Текст книги "Мимолетные мгновения (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Откуда у тебя пистолет? – отчаянно кричу я.

– Я не обижу тебя. Просто доверься мне, – рычит он и начинает тянуть меня сильнее и быстрее, поворачиваясь и стреляя. Мне не хватает смелости, чтобы оглянуться и посмотреть назад.

Мы добираемся до двери, он направляет на нее пистолет и стреляет дважды в замок. Тот падает, и он ногой открывает дверь. Летят пули, и я слышу, как позади нас бегут люди. Я понимаю, что это те же люди, что сидели возле нас. Должно быть, они тоже рискнули и последовали за нами. Суматоха наверху до сих пор слышна, и я могу поклясться, что вижу силуэты, которые двигаются вокруг нас в темноте.

– Давай, – рычит Хантер, потянув меня за собой.

Здесь темнота.

Я ничего не вижу.

Он достает телефон из кармана, включая фонарик, и направляет его перед нами. Мы бежим. Два человека, бегущие за нами, уже близко, но Хантер не ждет их. Мы добираемся до еще одной двери и Хантер останавливается возле нее, поворачивается и направляет фонарик на тех двоих.

В следующий момент все происходит слишком быстро. Звучит выстрел и мужчина падает, пуля попадает ему в грудь с такой силой, что кровь разбрызгивается повсюду. Вторая пуля предназначена женщине, она падает в то же самое место.

Хантер следующий.

Он стреляет.

Двое мужчин, которые с легкостью убили тех невинных людей, падают на землю. Мои коленки подкашиваются, и я вскрикиваю. Хантер подхватывает меня, одной рукой обнимает за талию и тащит обратно. Я борюсь с ним. Я кусаюсь и царапаюсь, толкаю его.

– Пусти меня, – кричу я. – Отпусти. Нет, нет.

– Люси.

– Отпусти меня!

– Посмотри на меня, – кричит он, и я вздрагиваю, делая шаг назад, и прижимаю дрожащую руку к груди. Я смотрю на него, точнее на его очертания в темноте. – Ты в порядке. Ты выберешься отсюда. Я вытащу тебя. Понимаешь?

– Они просто, они у-у-убили тех л-л-людей, а затем ты…

– Эй, – говорит он, подойдя близко. Он мельком смотрит на дверь, прежде чем сосредоточиться на мне. – У меня не было особого выбора. Лучше избавиться от них, чем позволить причинить тебе вред. Ты мне доверяешь?

– Я не знаю тебя и-и-и…

– Люси, ты веришь мне?

Я подавляю рыдание и киваю.

– Я вытащу тебя отсюда.

– Я не хочу умирать, – пищу я, все мое тело дрожит.

– И не умрешь. Я не позволю этому случиться.

Он снова обнимает меня за талию, такой большой, такой сильный, кажется, что он просто держит меня, не прилагая особых усилий. Он приносит спокойствие. Безопасность.

– Шаг за шагом, Люси, милая, – бормочет он.

Шаг за шагом.

Только один шаг за другим.

ГЛАВА 3

Хантер помогает мне. Он просто крепко держит меня, когда мы движемся по темным коридорам под стадионом. Звуки позади нас, в конце концов, стихают, и мы оказываемся у другого входа. Это обычная дверь, точно такая же, как та, через которую мы вошли. Не знаю, приведет ли она нас обратно или там выход. Фонарик не помогает. Я могу только молиться, чтобы эта дверь вывела нас из этого кошмара.

Хантер смотрит перед собой, затем стреляет, чтобы открыть дверь. Она широко распахивается и врывается прохладный, свежий ветерок, щекоча лицо. Я хватаю ртом воздух, и мы выходим на небольшую огороженную территорию. С одной стороны забора в линию под навесами стоит техника, и можно увидеть заднюю часть стадиона, возвышающуюся над нами. Забор высокий, колючий и окружает со всех сторон. Слева от нас можно увидеть мигалки. Полиция.

Мы выбрались.

– Давай же, – бормочет Хантер, лихорадочно сканируя территорию глазами. – Нужно выбираться отсюда.

Он тянет меня к воротам, которые закрыты навесным замком. Он гремит им, а затем крутит и снова смотрит на стадион.

– Не хочу рисковать и стрелять здесь. Это вызовет панику, а я обещал вытащить тебя. Я поклялся и сделаю это. Мне нужно позвонить, иди сюда.

Он тянет меня к технике под навесом и прячет так, что нас не смогут увидеть со стадиона. Холодный металл давит мне в спину, и я стараюсь сделать все, чтобы не упасть. Мое тело настолько пропитано горем, болью и страхом, что я чувствую, будто постоянно борюсь за то, чтобы оставаться в вертикальном положении.

– Я вышел. Со мной девушка, ей нужен врач. Мы слева, на складе с оборудованием.

Он отключается, поворачивается в мою сторону, и я изумляюсь, когда он тянется ко мне и дотрагивается до моего подбородка, отклоняя голову назад, изучая меня.

– Я обещал, что вытащу тебя, а я никогда не нарушаю обещаний. С тобой все будет в порядке, маленькая Люси.

Маленькая Люси.

Слезы текут по моим щекам, а он вытирает их большим пальцем. Этот незнакомец. Этот мужчина. Этот человек, который так неожиданно появился в моей жизни и рисковал всем, чтобы спасти меня. Мне неизвестно о нем ничего, за исключением того, что он оказался рядом в нужный момент, оберегает меня, обеими руками держит на плаву. Я обязана ему больше, чем просто жизнью. Я обязана ему всем.

– Спасибо, – шепчу я, мое тело слабеет.

Иногда пережитые потрясения забавно влияют на вас. Наступает облегчение, словно груз, что вы тащили на себе все это время, наконец, спадает. И вы ощущаете легкость, которая распространяется глубоко, так глубоко, что ваше тело просто оседает, все исчезает, оставляя вас абсолютно свободной.

Блаженная свобода.

Ворота гремят, и Хантер выходит и осматривается, затем бережно обнимает меня и помогает подняться. Возле ворот стоят семь человек: двое в костюмах, трое полицейских и двое сотрудников скорой помощи. Хантер выводит меня, и ворота быстро открывают при помощи больших кусачек. Двое мужчин в костюмах смотрят на Хантера, и он кивает.

– Мэм, меня зовут Байрон, а это мой напарник, Джоэл. Сейчас мы осмотрим вас, хорошо? – произносит красивый молодой сотрудник скорой помощи, высвобождая меня из рук Хантера.

Я не хочу покидать его объятий, поэтому своей крошечной рукой я прикасаюсь к его большой и сжимаю ее. Его красивые серые глаза встречаются с моими, и он улыбается.

– Теперь ты в безопасности, маленькая Люси. Позволь им позаботиться о тебе.

– Но…

Он делает шаг вперед и обхватывает мой подбородок ладонью.

– Позволь им помочь. Ступай домой. Береги себя.

Я открываю рот, чтобы ответить, но он отворачивается и смотрит на двух мужчин в костюмах.

– Я возвращаюсь.

Что?

Что он сказал?

– Ситуация выходит из-под контроля, – говорит человек с темными волосами и такими же темными глазами и низким голосом. – План тот же. Получить то, что нам нужно. И выбраться.

Хантер кивает головой.

– Что? – из моих глаз ручьем льются слезы, пока Байрон пытается заставить меня пойти с ним. – Ты возвращаешься?

Хантер изучающе смотрит на меня.

– Все нормально. Позволь Байрону помочь тебе.

– Нет, – кричу я. – Пожалуйста. Ты не можешь снова туда вернуться. Не можешь. Ты погибнешь, и… нет, – плачу я, мои ноги снова превращаются в желе.

Хантер смотрит на кого-то в толпе около нас. Я продолжаю бороться.

Он делает шаг вперед, очень мягко проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, но мое тело жаждет большего. Мне всего лишь хочется оказаться в его руках, там, где тепло и безопасно. Я очень боюсь.

– Приятно было познакомиться с тобой, маленькая Люси. Позаботься о себе и просто оставайся такой, какая есть.

Я открываю рот, чтобы возразить, но мне что-то вводят в руку, и по телу распространяется тепло.

А затем я отключаюсь.

***

– Люси, дорогая, проснись.

– Хантер?

– Давай же, пожалуйста, просыпайся.

Мои веки открываются, и на мгновение глаза ослепляет яркий свет. Через несколько секунд все проходит, и я могу сосредоточиться на человеке, склонившимся надо мной; его глаза красные и остекленевшие, волосы растрепаны. Это Джерард. Не Хантер. Грудь сжимается, а сердце с силой колотится о ребра. Где Хантер? Где он? Жив ли? Мертв? О, Боже. Что с ним произошло?

– Х-Х-Хантер, – хриплю я.

– Нет, дорогая, это Джерард. Я здесь. Ты в безопасности.

– Где я?

– В больнице, – говорит он, и слеза стекает по его щеке. – О, Боже, я был так напуган. Я ничего не мог поделать… – он делает паузу, и я пытаюсь сосредоточиться на нем.

– Джерард, – шепчу я. – Ребенок?

Он смотрит в сторону, и еще больше слез течет по его лицу.

Нет.

– Нет, – плачу я, с болью произнося слова. – Нет.

– Мне жаль. Тебя привезли в больницу слишком поздно.

Я резко сажусь.

– Те люди. Все те люди.

– Все кончено, Люси. Они все свободны.

Не все.

Сердце болит глубокой мучительной болью, которая, я знаю, скорее всего, никогда не прекратится. Еще вчера я просыпалась счастливой, а сегодня умираю от горя. Как быстро жизнь может измениться.

– Мне нужно… нужно поговорить с офицером, пожалуйста.

Мне нужно знать, жив ли он. Нужно знать, выбрался ли он.

– Они опросят тебя, как только тебе станет лучше, – говорит Джерард, убирая часть волос с моего лица.

– Нет, – говорю я, мой голос тверже, чем когда-либо. Джерард отодвигается немного назад, вздрогнув. – Нет, мне нужно поговорить с ним прямо сейчас.

– Люси…

– Пожалуйста, – прошу я. – Пожалуйста. Мне это нужно.

Мне нужно знать, что он в порядке.

– Ладно, ладно, я поищу кого-нибудь.

Он изучает меня с озабоченным выражением в глазах, затем поворачивается и уходит. Сердце колотится, когда я осматриваю комнату, вспоминая каждую пережитую минуту. Хантер спас мне жизнь. Хантер поддерживал меня. Хантер оставил меня в живых. А потом вернулся туда. Его последние слова все еще звучат в моей голове, и отчаяние тисками сжимает сердце. Мне нужно увидеть его снова. Мне просто… необходимо это.

– Мэм.

Я поворачиваюсь и смотрю на офицера, который стоит с Джерардом у двери. Это тот самый офицер, который был там, когда мы вышли. Я начинаю бессвязно говорить что-то, прежде чем он делает шаг в мою комнату.

– Мне нужно знать, в порядке ли он. Можете ли вы сказать мне это?

– Кто, мэм? – спрашивает он, когда заходит в палату и подходит к моей кровати.

– Хантер! – плачу я. – Он вернулся туда и…

– Простите. Я не знаю, о ком вы говорите.

Я моргаю. Что он имеет в виду, когда говорит, что не знает, о ком я? Он был там; он говорил с Хантером, конечно, он знает, о ком я говорю. Я закрываю глаза. Может, это не тот офицер. Я пытаюсь вспомнить, но все очень расплывчато. Я снова сосредоточиваюсь на нем. Это он. Он.

– Вы… он вытащил меня. Он был там. Вы говорили с ним. Он вернулся назад.

Офицер качает головой.

– Мэм, вы были там одна. Никого с вами не было.

– Был! – кричу я. – Он был там. Он сидел рядом со мной. Спас меня. Вытащил оттуда. Он был там.

– Вы пережили стресс. Может, будет лучше, если вы отдохнете, и мы снова поговорим, когда вы почувствуете себя лучше.

– Нет, – я начинаю выть. – Нет. Мне нужно увидеть его. Он был там.

– Люси, – говорит Джерард, протягивая руку к моей руке. Я отдергиваю ее.

Ему больно.

– Если офицер говорит, что он не был там, возможно, тебе это просто показалось. Иногда такое бывает при стрессовых ситуациях.

– Нет, – кричу я. – Нет, мне не показалось. Посмотрите камеры, проверьте билеты. Он был там. Он спас меня.

– Я позову врача, – говорит офицер, выходя из комнаты.

– Нет, – плачу я, пытаясь выбраться из кровати.

Джерард руками хватает меня за плечи и легонько толкает обратно на кровать.

– Люси, успокойся. Ты себя не контролируешь. Я здесь. Я держу тебя.

Извиваясь, я стараюсь оттолкнуть его.

– Нет. Отпусти меня. Ты не понимаешь.

– Люси, успокойся.

– Нет! – я кричу так громко, что он отстраняется, ошарашенный.

Появляется врач, он смотрит на меня, а потом дает команду медсестре. Я борюсь со своим мужем, в отчаянии толкая его. Они лгут мне. Почему они все мне лгут? Слезы текут по щекам, когда я отчаянно пытаюсь пройти мимо Джерарда.

Игла попадает мне в руку, и по телу снова распространяется тепло.

– Хантер, – шепчу я, и мое тело резко падает назад.

Где ты?

ГЛАВА 4

«Пятеро убиты и двадцать человек ранены в самом беспощадном нападении, невиданном еще в истории города. По некоторым данным, бейсбольный стадион был захвачен религиозной сектой после того, как мэр отказал им в просьбе о предоставлении земли».

Я таращусь в экран телевизора, мое тело немеет. Религиозная секта. Пятеро убиты. Двадцать ранены. Был ли Хантер среди них? Он мертв? Ранен? В больнице? Я беру пульт и выключаю телевизор. Не могу на это больше смотреть. Не могу больше выносить этот ужас ни секунды. Где-то глубоко в груди притаилась невыносимая боль, такая, что я не могу ни чувствовать, ни дышать. Ничего.

– Ты должна перестать смотреть это. Только еще больше расстроишься, – говорит Джерард, вставая со стула, стоящего рядом со мной, и протягивает стакан воды. – Выпей немного воды. Ты бледная.

Я смотрю в его умоляющие глаза.

– Не хочу, – произношу я слабым скрипучим голосом.

– Тебе нужно больше пить.

– Зачем? – бормочу я. – Я больше не беременна, теперь мне не нужно беспокоиться об этом.

Он морщит лицо, словно от боли, прищуривается и сжимает губы.

– Нет, сейчас нет, но, может, скоро, если ты…

Я отворачиваюсь.

– Я устала, Джерард.

– Люси, знаю, ты пережила потрясение. Я знаю, но…

– Ты не понимаешь, – произношу я почти шепотом. – Ты понятия не имеешь, каково мне.

– Я смотрел новости, – слабо начинает он. – Видел все это. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать, я вынужден был наблюдать, я…

Я поворачиваюсь лицом к нему.

– Ты видел, как они стреляли? Может, это показывали в новостях? Слышал крики беспомощных людей? Чувствовал страх? Нет, нет и нет. Я устала. Пожалуйста, уйди.

– Люси, не прогоняй меня. Знаю, прошло всего два дня, но скоро тебе станет лучше, станет…

Нет, не станет.

Я потеряла ребенка. На меня смотрят, как на сумасшедшую.

Человек, который спас меня, пропал с лица Земли.

Лучше не станет, и я устала слышать обратное.

– Люси?

Мягкий голос моего отца заполняет комнату, и я заглядываю за Джерарда, чтобы увидеть его, стоящего у двери с двумя чашками кофе в руке. Он слегка приподнимает их.

– Я принес твой любимый.

Папа единственный, кто пытается понять, выслушать.

Джерард вздыхает, наклоняется и целует меня в лоб.

– Я пойду домой, приму душ, а затем вернусь. Люблю тебя.

Я смотрю ему в глаза.

Я люблю его, но слова застревают в горле. Люси, которой я была три дня назад, совсем не похожа на ту девушку, лежащую сейчас на этой кровати. Я изменилась. Не знаю, насколько сильно, но я никогда не смогу стать прежней. Никогда не смогу забыть то, что видела. Никогда не смогу спасти своего ребенка. Никогда снова не смогу увидеть Хантера.

Я отвожу взгляд. Не могу вынести боль в его глазах из-за своего молчания.

Он уходит, и папа подходит ближе. Я изучающе смотрю на него. Мы с папой очень похожи – каждая частичка меня состоит из него. Мама всегда говорила, что я ничего не унаследовала от нее. И была права. Мои светлые волосы такого же оттенка, как и у него – мягкие, как мед, с проблесками золота. Глаза такого же изумрудно-зеленого оттенка, а кожа такая же сливочно-белая.

Он не очень высокий, как и я! Только я выгляжу милой и миниатюрной, а он просто невысоким. У него появляется ямочка на щеке, когда он улыбается, но только на одной, левой. У меня такая же ямочка. Мой папа нежный, любящий и милый. Он воспитал меня с любовью и состраданием и дал все, что отец обязан дать дочери. Конечно, я единственный ребенок в семье и поэтому получала много хороших вещей, но все же, он никогда не позволял мне быть избалованной и грубой.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, принцесса?

Я пожимаю плечами, принимая кофе, которое он вручает мне, и чувствую тепло в ладошки.

– Благодарю.

– Мама сказала, что будет позже; ей нужно работать.

Я киваю.

– Люси, – осторожно выговаривает он, садясь передо мной на кровать. – Поговори со мной.

– Не знаю, что сказать еще, пап. Никто мне не верит.

– Я верю.

Я смотрю ему в глаза и понимаю, что он говорит правду.

– Он спас меня. Вытащил оттуда.

Папа кивает головой, отпивает кофе и молчит секунду, прежде чем ответить:

– Может быть, он работает там, где его личность не может быть рассекречена. Бывает такое.

Это так?

Мое сердце замирает.

– Думаешь, это может быть правдой?

– Учитывая то, что ты рассказывала о нем, его чрезмерное спокойствие и то, что он разговаривал с людьми так, будто был на миссии – да, это вполне возможно.

– Тогда как мне найти его?

На его лице появляется растерянное выражение.

– Проблема в том, что ты и не должна. Вполне вероятно, что он сказал тебе ненастоящее имя. Люси, дорогая, конечно, он спас твою жизнь и ты благодарна ему за это, но нужно оставить все как есть.

Я не могу. Не могу оставить все как есть. Никто не понимает, что Хантер, если его действительно так зовут, дал мне на этом стадионе. Он стал мне не просто опорой; он защищал меня, утешал, держал, когда я была готова упасть в пропасть. Он позаботился о том, чтобы я выжила.

– Он спас мою жизнь, но сделал намного больше, чем это. Он держал меня на плаву. Не дал сойти с ума и, вероятно, получить пулю, – мой голос срывается на последней фразе, и я отворачиваюсь в сторону.

– Не могу даже представить себе, через что ты прошла, Люси. И не хочу. Я благодарен этому человеку за то, что он помог тебе. Честно говоря, если бы мог поблагодарить его, я бы это сделал, но его здесь нет. Но знаешь, кто здесь? Кто переживает за тебя? Кто отчаянно хочет, чтобы ты поправилась?

Я смотрю на него.

– Джерард. Он любит тебя, дорогая. Пожалуйста, не отталкивай его. Позволь ему взять тебя за руку, и вы пройдете через это.

Чувство вины пронзает мою грудь, и я опускаю взгляд на чашку кофе в своих руках.

– Я не пытаюсь оттолкнуть его. Я просто… Я не могу спать, пап, – шепчу я, и рыдания вырываются на свободу. – Каждый раз, когда закрываю глаза, я снова оказываюсь там.

– Моя милая девочка, – говорит он, взяв чашку из моих рук. Через несколько секунд он обнимает меня, притягивая близко к себе. Он пахнет мятой, кофе и моим папой. Я плачу сильнее. – Мы поможем пройти тебе через все это, обещаю. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. И Джерард тоже.

Я просто вишу на нем, рыдая в миллионный раз за несколько дней, пытаясь облегчить проклятое давление в груди. Пытаясь стереть воспоминания. Забыть звуки. Но в основном, стараясь забыть его.

Хантера.

***

– Мы дали вам обезболивающее и снотворное, Люси, – говорит медсестра, измеряя мне температуру. – Они должны помочь снять спазмы и позволить вам немного отдохнуть.

Уже поздно, где-то около полуночи, и мне необходимо обезболивающее. Меня до сих пор беспокоят боли в животе и кровотечение после выкидыша. Врач сказал, что если не станет лучше, им придется отправить меня на всякий случай на чистку, вдруг что-нибудь осталось и мой организм не справляется. Чистка. Будто мой ребенок был грязью, и они должны убрать ее.

– Спасибо, – мямлю я, укладываясь на неудобную кровать.

– Позовите меня, если что-то понадобится.

Увидев мой кивок, она уходит, закрыв за собой дверь. Я одна в палате. Спасибо родителям и Джерарду. Я благодарна им, ведь теперь никто не слышит, как я плачу каждый раз, перед тем как заснуть. А я делаю это постоянно. Чаще всего по ночам я просто лежу, всхлипывая до тех пор, пока не отключаюсь от усталости. Я стараюсь выкинуть все мысли из головы, закрыться, уйти в себя, но не могу.

Они не выходят из моей головы. Все те люди.

Все те вооруженные люди.

Мой ребенок.

Он.

Я начинаю рыдать, когда закрываю глаза, будто тело понимает, что творится у меня в душе и старается освободиться от этого. Слезы текут по щекам, я дрожу, хотя тепло от снотворного уже распространяется по телу. Я хватаюсь за одеяло и хнычу, пытаясь заглушить рыдания. Просто хочу, чтобы это прекратилось.

– Люси, маленькая.

Голос пугает меня, и я разворачиваюсь так быстро, что чуть не падаю с кровати. Я хватаюсь за край, чтобы остановить себя от падения. Мне ничего не видно; в комнате очень темно, только свет из коридора пробивается из-под двери. Я даже не слышала, как она открылась. Должно быть, мне это мерещится. Но фигура приближается к моей кровати, большая, широкая, и я знаю… Я просто знаю, что это он.

– Х-Х-Хантер? – рыдаю я.

Может, лекарство так действует на мой мозг. Скорее всего, так и есть. Он не может быть здесь.

Он подходит ближе и смотрит на меня сверху вниз, свет слегка падает на его лицо. У него появилась щетина, сделав его лицо темнее, но ошибки быть не может – это он. То, как его темные волосы спадают на лоб. То, как он держит себя. Он здесь. Он вернулся.

– Ты здесь, – хриплю я, пытаясь сесть, но от лекарства мое тело обессилено.

– Я должен был убедиться, что ты в порядке, – бормочет он, наклоняясь вниз, и гладит выбившиеся пряди моих волос, заправляя их за ухо.

Его прикосновение тут же приносит мне спокойствие – спокойствие, которое я не чувствовала все эти дни. С того момента как он ушел. Я хочу протянуть руку и броситься в его объятия, чтобы окружить себя его теплом, ощутить облегчение, удовлетворение.

– Я-я-я… они сказали, что тебя там не было и…

– Тише, – говорит он, присаживаясь на кровать рядом со мной. – Скажи, ты в порядке?

– Нет, – рыдаю я. – Не в порядке. Я не могу выкинуть мысли из головы. Не могу перестать видеть, как те люди умирают, слышать их крики… – мои рыдания становятся такими сильным, что я даже не могу договорить.

Он движется медленно, осторожно поднимает меня с кровати и усаживает к себе на колени. Он такой большой, такой сильный, и я сворачиваюсь калачиком, как ребенок, позволяя ему укутать себя в его объятия, пока не чувствую, как давление в моей груди ослабевает, рыдания стихают, а слезы начинают высыхать.

Он снова заставляет меня чувствовать себя хорошо. Как самый сильный наркотик, как самая красивая ложь.

– Давай я расскажу тебе о том, что мне помогает жить с видениями.

– Я не х-х-х-хочу жить с ними. Я хочу, чтобы они оставили меня в покое.

– Ты не можешь заставить их уйти, милая, – говорит он низким голосом. – Они стали частью тебя, и ты должна решить, как жить с ними. Чем больше будешь бороться, тем сильнее они будут преследовать тебя.

– Хочешь, чтобы я смирилась с этим ужасом?

На секунду он замолкает.

– Можешь ли ты повернуть время вспять?

У меня нет ответа на этот вопрос, потому что, чтобы ни делала, мне не удастся забыть об этом происшествии или предотвратить его. Я желаю этого всем своим естеством, но не могу.

– В следующий раз, когда эти образы снова завладеют тобой, я хочу, чтобы ты прогнала их. Они стали частью тебя, но ты можешь управлять ими. Я хочу, чтобы ты сказала им: «Вы не можете здесь больше находиться, я этого вам не позволю». Повторяй себе это снова и снова, даже если придется делать так по сто раз в минуту. Каждый раз, когда они завладевают тобой, говори им это. В конце концов, они отступят.

– Это и вправду работает?

Он нежно обнимает меня.

– Да, работает. Ты должна смириться с тем, что с тобой произошло. Должна понять, что была не в силах ничего изменить или предотвратить. Смирись с этим, оплачь потерю тех жизней и будь благодарна, что ты все еще жива, а затем отпусти. Не позволяй им управлять твоей жизнью, Люси. Обещаешь мне это?

– Попробую.

Мое тело становится все легче и легче, и я чувствую прилив сил, находясь в его руках, и покой в первый раз за последние дни. Его мышцы напряжены. Он большой и сильный, но при этом такой заботливый, относится ко мне так, словно я сделана из фарфора.

– Ты будешь навещать меня, Хантер? – шепчу я, и мои веки тяжелеют.

– Не могу, Люси.

Мою грудь сдавливает, и я хватаюсь за него крепче, пальцы путаются в его рубашке.

– Пожалуйста, не уходи снова. Пожалуйста. Ты единственный человек, который понимает меня.

– Прости.

– Хантер, – стону я, мои веки закрываются. – Пожалуйста, останься.

Он крепко обнимает меня, когда мое тело проваливается все дальше и дальше в темноту, туда, где тепло и безопасно. Но я не хочу туда; я хочу остаться здесь, проснуться в его руках, хочу поговорить с ним. Хочу, чтобы он сказал, что все будет в порядке. Чтобы он просто подольше побыл со мной.

– Меня зовут не Хантер, – слышу я его шепот, или, может, мне это кажется. – Меня зовут Хит.

Похоже, я сплю, но что-то касается моих губ так нежно и так горячо. Полагаю, таким должен быть его поцелуй – мягким, страстным и нежным. Я пытаюсь приблизиться к нему, когда он отстраняется, но понимаю, что не могу пошевелиться. Мое тело будто плывет.

– Спи спокойно, маленькая Люси.

Не думаю, что когда-нибудь приду в себя.

Я хочу. Я действительно, действительно хочу этого.

Хантер.

Не уходи.