Текст книги "Чудесная миниатюра"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Мать Ванессы часто сидела там, наблюдая за работой мужа, и потому обстановка мастерской скорее напоминала уютную гостиную, чем обычное помещение для работы.
По одну сторону от камина стоял диван, а по другую кресло. На стенах висели картины, которые Ванесса помнила еще с детства.
Одни из них написал отец, другие принадлежали кисти ее деда.
В отличие от многих мастерских здесь на полу был расстелен ковер, и лишь длинный стол с красками и кувшинами, полными кистей, напоминал о работе.
Ванесса уже почти отреставрировала обе миниатюры.
Теперь ей оставалось лишь заново нарисовать лучшие, по ее мнению, части картин, то есть восстановить цвет глаз и придать матовый блеск жемчужному ожерелью графини Рэкфорд и ее серьгам.
Отец начал учить Ванессу рисованию еще в раннем детстве, как только она смогла держать в руках кисть. С тех пор она постоянно помогала ему и в совершенстве освоила технику реставрации.
Он был внимателен к каждой детали и говорил дочери, что любой мазок или штрих что-нибудь да значат. Она знала, как надо освобождать холст или слоновую кость от ненужных теней, и гордилась, когда достигала совершенства.
Ванесса досконально изучила не только стиль, в котором работал ее отец, она внимательно следила и за творчеством его современников.
Например, Ричард Косуэй любил расширять зрачки глаз, и его манеру трудно было с кем-либо спутать.
Он использовал специальные красители, которые растекались по слоновой кости и давали возможность самому материалу дополнительно подсвечивать портрет.
Ванесса копировала эту технику до тех пор, пока не научилась воспроизводить ее на миниатюрах с изначально негодным рисунком. Владельцы горячо благодарили ее и утверждали, что картины заиграли новыми красками.
Теперь, работая над портретом графини Рэкфорд, она, подобно Косуэю, наносила продолговатые параллельные мазки, часто перемежавшиеся с точечными или короткими поперечными штрихами.
Она также применяла чистую антверпенскую лазурь, которую Косуэй использовал во многих портретах и считал своим излюбленным цветом.
Ванесса работала с увлечением и, лишь когда стало смеркаться, почувствовала усталость и поняла, что на сегодня хватит.
Отец часто говорил ей, что работать при тусклом освещении – значит терять время даром.
Она нехотя поднялась и отложила миниатюру, над которой работала.
Ванесса была уверена, что ее работа удовлетворит маркиза, а больше ей ничего не требовалось.
В то же время ее смущала мысль, что маркиз заплатит ей за работу. Ей было как-то неловко принимать от него деньги.
Они с Доркас постоянно нуждались в средствах, и Ванессе хотелось отложить хоть немного денег, чтобы купить новые кружева для вечернего платья, которое она наденет завтра вечером.
«Нет, подобные экстравагантность и мотовство непростительны», – убеждала она себя. Прежние серебристые кружева на высоко поднятой талии и плечах достаточно хороши, хотя, возможно, и не самого лучшего качества.
Маркиз говорил, что рамка не так важна, как сама картина. Но Ванесса, подобно многим женщинам, мечтала о красивом, дорогом платье, какие носят дамы высшего света, с которыми привык общаться маркиз.
Она знала, что его приятели – близкие друзья принца Уэльского, и много слышала о знаменитых красавицах из этого круга – герцогине Девоншир, леди Джерси и, конечно, миссис Фицгерберт.
«Неужели он действительно хочет, чтобы я пообедала с ним?» – задавала она вопрос. И уверяла себя, что маркиз сделал это предложение из обычной вежливости.
Внезапно она решила, что ей нужно осмотреть свое вечернее платье. Возможно, ей как-то удастся обновить его отделку к завтрашнему вечеру.
Ванесса покинула мастерскую и поднялась к себе в спальню. Это была небольшая комната, расположенная рядом с отцовской. Напротив одной из стен стоял гардероб, она открыла его и с огорчением окинула взглядом свои немногочисленные и скромные наряды.
Вечернее платье Ванессы было сшито из белой кисеи, которую ей посчастливилось дешево купить в Пантеон-Базар. «Слава богу, оно вполне модное, – подумала девушка, – с высокой талией». Ванесса слышала, что этот фасон быстро сделался популярным во Франции, а изобрела его сама императрица Жозефина.
Ванесса тщательно скопировала фасон платья, которое видела в модном магазине на Бонд-стрит.
Его покрой походил на греческий хитон и был так же прост. Ванесса решила его померить, чтобы убедиться, что оно по-прежнему хорошо сидит.
Она сняла старое платье, в котором работала в мастерской, и торопливо переоделась.
Ванесса надевала это платье лишь один раз, чуть больше года назад, и тогда оно показалось ей элегантным.
Она посмотрелась в зеркало, и платье ее откровенно разочаровало.
Что подумает о ней маркиз?
Отправляясь с ним на прогулку, она, как ей показалось, сделала самую модную прическу. Теперь девушка собрала свои локоны в узел, достала из ящика серебряную ленту, оставшуюся от отделки, и завязала ее вокруг головы.
Новая прическа ей понравилась, она подчеркнула золотисто-рыжий цвет волос, однако глаза у нее по-прежнему были грустные. Ванесса сама сшила платье, и, конечно, это бросится в глаза любой женщине.
Ванесса всегда была честна с собой и с горечью признала, что платье не выдерживает никакого сравнения с элегантным нарядом, продававшимся на Бонд-стрит.
Но ведь маркиз сказал ей, что рамка ничего не значит!
«Если бы только у меня были деньги, – подумала Ванесса. – Если бы я могла купить себе вечернее платье, всего одно платье, и отправиться в нем завтра вечером к нему на обед!»
И тут ей стало стыдно.
Ну можно ли быть такой эгоисткой? Как только ей взбрело в голову растратить уйму денег на нарядное платье, когда в доме порой нет самого необходимого?
Девушка отвернулась от зеркала и подняла руки, чтобы расстегнуть платье на спине. В эту минуту кто-то громко постучал в дверь.
Ванесса замерла, не понимая, что случилось.
Если Доркас услышала стук, она обязательно выйдет из кухни и откроет.
Но в доме все было тихо. Ванесса поняла, что Доркас крепко спит у себя в комнате.
Она не собиралась ее будить. По ночам Доркас часто просыпалась от боли в ноге.
Ванесса быстро сбежала вниз.
Когда она приблизилась к двери, в нее вновь забарабанили.
Она открыла. На пороге стоял мальчишка с небольшим пакетом в руках.
– Здесь живет мистер Берселус? – спросил он, нещадно коверкая фамилию иностранца.
– Да, здесь, – кивнула Ванесса.
– Я принес ему то, о чем он просил, – сказал посыльный. – Это стоит шиллинг.
Он передал пакет Ванессе.
– Не думаю, что он у себя… – начала она.
И тут же поняла, что не знает, где сейчас находится мистер Барселло.
Ванесса так увлеченно работала в мастерской, что он вполне мог войти в дом и подняться по лестнице, а она этого не заметила.
– Подожди минутку, – сказала она мальчику. – Я пойду посмотрю, где он.
– Хозяин потребовал, чтобы я не возвращался, не получив шиллинг, – пояснил посыльный. – Он не доверяет иностранцам.
– Понимаю, – откликнулась Ванесса. – Но все-таки подожди минутку.
Она закрыла дверь, оставив мальчика на улице, и с пакетом в руке поднялась наверх. Ей пришлось подобрать подол платья, так круты были ступени, особенно на последнем марше.
Ванесса шла очень медленно. Она боялась ненароком порвать тонкую кисею.
Когда девушка добралась до крохотной площадки рядом с бывшей комнатой Доркас, из-за двери донеслись мужские голоса.
«Итак, мистер Барселло дома, – подумала она, – и у него какой-то гость».
Ванесса старалась двигаться как можно тише и осторожнее и, подойдя к двери, уже подняла руку, чтобы постучать.
Но в этот момент она услышала, как мистер Барселло заговорил по-французски, и застыла на месте.
– Чем скорее его не станет, тем лучше! – воскликнул ее постоялец.
– Вы намерены сделать это сегодня вечером? – спросил его собеседник, тоже по-французски.
– Почему бы и нет? – откликнулся мистер Барселло. – На Пелл-Мелл есть место, где на стену падает тень. Не успеет часовой повернуться, как вы окажетесь в саду. Я все рассчитал, вам понадобится восемь секунд, не более.
– И что мне надо делать в саду?
– Я узнал от моего информатора, что принц выходит на прогулку в сад сразу после обеда. Вот там-то вы его и пристрелите! – воскликнул мистер Барселло.
– У вас есть пистолет?
– Да, он здесь.
– А если он не выйдет в сад?
– В таком случае ждите, когда погаснет свет. Принц ложится спать довольно рано. Вы пройдете через дверь, выходящую в сад. Она не охраняется, и я дам вам ключ. Я нарисовал для вас план.
– Да, я вижу, как там все расположено, – произнес незнакомец с удовлетворением. – Вы, я вижу, основательно подготовились.
– Спальня принца на первом этаже, и в ней окно с эркером, – не обращая внимания на похвалу, продолжал мистер Барселло. – Во дворце, кроме ночных часовых, нет никакой охраны. Вы услышите их шаги задолго до того, как они вас заметят.
– Понимаю, продолжайте.
– Принц будет крепко спать. Обычно он ложится в постель мертвецки пьяным. Вы заколете его ножом!
– Уж с этим я справлюсь!
– Вот почему мы вас и наняли! Постарайтесь побыстрее скрыться. Хотя вряд ли кто-то найдет тело до наступления утра.
– Вы будете меня ждать?
– В карете на Пелл-Мелл. Если вы воспользуетесь пистолетом, часовой бросится к двери с выходом в сад.
Пока они будут вас искать, вы уже перемахнете через стену, и дело с концом. А если немного задержитесь, ухните, словно филин, когда будете готовы, а я свистну в ответ. Это будет означать, что часовой повернулся и путь свободен.
– Вы говорите, восемь секунд? Этого мне хватит.
– С избытком!
Когда Ванесса в полной мере осознала смысл подслушанного разговора, она повернулась, приподняла подол платья и бесшумно сбежала вниз.
Ей не верилось, что эти люди могли обсуждать столь преступный план. Но она понимала, что не ошиблась.
Ванесса в совершенстве владела французским языком, об этом позаботилась ее мать, и каждое слово, сказанное мистером Барселло и его собеседником, запечатлелось в ее памяти, словно было выжжено огнем.
Они собирались убить принца Уэльского!
Мистер Барселло никакой не португалец, как он отрекомендовался, а француз! Шпион! Наемный убийца! Может быть, сам Наполеон послал его убить человека, которого во Франции считают истинным правителем Великобритании.
Всем известно, что король страдает тяжким душевным недугом, а значит, принц является правящим монархом злейшего врага Франции!
«Более того, – подумала Ванесса, – после убийства принца страну ждут безвластие и смута, Наполеон воспользуется благоприятным моментом и попытается завоевать Англию».
Когда она добралась до спальни, то поняла, что ее бьет нервная дрожь. Однако девушка не сомневалась, что должна действовать, не теряя ни минуты.
Усилием воли она поборола страх, взяла лежавшую в кресле сумочку и вынула из нее белый атласный ридикюль. Потом достала из гардероба длинный белый шарф, накинула его на вечернее платье и спустилась, но не к выходу, а в коридор, ведущий к комнате Доркас.
Глаза старой служанки были открыты, она, видимо, только что проснулась.
– Который час, мисс Ванесса? – спросила она. – Я проснулась и подумала, что пора ставить пирог в печь.
– Все в порядке, Доркас, – успокоила ее Ванесса. – Не торопись с обедом. Я сейчас ненадолго отлучусь.
– Отлучитесь? – воскликнула Доркас. – И куда же это вы, интересно, решили направиться?
– У меня очень срочное дело. Когда вернусь, я тебе все расскажу, – отозвалась Ванесса. – Только не беспокойся.
– Что это вы задумали, мисс Ванесса? – всполошилась Доркас, но Ванесса уже вышла из комнаты и пробежала по холлу.
Она захватила с собой пакет, который мальчишка-посыльный оставил на дубовом столике.
– Мистера Барселло нет дома, – пояснила она, – но я заплачу тебе сколько надо. Ведь ты принес ключ, не так ли?
– Да, мисс, – кивнул мальчик. – Готовый ключ и его слепок из воска. Они оба здесь.
– Я тебе очень благодарна, – проговорила Ванесса. – А вот шиллинг для твоего хозяина.
Она отдала посыльному деньги и, когда он повернулся, спросила:
– Не смог бы ты выйти вместе со мной на бульвар и подозвать мне карету?
– Конечно, мисс, – согласился мальчишка и с лукавой улыбкой добавил: – Не станете же вы свистеть кучеру? Это не подобает леди.
– Да я и не смогу, – ответила Ванесса. – Вот почему я и прошу тебя оказать мне эту услугу.
– Предоставьте это мне, мисс, – обрадовался мальчишка.
Дойдя до бульвара, Ванесса с облегчением вздохнула, увидев пустую наемную карету, медленно завернувшую за угол.
Мальчишка сунул пальцы в рот и свистнул с такой силой, что кучер не мог не обернуться.
Карета подъехала к ним, мальчик распахнул перед Ванессой дверцу, и она посмотрела на кучера.
– Отвезите меня в Карлтон-хауз, – решительно проговорила девушка.
– Вот это да! – дерзко заметил мальчишка и захлопнул дверцу кареты.
Глава четвертая
Карета направилась к центру Лондона. Когда Ванесса ненароком подслушала зловещие планы заговорщиков, ее трясло от страха, но в дороге она начала понемногу отходить.
Она до сих пор не могла поверить, что мистер Барселло оказался врагом, прибывшим в Англию для убийства принца Уэльского.
Но чем больше Ванесса думала об этом, то все более понимала, что Франция вполне могла откликнуться на происходящие события таким образом.
В феврале Наполеон, уже больше года назад ставший императором Франции, заявил, что против него готовится заговор.
Он будто бы зародился в Англии, где, как известно, наемникам помогли создать военный лагерь в Ромси.
Во главе заговора стоял Жорж Кадудаль, коренастый рыжеволосый бретонский крестьянин. Он прославился своей исключительной силой, и друзья называли его Голиафом.
Внешность у него была просто пугающая – толстая, «бычья» шея, сломанный нос, ярко-рыжие бакенбарды и один глаз заметно больше другого.
Одинокий, до последней капли крови преданный Бурбонам, Кадудаль четырьмя годами раньше пытался взорвать карету Наполеона, но это ему не удалось.
Он решил отправиться во Францию и собственноручно убить Наполеона, а затем в союзе с недовольными генералами французской армии возвести на трон Людовика Восемнадцатого.
Этот заговор разрабатывался совместно с английским правительством, которое передавало тайные сведения агентам за границей и снабжало Кадудаля секретными документами, каждый из которых обходился чуть ли не в миллион франков.
Однако из-за беспечности одного агента шеф тайной полиции Парижа Фуше сумел разоблачить заговор, и Кадудаля арестовали.
К сожалению, к заговорщикам ошибочно причислили близкого родственника Бурбонов, принца Луи Антуана герцога Энгиенского.
Этот честный и благородный молодой офицер жил в полном одиночестве в немецком городе Эттельхайме и уделял основное время охоте на вальдшнепов и посещению тайных собраний в Страсбурге.
Хотя герцог Энгиенский обосновался в Германии, как француза его надлежало судить по французским законам.
Советники убедили Наполеона действовать сурово и бескомпромиссно. Ночью 14 марта он отправил к берегам Рейна одного из своих генералов, три бригады жандармерии и триста драгун. Копыта их лошадей были обернуты толстой тканью с ватной прокладкой и не производили никакого шума.
Отряды в полном молчании окружили дом герцога в Эттельхайме, разбудили хозяина и арестовали его.
Трибунал обвинил герцога в пособничестве противнику во время войны и в участии в заговоре. В ходе допроса он признался, что получал от правительства Англии четыреста двадцать гиней в год, и его сочли виновным.
Наполеон отказался его помиловать. Он рассчитывал, что смерть герцога станет началом расправы над всеми Бурбонами. Утром 21 марта герцога Энгиенского расстреляли во рву Венсеннского замка.
Отклики на это спланированное Наполеоном убийство были крайне противоречивы.
Во Франции ему не придали особого значения, но за границей оно вызвало бурю негодования.
Многие страны, до этого восхищавшиеся Наполеоном или относившиеся к нему нейтрально, заняли теперь враждебную позицию, а для англичан расстрел герцога послужил лишним доказательством их правоты, и они открыто заявили, что от варвара нельзя ждать ничего иного.
Корнелиус Лэнс всегда придерживался роялистских убеждений. Он любил Францию и до войны был дружен со многими французами. Ему казалось, что корсиканский тиран разрушил лучшие традиции страны, уничтожил ее культуру, а значит, лишил красоты.
Ванесса хорошо помнила, как в последние пять лет он часто обрушивался на Наполеона с гневными тирадами. Поэтому ее особенно ужаснуло, что она предоставила свой кров наемнику, собиравшемуся убить принца Уэльского.
Она понимала, почему Наполеон направил свой удар именно на принца. Ведь тот не просто стоял во главе государства, но и воплощал все, недоступное императору.
Пусть Бонапарт провозгласил себя правителем Франции и сенат признал новые, наследственные полномочия бывшего Первого Консула, пусть войска императора уже завоевали большую часть Европы и народы безропотно подчинились его диктату, но в нем не было ни капли королевской крови, текущей в жилах принца Уэльского, и никому не придет в голову назвать его «первым джентльменом Европы».
Да, для Наполеона убийство принца станет актом мести – и патриотической, и личной. Он обрадуется, узнав, что принц Уэльский умер от рук злодея, будто какая-нибудь жертва ограбления, а не на поле битвы, как подобает принцу.
Ванесса продолжала размышлять о мотивах заговора, роли мистера Барселло и совершенно забыла о себе. Девушка опомнилась, лишь когда карета подъехала к величественной колоннаде Карлтон-хауза.
Она поглядела на струящееся из окон дворца золотое сияние. Факельщики с фонарями подбежали к карете, собираясь осветить Ванессе путь.
И только тут она впервые испугалась и занервничала.
Ванесса вспомнила, что маркиз упоминал о том, что принц всегда обедает в семь часов. Перед уходом она поглядела на часы и заметила, что на них было… чуть больше половины седьмого.
«Конечно, сейчас уже пробило семь, – решила она. – Интересно, простит ли его королевское высочество ее внезапное появление во дворце? Ведь ей придется прервать его обед».
Она приблизилась к двери, и величественный привратник в темной ливрее с золотой отделкой спросил:
– Вы приглашены, мадам?
Он держал в руках список. Ванесса не сомневалась, что в нем значатся все гости его королевского высочества и они уже давно во дворце.
– Мне нужно срочно переговорить с маркизом Рэкфордом. По очень важному делу, – добавила она для убедительности.
Голос Ванессы прозвучал не так властно и уверенно, как бы ей хотелось. Она подумала, что привратник уже успел оценить ее скромное белое платье и отсутствие каких-либо украшений.
– И что же, маркиз ждет вас, мадам?
– Нет, – честно ответила Ванесса. – Передайте его светлости, что речь идет о жизни и смерти.
Привратник важно кивнул.
– Если вы так ставите вопрос, мадам, – проговорил он, – я пойду и выясню, можно ли мне сообщить его светлости о вашем приходе.
Она проследовала за ним по великолепно освещенному холлу. Привратник открыл дверь, и Ванесса догадалась, что это приемная для посетителей попроще или желающих обратиться к его королевскому высочеству с каким-нибудь прошением или жалобой.
Зал был роскошно обставлен, но Ванесса сразу поняла, что это отнюдь не приемная принца.
– Могу я узнать, как вас зовут, мадам? – осведомился привратник.
– Доложите маркизу, что его ждет мисс Ванесса Лэнс.
Привратник закрыл дверь, и она осталась одна.
Ванесса задумалась, что она станет делать, если маркиз откажется с ней разговаривать.
Возможно, он пришлет адъютанта или кого-то из низших чинов. Тот выслушает ее рассказ и решит, что это просто бред истеричной девицы.
Ну что ж, тогда ей придется вернуться на Айлингтон-сквер.
Ванесса сознавала, что ее появление во дворце само по себе очень странно. И маркиз, и другие гости принца, наверное, изумятся, узнав, что она сломя голову примчалась во дворец в наемной карете, не располагая никакими доказательствами.
Наверное, ей нужно было привезти с собой ключ, принесенный посыльным. Но тогда мистер Барселло заподозрит, что дело неладно и план заговорщиков может в любую минуту сорваться.
Нет, до поры до времени его нельзя спугнуть, и ключ должен оставаться на месте. Пусть он попробует им воспользоваться. К тому же в Карлтон-хаузе у него есть сообщник, который и передал ключ заговорщикам.
Ну а если наемнику, с которым говорил мистер Барселло, не удастся убить принца? Что ж, во дворце среди слуг имеется соучастник, у него появится алиби, а рассказу Ванессы никто не поверит.
Конечно, еще ни один слуга не попадал в Карлтон-хауз без солидных рекомендаций. Исключение составляли лишь те, в чьем ведении находился дворец, или говоря иначе, обслуга высшего ранга.
Внезапно Ванессе показалось, что ей не стоило приезжать во дворец. Над ней начнут смеяться, маркиз устыдится знакомства с ней, и, возможно, они больше никогда не увидятся.
Девушка не могла отделаться от гнетущих мыслей. Как же она упустила из вида, что маркиз будет презирать ее за ложь и паникерство – дескать, она располагает важными сведениями, а на самом деле хочет набить себе цену. Хуже того, маркиз решит, что она пытается связать их имена и проникнуть в круг его знакомых.
Нет, ей нельзя больше оставаться во дворце.
Она пришла к такому выводу, но не тронулась с места и продолжала сидеть в парчовом кресле, обитом той же тканью, что и плотные занавеси.
За все время, что она была в этом зале, Ванесса впервые бросила на себя беглый взгляд в зеркало.
Вид у нее был взволнованный и растерянный. «Чем скорее я выберусь отсюда, тем лучше», – подумала Ванесса.
Она встала и уже двинулась к выходу, когда дверь открылась, и в зале появился маркиз.
Рэкфорд всегда был исключительно элегантен, но теперь, во фраке с высоким воротником и белоснежной сорочке, отделанной рюшами, он предстал перед ней в каком-то новом свете.
На его фраке сверкали алмазами какие-то ордена, и Ванесса не могла оторвать от них глаз. Она стояла, крепко сжав пальцы, и не знала, что ей делать.
Дверь за маркизом закрылась, и он двинулся ей навстречу.
– Мне передали, что вы хотите сообщить какую-то важную новость, Ванесса, – произнес он. – Что-то случилось?
Он держался по обыкновению невозмутимо, и Ванесса с облегчением почувствовала, что, как бы то ни было, он на нее не сердится.
– Я не хотела… тревожить вас, милорд, – тихо проговорила она, – но пришла передать случайно подслушанный разговор. Мне он кажется весьма важным…
– Ну, и что же вы подслушали? – с любопытством взглянул на нее маркиз и уже снова бесстрастно добавил: – Полагаю, что нам следует сесть.
– Возможно, я зря потревожила вас, ваша светлость, – смутилась Ванесса. – Возможно, я ошибаюсь, но я слышала, как двое мужчин говорили по-французски. Мне показалось… что я должна об этом… сказать.
– О каких мужчинах вы говорите? – с недоумением посмотрел на нее Рэкфорд. – Успокойтесь, Ванесса, и расскажите все по порядку.
– Я знаю одного. Это мистер Барселло, – ответила Ванесса. – Когда он появился в нашем доме, то сказал мне, что он португалец. Тогда я ему поверила, но теперь думаю, что он агент Наполеона Бонапарта.
– Садитесь, Ванесса, – жестко проговорил маркиз.
Он указал на кресло, с которого она только что поднялась, а сам сел рядом.
– Ну, что ж, начнем сначала, – предложил маркиз. – Кто такой этот мистер Барселло?
– Он явился к нам в дом два дня назад, – пояснила Ванесса, – и уговорил меня предоставить ему кров. Сказал, что познакомился с моим отцом несколько лет назад в Париже и мой отец приглашал его погостить. К тому же мистер Барселло намекнул, что отец ему что-то должен, а долги надо возвращать…
– А вы спросили отца, правда ли это? – поинтересовался маркиз. – Ведь это так просто.
– Я… не смогла это сделать, – ответила Ванесса. – Он плохо себя чувствует и его… лучше не беспокоить.
– И вы позволили этому иностранцу остаться у вас в доме? – предположил маркиз.
Ванесса отвернулась и покраснела.
Она знала, что он не одобрит ее поступок, и по интонации маркиза поняла, что он возмутился.
– Д…да, – промямлила она.
– Вы мне об этом не говорили. Почему?
– Я подумала, вы не поймете… что у меня не было иного выхода.
Маркиз какое-то время молчал, а потом заметил:
– Итак, вы разрешили человеку, о котором ровным счетом ничего не знали, стать вашим гостем?
– Он появлялся только поздно вечером, – попыталась оправдаться Ванесса, – а целыми днями отсутствовал.
– И он выдавал себя за португальца?
– Да.
– А что заставило вас усомниться в истинности его слов?
Ванесса нерешительно, тихим и немного испуганным голосом рассказала ему, как открыла дверь мальчишке-посыльному, принесшему ключ, как поднялась по лестнице на второй этаж и услыхала, что мистер Барселло говорит с кем-то по-французски.
У Ванессы была хорошая память, и она воспроизвела разговор слово в слово.
Девушка говорила по-французски. Ей хотелось, чтобы маркиз понял – она ничего не домыслила и правильно истолковала намерения мистера Барселло.
Она сообщила маркизу, что взяла в спальне кошелек и, взглянув на часы, поняла, что уже не застанет его на Беркли-сквер – в семь вечера он уже будет у принца в Карлтон-хаузе.
– Вот почему я сюда и приехала, – закончила она.
Ванесса умоляюще посмотрела на маркиза, надеясь получить от него одобрение своим поступкам, знак, что она все сделала правильно.
– Весьма разумное решение, Ванесса, – согласился маркиз. – А теперь я хочу, чтобы вы пошли со мной и вновь рассказали эту историю принцу.
– Нет, нет! – испуганно воскликнула она. – Я не смогу. Теперь, когда вам известно, что произошло, вы можете предпринять необходимые меры и защитить его королевское высочество.
– Я считаю, что будет гораздо убедительнее, если вы сами перескажете этот разговор принцу Уэльскому, – настаивал маркиз.
Ванесса встала.
– Извините меня, милорд, – по-прежнему испуганно проговорила она, – но мне лучше пойти домой.
– Не бойтесь, все будет хорошо, Ванесса, – приободрил ее маркиз. – Его королевское высочество имеет все основания быть вам благодарным.
Маркиз тоже встал. Ванесса не сводила с него умоляющих глаз. Ей хотелось убежать. Она не желала встречаться с принцем и его гостями, ждущими наверху и, наверное, выражавшими недовольство тем, что обед откладывается.
Маркиз ласково улыбнулся ей и подал руку.
– Прежде я считал, что вы не способны лгать Ванесса.
Она поняла, что он ее поддразнивает, и отозвалась:
– Я не могу… встретиться с принцем. Вы знаете, что я… не могу это сделать. И не в таком виде!
Противясь приглашению маркиза, она явно забыла, что приехала в Карлтон-хауз в своем самом лучшем платье.
– Вы прекрасно выглядите, – с недоумением сказал маркиз.
Его интонация была столь искренна, что она опять раскраснелась от смущения.
Он ждал, и ей не осталось ничего другого, как подняться и последовать за ним. Маркиз провел ее по залу, потом они прошли через холл и поднялись по широкой лестнице.
В любом другом случае Ванесса принялась бы рассматривать картины, восхитилась бы изысканными карнизами и даже красотой резных перил.
Но сейчас она ничего не замечала от волнения и даже, когда они с маркизом вошли в Синюю гостиную, не обратила внимания на миниатюры, висевшие по обе стороны от каминной полки.
– Я оставлю вас здесь на несколько минут, – пояснил маркиз – Полагаю, вы согласитесь, Ванесса, что принц должен выслушать ваш рассказ без свидетелей. Впрочем, думаю, что мне стоит вызвать генерала Корнуолла, который сейчас тоже во дворце. Он командует отрядами службы безопасности Лондона. Ему просто необходимо сообщить о том, что может случиться сегодня вечером.
Ванесса ничего не ответила, и маркиз продолжил:
– Не дай бог, чтобы кто-нибудь из слуг подслушал ваш разговор с принцем. Очевидно, в Карлтон-хаузе есть предатель, и мы не можем его упустить.
Ванесса поняла, что маркиз пришел к тому же выводу, что и она. Однако от волнения она не нашла нужных слов для ответа и лишь испуганно взглянула на него.
Маркиз одарил ее обаятельной улыбкой.
– Все в порядке, Ванесса, – подбодрил он девушку. – Вы поступили правильно, и вам нечего бояться.
С этими словами он вышел из гостиной, и Ванесса почувствовала себя так, будто лишилась последней защиты.
Ей было трудно поверить, что она находится во дворце и скоро увидит принца Уэльского. Ванесса убеждала себя, что ей безразлично, какое впечатление она произведет на принца.
Главное, что маркиз отнесся к ней с пониманием и одобрил ее действия, а все прочее не имело значения.
Ванессе показалось, что время тянется бесконечно, но вскоре маркиз вернулся, а следом за ним туда вошел принц. В своем голубом фраке с пышным жабо и драгоценностями он выглядел действительно царствующей особой.
Шествие замыкал сухопарый генерал с грубым, топорным лицом. Он тоже был в прекрасном вечернем костюме.
Принц оказался очень похож на свои карикатурные изображения. Его полнота сразу бросалась в глаза, и никакие тугие корсеты и ухищрения портных не могли скрыть выступающий живот.
Складки его подбородка спускались на воротник, а сквозь кремы и пудру проступала апоплексическая краснота щек.
Однако величественные манеры и неотразимая улыбка принца поистине обезоруживали. Ванесса сделала низкий реверанс, он протянул ей руку, и она поняла, что в рассказах о его обаянии нет ни грана преувеличения.
– Мой друг, маркиз Рэкфорд, сказал, что вы хотите сообщить нечто крайне важное. Похоже, что речь идет о моей безопасности, – проговорил принц.
– Да, сир, – ответила Ванесса. – Но прежде я должна извиниться перед вами за… мой приход… в столь неудобное время.
– Война сама по себе создает многочисленные неудобства, – отозвался принц. – Как я понял, вы раскрыли заговор каких-то французских негодяев против меня.
– Это правда, сир.
– Расскажите мне о нем все, до мельчайших подробностей! – нетерпеливо воскликнул принц. – И прошу вас, сядьте.
Он опустился на софу в стиле Людовика Четырнадцатого, а маркиз пододвинул Ванессе кресло, чтобы она смогла сесть рядом.
Она вновь поведала эту историю с самого начала. Принц и генерал Корнуолл прослушали рассказ до конца, не прерывая ее.
Затем принц гневно заметил:
– Какое безобразие! Как это возмутительно! Вы слышали, Корнуолл? Неужели нельзя обеспечить мне надежную охрану? Как эти французы узнали, что могут беспрепятственно проникнуть во дворец? Явиться в мой дом и убить меня прямо в постели? Что вы на это скажете?
– Я не в состоянии в это поверить, сир, – ответил генерал. – Не думаю, что наемнику удалось бы перелезть через стену и остаться незамеченным.
– Куда же смотрят ваши часовые? Можно подумать, что, маршируя вокруг дворца, они закрывают глаза и не видят, что творится у них перед носом, – рассердился принц.
