Текст книги "Защитник (ЛП)"

Автор книги: Белла Мэттьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Линди

Истон выносит меня из казино, затем сгибает колени и опускает, пока мои ноги не касаются земли. Я хлопаю его по груди, затем хватаю за руку, чтобы удержаться на ногах, когда кровь быстро начинает течь обратно из моей головы.

– Послушай, мальчик-хоккеист. Мне не нравится находиться вверх тормашками, когда в этом нет необходимости.

– Тебе необязательно было переворачиваться вверх тормашками, принцесса. Ты решила остаться в этой позиции, – он ответил и обнял меня за плечо, оказывая поддержку. И, о боже, как приятно чувствовать его теплую кожу на моей обнаженной спине… Его пальцы играют с двумя свисающими лентами шелкового банта, связывающего верх моего платья, пока он не начинает позволять им танцевать вверх и вниз по моей спине. Как будто мне нужно было еще больше причин, чтобы возбудиться прямо сейчас.

И ладно, ладно. Я, возможно, осталась в этой позе, свисая через его плечо, потому что мое лицо оказалось перед его задницей, открывая чертовски великолепный вид. Так подайте на меня в суд. Это мой день рождения. Рассмотрим эту часть, как мой подарок.

Я имею в виду, да ладно.

Он, черт возьми, профессиональный хоккейный вратарь.

Его булочки сделаны из стали.

Интересно, что еще у него сделано из стали?

– Куда направляетесь, сучки? – восклицает Эверли и подталкивает нас вперед. – И куда бы вы ни шли, советую идти быстро. Мэддокс задерживает Чарльза, пытаясь дать нам немного времени без присмотра. Так что двигайтесь, люди.

На обочине улицы стоит автобус для вечеринок с работающим двигателем, а перед ним стоит кучка пьяных женщин с поясами подружек невесты. Все, кроме одной, я предполагаю, что это невеста, судя по ее белому платью и тиаре.

Пейс смеется и хватает Истона.

– Давай сделаем тебя полезным, Ис.

Истон тащит меня за собой, пока Пейс знакомит его с дамами и рассказывает, кто он, а затем предлагает тысячу долларов, чтобы они впустили нас в их автобус. И, прежде чем я успеваю понять, что происходит, мы все садимся, и водитель трогается с места.

Все мои девочки занимают места среди холостяков, когда вокруг разносят еще шампанского, и Истон тянет меня к себе на колени.

– Как думаешь, что ты делаешь? – спрашиваю, совершенно не собираясь слезать с его колен. Особенно когда чувствую прекрасную выпуклость между его ног.

Имею в виду, знаю, что сейчас не в стельку пьяная, но наши предыдущие шоты наделили меня женскими яйцами, чтобы откинуться назад и насладиться ощущением давней влюбленности подо мной.

– Экономия места, принцесса.

– Хм?

– Что я делаю. Я экономлю место, – он смеется и тянет меня за локон волос.

Я смотрю в его карие глаза и улыбаюсь.

– Они сегодня зеленые.

– Что зеленые? – он задает вопрос.

– Твои глаза. Когда ты звонил мне посреди ночи, они обычно карамельно-коричневого цвета с желтовато-зелеными крапинками. Почти золотые. Они мхово-зеленые, когда у тебя хорошее настроение во время интервью после игры, и карие, когда плохое настроение. Сегодня они темно-зеленые. Что это значит?

Его губы изгибаются в кривой улыбке, и сквозь нее выглядывает моя любимая ямочка.

– Думаю, тебе придется подождать и посмотреть.

– Куда мы идем, дамы? – спрашивает Каллен, и когда смотрю на него, с ним больше нет двух женщин из клуба. Теперь две холостячки заискивают перед ним. Какое несчастье.

– Эй, мужик-шлюха, – кричу я, и все взгляды в автобусе обращаются в мою сторону.

Истон смеется и заправляет мои волосы за ухо, затем, оставив там руку, шепчет:

– Итак… может быть, не нужно говорить все, что приходит тебе в голову.

– Мне все равно, – ворчу я, а затем снова смотрю на Каллена. – Кто-нибудь знает, где Мэддокс?

– Расслабься, именинница. Сумасшедший ждет от меня сообщения. Он встретит нас, где бы мы ни остановились, – объявляет Каллен, прежде чем снова уткнуться лицом в большие сиськи хорошенькой рыжей девушки.

Я имею в виду, они реально огромные.

– Ты видишь их, да? – спрашиваю Истона.

– Вижу что?

– Ее грудь. Я бы умерла за грудь такого размера, – ворчу я и смотрю на свою. – Может быть, мне стоит сделать пластику груди?

– Не смей, черт возьми, – рявкает Ис.

Я оборачиваюсь и наслаждаюсь ощущением другой руки Истона, скользнувшей к моей заднице.

– Во-первых, почему ты думаешь, что у тебя будет право голоса в том, что я буду делать со своим телом? И во-вторых…

Он слегка двигает рукой, прижимая свою щеку к моей. Он схватил своей большой ладонью мою задницу, которая, кстати, значительно лучше, чем мои сиськи. У меня отличная задница.

– Подожди… о чем я говорила?

Улыбка Истона смягчается.

– Ты обещала мне, что никогда не изменишь свое тело, потому что оно чертовски идеально именно таким, какое есть, – я практически ощущаю вкус виски в его дыхании, когда он наклоняется ближе, и хватка, которую держит на моей шее, сжимается, вызывая неконтролируемые мурашки, распространяющиеся по всей коже. – Ты чертовски совершенна, принцесса.

Я открываю рот для язвительного ответа, но сказать нечего. Никто никогда не называл меня совершенной. Вместо этого я соглашаюсь:

– Твоя рука на моей заднице, мальчик-хоккеист.

– Так и есть, – соглашается он. – Хочешь, чтобы я ее передвинул?

Автобус останавливается перед великолепным казино с красивым световым фонтаном, и все, кроме нас, начинают расходиться.

Мы с Истоном не двигаемся.

Брин и Кензи останавливаются перед нами и смотрят, как будто мы животные в зоопарке.

– Ребята, вы идете?

Истон качает головой.

– Все будет в порядке, если мы позже присоединимся?

Кензи пожимает плечами, и Бринли смотрит на свой телефон, затем снова на меня.

– Да, все хорошо. Ее приложение-трекер включено. Напиши, если тебе что-нибудь понадобится.

Как только они выходят из автобуса, я встаю и потягиваюсь, затем протягиваю руку к Истону.

– Пойдем со мной смотреть на огоньки. Мне нравится этот вид.

Он берет меня за руку и ведет к мосту.

– Что это было насчет приложения для отслеживания?

– У всех нас на телефонах есть приложения-трекеры, поэтому мы можем найти друг друга. Они пригодились на вечеринках во время учебы в колледже.

Ис достает мой телефон из кармана, подносит его к лицу, чтобы разблокировать, затем что-то делает с ним, а затем делает что-то со своим, прежде чем вернуть мой.

А я просто стою там, слегка растерянная, и позволяю ему это.

– Какого черта ты только что сделал, Истон Хейс?

– Я добавил себя в ваше приложение и загрузил его на свой телефон, – говорит он, как будто это самая нормальная вещь в мире.

– Почему ты так поступил? – спрашиваю, хотя мне даже нравится тот факт, что он это сделал.

Не упуская ни секунды, он берет мое лицо в свои руки и приближает свои губы к моим.

Так близко, но не соприкасаясь.

– Чтобы я всегда мог знать, что ты в безопасности.

В том, что делаю дальше, я могла бы винить алкоголь или энергию Лас-Вегаса, бурлящую между нами. Но и то, и другое было бы ложью. На самом деле я просто хочу это сделать.

Я приподнимаюсь на цыпочках, сокращая расстояние, и прижимаюсь губами к его, и…

О. Мой. Бог.

Они идеальны. Большие, мягкие и невероятно вкусные.

Электричество между нами искрится, воспламеняется и освещает каждое нервное окончание, как световое шоу в Лас-Вегасе.

Истон берет на себя управление, наклоняет мою голову и углубляет поцелуй, и мне кажется, что время и пространство перестают существовать.

Я провожу рукой по его волосам, прижимаясь к нему, желая почувствовать его больше, каждый дюйм тела. Его эрекция прижимается ко мне, и я стону.

Он облизывает мой рот и, клянусь Богом, рычит, прислоняя меня спиной к перилам. Рычит. Как будто его реакция инстинктивная. Первобытная.

– Истон, – шепчу ему в губы, вытаскивая себя из этого наполненного похотью тумана. – Что… Что мы делаем?

Ис делает шаг назад и смотрит на меня напряженно минуту, затем снова хватает мое лицо и прижимается своими губами к моим.

– То, что я всегда хотел сделать.

Для меня этого достаточно.

Я обнимаю его широкие плечи и прижимаюсь к нему, как будто боюсь, что, если отпущу его, эта мечта закончится, и реальность обрушится на нас, как вода в этом фонтане.

– Я чертовски устал вести себя так, будто просто твой друг, принцесса, – он захватывает мои губы в отчаянном поцелуе. – Надоело вести себя так, будто ты не моя девочка, – одна сильная рука скользит по центру моей спины и прижимает нас еще ближе друг к другу. – Как будто я не хочу тебя. Как будто я не всегда, черт возьми, хотел тебя.

Олицетворение сексуальности в виде этого хоккеиста.

Я почти уверена, что только что намочила трусики.

– Истон… – мои руки хватаются за его рубашку, не оставляя между нами никакого пространства.

– Скажи мне, что ты тоже это чувствуешь. Скажи, что это взаимно, и что я не просто выставил себя дураком.

Я провожу зубами по нижней губе и пытаюсь заставить слова вылететь изо рта, но ничего не получается. Я стою перед фонтаном в Вегасе с этим прекрасным мужчиной, потрясенная до глубины души.

– Истон… Я…

Слова ускользают от меня, поэтому вместо этого дергаю его за рубашку и притягиваю его лицо к своему.

Он прижимается губами к моему лбу, а я провожу руками по его шее к лицу и задерживаю их там.

– Ты разобьешь мне сердце, принцесса?

– Боже, Истон. Ты правда не знаешь? – закрываю глаза и решаю, что пути назад уже нет. – Это ты. Это всегда был ты, и это всегда будешь ты. Я любила тебя… Боже, я любила тебя столько, сколько себя помню. Я хочу быть старой и седой, и сидеть на нашем крыльце однажды, через миллион лет, в окружении всех наших внуков, которые любят кататься на коньках.

Он глубоко вздыхает и улыбается мне в кожу.

– Хоккейные коньки или для фигурного катания?

– Мои лучше. Острее, – поддразниваю я.

– Обещай мне кое-что, детка.

– Что угодно, – отстраняюсь и смотрю в эти зеленые глаза, которые темнеют с каждой минутой.

– Когда мы состаримся и поседеем, сначала ты должна дать мне умереть, ладно? Потому что не думаю, что когда-нибудь выживу, зная, что тебя нет на этой Земле.

Я запускаю пальцы в его волосы на затылке и тяну их.

– Как насчет того, чтобы пообещать, что, когда мы действительно состаримся, мы умрем вместе в постели, как та пара в фильме, который вы ненавидели. Тот самый, который мы с Кензи постоянно смотрим. Я отпущу тебя первым, но сразу же пойду за тобой, ладно?

– Ты уверена, Линди? – выражение его лица заставляет меня колебаться на секунду.

– Женись на мне, Истон.

– Что? – он задыхается.

– Я стою здесь, перед человеком, которого люблю всю жизнь, и он обещает любить меня вечно. По всему городу есть круглосуточные часовни. Стань моим мужем. Сделай меня миссис Мэдлин Хейс, – я хихикаю. Когда была маленькой, я рисовала это в своих блокнотах.

– Ты, блять, серьезно? – он делает шаг назад, и я почти уверена, что мое сердце выпрыгивает из груди. Пожалуйста, Боже, пусть он не начнет смеяться мне в лицо. Не думаю, что мое сердце выдержит это. – Мэдлин Кингстон, я должен был предложить тебе выйти за меня замуж. Это должно было быть, блять, романтично. Подходяще для настоящей принцессы, – его тон резкий, но улыбка широкая, и мое сердце взлетает, а не трескается.

– К черту романтику, Истон. Мы уже поговорили о жизни и смерти. Мы уже много лет принадлежим друг другу. Мне не нужны сердечки, цветы и красивые слова. Ты мне нужен. И ты говоришь «блять» гораздо чаще, чем что-либо еще, – прикусываю нижнюю губу, и он снова начинает рычать.

– Если ты продолжишь так кусать губу, принцесса, нам нужно будет поторопиться и пожениться, чтобы я мог положить что-нибудь еще в этот красивый ротик, чтобы занять тебя.

И снова мои трусики намокли.

– Хорошо. Ты найди часовню, а я приведу девочек, – отступаю, но Истон хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Нет шансов, детка. Давай возьмем девчонок, несколько колец и вместе найдем Элвиса. Пока ты по закону не станешь моей женой, я не выпущу тебя из поля зрения.

– Ах… Мне нравится, как это звучит.

Он движется передо мной и сгибает колени.

– Запрыгивай, принцесса. Пойдем поженимся.

О. Мой. Бог.

Я выхожу замуж.

– Истон, – задыхаюсь, когда приходит осознание. – Боже мой, Ис. Мне так жаль.

Он берет меня на руки и прижимает к себе.

– Ты все еще хочешь аннулирования, детка?

В моем горле застревает рыдание.

– Я поступала с тобой ужасно.

– Ты не помнила, – говорит он, зарывшись лицом в мои волосы и проводя рукой по позвоночнику. – Я знал, что ты чувствуешь. Мне просто нужно было, чтобы ты это вспомнила.

– Но я… Я винила тебя. Я забыла… Я все забыла, – моя грудь сжимается, и начинает разрастаться слишком знакомый тяжелый ком тревоги. – Мне очень жаль. У меня нет других слов, чтобы показать, насколько мне жаль.

– Детка, меня не волнуют твои слова. Отдай мне себя, и я буду в порядке, – он играет с кольцами, которые я не снимала с тех пор, как он надел их мне на палец. – Выходи за меня замуж, Мэдлин Кингстон.

Я вытираю лицо от слез и провожу рукой по его сердцу.

– Я только что сказала тебе, что помню, как вышла за тебя, Ис.

– Сделай это еще раз. Сделайте это так, как нам следовало сделать в первый раз. Перед нашими семьями. Нашими друзьями. Ты – в белом платье. Пусть Диксон поведет тебя к алтарю и отдаст мне.

Тревога нарастает, когда думаю о своей семье и о том, как они оскорбляли Истона.

– Я снова выйду за тебя замуж, когда захочешь. Но меня не волнует, будет ли там еще кто-нибудь, Ис. Мне нужны только мы.

– Это неправда, принцесса. Тебе нужна твоя семья. Возможно, ты недовольна ими в данный момент, но ты не можешь от них отказаться. Я бы сделал все, чтобы вернуть маму, – затем, почти как запоздалая мысль, он добавляет: – Она бы тебя очень полюбила.

– Хорошо. Я попытаюсь поговорить с ними еще раз, когда вернусь домой, но ничего не обещаю, – обнимаю мужа и кладу голову ему на грудь, почти боясь закрыть глаза. – Ис?

– Да, детка?

– Пока мы не состаримся и не поседеем.

Может, это настоящая любовь?

Угадайте, кого заметили в Вашингтоне со своим горячим мужем-хоккеистом? Если вы сказали: «малышка Кингстон», то вы угадали. На безымянном пальце ее левой руки все еще красуется большой блестящий камень. И судя по фотографиям, которые этот репортер сделал, где они вдвоем катаются на открытом катке, как на какой-то картине Роквелла, я бы сказал, что эти двое влюблены больше, чем когда-либо. Я не знаю, друзья. Мои деньги все еще поставлены на #ВОжиданииДетей. Должны ли мы предположить возможные сроки родов?

#ХроникиКройдона

Глава 15

Истон

– Принцесса, – шепчу, проводя пальцами по мягким волосам Линди, и сексуальная, сонная улыбка растягивается на ее прекрасном лице. – Мне нужно вернуться в свой номер и забрать вещи.

– Хм… – она протягивает руку и хватает мою рубашку, пытаясь потянуть меня за собой. – Еще рано. Возвращайся в постель. Я еще не закончила с тобой.

– Я создал монстра? – дразню я. Вчера вечером мы мучали друг друга всю ночь. – Детка, тебе будет больно, – целую ее в лоб. – Я оставил бутылку воды и ибупрофен на тумбочке.

Она надувает губы и садится, накрывая свое великолепное тело белой простыней.

– Я не хочу возвращать тебя им, еще по крайней мере две ночи. Я буду в порядке. Уверен, что у тебя нет времени? – ее бурные глаза сверкают для меня ярко-голубым светом.

– Ты плохая. Автобус отправляется через пятнадцать минут. Я должен идти.

Она бросает простыню и поднимается на колени, обнимая меня за шею.

– Хорошо. Иди на работу, – она улыбается, и, клянусь, мое сердце сжимается, как в одной из тех дурацких романтических комедий, которые Джул заставляла нас смотреть все время. – Могу я прийти на твою игру сегодня вечером?

– Ты вроде как владеешь командой, принцесса. Я уверен, что это зависит от тебя, – другой мужчина определенно был бы напуган властью, которой обладает моя жена. Но я не боюсь, и хочу, чтобы она приняла свое наследие, чтобы могла держать в руках бразды правления своим будущим.

– Я знаю, – она улыбается и целует меня в подбородок. – Полагаю, это означает, что мне нужно позвонить Максу, не так ли?

– Наверное, неплохой ход. Не то чтобы он был с нами все это время, но уверен, что Макс узнает, если ты появишься сегодня вечером, – провожу рукой по гладкой коже ее спины и обхватываю чертовски идеальную задницу. – Напиши мне позже и расскажи, как все пройдет.

Она скользит губами по моей челюсти, и член прижимается к молнии джинсов.

– Детка, если продолжишь это делать, твой брат надерет мне задницу, когда я сяду в автобус со стояком.

Она отстраняется с такими чертовски сексуально надутыми губами.

– Хорошо… Но знаешь, тебе не нужно позволять ему надирать тебе задницу. Ты больше, и я почти уверена, что сильнее Джейса.

– Ты просила не причинять ему вреда, поэтому я не делаю этого, – признаюсь. – Либо он справится с этим, либо нет. Но сейчас, по крайней мере, он не может жаловаться, что я причинил ему боль. Он твой брат. Как мы с ним справимся, зависит от тебя.

Ее лицо смягчается, и она хватает меня за рубашку.

– Черт, какой же ты сексуальный мужчина, Истон Хейс. У тебя есть весь этот безумно горячий баланс рычащего доминирования и поддерживающей силы, и я почти уверена, что никогда не видела ничего более соблазнительного в своей жизни.

– Не говори такие вещи, когда ты голая передо мной, детка. Мне пора на работу, – поднимаю ее за задницу и опускаю обратно на кровать, затем наклоняюсь над ней. – Мы уезжаем сегодня вечером прямо после игры, а завтра вечером проведем еще одну игру, прежде чем полетим домой. Женушка, ты будешь ждать, когда я вернусь в Кройдон-Хиллз?

– О, готова поспорить на свою сладкую задницу, муженек.

Я обхватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе.

– Увидимся ночью.

Линди стонет и прижимается губами к моим.

– Тебе лучше выиграть эту игру для меня сегодня вечером, мальчик-хоккеист.

Я заставляю себя сделать шаг назад.

– Я сделаю все возможное.

Я сижу на скамейке и зашнуровываю коньки перед тренировкой, когда Джейс выходит из-за угла и бьет меня по ботинку хоккейной клюшкой.

– Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, засранец?

– Серьезно, мужик. Хватит уже, – говорит ему Бун и пытается отодвинуть Джейса, но мой шурин слишком завелся для этого. Он жаждет драки, а мне так надоело это дерьмо.

Встаю в полный рост, который примерно на три дюйма и тридцать фунтов (примерно на 7 см и 13 кг) больше Джейса Кингстона, и скрещиваю руки на груди.

– В чем твоя чертова проблема, Кингстон?

– Ты моя чертова проблема, Хейс. Ты напоил Линди и воспользовался ею в Вегасе. Теперь вы женаты без брачного договора – чертовски удобно. Твоя первая чертова ошибка, что ты не спал в своей комнате прошлой ночью. И что, ты уже трахаешься с какой-то шлюхой?

Глаза застилает красная пелена и я замахиваюсь в челюсть Джейса, даже не осознавая, что делаю.

Почти уверен, что также слышу треск, когда он делает шаг назад, чтобы успокоиться, но я хватаю его за майку и дергаю к себе.

Бун хватает меня, а Малькольм хватает Джейса.

– Ты хочешь сделать это здесь, чувак? – протягиваю руку и отталкиваю его назад, пытаясь высвободиться из медвежьей хватки, в которую меня загнал Бун. – Хорошо. Давай сделаем это. Я женился на твоей сестре в Вегасе и сделал бы это снова. Мне плевать на брачный договор, потому что меня не волнуют ее деньги. Если бы она попросила подписать что-нибудь сегодня, я бы сделал это в мгновение ока. У меня уже есть больше денег, чем мне когда-либо понадобится.

Он отталкивает от себя Малькольма и снова бросается на меня.

– Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, Хейс?

– В постели с твоей сестрой. Она прилетела вчера. А теперь отвали от меня.

Тренер Фитц входит в комнату, и все делают шаг назад.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – Фитц хлопает, все вокруг замолкают и начинают двигаться. – Вы двое. За мной. Быстро.

Мы следуем за тренером в комнату, где сейчас работают Бринли и Мейсон, другой наш физиотерапевт.

– Ребята, вы можете освободить комнату, пожалуйста?

Фитц звучит спокойнее, чем, я думаю, он есть на самом деле.

Но все еще впереди.

Он ждет, пока дверь закроется, затем его лицо становится фиолетовым.

– Что, черт возьми, с вами двумя не так? Джейс. Ты капитан. Веди себя как капитан. Если вы хотите продолжать выигрывать матчи, нам нужен чертов вратарь. Предпочтительно тот, кто сможет остановить шайбу. Макс превратил дерьмо в золото и подарил мне одного из лучших вратарей во всей гребаной лиге. И ты не переставал с ним драться всю чертову неделю.

Джейс смотрит на меня, а затем снова на Фитца, от которого я ни разу не слышал ни одного ругательства за неделю, проведенную в команде.

– Что это за издевательство? Потому что ни одна моя команда никогда не издевается над новичками или чертовыми заменами. Даже если они пришли из команды-соперника.

– Это семейное дело, тренер, – отвечает ему Джейс, и я усмехаюсь.

– У тебя есть что добавить, Хейс? – Фитц требует нежели просит.

– Я не твоя семья, Кингстон. Я люблю свою жену, и она твоя сестра. Тебе следует попробовать поговорить с ней, вместо того чтобы делать из меня козла отпущения, – поворачиваюсь обратно к тренеру и маскирую гнев, который, кажется, не могу побороть. – Я здесь, чтобы побеждать, тренер.

– Не дай Бог это дерьмо выльется во время игры, я посажу вас обоих на скамейку запасных. Вы понимаете меня?

Мы оба отвечаем:

– Да, тренер.

– Хорошо. А теперь идите отсюда и разогревайтесь, прежде чем я решу посадить вас на скамью запасных, – потом он начинает бормотать о чертовски тупых игроках-засранцах, и я начинаю задаваться вопросом, а не сломали ли мы Фитца.

Мы с Джейсом убираемся из комнаты и позволяем двери захлопнуться за нами, прежде чем он останавливается передо мной.

– Я хочу сказать, чтобы ты держался от меня подальше, и на льду у нас все будет хорошо. Но ты там кое-что сказал, и я должен знать.

Я готовлюсь к любой ерунде, которую он собирается мне бросить.

– Ты ее любишь? Линди? Ты любишь мою сестру?

– Больше, чем собственную жизнь, засранец, – отвечаю и не жду, пока он скажет что-нибудь еще. Нужно подготовиться к игре, и я не хочу его больше видеть.

Линди

Сукин. Сын.

Не уверена, что смогу точно измерить, насколько сильно мне не хочется звонить Максу. Это единственная причина, которую могу придумать, чтобы подождать, пока не оказываюсь на парковке арены за тридцать минут до падения шайбы, чтобы сделать звонок.

– Мэдлин, – отвечает он после первого гудка. – Ты в порядке? – Макс, как всегда, сразу переходит в режим защитника. Если кто-то из моих старших братьев и взял на себя роль отца после того, как отец умер за несколько месяцев до моего рождения, то это был Макс. Он мой старший брат. Он всегда брал на свои плечи заботу о том, чтобы все девять из нас были в порядке. Особенно я, учитывая, что Джейс – мой ближайший брат по возрасту, и он учился в старшей школе, когда умер наш отец.

– Я в порядке. Вообще-то, все прекрасно, – добавляю, стараясь говорить весело, а не так, будто собираюсь пройтись по доске. Вот на что похож этот телефонный звонок. – Решила приехать на сегодняшнюю игру Истона и хотела предупредить тебя, что я здесь. Вчера вечером и сегодня в отеле было несколько репортеров, так что уверена, что это где-нибудь появится.

– Почему ты не позвонила сразу? Я мог бы найти для тебя свободное окошко. Если дашь мне некоторое время, то смогу найти своего помощника…

– Вот почему я не позвонила, Максимус. Я хотела прийти на игру и посмотреть, как играет мой муж. А не приходить и проверять команду, которой владею. Есть разница, – говорю ему, молча желая, чтобы он понял.

– Вот здесь ты ошибаешься, малышка. Нет никакой разницы. Это две стороны одной медали, и тебе придется научиться их балансировать. Замужем ты или нет, ты всегда будешь Кингстон, Мэдлин. Ты являешься акционером «Кинг Корп». Владельцем двух крупнейших спортивных команд страны. Ты никогда не будешь простой женой игрока. Пресса никогда не оставит тебя в покое, – его тон строгий, но не злой. И не совсем любящий. Но эй, на данный момент это только начало. – И, как Кингстон, ты должна начать вести себя соответственно. Пресса будет следить за тобой, когда придешь на игру. Ты знаешь это. Они делали это с тех пор, как ты была подростком. И это было до и после Олимпийских игр.

Ага. Видимо, я все еще – разочарование.

– Послушай, думаю, я понимаю, о чем ты говоришь. И постараюсь справиться с этим лучше. В свою защиту скажу, что раньше не была замужем за игроком, и все это для меня в новинку. Но этот совет действует в обе стороны. Если попытаюсь понять твою точку зрения, было бы очень хорошо, если бы семья попыталась понять мою.

– Все любят тебя, малышка, – говорит он, как будто от этого все станет лучше.

– Но в этом-то и проблема, Макс. Я взрослая женщина, а не ребенок. Кажется, вы все забываете, что мне повезло наблюдать, как вы проходите через ад, чтобы обрести свое «долго и счастливо». Вы также забываете, что я очень хорошо разбираюсь в математике и у меня отличная память. Твоей жене было двадцать три, когда ты ее встретил. И ты был старше моего мужа. Так что, возможно, ты захочешь отступить.

Он тихо сидит на другом конце телефона, пока я опускаю окно городской машины и наблюдаю, как люди выходят из машин и направляются на арену.

– Послушай, Макс. Я должна идти. Игра скоро начнется.

– Намек понят.

– Что? – спрашиваю его в замешательстве.

– Ты права. Дафне было двадцать три, когда мы встретились, и не все были согласны с нашими отношениями.

– И ты ее бросил? – спрашиваю, уже зная ответ.

– Если бы я это сделал, у нас не было бы Серены.

– Неа. Ты бы точно не стал, старший брат. Подумай об этом, пока я думаю о том, что ты сказал. Хотя мне правда пора идти. Хочу немного размяться.

– Люблю тебя, Мэдлин. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я провел тебя на VIP место?

– Нет, спасибо. Я купила себе билет прямо у одной из сеток. Скоро увидимся, – заканчиваю разговор и на какое-то мгновение думаю, может быть, просто может быть, у моей семьи есть какой-то шанс.

Об этом забываю в ту же минуту, как только выхожу из машины, и перед моим лицом вспыхивает миллион вспышек.

– Мэдлин, посмотри сюда.

– Линди, это футболка Истона?

– Линди, ты беременна?

– Тебе пришлось насильно выйти замуж?

– Линди. Линди. Ты вышла за него замуж, чтобы заполучить его в команду?

Вопросы летят на меня со всех сторон, и охрана у VIP-ворот проводит меня. Дерьмо. Такого еще никогда не было. Я показываю охраннику билет и пропуск. Макс думает, что он единственный, кто способен решить все одним звонком. Но я не могла пойти на первую игру и посмотреть, как муж играет за мою команду, не потянув за несколько ниточек.

Меня проводят через огромные залы и подводят к скамейке «Революции», где Бринли стоит с Мэйсоном, главным физиотерапевтом. Она вся сияет, когда видит меня, и я бросаюсь обнять ее.

– Я так рада, что ты пришла, – она указывает рядом с собой. – Ты знаешь Мейсона, да?

– Да, мы встречались, – улыбаюсь Мэйсону и протягиваю ему руку.

– Приятно видеть вас, мисс Кингстон.

– Вообще-то, сейчас я Хейс, – поправляю его с такой легкомысленной улыбкой, что не могу сдержаться, когда смотрю на Брин.

Ее глаза расширяются, и она поворачивается к Мейсону.

– Ты не против, если я… – она указывает на меня.

– Вперед, продолжайте. У нас все в порядке. Только не уходи далеко.

Она берет меня за руку и идет на другой конец скамьи за скамейкой штрафников.

– Ммм… хорошо, миссис Хейс. Я думаю, тебе нужно все рассказать. Означает ли это, что вчера вечером все прошло хорошо? Я имею в виду, что сегодня утром читала «Хроники», и фотографии вас двоих, которые сделали вчера вечером, выглядели горячо. Очень горячо. Но когда не получила от тебя вестей за весь день, я не была уверена в них.

Я смотрю на лед и сразу вижу, что Истон потягивается.

– Ах, да. Все прошло очень хорошо. Это было потрясающе, Брин.

– Достаточно потрясающе, чтобы представиться как миссис Хейс? Означает ли это, что ты закончила требовать аннулирования?

– Я все вспомнила, Брин. Все. Так что да, больше никаких разговоров об аннулировании.

Она берет меня за руку и смотрит поверх льда на команду.

– Так вы, ребята, в порядке?

– Ага, – улыбаюсь, думая о прошлой ночи. – Я так думаю. Мы как бы пошли в обратном направлении. Но думаю, что все сложится хорошо.

– Хорошо. Потом тебе придется разобраться с семьей, когда вернешься в Кройдон-Хиллз.

– Да ладно, ты не можешь позволить мне просто насладиться этим вечером? Я уже имела дело с Максом. Этого хватит на сегодня, – прошу я, у меня нет настроения выслушивать еще одну лекцию.

– Линди… Истон ударил Джейса в раздевалке. Не знаю точно, что произошло, но мне нужно было убедиться, что у Джейса не сломана челюсть. И я точно слышала, как тренер Фитц устроил ад Джейсу и Истону. Это было плохо.

В этот момент мой брат подъезжает к нам и стучит по куполу.

– Привет, сестренка.

– Джейс Джозеф Кингстон. Ты, придурок. Почему у тебя синяк на челюсти? – спрашиваю, и этот ублюдок откатывается от меня назад, пожимая плечами, как будто не слышит. – Я убью его.

Музыка меняется, и ребята начинают катиться к скамейке.

Бринли сжимает мою руку.

– Мне нужно вернуться. Тебе нужна помощь в поиске места?

– Неа. Я в порядке. Увидимся дома, когда вернешься.

– Окей.

Я делаю шаг назад, когда Истон стучит по стеклу между нами.

Я целую свою руку и прикладываю к его.

– Надери им задницу, детка.