Текст книги "Чудесная миниатюра"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Поглядев на нее, Рэкфорд восхитился осанкой старой дамы. Ее взгляд словно пронизывал его насквозь, но он по-прежнему не понимал, чего она от него хочет.

Должно быть, в молодости она была очень красива. Даже теперь ее седые волосы оставались густыми, а черты лица, несмотря на множество морщин, поражали своей классической правильностью. Ее фигура была столь стройной, что многие художники с удовольствием написали бы ее портрет в полный рост.

– Наверное, вас удивило, милорд, что я. обратилась к вам и попросила срочно явиться, – начала вдовствующая графиня.

– Да, мы действительно давно не виделись, мадам – отозвался маркиз.

– Вы хорошо знаете, – продолжила она, – что я просто обожала вашего отца и любила вашу мать, но никогда не одобряла поведения многих ваших близких знакомых.

– Я могу только выразить мое сожаление, мадам, если оно причиняло вам беспокойство.

– Меня это не касается, – холодно возразила вдовствующая графиня. – Но по моральным и социальным соображениям для меня неприемлема связь принца с этой миссис Фицгерберт. Ходят слухи, что она стала его морганатической женой. По-моему, подобный брак способен только ухудшить ситуацию в королевской семье.

– Если это правда, то я, несомненно, соглашусь с вами, – откликнулся маркиз.

– Ради спасения трона будем надеяться, что это ложь, – заявила вдовствующая графиня. – Однако я пригласила вас не для разговора о принце, хотя могла бы еще немало сказать по этому поводу!

Маркиз промолчал, и вдовствующая графиня продолжала:

– Думаю, вы знаете историю семьи моего мужа. О’Дерри с незапамятных времен принадлежат к королевскому роду Ирландии.

– Да, мне это известно, – любезным тоном отозвался маркиз, не понимая, к чему она клонит.

– Мы были возведены в графское достоинство в двенадцатом веке, – не обратив внимания на его реплику, сообщила вдовствующая графиня. – По-моему, ваш род восходит к семнадцатому веку.

– Если быть точным, к середине шестнадцатого.

– А титул маркиза вы получили еще позже, – с тайным удовлетворением заметила графиня.

– В первой половине семнадцатого.

Маркиз размышлял, к чему может привести разговор о знатности родов, но не желал ее перебивать, надеясь, что рано или поздно вдовствующая графиня доберется до сути.

– Мой муж, девятнадцатый граф, как нетрудно догадаться, очень гордился своими предками.

– Конечно, мадам.

Маркиз знал, что многие люди безумно увлечены своим генеалогическим древом, тщательно собирают данные об истории рода.

Ему самому было далеко не безразлично, что он принадлежит к аристократии, но судьбы предков волновали его, лишь когда он обнаруживал в них параллели со своей собственной. Но, разумеется, он много слышал о древности и знатности рода О’Дерри.

– Поэтому вы поймете, – заключила графиня, – что мой муж, имея пятерых сыновей и лишь одну дочь, настаивал на ее браке с родовитым дворянином.

Маркиз недоуменно взглянул на хозяйку дома.

«К чему это предисловие? Вряд ли она собирается предложить мне невесту?» – подумал он.

– Ему казалось, что он выбрал из многих поклонников моей дочери Элизабет наиболее подходящего.

Вдовствующая графиня сделала паузу и добавила:

– Ему и в голову не приходило, что моя дочь воспротивится его намерениям или откажется выйти замуж за человека, которого он считал своим будущим зятем. – Она чуть слышно вздохнула. – Даже сейчас, много лет спустя, я не представляю себе, почему я была так слепа и не видела, что творится у меня под носом. Но я совершенно не ждала, что в моей семье начнут бунтовать, и уж тем более не подозревала в этом собственную дочь!

В голосе вдовствующей графини прозвучали горькие нотки, и маркиз с удивлением посмотрел на нее.

Он до сих пор не догадывался, к чему она клонит и какое имеют к нему отношение семейные секреты вдовствующей графини.

Затем пожилая леди неожиданно призналась:

– Для моего мужа все художники были отщепенцами, людьми иного, низшего круга, и, уж конечно он не желал видеть их в семье О’Дерри.

При слове «художник» маркиз выпрямился, пристально поглядел на вдовствующую графиню и ощутил, как тревожно забилось его сердце.

– Что вы сейчас сказали, мадам? – переспросил он каким-то странным, чужим голосом.

– Я объясняю вам, – ответила вдовствующая графиня, – что почувствовали я и мой муж, когда наша единственная дочь сбежала с художником Корнелиусом Лэнсом. Могу только добавить, что его отца изгнали из Ирландии за поклонение дьяволу.

– Ванесса здесь, с вами? – торопливо спросил маркиз.

Для него было важно только это – знать, что Ванессе ничего не угрожает и что он ее нашел!

– Да, она здесь, – кивнула вдовствующая графиня. – Она сообщила мне, что вы собираетесь на ней жениться. Это правда?

– Истинная правда! – с пылом подтвердил маркиз. – Но я даже не подозревал, мадам, что она как-то связана с вашей семьей.

– Мне это известно, – откликнулась вдовствующая графиня. – Она хотела узнать о прошлом своей матери и до тех пор не решалась дать вам ответ. Ее пугало, что для вас с вашим титулом и положением женитьба на дочери художника означала бы мезальянс.

– Прежде я думал о последствиях, мадам, – откровенно заявил маркиз, – но теперь мне безразлично, будь Ванесса даже дочерью дворника! Я люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой!

– Я полагаю, вам нужно мое согласие, или вы решили обойтись без него? – осведомилась вдовствующая графиня, и ее губы изогнулись в легкой усмешке.

– Разумеется, мадам, – отозвался маркиз, – нам бы хотелось получить ваше благословение.

Вдовствующая графиня окинула его беглым взором, и в ее глазах сверкнул огонек удовлетворения.

– Я только надеюсь, милорд, что в будущем вы станете осмотрительнее и будете тщательнее выбирать себе приятелей. По-моему, Ванессе не стоит бывать в Карлтон-хаузе.

– Я приму к сведению ваш совет, мадам, – уклончиво проговорил маркиз. – Можно мне встретиться с Ванессой?

Он задал этот вопрос с юношеским жаром, и его волнение не ускользнуло от внимания вдовствующей графини.

Она собиралась еще что-то сказать, но передумала и позвонила в маленький серебряный колокольчик.

Дверь тут же распахнулась. Маркиз решил, что это слуга, и даже не повернул голову. Но вдовствующая графиня молчала, и он оглянулся.

На пороге гостиной стояла Ванесса.

– Ванесса! – воскликнул маркиз и поднялся.

Вдовствующая графиня тоже встала.

– Возможно, я нарушу правила приличия, милорд, – заметила она, – но мне кажется, что вам и моей внучке необходимо объясниться, и это лучше сделать наедине. Я покину вас на десять минут, но обещайте мне, что вы не сбежите отсюда, чтобы тайно обвенчаться. – Ее голос смягчился, и она продолжила: – Уж если вы так торопитесь со свадьбой, то не будем откладывать ее надолго. Но прежде мы с внучкой посетим Букингемский дворец, а после я представлю ее моим добрым друзьям.

Говоря это, вдовствующая графиня неторопливо и величественно двинулась к выходу.

Она приблизилась к Ванессе и потрепала ее по плечу. Маркиз понял, что графине захотелось подбодрить внучку.

Дверь закрылась. Ванесса и маркиз стояли, глядя друг на друга.

– Почему ты мне ничего не сказала? – нарушил молчание маркиз. – Я еще не оправился от всего пережитого, а ты снова заставила меня страдать и искать тебя. Я был в отчаянии и думал, что больше тебя никогда не увижу.

– Я должна была послать тебе записку, – ответила Ванесса, и по ее тону Рэкфорду стало ясно, что она собиралась это сделать, – но сомневалась, одобрит ли бабушка мой поступок. Пойми, я ничего не знала о ней. Доркас все эти годы хранила мамино письмо и лишь вчера отдала его мне.

– Какое письмо? – удивился маркиз.

Он не сводил глаз с Ванессы и мечтал ее обнять, но хотел, чтобы она прежде рассказала ему все. Хотя теперь ничего не могло изменить их будущего.

– Мама мечтала, чтобы я вышла замуж по любви и не ошиблась в выборе, – начала Ванесса. – Она никогда не говорила мне, что родилась в семье О’Дерри. После того как она убежала с папой, прошлое перестало для нее существовать. Конечно, ее мучила эта тайна, но она очень боялась отца, и ей не хотелось навлекать его гнев на свою семью. – Ванесса печально улыбнулась и продолжила. – Бабушка сказала мне, что после побега мой дед вычеркнул ее из жизни. Он был очень властным человеком и не смог бы вынести бесчестия своих детей.

– И ты ничего не знала о семье своей матери? – спросил маркиз.

– Она ни словом не обмолвилась о ней. Повторяю, мне было известно лишь о том, что она сбежала с папой и не поддерживала больше отношений со своими родственниками, – пояснила Ванесса. – Перед смертью мама написала мне подробное письмо. Доркас обещала ей, что отдаст его мне, лишь когда кто-нибудь предложит мне руку и сердце, и я… соглашусь стать женой этого человека.

На ее щеках выступил румянец.

– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?

– Я поняла, что, если ты еще раз… попросишь меня об этом, я не… сумею тебе отказать, – призналась Ванесса.

Они глядели друг другу в глаза, и время для них словно остановилось.

Затем маркиз спросил, с трудом преодолевая внутреннее сопротивление:

– Ты не скажешь мне, что еще было в письме твоей матери?

– Она подробно описала историю своего побега. Жених, которого выбрал ее отец, любил другую женщину, а к маме был совершенно равнодушен. Она его не интересовала, просто он хотел породниться с О'Дерри.

– И тогда она сбежала с твоим отцом?

– Она влюбилась в него без памяти, хотя, как я тебе уже говорила, он был значительно старше. И они жили очень счастливо!

– Мы тоже будем счастливы!

Ванесса доверчиво посмотрела на маркиза, и ее глаза засияли от радости.

Он сделал шаг ей навстречу, собираясь обнять любимую, но почувствовал, что их разговор еще не закончен, и задал вопрос:

– Из письма ты наконец узнала, что твоя бабушка вдовствующая графиня Кландерри. Но как тебе удалось ее найти?

– Когда я прочла о ней в мамином письме, в моем сознании словно прозвенел звонок. Внезапно я вспомнила, что сказала мне в Рэкфорд-парке герцогиня Тилби. Она обещала устроить мне несколько заказов у своих приятельниц, если я пойду ей навстречу и вернусь в Лондон.

– Герцогине известно, что я думаю о ней и о ее заказах! – перебил Ванессу маркиз.

– Она говорила, что графиня Кландерри, живущая на Беркли-сквер, собирается заказать портрет своей любимой собаки.

– И ты смогла найти свою бабушку?

– Отыскать ее особняк на Беркли-сквер оказалось проще простого. Он почти такой же огромный, как твой.

– Итак, теперь у тебя появилась бабушка и, судя по всему, бездна ирландских родственников, – заметил маркиз. – Он немного помолчал и шутливо добавил: – Твоя бабушка ясно дала мне понять, что род О’Дерри гораздо более древний и знатный, чем какие-то Рэкфорды Может быть, тебе стоит поискать другого претендента на твою руку и сердце?

Ванесса шагнула ему навстречу, и он нежно обнял ее.

– Неужели ты не женишься на мне? – умоляюще произнесла она. – Ну пожалуйста. И прости меня за то, что я тебя так расстроила.

– Твое первое исчезновение было для меня тяжелым ударом, но я простил тебе это, потому что сознавал свою вину, – ответил маркиз, крепко прижав ее к себе – Но если ты вчера утром нашла свою бабушку, то кто мешал тебе послать мне письмо в тот же день и уж, по крайней мере, сегодня? Эти сутки стали для меня настоящим кошмаром!

Он удивился, когда Ванесса густо покраснела и отвернулась.

Маркиз взял ее за подбородок.

– Скажи мне правду? – потребовал он. – Зачем тебе понадобилась эта отсрочка? Неужели ты хотела наказать меня за грехи, в которых я не перестаю каяться?

– Нет, конечно, нет! – воскликнула Ванесса, – это было просто…

Она осеклась, закрыла глаза, и маркиз увидел, как тень от ее длинных черных ресниц упала ей на щеки.

– Так в чем же причина? – продолжал допытываться он.

– Ты говорил, что наши «рамки» не столь важны, – прошептала Ванесса, – но ты можешь гордиться своей, она великолепна, а я по-прежнему стыдилась своей бедности, и теперь, перед нашей встречей, мне захотелось купить… новое платье.

Маркиз на мгновение замер от неожиданности, а потом рассмеялся.

– Новое платье! Моя дорогая, зачем тебе это? Неужели ты не поняла, что для меня ты всегда в волшебной рамке?

Он еще крепче прижал Ванессу и нежно прикоснулся своими губами к ее губам.

Он поцеловал ее, совсем как тогда вечером на террасе, и в них снова вспыхнуло это колдовское чувство. Теперь влюбленные полностью принадлежали друг другу.

Его поцелуи стали более страстными. Маркиз словно требовал от Ванессы – будь моей, и когда она затрепетала в его объятиях, он понял – отныне они единое целое и никакая сила не может их разлучить.

Неважно, кем была Ванесса и какая кровь текла в ее жилах. Он чувствовал, что создан для этой женщины, а она для него. Как будто их любовь существовала уже миллионы лет и ее огню суждено гореть вечно.

Какие бы трудности ни подстерегали их впереди, какие бы проблемы ни возникали перед ними, их любовь выдержит все испытания.

Маркиз поднял голову.

– Я люблю тебя, моя дорогая! Ты для меня – целый мир, и я могу думать лишь о нашей любви.

– И у меня такое же чувство, – прошептала Ванесса. – Когда ты поцеловал меня, я ощутила, что теперь всецело принадлежу тебе.

Не выпуская ее из объятий, Рэкфорд признался:

– Я смог найти тебя в садах Воксхолла, когда увидел нарисованный тобой магический глаз, и благодарен судьбе, что так случилось. Отныне я хочу лишь одного – смотреть тебе в глаза, моя дорогая, и видеть в них отражение твоей чистой, преданной души. Они помогли мне разгадать тайны бытия, о которых я прежде и не ведал.

– Я думаю, что в глубинах наших душ скрыто еще немало тайн, – ответила Ванесса. – Господь наделил нас ими, и они сделают нас еще счастливее.

– Да, мы каждый день будем открывать друг в друге что-то новое и наслаждаться этим, – произнес маркиз взволнованным голосом.

Он не смог сдержаться и поцеловал Ванессу с такой страстью, словно желал навсегда исцелиться от пережитого за последние недели страха и нашел лучшее лекарство в ее нежной близости.

– Я люблю тебя, – снова произнес он. – Когда мы могли бы пожениться? Я не в силах долго ждать, моя дорогая. Я хочу тебя, я жажду быть рядом с тобой. Мне больно сознавать, что сейчас я вынужден тебя покинуть, хотя здесь, у бабушки, ты останешься в полной безопасности, а мой особняк расположен в двух шагах отсюда.

– Да, нам нельзя терять время, и мы должны убедить бабушку, – согласилась с ним Ванесса.

– У меня такое чувство, будто каждая минута разлуки способна погубить наше счастье и нам нужно спешить, – без тени улыбки отозвался маркиз.

– Она очень довольна, что я теперь рядом с ней, – пояснила Ванесса, – но я уверена – нам удастся ее уговорить. По-моему, она от тебя в восторге, хотя твой образ жизни ей не по душе, и бабушка этого не скрывает.

– Обещаю, что я начну все с новой страницы!

– Тебе вовсе не надо меняться. Ты и так очень хорош, – проговорила Ванесса и окинула его обожающим взором.

– Это правда?

– Посмотри мне в глаза и сам убедишься в этом.

Маркиз взглянул и поцеловал ее глаза, кончик прямого, тонкого носа, щеки и уже в который раз губы.

– Когда мы поженимся, – пообещал он, – я расцелую каждый дюйм твоего божественного тела.

Он почувствовал, как она затрепетала от его низкого, полного страсти голоса.

– Но пойми, моя радость, я не могу долго ждать. Я хочу тобой обладать, стремлюсь к тебе всем существом.

– Милый, пойдем к бабушке. Мы должны немедленно с ней поговорить, – предложила Ванесса, и он понял, что сумел ее убедить.

Маркиз вновь поцеловал Ванессу, положил ей руки на плечи и сказал:

– А теперь позволь мне посмотреть на это волшебное платье, за которое я заплатил своим горем и бессонными ночами.

– Это была моя ошибка, воскликнула Ванесса. – Прости меня, дорогой, пожалуйста, прости!

Он поглядел ей в глаза и забыл, о чем они только что говорили.

Когда Ванесса стояла рядом, ему уже не было дела до ее платья. Их уста слились в поцелуе, и он ощутил, что пылающий в нем огонь желания вызвал в ней ответный отклик. По ее жилам заструилось пламя, а мягкие губы задрожали.

Они знали, что их любовь, подобно яркой звезде, будет всю жизнь освещать им путь, поддерживать и вдохновлять.