски сильно их люблю.

– Они станут мокрыми, – возражаю я, намыливая мочалку, которую нашла в шкафу.

Его рука скользит по моему телу, и чувствую, как он физически расслабляется позади меня. Его дыхание замедляется и выравнивается, и я хочу, чтобы мы оставались такими же умиротворенными.

– Хорошо.

Я распускаю волосы, и Кросс тут же проводит по ним пальцами.

– Ты была права. Это расслабляет.

Он берет детский пластиковый стаканчик с полки рядом с ванной и наполняет его водой, а затем выливает ее мне на волосы.

– Это я должна заботиться о тебе, Кросс.

Он выливает детский шампунь мне на волосы, вспенивает его и снова выливает воду из стаканчика. Я хмыкаю от божественного ощущения его рук, массирующих кожу головы.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, поворачиваясь и как можно нежнее обхватывая его лицо ладонями. – Больно?

– Такое ощущение, будто кто-то ударил меня по голове кувалдой. У меня действительно двоится в глазах. Не то чтобы я думал, что передо мной две тебя, но сейчас ты не цельная, если это имеет смысл.

– Закрой глаза, малыш, – он делает, как прошу, и я приникаю губами к его губам, а затем размещаю ноги по обе стороны от него и сажусь к нему на колени. Прижимаюсь к нему, накрывая его тело своим.

Хотела бы сделать все это лучше для него, но знаю, что каким-то образом я забираю часть боли.

Член Кросса прижимается ко мне, и все мои сомнения по поводу того, куда это ведет, исчезают вместе с паром, поднимающимся от воды.

– Если ты пошевелишься, это прекратится.

– Эверли… – его рука скользит к моей спине, прижимая меня к себе.

– Ни единым мускулом, Кросс, иначе остановлюсь, – дразню я, поглаживая себя по длине его члена.

– Не думаю, что Док имел в виду именно это, когда говорил расслабиться, – голос Кросса низкий, медленный и с оттенком боли. – Но если ты остановишься прямо сейчас, то действительно можешь убить меня.

– Мы бы этого не хотели, правда? – прикасаюсь губами к его губам и ввожу в себя его член.

Ухватившись за края его огромной ванны на ножках, двигаюсь невероятно медленно. Мои бедра поднимаются и опускаются. Мои груди двигаются перед лицом Кросса. И я уверена, что этот до смешного сексуальный мужчина может заставить меня кончить просто от одного его вида. Так чувственно. Столько эмоций. Это подавляет и вызывает привыкание одновременно.

– Ты напугал меня сегодня, Кросс.

Он стонет и крепче сжимает мои бедра.

– Прости меня, детка.

– Не делай этого снова.

Я беру его руки в свои и перемещаю их на грудь. Мне нужно чувствовать его сильным, твердым и рядом со мной.

– Я не продержусь всю ночь, Эверли.

Я наклоняюсь вперед и захватываю его нижнюю губу своими, а затем прикусываю.

– Тогда кончай, Кросс.

– Блять… – стонет он, когда кончает, давая мне дополнительный толчок, необходимый для того, чтобы мой оргазм накрыл меня, как теплая волна, уносящая меня под воду.

– Христос, Эверли. Я чертовски люблю тебя.

Я смотрю на него, думая, что ослышалась, ведь не может быть, чтобы он только что сказал, что любит меня, но глаза Кросса закрыты, он откинулся на спинку ванны.

Абсолютно расслабленный.

Эм-м-м… Может, он и расслаблен, но мне кажется, что у меня вот-вот случится нервный срыв.

На следующее утро просыпаюсь в темной комнате, с пустой кроватью и холодными простынями.

Черт.

Она сбежала.

Я гребаный мудак. А теперь еще и разъяренный мудак. Она даже не поговорила со мной.

Я перекидываю ноги через кровать и тут же жалею о быстром движении, когда комната кружится вокруг меня, а мой желудок грозит взбунтоваться, если не замедлю движение.

Я понял, что это была ошибка, как только слова покинули мой рот прошлой ночью. Не то чтобы я не любил Эверли – потому что я, блять, люблю. Но потому что она не готова это услышать.

Я хватаю свои треники с изножья кровати и на этот раз, когда встаю, делаю это медленнее. Мое зрение все еще не стопроцентное, и это дерьмо может свести меня с ума. Прошло много лет с моего последнего сотрясения мозга, но от него у меня была только мигрень в течение нескольких недель. Зрение было в порядке. Это раздражает до чертиков.

Прохожу мимо пустой спальни Керриган, затем останавливаюсь и заглядываю в детскую Джекса. Эверли сидит в кресле и дает ему бутылочку. Она снова в этих крошечных шортах, которые едва прикрывают ее задницу, белые гольфы натянуты до колен, а моя толстовка обтягивает ее тело. И она поет моему сыну, пока он играет с ее волосами.

Может, мое зрение и дерьмовое, но от одного ее вида у меня перехватывает дыхание.

Джекс допивает свою бутылочку, и она кладет его на плечо, чтобы он срыгнул, при этом улыбаясь мне.

– Доброе утро, Кросс.

Джекс тут же срыгивает и визжит, Эверли встает, и тогда он впервые видит меня. Черт, быть вдали от детей – это просто пиздец.

Я прохожу в комнату и вытираю ему лицо.

– Привет, малыш. Папа скучал по тебе.

– Мы пытались дать тебе поспать, – она переходит к пеленальному столику и, как профессионал, приводит Джекса в порядок и одевает на день. – Керриган спустилась вниз. Беллами и она готовят вафли, я думаю.

Я протягиваю свою руку, чтобы схватить ее собственную.

– Эй, полегче.

Она останавливается и смотрит на меня сквозь ресницы.

– Звонила Бринн. Она заедет сегодня днем, чтобы проверить тебя. Возможно, завтра тебе придется посетить специалиста в городе.

– Мы должны поговорить, Эверли.

Мой желудок опускается, когда она проходит мимо меня.

– Позже, Кросс.

– Разве у тебя сегодня нет игры?

– Я собираюсь позвонить и сообщить им, что не смогу прийти.

Дерьмо.

– Не смей, блять, этого делать. Я в порядке.

Я в полном дерьме. Я не в порядке. Даже от того, что немного повысил голос, у меня болит голова.

– Прости? – ее слова пропитаны гневом, и, видимо, мой мозг действительно не работает, потому что продолжаю говорить что-то не то.

– Ты профессионал. Ты не можешь пропустить игру из-за того, что у меня сотрясение мозга. Ты ничего не можешь здесь сделать. Мне не нужна ничья помощь.

Черт. Как будто не могу остановить бред, извергающийся из моих губ.

– Иди на игру. Ты всегда можешь вернуться после.

– О, я могу, правда? – она переводит взгляд с Джекса на меня, и на секунду мне кажется, что она может заплакать. – Вот почему я не встречаюсь со спортсменами. Вы все большие, блять, дети.

– Привет, Блондиночка. Вафли готовы, – кричит Арес, останавливаясь перед дверью Джекса. – Он проснулся. Как ты себя чувствуешь?

– Да, он проснулся, – огрызается Эверли. – И у него пиздец какое паршивое настроение.

Она бережно передает Джекса на руки, а затем целует его в щеку.

– Его накормили и переодели. Теперь твоя очередь разбираться с большим ребенком в этой комнате.

И когда она уходит, Арес поворачивается ко мне с таким видом, будто наслаждается моей болью.

– Чувак. Какого хрена ты натворил? Я думал, что сотрясение мозга – это карта «выбраться-из-тюрьмы-бесплатно»[xxv].

Когда я не отвечаю, этот ублюдок смеется.

– Ты назвал ее не тем именем или что-то в этом роде?

– Да, или что-то в этом роде.

Потому что то, что я сделал, было еще хуже.

* * *

Несколько часов спустя я сижу на диване, напротив меня сидит Бринли, а Эверли и Арес стоят рядом с ней, как два из четырех всадников гребаного апокалипсиса. Эверли не сказала мне ни слова с самого утра, но она цепляется за каждое слово Бринн.

– Мы уже назначили встречу со специалистом в городе, Кросс. Завтра в два часа. Кто-нибудь может тебя отвезти? Ты пока не можешь водить машину.

– Я отвезу, – говорит Эверли Бринли. Не мне.

Не-а. Она даже не смотрит на меня.

– Спасибо, Блондиночка. У меня тренировка, а у Беллами – учеба. Дети останутся с миссис А.

– Ребята, вы ведь в курсе, что я сижу прямо здесь? – спрашиваю я, пока все они составляют для меня расписание, не обращаясь ко мне. Как будто меня здесь нет.

– У нас все под контролем, Кросс. Ты в хороших руках, – говорит мне Арес, как будто он вдруг стал взрослым в этой комнате. Это чертовски странно и заставляет мою голову болеть еще сильнее.

– Как долго меня не будет на льду, Бринн? – спрашиваю, нуждаясь в том, чтобы снова выйти на лед.

– По моим подсчетам, это должно быть не меньше десяти дней. Может быть, две недели. Я хочу знать, что они скажут завтра. После этого мы будем более уверены. Мне не нравится, что у тебя все еще нестабильное зрение, Кросс. Это меня беспокоит.

– «Нестабильный» – это твой официальный диагноз, Бринн? – кокетливо спрашивает Арес.

Эверли шлепает его по груди.

– Отвали, Бог Войны. Держи свой флирт подальше от моих соседок по комнате.

– Чувиха. Ты меня ранишь, – насмехается он.

– Я раню тебя, если ты трахнешь моих друзей, – говорит она ему с дразнящей улыбкой.

Какого черта? Она улыбается ему?

– Когда вы двое начали ладить? Как долго я был в отключке? – спрашиваю, и они оба смотрят на меня как на сумасшедшего.

– Я хочу, чтобы ты отдохнул, Кросс. Это самое важное. Спи. Пусть твое тело исцелится, – Бринн закрывает сумку и встает. – Ты вернешься домой сегодня вечером, Эви?

– Это спорный вопрос, – говорит она ей, а потом смотрит на меня. – Посмотрим, если он продолжит говорить глупости.

Бринли сдерживает улыбку.

– В его защиту могу сказать, что прошлой ночью его мозг был разбит как яйцо. Дай ему еще несколько дней. Я принесла тебе сумку с твоими вещами, на всякий случай. Твой этюдник, немного одежды. Ну, знаешь, самое необходимое.

Эверли обнимает ее.

– Спасибо, Бринн. Я ценю это. Ты идешь на игру?

– Да. Как раз туда направляюсь, – она смотрит на меня. – Никакого телевизора, Кросс. Даже игры «Королей». Отдыхай.

– Спасибо, что пришла, Бринн.

Арес провожает Бринли, и я закрываю глаза, устав от попыток остановить вращение комнаты.

Мягкие пальцы нежно проводят по моему лбу.

– Тебе нужно прилечь, Кросс. Почему бы тебе не лечь в постель ненадолго? Вздремнуть.

Я беру ее за запястье и подношу ее ладонь к своим губам.

– Прости меня за то, что я сказал утром. Мне просто была неприятна мысль о том, что ты пропустишь свою игру из-за меня.

– Послушай меня, Кросс Уайлдер, потому что скажу это только один раз. Я танцую каждый день своей жизни с тех пор, как научилась ходить. Я профессиональный чирлидер с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Это уже пять лет. Это на два года больше, чем у среднестатистического профессионального чирлидера. Я даже не была уверена, что хочу заниматься этим в этом году. Но мне это нравится, и я решила, что почему бы и нет. Ну, а сегодня поняла, почему – нет. Пропустить было легким решением. Ты – легкое решение, почему – нет. Тебе больно. Тебе нужна помощь, хочет ли твоя ворчливая задница признать это или нет. У тебя двое детей, которые уже соскучились по тебе и не собираются понимать, почему папа чувствует себя неважно. Сестра, которая подменяет тебя каждую ночь после ухода няни. И я, возможно, недооценила способность Ареса помочь, поэтому позвонила сегодня, не раздумывая и не жалея об этом. Мне не нужно было твое разрешение, чтобы сделать это. И я не оценила, что ты заставил меня чувствовать себя глупо, выбрав тебя вместо футбольного матча.

– Ты закончила? – тихо спрашиваю, потому что у меня болит мозг.

Эверли кивает и кладет руки на бедра, обтянутые леггинсами.

Бедра, которые хочу чувствовать, прижимаясь к ним, пока сплю.

Такие чертовски сексуальные.

Шорты уже исчезли, но на ней все еще моя толстовка с моим именем на спине, и я люблю это.

– Прости меня. Я проснулся сегодня утром, а тебя не было. Я подумал, что ты ушла после прошлой ночи. Я почувствовал себя мудаком, дерьмом и набросился на тебя. Убедись, что ты понимаешь, что я говорю, Эверли. Потому что я не сожалею о том, что сказал прошлой ночью. Мне жаль, что я сказал это тогда. Я знаю, что ты не готова это услышать, и мне следовало подождать. Но я сожалею о том, как говорил с тобой сегодня утром. Это было неправильно. А теперь, блять, скажи мне, что я прощен, и могу лечь и закрыть глаза, не думая о том, что потеряю тебя, пока сплю.

– Могу я присоединиться к тебе?

– Да, детка. Пойдем приляжем.

ГЛАВА 16

– Они полны дерьма.

Поднимаю взгляд от телефона, на котором только что прочитала последний пост «Хроник Кройдона», и смотрю на Линди и Гриффина, сидящих напротив меня в «Сладких искушениях».

– Они даже не могли разглядеть его чертовы глаза. На нем были солнцезащитные очки, потому что его глаза все еще чувствительны.

Запихиваю в рот огромный кусок кекса с шоколадной крошкой и не обращаю внимания на взгляды, которые бросает в мою сторону Линди. Я знаю, что выгляжу безумно.

– Эви, если ты еще больше расстроишься, то впадешь в сахарную кому, – предупреждает она меня очень осторожно, словно приближается к дикому зверю, который с равной вероятностью может как сорваться и заплакать, так и напасть на сидящих напротив людей.

Это я. Я – дикий зверь.

– Он сводит меня с ума. Это худший пациент, которого я когда-либо видела. И это о чем-то говорит, потому что моему отцу было очень плохо несколько лет назад, когда он повредил колено. Кросс еще хуже.

Грейси садится и раздает нам кофе.

– Правда? Папа был очень плох, не верю, что кто-то может быть хуже него.

– Он не хочет, чтобы я что-то для него делала. И сказал мне, что если я не пойду сегодня на работу, то он сам меня сюда отвезет, – простонала я.

– И что же ты сделала? – спрашивает Линди, снимая крышку со своего кофе и глубоко вдыхая. – Когда у вас будут дети, не кормите их грудью. Я ограничиваю себя одним кофе в день, и клянусь, я бы смаковала его два часа, если бы у меня хватило терпения, только чтобы его хватило на дольше.

– Хорошо-о, – смеется Грейси. – Но, если серьезно, Эви. Что ты сделала? Ты ведь сегодня даже не работаешь.

– Я спрятала его ключи, заставила миссис Эшберн пообещать, что она не скажет ему, где они, и позвала вас, ребята, на кофе. В любом случае, я могу кое-что доработать для показа мод в эти выходные. После этого собираюсь зайти в «Le Désir». Вам ведь все по фигуре? Бринн и Кензи уже подогнали.

– Напомни мне, как я позволила тебе втянуть меня в это? – Линди снова нюхает кофе, прежде чем сделать первый глоток и выдохнуть, как будто только что попробовала свое спасение.

– Ты – золотая олимпийская медалистка с телом мирового класса. И на тебе будут шортики из черного кружева с кристаллами Swarovski и хоккейная джерси твоего мужа. Ты будешь выглядеть сногсшибательно. Вот как.

– Я виню беременный мозг. Мой живот до сих пор не вернулся к добеременному. Я даже не могу разглядеть свой пресс, – ноет она.

– Твоя майка скроет твой живот. Ты будешь выглядеть невероятно, – говорю ей с полной уверенностью.

– Отлично. Что наденет она? – простонала Линди, наблюдая за тем, как Грейси потягивает чай без кофеина. – Серьезно, Грейс. Какой смысл пить что-то без кофеина?

– Не хочу быть нервной, – Грейс пожимает плечами, как будто это нормально – не любить кофе.

Иногда я удивляюсь, как мы можем быть близнецами.

– На ней будет розовое кружевное бикини с герцогскими бантиками из атласной ленты на бедрах, а также белая мужская майка с логотипом «Королей» с розовыми кристаллами и папиным именем и номером на спине.

Я сажусь чуть прямее, потому что дизайн так совершенен, а еще он идеально подходит Грейс.

– Я все еще думаю, что папа не будет в восторге от этого, – добавляет она, прежде чем отщипнуть самую маленькую шоколадную крошку от моего кекса и положить ее в рот.

– Подожди, пока он увидит, что на тебе нет лифчика, – говорю я, а потом отступаю, когда она пытается меня ударить.

– Ты уже решила, что наденешь, Эви? – Грейси знает, что нет, но, наверное, это то, что получаю за отказ разрешить ей надеть лифчик.

– Еще нет, – отвожу взгляд, понимая, что должна решить это в ближайшее время.

– Часики тикают, Синклер, – Линди потягивает кофе и улыбается, как Безумный Шляпник. – И было бы неплохо знать, что мой муж не единственный, кто будет шлепать по заднице этой ночью.

Грейси издала протяжный вздох.

– Я бы очень хотела, чтобы кто-нибудь отшлепал меня по заднице.

– Я вызываюсь добровольцем, – раздается несносно громкий мужской голос.

Мы все оборачиваемся, чтобы увидеть Мэддокса и их с Линди кузена, Маверика, идущих к нам.

– Извини, – отмахивается Грейс от предложения Мэва. – Мне следовало быть более конкретной. Мне бы очень хотелось найти мужчину, который отшлепал бы меня по заднице.

Мэддокс хмыкает, а улыбка Мэверика становится еще шире.

– Как я и сказал…

– Позвони мне, когда станешь достаточно взрослым, чтобы покупать пиво, Мэв, – Грейси качает головой.

– Не давай ему ложных надежд, Грейс, – встаю и беру свою сумку. – Мне пора. Увидимся завтра в магазине на примерке. Не забудьте.

* * *

Следующие несколько часов занимаюсь последними приготовлениями к выходным, затем подумываю заскочить в квартиру, чтобы сменить одежду, но решаю отказаться от этого. Когда я возвращаюсь к Кроссу вечером, он лежит в любимом месте Джексона, раскачиваясь на гамаке. Глаза у обоих закрыты, а нога Кросса касается земли, чтобы он мог продолжать движение.

– Эй, – шепчу я, не желая будить Джексона. Поправляю его одеяло и провожу пальцами по руке Кросса. – Как ты себя чувствуешь?

Кросс приоткрывает глаз.

– Неплохо. Я сегодня разговаривал с Доком и Бринн. Меня не будет по крайней мере еще неделю.

– Мне жаль, Кросс. Я знаю, что это не то, что ты хотел услышать, – я провожу тыльной стороной пальцев по его лицу. – Могу я принести тебе что-нибудь?

– Ничего, что я не мог бы достать сам.

Его слова мягкие и, вероятно, не предназначены для того, чтобы жалить, но это не останавливает укус.

– Хорошо. Ну, я пойду возьму свою сумку. Я собираюсь вернуться в свою квартиру сегодня вечером после тренировки.

– Ты наконец-то сбегаешь, Эверли?

– Нет. Но я здесь не живу, Кросс. И если тебе не нужна моя помощь, то я просто кто-то, кто греет твою постель, – я целую его в лоб и отступаю назад. – Я не убегаю. Я еду домой.

– Эверли… – простонал он мое имя, и Джекс начал хныкать.

– Я позвоню тебе сегодня вечером после чирлидинга.

Прошло всего несколько дней, но уход чувствуется неправильным.

– Уже уходишь, Блондиночка? Ты только что пришла, – Арес закрывает холодильник и предлагает мне воду.

Я качаю головой.

– У меня сегодня вечером тренировка, а потом я пойду домой.

– Ты дома.

Он ухмыляется, но не я.

– Прости, Арес. Сегодня он весь твой. Это не мой дом. Это не мои дети. А Кросс Уайлдер – не мой муж. Если он не хочет, чтобы я помогала, мне незачем здесь оставаться. Я могу быть не уверена во многих вещах, но я чертовски хорошо знаю, что лучше не вступать в «удобные» отношения. Если он хочет, чтобы я была здесь, то должен использовать свои чертовы слова и сказать мне об этом, а не просто попросить меня уйти, что он и делает уже несколько дней.

– Я предупреждал тебя, что он будет задницей.

– Да. И я не ухожу. Я просто пойду тренироваться и спать в своей кровати. Увидимся позже, Бог Войны.

Если не буду думать об этом слишком много, то, возможно, я действительно поверю своим словам.

Арес ждет, пока Эверли уйдет, и только потом поворачивается и смотрит на меня.

Он видел меня все то время, что она, главным образом, называла меня мудаком.

– На этот раз ты облажался, брат.

– И ты удивляешься, почему я говорю, что ты получил слишком много ударов по голове, – пристегиваю Джекса к его стульчику и высыпаю на поднос несколько снэков, а затем бросаю взгляд на брата. – Блять, ты не поймешь.

– Испытай меня.

– Это была хреновая неделя. Я уже пропустил одну игру. Завтра я пропущу еще одну. Похоже, пропущу первую игру сезона. Я чертовски зол. И каждый раз, когда я открываю рот в разговоре с Эверли, выходит что-то не то. Она хочет ухаживать за мной, а это, блять, последнее, чего я хочу. Она не должна заботиться обо мне. Я должен заботиться о ней. Вот как это работает.

– Чушь собачья.

Беллами заходит на кухню, положив руки на бедра, с таким разъяренным выражением лица, что мне, наверное, стоит испугаться.

– Господи. Ты вообще себя слышишь?

Когда я ничего не говорю, она проходит мимо меня и достает из холодильника еду, которую миссис Эшберн оставила для нас, а затем включает духовку.

– Думаете, мама никогда не заботилась о папе?

Когда мы с Аресом не отвечаем, она издает нечто среднее между криком и стоном, и Джекс смеется над ней.

– Не будь таким же мудаком, как твои папа и дядя, когда вырастешь, Джексон.

– Эй… – начинаю я, и она поднимает руку.

– Просто остановись, Кросс. Ты всю неделю был медведем. Всю. Неделю. А Эверли только и делала, что терпела это. Она помогала с детьми, с тобой, со всем, в чем ты нуждался, а ты был груб. И теперь ты говоришь, что это потому, что твое эго уязвлено. Повзрослей.

– Мое эго? Какого черта, Беллами?

Она ставит курицу в духовку, затем скрещивает руки на груди, готовая изрыгнуть огонь.

– Хелен когда-нибудь что-нибудь для тебя делала? А?

– У нее ничего…

– Ответь на гребаный вопрос, Кросс, – требует моя сестра.

Самое печальное, что даже не могу вспомнить, когда она заботилась о Керриган.

– Хелен никогда не делала ничего, что было бы не для Хелен. Почему?

– Потому что ты каким-то образом вбил себе в голову, что ты должен быть тем, кто все делает. Отношения так не строятся. Вы должны делать все друг для друга. Позволь ей позаботиться о тебе, Кросс. Не отталкивай ее, потому что она сильная и равная, а не девица в беде.

– Я так не делал, – возражаю я.

Арес двигается рядом с Беллами, как будто они вместе работают над вмешательством.

– Делал, брат. Даже я это вижу.

– Ну, пиздец, – простонал я.

– Может быть, это время великого жеста, чувак.

Я смотрю между ними двумя.

– Не могу поверить, что собираюсь это сказать: что, по-вашему, я должен сделать?

– Показ мод состоится в эти выходные, – Беллами берет со стойки конверт. – Эверли оставила билеты для всех нас.

Блять. Я и забыл, что это в эти выходные.

Беллами протягивает мне конверт, но не отпускает.

– Думаешь, твоя голова будет в порядке в комнате, полной людей?

– Думаю, мы собираемся это выяснить.

КРОСС:

Прости за то, что я засранец, и прости, что не могу остановиться.

ЗОЛУШКА:

Мне вроде как нравится, что это ты застал меня врасплох своим поведением для разнообразия. Приятно хоть раз не быть той, кто ошибается.

КРОСС:

Ты все еще остаешься у себя сегодня?

ЗОЛУШКА:

Да. Тренировка прошла отстойно, а завтра мне рано утром нужно быть в магазине. Завтра вечером снова тренировка. В субботу – показ мод, а в воскресенье – домашняя игра. Это будут сумасшедшие несколько дней.

КРОСС:

Хорошо. До скорой встречи, Золушка.

ЗОЛУШКА:

До скорой встречи, Кросс.

Похоже, она не поверила, когда я сказал, что буду ее преследовать.

Ее ошибка.

Освещение, камера, мода!

Кто еще ждет грандиозного показа мод в Ле Дезире сегодня вечером? Блеск. Гламур. Красивые женщины в красивом нижнем белье. Ходят слухи, что мы также увидим не одну пару Кройдонов, учитывая, что в шоу примут участие Мэдлин Кингстон-Хейз и Эверли Синклер. Похоже, мы наблюдаем за #Хейзи и #УайлдСим. Зайдите завтра, чтобы узнать все подробности!

#ХроникиКройдона