Текст книги "Мимолетные мгновения (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 9

Телефон звонит, не переставая.

Но мне все равно.

Это сестра Джерарда. Как всегда там, где он. Она ненавидит меня. Всегда ненавидела. Они с Джерардом очень близки, и когда он женился на мне, она решила, будто я отняла его у нее. И тут же затаила обиду, хотя моей вины в том, что он влюбился в меня, не было. Она никогда не была со мной мила, и теперь будет пытаться получить свою выгоду из разворачивающейся драмы между нами. И даже подогреть ее.

Мне не хочется отвечать на ее звонок.

Я отключаю телефон и с воплем бросаю его об стену. У меня больше нет сил. Я встаю, на дрожащих ногах бреду в спальню и вытаскиваю чемодан. Упаковав сумку и отыскав ключи от машины, закрываю дом и ухожу искать отель в городе. Туда, где никто не сможет меня найти и побеспокоить.

Телефон оставляю в доме на полу.

Мне нужно время. Нужно привести мысли в порядок и, только убравшись подальше отсюда, я смогу с ними разобраться.

Разместившись в номере гостиницы, я достаю ноутбук и проверяю почту. Там письмо от бейсбольного стадиона. Они ответили, что ничем не могут помочь. Ну, конечно. После встречи с Хитом прошлой ночью, моя степень разочарования и безысходности достигла рекордно высокого уровня.

Разве он не понимает, что каждый раз после того как уходит, я только сильнее пытаюсь разыскать его? Я открываю поисковик и пытаюсь найти религиозную группу, которая причастна к этому кошмару. Я читаю статьи и, в конце концов, выясняю, где они находятся. Хит что-то знал о них. Будет ли он там?

Я принимаю спонтанное решение и решаю сходить туда сегодня вечером, если, конечно, смогу найти это место. Кажется, это не самое разумное решение, которое я когда-либо принимала, но мне хочется узнать больше. Услышать не только рассказ таинственного незнакомца, что спас мне жизнь, но и людей, которые полны решимости отнять столько жизней, не моргнув и глазом. Но сначала нужно отдохнуть. Я сворачиваюсь калачиком в постели и плачу до тех пор, пока не проваливаюсь в глубокий сон. Мысль о Джерарде становится последней, что приходит мне в голову, прежде чем я засыпаю. Мне очень жаль его. Действительно жаль. Ведь я не состоялась как жена и как супруга.

Проснувшись ранним вечером, я только через добрых несколько минут понимаю, где нахожусь. Сразу не сообразив, где оказалась, я сижу и осматриваюсь по сторонам, вспоминая события сегодняшнего дня, и мою грудь сдавливает тупая боль. Мы с мужем расстались, и вот теперь я здесь – это не сон. Я смотрю на часы. Сейчас довольно темно для поездок, поэтому я вылезаю из кровати, принимаю душ, переодеваюсь в джинсы и майку, а затем беру ключи и выхожу из отеля.

Сев в машину, я ввожу адрес в GPS-навигатор и отправляюсь в поездку, пока еще не успела передумать. Я еду к югу от города около часа. Следуя указаниям, спускаюсь вниз по грунтовой дороге, которая ведет к густому лесу, пока, наконец, не подъезжаю к массивному забору из колючей проволоки. Вдалеке, на расстоянии нескольких километров, видны огоньки.

Но в целом сложно рассмотреть что-либо.

Я припарковываю машину слева от главного входа возле толстых деревьев и выхожу. У меня нет с собой фонарика, так что я просто подхожу к забору и медленно начинаю идти вдоль него. Я прохожу между деревьев, придерживаясь за забор, чувствуя его пальцами. Подойдя к огонькам, слышу слабые голоса. Приблизившись, я стараюсь не издавать лишних звуков, и картина передо мной становится яснее.

Я останавливаюсь возле деревьев и смотрю через забор. Затем подхожу ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. Там горит костер и его окружает множество людей, одетых в белые халаты. Они поют и держатся за руки. Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, вокруг чего они все танцуют, но довольно трудно что-либо увидеть сквозь языки пламени и их развивающуюся одежду. Не знаю, что они воспевают. Не могу разобрать.

Я продолжаю смотреть на них, словно загипнотизированная. Через несколько минут они расступаются, и в центре, возле огня, я вижу нагую девочку. Она стоит на коленях, опустив голову на землю, выставляя свое крошечное тело напоказ. Тошнота подступает к горлу, и я в ужасе смотрю, как мужчина, которому на вид около шестидесяти, делает шаг вперед и ставит ее на ноги. Ей не больше двенадцати.

Она так молода. Длинные черные волосы струятся по ее телу, прикрывая большую часть наготы. Мужчина хватает и притягивает ее к себе, положив руку на едва развитое тело. Тошнота обжигает мне горло, словно огонь, и слезы выступают на глазах, когда мужчина выходит вперед и провозглашает, что молодая девушка теперь принадлежит ему, но по Божьей воле ею могут пользоваться все мужчины группы. Божья воля.

О, Господи.

Этой девочке требуется помощь. Кто-то должен забрать ее отсюда. Паника сжимает мою грудь, и я начинаю шарить вокруг себя в поисках телефона, но тут вспоминаю, что не взяла его с собой. Нужно позвонить в полицию, в службу защиты детей – хоть куда-то. Она слишком молода для этого. Слишком молода. Может, мне следует выйти. Может, следует потребовать, чтобы они отдали ее мне. Может…

Мои мысли резко прерываются, когда чья-то рука зажимает мой рот, и я дергаюсь назад.

Я кричу, но издаю лишь приглушенный вопль.

– Не двигайся. Не кричи.

Этот голос.

Хит.

Мое тело слабеет, и я перестаю вырываться, позволяя ему тянуть меня назад сквозь деревья. Только когда мы отходим на достаточное расстояние и уже ничего не видим, он отпускает меня. Он разворачивает меня к себе, но я не могу разглядеть его в темноте.

– Какого черта ты здесь делаешь, Люси?

– Хит? – хриплю я.

– Ответь мне, – выкрикивает он, его голос низкий и хриплый.

– Я… Я искала тебя.

– Ты должна перестать искать меня. Должна перестать задавать вопросы. Тебе просто нужно двигаться дальше, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты еще раз возвращалась сюда. Слышишь? – шипит он сердито.

Мое сердце замирает.

– Я только хотела…

– Нет, – рычит он. – Нет. Я не буду повторять это снова.

В горле появляется ком. Он не хочет меня больше видеть.

– Я потеряла все, – шепчу я. – Пожалуйста, не прогоняй меня.

– Здесь опасно. Ты должна уйти и больше не возвращаться.

– Нет, пока не скажешь, почему мне нельзя говорить с тобой, – слабо протестую я.

Он хватает меня за руку и снова тянет в сторону, туда, где я припарковала машину. Когда мы подходим к ней, он залезает в мой карман, достает ключи и отпирает дверь со стороны водителя. Затем распахивает ее и усаживает меня на переднее сиденье. Загорается внутреннее освещение, и я, наконец, вижу его. Мое дыхание сбивается, когда он смотрит на меня сверху вниз. Обе его руки лежат на крыше моей машины, голова наклонена набок, а его серебристые глаза направлены прямо на меня так, что я не могу пошевелиться.

– Как ты нашла это место? – требовательно спрашивает он.

Я вглядываюсь ему в глаза и чувствую, как теряю дар речи. Хочу только броситься в его объятия. Хочу, чтобы он забрал все плохое прочь.

– Люси, – пробуждает он меня от мыслей.

– Нашла в интернете.

– Чертов интернет, – бормочет он. – Тебе нужно прекратить поиски.

– Я искала тебя.

– Прекрати, – рычит он. – Не могу больше это обсуждать.

– Нет, – шепчу я, продолжая смотреть ему в глаза. – Ты вколол мне что-то прошлой ночью, но не можешь и дальше делать это. Не можешь продолжать убегать от меня.

– Люси, – предостерегает он. – Я защищаю тебя.

– Люди думают, что я сошла с ума, – мой голос дрожит. – И все из-за того, что полиция не говорит, где ты находишься. Они все ведут себя так, будто ты не существуешь.

– Ты когда-нибудь думала, что так нужно? Тебе пора перестать задавать вопросы, прекратить поиски. Просто все забыть.

– Ты спас мне жизнь, – шепчу я, – а потом исчез, и теперь хочешь, чтобы я просто забыла об этом?

Он вздыхает, и его взгляд на несколько секунд задерживается на моих губах, прежде чем он отводит его в сторону.

– Я не могу сейчас быть с тобой. Я работаю над серьезным делом, и нужно, чтобы ты поняла это.

– Что они там делают… – произношу я, мой голос повышается, когда я вспоминаю ту бедную молодую девочку.

– Тебе лучше не знать, – бормочет он. – Это очень опасно. Ты должна доверять мне, когда я требую оставить все как есть.

– Не могу.

Его глаза вспыхивают, а взгляд становится жестче.

– Люси…

Я поднимаю руку и пальцами легко касаюсь его щеки, очерчивая жилку, которая дергается на его лице, и когда кладу ладонь полностью ему на щеку, это прекращается.

– Ты спас мне жизнь. Понимаешь. Я потеряла все, пожалуйста…

На секунду он прикрывает глаза, а затем накрывает мою ладонь своей огромной, упираясь в нее щекой, и громко вздыхает. Моя нижняя губа дрожит. Он открывает глаза и смотрит на мои губы, прежде чем опустить мою руку, и в этот момент она падает вниз.

– Я должен идти, Люси.

– Нет, – я плачу, голос дрожит. – Пожалуйста, не уходи снова…

– Так будет лучше, поверь. Иди домой, поправляйся, будь счастлива…

– Мой муж ушел. Я потеряла ребенка. Как после этого я могу быть счастлива?

Его глаза загораются, и жилка на щеке снова начинает дергаться.

– Мне нужно идти.

– Нет, – кричу я, выскакивая из машины, когда он отходит. – Нет, пожалуйста.

Он хватает меня за плечи, и я беспомощно смотрю ему в глаза.

– Люси, залезай в машину и уезжай.

– Нет.

– Боже, черт побери, – рычит он. – Ты должна прекратить так вести себя.

– Разве тебе это важно?

– Конечно, это чертовски важно для меня. Я не могу выбросить тебя из моих гребаных мыслей. Все мои силы уходят лишь на то, чтобы стараться заставить себя не приходить к тебе, но я не могу. Разве не понимаешь? Не могу. Тебе нужно ехать домой и забыть обо мне.

– Нет.

Он обхватывает своей ладонью мой подбородок и отклоняет мою голову назад.

– Поезжай домой, маленькая Люси.

Маленькая Люси. Мое сердце колотится.

– Нет, – шепчу я.

Он издает рык где-то глубоко в груди, а затем притягивает меня к себе. Мое крохотное тельце так сильно вжимается в его, что принимает форму его тела, и тот комфорт, который я так долго искала, наполняет меня, впрочем, как и всегда, когда мы вместе. Он обнимает меня за талию и приподнимает так, что наши лица оказываются на одном уровне, и накрывает своими губами мои, сначала мягко, затем грубо и глубоко. Я позволяю ему целовать себя, хотя, на самом деле, не должна. Я позволяю ему это, потому что мне это до боли приятно.

Он отклоняется всего после нескольких ударов сердца.

– Прекрати. Искать. Меня.

– Нет, – повторяю я в очередной раз. Колени дрожат, но голос решителен.

– Боже, – ворчит он.

– Я остановилась в отеле «Белэир». Если действительно хочешь увидеть меня, поговорить обо всем, приходи. Если нет, я буду продолжать приходить сюда снова и снова. Не собираюсь останавливаться, потому что это касается и меня тоже. Я была там. Видела, что делали эти монстры, и видела, что они делали с этой девушкой. Я пойду в полицию, с тобой или без тебя. Выбор за тобой.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент я сажусь в машину и хлопаю дверью, оставив его в недоумении.

Затем уезжаю, ощущая прилив сил, которого не чувствовала уже на протяжении нескольких недель.

***

Он не пришел.

Я сижу в отеле уже два дня. А его все нет. С каждым часом мое сердце сжимается все сильнее, потому что я понимаю, что ошиблась. Может, он и вправду не хочет, чтобы я его искала, и это меня пугает. Во что он ввязался, что буквально не может общаться с людьми? Или, может, просто хочет, чтобы я убралась к черту вместе со своим сумасшествием.

Но я всего лишь веду себя так, как от меня этого ждут.

Я ходила домой сегодня утром, чтобы забрать телефон. Он был на кухонной табуретке, а рядом лежала записка от моего отца. Я позвонила ему, как только вышла из дома, и заверила, что мне не угрожает опасность, но я хочу побыть в гостинице некоторое время, потому что не готова вернуться домой и посмотреть правде в глаза. Он попросил меня поговорить с Джерардом, и я пообещала позвонить ему, но пока еще не решила, готова ли к этому.

Я только что вернулась в номер после вылазки за китайской едой и успела покопаться в ноутбуке несколько часов, изучая все, что только можно, о культах и о том, что они из себя представляют. И чем больше читала, тем больше мне становилось страшно – какие же они неадекватные и извращенные. Ужасно, что один человек может управлять сознанием большого количества людей. Неужели люди действительно верят, что Бог хотел бы всего этого?

Экстремисты. Так их называют. Их деятельность находится за гранью дозволенного. Она ужасающая.

Я запихиваю кусок цыпленка кешью в рот, в то время как телефон, находящийся около меня, звонит. На экране высвечивается имя Джерарда, и, схватив телефон, я тут же отвечаю.

– Привет, – тихо говорю я, глотая еду.

– Люси, – произносит он прохладно. – Я звоню предупредит, что мне нужно завтра прийти домой, чтобы забрать свои вещи.

Холодок в его голосе причиняет мне боль. Он никогда не разговаривал со мной так.

– И скажи ей, чтобы она искала адвоката для оформления бумаг о разводе и разделе имущества, – слышу я голос его сестры на заднем фоне.

Вот почему он так холоден. Хизер любит лезть туда, куда не следует. Она запудрила ему мозги. Это в ее стиле.

– У тебя есть ключи, Джерард, – шепчу я, мой голос такой натянутый, что его практически не слышно. – Можешь приходить, когда заблагорассудится. Не хочешь поговорить об этом?

– Не хочу приходить без твоего разрешения. Мне так спокойнее.

Чертовы юристы.

– Слушай, – начинаю я, пытаясь подавить боль, что звучит в моем голосе, – знаю, мы через многое прошли, но не могли бы мы поговорить, как взрослые люди, без вмешательства твоей сестры?

– Ты все еще ищешь того мужчину?

– Джерард…

– Все кончено, Люси. Так будет лучше. Я не собираюсь ругаться. Развод не должен быть тяжелым и неприятным. Нам нужно все уладить и двигаться дальше, каждый своей дорогой.

– Ты и вправду запросто готов перечеркнуть все, что было между нами, после всего, что произошло?

– Я больше так не могу, и ты в любом случае не готова бороться за нас, так что да.

– Наши отношения изменились. И ты требуешь, чтобы я признала, что сумасшедшая, но этого не будет, потому что это не так.

Он вздыхает.

– Не собираюсь снова это обсуждать. Ты сделала свой выбор. Я зайду завтра в десять утра.

– Не против, если я приду поговорить с тобой?

Он замолкает на несколько минут.

– Как хочешь, но я уже принял окончательное решение.

После этих слов он вешает трубку.

Придурок.

Я запихиваю еще один кусочек цыпленка в рот, когда раздается стук в дверь. Прищурившись, я встаю и подхожу к ней. С трудом могу дышать, когда вижу Хита, стоящего у двери с окровавленным лицом, его тело покрыто потом.

– О, Боже, – говорю я резким голосом. – Что произошло?

– Можно войти?

Я киваю и отхожу в сторону. Он входит, его длинные мускулистые ноги вышагивают по комнате, пока он не находит кровать, на которую усаживается, а затем бросает взгляд на меня. Я смотрю на него. Не понимаю, что он хочет от меня, что мне говорить или делать. Не думала, что он появится, но он здесь, сердитый и истекающий кровью.

– Я принесу лед, – произношу я, глядя на его распухшие руки.

Я устремляюсь к небольшому холодильнику, открываю его и вытаскиваю лед из небольшой морозилки над холодильным отделением. Я обворачиваю его полотенцем и, возвратившись, даю Хиту лед. Он берет его и прижимает к костяшкам пальцев, пока я изучаю его глаз. Он отек, и под ним небольшой синяк.

– Я возьму еще одно полотенце для твоего глаза.

Я бегу в ванную, смачиваю полотенце и возвращаюсь. Становлюсь перед ним на колени и прижимаю полотенце к его лицу. Он шипит, и наши взгляды встречаются. Мы смотрим друг на друга, и атмосфера в комнате резко накаляется. Он здесь. Он действительно здесь.

– Ох, – шепчу я. – Ты в порядке?

Он вглядывается в мое лицо, его взгляд опускается на мои губы, и жилка на щеке начинает дергаться.

– Ты спутала все мои мысли.

– Поэтому тебя избили?

Он качает головой.

– Я подрался с моим гребаным братом. С тобой это никак не связано.

– Ладно, – мягко говорю я.

– Ты совершенно спутала все мои мысли.

Я отвожу взгляд в сторону.

– Прости. В мои планы не входило усложнять тебе жизнь.

– Даю тебе одну ночь, Люси. Я останусь здесь. Можешь спрашивать обо всем, и я отвечу на все вопросы, на которые смогу. Но при одном условии…

– Говори, – перебиваю его я.

– Ты должна перестать искать и расспрашивать обо мне.

– И, когда ты завтра уйдешь, я больше никогда не увижу тебя.

Его глаза вспыхивают.

– Все так, как и должно быть. Помирись с мужем, найди свой путь в жизни и будь счастлива. Поверь, когда я говорю, что ты не можешь иметь этого со мной.

Это ранит, но я стараюсь не показывать свои чувства.

– Мой муж хочет развода, и я тоже.

Его глаза вспыхивают снова.

– Ему нельзя знать обо мне.

– Хочешь, чтобы я и дальше давала всем повод думать, что сошла с ума.

– Нет, можешь сказать, что ошиблась, и меня не существует. Тогда никто не будет думать, что ты сумасшедшая.

– Но это же ложь.

– Жизнь – одно сплошное вранье, малышка Люси. Смирись с этим.

Я вздрагиваю и выпрямляю спину.

– Мне не нравятся твои условия.

– Выбирай, либо так, либо никак.

Я вздыхаю. Если он проведет со мной ночь, то пусть так и будет, я согласна. Может, эта ночь даст мне ответы, которые я так хочу получить.

– Но учти, я не буду спать с тобой.

Он ухмыляется, и от этого его лицо полностью преображается.

– Понятно, сладкая.

– Прекрати так ухмыляться, – бормочу я, вставая и забирая полотенце обратно в ванную комнату, где ополаскиваю его.

Я возвращаюсь через несколько минут и вижу, как он стоит и смотрит в мой ноутбук.

– Следующее условие, – рычит он, указывая на открытую страницу на экране, на которой описаны истории культов, – перестань читать это дерьмо. Это опасно.

– Сожалею, но ты уже озвучил свои условия. К тому же, это общедоступная информация. Я могу просматривать ее, если мне нравится.

Он смотрит на меня. Я поднимаю голову и ловлю его взгляд.

Ни один из нас не хочет отвести глаза первым.

– Здесь есть обслуживание номеров? – наконец спрашивает он. – Кажется, это будет длинная ночь.

Я улыбаюсь.

Он смотрит на мои губы и бормочет:

– Боже, я знал, что ты красива, но когда улыбаешься, становишься еще краше.

Мое сердце трепещет.

И я беру меню обслуживания номеров.

***

– Итак, почему ты оказался на стадионе в тот день? – спрашиваю я, наблюдая за тем, как он жует свой бифштекс. Перед этим я уже успела поесть китайской еды, поэтому позволяю ему вдоволь полакомиться. Он выглядит совершенным даже за этим занятием. Его безупречное лицо немного ассиметрично, но это придает ему индивидуальности. Он не такой, как вы могли бы подумать – он гораздо лучше.

– Не могу рассказать тебе об этом, – говорит он, его глаза встречаются с моими. – Могу только сказать, что мы подозревали, что это случится.

– А вам не приходило в голову отменить игру? – выпаливаю я, скрещивая ноги и опираясь на спинку кровати.

Он смотрит на меня с другого конца стола, запихивая еще кусочек бифштекса в рот и, прежде чем ответить, тщательно пережевывает пищу.

– Перед игрой поступало несколько угроз, и нам пришлось реагировать на каждую – ничего не произошло. Они представляли для нас самую опасную угрозу. Но мы не можем только из-за этого каждый раз отменять игру. Люди начнут задавать вопросы, к тому же когда подобное становится достоянием общественности, все летит к чертям.

– Как думаешь, почему они выбрали тот день?

– У полицейских было совещание. Большинство присутствующих там офицеров пришли к выводу, что высока вероятность того, что они захотят провернуть это. Они оказались правы.

– Значит, ты все-таки полицейский.

Он смотрит на меня, прищурив глаза, все еще прожевывая пищу.

– Был. Сейчас нет, но я… помогаю им.

– Почему?

Боль отражается на его лице.

– Не могу сказать.

Если он больше не полицейский, почему помогает им? Может, секта каким-то образом связана с ним? Может, его жена состоит в ней или ребенок? Почему он рискует жизнью, когда не должен?

– Поэтому все притворяются, что не знают тебя?

Его глаза загораются.

– Не могу вдаваться в подробности, но это делается в целях моей личной безопасности. Никто не должен знать, что я каким-то образом связан с этим делом.

– Почему? – спрашиваю я снова.

– Не могу рассказать.

– Они же могли узнать тебя там, так почему же ты был на стадионе, если хотел остаться в тени?

– Они не знали, кто я, так что мне не угрожала опасность.

– Ладно, тогда от кого ты скрываешься?

– Не могу сказать.

Я фыркаю.

– А что можешь?

Он наклоняется вперед, положив локти на колени.

– То, что это опасно.

Я закатываю глаза.

Его губы слегка дергаются.

– Ты должна доверять мне, Люси.

Я снова смотрю на него.

– Я больше не знаю, кому доверять.

– Если будешь продолжать копать, люди что-то заподозрят, и тогда не только ты будешь в опасности, но и я.

Мое лицо мрачнеет.

– Ты?

– Да, я.

Я бы никогда намеренно не причинила ему вред. Никогда.

– Мне этого не хотелось. Я не понимала…

Он вздыхает, встает, подходит к кровати и садится на нее.

– Знаю, милая. Ты просто должна доверять мне.

– Значит, я не могу видеться с тобой?

Его взгляд смягчается.

– Сейчас это не очень хорошая идея. Если пообещаешь перестать расспрашивать всех обо мне, то, возможно, я мог бы навещать тебя.

Навещать. Как будто я больна и лежу в больнице.

Я опускаю взгляд на свои руки.

– Ты все еще думаешь об этом? – шепчу я.

Он сидит на краю кровати.

– Каждую гребаную минуту всего чертова дня.

– Как ты можешь после всего спокойно жить дальше?

Он медленно выдыхает.

– У меня нет времени, чтобы остановиться и подумать.

– Спасибо, – говорю я, глядя на него снизу вверх из-под ресниц. – Я рада, что тогда сидела рядом с тобой.

Он дарит мне свою улыбку.

– И я, маленькая Люси.

Я улыбаюсь.

Он снова переводит взгляд на мои губы. Его тело напрягается, и он резко встает.

– Пойду в душ, ладно?

– Ладно, – мягко говорю я, мое сердце колотится.

– Ладно, – повторяет он тихо.

Он исчезает в ванной, и я смотрю на дверь в течение нескольких продолжительных минут, прежде чем перевожу взгляд на свои руки. Я не чувствую себя виноватой, а должна бы. Мой муж ушел, и мне абсолютно не стыдно от того, что в моей комнате сейчас находится другой мужчина. Конечно, мы ничего такого не делаем, но факт в том, что меня влечет к нему, я в этом не сомневаюсь. Я могу делать вид, что ничего не чувствую к нему, но это не так. И влечет гораздо сильнее, чем мне хотелось бы признавать.

Это до чертиков пугает меня.

Может, мое влечение – это результат реакции на произошедшее? Может, я рискую всем только для того, чтобы проснуться однажды и понять, что у меня уже ничего не осталось? Ни семьи. Ни дома. Ничего. Сейчас мое сердце уверено в своей правоте и в том, что отношения между мной и Джерардом после нападения сошли на нет, но как же все было замечательно до этого. Конечно, чувства не могут так быстро просто взять и исчезнуть.

Я до сих пор люблю Джерарда.

Только моя любовь после насилия, изменившего нашу жизнь, стала другой. Может, это потому, что внутри меня что-то изменилось? Скорее всего, так и есть. Он не должен проходить через эту боль, пока я пытаюсь заново найти себя. Тем не менее, сама мысль о том, что однажды я проснусь и все это окажется очередным пройденным этапом, и у меня не будет того, чего я так безумно хотела всего месяц назад, пугает меня.

Если я позволю Джерарду уйти прямо сейчас, значит, окончательно отпущу его. Ради его же блага. Даже несмотря на то, что, возможно, однажды проснусь и пойму, что совершила ошибку.

Я должна следовать своему выбору.

Дверь открывается, и я быстро перевожу взгляд на нее. Выходит Хит, полотенце обернуто вокруг его талии, крепкое тело на виду. Мой рот открывается, и я даже не пытаюсь закрыть его. Он красивый. Невероятно красивый. Я знала, что он крупный, но его мышцы настолько хорошо очерчены и перекатываются, когда он двигается, будто синхронно танцуют восхитительный танец. Его широкая грудь плавно переходит в узкую талию, которая исчезает под полотенцем. Тело покрыто татуировками, великолепными рисунками, в которых, видимо, скрыта своя история. Мне хочется спросить его, как же она заканчивается.

– Я просто пришел забрать сумку, – он кивает в сторону сумки у двери. Я и не заметила, что она была у него.

Я краснею и киваю, опуская взгляд на свои руки.

Он идет к двери, и я снова оглядываю его с ног до головы и начинаю задыхаться. Одной рукой прикрываю свой рот, и слезы обжигают глаза, когда я обращаю внимание на его спину. На его коже шрамы, выпуклые, на вид очень болезненные. Шрамы, которые рассекают его тело. Они не новые, уже серебристого цвета. Что такого могло случиться, после чего у него появились такие уродливые шрамы? Кто мог такое сделать?

Прекрати думать об этом, Люси. Скорее всего, он получил их в результате несчастного случая.

– Не спрашивай, – рычит он. Наши взгляды встречаются, когда он поворачивается ко мне лицом. – Никогда не спрашивай об этом.

Я киваю, глотая ком в горле.

Продолжительное мгновение он смотрит мне в глаза, а затем уходит обратно в ванную.

Во что я, черт возьми, ввязалась?

Хуже того, во что ввязался он?