Текст книги "На крыльях надежды"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18

Майкл свернул с шоссе и поехал по маленькой извилистой проселочной дороге, потом он повел машину по траве. Перед ними раскинулась сельская местность: зеленые поля, красно-коричневые заплатки вспаханной земли, волны золотой спелой кукурузы и сады с побеленными известью деревьями. Было очень тихо и спокойно.

Высоко в синем небе парил ястреб, кролик несся к песчаной норе, лесные голуби взмывали и садились снова, мелькали серебряные крылья ржанок, когда они описывали круги над головой.

Майкл вытащил свою трубку:

– Ты не возражаешь, если я покурю?

– Нет, если ты скажешь мне что-нибудь хорошее, – ответила Лорна.

– Я как раз за этим привез тебя сюда! Я хочу с тобой поговорить.

Она замолчала. Она поняла, что услышит что-то важное, когда он позвал ее покататься с ним на машине.

Майкл раскурил трубку, щелчком выбросил за окно горелую спичку и с улыбкой повернулся к Лорне.

– Ну, – начала она, – будет проповедь или допрос с применение пыток?

– Ни то ни другое, – ответил он. – На самом деле я только хотел задать тебе один вопрос. Когда ты собираешься обратно к мужу?

Лорна посмотрела на него с изумлением. Это было последнее, что она ожидала услышать от Майкла! Она замялась в первый момент, а потом ответила:

– А тебя это волнует?

– Вообще говоря, да.

– Я все ненавижу! – вдруг сказала она, и ее голос сломался на этих словах.

– Может, ты сделала еще хуже, когда убежала прочь от этого «всего»? – спросил Майкл.

Лорна повернулась и ожесточенно посмотрела на него:

– Почему ты думаешь, что я убежала прочь?

Майкл твердо встретил ее взгляд:

– Я уверен в этом, я прав?

Лорна опустила глаза:

– Пожалуй, да.

– Разве это не малодушие?

– Я не знаю. Возможно, это самый удобный способ избежать трудностей.

Рука Майкла сжала ее руку.

– Ты никогда не сможешь избежать трудностей, отказываясь смотреть им в лицо.

– Что ты знаешь о моих проблемах? – нетерпеливо спросила Лорна.

– Очень мало, – ответил Майкл. – Но я получил письмо от твоего мужа сегодня утром.

– От Джимми! – воскликнула Лорна с изумлением. – Что он тебе написал?

Майкл отпустил ее руку.

– Он попросил меня, – мрачно сказал он, – вернуть ему жену.

– Как он мог? И что он думает обо мне? Разве я бандероль или посылка?

Майкл не обратил внимания на то, что его перебили.

– Он пришел к заключению, что чем-то расстроил тебя. И попросил меня узнать, в чем дело.

– Я не думаю, что он хотел этим сделать тебе комплимент.

– Но что ты собираешься делать?

– Я не знаю, – беспомощно сказала Лорна. – Я хочу остаться здесь со своей семьей.

– Это невозможно!

– Почему? Время военное, Джимми занят. Поэтому я имею право жить в своей семье, где всем нужна, а не приспосабливаться к чуждой мне жизни в доме родителей мужа.

– А как будет жить без тебя твой муж?

Лорна напомнила:

– В прошлый раз ты дал мне совет расправить крылья и лететь, но не знал об урагане, который загонит меня в угол!

– Ты уверена, что это ураган? – спросил Майкл. – Мы все склонны делать из мухи слона или, лучше сказать, ураган из порыва ветра.

– Ты действительно считаешь, что я из тех женщин, что преувеличивают маленькие обиды и трудности?

– Я вполне допускаю, что ты не такая, – ответил Майкл. – Я верю также, что ты достаточно взрослая и сильная, чтобы преодолеть трудности между тобой и твоим мужем. Когда вы поженились, вы любили друг друга. Он продолжает любить тебя. Что бы ни случилось за это время, любую проблему можно решить, если всем сердцем этого захотеть.

– А почему я должна прилагать усилия? – спросила Лорна. – Это мне нанесли удар. Я не собираюсь рассказывать тебе какой; ты должен поверить мне на слово. Джимми причинил мне боль, не я ему.

– Тебе придется пойти на жертвы, – сказал Майкл. – То, что я сейчас скажу, может показаться тебе нелогичным, даже несправедливым, но я не верю в твой ураган. Если бы это было так, твое лицо выражало бы отвагу: ты даже обрадовалась бы этому урагану, потому что потребовалось бы собрать все твои силы на битву с ним.

– Ты не понимаешь, – безнадежно сказала Лорна. – У меня были свои представления и идеалы, а также чувство женской чести. Все это осквернено и облито грязью.

– Ты уверена, что твои представления так важны? – спросил Майкл.

Лорна изумленно уставилась на него:

– Конечно, важны, они основа моего существования. Мне внушила их мама, и никто не сможет убедить меня в том, что они неправильны.

– Правильны для тебя, – подчеркнул Майкл, – но ты обвиняешь и судишь мужа по своим стандартам.

– Ты приводишь аргументы, не зная фактов, – ответила Лорна. – Но ты рьяно защищаешь интересы Джимми.

– Твой дом там, где твой муж.

Лорна вспомнила, как отец говорил это незадолго до ее свадьбы.

– Мой дом будет всегда там, где находятся папа и дети, – агрессивно ответила она.

– Мне нечего возразить против этого, – сказал Майкл, – пока нечего. Давай скажем вместо этого «твое место рядом с мужем», особенно в такое время, как сейчас.

– Он сам может за собой присмотреть. Он во мне не нуждается.

– Это неправда. Приходила ли тебе мысль, какую опасную работу он делает для страны, всех нас и тебя?

Лорна притихла. А если представить себе, что Джимми могут убить, подумала она. Ее пальцы дотронулись до нераспечатанного письма, которое она прятала в кармане своего платья. Мир без него!.. Мир, в котором больше нет его улыбки, его заразительного смеха, его ищущих губ.

Она боролась против необходимости видеть его. Ей казалось, что эта потребность исчезла, но слова Майкла неумолимо вернули ее обратно.

– Очень хорошо, тогда я возвращаюсь. Можешь написать ему, что я еду.

– Хорошая девочка! – одобрил Майкл, но его голос потускнел. Он внезапно стал выглядеть очень мрачным и усталым.

Они ехали домой в молчании; и только когда добрались до подъездной аллеи дома викария, Лорна взглянула на Майкла с жалобным выражением потерявшегося ребенка:

– Когда я должна уезжать?

– Ожидание обычно хуже, чем осуществление, – ответил Майкл. – Ты предпочитаешь подольше переживать? Почему не завтра?

– Я не могу! – закричала Лорна. – Это невозможно! – Но в голове уже вертелся вопрос: «А если Джимми убьют?» Это было невыносимо: она не могла потерять его!

Когда машина остановилась, она сказала, открыв дверцу:

– Хорошо, я поеду завтра поездом в два тридцать.

Она быстро ушла, чтобы не видеть лица Майкла – это было лицо человека, который испытывает мучения.

Лорна пошла на кухню, но внезапно ее самообладание отступило, она почувствовала, как слезы потекли у нее из глаз. Она думала, что Минни нет, но когда вошла в кухню, то обнаружила старушку в плетеном кресле перед камином. На мгновение Лорна остановилась в нерешительности, но, когда Минни подняла на нее глаза с заботливым удивлением, она подбежала к ней, бросилась на колени и уткнулась лицом в ее фартук.

– Что с тобой, дорогуша? Что случилось?

– Ничего, – рыдала Лорна. – Ничего. Только я такая несчастная, мне ужасно плохо!

– Ну, будет, будет. Ты не должна так расстраиваться.

Лорна подавила рыдания и подняла голову:

– Я завтра уезжаю. Я возвращаюсь к мужу.

– И очень хорошо. Ему без тебя одиноко, бедному парню; он нуждается в тебе, когда возвращается домой после тяжелых сражений с фрицами.

– Минни, – прошептала Лорна. – Как ты думаешь, я не сделала ошибки? Может быть, мне было бы лучше выйти за Майкла?

Минни обняла Лорну за плечи теплой рукой.

– Все мы следуем велениям своих сердец, дорогуша, – сказала она, – им нельзя противостоять, куда бы они нас ни завели. Любовь сильнее всех аргументов на свете и здравого смысла тоже. Мы может сделать много ошибок от любви, но это учит нас быть сильными и великодушными.

Лорна глубоко вздохнула:

– Я была дурочкой. Я пыталась понимать и прощать, но это трудно, когда обладаешь избытком щепетильности.

– Ты разумная девочка, – сказала Минни одобрительно. – Нет ничего, что нельзя было бы простить, когда любишь человека, и ничего, что ты не смогла бы понять рано или поздно. Мужчины, как маленькие дети, всегда причиняют огорчения. Но если ты не можешь понять и простить их, то ты не женщина.

Лорна крепко обняла ее.

– Ты помогла мне больше, чем все проповеди в мире! – вскричала она. – Я не могу передать словами, что бы мы без тебя делали, наша дорогая старушка!

Минни посмотрела на часы:

– Тебе пора пить чай, я принесу его тебе в гостиную.

– Здесь Майкл.

– Ну вот! Почему – ты мне сразу не сказала? Я бы сделала ему горячих тостов с маслом; я знаю, как он их любит. Вечно все не как у людей.

Лорна знала, что Минни ворчит, чтобы спрятать свои чувства. У нее была привычка, когда кто-то уезжал, занять свои руки и возмущаться, что она зря теряет время. Лорна улыбнулась ей от двери робкой улыбкой:

– Пойду наверх припудрю носик.

В комнате она посмотрелась в зеркало и пришла в ужас от своего растрепанного вида. Затем вытащила из кармана письмо от Джимми и стала читать.

Было ли это влияние Майкла или же Минни, но в первый раз с тех пор, как она приехала домой, Лорна читала письмо мужа с пониманием. Оно дышало шумным протестом несправедливо наказанного ребенка; он был смущен, обижен, пытался обороняться.

«Что я сделал? Что я сказал?» – спрашивал он.

И каждая фраза кричала о горячем желании видеть ее снова, этим желанием было наполнено все письмо.

Под действием внезапного импульса Лорне захотелось поехать к нему прямо сейчас, немедленно! У нее появилось смутное предчувствие беды.

Она посмотрела на часы. Было четыре тридцать. Если собраться быстро, то можно успеть на вечерний поезд. Она будет в Лондоне к девяти, а в Маунтлей-парке до десяти.

«Так я и сделаю, – подумала Лорна, – почему бы и нет? Я должна вернуться, Джимми действительно этого хочет».

Но почему не подождать до завтра? – подсказывала ее внутренняя осторожность. Еще двадцать четыре часа не сделают никакой погоды.

Но распечатанное письмо Джимми лежало на туалетном столике, оно звало ее.

Лорна начала укладывать вещи, позвала Минни и Бет, чтобы они помогли ей сложить платья и завернуть туфли, быстро переоделась в дорожное платье, которое было частью ее приданого. Затем расчесала волосы и попыталась спрятать под кремом и пудрой следы недавних слез.

Когда все было сделано, до поезда осталось двадцать пять минут. Майкл отвезет ее на станцию, она послала Бет попросить его. Лорна поспешила в комнату к Пеке.

Пеке протянула ей руки, и Лорна прижалась пылающим лицом к бледному лицу сестры.

– Я теперь уеду, дорогая, – сказала она. – Я возвращаюсь к Джимми. Я не могу задержаться, чтобы все тебе объяснить, нет времени; береги себя и выздоравливай побыстрее.

– Ты должна ехать? – с легкой тоской спросила Пеке. – Было так здорово, когда ты была с нами.

– Да, а теперь мне пора ехать, – сказала Лорна, удивляясь собственной твердости, – но я скоро вернусь, очень скоро. Я попытаюсь повидать Питера и дам тебе знать, как у него дела.

– Это было бы замечательно.

Лорна поспешила вниз. Ее багаж уже сложили в машину. Майкл ждал за рулем. Она горячо обняла отца и повернулась к Бет.

– Присматривай за всеми, – сказала она. – Ты за старшую, пока Пеке больна.

– Так уж и я! – воскликнула Бет. – Я не думала об этом.

Минни стояла в дверном проеме.

– До свидания, любимая старушка, – сказала Лорна, целуя ее. – Я буду думать о том, что ты мне сказала.

– До свидания, и благослови тебя Бог.

– До свидания, мои дорогие, до свидания.

Голоса утонули в шуме мотора, и они поехали по изгибам извилистой дороги. Ее сердце билось, душа парила от радости: она возвращалась к Джимми!

Глава 19

Станционное такси доставило ее к дверям Маунтлей-парка. Лорна выскочила и побежала по ступенькам. Когда дворецкий открыл дверь, на его обычно бесстрастном лице появилось удивленное выражение.

– Я полагаю, вы меня не ждали, Томпсон. Разве мой папа не смог до вас дозвониться?

– Провода повреждены, мэм, – ответил он. – Прошлой ночью в двух милях от нас разорвалась бомба.

– Какой ужас! Было много разрушений?

– Страшно, что пострадало много людей, мэм. Она упала возле нескольких государственных учреждений. Вы будете обедать?

– Нет, спасибо, я обедала в поезде. А где все?

– Леди нет дома. У нее собрание в девять, и мисс Мюриель ушла с ней. Сэр Дуглас не вернется до позднего поезда. Мистер Джимми, правда, здесь. Я думаю, он в западном крыле, мэм.

– Я сразу же туда поднимусь.

– Очень хорошо, мэм.

Лорна поспешила по широкой лестнице, добежала до двери в гостиную, затем пошла медленнее. Она не ожидала, что Джимми будет дома; почему-то она была совершенно уверена, что он на аэродроме, и собиралась позвонить ему. Как бы он удивился, что она говорит из Маунтлей-парка!

Теперь Лорна смутилась и занервничала.

В поезде она репетировала свой будущий разговор с Джимми; убеждала себя, что, если они живут вместе в любви и согласии, она должна быть с ним правдивой и откровенной.

Ей казалось невозможным что-то скрывать друг от друга, это было не в ее характере. Она не могла построить их дальнейшую совместную жизнь, не рассказав ему, что происходило у нее на сердце последние недели.

Страх того, что в их будущей жизни будет присутствовать Салли, не оставлял ее. Ведь Салли была ее кузиной и другом Джимми. Было трудно вычеркнуть ее из их жизни; и все же Лорна обдумывала, нельзя ли устроить так, чтобы никто из них никогда не увидел бы ее снова.

«Я должна проявить благоразумие в этом вопросе, – думала она. – Я должна держать Джимми подальше от искушения».

Лорна строила планы, придумывала в уме линию разговора. Она решила быть бесстрастной, запастись чувством собственного достоинства и благоразумия, но, когда повернула ручку двери в гостиную, сердце заколотилось у нее в груди и дыхание сбилось.

Джимми сидел за письменным столом. Он непроизвольно оглянулся на звук открывающейся двери и на мгновение был слишком изумлен, чтобы сдвинься с места. Затем он вскочил на ноги с радостным возгласом:

– Лорна!

– Я вернулась.

– Ох, любимая, как это здорово! Когда ты приехала? Почему ты не дала мне знать?

Лорна положила сумочку на стул:

– Мои домашние пытались до вас дозвониться, но линия повреждена.

– Почему тебя не было так долго? Ты без меня скучала?

Руки Джимми обнимали ее шею, касались ее волос, нежно гладили ее кожу.

– Конечно, скучала, больше, чем могу выразить словами.

Это было правдой, она скучала без него. Теперь, когда они снова были вместе, стало ясно, как ей не хватало Джимми.

– Мне без тебя было очень одиноко! Ты колдунья, Спелая Вишня, ты меня приворожила так, что я не мог забыть тебя даже на мгновение! Со мной всегда была твоя душа, даже когда я летал. Когда я сбивал немцев, я чувствовал, что ты рядом со мной. В это время хотелось обернуться к тебе и сказать; «Славно поработали, правда?»

Лорна подняла руки и обняла его крепко-крепко.

– Я всегда буду с тобой, – прошептала она, – я никогда больше тебя не оставлю.

– Но, боюсь, мне придется оставить тебя, дорогая. – Он посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. – Я сейчас должен уходить, через несколько минут.

– Ох, ты уходишь? – разочарованно вскричала она.

– Да. Я заступаю на дежурство в одиннадцать часов, а мне потребуется двадцать минут, чтобы добраться до аэродрома.

– Но я только-только встретилась с тобой. Мне так много нужно тебе сказать.

Джимми прервал ее протест поцелуем.

– Я завтра вернусь, – обещал он. – Я не совсем точно знаю, когда освобожусь, и не смогу позвонить. Жди меня к ленчу или в течение дня.

Джимми надел форменный китель и нежно наклонился к Лорне.

– Вот какой я буду помнить тебя, – сказал он. – Твое лицо горит, и глаза светятся. Ты такая красивая, моя любовь, прекраснее я никого не видел.

Еще раз он поцеловал ее, потом сделал над собой усилие и с тоской оторвался от нее.

– Боже! Ты меня с ума сводишь! – воскликнул он. – Я хочу всю ночь заниматься с тобой любовью, но мне пора идти.

Он пошел к двери, затем обернулся назад:

– Не забывай меня, Спелая Вишня, и не исчезай снова! Я достаточно поволновался за это время, получу ли я тебя назад.

– Я буду ждать тебя, береги себя, мой любимый.

Лорна произнесла свои последние слова, когда он был уже в коридоре; она услышала его шаги через закрытую дверь, затем наступила тишина. Молодая женщина приняла решение. Она не скажет Джимми ни слова о Салли, если не возникнет нового повода, если Салли не будет делать новых попыток нарушить их счастье. В этот момент прошлое показалось совершенно неважным. У Лорны теперь не было причин сомневаться в его любви, когда она вспоминала, как при ее появлении загорелись от радости его глаза.

Она услышала какие-то звуки в своей спальне, вошла туда и обнаружила, что вещи распакованы и постель приготовлена на ночь.

– Когда должна вернуться леди? – спросила она, укладывая волосы перед зеркалом.

– Я думаю, ее можно ждать в любой момент, мэм, – ответила горничная, – мне кажется, я слышала шум машины несколько минут назад.

– Пойду посмотрю.

Когда Лорна дошла до верхней лестничной площадки, она увидела, что леди Брайт и Мюриель стоят в холле. Обе они встретили ее возгласами радостного удивления. Она сказала им, что уже видела Джимми, и Мюриель заметила:

– Я так рада, что он не успел уйти до твоего приезда. Ему было ужасно одиноко без тебя в эти последние недели.

– Я не могла приехать раньше, – сказала Лорна. – Моя сестра очень сильно болела.

По следующим словам леди Брайт она поняла, что ее отсутствие все-таки обсуждалось в семейном кругу.

– Мне очень жаль твою сестру, но я рада, что ты вернулась присмотреть за своим мужем.

– Надеюсь, он тут не очень озорничал, – сказала Лорна, пытаясь свести все к шутке.

– Наоборот, он отлично поработал, – ответила леди Брайт. – Маршал авиации Раффери, который командует его базой, обедал у нас в один из вечеров, и он очень лестно отзывался о Джимми. Я думаю, даже на его отца это произвело впечатление.

– Я очень рада, – неуверенно сказала Лорна.

– Мы, – вставила Мюриель, – с мамой были приятно поражены.

– У меня такое же чувство, – с гордостью сказала Лорна.

Они поболтали некоторое время внизу, потом, не дожидаясь возвращения сэра Дугласа, пожелали друг другу спокойной ночи. Мюриель взяла Лорну за руку и повела ее в новую комнату.

– Очень здорово, что ты вернулась, – сказала она. – Ты вспоминала нас, когда была в отъезде?

– Конечно, – ответила Лорна, – но не говори, что вам не хватало меня; я знаю, ты всегда ужасно занята.

– Мне тебя ужасно не хватало, – ответила Мюриель, – а Джимми был как медведь с больной головой! Я никогда бы не поверила, что кто-то может так его волновать. Ты можешь гордиться и жалеть его.

– К вам приезжала Салли, пока меня не было?

Лорна не хотела задавать этот вопрос, он сорвался с ее губ непроизвольно под действием обуревавших ее чувств.

– Нет, мы не видели ее больше, – ответила Мюриель, – с тех пор, как она увезла генерала. Но она звонила один раз. Мы были в саду, когда Томпсон вышел и сказал, что она хочет поговорить с Джимми. Он крикнул: «Черт бы побрал эту девку!» – потом попросил меня подойти и сказать, что у него в разгаре теннисный сет!

– А что ответила Салли? – спросила Лорна.

Она уставилась на свой туалетный столик, боясь, что Мюриель увидит ее напряжение.

– Я думаю, она была слишком уязвлена, чтобы сказать мне правду, – сказала Мюриель. – Салли разражается даже из-за мелочей.

– Ты не знаешь, Джимми с тех пор с ней общался?

– Нет, по-моему, – ответила Мюриель. – Зачем? Ты… ревнуешь? – Последние слова она произнесла осторожно, боясь, что Лорну рассердит ее предположение.

Лорна замялась, но сказала правду:

– Да, очень.

Мюриель тихонько вскрикнула и взяла руки Лорны в свои.

– Но в этом нет необходимости, милая Лорна, – убедительно сказала она. – Я так хорошо знаю Джимми, я уделяла ему все свое время с тех пор, как он родился. Я знаю каждую черточку его характера, все его уловки и увертки, и я уверяю тебя, что никогда за все эти годы я не замечала, чтобы он даже в начале очередного романа так кого-нибудь любил всем сердцем, как любит тебя. – Мюриель замолчала, затем продолжила, тщательно подбирая слова: – Ему устраивали сцены и скандалы, но большинство девушек, с которыми он флиртовал, очень хорошо понимали правила игры. Они не были невинными маленькими девочками или прямодушными, благородными и верными женщинами, как ты.

– Но я вовсе не такая, – запротестовала Лорна.

– Но как еще я могу описать тебя? – спросила Мюриель. – Я знаю твою кузину. Она из тех, кого Джимми находит занятными. Я всегда боялась, что Джимми может жениться на ком-нибудь вроде Салли, кто будет меня презирать и вычеркивать из своей жизни, так что в ней ничего не останется, кроме маминых бесконечных мероприятий.

– Но, Мюриель, никто не смог бы так с тобой поступить!

Лорна импульсивно обняла за плечи свою золовку; Мюриель говорила с такой страстной искренностью; ее тон дал понять Лорне гораздо больше, чем слова.

– Я глупая, я знаю, – продолжала Мюриель, и на ее глазах появились слезы, – но каждый раз, когда Джимми возвращается на аэродром, мне страшно. Он единственный человек, на котором сосредоточена вся моя любовь, и если с ним что-нибудь случится…

– Нет! – перебила ее Лорна. – Не говори таких вещей – это к несчастью… это страшно!

На мгновение две женщины прильнули друг к другу; затем Мюриель храбро, пытаясь весело рассмеяться, сказала:

– Какие мы смешные! Особенно ты, что ревнуешь Джимми! Он сам так ревнует, что вряд ли тебе стоит даже немного беспокоиться!

– Он ревнует? – спросила Лорна.

– Конечно, – ответила Мюриель. – Он много рассказывал мне о докторе Дэйвенпорте на днях. Я видела его на твоей свадьбе и подумала тогда, как он хорош, хотя мы обменялись только несколькими словами.

– Майкл самый прекрасный человек на свете, но я не люблю его. Иногда я хотела бы его полюбить, это сделало бы мою жизнь куда более простой; но такие вещи либо случаются, либо нет!

– Все правильно. И это случилось, когда вы познакомились с Джимми?

Лорна улыбнулась:

– О да! Теперь я вижу, как глупо вела себя по отношению к Салли.

– Я немного боялась, что ты расстроишься в тот вечер. Почему ты мне не сказала? Я бы постаралась сделать так, чтобы она сюда не приехала. Я могла бы найти для мамы какое-нибудь оправдание.

– Я не ревновала, пока она не приехала, – правдиво сказала Лорна.

– Но между ними ничего не было, я тебя уверяю. Она старый друг Джимми, и его забавляют танцы и флирт с ней. Она отлично танцует, в этом ей не откажешь.

Лорна поцеловала Мюриель в щеку.

– Ты самый разумный человек из всех, кого я знаю, – сказала она, – и я больше не буду делать глупости. Если в следующий раз я буду в чем-то подозревать Джимми, я приду к тебе со своими тревогами.

– Мне бы хотелось, чтобы ты так делала, – ответила Мюриель, – я буду этим гордиться.

Она пожелала Лорне спокойной ночи и вышла.

В браке важны общие интересы, думала Лорна, нужно заставить себя интересоваться теми вещами, что нравятся Джимми: самолетами, полетами, жаргоном, на котором он говорит с другими летчиками. Она знала, что Джимми любит стрельбу, отлично играет в гольф и обожает лыжи.

«Он должен научить меня всему этому, – думала она. – Интересно, если у него найдется время, отплатит ли он мне встречной попыткой разделить мою любовь к чтению?»

И потом дети, будут ли они одной из самых больших радостей в их жизни? Она никогда не обсуждала это с Джимми, но чувствовала, что он будет любить детей, будет интересоваться ими и легко вписываться в их компанию.

Никто не сможет ее понять лучше чем он, когда дело касается ее собственной семьи. Питер и Пеке любят его и восхищаются им, и, если он поманит пальцем Бет, она пойдет за ним на край света.

«Я могу подарить ему собственного ребенка!» – победно подумала Лорна.

Ночь тянулась. Незадолго до полуночи завыла сирена. Потом послышался грохот бомбежки, не очень близко, но достаточно для того, чтобы дребезжали стекла в окнах. Вдалеке стреляли зенитные установки, которые прошивали небо, чтобы обратить врага в бегство.

«Джимми, конечно, на боевом вылете», – подумала Лорна.

Она лежала неподвижно, собрав все свои силы, как будто желая защитить его. Она душой переносилась в небо, защищая своего любимого от опасности.

Затем, когда пришел рассвет. Лорна провалилась в беспокойный сон. Утром она увидела круги под глазами, следы ночной бессонницы.

«Я должна лучше смотреть за Джимми», – думала она, приводя лицо в порядок.

Лорна едва оделась, когда раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнула она.

Дверь отворилась на несколько дюймов.

– Это Томпсон, мэм.

– Войдите, Томпсон, – сказала Лорна.

Она поднялась из-за туалетного столика и подошла к нему.

– Сэр Дуглас просил, мэм, чтобы вы спустились к нему в кабинет как можно скорее.

– Что случилось? Зачем я ему нужна?

– Я не знаю, мэм. Он просто просил сказать вам.

– Я сейчас спущусь.

Она взяла платок, положила его в карман своего льняного платья и побежала вниз. Что все это значит, думала она. Странно посылать такое приглашение перед завтраком.

Она открыла дверь кабинета. Сэр Дуглас стоял на коврике у камина рядом с мужчиной в синей форме противовоздушных сил.

– Входи, моя дорогая, – сказал сэр Дуглас. – Раффери, это моя невестка.

Лорна немного смущенно протянула руку, необычность ситуации вызвала в ней нехорошие предчувствия. Она заметила высокий ранг человека, который пожал ей руку, и автоматически отметила, что он носил планку D.S.O.[3]3
  Одна из высших военных наград, присуждаемых за проведение боевых действий.


[Закрыть] Сэр Дуглас заговорил, медленно подбирая слова.

– Маршал авиации, – сказал он, – принес нам плохие новости. Ты должна быть очень мужественна, моя дорогая.

– Джимми! – Лорна прошептала только одно слово.

Маршал авиации не отпустил ее руки, он сжал ее пальцы сильнее; его пожатие было жестким и утешающим.

– Он жив, – поспешно сказал он, прочтя вопрос в ее глазах, – но ранен очень серьезно. Я сам приехал сообщить это вам и сэру Дугласу.

– Что случилось? – спросила Лорна. Ее губы пересохли, но она говорила твердым ясным голосом.

– Джимми вылетел прошлой ночью с эскадрильей, – сказал маршал. – Мы получили приказ на ночной бой около часа ночи. Немецкий самолет-бомбардировщик прицелился в большой военный объект – завод по производству оружия, который расположен в двадцати милях отсюда. Я находился в штаб-квартире армии на связи со своим начальником штаба, который осуществлял общую координацию.

Как вы знаете, мы можем говорить с пилотами по радио. Мы услышали, как ваш муж сбил своего первого немца. Через три минуты он уничтожил второй самолет; но когда сел на хвост третьему, его подбил «Мессершмит-109». Мы услышали, как он сказал: «Я ранен и горю. Я на пяти тысячах футов, иду на базу. Обеспечьте готовность пожарной команды».

Начальник штаба предложил: «Если все так плохо, прыгай с парашютом».

Ваш муж ответил: «Что? И погубить самолет? Только не это!»

Он дотянул до аэродрома, но, когда начал приземляться, самолет разбился. По словам очевидцев, там пылал огонь, как в аду, когда служащие аэродрома добежали до него и вытащили из горящего самолета. Его сразу отправили в госпиталь, и я видел доктора перед тем, как поехать сюда. Джимми был жив, но я думаю, вы хотите знать правду. Его глаза повреждены; боюсь, что нет надежды на восстановление его зрения.

Лорна испустила сдавленный крик:

– Джимми ослеп! Как он сможет вынести это!

– Есть еще одна вещь, которую я хочу вам сообщить, – продолжил маршал авиации. – Может быть, позже это немного вас утешит. Я представил вашего мужа к получению креста «За летные боевые заслуги». Он проявил недюжинную отвагу: под моим командованием не было ни одного летчика, кто более был бы этого достоин.