Текст книги "Неотразимый Кавалер"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Наступила долгая тишина. Кларинда вдруг почувствовала, что настолько сильно стиснула пальцы, что от них отхлынула кровь.
– Позвольте мне перед тем, как мы снова начнем блуждать в дебрях чересчур богатого воображения вашей подруги, хорошенько объяснить вам одну вещь, – сурово заявил лорд Мельбурн. – Я не собираюсь жениться на леди Ромейн Рамси. Пожалуйста, внимательно послушайте, Кларинда, то, что я вам сейчас скажу, чтобы в дальнейшем не было никакой ошибки. Я никогда не делал предложения леди Ромейн и не имею намерения делать этого.
Кларинде показалось, что тиски, сдавливающие ее сердце, ослабли. Мрак, в котором она пребывала с тех пор, как приехала в Пайори, рассеялся под солнечными лучами.
И тут, пока она смотрела в окно, чтобы скрыть от лорда Мельбурна свое лицо, она услышала:
– Но я буду с вами откровенен, Кларинда, и скажу, что я все-таки собираюсь жениться. В действительности, я намереваюсь жениться в самое ближайшее время.
Солнечный свет померк. Невероятно, но средь бела дня комната снова погрузилась во мрак.
«Значит, есть какая-то другая женщина», – подумала Кларинда.
Вот почему он не обращал на нее внимания в Лондоне. Все это время он любил другую женщину.
Женщину, которую она не встречала, женщину, даже о существовании которой не догадывалась.
Теперь она окончательно поняла, почему лорд Мельбурн уделял ей внимание лишь как опекун, почему он не стремился остаться с ней наедине или пригласить ее танцевать. Он любил так же, как любила она, и это конец всему!
Кларинда почувствовала, что ей необходимо выплакать все свое отчаяние; что ей нужно подбежать к нему и попросить еще раз обнять ее, как он делал это в ту ночь, когда вез ее из пещер, или хотя бы подержать ее за руку, как он держал вчера ночью, когда они ехали из Гетрингтон Хауза на Беркли-стрит.
Тогда она сидела, прижавшись к нему, чувствуя его силу и тепло его пальцев, зная, что он был рядом, что он опять спас ее от неописуемого позора, зная наперекор охватившему ее ужасу, что он и снова спасет ее, как спасал раньше.
Он сражался за ее честь. Кларинда вспомнила его лицо, искаженное яростью, когда он снова и снова бил сэра Джеральда. Тогда она верила, что все это он делал ради нее. Теперь она поняла, что он просто защищал женщину.
В ярости лорда Мельбурна не было ничего личного, одно лишь благородство, которым, она знала, он всегда отличался и которое должно было заставить ее усомниться в истине слов Джессики с того самого момента, как они познакомились.
«После того как он женится, я больше никогда не увижу его», – в отчаянии подумала она.
Но у нее еще сохранились какие-то остатки гордости, той самой, которая не позволила ей кричать и предпринимать бесплодные попытки бежать в ту ночь, когда Николас забрал ее в пещеры, и Кларинда смогла вскинуть голову и произнести, немного запинаясь, но совершенно отчетливо:
– Я должна п… поздравить… вашу светлость… Я надеюсь… вы будете очень… счастливы.
Произнося эти слова, она почувствовала, что они были правдой. Она любила его так сильно, что желала ему только счастья, даже если это означало бы для нее горе и одиночество на всю оставшуюся жизнь.
– Благодарю вас, – тихо ответил лорд Мельбурн.
Девушка думала, что он скажет еще что-то, но она так боялась разразиться слезами или броситься в его объятия, что торопливо добавила:
– Если ваша светлость… женится… что станет со мной, раз у меня нет… опекуна?
– Я думал об этом, когда слагал с себя обязанности, – ответил лорд Мельбурн. – Как я уже говорил вам вчера ночью, Кларинда, вам необходимо немедленно выйти замуж.
– Но… нет никого… за кого я хотела бы… выйти замуж, – торопливо ответила Кларинда.
– Никого?
Девушка покачала головой. Она стояла к нему спиной и тем не менее почувствовала, что он приблизился к ней. Лорд Мельбурн сказал:
– Однако вы любите.
– Откуда вам… известно… – начала она. – Я хотела сказать… это… неправда.
– Кларинда, повернитесь и посмотрите на меня.
Она снова покачала головой.
– Н… нет.
– Посмотрите на меня, Кларинда, – властно и настойчиво повторил он. – Вы же не хотите, чтобы я заставил вас это сделать?
Сначала она упрямо отказалась подчиниться ему. Затем, испугавшись, что от одного его прикосновения может потерять самообладание, обернулась. Лорд Мельбурн оказался ближе, чем она полагала. Кларинда подняла к нему лицо, и выражение его глаз заставило ее задрожать. Девушка быстро опустила взгляд, и ее темные ресницы подчеркнули бледность лица.
– Однажды вы обещали мне, Кларинда, – очень медленно произнес лорд Мельбурн, – что вы никогда не солжете мне. Позвольте мне еще раз спросить вас: вы любите?
– Да… да.
Он с трудом расслышал ответ.
– Тогда все, разумеется, упрощается, – заметил лорд Мельбурн. – Этот чрезвычайно счастливый джентльмен – кем бы он ни был – становится вашим мужем и, естественно, опекуном.
– Я не могу… выйти замуж… за него, – прошептала Кларинда.
– Вы хотите сказать, он еще не делал вам предложения, – предположил лорд Мельбурн. – Все очень просто, вам стоит только сказать, кто он, и если он не из того длинного списка тех, кому вы уже отказали, я поговорю с ним. Я уверен, что смогу устроить так, что вы заключите счастливый союз в самое ближайшее время.
– Н… нет… нет! – воскликнула Кларинда. – В… вы не… понимаете!
– Что я не понимаю? – спросил лорд Мельбурн тоном человека, общающегося с непослушным ребенком.
– Он… совершенно… равнодушен… ко мне.
– Вы уверены в этом? – спросил лорд Мельбурн.
– Совершенно… уверена.
– Я бы сам желал убедиться в этом, – сказал лорд Мельбурн. – Вы так сильно запутались, Кларинда, что в этом я не могу доверять вашему предчувствию. Вспомните, например, как вы неверно думали обо мне, точнее, как вас увлекли выдумки Джессики Тансфилд. Сообщите мне имя этого джентльмена, которому можно только позавидовать. Уверен, без особого труда я смогу убедить его пасть перед вами на колени.
– Н… нет, – умоляюще произнесла Кларинда, вновь отворачиваясь к окну. – Пожалуйста, не… вынуждайте меня, милорд… об этом я… не могу говорить… Со мной все будет… в порядке… Я найду себе опекуна и… компаньонку… Я не имею желания… выходить замуж. Я останусь в… Пайори… как я и намеревалась после смерти сэра Родерика.
– Вы полагаете, что будете здесь счастливы? – спросил лорд Мельбурн.
– Вам нет нужды… беспокоиться обо мне… милорд, – сказала Кларинда. – Я устроюсь… как-нибудь.
– Это меня не устраивает, – медленно заметил лорд Мельбурн. – Видите ли, Кларинда, в последнее время я оказался замешан в ваши проблемы. Я не могу оставить вас без присмотра и без защиты, поэтому, перед тем как вернуться к своим делам, я обязан найти вам мужа.
– Мне… не нужен муж, – запротестовала Кларинда, запинаясь на каждом слове. – Нет никого… за кого я… могла бы выйти… замуж… никого, кого я встретила… в Лондоне, так что, пожалуйста… не думайте об этом.
– Мне показалось, – неторопливо произнес лорд Мельбурн, – хотя, возможно, я и ошибаюсь, что это кто-то, с кем вы познакомились в деревне, Кларинда.
– С чего… вы так… решили? – уклончиво ответила она, чувствуя, что он ждет ответа.
– Думаю, мне известны все мужчины, которые увивались вокруг вас в Лондоне, – ответил лорд Мельбурн, – и тем не менее есть кто-то, кто заставляет вас плакать, кто-то, по ком вы рыдаете каждую ночь. Кто он, Кларинда?
– Это… неправда… кто… наговорил вам… таких вещей? – срывающимся голосом произнесла она и закрыла глаза.
И тут же она едва не задохнулась, почувствовав его руки на своих плечах. Лорд Мельбурн развернул ее лицом к себе.
– Разве стоит продолжать лгать? – спросил он. – Посмотрите на меня, Кларинда!
Лишь мгновение она пыталась противиться, затем раскрыла глаза, полные слез, и посмотрела на него.
– Моя бедная, несчастная, любимая девочка, – нежно произнес лорд Мельбурн, – я был сущим варваром, что так издевался над тобой, но ты так мучительно терзала меня все эти недели, и я решил немного наказать тебя.
Девушка молчала и непонимающе смотрела на него; слезы застилали ее глаза, ей казалось, что это сон.
– Неужели ты действительно думала, что я могу жениться на другой? – спросил лорд Мельбурн. – Или позволить тебе выйти замуж не за меня?
– Что вы… такое… говорите? – прошептала Кларинда.
По ее телу разливалось трепетное чувство, которое заставляло ее дрожать, но не от страха.
– Я пытаюсь сказать тебе, мое сердце, что люблю тебя и из-за тебя чуть не потерял рассудок. Полагаю, ни один мужчина не заслуживает того, чтобы его пропустили через такие муки, которым ты подвергала меня несколько последних недель, когда я видел, как все мужчины, с которыми ты встречалась, сразу же сходили по тебе с ума, делали тебе предложения, начинали за тобой ухаживать, в то время как я не осмеливался даже смотреть на тебя.
– Вы не замечали… меня, – шептала она, – вы никогда не… говорили со мной, никогда не… приглашали… танцевать.
– Неужели ты не понимаешь, моя глупенькая, – спросил он, – что стоило мне лишь прикоснуться к тебе, как я сразу захотел бы обнять тебя, поцеловать, как уже целовал однажды. Для меня было мучительной агонией видеть тебя такой прекрасной и сознавать, что ты не можешь принадлежать мне.
Его пальцы до боли стиснули ее плечи.
– Как ты могла возвести этот непонятный, нелепый барьер между нами? Я ночи напролет ходил по спальне, повторяя: «Джессика Тансфилд? Джессика Тансфилд?» до тех пор, пока эти слова не врезались в мое сердце. Я думал, что эта женщина играла какую-то роль в моем прошлом, тем не менее моя память была пуста. Эта женщина стояла, словно гневный ангел с пылающим факелом, между мной и моей единственной надеждой на счастье. Кларинда, как ты могла быть настолько глупой, что поверила ей?
– Простите… меня… пожалуйста… простите… меня.
Ее глаза были подняты к нему, губы слегка приоткрыты, и сквозь них вырывалось учащенное дыхание. Девушка выглядела так обворожительно прекрасно, что лорд Мельбурн издал слабый звук, наполовину стон, наполовину победный клич, и ураганом смел ее, сокрушив в своих объятиях.
Его губы прижались к ее, и он поцеловал Кларинду – страстно, безумно, с отчаянием человека, который считал, что потерял единственную вещь в целом свете, имевшую для него ценность.
Когда наконец он поднял голову, то увидел ее лицо, залитое румянцем и источающее такое сияние, подобное которому он еще никогда не видел.
– Я люблю тебя, – хрипло произнес он. – О Боже, как я люблю тебя! И подумать только, всего лишь вчера вечером после того, как мы расстались, я решил, что должен ехать за границу.
– За границу! – воскликнула она. – Но почему?
– Потому что я больше не мог находиться с тобою рядом и не обнимать тебя вот так, не целовать, не просить тебя выйти за меня замуж, – ответил он. – Неужели ты не можешь понять, Кларинда, что я пережил, желая тебя, думая, что моя любовь безответна, веря, что ты говорила правду, бросая мне в лицо: «Ненавижу!»
– Не думаю, что продолжала ненавидеть тебя после того, как мы встретились. А потом я полюбила тебя… Я полюбила тебя… так сильно, что мне… мне было даже страшно.
– И все-таки ты хранила верность этой вздорной, тщеславной подруге с большим воображением?
– Я думала… что ты не любишь меня, – ответила Кларинда. – Думала, что стала одной из тех женщин, которые пришли к выводу, что ты… неотразим, но с которыми тебе было… скучно.
Поежившись, она посмотрела ему в лицо.
– Боюсь, что… я тоже могу наскучить тебе, – сказала она.
Он так сильно стиснул свои объятия, что девушка вскрикнула от боли.
– Даже не думай об этом, – пылко воскликнул он. – Совершенно невозможно, чтобы мы когда-нибудь надоели друг другу, и я скажу тебе почему.
Он поцеловал ее в лоб.
– Во-первых, моя дорогая, потому что ты потрясающая – хотя бабушка и считает это достойным крайнего сожаления – ума палата. И я знаю, что мы сможем говорить, спорить, возможно, даже ссориться временами, до конца нашей жизни.
Он поцеловал ее глаза.
– Во-вторых, моя обожаемая, ты уже наметила программу действий, которые займут у меня годы. Ибо я собираюсь заняться политикой, и если ты пожалуешься, что у тебя станет слишком много обязанностей, как у жены политического деятеля, вся вина за это будет полностью твоя.
Не успела она ответить, как он поцеловал ее в губы и произнес, вплотную прижимаясь к ней:
– И наконец, моя любимая, я обожаю тебя так, как я никого никогда не обожал. Я никогда не знал, что такое любовь. Никогда не испытывал ни к одной женщине того, что испытываю к тебе. Думаю, в сердце каждого мужчины есть алтарь, предназначенный для его женщины-идеала. Ты заняла этот алтарь, Кларинда, и ты в нем останешься. Ты – моя любовь, смысл жизни, мое вдохновение и, самое главное, моя жена!
Он снова начал искать ее губы, и его поцелуи были нежными и благоговейными. Затем он спросил:
– Ты именно этого хочешь от меня, Кларинда?
– Ты же знаешь это, – прошептала она. – Ты же знаешь, что все, что мне нужно – это твоя любовь… потому что, Кавалер, я люблю… тебя, чтобы не случилось со всем миром… моя любовь останется… и больше я ни о чем не думаю. Только знаю… мое сердце принадлежит тебе… и я хочу выйти за тебя замуж… чтобы принадлежать… тебе.
– Когда мы сможем пожениться? – спросил лорд Мельбурн. – Сегодня вечером?
– Р… разве мы… с… сможем? – выдавила Кларинда.
– Очень просто, – ответил он. – Еще сегодня утром бабушка сказала мне кое-что, что позволило родиться надежде, что ты ненавидишь меня не так сильно, как я опасался. Поэтому перед тем, как покинуть Лондон, я получил Особое разрешение.
– О, как это… замечательно! – выдохнула Кларинда.
– Тогда мы женимся сегодня же вечером в нашей часовне? – спросил он.
– Я хочу больше всего на свете… стать твоей женой, – ответила Кларинда, – и… быть… в безопасности.
– Ты всегда будешь в безопасности в моих объятиях, – сказал он. – Больше не будет страхов, ужасов ночью или днем. Ты будешь рядом со мной, и если какой-нибудь мужчина лишь посмотрит в твою сторону, клянусь, я убью его! Ты моя, слышишь? Моя!
Его объятия сомкнулись вокруг нее, и он властно и пылко поцеловал девушку. Весь мир, казалось, наполнился солнечным светом и дивной музыкой, унесшей их в собственный рай. Они превратились в одно целое, объединенные любовью, которая, знала Кларинда, навсегда останется с ними.
Когда лорд Мельбурн поднял голову, он увидел ее глаза, переполненные чувством, которое он пробудил в ней, а в их глубине – пламя, отзывавшееся такому же пламени в его взгляде.
– О, дорогой, – в волнении выдохнула она, учащенно дыша. – Это не очень оригинально… но я нахожу тебя… неотразимым.
– Какая удача! – ответил он голосом, полным страсти, но девушка уловила в нем намек на смех. – Ведь я, моя самая любимая, обожаемая прелесть, я тоже нахожу тебя совершенно неотразимой!
