Текст книги "Тринадцатая (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Боль исчезает.

Потрясающая теплота переполняет мое тело. Я снова сжимаюсь вокруг него, и крошечные мурашки вспыхивают на моей коже. Кусаю губу так сильно, что она начинает болеть. Заметив это, Уильям наклоняется и захватывает губу своим ртом. Затем. Он. Начинает посасывать ее. В то же время он входит в меня, моя голова откидывается, рот широко открывается, и я выкрикиваю его имя.

Он роняет голову в укромный уголок у моей шеи, поскольку его толчки становятся бешеными. Его крупное тело вжимается в мое, усиленно работая, его мышцы напрягаются и расслабляются. Настоящее совершенство. Он – настоящее совершенство. Наши тела ударяются друг о друга, так как его движения становятся еще быстрее.

Я ощущаю странную тяжесть внизу живота.

Уильям проводит рукой по моей ноге, медленно продвигаясь наверх. Затем он наклоняет свои бедра, и я чувствую, как желание наполняет меня. Я вскрикиваю, царапая его спину, нуждаясь в том, чтобы кончить. Уильям просовывает руку между нами, находя мой клитор. Он совершает несколько круговых движений, и я теряю контроль: взрываюсь, как бомба. Это зарождается где-то внутри меня, а потом медленно расползается по всему телу. Я выкрикиваю имя Уильяма, выгибая спину, обхватывая его ногами, стараясь насладиться каждой секундой этого блаженства.

Уильям бормочет иностранные слова, его рука движется вниз, сжимая мои ягодицы, еще быстрее вторгаясь в мое тело. Его огромное тело блестит от пота и его длинные, густые, красивые волосы свисают вокруг лица, делая его похожим на ангела. Я приближаюсь, обхватывая его щеки, вдыхая его запах и запах нашего секса.

От моего прикосновения он замирает и выпускает рваный, страдальческий стон.

Затем он вздрагивает и выкрикивает мое имя. Не Тринадцатая, не милая, а мое имя... Эмелин.

Мы падаем друг напротив друга, тяжело дыша, потные, и это так красиво. Я запускаю руки в его волосы и притягиваю к себе. Его губы находят мои, его язык раздвигает их, глубоко проникая в рот для поцелуя, который сводит с ума. Он обхватывает меня своей рукой и поворачивается ко мне лицом. Это прекрасный, глубокий, удивительный момент, и я знаю, что для меня теперь не существует пути назад. Он смог прочно обосноваться внутри меня, и я не хочу его отпускать.

Затем открываю рот и все порчу.

Я поднимаю руку, поглаживая поврежденную кожу вокруг глаз. Он напрягается, но позволяет мне это делать. Под моими пальцами она ощущается бугристой и неровной. Я смотрю в его глаза и шепчу:

– Ты прекрасен, Уильям. В тебе нет ничего несовершенного.

Все его тело напрягается, и он отодвигается назад, его тело внезапно перестает касаться моего.

– Что я говорил тебе о лжи? – рычит он, его голос хриплый.

Он слезает с кровати, натягивает пижамные штаны и подходит к своему столу.

Я потрясена. Почему он думает, что я когда-либо стану лгать ему? Разве он не видит, что я не замечаю его крошечных недостатков?

– Что заставляет тебя думать о том, что я лгу? Может быть, я просто забочусь о тебе, Уильям. Ты когда-нибудь пробовал смотреть на это с другой стороны?

Он поворачивается, глядя на меня.

– Конечно, ты заботишься. Ты принадлежишь мне.

Это подобно пощечине. Мое тело вздрагивает, мне не хватает воздуха. Его слова сжигают меня изнутри.

– Почему бы тебе не поверить в то, что я вижу сквозь повреждения? – хриплю я, похлопывая рукой по кровати в поисках своей одежды.

– Если бы ты сказала мне, что я хороший человек, я бы поверил. Если бы ты сказала мне, что у меня красивая душа, я бы поверил. Я не могу поверить в то, что ты считаешь это, – он указывает пальцем на свое лицо, – красивым. В этом нет ничего красивого.

– Не кажется ли тебе, что это мой выбор? Не кажется ли тебе, что это мое право считать это красивым? Не кажется ли тебе, что мне не нужно спрашивать разрешения, если я решу, что я люблю тебя, Уильям?

Он выпрямляется и указывает на дверь.

– Уходи.

Я качаю головой, ничего не понимая.

– Что?

– Я сказал, уходи, Тринадцатая.

Не Эмелин. Мое тело напрягается, я выпрыгиваю из кровати сердитая, пристыженная и сильно задетая. Он отталкивает меня, потому что не может принять то, что я вижу его таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким он старается казаться. Он взял и втоптал прекрасный момент в грязь. Он разрушил чувства и заменил их действительностью.

– Отталкивай меня столько, сколько хочешь, – шепчу я, натягивая свою одежду. – Ничего из того, что ты говоришь, не изменит мое решение.

– Я ищу любовницу, Тринадцатая. Я не ищу любовь. Ты ищешь не там, если считаешь, что я смогу дать тебе больше. Я не такой человек, чтобы изменить твой мир с одного поцелуя или траха. Я – тьма; я тот, кого никто не хочет видеть. Я конченый человек.

– Ты – солнце. Твой смех для некоторых людей причина, по которой они продолжают бороться. Я могу обнимать тебя, могу целовать тебя, могу ценить тебя, но не могу не любить тебя...

– Думаю, ты ошибаешься, – я справлюсь, даже притом, что дрожу так, что у меня стучат зубы. – Как ты узнала о любви, что ты запомнила?

– Я не знаю, – бормочу я слабым голосом. – Ты не даешь мне вспомнить.

Он делает шаг вперед.

– А вот что я узнал. Любовь является одной составляющей внутреннего мира человека. В сочетании с другим человеком она достаточно сильна, чтобы справиться с уймой вещей, но когда другие составляющие вступают в игру, такие как жадность, похоть, гнев, ревность, одной любви уже не достаточно. И самое смешное в том, что одной любви никогда не бывает достаточно, Тринадцатая. Мы все заполнены смесью составляющих, и когда эти составляющие объединяются, получаются люди. Я никому не доверяю и не отдаю себя никому. Я – это несколько простых составляющих, Тринадцатая. Я – решимость, я – контроль и я – сила. Я не смешиваю, не удаляю и не добавляю. Я буду заботиться о тебе, как о своей любовнице; дам тебе все, что будет нужно, но просить большего не имеет смысла и является пустой тратой нашего с тобой времени.

Его слова не возымели нужного действия. Что-то изменилось во мне. Он что-то изменил внутри меня, даже если не хотел этого. Моя грудь вздымается. Моя потребность в нем перевешивает мое желание сбежать. Я в курсе того, что любить его – это грех. Но я грешница.

Я не остановлюсь, пока он не покажет мне всего себя.

Я знаю, что составляющих у Уильяма больше, чем три.

Глава 25.

Тринадцатая

– Посмотри, зверушка Уильяма, – одна из девчонок начала огрызаться, когда я прогуливалась с корзиной белья двумя днями позже.

Они дразнили меня несколько дней, некоторые утверждали, что слышали мой «крик». Двенадцатая даже не смотрела на меня, отказываясь разговаривать, а до остальных дошли слухи, что я сплю с ним, так что я теперь понятия не имела, о чем они думают. Я помотала головой и продолжила идти, не обращая на них внимания. Какой смысл? Мне нечего сказать, чтобы они поменяли свое мнение.

Я спустилась вниз в подвал, сегодня была дождливая погода, и мне нужно было положить вещи в сушилку. Поставила корзину на пол и глубоко вздохнула. Уильям не видел меня уже два дня, избегая любой ценой. Он старался не находиться там, где была я, стараясь удостовериться, что я страдаю.

Мое тело изнывает по нему.

Взяв эту чертову одежду, загрузила ее в сушилку. Нужно справиться со званием изгоя. На самом деле, я и не была другой, но сама мысль о том, что они слышат Уильяма, а я… это больно. И потом, это было между нами, и мне не хотелось делиться этим моментом. Не хочу, чтобы они пришли и испортили то, что мне кажется таким безупречным.

– То, что ты прячешься здесь, не спасет тебя, – пробормотал голос.

Я обернулась назад и увидела двух девушек; быстро окинув их взглядом, поняла, что имею дело с Первой и Одиннадцатой. Меня удивило, что Одиннадцатой хватило мужества прийти сюда и начать со мной разговор, ведь она прекрасно знает, что почти пересекла тонкую грань. Несмотря на это, у нее какие-то проблемы со мной. Хотя эти проблемы у нас с самого начала. Я начинала сомневаться, правильно ли поступила, что дала ей так легко отделаться. Когда Уильям дал мне шанс пристыдить ее – это была хорошая идея.

– Я не знаю, чего ты хочешь от меня, – сказала я, повернувшись и продолжая заниматься делами, хотя мое сердце бешено колотилось.

– Никто ничего не хочет от тебя. Тебе всегда все дается легко.

Я повернулась, чувствуя, как все сжимается в груди.

– Ты ревнуешь? Это все из-за этого? Потому что, откровенно говоря, я не могу объяснить, какого черта ты ко мне прикопалась.

Она понеслась на меня, а я быстро стала осматриваться в поисках камеры. Но единственная камера была отвернута объективом к стене. Не достать. До нее минимум футов двадцать (прим. ред. – примерно 6 метров). Одиннадцатая схватила меня за рубашку и дернула вперед, нанося удар по лицу. Моя кожу начало покалывать, ярость заполняла вены.

– Тебе меня не запугать, и он не сможет тоже. С тобой у меня проблем нет. У меня проблемы с теми, кто сосут ради того, чтобы получить желаемое. Избегая борьбы.

– Ты думаешь, я не борюсь? – прорычала я, чувствуя, как мое крошечное тело наполняется тем боевых духом, наличие которого у меня она отрицает.

– Ты не знаешь значения этого слова. Он взял тебя под свою опеку с тех пор, как ты находишься здесь.

– Так не стоит ли тебе злиться на него?

Она засмеялась.

– Девочки вроде тебя выводят меня из себя.

Она так сильно дернула меня, что зубы клацнули. Я пыталась извиваться, но давайте посмотрим правде в глаза; она в два раза больше и сильнее меня.

– Девочкам вроде тебя нравится задевать других, потому что они знают, насколько жалки их жизни на самом деле. Это заставляет тебя чувствовать себя лучше, – рявкнула я ей в лицо, извиваясь всем телом.

Я не видела ее кулака, но почувствовала его хорошо. Он прошелся по моей челюсти, и моя голова откинулась в сторону. У меня все поплыло перед глазами, но я пыталась не терять сознание. Второй тяжелый, ломающий челюсть удар был нанесен перед тем, как ее пальцы ослабили хватку и она уронила меня. Я упала на землю с глухим звуком и услышала ее крик.

– Дерьмо, уходим отсюда. Сейчас же.

Я не поднималась: попыталась, но у меня не получилось. Перевернулась на бок, подбирая колени к груди, и просто осталась лежать здесь, чувствуя стекающую на пол кровь с губы. Я не плакала; нет, это не то, что я бы хотела им дать. Они не заслуживают этого.

Я не заслуживаю этого, но вот она я: ни одна душа в этом мире не защитит меня, потому что единственный человек, о котором я заботилась, тоже на меня злился.

Не знаю, сколько уже лежу здесь, но чувствую, что комната потемнела. Я чувствую, как маленькое существо ползет по моей руке, но не шевелюсь. В этом уже нет никакого смысла. Пока лежала тут, то думала о Третьей. Мне хотелось бы знать обрела ли она счастье сейчас? Интересно, стоила ли того ее жертва? Действительно ли она защитила себя от чего-то похуже смерти? Я закрыла глаза, равномерно дыша. Яслышала шумиху через пару часов и голос Уильяма, причем услышала его таким, каким тот никогда не был прежде. Громоподобным.

– Где она? – прокричал он.

Не зная, рада ли от того, что он ищет меня, или зла на него, потому что это по его вине я лежу здесь, на этом месте, слышу, как отворилась дверь, и просочился свет. Моментом позже, он уже здесь, мой рыцарь в… черт, я не знаю… но он не в сияющих доспехах. Он встал на колени возле меня, в его глазах читалась тяжесть. Он вытер кровь на моей губе. Потом прошелся костяшками по синяку на моей щеке.

– Скажи мне номер, – зарычал он.

Номер. Не имя. Не человек. Просто номер.

Мы все здесь – номера.

Я посмотрела на него.

– Нет.

Его тело вздрогнуло.

– Что прости?

– Это по твоей вине я сейчас здесь, Уильям, – прошептала я, отталкивая его в сторону так, чтобы смогла подняться на ноги. Не с первой попытки, но у меня получилось.

Он встал рядом со мной, его черные волосы были разбросаны по плечам.

– Кто это сделал, Тринадцатая?

Я потеряла его.

Контроль.

Все, что я так долго собирала.

Оно ушло.

– Мое имя НЕ Тринадцать, – закричала я, запуская руку в свои волосы. – Меня зовут Эмелин. Я не знаю фамилию. Я не знаю, сколько мне лет. Теперь меня травят, и знаешь почему, Уильям? Из-за тебя. Потому что я твоя зверушка. Потому что я та, кого ты трахаешь, – зарычала я.

Он вздрогнул от моих слов, но приблизился ко мне, мягко взяв за запястье.

– Скажи мне номер, – повторил он снова.

– Нет.

Внезапно моя спина оказалась прижатой к стене, и он был уже возле моего лица. Я могу учуять его запах, и мое тело начало реагировать на него, отказываясь покоряться мне.

– Я спрошу еще раз; скажи мне номер, – сказал он снова, наклоняясь ко мне. Его палец прикоснулся к моей раненой губе. – Они должны заплатить.

– Почему я должна? – шепчу я, не в силах оторвать свой взгляд от его губ. – Ты ясно дал понять, что я для тебя ничего не значу, что я не твоя любовница. Ты не дал мне ничего, Уильям; ты взял, но не дал взамен. Этого я не почувствовала, – я опять начала кричать. – Ты трахнул меня, и это было великолепно, но я не смогла этого прочувствовать, потому что ты отнял эту возможность у меня прежде, чем я успела.

– Ты хочешь почувствовать это? – прорычал он мне в ухо. – Ты почувствуешь.

Он поднял руку, зарываясь в мои волосы. Потянул их, заставляя голову откинуться назад. Затем его губы накрыли мои, жестко и решительно. Боль прошлась по моей челюсти, но похоть значительно ее перевесила. Я застонала, когда его язык прорвался в мой рот, пожирая меня. Одна его рука легла на мою задницу, и он использовал ее, чтобы поднять мое тело и покрепче прижать к стене. Я обвилась ногами вокруг его талии.

Его рот покинул мой и начал двигаться вниз по шее, потом он укусил меня за кожу. Я захныкала, хватая его за волосы, дергая их. Он рычал, толкаясь своими бедрами, в результате чего его эрекция терлась о мою киску. Мое тело дрожало от желания, и я начала царапать ногтями его голову. Он застонал, и его пальцы еще крепче начали сжимать мои ягодицы, так он давал мне понять, что чувствует все, что я делаю.

Он скользнул пальцами вниз к моим трусикам и без особых усилий разорвал их. Уильям приподнял мое платье и принялся за свои джинсы. Он спустил их вниз, освобождая себя. Тихий стон вырвался из моего горла, когда он порочно зарычал и направил свою эрекцию к моему влажному входу. Я знаю, что готова для него. Нет ничего, чтобы могло остановить мое желание. Особенно сейчас, когда он насаживает меня на свой член, медленно скользя в меня.

– Уильям, – шепчу я.

Он касается моих волос, прижимая к стене до тех пор, пока я не чувствую жжение в пояснице, когда он начинает свои глубокие резкие толчки. Сильно тяну его за волосы и, шипя, он спускается губами ниже, к чувствительным соскам. Он кусает их, вызывая яркие вспышки боли, исчезающие в груди. Сжимаю ноги вокруг его талии, чувствуя знакомое тепло, просачивающееся сквозь меня.

Неожиданно он выходит из меня, отчего с губ срывается стон протеста. Все еще прижимая мое тело к стене, Уильям медленно спускается вниз.

Когда его голова оказывается у меня между ног, он приподнимается, подталкивая меня чуть выше. Его язык скользит по моим половым губам, порхает над клитором. Я кричу, не в силах оставаться тихой. Запускаю пальчики ему в волосы, пока он исследует меня своим языком, проникая глубже, вбирая в себя мое естество. Он посасывает меня до тех пор, пока тело не сотрясает жизненно важный оргазм. Затем опускает меня на ноги и поворачивает, прижимая лицом к стене.

Пальцами скользит вниз по спине, слегка шлепая по заднице. Я хныкаю и подаюсь назад, желая почувствовать его. Он хватает меня за руки, поднимает их у меня над головой, прижимая ладони к стене. Затем, обхватывая меня за талию, привлекает к себе, накрывая ладонью мои груди.

А затем снова оказывается во мне.

Под этим углом все ощущается немного иначе, однако, удовольствие неумолимо. Прислоняюсь лбом к стене и вздрагиваю, когда его губы спускаются ниже, очерчивая линию моих плеч, пока его рука сжимает мое бедро, чтобы еще сильнее и глубже проникнуть в меня.

Я подобна зданию во время урагана. Едва стою на ногах, а мое тело, словно фундамент, находится в постоянном напряжении. Снова выкрикиваю его имя, умоляя о спасении.

Затем он произносит:

– Назови. Мне. Номер.

Его голос хриплый, с ноткой вожделения. Вздрагиваю, но игнорирую его. Я слишком близко. Господи, слишком близко.

Он останавливается.

Хнычу.

– Уильям, пожалуйста.

Мой оргазм затихает, а затем – снова эти медленные движения, распаляющие меня еще больше.

– Назови номер, – приказывает он, шепча мне на ухо, пощипывая один из сосков.

– Уильям, – умоляю я. – Я уже близко.

Он останавливается снова.

– Номер или ничего, – рычит он.

Прикусываю губу; я не могу сказать ему. Он входит снова, только в этот раз его рука находит мой клитор и щипает его большим и указательным пальцем. Я задыхаюсь и, откинув голову назад, чувствую, как волосы струятся каскадом по спине. Он зарывается лицом в выемку на моей шее и хрипло произносит:

– Хочешь кончить? Назови номер.

Я снова на грани. Мне это необходимо. Мне нужно кончить. Когда он перекатывает мой клитор между своими пальцами, я не могу больше сдерживаться.

– О-о-одиннадцатая и Первая, – говорю я, а затем всхлипываю. – О Боже мой, я собираюсь ко.. ох.

– Да, – рычит он, сильнее подаваясь бедрами вперед.

Оргазм столь сильный, что я едва стою на ногах. Уильям обнимает меня за талию и приподнимает вверх, все еще совершая толчки. Секунду спустя в ушах звенят его стоны, когда он кончает, пульсируя и содрогаясь во мне, пока мы оба полностью не получаем освобождение. Затем он покидает мое тело и разворачивает к себе лицом, скользя ладонями вверх по моим щекам.

– Ты почувствовала это, красавица? – шепчет он, пристально смотря на мои губы.

– Да, – выдыхаю я.

Он снова приподнимает меня за подбородок, и я вижу его раздражение.

– Иди в свою комнату. Я позову тебя. Мне нужно разобраться с этими двумя прямо сейчас.

– Они ревновали, – говорю я, умоляюще глядя на него. – Ты подарил мне ту часть себя, с которой они не знакомы.

Он подается вперед.

– У них есть крыша над головой, еда и ночлег. Уж точно больше, чем было до этого. Я устанавливаю правила в этом доме, а они их не соблюдают. Иди к себе.

Я киваю, понимая, что ничего не могу сказать, дабы разубедить его. Скользя пальцами вниз, он касается моего подбородка.

– Это было потрясающе.

Я краснею и улыбаюсь.

– Удачного дня, Уильям.

Он улыбается, и мое сердце трепещет. Я много раз видела его улыбку, но никогда столь открытую.

Она… потрясающая.

У него есть ямочки. Большие и ужасно милые.

– Удачного дня, красавица.

Глава 26.

Уильям

– Вы решили взять на себя право наказывать кого-то в моем доме? – рычу я, расхаживая перед Первой и Одиннадцатой.

Они ничего не говорят.

Да им и нечего.

– Я думал, ты понимаешь гораздо больше, Одиннадцатая. Я предложил Тринадцатой наказать тебя, а она позволила тебе избежать наказания, и как ты отплатила ей? Избив ее? Это хулиганство, Одиннадцатая, а я не переношу хулиганов. Ты будешь наказана за свои действия, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не поумнеешь.

Она опускает голову, плотно сжав челюсть.

– Джордж, – рычу я, и Джордж появляется в поле моего зрения, скрестив руки на груди.

– Да, сэр?

– С Одиннадцатой должны обращаться так же, как она обходится с другими. Отведи ее в подвал, двадцать ударов ремнем. Затем она присоединится к команде Тринадцатой на следующей неделе. Если она не будет слушать Тринадцатую, наказание будет намного хуже.

Одиннадцатая резко поднимает свою голову.

– Я не буду слушаться эту су*у.

– Тридцать ударов ремнем, – не глядя на нее, говорю я.

– Ублюдок! – кричит она.

Я оборачиваюсь к ней, быстро подхожу и кладу руку ей на плечо.

– Я буду продолжать эти наказания, делая, что должен, пока до тебя не дойдет, что это не твой дом, и он никогда не станет местом для твоего рукоприкладства в отношении кого-либо. Особенно той, которая ничего не сделала, чтобы заслужить такое. Это поступок труса.

Она дергается от меня и снова смотрит в пол.

– Первая не била Тринадцатую, поэтому она получит только десять ударов ремнем за то, что была там. Она может вернуться, но будет выполнять все работы на кухне, а также стирку. Дайте другим девочкам выходной.

– Да, сэр.

Поворачиваюсь и иду прочь. Когда дохожу до двери, оборачиваюсь к девушкам.

– Вы поймете, что ничего не проходит в этом доме мимо меня, и если вы хотите остаться здесь, а не жить там, где вы были до этого, то вы будете выполнять каждую мою команду до тех пор, пока волнуетесь за свои жизни. Я дал вам все, не забывайте это.

***

Тринадцатая

– Пожалуйста, отпусти меня, – кричу я, извиваясь, когда его пальцы спускаются на мои бедра. – Она там одна, пожалуйста.

– Тише, надо поторопиться, пока твоя мамочка не вернулась домой.

– Ланти! – кричу я из-под него. – Ланти!

Я не могу услышать ее. Я ничего не могу услышать, не в этот самый долгий момент. Все, что сейчас могу слышать, это его тяжелое дыхание, когда он пытается потереться об меня, позволив себе добраться немного дальше, чем в прошлый раз. К горлу поднимается тошнота, но это в основном из-за паники. Моя младшая сестренка где-то там одна, во внутреннем дворике… во внутреннем дворике с балконом, на который она постоянно залезает.

– Ланти! – снова кричу я.

– Заткнись, шлюха, – шипит он, ударив меня по лицу так сильно, что я кричу. Из глаз текут слезы, когда он закрывает рукой рот, а другой дергает меня за волосы из-за чего у меня начинает жечь кожу головы.

Затем я слышу это.

И я никогда не забуду этот звук.

Новорожденная малышка, моя сестра, плакала, ее плачь разносился все дальше, пока резко не стих. Потом слышу крики, все они кричат звонить в 911.

Я просыпаюсь с криком, цепляясь за одеяло, как будто сон нападет на меня. Вскакиваю с кровати, дезориентированная. Бегу в никуда, ударяюсь о стену, которая быстро отталкивает меня назад, и я с глухим стуком приземляюсь на пол. Голубые глаза, светлые волосы и улыбка, которая освещает комнату. Ланти. Моя маленькая сестренка. Маленькая сестренка, которая умерла из-за меня.

Мои крики обрываются, и я царапаю пол, мотая головой из стороны в сторону, когда в мой разум возвращаются воспоминания из прежней жизни. Щелкает свет и вдруг я в сильных твердых руках. Уильям. Он быстро несет меня по коридору, пока не доходит до своей комнаты, затем опускает меня, встав передо мной на колени.

– Тише, красавица. Что случилось?

– Ланти, – всхлипываю я. – Я убила ее. Это мой грех. Это моя вина. Я недостаточно сильно боролась – не остановила его!

– Нет, – хрипит он, тянет меня на руки и раскачивает вперед-назад.

– Она была лишь маленькой девочкой, – плачу я, чувствуя, как начинают стучать зубы, и на дюйм приближаюсь к совершеннейшему безумию.

– Это была не твоя вина. Ты тоже была лишь маленькой девочкой.

– Она была лишь ребенком! – кричу я и колочу своими крошечными кулаками по его груди.

– Шшшшш, – успокаивает он, крепче сжимая меня, выдавливая воздух из легких.

– Она у-у-у-умерла из-за меня.

– Нет, – снова шепчет он. – Она умерла, потому что у тебя была безответственная мать. Она умерла, потому что в твоей жизни был монстр. Она прожила так долго благодаря тебе, Эмелин. Потому что ты защищала ее.

– Как я могла забыть ее, Уильям? – хнычу я. – Даже на секунду.

– Ты никогда не забудешь ее, дорогая. Просто ты на некоторое время спрятала ее в надежное место.

Закрываю глаза, и по щекам текут слезы.

– Отведи меня к ней. Обещай мне, что отведешь меня к ней.

– Обещаю, – шепчет он мне в ухо.

– Остальные мои воспоминания будут такими же болезненными как это?

В течение долго времени он не отвечает мне. Когда он наконец ответил, его голос был нежен:

– Ничто не может причинить боль сильнее, чем потеря того единственного, за которого ты когда-либо боролась.

Я прижимаюсь к нему сильнее, слушая его сердце.

Он прав.

Ничего не может ранить сильнее, чем это.