Текст книги "Тринадцатая (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13.

Уильям

Я растираю виски, не в силах облегчить пульсацию в висках. Она увидела меня. Она знает, кто я такой. Это девочка сбивает меня с толку. Она бросает мне вызов. Я поставил задачи, ожидая её реакции, но она не делает того, чего я ожидаю: она справляется с этим достойно. Отпустила Одиннадцатую. Не докапывалась до причины жестокости – просто отпустила её.

Она удивила меня.

Странное чувство гордости раздувается в груди. Она шокирует меня каждый день. Бывают моменты, когда мне кажется, что она не понимает, чему я пытаюсь научить, а потом, как будто внезапно осознает, и делает искренние, добросердечные дела, как, например, сегодня она поступила с Одиннадцатой. Я не разочарован её решением, но оно терзает меня. Все во мне жаждало, чтобы Одиннадцатая извлекла из этого урок, и все же, к удивлению, на данный момент, я полагал, она уже сделала это.

– Мастер, гости прибыли.

Я поворачиваюсь к двери и киваю головой Джорджу. Он носит маску во все лицо, в которой только рот выставлен на обозрение. Мужчина стоит прямо, в полной готовности, руки по швам.

Я киваю ему.

– Я сейчас.

Сегодня вечером я возлагаю каждую каплю своего доверия на тех девушек. Это их шанс показать мне, что мои наставления начинают приносить плоды.

Надеюсь, я сделал правильный выбор.

***

Тринадцатая

– Нам нужно постараться, чтобы всё прошло безупречно, – говорю я своей группе.

Все мы одеты в темные рубашки-поло и черные брюки. Наши волосы скреплены, и все мы носим удобные черные туфли. Мы готовы обслуживать. Готовы показать ему, что мы можем сделать так, как он просит. Готовы заслужить немного доверия. Мы готовы двигаться вперед, чтобы найти выход из этого места.

– А если мы упадем или поскользнемся? – тихо шепчет Седьмая, нервно потирая руки.

– Всё будет в порядке, – успокаиваю я. – Просто внимательно отнеситесь к тому, что вы делаете, и не волнуйтесь о ком-либо или о чем-либо другом. Мы справимся.

– Там так много людей, – говорит Двенадцатая, её лицо бледное.

– Всё будет хорошо, – я пытаюсь подбодрить её, но, по правде говоря, мне также нехорошо, как и ей.

Я оглядываюсь на Третью, которая просто смотрит в окно. Она освобождена от работы сегодня и едва обмолвилась словом. В глазах пустота, её плечи поникли. Нужно приложить немало усилий, чтобы привести её в форму.

– Третья? – произношу я осторожно. – Ты в порядке?

Она оживленно кивает.

– Давайте просто сделаем это.

Что-то происходит у неё в голове, что-то таинственное и темное.

У меня нет времени поддержать её сейчас, но я надеюсь, что ночью, после того, как всё это закончится, у меня будет возможность поговорить с ней.

Все мы приводим в порядок нашу одежду и направляемся на кухню. Одиннадцатая берет на себя ответственность за раскладывание еды на изящные тарелки. Мы делаем вдох, чтобы успокоить дыхание, прежде чем войти в огромный актовый зал в центре дома. Я вхожу в хорошо декорированное помещение и разеваю рот от изумления. Пол отполированный, и настолько блестящий, что даже поскрипывает, когда мы идем по нему. Здесь огромные люстры, свисающие с потолка, и красиво расставленные по всей площади столы, украшенные белой скатертью, искрящейся на свету.

Всюду люди, общающиеся друг с другом, все они в масках. Женщины выглядят красиво и элегантно в длинных вечерних платьях и изящных масках. Все мужчины приоделись и излучают силу и таинственность.

– Не желаете ли вот это? – говорю я, приближаясь к первой группе.

– О, спасибо, – рыжеволосая женщина с ярко-красными ногтями улыбается и берет канапе.

Я обхожу с тарелкой вокруг группы, а затем продолжаю идти по залу. Это не так уж и плохо. Я справляюсь и пока не облажалась. Насколько вижу, у других девушек тоже всё хорошо.

Подхожу к следующей группе и, когда люди поворачиваются и расступаются, замечаю знакомую полумаску. Сердце замирает, и я изо всех сил пытаюсь перевести дыхание, в то время как снова смотрю на Уильяма.

Как же он прекрасен.

Он поднял взгляд и заметил меня. Наши глаза встретились, и у меня мурашки побежали по коже. Он не смотрит презрительно или насмешливо, но его взгляд, обращенный ко мне... напряженный. Я держу плечи прямо, в то время как предлагаю каждому что-нибудь съестное с подноса. Уильям наклоняется вперед, слегка касаясь губами моего уха.

– Твоя работа безупречна, красавица, – шепчет он.

Он сказал красавица не на чужом языке. Моё лицо краснеет.

Он стоит прямо и протягивает руку, чтобы взять креветку с тарелки. Все еще чувствуя, как пылают мои щеки, я поворачиваюсь и продолжаю носить блюда между гостями. Когда они пустеют, я иду на кухню за следующей порцией. К тому времени, когда мы выходим обратно, все сидят. Каждый из нас берёт несколько столиков на обслуживание, и мы приступаем к подаче основного блюда.

Я слышу грохот, когда ставлю последнюю тарелку на один из своих столов. Подняв голову, вижу Третью на коленях, рядом высокий мужчина наклоняющийся, чтобы помочь ей. Она быстро поднимает несколько разбитых блюда с пола, бормоча что-то. Я глотаю, поворачивая глаза к Мастеру Уильяму. Он смотрит на нее, но не выглядит сердитым.

Я заостряю внимание на Третьей, когда она встает на ноги. Собираюсь развернуться и отнести свой ​​поднос на кухню, когда слышу глубокий гортанный громко смеющийся мужской голос. Я смотрю на человека, который помогал Третьей, и вижу в его руке салфетку, он машет ею.

– Это что, шутка, Уильям?

Мое тело начинает покалывать.

Что она сделала?

Уильям глянул на него.

– Шутка?

Тридцатилетний мужчина рядом с ним с подстриженными каштановыми волосами и теплыми карими глазами машет салфеткой вокруг и оглядывается назад к Третей. Затем он читает слова, которые явно написаны на белом клочке бумаги. Ох, Боже. Она же не... она не...

– Помогите мне, меня держат здесь против моей воли. Позвоните в полицию.

Все мое тело стало ватным. Нет. О, Боже, что с ней не так? Зачем ей писать на салфетке и передавать это незнакомому человеку? Я мчусь быстро, потому что Третья начинает рыдать. Это не хорошо. Уильям накажет нас за это, потому что она была неосторожна, передавая эту отчаянную записку. Я, конечно, понимаю, почему она это сделала, но все-таки это было совершенно глупо.

– Я не знаю, о чем она говорит, – отвечает Уильям немного хриплым голосом.

И потом я ловлю взгляд Бена. Он снимает свою маску и смотрит на меня. Боже, если Уильям похож на него....

– Почему эта девушка плачет? – любопытствует он.

Я должна быстрее соображать. Если я не вытащу Уильяма из этого, у нас будут огромные неприятности, а мне этого не хочется. Если мы потеряем наши привилегии, то как мы сможем найти способ, чтобы сбежать? Это не вариант для меня, и я, конечно, не позволю, чтобы это разрушило то, что мы построили.

– Это была шутка, – говорю я и мой голос похож больше на писк. Уильям поднимает свой взгляд на меня и все в комнате замолкают и смотрят на меня. Я беру Третью за руку и сжимаю ее, чтобы она перестала плакать.

– Она немного пошутила, любит дурить людей. Мне очень жаль, сэр, она иногда заходит слишком далеко. Мы здесь обычная обслуга. Уильям нанял нас только на день. Мне очень жаль.

Уильям смотрит на нас, и я чувствую, как его взгляд впивается в меня. Тащу Третью, слушая как она шепчет извинения по пути на кухню. В ту минуту, когда мы выходим, я поворачиваюсь к ней.

– Зачем ты это сделала?!

– Потому что он держит нас здесь против нашей воли! – кричит она, размахивая руками. – Я не хочу находиться здесь! Все вы перестали бороться и делаете так, как он велит! Он болен, ты меня слышишь? Никто не держит девушек против их воли, если только он не больной.

– Я не перестану бороться, – шиплю я, подходя ближе. – Просто я делаю то, что нужно, поэтому я и не заперта в подвале. Как ты думаешь, мы найдем выход из этого места, если продолжим совершать ошибки?

– Ты не собираешься искать выход, – рычит она, слегка пихая меня. – Здесь нет никакого выхода.

Я сжимаю свои зубы, отчаянно пытаясь сохранить свой гнев в узде.

– Ты не знаешь, что...

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, заходит Билл. Он в ярости останавливается рядом с Третьей, с силой хватая ее за руку. Она плачет и дергает руку, но в этом нет смысла. Он не отпустит ее.

– Твоя выходка была глупа. Пойдем со мной.

– Пожалуйста, – говорю я, когда он начинает тянуть ее. Я не знаю, почему собираюсь защищать Третью, ведь она не собирается слушать меня, но больше никто не собирается заступаться за нее. Они все слишком боятся.

– Она не знала.

Он поворачивается, гладя на меня.

– Вы все знали, – огрызается он. – Вам всем были рассказаны правила, все они были сформулированы предельно ясно. Теперь возвращайся к работе, или можешь присоединиться к ней.

Я закрываю свой рот, но в моих глазах стоят непролитые слезы. Третья слишком слаба для наказания. Есть что-то, чего не хватает в ее глазах, я вижу это. Она перестала сопротивляться. Она верит, что у нее нет выбора. Она не видит света в конце туннеля, и это пугает меня. Когда ты сдаешься, ты перестаешь бороться, а когда ты перестаешь бороться, больше некуда идти.

– Что случилось? – спрашивает Двенадцатая, она в бешенстве.

– Она пыталась выдать Мастера Уильяма на глазах всех тех людей, – шепчу я, зная, что мой голос сильно дрожит.

Я сглатываю и смотрю на пустую дверь.

Что же теперь будет?

Глава 14.

Тринадцатая

– Мастер Уильям хочет видеть тебя, Тринадцатая.

Была ночь, и я была уже в своей постели, когда вошел Билл. Сейчас мне не хочется видеть Уильяма. Он причиняет боль моей подруге, и потому я не хочу иметь с ним ничего общего. Он монстр, хоть и красивый, но монстр всегда будет монстром.

– Конечно, – шепчу я, поднимаясь на ноги.

Они болят, потому что я работала до поздней ночи. Теперь Уильям хочет видеть меня. Я не понимаю зачем. Он собирается наказать меня и других девушек? Разве не таково правило? Я ждала, что он позовет меня, но когда пришло время для сна, предположила, что мы справились.

Видимо, нет.

Билл берет меня за руку и ведет прямо к двери Уильяма. Стучит несколько раз, и через секунду дверь распахивается, чтобы явить моим глазам Уильяма, все еще одетого в маску. Думаю, он только что закончил дела. Опускаю голову, уставившись в пол, не желая смотреть ему в глаза и чувствовать притяжение. Не тогда, когда он наказывает сломленную девушку.

– Входи, Тринадцатая.

Он зовет меня тоном, в которым слышится злость.

– Я буду ждать снаружи, сэр, – говорит Билл, закрывая дверь после того, как я ступила в комнату.

Я до сих пор не смотрю на Мастера Уильяма и просто продолжаю рассматривать свои ноги.

– Посмотри на меня, – приказывает он.

Стиснув челюсти, я поднимаю голову и смотрю в единственный открытый завораживающий глаз.

– Почему я здесь?

Он наклоняет голову в сторону, изучая меня, а потом говорит:

– Ты здесь, потому что я хочу кое-что обсудить сегодня вечером.

– Нам нечего обсуждать, – говорю я голосом, лишенным эмоций.

Он хмурится.

– И почему же?

– Вы забрали мою подругу, и я уверена, что вы причиняете ей боль. Она не заслуживает этого. Она сломана и изувечена, она слаба. Ей не нужен кто-то, кто навредит ей еще больше. Она была в отчаянии. Вы бы не были? Если бы вас забрали от всего, что вы знали и стерли бы все ваши воспоминания, вы бы не чувствовали безысходность? Она рискнула, и вы наказываете ее за это. Так что, пока вы не позовете меня, чтобы сказать, что не делаете этого, нам нечего будет обсуждать.

Он молчал достаточно долго, чтобы я нерешительно подняла свой ​​взор и уставилась на него. Он смотрел на меня, и, Боже, он выглядел очень сердитым.

– Твоя подруга сегодня совершила большую ошибку.

– Она боится! – закричала я, теряя контроль над своим гневом. – Она боится, а вы делаете только хуже!

Он вздыхает, проводя рукой по волосам.

– Каковы правила?

– Простите? – шепчу я, качая головой в замешательстве.

– Какие. Здесь. Правила?

Я моргаю и чувствую, что мои губы дрожат.

– Она сделала ошибку.

– Каковы правила? – рычит он, ударив кулаком по столу.

– Если ты плохо себя ведешь, тебя накажут, – говорю я, будто робот. – Если ты ведешь себя хорошо, ты будешь вознаграждена.

– Это простые правила, – прорычал он низким и хриплым голосом. – Это не трудно. Я даю вам, девушкам, лучшее, если вы заслуживаете этого, а если нет, то следует наказание. Все очень просто. Твоя подруга знала это и все же поступила так, как поступила. Это ее решение. Не мое. Она сделала свой выбор. Думаешь, мне нравится вас наказывать?

– Да, – отвечаю я, не задумываясь.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

– Ты никогда не поверишь мне, не так ли? Вы просто не понимаете, что я хочу сделать.

– Все, что вы пытаетесь сделать, – шиплю я, – так это отнять нашу свободу!

– У вас никогда не было никакой свободы! – орет он, сжимая кулаки.

– Мы не знаем этого. Ты не позволяешь нам вспомнить.

– Черт побери, – бормочет он себе под нос, прежде чем поднять голову и крикнуть, – Билл!

Билл заходит в номер через секунду.

– Да, сэр?

– Уведи ее. Не давать ей вознаграждение.

– Что? – задыхаюсь я. – Вы собираетесь лишить меня вознаграждения?

Он не смотрит на меня, когда говорит.

– Спокойной ночи, Тринадцатая.

– Вы не можете сделать этого, не так ли? Вы просто не можете посмотреть на меня и ответить на мои вопросы! Вы не можете набраться мужества, чтобы быть честным и рассказать, что здесь на самом деле происходит. Ведь дело даже не в нас. Дело в вас. Это ты здесь *бнулся, Уильям.

Он ничего не сказал, просто исчез в темноте. Билл взял меня за руку и потянул, толкая через весь холл, пока мы не достигли нашей комнаты.

Остальные девушки были в постели, когда я вошла, но, в любом случае, мне не хотелось с ними говорить. Я просто хочу, чтобы их оставили в покое. Чувствую себя измотанной и разбитой от всей этой бессмысленной борьбы. Забравшись в свою постель, я повернулась лицом к стене, не желая смотреть на кого-либо из них.

Я проигрываю свою борьбу.

И когда все закончится, я буду не лучше, чем Третья.

Глава 15.

Третья

Я раскачивалась назад и вперед, воспоминания вспышками возникали в моей голове. Больше не хочу здесь быть. Ужасно устала бороться. Они не позволяют мне вспомнить, кто я такая, но они дали мне понять, что когда-то я была плохой. Ясно вижу женщину, которая положила на меня свои руки. Я всегда предполагала, что подвергать насилию невинных женщин может только мужчина, но уж никак не женщина. Женщины должны быть нежными и добрыми. Они не предназначены для того, чтобы красть нашу невинность.

Однако именно она украла мою, а я даже не знаю ее имени. Я обняла колени руками и попыталась не заплакать. Слезы иногда помогали, но у меня их уже не осталось. Я чувствую себя опустошенной, будто в теле не осталось никаких чувств, как если бы меня обнажили и разоблачили. Больше нет желания бороться; я думаю, что если начну что-либо делать, то это что-то просто разрушится. Поднимаю глаза, смотрю на эти голые стены и осознаю, что скорее всего так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь.

Кто спасет изувеченную девушку?

Отвратительную девушку без имени?

Я больше не хочу чувствовать: не хочу солнечного света, не хочу дождя. Хочу темноты, которая заберет все, в том числе и меня. Я не хочу быть рабыней какого-то мужчины, не могу быть достаточно сильной, чтобы поддерживать девушек, которым это требуется. Им нужно связующее звено, которое не будет слабым; им нужен тот, кто будет держать их за руки и сражаться на их стороне.

Это не я.

И никогда такой не стану.

Я просто хочу быть свободной.

***

Тринадцатая

Мы не видели Третью на протяжении двух дней и не слышали ничего от Мастера Уильяма. Через некоторое время Третья вернулась, и все мы были очень обеспокоены. Ее привел Билл, и она сразу направилась в душ, не глядя ни на кого из нас. Седьмая спросила ее, все ли в порядке, но она как будто не слышала.

Это напугало меня.

Нас отправили в сад до того, как она вышла из душа. Наша группа помогает группе номер один, мы приводим сады в порядок к лету. Мы должны убедиться, что все прекрасно подстрижено, и цветы приведены в порядок. Солнце светит высоко в небе, сегодня выдался теплый день, и по моей коже стекает пот от того, что я снова и снова вгоняю лопату в грунт, пытаясь избавиться от сорняков.

Я не могу перестать думать о Третьей. Что с ней случилось? В порядке ли она? Будет ли с ней все хорошо? Что они сказали ей там? Они наконец-то сломали ее или только пытаются, а может я все-таки ошибаюсь? Переживая за нее все сильнее, я жду и надеюсь, что она выйдет, но время идет, и мне становится интересно, что же происходит. Она не может так долго находиться в душе, и Билл не позволил бы ей просто сидеть и ничего не делать.

– Это не самый мудрый шаг, – вдруг услышала я чей-то крик, и меня захлестнула волна беспокойства.

Я поднимаю голову вверх и вижу то, что заставляет всю мою кровь отхлынуть из вен. Во всем теле ощущается колющая боль, когда я смотрю на крышу, где стоит Третья. Нет... она не сделает этого… она не сдастся сейчас. Может это не то, чем кажется. Встаю на ноги и бегу к ней. Остальные девушки уже на ногах и следуют за мной. На крыше вместе с ней стоят охранники с протянутыми руками, на чьих лицах отчетливо видно беспокойство.

– Спускайся, – приободряет ее один. – Мы поможем тебе.

– Вы хотите причинить мне боль, – плачет Третья, потирая руки. Она выглядит абсолютно свихнувшейся, как будто наконец дала сумасшествию завладеть ее телом.

– Нет, – говорит один из охранников. – Спускайся, и мы позаботимся о тебе.

– Вы лжете! – вопит она, дрожа всем телом. Ее глаза широко распахнуты, а взгляд безумен. – Лжецы!

– Нет. Обещаем, ты получишь помощь, в которой нуждаешься.

– Хватит лгать, – причитает она, делая шаг назад. Я чувствую, как сердце сделало скачок к горлу.

Она правда собирается прыгнуть? Мои колени дрожат, и я пытаюсь открыть рот, чтобы сказать ей спуститься, советуя ей отойти, но из меня вырывается только отчаянный писк. Взгляд затуманивается, и я слышу звон в ушах. К глазам подступают слезы, и я слышу, как Двенадцатая начинает упрашивать Третью спуститься.

– Мы все в одной упряжке, – плачет она. – Ты сможешь справиться с этим!

– Мне нужна свобода, – кричит она. – Как ангелу, мне нужно вырваться. Вы должны отпустить меня.

Она разглядывает нас с безучастным выражением лица. Словно ничего не осталось, будто та, кто была внутри нее, уже ушла, и осталась лишь пустая оболочка. Она поворачивается, и я чувствую облегчение, когда вижу ее со спины. Она собирается уйти; она позволит нам помочь ей. Спасибо, Господи.

Затем она раскидывает руки в стороны, словно крылья самолета и позволяет своему телу упасть назад. Она летит к земле, как в замедленной съемке. Я слышу свой крик, но не могу сдвинуть ноги с места. У меня голова идет кругом от возникающих вспышками воспоминаний, когда я наконец начинаю двигаться.

– Ланти! – выкрикиваю я.

Ума не приложу почему.

Я слышу громкий удар, когда Третья приземляется на бетон. Слышу вопли и крики, но не могу сосредоточиться на чем-то еще. Мое тело близко к перенасыщению кислородом, и кажется, будто сердце прекратило биться. Перед глазами все расплывается, когда я подхожу к безжизненному телу на земле. Кровь, кажется, повсюду и большая ее часть вытекает из трещины в черепе. Я опускаюсь на колени, покрываясь ее теплой кровью, когда руками приподнимаю ее разбитую голову. Из ее открытого рта кровь сочится вязким ручьем.

– Ланти, – рыдаю я. – Мне так жаль. Это не моя вина.

– Все из-за Мастера, – кричит кто-то.

– Ее зовут Ланти? – шепчет охранник

– Нет, ее зовут Изабелла.

– Ланти, – плачу я, чувствуя, как кружится моя голова. – Мне так жаль, так жаль. Он не мог остановиться. Я пыталась заставить его остановиться, чтобы я смогла помочь тебе.

– Она ушла. Давайте унесем ее отсюда.

Больше воплей и больше приказов. Я с криками хватаюсь за окровавленное тело, когда несколько рук вцепляются в мои. Ужасные вспышки воспоминаний заполняют мой мозг. Я вижу ее голову, она вся в крови, но это зрелище заменило видение, в котором я вижу девушку с белыми волосами. Я качаю головой, сжимаю тело Третьей и кричу, когда меня хватают и ставят на ноги. Кто-то обнимает меня, но я слишком слаба, чтобы бороться.

– Ланти, – рыдаю я. – Ланти, милая, мне так жаль.

– Тише, красавица.

Я начинаю извиваться в его руках; это его вина, что она мертва. Моя Ланти.

– Отпусти меня. Нет, это все твоя вина. Ты помешал мне подойти к ней, – кричу я.

– У тебя слишком частое дыхание. Ты выдумала себе то, чего не было. Успокойся.

– Отпусти меня, – воплю я. – Позволь мне помочь ей. Пожалуйста, позволь мне помочь ей!

– Джордж, – я слышу его крик. – Дай мне инъекцию.

– Нет, – я кричу так громко, что мои уши закладывает. – Нет, не нужно! Отпустите меня, пожалуйста, боже, не дайте ей умереть. Пожалуйста, это все моя вина, я не добралась до нее вовремя. Пожалуйста, позвольте мне вернуться.

– Тише, это все нереально. Ланти здесь нет.

– Ты лжец! Не забирай ее от меня.

– Тринадцатая, – кричит он. – Девушка на земле это Третья. Это не Ланти, это Третья.

– Ты лжец, лжец, лжец!

Его руки обвивают меня, а другой человек держит меня за плечи. Я чувствую резкий укол в шею, и мои ноги подкашиваются.

– Ланти, – снова шепчу я, прежде чем меня поглощает тьма.