Текст книги "Неотразимый Кавалер"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава II
Усталый старческий голос сэра Родерика затих, и старый джентльмен заснул. Его врач склонился и, пощупав пульс, шепотом сказал лорду Мельбурну:
– Он будет спать несколько часов.
– Я зайду еще раз позднее, – сказал лорд Мельбурн.
Тихо ступая, он прошел через спальню и открыл дверь.
Снаружи, к своему изумлению, он обнаружил согнувшегося лакея, подслушивавшего у замочной скважины.
Увидев лорда Мельбурна, лакей выпрямился, вызывающе взглянул на него, после чего, развернувшись, со всех ног бросился бежать по коридору.
Лорд Мельбурн удивленно поднял брови, а затем начал медленно спускаться по лестнице. Войдя в зал, он остановился на мгновение, и к нему приблизился дворецкий.
– Мисс Кларинда в салоне, милорд.
– Благодарю, – ответил лорд Мельбурн.
Он прошел в салон, по пути отметив про себя, что особняк сильно обветшал и настоятельно требовал ремонта. Шторы местами были изношенными, ковры вытерты до дыр, многие стулья нуждались в смене обивки; в то же время картины и мебель были чрезвычайно дорогими.
Кларинда сидела за письменным столом у окна. Лучи солнца, проходившие через раскрытые створки окна, освещали ее волосы, и казалось, что у нее на голове огненный нимб.
При появлении лорда Мельбурна она поспешно встала, и ее большие темно-синие глаза, взглянувшие на него, блеснули не только неприязнью, но и тревогой. И в то же время выражение ее лица было вопросительным.
– Ваш дядя заснул, – сказал лорд Мельбурн.
– Вы обещали ему то… что он просил?
Казалось, этот вопрос против воли сорвался с ее губ.
– Мы не обсуждали этот вопрос, – ответил лорд.
Он почувствовал, что девушка испытала облегчение, словно она опасалась категорического отказа даже обсуждать эту тему. Приблизившись к камину, милорд произнес:
– Как я понял, вы в действительности не являетесь племянницей сэра Родерика.
– Нет, – ответила Кларинда, – сначала моя мать была замужем за капитаном Патриком Уорделлом из Полка гвардейских гренадер. Он пал на поле боя еще до того, как я родилась.
Она чуть помолчала, затем, так как лорд Мельбурн не произнес ни слова, продолжала:
– Потом, когда моя мать вышла замуж за брата лорда Родерика, тот удочерил меня и дал мне фамилию Вернон. Я всегда считала его своим отцом, а поскольку у него не было других детей, мне кажется, он тоже часто забывал, что я – не его родная дочь.
Ее голос при этих словах стал нежным и, как показалось лорду Мельбурну, даже немного певучим.
Кларинда уже сменила костюм из поношенного зеленого бархата, в котором лорд Мельбурн впервые увидел ее, и сейчас на ней было надето скромное муслиновое платье, вытертое от многочисленных стирок и немодного фасона. И, тем не менее, он, как и раньше, подумал, что от красоты Кларинды захватывает дух.
Ее просто убранные волосы не нуждались в затейливой прическе. На их фоне ярче вырисовывалась вся прелесть ее лица, и лорд Мельбурн неожиданно заметил, что у девушки черные ресницы. Наверное, решил он, в ней была капля ирландской крови.
И вдруг резко, словно ее смутило то, что лорд Мельбурн заставил ее так тепло говорить о своем приемном отце, Кларинда перешла на жесткий холодный тон, которым она до этого говорила с милордом:
– Я хочу предложить нечто, чем ваша светлость останется доволен.
С этими словами она взяла со стола большой лист бумаги и протянула ему.
– Что это? – спросил он перед тем, как принять документ из ее руки.
– Охранная грамота, – ответила девушка, – которая рассеет ваши опасения в отношении того, что вас завлекут в ловушку брачных уз.
– Так вы полагаете, что я боюсь оказаться в этом в высшей степени завидном положении? – спросил лорд Мельбурн, и в его глазах появился неожиданный блеск.
– Меня не интересуют чувства вашей светлости, – холодно ответила Кларинда. – Я могу лишь еще раз заверить вас, что меня во всем этом волнует лишь то, чтобы дядя, от которого за все время, что я прожила с ним, я видела лишь добро, скончался, чувствуя себя счастливым.
– Сэра Родерика очень беспокоит судьба его поместья, – заметил лорд Мельбурн.
– Это все, на чем сосредоточены его мысли, его заботы, его любовь, – с воодушевлением произнесла Кларинда. – Сын обманул его ожидания. Разве вы не можете понять, что для него будет мучением умирать с сознанием того, что дело всей его жизни оказалось разрушенным, никому не нужным? А он, насколько я поняла, испытывает привязанность к вашей светлости еще с тех пор, как вы были ребенком.
Она произнесла эти слова с таким выражением, словно ей казалось невозможным испытывать к нему такое чувство. Когда лорд Мельбурн взглянул на протянутую ему бумагу, его губы слегка скривились. На ней было написано:
«Я, Кларинда Вернон, клянусь, что ни при каких обстоятельствах не буду настаивать на том, чтобы милорд Мельбурн выполнил свои обещания относительно помолвки или обручения со мной после того, как скончается мой дядя, сэр Родерик Вернон. К сему я прилагаю свою руку, надлежаще засвидетельствованную в четверг, 2-го мая года 1802-го».
Под этим была подпись Кларинды, а еще ниже безграмотным почерком были выведены имена двух слуг. Заметив, что лорд Мельбурн разглядывает эти фамилии, девушка быстро произнесла:
– Они не видели ничего, кроме моей подписи.
– Очень деловой подход, – одобрил лорд Мельбурн. – А теперь, так как в дальнейшем в разговоре с вашим дядей я соглашусь с его пожеланиями, думаю, что мне следует узнать причину, по которой вы испытываете ко мне такую неприязнь.
Кларинда порывисто поднялась, и ее щеки вспыхнули.
– Этот вопрос относится к темам, которые я не готова обсуждать, милорд.
– В таком случае я вынужден сказать, – возразил лорд Мельбурн, – что, поскольку вы так ясно выразили свои чувства, я полагаю, что заслуживаю объяснения.
– Не считаю это необходимым, – начала Кларинда, но тут открылась дверь и в комнату вошел джентльмен.
Выглядел он очень молодо, а одет был изысканно: уголки воротничка поднимались выше подбородка, галстук тщательно завязан, а светлые волосы были так старательно уложены, что, должно быть, на это ушло несколько часов напряженного труда.
Он прошел через комнату, позвякивая роскошной цепочкой от часов, свисающей из кармана его жилета, и поднес к губам руку Кларинды.
– Я принес вам цветы, – сказал он, вручая девушке букет, который держал в руке.
– Орхидеи! – воскликнула Кларинда. – Какая роскошь!
Молодой человек улыбнулся.
– Мне пришлось стянуть их, пока мой отец не следил за ними, – признался он. – Вам известно, насколько ревностно он оберегает свою оранжерею.
– О, Джульен, вам не следовало брать их! – ахнула Кларинда.
Затем, словно вспомнив правила приличия, она обернулась к лорду Мельбурну.
– Позвольте представить вам, милорд, мистера Джульена Уилсдона. Джульен, это лорд Мельбурн, как вам известно, наш ближайший сосед.
Молодой человек, входя в комнату, очевидно не заметил милорда, так как все его внимание было отдано Кларинде. Теперь он с удивлением оглядел его светлость, а затем воскликнул:
– Что делает здесь этот человек? Вы же всегда говорили, что не потерпите его в этом доме. Он обидел вас?
– Нет-нет, – торопливо произнесла Кларинда. – У меня не было времени, Джульен, объяснить вам пожелания дяди Родерика относительно лорда Мельбурна. Он прибыл сюда с определенной целью, и я прошу вас забыть все, что я говорила вам раньше.
– Ну это же совершенно невозможно! – ответил Джульен Уилсдон.
– Надеюсь, вы окажетесь настолько любезны, что просветите меня, о чем этот обмен любезностями? – спросил лорд Мельбурн, и в его глазах мелькнула насмешливая искорка. – Судя по всему, это касается меня, и, тем не менее, я не могу понять, какое имею ко всему отношение?
– Мне известно лишь то, милорд, – резко бросил Джульен Уилсдон, – что у мисс Вернон есть веские причины не желать знакомства с вашей светлостью.
– Пожалуйста, Джульен, пожалуйста! – оборвала его Кларинда. – Заверяю вас, что лорд Мельбурн находится здесь по приглашению. В нем очень нуждается сэр Родерик. Я объясню вам все позднее. Умоляю, зайдите чуть позже.
– Наверное, мне следует уведомить вас, мистер Уилсдон, – протянул лорд Мельбурн, – что сейчас обсуждается вопрос нашей помолвки с мисс Вернон.
Он стремился к тому, чтобы его слова прозвучали вызывающе, и, очевидно, преуспел в этом.
– Помолвки! – Джульен Уилсдон едва не выкрикнул это слово. – Это неправда, этого не может быть! Как вы смеете произносить что-либо, затрагивающее доброе имя мисс Вернон?! Клянусь, милорд, что, если вы издеваетесь над ней, я потребую удовлетворения.
Насмешка в глазах лорда Мельбурна увеличилась. Джульен Уилсдон был худеньким невысоким юношей. Милорд не мог не ощутить контраст между незрелостью молодого человека и своей собственной недюжинной силой, своими широкими плечами и, в первую очередь, своим ростом.
Словно тоже осознав всю разницу между двумя мужчинами, Кларинда торопливо взяла под руку Джульена Уилсдона и увлекла его к двери.
– Прошу вас, Джульен, успокойтесь, – просительно произнесла она. – Заверяю вас, что слова его светлости действительно имеют под собой некоторое основание, и я вам все объясню. Но не сейчас. Обождите немного, и я расскажу вам в чем дело – после того, как милорд уйдет.
С неохотой, бросая на лорда Мельбурна враждебные взгляды, Джульен Уилсдон позволил, чтобы его выпроводили из салона. До лорда Мельбурна донеслись из зала их спорившие голоса, наконец через несколько минут вернулась Кларинда – одна.
– Я должна… извиниться, – тихо произнесла она.
– Очень пылкий поклонник, – сказал лорд Мельбурн, – и весьма опасный соперник.
– Не пытайтесь оскорбить меня, милорд, – отрезала Кларинда. – С моей стороны было бы несправедливо посвящать во все Джульена до того, как вы переговорите с моим дядей. И теперь он взбешен, и будет нелегко успокоить его обиженные чувства.
– Мне кажется, не следует оповещать весь свет о том, что ваш замысел – это одна лишь видимость, – сказал лорд Мельбурн. – Наверняка найдется кто-либо, кто доведет до вашего дяди факт, что его обманывают.
Кларинда нервно стиснула руки.
– Да, конечно, в этом вы правы, милорд. Пока жив мой дядя, мы должны заботиться о том, чтобы никто не подозревал, что наша помолвка – явление временное. После его смерти в вашей воле никогда больше не видеться со мной.
– Это слишком сурово, – возразил лорд Мельбурн. – Что касается меня, то, позвольте мне сказать, мисс Вернон, я нахожу наше знакомство в высшей степени приятным.
– Для вас, возможно, это кажется шуткой, милорд, – сердито ответила Кларинда, – но я заверяю вас, что только чувство глубокой признательности, которое я испытываю к моему дяде, и его отчаянные попытки обеспечить сохранность имения заставляют меня согласиться с его предложением.
– Тогда, возможно, мы продолжим прерванный разговор, – предложил лорд Мельбурн. – Позвольте мне сформулировать вопрос проще, мисс Вернон: почему вы испытываете ко мне такую неприязнь, которая к тому же настолько сильна, что вы уже обсуждаете ее с нашими общими соседями, например с мистером Джульеном Уилсдоном?
Он увидел, как ее щеки залил румянец, а ресницы стыдливо задрожали.
– Конечно же, я не имела права обсуждать вас с кем бы то ни было, милорд, – промолвила девушка, – и должна просить у вас прощения. Однако смею заверить, что я разговаривала только с Джульеном, наедине, а Джульен – единственный человек, с которым я говорила все эти последние месяцы, с тех пор, как мой дядя серьезно заболел.
– Вы здесь живете одна? – поинтересовался лорд Мельбурн.
– Да, одна, – ответила Кларинда. – Сперва, когда я сюда только приехала, с дядей жила его сестра, но она умерла, и никто не появился после нее. Не подумайте, что я жалуюсь, в обществе моего дяди мне было чрезвычайно интересно. Я помогала ему вести дела по имению, и, как мне кажется, я сейчас разбираюсь в них не хуже дяди. Думаю, он говорил вам, что в течение нескольких лет он сам управлял имением, предпочитая лично решать насущные заботы, а не доверять их кому-либо постороннему.
– Почему он так привязан к имению? – спросил лорд Мельбурн.
– Думаю, с тех пор, как он решил, что Николас обманул его надежды, имение – единственное, что у него осталось, – ответила Кларинда. – Дядя любит его. Каждый пенни, который есть у него, он тратит на улучшение угодий, осушение полей, выведение новых сортов, покупку новых орудий труда. Имение – это его ребенок, его дитя, он готов отдать за него всю кровь.
Она произнесла это с воодушевлением, затем поспешно добавила:
– Но вашей светлости это не интересно. Врач определенно заявил, что дядя вряд ли сможет протянуть больше дня – двух. Позвольте ему умереть спокойно, и после этого вы сможете вернуться в Лондон к своим развлечениям.
– Я очень признателен за то, что вы мне это позволяете, – с оттенком иронии произнес лорд Мельбурн.
– Разумеется, именно этого вы и желаете, – сказала Кларинда. – Ваша светлость мало интересуется делами деревни, насколько мне известно, ибо вы редко навещаете свое поместье, которое гораздо крупнее и благоустроеннее, чем это.
– Я вижу, вам многое известно о моих действиях, – тонко заметил лорд Мельбурн. – А теперь скажите, какой из моих проступков – а я уверяю вас, их было множество – вверг вас в такое бешенство?
Кларинда уловила ехидство в голосе милорда и, взглянув на его лицо, подумала, насколько же циничным и невозмутимым он выглядит. Конечно же, ее мнение о нем не имело для него никакого значения, тем не менее его серые глаза пытливо всматривались в ее лицо, и Кларинда почувствовала себя неуютно под их проницательным взглядом!
– Итак? – настойчиво произнес лорд Мельбурн. – Вам угодно выслушать от меня полную исповедь в моих грехах?
Он увидел, как неожиданно вспыхнули гневом ее глаза. Просто невозможно, подумал он, удержаться от того, чтобы не провоцировать ее, не наблюдать за меняющимся выражением ее маленького личика или не смотреть на то, как вздергивается вверх ее крошечный подбородок, когда девушка сердится.
– Позвольте мне внести полную ясность, милорд, – сказала Кларинда, отворачиваясь и отходя к окну. – Я не собираюсь обсуждать ваше поведение – теперь или когда-либо. Я оставляю все на вашей совести. Я не желаю вашего общества; лишь по какой-то прихоти судьбы мы сведены вместе.
– Какое несчастье, – насмешливо произнес лорд Мельбурн, – что обстоятельства связали вас с самым ненавистным вам мужчиной во всем мире.
Обернувшись, Кларинда посмотрела на него.
– Это истинная правда, милорд, и я не боюсь признать ее. И в то же время я признательна вам за ту помощь, которую вы оказываете дяде Родерику.
– Которую я только собираюсь оказать, – поправил лорд Мельбурн.
Помолчав, он добавил:
– Думаю, не лучше ли будет, если я заставлю вас рассказать всю правду до того, как стану дальше обсуждать этот вопрос?
– Я не хочу говорить об этом, – упрямо произнесла Кларинда.
Их взгляды встретились, и некоторое время они смотрели друг на друга. Лорд Мельбурн отчетливо чувствовал, что от девушки исходит ненависть и нечто, очень похожее на страх. Вдруг неожиданно он рассмеялся.
– Поступайте как вам угодно, – сдался он. – Забавно будет наблюдать, как долго вы сможете противостоять моим уговорам и, возможно, угрозам и расскажете все сами, по доброй воле.
Закончив говорить, милорд отвесил девушке изысканный поклон.
– Я отправляюсь в Мельбурн, – сказал он. – Я предупредил врача, что вернусь ближе к вечеру, когда, как я понял, прибудет нотариус. До тех пор, мисс Вернон – ваш покорный слуга.
Кларинда сделала реверанс. Лорд Мельбурн раскрыл перед ней дверь, но перед тем, как они вышли в зал, он остановился и сказал:
– Еще кое-что, что я только сейчас вспомнил, о чем, полагаю, мне необходимо упомянуть. Когда я выходил из комнаты вашего дяди, у замочной скважины подслушивал лакей. Не знаю, хотите ли вы, чтобы ваша прислуга знала о всех личных разговорах.
К некоторому его удивлению, лицо Кларинды побледнело и она поспешила в зал. Быстро подойдя к дверям, у которых стоял старый дворецкий, она тихо произнесла:
– Бейтс, где Уолтер?
Старик поколебался перед тем, как ответить:
– Я ждал отъезда его светлости, мисс Кларинда, и сразу же собирался сообщить вам, что Уолтер исчез.
– Исчез? – воскликнула Кларинда.
– Как я узнал, – продолжал дворецкий, – он вывел из конюшни лошадь и быстро умчался на ней.
– Вы считаете, что он отправился в Лондон к мистеру Николасу? – спросила Кларинда так же тихо, но лорд Мельбурн расслышал ее слова.
– Боюсь, да, мисс Кларинда.
Лорду Мельбурну показалось, что она побледнела еще больше.
– Мы ничего не можем поделать, – прошептала девушка, – но я не рассчитывала, что мистер Николас так быстро обо всем узнает.
С явным усилием сохранить самообладание она повернулась к своему гостю.
Тот взял ее руку и тут же почувствовал, что Кларинда дрожит. В присутствии дворецкого говорить было незачем, и лорд Мельбурн, забравшись в фаэтон, дожидавшийся его, поехал в сторону Мельбурна.
– Просто невероятное утро! – вздохнул он.
Как всегда, при первом взгляде на свой дом, милорда охватило волнение собственника. Просторный особняк из серого камня с массивными колоннами у входа и изящными флигелями на фоне темных деревьев, озером перед домом, в котором отразился фасад, выглядел действительно великолепным.
Скульптуры, украшавшие крышу, темными силуэтами вырисовывались на голубом небе, а когда лорд Мельбурн подъехал поближе, перед радужно сияющими окнами пронеслась стая белых голубей, и весь пейзаж приобрел чарующий волшебный вид, который навеял на хозяина мечтательность.
– Если бы я смог найти женщину красотой под стать Мельбурну, – подумал он с непривычной сентиментальностью.
Внезапно перед его глазами появилось похожее на сердечко маленькое лицо, обрамленное золотистыми волосами, подобных которым он никогда не встречал за всю свою жизнь.
– Почему, черт возьми, она так невзлюбила меня? – спросил он себя.
Когда лорд Мельбурн вошел в большой зал, в котором изящество греческих скульптур подчеркивалось стенами мягкого яблочно-зеленого цвета, который всегда предпочитали братья Адамс – его радостно приветствовали собаки, и мажордом также произнес несколько тщательно подобранных подобающих слов.
– Я буду обедать через полчаса, – сказал лорд Мельбурн, – пошлите за майором Фостером.
– Майор Фостер уже здесь, милорд, – ответил мажордом. – Как только мы узнали от Хокинса о приезде вашей светлости, я известил об этом майора, и он был уверен, что ваша светлость пожелает увидеться с ним.
– Он прав, – сказал лорд Мельбурн и направился в библиотеку, где его ожидал управляющий имением.
Майор Фостер, мужчина лет пятидесяти с небольшим, служил в обширном поместье Мельбурна с раннего детства, пройдя путь от простого рабочего до управляющего с небольшим перерывом на службу в армии. Его военная карьера началась блестяще, но после ранения он был вынужден уйти в отставку.
Майор прихрамывал, но больше его рана не причиняла ему никаких неудобств, и, по мнению милорда, майор Фостер был самым компетентным и надежным управляющим, которого мог только нанять любой землевладелец.
Лорд Мельбурн протянул руку, и Фостер, пожимая ее, искренне сказал:
– Я очень рад видеть вашу светлость. Давненько вы не навещали нас.
– Я сам о том же подумал, еще когда подъезжал к дому, – ответил лорд Мельбурн. – По-моему, здесь никогда еще все не выглядело так прекрасно.
– Вы еще больше обрадуетесь, милорд, когда просмотрите некоторые отчеты, – с воодушевлением проговорил майор.
– Конечно же, я посмотрю их, – ответил лорд Мельбурн, – но в настоящий момент я хочу вас спросить о другом. Чем сейчас занимается Николас Вернон?
– До вас дошли какие-то слухи? – спросил майор Фостер.
– Я только что вернулся от сэра Родерика, – ответил милорд. – Собственно, именно в этом и заключается причина моего визита; старик лишает наследства своего сына.
– Я не удивлен, – сказал майор. – В округе по этому поводу было много скандальных пересудов, и я, по правде говоря, ждал приезда вашей светлости, чтобы посоветоваться.
– Так в чем же дело? – спросил лорд Мельбурн, подойдя к столику с винами и наполняя себе бокал.
– Известковые пещеры, находящиеся в поместье Вернонов? – неожиданно спросил майор Фостер. – Они простираются до самых Чилтернских холмов. Насколько мне известно, их знали еще римляне. И хотя за несколько веков их пытались неоднократно использовать, и вы мальчишкой наверняка лазили по ним, теперь о пещерах практически совершенно забыли.
– Да, разумеется, я помню их, – сказал лорд Мельбурн. – Мы с Николасом исследовали их со свечами, пугая друг друга в темноте. Помнится, я все время боялся, что никогда не найду дорогу назад. И какая сейчас может быть от них польза?
– Как я понял, – тихо произнес майор Фостер, – мистер Вернон открыл в них «Клуб Адского Огня».
– Боже всемилостивейший! – воскликнул милорд. – Должно быть, вы шутите! Ведь сэр Френсис Дэшвуд, который основал «Клуб Адского Огня» в Западном Уайкомбе, умер одиннадцать лет назад, и я всегда полагал, что еще до его смерти подобные клубы были запрещены законом.
– Это действительно так, – сказал управляющий, и именно поэтому Николас Вернон хранит свою затею в тайне. До меня дошли какие-то слухи с год назад, но я не мог поверить в подобную ерунду и решил, что это всего лишь провинциальные сплетни.
Местные жители говорили о том, что вокруг пещер возникло сильное оживление, и я узнал, что некоторых добровольцев, уволенных из армии и сильно нуждающихся в работе, наняли туда. Сначала я решил, что для строительства дорог в поместье потребовался мел, но были и другие разговоры.
– Какие же? – настойчиво спросил лорд Мельбурн.
– Были разговоры о женщинах, которых привозили в закрытых повозках, об экипажах с гербами на дверцах, проносящихся ночью по деревне и сворачивающих на полузабытую дорогу к пещерам. Ходили слухи о мужчинах в масках, об оргиях – большинству из них я не поверил. Вам известно, как подобные россказни разрастаются среди поселян.
Майор Фостер замолчал.
– Продолжайте, – настаивал лорд Мельбурн.
– Затем разразился местный скандал, – вновь заговорил майор Фостер. – Есть одна девушка, ее зовут Простушка Сара, которую подбросили когда-то старой миссис Хиггинс. Может быть, ваша светлость помнит, она чуть ли не полвека воспитывала брошенных детей.
– Я припоминаю, моя мать говорила о ней, – сказал лорд Мельбурн. – Она недолюбливала эту женщину и смутно подозревала, что за детьми плохо присматривали, некоторые из них умирали, и старуха тайно закапывала их в саду за своим домом.
– Возможно, и так, – согласился майор Фостер, – но Сара, очевидно, пользовалась ее расположением и выросла. Простушкой ее прозвали потому, что у нее не все в порядке с головой, хотя никто и не говорит, что она – лунатик или что-либо в этом духе. – А она хорошенькая, – отметил Фостер, – что делает понятным, почему мистер Николас Вернон заинтересовался ею.
– И что случилось? – продолжал допытываться лорд Мельбурн.
– Насколько я слышал – помните, что я все рассказываю вашей светлости с чужих слов, – ответил майор Фостер, – Сару забрали в пещеры. Она вернулась оттуда с ужасными рассказами о том, что происходит внутри – о джентльменах, одетых монахами, о женщинах, одетых монашками, о странных ритуалах, которые подозрительно напоминают наихудшие оргии, которые устраивал сэр Френсис Дэшвуд. И я навел справки.
– И что вы выяснили? – спросил лорд Мельбурн.
– Как мне рассказал некто, – продолжал майор Фостер, – некто, хорошо знакомый с Николасом Верноном, тот всегда был увлечен «Пещерами Адского Огня» в Западном Уайкомбе. Конечно, когда сэр Френсис умер и все прикрыли, он был еще школьником, но после окончания Оксфорда у него развился сильный и нездоровый интерес к таким вещам, и он десятки раз посещал мавзолей, который сэр Френсис построил на вершине холма.
Он приставал к местным жителям, чтобы те рассказали ему о том, что происходило в пещерах. Он надоел там всем, и от него пытались избавиться, но, очевидно, он оказался чрезвычайно настойчивым.
– Значит, вы полагаете, что он последовал примеру сэра Френсиса? – задумчиво произнес лорд Мельбурн.
– Боюсь, что это так, милорд, – ответил майор Фостер.
– И поселяне обеспокоены тем, что Простушка Сара оказалась вовлеченной в подобные непристойности, – заметил лорд Мельбурн.
– Даже не столько тем, что она была вовлечена, – сказал майор Фостер, – но когда не так давно пропал ее ребенок, действительно разразился скандал.
– Ее ребенок? – быстро спросил лорд Мельбурн.
– Она клялась, что отцом ребенка был Николас Вернон, – пояснил майор Фостер. – Но спустя месяц после того, как он родился, ребенок исчез. Сара была в отчаянии. Она очень полюбила свое дитя, по-своему, учитывая ее не слишком ясный рассудок, и, насколько мне известно, она была хорошей матерью. Когда она его потеряла, она превратилась во взбесившегося зверя, обвиняя Николаса Вернона в том, что тот принес ребенка в жертву Дьяволу.
– Боже мой! – воскликнул лорд Мельбурн.
– Было так много шума, что несколько наиболее уважаемых жителей деревни во главе с викарием отправились к сэру Родерику. Очевидно, как рассказали они потом, сэр Родерик не был удивлен сообщением о пещерах. Но, что к этому имеет отношение убийство ребенка, его потрясло.
Судя по всему, он написал своему сыну Николасу, извещая его о том, что лишает наследства и запрещает ему когда-либо снова приезжать в Пайори.
– Так вот что произошло! – воскликнул лорд Мельбурн. – Черт меня побери, Фостер, я с трудом могу поверить, что подобные вещи возможны в наши дни, в наш век!
– На мой взгляд, мистер Николас Вернон всегда был недостойным молодым человеком, – ответил майор. – Я вынужден признаться, милорд, что я всегда недолюбливал его. Однако я не мог подумать, что он способен опуститься до такой безнравственности.
– А теперь пещеры закрыты? – спросил лорд Мельбурн.
– Это нам неизвестно, – сказал Фостер. – Никто не хочет отправиться во владения сэра Родерика, чтобы лично убедиться в том, что пещер больше не существует. Однако, как я понял, мистер Николас Вернон не появлялся здесь весь последний месяц или около того. По крайней мере, если и появлялся, то мне об этом ничего не известно.
Наступила пауза, наконец майор Фостер сказал:
– Но ведь вы виделись с сэром Родериком, милорд. Он не говорил с вами об этом?
– Он не вдавался в подробности, – ответил лорд Мельбурн. – Но я еще увижусь с ним сегодня.
Не желая посвящать управляющего в содержание своей беседы с сэром Родериком, милорд перевел разговор на темы, касающиеся его собственного имения. Поскольку вопросов, требовавших обсуждения, оказалось множество, обед был перенесен, и лорд Мельбурн поехал назад, в Пайори, позже, чем он рассчитывал.
Бейтс, дворецкий, открыл перед ним дверь и, принимая цилиндр и перчатки, сказал:
– Мисс Кларинда находится в кабинете, милорд. В настоящий момент она занята.
Лорд Мельбурн направился к лестнице, собираясь подняться в комнату к сэру Родерику, и тут он услышал, как из кабинета, расположенного с противоположной стороны зала, донесся громкий грубый голос. Заметив растерянный взгляд дворецкого, брошенный на закрытую дверь, милорд спросил:
– Кто у мисс Кларинды?
– Один из арендаторов, милорд, грубиян и весьма невоспитанный человек.
Лорд Мельбурн пересек зал и открыл дверь кабинета. Он услышал мужской голос, говоривший:
– Вы дадите мне деньги, или я поднимусь наверх и потребую их у сэра Родерика. Я знаю свои права, и либо вы мне заплатите, либо вам будет хуже!
Лорд Мельбурн прошел в кабинет. Кларинда сидела за большим письменным столом, стоявшим в середине комнаты. Стол был мужским, и девушка выглядела за ним очень маленькой и беззащитной.
Напротив нее стоял высокий широкоплечий мужчина, темноволосый и загорелый, который, по мнению лорда Мельбурна, разговаривал так, как принято в Биллингсгейтской тюрьме, а не в деревне.
– Может быть, я смогу быть полезным? – спросил милорд.
Мужчина, стоявший спиной к двери, стремительно развернулся. Выражение его лица было агрессивным и даже злобным, но, как только он увидел лорда Мельбурна, оно сразу же изменилось и мгновенно стало раболепным.
– Я просто спрашивал то, что мне справедливо причитается, сэр, – угрюмо произнес он.
– Вовсе не справедливо, и вам это хорошо известно, – возразила Кларинда. – Три недели назад вы получили из кассы тридцать фунтов на ремонтные работы, а когда я была у вас на прошлой неделе, то не заметила никаких следов того, что они ведутся.
– Но мне сначала нужно было достать материалы, так? – грубо спросил мужчина.
– Я не заметила и следов материалов, – ответила Кларинда.
– Пойду поговорю о деньгах с сэром Родериком, – сказал мужчина.
Для лорда Мельбурна было очевидно, что эта фраза была лишь угрозой, а не желанием встретиться с владельцем поместья.
– Поскольку сэр Родерик нездоров, – заявил лорд Мельбурн, – завтра я пришлю на вашу ферму своего управляющего, майора Фостера. И он решит, стоит ли мисс Вернон выдавать вам дополнительные средства.
– Стоит, еще как стоит, – сказал мужчина. – Мистер Николас знает, как стоит.
– В таком случае я посоветую вам обратиться к мистеру Николасу Вернону с вашими требованиями, – сказал лорд Мельбурн, и его голос прозвучал резко, словно удар хлыста, – ибо у меня есть подозрения, что вы не только недобросовестный человек, но вообще не фермер. Более того, я не удивлюсь, если ваше присутствие в этих краях заинтересует полицию.
Он еще не кончил говорить, как лицо мужчины полностью изменилось. Сначала казалось, что он хочет бросить вызов лорду Мельбурну; затем эта решимость рассыпалась на части, и, торопливо оглядываясь на дверь, мужчина забормотал:
– Я все понял, сэр. Никого не надо присылать на ферму, я исчезаю.
– Надеюсь, – сказал лорд Мельбурн, – и чем скорее, тем лучше. Завтра мой управляющий заедет и убедится, как вы выполнили свое обещание уехать.
Сомнительно, чтобы мужчина расслышал конец фразы лорда Мельбурна. Быстро выскочив в дверь, он торопливо захлопнул ее за собой, и из зала донеслись его поспешные шаги.
Милорд посмотрел на Кларинду и увидел, что, хотя она и держалась с достоинством, в ее глазах был испуг.
– Как вы узнали, – спросила девушка, – что он не тот, за кого себя выдавал?
– Совершенно очевидно, что это не сельский житель, – сказал лорд Мельбурн.
– Два месяца назад его прислал сюда Николас, – пояснила Кларинда, – а я не осмелилась беспокоить дядю Родерика, потому что он был очень плох. И я сдала ему в аренду одну ферму, хотя это и было ошибкой. С тех пор он постоянно требует у меня деньги.
– Какую ферму вы ему сдали? – спросил лорд Мельбурн.
– Ту, что в низине Кумба, – ответила она.
