Текст книги "Тайная жизнь сатаниста"

Автор книги: Бартон Бланш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

За последние несколько лет все как-то поглупело. Беглый обзор словаря «экспертов» показывает, что не каждая женщина, которая делает короткую стрижку «под фокстрот» в стиле оккультного следователя, настолько же хорошо владеет вопросом, как мисс Галлант. Ведущие ток-шоу по всей Америке настаивают на том, чтобы мы беспокоились по поводу «Праздника Зверя», неоязычества Викки, инициаторов, детей на алтарях, любителей, каменщиков, традиционных сатанистов, ортодоксальных сатанистов, сатанистов свободного стиля, религиозных сатанистов, ритуальных злоупотреблений, людей, выживших после общения с Сатаной, ритуала Черной дыры, кислотных ванн и переносных крематориев (которые используют для того, чтобы избавляться от тел принесенных в жертву людей; ведь именно так часто отвечают на вопрос: «Где тела?»), свидетелей на местах (это те, кто действуют как наблюдатели, обычно это садовники или мусорщики, работающие в центрах по уходу за детьми, где укрываются сатанисты), ритуалистов, черных трактатов-гримуаров, тренеров, вербовщиков и дьявольских танцев (это то, чем занимаются дети до школы, когда их подвергают ритуальному посвящению).

К числу симптомов того, что ваш ребенок может увлекаться сатанизмом, могут отнести его желание проводить время в одиночестве, ношение футболки с предосудительными рисунками, требование черных простыней или занавесок, желание завести в качестве домашнего животного змею… все это – безусловные знаки того, что тут поработал Дьявол. Когда Папа Иоанн-Павел проводил турне по США и выступал в конгресс-зале университета Аризоны, символы университета – красные дьяволята – были закрыты, чтобы не оскорбить Его Святейшество. Команды старшеклассников по всей стране, в названия которых входило слово «дьяволы», поменяли свои названия на что-то менее сатанистски звучащее. Номера домов, автомобильные номера и телефонные префиксы, в которых были пресловутые три шестерки, были наконец-то опознаны как содержащие демоническое влияние и немедленно изменены, включая номер дома, в который переехала семья Рейганов, после того как оставила Белый дом. 666-й номер законопроекта Сената (февраль 1986 года) тоже был изменен – на номер 649, потому что возникло опасение, что на законодателей повлияет нехорошее число.

Все это было бы смешно, если бы из-за этих иррациональных, необоснованных страхов и обвинений люди не теряли работу, жилье и свое положение или доверие родителей. Использование сатанизма в качестве оправдания тоже оказалось прекрасным предлогом для рьяных учителей и школьных администраторов, которые бросились обыскивать личные вещи старшеклассников в надежде увидеть там что-то сатанистское. Любого ребенка с пентаграммой могли притащить в кабинет директора и подвергнуть душеспасительной беседе с местным священником. В журналах писали о том, что школьные библиотекари просматривали формуляры читателей, чтобы обнаружить опасные (читай: подрывные) книги, которые находятся в школьных фондах.

«И тем не менее все это в конце концов работает на нас, – говорит ЛаВей. – Все эти евангелисты с телевидения сделали свой последний вдох. Они страждут. Так к кому же еще им обращаться, как не к Дьяволу? Он всегда был их настоящим Спасителем. Люди устали от шума. Они начинают уставать от истерии. Мы бы и сами лучше не спланировали. Когда сатанинская истерия дойдет до абсурда, люди начнут подвергать сомнению все накопившееся дерьмо. Все это рано или поздно приведет к тому, что никто больше не будет верить в то, что говорят христианские священники. Когда люди будут опять слышать о Дьяволе и о том, какой он поганец, им станет интересно, какова точка зрения сатанистов по этому вопросу.

Уже существует много людей, которые подвергают сомнению дикие претензии. В книге Артура Лайона «Ты нужен Сатане» (Warner, 1988) разбираются рассказы обвинителей и выясняется, что они не могут предоставить никаких четких улик. В октябре 1989 года Комитет по научному исследованию религии выпустил доклад о различных «основателях культов» и «людях, выживших после сатанистских ритуалов». После тщательного расследования в докладе был сделан вывод о том, что «наиболее шокирующие обвинения, в число которых входит обвинение в похищенияхи ритуальныхубийствахдетей, с легкостью отметаются как фальшивые. Утверждения о существовании крупномасштабных сатанинских заговоров являются полностью необоснованными. Собственно, все доступные свидетельства оставляют нас с единственным разумным выводом: они не существуют!» [Выделено составителями отчета. – Примеч. автора]. Разные журналы, включая The Skeptical Inquirer, с тех пор посвящали редакционные статьи разоблачению сатанистской истерии.

Нам пропаганда не нужна. Просто дайте сатанистам возможность говорить о себе самим – у них нет необходимости быть необъективными. Меня раздражает, что даже когда продюсеры телевизионных шоу стараются пригласить настоящего, а не псевдосатаниста, они все равно отводят гораздо больше времени на выступления самозванных «экспертов», чем на выступления истинных сатанистов. А как они могут лучше разбираться в вопросах сатанизма, чем сами приверженцы учения? Вы же не будете задавать Гитлеру вопросы о радостях Пасхи? Все, что надо сказать о сатанизме, – это правду, а она не сможет не изменить образ мыслей людей. Если они когда-нибудь осознают, что такое настоящий сатанизм, – да поможет им Господь».

Глава 19. Невидимая революция

А, впрочем, знаете что: я убежден, что нашего брата подпольного нужно в узде держать. Он хоть и способен молча в подполье сорок лет просидеть, но уж, коль выйдет на свет да прорвется, так уж говорит, говорит, говорит…

ф. М. Достоевский. Записки из подполья

В 1967 году Антон ЛаВей разработал «Одиннадцать правил на Земле», которые должны были дополнить «Девять положений Сатанизма», которые он уже к тому времени опубликовал и распространял среди своих последователей. ЛаВей считал, что «Правила» слишком брутальны для неинициированных, и поэтому предварил «Сатанинскую Библию» только «Положениями». Однако он решил, что настало подходящее время для их публикации. «Правила» являются указами, разработанными для человеческого животного, представляя закон джунглей, «LexTalionis».[61]61
  Lex Talionis – закон равного воздаяния: око за око, зуб за зуб.


[Закрыть] ЛаВей, в частности, запрещает: причинять зло детям, убивать животных в целях, отличных от добывания пищи или самозащиты, рассказывать о своих заботах или давать советы, когда тебя не спрашивают, и делать предложения сексуального характера в отношении тех, кто их не желает. Два правила, которые вызывают недоумение среди несатанистски ориентированной аудитории, заключаются в следующем: «Если гость в вашем доме вас беспокоит, обойдитесь с ним жестоко и без сожаления» и «Когда вы идете по открытой территории, никого не беспокойте. Если же кто-то побеспокоит вас, попросите его перестать. Если он не перестанет, уничтожьте его».

В 1990-х годах ЛаВей настаивает на этих, порой насильственных, предписаниях все больше. «Если люди просто были бы вынуждены отвечать за свои поступки, за свою эволюцию и приноравливаться к своему собственному прогрессу, население сократилось бы вполовину в течение одного поколения. Вместо этого мы разработали законы и судебные прецеденты, которые защищают людей от самих себя. Если бы хлипкие современные люди-выродки были бы вынуждены жить своим умом и заботиться о себе сами, им было бы слишком страшно выходить из домов. Они бы вымерли. Они бы не смогли достаточно быстро двигаться и достаточно быстро думать, и поэтому они бы исчезли.

Любое существо – человек или нет – является важным только в той мере, в какой оно делает себя таковым по отношению к другим существам. Что бы произошло, если бы в дикой природе одна дурная обезьяна без конца кричала, или раздирала бы логова других обезьян, или царапала других обезьян в стае, или нападала бы на них? Ей бы досталось, ее бы стали царапать и кусать. Если бы она не остановилась, эту обезьяну выгнали бы или задрали. Вот что должно происходить, если слушаться наших инстинктов. И однако до настоящего времени нам внушали, что мы должны позволять чужие глупые выходки – уступать дорогу всем, кому только можно, помещать предупреждающие знаки, чтобы люди не падали в колодцы или не поскальзывались на мокрых полах; мы же и будем ответственны, если они упадут. Все в наше время заточено под дурака. Что бы произошло, если бы эти люди однажды проснулись и обнаружили, что им придется расплачиваться за последствия своих собственных выходок, хулиганства или хамства?»

Помимо прочего, ЛаВея раздражает неравенство, которое он видит в Америке. Но это не тот тип неравенства, о котором разглагольствует большинство. «В нашем обществе людей награждают за то, что они не могут сделать, а не за то, что могут. На мой взгляд, это ужасная несправедливость. Кажется, что все – законы, школы и университеты, экономика, рынок рабочей силы – рассчитано так, чтобы поддерживать низшие элементы общества, а не высшие».

Чтобы как-то противостоять этому неравенству, ЛаВей предлагает новые сатанистские решения. В1988 году Антон публикует в Cloven Hoof эссе, озаглавленное «Пятиугольный ревизионизм: программа из пяти пунктов», в котором излагает «современный подход к защите идей сатанизма». Его платформа строится на стратификации, на строгом обложении церквей налогами, на восстановлении «Закона воздаяния» на правовом и юридическом уровнях, разработке и производстве андроидов и на возможности развития «общей окружающей среды». Большинство пунктов этой программы уже были рассмотрены более подробно в других главах этой книги, стратификация же должна быть понята, как краеугольный камень современного сатанизма по ЛаВею.

«Стратификация является той базой, на которой так или иначе основывается все остальное. Больше нет места мифу о «равенстве» для всех – он ведет только к посредственности и поддерживает слабых за счет сильных. Воде надо позволить найти свой собственный путь, и никаким защитникам не следует вмешиваться в этот процесс. Никого не надо защищать от последствий своей собственной глупости». Далее в том же журнале ЛаВей пишет: «Идеттретья мировая война: люди-саранча, которые правят миром так, чтобы истребить население, потому что Закон Дурака в первый раз в истории стал угрожать уничтожить цивилизацию и эволюцию. Это не должно случиться! Технология обратила человеческую цивилизацию в пыль. Безусловно, проще и более практично с точки зрения экономики продолжать обработку потребителей за счет эволюции. Но тогда Земле не выжить. Отделить и развивать только генетически превосходящих людей и является великой задачей стратификации».

«Я говорю, что прямо сейчас в нашей стране идет невидимая война, – объявляет ЛаВей, – экономическая война. Война не приходит ниоткуда, она придет от людей, у которых есть наибольшее количество денег, чтобы приобрести права здесь, в этой стране. Идут великие потребительские войны. Все остальные «причины» – это просто средства отвлечь внимание. Всякое предполагаемое сопротивление является бережно пестуемым восстанием. Иначе люди выступали бы на улицах, когда им приходится платить по 30 тысяч долларов за трехдневное пребывание в больнице. Но война, которая идет сейчас, гораздо более сложна, чем то, что когда-либо могли предположить авторы-фантасты. Абсурдно думать, что исследования в области химического, ультразвукового или биоэлектрического оружия остановлены. Я понимаю, Что определенные вещи должны быть сделаны для блага общества, чтобы держать экономику на плаву и сдерживать население, но я не люблю, когда меня держат за дурака».

В настоящее время изоляция, отречение и стратификация являются оружием, которое ЛаВей предлагает использовать в ведущейся невидимой войне. ЛаВей уже дал название – сатанизм – небольшому проценту населения, которое он полагает хромосомно другим и, возможно, хромосомно резистентным к контролю. Стратификация является магическим процессом очищения – скорее процессом вычитания, чем сложения. ЛаВей говорит: «По мере того как война разрастается, а население увеличивается до еще более невыносимого уровня и до невероятной степени напрягаются ресурсы, сильные начинают бороться просто за свое выживание. Именно это мы и видим прямо сейчас. Общество станет все более и более разделенным на людей, которые не дают этому обществу вешать себе лапшу на уши, и на тех, кто идет туда, куда их ведут. Сатанисты, свободные мыслители, являются почками на ветках, меньшинством. Мы страдаем оттого, что тоже надо признать болезнью, как алкоголизм, инвалидность, нездоровые зависимости и СПИД. Мы страдаем от болезни, которая называется независимостью – патологическим извращением любой регламентации и институционализма, что мешает нам получать «нормальные» рабочие места и жить «нормальной» жизнью».

Вместо того чтобы вдохновлять «размножение слабых», ЛаВей полагает, что важнее отделить и лелеять возникающую новую ветвь сатанистов. После выхода «Абсолютной ведьмы» в 1970 году (позже эта книга стала называться «Сатанистской ведьмой») ЛаВей устраивает презентацию своего руководства по селективному отбору. 16 августа 1971 года в статье «Кому порок?» журнал Newsweek опубликовал фотографию ЛаВея, благословляющего свою дочь Зину, «…строить «лучшую расу»», и цитировал Антона, который описывал свою сатанистскую цель в «создании полицейского государства, в котором слабых вырывают с корнем, как сорняки, а «лидерство, ориентированное на достижения», разрешено для достижения целей таинств черной магии».

Впоследствии ЛаВей включил в книгу «Сатанинские ритуалы» следующее указание своим последователям: «Ныне обязанностью высшего человека является обязанность производить детей будущего. Качество теперь важнее количества. Один взлелеянный ребенок, который может творить, будет более важен, чем несколько, которые могут производить, или пятьдесят, которые могут верить!» В интервью журналу Fling Антон утверждает, что если бы «у него была возможность осуществлять селекцию и отбор», то он стал бы «усиленно способствовать росту новых, более умных поколений. Но это настолько ужасающе похоже на гитлеризм, что обычно я даже не могу об этом говорить».

Когда ЛаВею задавали вопрос о том, какую именно расу господ он представляет себе, он объяснял, что сатанистская стратификация и сегрегация, за которую он выступает, основана на «этике, а не на этнической принадлежности»: «Как я уже говорил, я хочу опознать, выделить и создать новую этику, ту, которая существовала всегда непризнанной, с самого начала существования человека. Всегда существовали лидеры, новаторы, люди риска, – во всех культурах. Их мало. Возможно, одна десятая процента, именно они ведут народ вперед, ведут вперед эволюцию. Сатанизм – это первый случай в истории, когда раса господ может быть создана из генетически предрасположенных к этому, близким образом мыслящих людей, а не на генах, которые делают их белыми, черными, синими, коричневыми ил и фиолетовыми, однако именно эти гены делают их сатанистами. Нам нужен форум, с которого мы бы говорили о нашей культуре. Все те встречавшиеся мне люди, которые чего-то достигли в жизни, с большим разочарованием относились к своему «народу». Они не исполнены ненависти к евреям, немцам, ирландцам или итальянцам как таковым, – нет, они просто ненавидят глупость и стадную ментальность. Они ненавидят идею использовать этническую принадлежность как признак идентичности. Некоторые люди, евреи по происхождению, из семей, где иудаистские традиции серьезно соблюдались, являются наиболее отъявленными антисемитами, которых я знаю. И я не виню их. Если они выросли в давящем окружении, имея родителями правоверных иудеев или правоверных католиков, я не виню их за бегство, за то, что они изменяют имена, полностью меняют свою жизнь и вообще – не хотят даже и видеть своих родителей! Именно так зачастую и рождаются лидеры.

Чтобы понять мою точку зрения, надо быть социопатом. Посмотрите на все изображения Сатаны в исторической ретроспективе, на его сатанистскую грусть и отчаяние при взгляде на этот несчастливый мир, который люди, похоже, задумали построить для себя. Будучи сатанистом, я, естественно, являюсь социопатом. Я люблюжизнь, и я нахожусь в честном негодовании. Поэтому, когда люди меня поддерживают, я бываю подозрительным – мне трудно это принять, потому что этот покров, эта смерть, присутствуют постоянно.

Люди, которые смотрят на сатанизм со стороны, видя только комнаты, завешенные черной тканью, и странные церемониалы, могут подумать, что мы защищаем смерть. Предполагается, что христиане любят жизнь и стремятся к счастью и добру. В реальности же, когда «Бог» отвечает их молитвам, это становится для них настоящим проклятием. Они не хотят, чтобы их молитвы сбывались. Они на самом деле не хотят удовлетворения. Поэтому они молятся тому богу, которого нет. Правда заключается в том, что те, кто окружают себя образами смерти и больше всего говорят о ней, вероятно, являются самыми большими жизнелюбами и действительно любят Сатану, потому что они обнаруживают, что их раздражает, когда вещи не могут быть такими чистыми и завершенными, какими они должны быть. Если бы сатанистам было наплевать, они бы не были такими темными и пессимистичными. Огромное количество оптимистов можно найти в сумасшедших домах: только дураки бывают всегда всем довольны».

Наряду с большинством современных предсказателей, ЛаВей предчувствует важнейшие перемены по мере нашего приближения к миллениуму. «Люди ныне принимают важные решения. Мы дошли до той точки, когда вся информация из нашей истории открыта для всех, кто хочет ее получить. Обо всех путях уже сказано. Хотите вы принять сатанизм или нет – это свободный выбор, вы располагаете всей информацией при решении этого вопроса: выбираете ли вы смерть или жизнь. Христиане придумали свой Апокалипсис, и мы, безусловно, не хотим их разочаровывать. Конец тысячелетия приближается с большой скоростью».

Селекция, элитная стратификация, защита полигамных отношений с целью селекции и в результате всего этого создание коммун людей, которые мыслят схожим образом, – все это является сатанистскими программами, входящими в полное противоречие с эгалитаристским идеалом. Начиная с 1966 года эти идеи стали «духом времени» для большого количества экстремистов, и врезультате стало ясно, что ЛаВей и Церковь Сатаны должны быть признаны их предвестниками.

«Экстремизм в любой форме укрепляет, – говорит ЛаВей – Это все, на что обращает внимание американская общественность. Они не видят оттенков серого-Экстремизм вызывает перемены, которые происходят более быстро и более полно. Сатанизм – это не просто атеистическая, но и антитеистическая позиция. Мы предпочитаем разрушение мистически ориентированных религий скорее путем активной оппозиции, чем простым неучастием».

Вследствие того что фотография ЛаВея висит в московском Музее атеизма, его длительным опытом церемоний аутентичной нацистской черной магии и символики, а также в связи с его ранними связями с сионистскими террористами, имя ЛаВея неизбежно ассоциируется с разнообразными экстремистскими группами. «Есть разница между преследованием того, кто тебя тревожит, и тем, чтобы беспокоить того, кто просто занимается своим делом. Слишком просто преследовать людей только за цвет их кожи. Почему бы не сделать что-то действительно продуктивное, с той же энергией и задором нагонять страх на людей, которые продают наркотики, сутенерствуют, насилуют, убивают, грабят, мародерствуют, – ведь речь пойдет не о расе, а об индивидуумах или о типе индивидуумов. Есть действующая магическая техника поиска суррогатов для своих мучителей или для вероятных мучителей, и для того, чтобы перевести свой гнев на них с тем, чтобы он перешел на вашего истинного мучителя. Если вы переведете свой гнев и растерянность на заслужившего это человека, связь между вами может оказаться столь очевидной, что она может просто лежать за вашей дверью. В качестве замены, своего рода жертвы, вы можете найти кого-то, кто, может, ничего и не сделал конкретно вам, но вы можете сказать, что он относится как раз к тому типу людей, который, наверное, надувал и других людей. Но это уже очень тонкие аспекты магии, и, будучи в здравом уме, я не могу рекомендовать их большинству людей.

В этом и состоит сила форума, подобного сатанизму. Мы не против евреев, черных или белых… Мы отказываемся продолжать компрометировать наши стандарты и позволять глупость и леность! Они должны будут подтягиваться до наших стандартов, а не наоборот, и мы не опустим свои планки, чтобы они могли их взять. Если они не могут, им, возможно, впервые в жизни, будет сказано: «Знаете что? Вы глупцы! Вы безобразны», – вместо того чтобы защищать их от результата их же собственной некомпетентности. Если человек этичен, продуктивен, восприимчив и знает, как вести себя с другими людьми, отлично; если он аморальный паразит, то с ним надо разбираться быстро и жестоко».

ЛаВей отрицает существование или необходимость кажущегося кое-кому настолько очевидным грандиозного сатанистского заговора. «Те перемены, которые я предвижу, не требуют уличных столкновений или революции, разве что политическую клику. Заговор предполагает наличие тщательно разработанного плана наступления, аккуратно расписанного для каждого участника. Политическая клика является группой кажущихся несвязанными друг с другом людей, которые соблюдают глубокую верность и лояльность и делают то, что считают естественным. У них есть телефонные номера, которые не указаны в справочниках, и они будут знать, что делать, когда придет время. О да. У нас есть цели. И мы все знаем, что это за цели. Я верю в любые методы – хитрость, изворотливость и вероломство, – которые помогут нам их достичь».

Вместо революции ЛаВей предлагает сатанистский ревизионизм. «Может быть, эволюция вытащила уже достаточное количество нас из кокона, так что мы можем окружить себя истинной эстетикой, а не стандартами, базирующимися на экономических императивах. Сатанизм возвращает нам дисциплину во всех формах искусства нехудожественной] выразительности. Мы настаиваем на возвращении классической основы в музыке, живописи, скульптуре, литературе, поэзии, – восстанавливаем обычное тело знания и выразительности с тем, чтобы существовали какие-то константы красоты и формы. Сатанистская мысль не поддерживает принцип «разбрызгай и размажь» и прочие школы разнузданного «художественного самовыражения».

Сатанист понимает, почему и каким образом определенные экономические и политические императивы должны соответствовать макиавеллистскому пониманию вещей, но он не хочет, чтобы его держали за дурака. По мере того как нас становится больше, мы будем иметь и больший вес в экономике. Продуктивное потребительство необходимо и предпочтительно, когда оно ограничено сознанием того, что рост населения на планете ограничен. Но больше не будет этого безудержного, неорганизованного, рваческого, деструктивного консьюмеризма, который происходит непосредственно из иудео-христианского подхода «больше христиан, значит, больше денег».

Люди по-прежнему боятся ночи. Но сатанисты скоро должны стать достаточно сильной экономической силой и добиться того, чтобы сделать так, чтобы наши магазины и производство работали всю ночь напролет. Мы не только станем основным блоком электората и экономически мощной демографической группой потребителей, но мы уже встали по местам и будем дергать за ниточки сами».

ЛаВей начал перемены с себя самого, пытаясь отразить те изменения, которые происходят на государственном и международном уровнях. «На этой стадии игры у меня нет времени на терпение и терпимость, Десять лет назад, даже пять лет назад, я еще слушал, когда люди задавали вопросы, объяснял им, успокаивал их. Хватит. То время прошло. Ныне, как сказал Норман Мейлер в книге «Обнаженный и мертвый»: «я ненавижу все то, чего нет во мне самом». Если в том, что мне говорят, нет явного смысла, касающегося того, что я защищаю, если это не соответствует моей жизни и мыслительному процессу, не стимулирует их, я не хочу этого слышать. То, что я слушаю, должно добавлять что-то к моей жизни. Времени на то, чтобы объяснять и быть экуменистом, больше не осталось. Времени больше нет.

Представление, которое я разделяю с новым поколением сатанистов, лучше всего можно описать так, как оно само назвало себя, – «культура Апокалипсиса». Не то чтобы они верили в библейский Апокалипсис, окончательную войну между добром и злом. Все совсем наоборот. Но тем не менее время подходит, есть необходимость приноровиться к вещам и перестать ныть, и если все закончится завтра, мы, по крайней мере, будем знать, что жили сегодня. Это философия «игры на скрипке, пока Рим пылает». Это сатанистская философия. Поколение родившихся в 1950-е годы выросло в тени бомбы и было вынуждено смириться с возможностью постоянно идущего саморазрушения планеты, но не по причине бомбы, а по причине бессмысленного, неконтролируемого перенаселения. Мы как-то сами по себе поняли, глядя на все то, чему учила нас история, что никакое количество криков, протестов, размахивания плакатами, маршей, причитаний – или даже более конструктивного поведения типа беготни по правительственным офисам или попыток писать книги, чтобы разбудить людей, – не принесет ничего хорошего. Большинство людей не готовы так жить. Им проще отступить в комфорт мистицизма «New Аде». Это нормально., Все, чего мы хотим, те немногие из нас, у кого есть сила осознать, что происходит, – иметь свободу творить, развлекаться и делиться этим друг с другом, сохранять и ценить то, что мы можем, пока мы можем это сделать, а также строить наши маленькие замки подальше от бесчувствия остального мира».

Возможно, реагируя на угрозы прихода нового тысячелетия, некоторые люди делают больше, чем просто строят убежища. Создается впечатление, что все чаще люди берут пистолеты и убивают невинных людей. Следователи, вне зависимости от их объективности, начинают беспокоиться по поводу увеличивающегося количества «Сатанинских Библий», которые они находят на местах преступлений или в личных вещах маньяков. Может статься, что сатанистская мысль ЛаВея выпускает на волю силы, которые нестабильные люди не в состоянии контролировать.

ЛаВей настаивает на том, что мы никогда не узнаем со всей достоверностью, до какой степени сатанизм имел значение в случаях с маньяками. «Если честно, то в СМИ попадает слишком мало информации. Я же должен быть тем, кто получает информацию из первых рук! СМИ будут смотреть на сатанизм с совершенно определенной точки зрения. Подобно тому парню из Нью-Джерси [Томми Салливан], которого подозревают в том, что он убил собственную мать бойскаутским ножом по причине своего растущего интереса к сатанизму. Он был примерным мальчиком из католической семьи и вот внезапно его «переклинило» из-за сатанизма. Чушь! В некоторых статьях правду все же прочитать можно, если вы, конечно, умеете читать между строк. Парень был умницей. Он хотел познавать новое, он тянулся умом и воображением к идеям, которые его родители, в особенности его мать, не могли терпеть. Он запутался и становился все более враждебным по мере того, как мать затягивала удавку, подавляя его. Все это длилось месяцами, а до того, по всей видимости, были долгие годы, материнского давления якобы для защиты сына. И вот наконец после интенсивной антисатанинской проповеди и мессы в местной католической церкви парень дошел до предела. Может быть, все просто перестало иметь для него значение. Может быть, он был хорошим парнем, который просто устал слушать это дерьмо и стремился восстановить справедливость. Он знал, что с ним обращаются несправедливо, чувствовал, что выхода у него нет, и сделал то, что было для него единственно возможным в тот конкретный момент, – перерезал горло матери, вместо того чтобы вскрыть свое собственное. Какая ненужная трагедия! Если бы ему просто разрешили свободно заниматься тем, что ему было интересно, возможно, ничего подобного никогда не произошло бы».

У сатанистов второй волны есть точное представление о том, что правильно и неправильно, и они используют «Сатанинскую Библию» как руководство для установления демонической справедливости. Шон Селлерс, которого цитирует Том Ведж, явно формулировал необходимые основания для допустимого жертвоприношения. «Приносимыми в жертву людьми должны быть те люди, которые бьют своих жен, обижают детей, пинают своих собак и т. д. Мы делаем миру одолжение, избавляя его от них. В конце концов люди, подобные им, не имеют права жить в любом случае». Селлерс был приговорен к смерти за убийства своей матери, отчима и служащего универмага, соответственно в 1985 и 1986 годах. С тех пор Селлерс отрекся от своих сатанинских верований и теперь христиане воздают ему должное пением в хоре в церкви Оклахомы. Дэвид Сен-Клер в своей книге «Скажи, что ты любишь Сатану», умело демонстрирует свободу, которую может предложить «Сатанинская Библия», так, как это видит тинейджер: «Если то, что гаворится в этой книге, правда, если то, что эта книга обещает, можно осуществить, тогда нет ничего невозможного. Никто не должен мириться с тем дерьмом, в котором родился. Если парень, который это написал, действительно знает, что говорит, тогда Сатана – это то, что надо. У дьявола есть ответы на вопросы жизни и смерти. Дьявол и есть тот, с кем стоит иметь дело, тот, кто может сделать то, что человек хочет. Герой книги Сен-Клера Рикки Кассо убил одного из своих одноклассников, а потом и себя.

Антон ЛаВей говорит, что он не очень озабочен, когда обвиняют людей, которые убивают других людей во имя Сатаны. Он клянется, что каждый раз, когда он читает о новых массовых убийствах, его единственной реакцией является: «Что? 22 человека? И все?» Антон гораздо больше озабочен теми «посредственностями», в головы которых он вкладывал свою совершенную философию. «Некоторым людям нравится воспринимать церемониальную сторону, методы и решительную философию сатанизма, но они не желают принимать мою идею об «ответственности за ответственных». Они просто выбирают то, что им больше нравится, что-то меняют по-своему, дабы оправдать свои действия, что-то выдумывают и избегают того, что они находят слишком сложным. Как книга, продающаяся большим тиражом, «Сатанинская Библия» взращивает претензии в низших – каждый верит, что он супермен. Это, конечно, меня раздражает, поскольку противоречит основным принципам сатанизма, раздувая «я» недостойных людей. Но в реальности, я должен признать, – это эффективный путь к стратификации. Я скорее готов, чтобы меня объединили с группой убийц, чем с группой зануд. Не думаю, что вы сочтете претенциозными людей типа Рамиреса, или Стэнли Дина Бейкера, или Хьюберти, или Мэнсона, – и не стоит обращать внимание на шум, который производят всякие раздутые пустопорожние псевдосатанисты». В1986 году в статье, посвященной «Ночному сталкеру», убийце Ричарду Рамиресу, обвиненному в совершении 13 убийств в Калифорнии, ЛаВей написал: «Когдая встретил Ричарда Рамиреса, он был самый милый, крайне вежливый молодой человек, которого вы когда-либо захотели бы встретить… образец хороших манер».