Текст книги "На крыльях надежды"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Лорна вышла из дома, миновала лужайку, открыла ворота на церковный двор и прошла мимо древних могильных плит.

В церкви на алтаре горели свечи. Они отбрасывали золотые отблески на высокий крест и вазы с белыми и темно-красными цветами, которые Лорна сама подготовила вчера: цветы были выбраны для ее свадьбы.

Никогда, думала Лорна, месса не казалась ей такой непостижимой и вдохновляющей. Она словно несла для нее особое послание, послание надежды и посвящения. Лорна верила, что ее любовь к Джимми была эхом ее поклонения и любви к Богу.

– Боже, пожалуйста, – молилась она, – помоги мне сделать Джимми счастливым.

Месса закончилась, и Лорна выскользнула из церкви раньше, чем кто-либо успел пошевелиться. Ей не хотелось разговаривать, слушать поздравления и добрые пожелания. Она вдруг поняла, что должна побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями и чувствами.

«Через несколько часов, – думала она, – я стану частичкой Джимми, а он частичкой меня. Так что «до свидания» моему старому «я».

Наконец она решила, что пора возвращаться долой. Еще многое предстояло сделать, проследить за множеством вещей, но так не хотелось снова взваливать на себя груз мирской суеты. Но ничего не поделаешь, жизнь продолжается.

Она прошла через гостиную, где витал ошеломляющий аромат цветов. Весь вчерашний день Лорна и Пеке расставляли в вазы огромные букеты роз, дельфиниумов, люпинов и душистых левкоев; комната преобразилась, ее убогость была замаскирована.

Лорна поднялась в свою спальню. Пока ее не было, Минни убрала постель и выложила свадебное платье. Лорна посмотрела на него и почувствовала, как от радости и волнения быстро забилось ее сердце. Оно было прекрасно – самое восхитительное платье на свете. Его прислала ей тетя Джулия вместе с несколькими другими платьями, пальто и набором изысканного дамского белья.

Что за контраст с одеждой, надетой на ней сейчас! Одно из ее старых платьев, выгоревшее и потерявшее форму; соломенная шляпка, которую она носила три летних сезона!

Лорна надела свадебный наряд и оглядела себя с изумлением. Одежда ее совершенно преобразила! В зеркале отражалось изысканное создание, в котором было трудно узнать старшую дочь викария Малого Уолтона. Пеке и Бет уставились на нее.

– Ты отлично смотришься, – наконец выговорила Пеке. – Я бы тебя не узнала, если бы встретила на улице.

– Ладно, будем надеяться, что Джимми меня узнает, – парировала Лорна. – Будет жаль, если он остановит службу, подумав, что перед ним другая женщина!

– Это самое прекрасное платье из всех, которые я видела! – восторгалась Бет. – Ох, как бы мне хотелось пойти в церковь! Мне кажется, это свинство со стороны Майкла не пускать меня!

– Скажи спасибо, что он позволит тебе спуститься. Если бы мы не обработали его должным образом, он бы не разрешил.

– Я хочу выпить немного шампанского. Джимми мне обещал.

– Ладно, только не пей слишком много, – умоляюще сказала Лорна. – Я почувствую себя навсегда опозоренной, если ты напьешься на моей свадьбе.

– Не беспокойся, – ответила Бет. – Сказать по правде, я предпочитаю имбирное пиво, но придется пить за твое здоровье такую гадость.

– Был бы здесь Питер, он бы поставил тебя на место, – с тоской сказала Пеке.

– Было очень мило с его стороны прислать телеграмму, – сказала Лорна. Она снова перечитала послание Питера, лежавшее на каминной полке.

«Мягкой посадки. Мирного неба вам обоим».

– Твои цветы! – закричала Бет. – Их доставили утром, ты уже видела?

– Я только краем глаза заглянула в коробку, – ответила Лорна. – Давай их сюда, Бет, как ужасно, что я про НИХ забыла!

Джимми прислал ей огромную ветку пурпурных орхидей. Когда Лорна приколола ее, то пришла в полное восхищение от своего вида.

– Грандиозно, – сказала она.

– Не забывай отдавать нам все твои вещи, когда они тебе надоедят, – сказала Бет.

– Конечно, не забуду, – сказала Лорна, – и пришлю тебе много новых с каждого пенни, что мне удастся сэкономить, но при одном условии.

– При каком?

– Ты будешь писать длинные письма. Пеке, ты ведь будешь сообщать мне обо всем, что случится в вашем доме, правда? Я хочу знать каждую мелочь: что вы ели на ленч, кто приходил вас навестить, как папа, когда ты получила весточку от Питера, что происходит в деревне… Не упускай ничего. Я буду звонить каждый раз, когда смогу, но ты знаешь, что творится с линией в эти дни.

– Я не забуду, – сказала Пеке, – но я не хочу, чтобы ты уезжала. На меня свалятся заботы по домашнему хозяйству, которое я терпеть не могу.

– Боюсь, тебе придется этим заняться, – сказала Лорна, – и смотри хорошенько за папой.

– Сделаю в лучшем виде.

Пеке выглядела бледной, всем было ясно, что она никак не восстановит свое душевное состояние, нарушенное отъездом Питера.

«Надо попросить Майкла прописать ей что-нибудь тонизирующее, – подумала Лорна, – ей нужно как-то встряхнуться».

– А ты, Бет, – продолжала Лорна, поворачиваясь к младшей сестре, – с тобой будет все в порядке, правда? Как только Майкл скажет, что ты здорова, станешь ходить в школу, усердно трудиться и попробуешь оставить в покое одиноких молодых людей по соседству.

– Хорошо, – торжественно поклялась Бет и неожиданно заплакала.

– Нет, Бет! Нет! – Лорна забыла о своем платье, быстро побежала через комнату, опустилась возле нее на колени и обвила ее руками.

– Я ничего не могу с собой поделать! – рыдала Бет. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Здесь будет отвратительно без тебя, отвратительно!

– Я и сама не хочу уезжать, – сказала Лорна дрожащим голосом. – Самое лучшее – это совсем не выходить замуж; я не могу себе представить, как вы тут без меня справитесь.

Бет перестала плакать и уставилась на нее, открыв рот.

– Ты имеешь в виду, что все бросишь теперь? – спросила она. – Лорна, ты не можешь так поступить! Все уже готово!

– Пожалуй, это невозможно, – слабым голосом сказала Лорна. – Мы должны быть благоразумны, но не плачь, Бет, я не могу этого вынести!

Бет вытерла глаза и шумно вздохнула.

– Я думала, свадьба – это так весело, – сказала она, – но на этой свадьбе я чувствую себя несчастной.

Минни открыла дверь. Она была в шляпке и пальто и держала в руках огромный букет белых роз.

– Я сейчас проходила через церковь, дорогуша, и викарий сказал, чтобы вы спускались, все уже ждут.

– Джимми должен быть здесь, – сказала Лорна. – Пойдем, Пеке, и ты тоже, Бет. Ты можешь подождать в гостиной, пока мы вернемся.

– Как насчет комнаты для Мюриель? – спросила Пеке.

– Я думаю, она готова, – ответила Лорна, – но пойди и проверь, милая!

На мгновение Лорна осталась одна в своей спальне, и ее глаза остановились на кровати и фотографии ее мамы, которая всегда стояла возле нее. Она мысленно попрощалась со своим детством и девичеством, а затем, высоко подняв голову, стала медленно спускаться по лестнице.

Церковь была заполнена только наполовину. Лорна не рассылала приглашений, и пришли только близкие друзья. Церковного хора не было, только органист тихо играл, когда Лорна и Джимми, нарушив традицию, шли по проходу вместе. Солнечные лучи проникали сквозь цветное оконное стекло и отбрасывали круги света за спиной отца, который шел им навстречу.

Джимми повторял слова клятвы вступающего в брак твердым и торжественным голосом; Лорна говорила тихо, но также уверенно. Она все время чувствовала, как он сжимает ее руку. Когда церемония закончилась, они прошли в ризницу расписаться в регистрационной книге.

– Можно я поцелую мою жену?

Лорна подняла лицо к Джимми. Он поцеловал ее в губы, и она повернулась к отцу.

– Благословляю тебя, моя дорогая. Будь счастлива!

– Спасибо, папа. Я счастлива.

Пеке и Мюриель пришли поставить свои подписи, а затем невеста и жених снова пошли по проходу, а деревенские жители толпились, желая пожать им руки и выразить все возможные благословения.

Они пошли к дому впереди всех. В дверях их встретила Бет и с чувством расцеловала обоих.

– Все прошло хорошо? – спросила она. – Вдруг Джимми уронил кольцо или случилось еще что-нибудь ужасное?

– Без сучка без задоринки, – ответила Лорна. – А с тобой все в порядке?

– Превосходно. Я только съела один или два сандвича, чтобы не помереть с голоду.

Лорна больше не слушала. Ей казалось, что все это сон… Смеющиеся голоса… Пустая болтовня… Враждебность, которую она заметила между Джимми и Майклом… Наконец пришло время уезжать, в каком-то странном оцепенении она поцеловала на прощание всех своих родных, прижалась на мгновение к Минни, села в машину с Джимми, и они поехали.

Лорна обернулась, помахала рукой через маленькое заднее окошко, но при этом продолжала оставаться наполовину уверенной в том, что это лишь акт пьесы. В голове у нее вертелся глупый стишок, она могла вспомнить только одну строчку: «Боже милосердный, это ведь не я!»

– Я думаю, свадьбы омерзительны! – Как только машина скрылась из вида, Бет раздраженно отвернулась от двери, Майкл видел, что ее губы дрожат, а глаза на мокром месте.

– Твоя собственная свадьба будет тебе в радость, – постарался утешить он. – Уйди со сквозняка, Бет, я не хочу, чтобы ты схватила простуду.

– Меня это не волнует, – отрезала Бет, но послушалась.

– Я скажу тебе, что мы будем делать, – сказал он. – Найдем тихое место, где нас никто не побеспокоит, и я принесу тебе немного сандвичей и немного выпить. Не приходится ждать, что кто-нибудь в этом доме нормально позавтракает сегодня утром.

Он догадывался, что Бет, скорее всего, впадет в тоску с отъездом Лорны. У нее никогда не было много общего с Пеке, которая была полностью поглощена Питером. Бет была «третьим лишним» в семье, и Майкл знал, что депрессию может спровоцировать перенесенная девочкой корь.

«Бедный ребенок!» – думал он, накладывая на тарелку сандвичи с обеденного стола. Бет примостилась на стуле у окна отцовского кабинета.

– Сандвичи, песочное печенье и большой кусок торта, – сказал Майкл. – Как тебе это?

Он поставил перед ней тарелку, достал из кармана бутылку имбирного пива и разлил его в стаканы.

– Здорово! – сказала Бет. – Хотя торт мне хотелось глазированный.

– Невозможно удовлетворить все капризы в военное время. Теперь поешь, и тебе станет получше.

– Да я нормально себя чувствую. Просто мне жаль, что Лорна от нас уехала.

– Нам всем жаль.

Бет кивнула:

– Я знаю, тебе тоже. Майкл, мне хотелось, чтобы она вышла за тебя, а не за Джимми!

Губы Майкла на мгновение сжались, затем он улыбнулся:

– Спасибо, Бет.

Бет смотрела на него совершенно серьезно.

– Ты знаешь, я много думала с тех пор, как заболела, – сказала она, – и вижу, что была не права в вопросах любви и замужества. Я думала, это волнует и захватывает, но не понимала, что в этом событии также может быть много печального: оно может причинить боль и сделать тебя несчастным.

– Для каждого из нас это может иметь разные последствия.

– Теперь я вижу. Ты решишь, что я глупая, но я не думала об этом прежде.

– У тебя куча времени, чтобы стать мудрой к тому времени, как она вернется.

– Так-то оно так, но не хочу думать о времени: оно тянется так медленно, и чем взрослее я становлюсь, тем сильнее чувствую одиночество.

Майкл протянул руку:

– Мне тоже одиноко, Бет. Давай заключим соглашение поддерживать друг в друге бодрость духа.

Бет вспыхнула:

– Ох, Майкл, неужели ты и в самом деле этого хочешь? Вот было бы здорово! Мне теперь не с кем поговорить, у меня никого нет. Папа всегда обожал Лорну, близнецы общались только друг с другом, и потом зачем-то появилась я – какая досада.

Майкл почувствовал, как его сердце сжалось. Желание Бет привлечь к себе внимание, ее преждевременное стремление к молодым людям – все это просто было потребностью в любви.

– Теперь послушай меня, Бет, – сказал он. – Я знаю, что ты чувствуешь; я сам это чувствую время от времени. Я помогу тебе, и ты должна помочь мне. Мы друзья. Если захочешь что-нибудь сказать, приходи ко мне! Если я почувствую меланхолию, я приду и расскажу тебе о моих беспокойствах. Скоро начнет работать приют для эвакуированных детей. Может быть, ты придешь туда мне помочь? Я знаю, ты можешь только в субботу и воскресенье, но если ты выберешься на часик или два, это будет для меня огромной поддержкой.

– Но что я буду делать? – спросила Бет.

– Играть с детьми для начала, – ответил Майкл, – а потом ты сможешь говорить мне, что думаешь об их реакциях на мои задания. Ты сделаешь это, Бет?

– Конечно сделаю, Майкл. Ты действительно думаешь, что я справлюсь?

– Я знаю, что справишься.

– Ох, Майкл, я думаю, это здорово – иметь настоящую работу! Ты уговоришь папу согласиться?

– Это будет совсем нетрудно.

– Не думаю, что ты так дружил с кем-нибудь, – сказала Бет, проявляя больше мудрости, чем это осознавала. Затем она потерлась щекой о плечо Майкла. – Как ты думаешь, – спросила она, – есть ли хоть малейшая возможность найти для меня еще бутылку пива?

Глава 13

Лорна легла под тенью навеса на веранде и прикрылась белым купальным халатом.

Она наблюдала за мужем, который ушел на песчаный пляж; на нем были только плавки для купания, и его атлетически сложенное тело, тронутое легким загаром, напоминало ей статуи старых героев Греции. Он был удивительно красив – на этот счет не могло быть двух мнений.

Она улыбнулась ему, когда он подошел к веранде и растянулся на одном из пестрых, обтянутых ситцем матрацев, которые были разбросаны по деревянному полу.

– Жарко, правда? – сказала она. – Я не могу вынести это палящее солнце и спряталась тут.

– Ты просто стопроцентная лентяйка. Что ты здесь делаешь – читаешь письма?

– Да, – ответила Лорна. – Только что пришли. Длинное письмо от папы, полное новостей; он сообщает мне обо всем, что мне хочется знать. Папа вложил письмо для тебя. Оно пришло в усадьбу, но леди Эбботт сама отнесла его к нам и попросила папу переслать его. Оно от Салли, я узнала ее почерк.

– Ох! – не слишком заинтересованно отреагировал Джимми.

– Я думаю, это поздравление. Хочешь, я распечатаю и прочитаю тебе?

– Если тебе хочется… Нет, брось-ка его мне. Было бы ошибкой позволять тебе распечатывать корреспонденцию своего мужа: вдруг ты вскроешь что-нибудь секретное!

Лорна засмеялась.

– Давай во всем вести себя осторожно. Я ненавижу спотыкаться о скелеты в шкафу!

Лорна бросила ему письмо. Джимми разорвал конверт, внутри был только один листок из блокнота. Он прочитал его и посмотрел на Лорну:

– Любопытно?

– Конечно. Это от Салли, да?

– Ты, как всегда, права. – Он бросил ей письмо обратно и снова лег, закрыв глаза.

Лорна взяла листок, который упал ей на колени. На нем было всего несколько строк:

«Это просто пожелания счастья, отныне и навсегда. Розмарин на память.

Салли».

– Что это значит – «розмарин на память»?

– Представления не имею. Какая-нибудь шутка, намек на мое легкомыслие и холостую жизнь.

– Тебе грустно, что она прошла? – бросила вызов Лорна.

– Боже правый, нет! Я никогда не думаю о прошлом, так что никогда ни о чем не сожалею. У меня не тот тип личности.

– Да, что касается тебя, это правда.

– Надеюсь, мне удастся не отступать от этого правила в любых ситуациях. – Джимми вытянул руки над головой. – Тем не менее мне хотелось бы, чтобы в этой провинциальной дыре было казино.

– Казино! – с удивлением повторила Лорна.

– Чтобы чем-нибудь заняться, моя крошка. Если все пойдет нормально, мы проведем наш медовый месяц на юге Франции, и когда соскучимся, то сможем ездить в Биарриц. Мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела, как играют на деньги. Это приводит меня в азарт, и будет забавно похвастаться тобой вечером, показать тебя другим парням, чтобы они подумали, что я за счастливчик. Чертова война – причиняет столько неудобств!

– Ты скучаешь здесь, наедине со мной? – тихим голосом спросила Лорна.

– Конечно нет. Как ты все повернула с ног на голову! Я наслаждаюсь на сто процентов. Но не будешь же ты утверждать, что здесь парк развлечений!

Было невозможно закрыть глаза на тот факт, что Джимми был совершенно неугомонным. Лорна уже изучила его достаточно, чтобы понять, что плавания, лежания на солнышке и занятий любовью ему не хватает для полноценной жизни.

Джимми хотел действовать, он хотел общения – большой компании и вечеринок. В первый раз с тех пор, как они поженились, Лорна увидела крошечное облачко на горизонте своего счастья.

– Может быть, нам найти где-нибудь машину на сегодня? – предложила она.

– Не знаю, достаточно ли у нас бензина.

– А что с машиной, на которой мы приехали сюда? Можем мы взять ее напрокат?

– Для чего? Здесь некуда ехать и нечего смотреть. Не беспокойся, мы как следует наедимся за ленчем, а потом вдоволь наплаваемся.

Его слова утешали, но тон был резким, как будто ему все надоело. Лорна смотрела на безупречную синеву моря затуманенными тревогой глазами. На ее рай надвигалась туча.

Ее блаженство было нарушено. Джимми скучал, и она была достаточно благоразумна, чтобы понять, что он не разочаровался в ней, а просто не имел опыта занимать сам себя. Он ожидал развлечений из внешних источников, среди которых он мог бы осуществить свой выбор.

Лорна не была глупа. Она знала, каким скучным находили Малый Уолтон Салли и ее веселые друзья. Проведя несколько часов в доме викария, они начинали горько жаловаться на то, что им не хватает кинематографа; спрашивать, устраиваются ли у них танцы; были близки к обмороку, когда делали открытие, что семья Овертонов не имеет радиоприемника.

Джимми был таким же, как они; он происходил из мира, где люди боялись уединения и скучали наедине со своими мыслями. На мгновение Лорна испугалась за свое будущее. Как мало интересов их объединяет!

Взять хотя бы то, что Джимми совершенно не испытывал любви к чтению. Лорна спрашивала его о любимых авторах, и он не смог назвать ни одного имени.

– Но ты вообще что-нибудь читал? – спрашивала она.

– Конечно, – отвечал он. – Что за странный вопрос. Но обычно я не трачу много времени на чтение романов. Я читаю газеты, а когда мы ждем задания на вылет, мы смотрим еженедельные журналы, но книги не занимают большого места в сфере моих интересов.

Лорна пропустила это замечание мимо ушей. Она не стала объяснять Джимми, что для нее идеальным проведением времени является чтение книг. Теперь она в отчаянии задавала себе вопрос, чем они смогут заполнить следующие три дня своего медового месяца.

Она шагнула на веранду, и в этот момент там появился дворецкий, который держал что-то на серебряном подносе. Он передал Джимми лист бумаги:

– Телеграмма, сэр. Только что была принята по телефону.

– Спасибо, Бартон. – Джимми взглянул на нее и сел. – Министр авиации! – воскликнул он. – Бартон, мы еще сможем успеть на дневной поезд. Это значит, уезжаем отсюда сразу после ленча. Проследите, чтобы наши вещи упаковали прямо сейчас.

– Очень хорошо, сэр.

Дворецкий исчез, и Джимми встал.

– Министр авиации хочет видеть меня завтра в полдень. Как ты думаешь, меня ждет продвижение по службе или увольнение?

Он улыбнулся Лорне, и она поняла, что все его раздражение испарилось. Он был в состоянии боевой готовности – живой, энергичный, настороженный.

– Как ты думаешь, тебя пошлют за границу? – запинаясь спросила она.

– Кто знает? – Джимми пожал плечами. – Но не беспокойся, дорогая, скорее всего, это что-нибудь незначительное.

– Надеюсь, что так. Не хочу уезжать отсюда – это самое замечательное место на свете.

– Ты счастлива?

– Ужасно!

Она встала, чувствуя себя маленькой в сандалиях без каблуков и глядя снизу вверх на Джимми. Он протянул руки и привлек ее к себе.

– Пусти меня, – упрашивала она, – мы опоздаем на поезд.

– Тогда поцелуй меня, – приказал он.

Она подчинилась и была отпущена на волю. Взлетая по лестнице в свою спальню, она услышала, как он радостно насвистывает.

«Он рад предстоящему отъезду», – с болью подумала она. Все же она начинала его понемногу понимать. Просто Джимми не может бездействовать, даже когда счастлив.

Путешествие было долгим и утомительным, они приехали в Маунтлей-парк незадолго до десяти часов. Дом Брайтов был всего в сорока милях от Лондона, и Джимми решил, что лучше поехать прямо к его родителям, чем остаться ночевать в Лондоне, где они рисковали стать жертвами налета.

Еще не стемнело, когда Лорна увидела массивный особняк из серого камня с башнями, окруженный декоративным парком.

Их проводили в комнату, отделанную в голубых и золотых тонах, где играли в бридж гости. Лорне показалось, что там собралась огромная толпа народа. Робкая и смущенная, она была рада, что немногие вторгались в ее личное пространство, чтобы познакомиться.

– Ваш поезд опоздал, – сказала леди Брайт. – В Лондоне был налет?

– Сирена ревела, – ответил Джимми, – но ничего страшного не произошло. Папа, это Лорна. Самое время познакомиться с моей женой – мы женаты четыре дня.

– Долгий срок для вашего поколения, – пошутил кто-то сзади.

Лорна протянула руку высокому солидному мужчине, которого никогда бы не смогла представить себе отцом Джимми.

Он смотрел на свою невестку из-под густых бровей, но ничего не говорил. Лорна узнала позже, что это была его знаменитая «двухминутная пауза».

– Мне очень жаль, что вы не смогли приехать на свадьбу, – заговорила она, обескураженная его молчанием. Ей казалось, что требовалось сказать что-то об этом.

– К несчастью, это было невозможно, – ответил сэр Дуглас. – Вы уже пообедали?

– В поезде, – ответил Джимми, – и этот обед был очень плохим.

– Вам придется подождать, пока здесь все будет готово. Я заказал сандвичи и выпивку.

– О, пожалуйста, не беспокойтесь, – поспешно сказала Лорна, но Джимми ответил:

– Спасибо. Я могу приготовить напитки.

Лорну представили остальным гостям, находящимся в комнате. Здесь были два члена парламента, полдюжины местных высокопоставленных лиц, которые пришли на обед со своими женами, и Мюриэль, которую Лорна была искренне рада видеть снова.

У нее не было возможности хорошо узнать сводную сестру Джимми, Мюриель приехала в дом викария всего за ночь до свадьбы. Но теперь Лорна была выбита из колеи обилием незнакомых людей и бросилась к Мюриель так, словно они были старыми друзьями.

– Я думаю, ты захочешь умыться, – предположила Мюриель. – Показать твою комнату?

– Да, пожалуйста, – ответила Лорна, и они вместе пошли по широкой, застланной мягким ковром дубовой лестнице на второй этаж.

– Тебе сюда, – сказала Мюриель и толкнула дверь в огромную комнату, в которой служанка уже распаковывала вещи. В алькове стояла отличная кровать с пологом на четырех столбиках, а на окнах висели занавески из вишневого штофа.

– Как тебе Корнуэл и замок? – спросила Мюриель.

– Я просто потрясена, – ответила Лорна. – Это самое замечательное место на свете.

– Мне оно тоже нравится, – согласилась Мюриель. – Но мы редко там бываем, даже в мирное время. Мама так занята, и она любит, когда я ей помогаю.

Странно было думать, что Мюриель около сорока лет, она производила впечатление очень молоденькой девочки и продолжала вести себя так, словно не от нее зависит, как ей поступать.

Она была одета в дорогой, тщательно продуманный костюм. Но одежда не могла придать Мюриель настоящей привлекательности и не могла помочь произвести впечатление значительной персоны. Однако ее невозможно было не полюбить, и Лорна чувствовала, как прочно связывает их общее преклонение перед Джимми.

Лорна сняла шляпу и пальто и осталась в чудесном платье – одном из тех, что подарила ей тетя Джулия.

– Это прекрасно, – с восхищением сказала Мюриель, – все, что ты ни надеваешь, выглядит замечательно. И твое свадебное платье было шикарным.

– Так и есть, – откровенно призналась Лорна. – Я рада, что тебе понравилось. У меня никогда раньше не было такого; знаешь, оно придавало мне уверенность. Я ужасно нервничала, когда мы сейчас сюда ехали, но чувство, что я хорошо выгляжу, придает мне смелости, и я становлюсь не такой робкой.

– Ты смущаешься? – спросила Мюриель. – Не могу понять почему. У меня все наоборот – люди никогда не замечают меня, а когда мама вдруг обращает на меня чье-нибудь внимание, этого человека охватывает смущение – вот как происходит со мной! Словами не рассказать, как ужасно это иногда, хочется сквозь землю провалиться!

– Ох, я чувствую примерно то же самое, – сказала Лорна, – но ты всегда жила такой жизнью, и среди большого количества людей; ты не можешь себя чувствовать так уж плохо! Ты видела мой дом – какой контраст, правда?

– Я полюбила твой дом, – тихо сказала Мюриель. В ее голосе звучала неподдельная искренность.

– Ты серьезно? За что?

– Он такой уютный и гостеприимный, – ответила Мюриель. – Только такой дом я хотела бы иметь, если выйду замуж – но теперь это уже не произойдет.

– В один прекрасный день это случится.

Мюриель покачала головой:

– У меня много добрых друзей, но я не из тех, кто выходит замуж.

Они были одни в комнате, горничная ушла. Внезапно Мюриель положила свою руку на руку Лорны.

– У меня не было возможности сказать тебе в день свадьбы то, что я хочу сказать сейчас. Я рада, очень рада, что ты вышла замуж за Джимми, и так приятно думать, что у меня появилась сестра. Я всегда этого хотела.

– Спасибо. – Лорна положила руку поверх руки Мюриель и затем импульсивно наклонилась и поцеловала ее в щеку. – Я все сделаю, чтобы Джимми был счастлив.

– Я знаю это. Ох, я так рада, что он женился на тебе. Я боялась, что он женится на твоей кузине. Мне кажется, она очень любит его; когда они приезжали сюда на позапрошлый уик-энд, я всерьез забеспокоилась.

– На позапрошлый уик-энд?

– Да ты что, не знала? Они приезжали сюда на субботу и воскресенье.

– Я забыла, – поспешно сказала Лорна, сознавая, что Мюриель сейчас поймет, что допустила бестактность. – Салли останавливалась у нас.

– Хорошо, – с облегчением сказала Мюриель. – Она довезла Джимми до Лондона.

Мозг Лорны быстро заработал. Она припомнила отъезд Салли, когда она ушла к своим девочкам-скаутам; тогда Бет сказала, что видела Салли, которая просила у нее бумагу и телефонный справочник. Было забавно, что тогда она ничего не поняла.

Мюриэль продолжала болтать.

– Твоя кузина очень хорошенькая, но она из тех девушек, которые всегда меня подавляют. Рядом с ней я чувствую, что мне пятнадцать лет.

Лорна заставила себя улыбнуться:

– Надеюсь, у нас с тобой будет по-другому.

– Не сомневаюсь. Ну что, ты готова? Пойдем вниз?

Было уже за полночь, когда они пришли ложиться спать. Джимми втянули в игру в бридж, а Лорна некоторое время поговорила со своей свекровью, а потом ее пригласили в кабинет сэра Дугласа.

– Я хочу поближе познакомиться с моей невесткой. Заходи, поговорим с тобой.

Она послушно прошла за ним через холл в огромную, заставленную книгами комнату. Перед окном стоял большой стол, заваленный бумагами, на нем стояло несколько телефонов.

– Вы здесь работаете?

Сэр Дуглас улыбнулся.

– Иногда, – ответил он. – Еще у меня есть кабинет.

– Вам это нравится? – спросила Лорна. Она заметила удивление на его лице. – Прошу прощения. Этот вопрос звучит глупо, но папа рассказывал Джимми, как вы наслаждались жизнью в Оксфорде, каким вы были веселым и как здорово играли в крикет. Мне интересно, что вы чувствуете теперь, когда ведете бизнес с огромными коллективами рабочих, которые зависят от вас?

– Это большая ответственность, – сказал сэр Дуглас. – В Оксфорде мне никогда и не снилось, что у меня будет такой стиль жизни. Я был молодым дурачком и угробил большинство возможностей чему-нибудь научиться.

– Но вы были счастливы?

Сэр Дуглас резко и совсем невесело рассмеялся:

– Счастье и карьера не всегда идут рука об руку, моя дорогая.

– И нельзя совместить одно с другим?

Сэр Дуглас посмотрел на нее.

– Честолюбивые люди, – ответил он, – обычно слишком заняты, чтобы испытывать эмоции. В этом, как я думаю, главный недостаток моего сына: слишком много эмоций и никакого честолюбия.

– Он очень увлечен своим занятием, – поспешно сказала Лорна.

– Разве это работа? – рявкнул сэр Дуглас. – Полеты для него забава. Он должен принять от меня дела, когда я стану слишком старым, чтобы продолжать ими заниматься. Все, на что он способен в данный момент, – это быть моим курьером! Возможно, тебе удастся вселить в него хоть каплю здравого смысла – мне не ее удалось!

Лорна чувствовала, что изменить Джимми ей вряд ли удастся. Он был безответственным и легкомысленным, но обладал более сильным и решительным характером, чем его родители.

– Я попытаюсь, – сказала она, – но не питаю больших иллюзий.

Сэр Дуглас снова рассмеялся:

– По крайней мере, ты откровенна. Мне по душе откровенность. Когда война закончится, мы с тобой вместе будем ломать над этим голову.

Он повернулся к двери, и Лорна поняла, что эта странная аудиенция подошла к концу. Она чувствовала, что сэр Дуглас экзаменовал ее, как кандидата для приема на службу; она прошла собеседование и была принята. Теперь к ней пришло удовлетворение, хотя она была поставлена в затруднительное положение его манерой разговора.

Сэр Дуглас проводил Лорну в гостиную и ушел.

– Спокойной ночи, – отрывисто пожелал он, и она заключила, что сегодня вечером его никто больше не увидит.

Через некоторое время они с Джимми поднялись наверх. Когда он вошел в ее спальню, она сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы.

– Что ты думаешь о моем родном доме? – спросил Джимми. Он стоял перед камином и курил последнюю сигарету перед тем, как лечь спать.

– Пожалуй, он меня подавляет, – призналась Лорна. – Я придержу свое мнение до тех пор, пока не увижу побольше таких домов.

– Ты произвела фурор у стариков. Я слышал, как мама нахваливала тебя леди Майоресс.

– Ты преувеличиваешь! – засомневалась Лорна, но была польщена. Она положила гребень и обернулась. – Почему ты не сказал мне, что Салли отвозила тебя в Лондон в прошлую субботу и ты оставил ее здесь?

Джимми наклонился стряхнуть пепел с сигареты на каминную решетку.

– Я не сказал об этом? Я был уверен, что говорил.

– Не будь смешным! Зачем такие секреты?

Джимми выбросил сигарету.

– Ты не можешь сердиться, – сказал он, проходя через комнату. – Это было до того, как мы поженились. Теперь я начал новую жизнь.

– Насколько я могу судить, это было, когда мы уже встречались.

Джимми подхватил ее со стула:

– Если ты собираешься дерзить, я найду на тебя управу.

Лорна обвила руками его шею.

– Я устала, – нежно сказала она. – Давай пойдем спать. Нам нет никакого дела до Салли.

– Конечно, никакого, – согласился Джимми.

Он прижал ее к груди и поцеловал в губы, а затем нашептывая слова любви, понес свою жену к кровати с откинутым пологом.