Текст книги "Сестра мертвых (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Бея помолчала немного.

– Ну как, нашли вы что-нибудь в замке?

– Да почти что ничего, – солгала Магьер. – Поговорим об этом позже, ладно? Я не хочу, чтобы вам потом пришлось меня долго ждать, так что лучше уж пойду.

– Можешь не спешить, дорогая, – отозвалась Бея, вытирая руки ветхой тряпкой, которую использовала в качестве прихватки.

И Магьер снова вышла в ночь.

Кладбище отделяла от деревни полоса леса, но не настолько широкая, чтобы с края деревни нельзя было разглядеть могил. Это тоже было обычно для здешних мест: кладбища устраивали неподалеку от жилья, как если бы усопшие все еще обитали среди живых. Фонарь, горевший на шесте в тот вечер, когда Магьер и ее спутники прибыли в Чеместук, исчез. Магьер пришлось призвать на помощь свое ночное зрение, позволить своей дампирской натуре приоткрыться ровно настолько, чтобы она могла разглядеть дорогу. Она не была здесь целую вечность и сейчас шла медленно, потому что не очень хорошо помнила дорогу.

Сельские кладбища в Древинке представляли собой обычные лесные прогалины, заботливо очищенные от густого подлеска. Кроны деревьев здесь смыкались не так плотно, и в прорехах между ними было видно ночное небо, вот только луна поднялась еще недостаточно высоко, чтобы ее свет мог озарить землю. Магьер приметила несколько надгробий, тут и там торчавших из земли, а между ними влажным покровом колыхался ночной туман.

Одни надгробия были сколочены из дощечек и плашек, другие – те, что поновее, – вытесаны из камня. Как видно, снижение налогов и то, что в уделе до сих пор не было лорда, позволили местным жителям подкопить денег не только на пропитание. Была странная ирония в том, что повышение благосостояния живых сказывалось прежде всего на памятниках для усопших.

Однако Магьер бродила по кладбищу не только для того, чтобы освежить свои давние воспоминания. Она пришла сюда затем, чтобы увидеть прошлое глазами своей матери… или же глазами того, кто ее убил.

Магьер остановилась как вкопанная.

Она не могла ни идти дальше, ни отступить, и в мыслях у нее сейчас было только одно – череп гнома, который она совсем недавно держала в руках. В Беле она сумела увидеть сцену смерти девушки только потому, что случайно прошла по следам убийцы, держа в руке лоскут от платья жертвы. Она как бы побывала в теле Вельстила в тот самый миг, когда он разорвал горло девушки, даже не став при этом пить ее кровь.

А сейчас, может статься, Магьер придется пройти по всем коридорам, по всем комнатам замка, ступить, если понадобится, на каждую каменную плиту, чтобы узнать, где именно умерла ее мать. Вот только на сей раз у нее не будет лоскута. Вряд ли за столько лет в могиле сохранился хоть один клочок материнской одежды. Теперь ей понадобятся кости.

– Прости меня, мама… – прошептала она, извлекая из ножен саблю. – Я должна узнать… должна увидеть, он ли это был.

Искать лопату, не привлекая ничьего внимания, было некогда, так что сабля ей вполне сгодится. Магьер ступила вперед, отыскивая взглядом хоть какой-то признак того, что она на верном пути… что надгробие матери где-то рядом. Рука ее, сжимавшая рукоять сабли, стала скользкой от пота.

Весной того года, когда Магьер покинула родные края, она и Бея ходили в соседнюю деревню, где была мастерская резчика по дереву. Тетка тогда заплатила мастеру за новое надгробие – старое обветшало настолько, что уже не держалось в земле. На этот поход у них ушло полдня – и это в разгар сева.

Магьер снова остановилась, огляделась по сторонам.

Она помнила, что надгробие находилось к югу от большой ели. Магьер присела на корточки у корней ближайшего дерева. Знакомого надгробия с именем матери под ним не было.

Внутреннее содрогание, с которым Магьер только что размышляла о предстоящем деле, сменилось нарастающим страхом. Где же надгробие… где могила ее матери? Она выпрямилась, оглянулась назад, – может, просто зашла слишком далеко? Да нет, надгробия на этой прогалине довольно старые, так что и могила Магелии должна быть где-то здесь.

Магьер услышала, как неподалеку зашуршали, зашелестели ветки, – быть может, их потревожил налетевший с ночной высоты ветер. Она поглядела вперед, но увидела лишь черную стену леса. Здесь кладбище заканчивалось. Магьер повернула назад, пошла быстрее, подгоняемая тревогой.

На предыдущей кладбищенской прогалине было лишь несколько небольших каменных надгробий – и ни одного знакомого. Снова Магьер услышала шорох листьев, и ветер – ветер ли? – мягко свистнул в ушах.

Повинуясь инстинкту, Магьер метнулась за дерево. Нечто длинное просвистело мимо нее и ударилось о ствол, и она услышала, как от удара с треском лопнула кора.

Из-за дерева появился темный, неясный пока силуэт. Магьер отступила на шаг. Света звезд для нее оказалось достаточно, чтобы различить изуродованное шрамами лицо.

Адриан нес с собой длинный посох с непривычно утолщенным навершием. На ходу он вертел посох в руках, и навершие, как причудливый маятник, медленно покачивалось из стороны в сторону.

– Опять ищешь свою маму, – негромко проговорил Адриан.

Это был не вопрос, а утверждение. Гнев пробудил в Магьер уже знакомый дампирский голод, и ее зрение обострилось еще сильнее. Странно, но на лице Адриана не было гнева – только боль, да еще лихорадочное, нетерпеливое ожидание. Магьер отступила дальше, на прогалину, и он повторил ее движение, все так же покачивая посохом из стороны в сторону.

– Что ты натворил? – спросила она, быстро оглянувшись по сторонам. – Где могила моей матери… где ее надгробие?

Адриан наморщил лоб – едва заметно, мимолетно, но и так Магьер сразу стало ясно: он понятия не имеет, о чем она спрашивает.

– Ты последнее свидетельство того, что тогда случилось, – сказал он. – Магелия была моя, а он забрал ее, отнял у меня. Когда он уехал, я думал, что теперь смогу все забыть… И тут появилась ты, дрянное отродье бесчестного аристократишки!

Он взмахнул посохом справа налево, целя в нее, вместе с посохом крутнулся всем телом, чтобы довести удар до конца. Магьер выставила саблю, плашмя блокируя выпад.

Металл глухо лязгнул о металл. Клинок вывернулся в руке Магьер, и массивное навершие посоха ударило ее в бок. Она рухнула наземь, в падении ударившись о каменное надгробие. Бок пронзила острая боль.

Это был всего лишь посох, и Адриан всего лишь крестьянин, не обученный бою.

Глядя на него снизу вверх, Магьер вдруг опять ощутила себя ребенком, сжавшимся в комок под огромной кладбищенской елью. Вновь обезображенное лицо Адриана нависло над ней, словно в тот давний день, когда она в последний раз приходила на кладбище, как в тихий дом усопшей матери.

– Я отправлю тебя к ней, – пробормотал Адриан, мерно кивая, и Магьер увидела, что на щеках его блестят слезы. – И тогда мне уже никогда больше не придется на тебя смотреть.

Он опять взмахнул посохом – и Магьер отшатнулась, отпрянула, как тогда, много лет назад, у могилы матери. Посох со скрежетом чиркнул по каменному надгробию.

Магьер перекатилась и со всей силы рубанула саблей по древку посоха, надеясь его перерубить. Снова, уже громче, раздался металлический лязг, и клинок, наткнувшись на препятствие, едва не вывихнул ей запястье. Тогда Магьер ненадолго отвела взгляд от Адриана, чтобы рассмотреть посох.

К нему гвоздями и ремнями были со всех сторон прикреплены железные полоски длиной чуть больше ее локтя. Они прикрывали навершие посоха, превращая его в некое подобие палицы. Магьер пнула Адриана в лодыжку.

Поскользнувшись на сырой земле, он упал на одно колено, но, прежде чем Магьер успела отползти подальше, Адриан вскочил и снова занес над головой окованный железом посох. Изогнувшись, он с силой опустил деревяшку на Магьер – тем же движением, каким косят под корень пшеницу в поле. Магьер вновь увернулась, откатилась к соседнему дереву.

– Да приколите же ее! – взбешенно заорал Адриан.

Магьер на миг опешила, гадая, что он имел в виду, но и это краткое промедление стоило ей слишком дорого.

Кто-то схватил ее сзади за руку с саблей, дернул так, что рывок мучительно отозвался в ушибленном боку, и, завернув ее руку за ствол дерева, попытался разжать ее пальцы и выдернуть из них рукоять клинка.

Посох, вновь описав дугу, уже опускался на голову Магьер, и она поспешно пригнулась, насколько смогла. Кора над ее головой затрещала, лопаясь от сокрушительного удара.

Прежде чем Магьер сумела развернуться вправо и высвободить правую руку, в сумраке над ней словно сами собой взлетели вилы, резко опустились, задев ее левую лодыжку, и вонзились в землю, да так, что нога Магьер оказалась зажатой между зубцами. Человек, прятавшийся за стволом дерева, всем своим весом налег на древко, стараясь загнать вилы поглубже в землю.

В животе Магьер родился жаркий, обжигающий страх. Адриан круто развернулся, изготовясь к новому удару. Глаза его горели неистовой надеждой смертельно раненного человека, который вдруг увидел перед собой источник исцеления.

Из-за дерева вдруг донесся пронзительный вопль. Адриан от неожиданности вздрогнул, и новый удар посоха прошел слишком низко, а Магьер ощутила, что ее правая рука свободна.

Тогда она приподнялась и всем телом бросилась на вилы – плевать, что тут же упала, плевать, что стряслось с тем, кто пытался удержать ее руку! Владелец вил, отчаянно цеплявшийся за древко, покатился наземь вместе с ней. Посох врезался в ствол дерева, да с такой силой, что Адриан от сотрясения зашатался.

Страх, на мгновение овладевший Магьер, превратился в уже знакомый жгучий голод, и его жаркая волна, вырвавшись на волю, ударила ей в голову. Ощутимо заныли челюсти. Зубы заострялись, раздвигались, пропуская клыки, рот наполнился слюной. Зрение необычайно обострилось, и ночь, царившая вокруг, внезапно стала такой яркой, что саднило глаза.

Да, Магелию увез вампир… Но это Адриан, именно Адриан в тот далекий день на кладбищенской прогалине отнял у несчастного одинокого ребенка последнюю радость тихих свиданий с матерью.

Магьер вонзила зубы в руку человека, цеплявшегося за вилы. Клыки ее, насквозь прорвав грубую шерстяную ткань, погрузились в плоть. Крестьянин дико закричал, и по губам Магьер расползлась теплая соленая влага. Струйка крови, пробившись в прореху, потекла в ее рот. Магьер кулаком огрела крестьянина по голове, и тот рухнул, мгновенно потеряв сознание.

Тогда Магьер вскочила. В глазах ее стояли слезы. Она зарычала, обнажив окровавленные зубы, и бросилась на Адриана.

* * *

Лисил вошел вслед за Винн в хижину, ожидая, что увидит там Магьер, но обнаружил только тетку Бею, которая хлопотала над булькающим котелком.

– Ну наконец-то! – фыркнула она. – Вот если еще соизволит вернуться моя дорогая племянница, мы все сможем поужинать тем, что еще не выкипело из этого котелка.

Лисил усадил Винн на скамью у стола, и юная Хранительница тотчас обмякла, съежилась, низко опустив голову. Известие о том, что Магьер уже побывала в хижине и вновь ушла, немало встревожило Лисила. Бея объяснила, куда и зачем пошла Магьер, и тогда он немного успокоился.

Он и так уже гадал, когда Магьер захочет навестить могилу своей матери, понимая, что скорее всего она предпочтет отправиться на кладбище одна. Что ж, он подождет… хотя и недолго. Между тем Бея поведала о бегстве Мальца, и полуэльф, услышав этот рассказ, со стоном уронил голову на стол.

Много лет он ежевечерне напивался до беспамятства, чтобы укрыться от кошмаров, порожденных его прошлым. Когда он наконец решил покончить с пьянством, эти муки возродились с новой силой и утихали немного лишь тогда, когда Лисил засыпал в объятиях Магьер. Тайны, которые открылись им сегодня в подземелье замка, намекали на то, что в прошлом Магьер есть не менее мрачные страницы. И в довершение всего он должен был отыскать Мальца, прежде чем пес до полусмерти перепугает ничего не подозревающих крестьян.

Все, чего на самом деле желал в данный момент Лисил, – чтобы и Магьер, и Малец оказались сейчас здесь, под его неусыпным присмотром, живые и невредимые… и тогда он, быть может, сумел бы позабыть о том, что видел в замке. Ему даже не хотелось выслушивать бессвязные озарения Винн. Она сидела молча, уставив невидящий взгляд в столешницу, и, казалось, была совершенно погружена в свои мысли.

– Ты не хочешь рассказать мне, что происходит? – вкрадчиво осведомилась тетка Бея. – Судя по тому, как выглядите вы двое, моя племянница о многом умолчала, а впрочем, она всегда была скрытной.

Лисил потупился под ее пристальным взглядом.

– Думается мне, что лучше подождать Магьер, – пробормотал он. – Я не чувствую себя вправе…

– А вот мне думается, что лучше бы тебе развязать язык, да поживее! – грозно проговорила Бея. – Не то вот возьму да и обрежу твои распрекрасные уши, чтобы хоть так был похож на человека!.

Лисил был совершенно не в том настроении, чтобы добродушно выслушивать угрозы, пусть даже полушутливые.

– Этот череп у нее в руках… – прошептала вдруг Винн.

– Что она такое говорит? – настырно спросила Бея.

Винн вскинула голову и стала очень похожа на ребенка, который уже засыпал, но вдруг встрепенулся, пораженный неожиданной мыслью. Да и реплика ее показалась Лисилу больше похожей на невнятный детский лепет. Говоря это, Винн даже не смотрела на него.

– Ты о чем? – спросил он, жестом велев Бее подождать.

– Зачем ей понадобился череп? – отозвалась Винн. По лицу ее было видно, как она страшится услышать ответ, каким бы он ни был.

– Наверное, хотела вызвать у себя видение, – ответил Лисил. – В Беле ей это удавалось, только она должна была держать в руках что-то принадлежащее жертве и при этом стоять на том самом месте, где совершилось убийство. Тогда она могла увидеть все, что произошло, глазами убийцы – в том случае, если он был вампиром. Я могу только гадать, чего ей стоили эти видения. Я просто не мог позволить ей опять пройти через все это… особенно после того, что мы увидели в той комнате.

– Мне сегодня хоть что-нибудь наконец расскажут или нет?! – не выдержала Бея.

Прежде чем Лисил успел вновь призвать ее к молчанию, Винн спросила:

– Но где же Магьер?

– Пошла навестить могилу матери, – ответил ей Лисил.

– Прямо сейчас… в темноте, ночью… после того как держала в руках этот череп, после всего, что мы сегодня обнаружили?!

Винн отвела глаза, и вид у нее стал донельзя озадаченный, губы зашевелились, как если бы она что-то беззвучно рассказывала себе самой. Вдруг она порывисто обернулась к Лисилу:

– Нет, не верю… ведь она же не станет, правда? Не допусти, чтобы она…

– Валхачкасейя! – выругался Лисил и одним прыжком оказался у двери.

Тетка Бея что-то кричала ему вслед, но он уже выскочил наружу, в ночь, и стремглав помчался к кладбищу.

В замке, в замурованной комнате, действия Магьер ужаснули его сильнее, чем все их страшные находки. Она была одержима поисками своего отца-вампира и попыталась даже вызвать у себя видение, чтобы увидеть воочию совершившееся там кровавое жертвоприношение.

Тот пугающий миг, когда она глядела в пустые глазницы черепа, казался сейчас Лисилу детской игрушкой по сравнению с тем, что, как он страшился, Магьер проделывала в это время на кладбище.

В ночи где-то впереди вдруг разнесся пронзительный мужской крик.

Перепрыгивая через могилы, Лисил несся по первой кладбищенской прогалине, когда прозвучал другой крик. Вторая прогалина, третья… а Магьер все еще не видно. Неподалеку раздалось рычание, и полуэльф споткнулся, сбавил ход, прислушиваясь.

Определив, откуда донесся звук, он метнулся на следующую прогалину, и то, что он увидел, не принесло ему ни малейшего облегчения.

На дальнем краю прогалины Магьер боролась с рослым мужчиной. Сабли у нее не было. Даже в темноте Лисил разглядел, что изо рта у нее торчат клыки, похожие на волчьи. Поединок шел за обладание посохом с утолщенным навершием. Наконец Магьер сумела отвести посох в сторону и таким образом оказалась вплотную к своему противнику.

И, вытянув шею, впилась зубами в его плечо.

Лисил шумно втянул ноздрями стылый воздух. Затем он выхватил один из клинков и, разогнавшись, со всей силы врезался в Магьер и ее противника.

Удар был так силен, что никто из троих не удержался на ногах, а сам Лисил кубарем откатился к корням дерева. Шарф слетел с его головы, да и плащ не удержался на плечах. Сгруппировавшись, он вскочил и увидел, что Магьер лежит ничком слева от него, поперек двух могил с разбитыми надгробиями… а затем увидел еще кое-что.

Человек лежал неподвижно, безжизненно раскинув руки, глаза его были закрыты, рот разинут и нижняя челюсть безвольно отвисла. Рядом с ним на земле валялись вилы.

Лисил перевел взгляд на Магьер.

Она стояла на четвереньках, и струйка слюны, выползавшая из уголка рта, потемнела от крови, которой были измазаны рот и зубы. Радужка в широко раскрытых глазах почернела, слившись со зрачком, лицо было искажено, и верхняя губа сморщена в беззвучном рычании. Даже не глянув на Лисила, она пожирала ненавидящим взглядом своего противника. Тот уже поднялся на ноги, и Лисил наконец узнал его.

Адриан, почти обезумевший от ненависти и страха, тоже не сводил глаз с Магьер.

Поддавшись ярости, она целиком преобразилась в свое второе «я» – дампира. Лисил опасался, что в таком состоянии она не остановится, пока не прикончит Адриана. Что же произошло между этими двумя, если они до сих пор испытывали друг к другу такую ненависть?

Адриан замахнулся посохом, метя ударить сверху вниз по голове Магьер, и в тот же миг она с четверенек, не вставая на ноги, прыгнула в его сторону. Если Адриан промахнется, Магьер разорвет его в клочья, если нет…

Навершие посоха с силой опустилось вниз… и Магьер попросту увернулась от него, даже не замедлив прыжка.

Лисил метнулся к ней. Левая нога его приземлилась на посох, уткнувшийся навершием в землю, а правой он, извернувшись, ударил Магьер в плечо. Она упала, откатилась в сторону, а Лисил между тем с силой наступил на посох, надавив на него всей тяжестью своего тела. С громким треском посох переломился надвое, и Адриан, не удержавшись на ногах, с обломком в руках повалился навзничь.

Лисил выпрямился, уже обеими ногами стоя на переломанном посохе. Навершие, оказавшееся под правой стопой, было на ощупь куда толще древка, и полуэльф, глянув на него, обнаружил, что оно обито железом.

В юности ему доводилось видеть, как подобным оружием, только с рукоятью покороче, конные солдаты лорда Дармута расправлялись с толпами недовольных. Тем, кого не сбивали с ног подкованные копыта коней, разбивали головы удары таких вот железных палиц.

Адриан явился сюда, чтобы убить Магьер.

Лисил шагнул к нему, угрожающе подняв клинок.

– Убирайся! – хрипло процедил он. – Убирайся, если хочешь жить!

Мгновение Адриан стоял недвижно – большой, безобразный, в изорванной одежде, залитой его собственной кровью. Странная, полубезумная надежда еще тлела в его глазах, затем угасла, и обломок посоха бесшумно выскользнул из его разжавшихся пальцев. Адриан схватился за голову, развернулся и бросился бежать.

Лисил повернулся к Магьер и замер, не шевелясь, даже не дыша. Она яростно скребла ногтями сырую землю, безуспешно пытаясь подняться на ноги.

– Магьер, – прошептал он, – вернись…

При звуке его голоса она вздернула голову. Лицо ее было измазано грязью.

На Лисила уставились непроглядно-черные глаза. Рот Магьер был измазан кровью, в крови были оскаленные зубы, ладони, пальцы, которые сейчас хищно скрючились, готовясь вцепиться в него. Окровавленные ногти удлинились и больше походили на когти.

Лисил знал, что Магьер сейчас не видит его. Вернее, видит… но не его, Лисила, а жертву, новую жертву на охотничьей тропе хищника.

– Магьер, милая, – проговорил он едва слышно, – вернись ко мне, пожалуйста…

Медленно, очень медленно он присел на корточки, свободной рукой незаметно коснулся железного навершия сломанного посоха.

– Магьер… Магьер… – шепотом повторял он вновь и вновь.

Она так и оцепенела с протянутыми к нему руками, и тогда Лисил тоже замер.

Лицо Магьер, искаженное хищной гримасой, разгладилось, оскаленный рот закрылся, и только длинные волчьи клыки еще торчали между приоткрытых губ. Опустив голову, Магьер непроглядно-черными глазами дампира посмотрела на свои окровавленные руки – и ее затрясло.

– Все хорошо, – мягко сказал Лисил. – Потерпи, скоро пройдет.

Он начал выпрямляться, и Магьер вздрогнула. Она наконец увидела его. Полуэльф внутренне напрягся, сглотнул, хорошо зная, что принесет Магьер возвращение в человеческий облик.

Лицо ее, все еще сохранявшее некоторую хищность, исказил ужас. Она глянула на Лисила, затем на свои окровавленные руки… и начала пятиться от него.

– Нет… о нет… опять… Лисил… ох, Лисил… Слова, вылетавшие из преображенного клыками рта, звучали глухо, невнятно. Всхлипнув, Магьер задохнулась и, прежде чем Лисил успел подбежать к ней, рухнула на колени. Скорчившись, она обхватила голову руками… нет, не руками – локтями. Лисил опустился на колени рядом с ней, взял ее за плечи, заставил выпрямиться.

И увидел, что Магьер преображается.

Челюсти ее ритмично содрогались, и она хрипела, давилась, как будто пыталась что-то выкашлять из горла. Всякий раз судороги, похожие на рвотные, сотрясали все ее тело, и Лисил ничем не мог помочь ей – только держать за плечи и ждать, когда все закончится. Зубы Магьер наконец обрели прежний вид, одни лишь клыки остались чуточку длиннее остальных зубов. Последними преобразились глаза – чернота отхлынула из радужки, вновь собравшись в зрачок. Тогда Магьер опять взглянула на Лисила. На лице ее перемешались потеки слез, грязи и крови.

Она лихорадочно ощупала полуэльфа, затем задрала его рубаху, при этом едва не разорвав ее пополам. Каждое прикосновение Магьер оставляло на нем кровавый след, и это сводило ее с ума.

– Хватит! – наконец прикрикнул Лисил и, перехватив ее запястья, вынудил ее остановиться. – Это не моя кровь! Я не ранен. На мне вообще нет ни царапины.

Магьер закрыла глаза и начала клониться вперед, пока не ткнулась лбом в его плечо. Впрочем, почти сразу она резко отстранилась и едва слышно пробормотала:

– Что с Адрианом?

– Пока жив, – кратко ответил Лисил, – но вон там, на краю прогалины, лежит еще один человек. Ты… убила его?

Магьер выдернула руки. Лисил изумился тому, как легко она освободилась от его хватки. Она побежала через прогалину, и полуэльф последовал за ней. Магьер остановилась над распростертым на земле телом, так и не решившись коснуться его. Тогда Лисил приложил ладонь к носу и губам лежащего и кожей ощутил слабое дыхание. Он взглянул на Магьер и быстро, ободряюще кивнул.

– Так оставь его, – бросила она. – Пускай сам добирается домой.

Лисил подобрал свой шарф и плащ. Магьер села на землю, устало привалилась спиной к стволу дерева, нашарила ощупью валявшуюся рядом саблю и подтянула к себе.

– Если со мной когда-нибудь опять случится такое, – медленно проговорила она, – держись от меня подальше, слышишь?

– Я хочу быть с тобой, – ответил он, – какой бы ты ни…

– А я не хочу! – резко перебила она. – Мне невыносимо думать, что я могу опять причинить тебе боль. И я даже представлять не желаю, какой ты увидел меня сегодня!

– Я уже говорил тебе, и не раз: меня не так-то легко убить… и я готов принять тебя любой, какой бы ты ни была.

Лисил, не вставая с коленей, передвинулся так, чтобы оказаться с Магьер лицом к лицу. Теперь, когда ей больше ничто не угрожало, в том числе и ее второе «я», он перестал бояться за нее, а взамен начал злиться.

– Одного только я не могу понять, – сказал он. – Почему ты оказалась именно здесь? Что ты натворила? Где могила твоей матери?

Магьер оглядела разоренную прогалину – истоптанные могилы, разбитые и свернутые набок надгробия…

– Я ее не нашла, – прошептала она.

Лисил не сразу поверил ей, но, поразмыслив, решил, что, если Магьер все-таки осуществила задуманное и вызвала у себя видение, рано или поздно он разглядит в ней последствия этого безрассудства.

– Я должна знать, был ли это Вельстил, – сказала она.

– Но не таким образом, – отозвался Лисил. – Что бы там ни случилось в прошлом, вряд ли ты захочешь ощутить, как твоя мать умирает в твоих руках. Потом, ты ведь даже не знаешь, где именно она умерла. Ты что же, собиралась обойти весь замок?

Магьер так же отрешенно смотрела вдаль. В слое грязи и крови, который покрывал ее лицо, появились светлые дорожки… и лишь сейчас Лисил сообразил, что она беззвучно плачет.

– Ты видел все, что мы нашли в той комнате, – тихо проговорила она и отвернулась, как будто стыдилась самой себя. – Кто я, Лисил? Что я такое?

Лисил знал, что Магьер не ждет от него ответа на этот вопрос. Придвинувшись ближе, он обнял ее за плечи, развернул лицом к себе, своим шарфом кое-как отер окровавленные губы. Покончив с этим почти безнадежным делом, он подался к Магьер и нежно поцеловал ее в губы.

И, отстранившись, прямо взглянул в ее безмерно изумленные глаза.

* * *

Укрывшись в густом лесу, который обступал кладбище, Малец следил за тем, как уходят Лисил и Магьер. Тяжело дыша в темноте, он с облегчением опустил голову и принялся очищать морду от следов крови.

Он едва не выдал себя, едва не выскочил к Магьер, когда на прогалине появился человек со шрамами. Схватка между Магьер и ее противником настолько поглотила его внимание, что он даже не учуял приближения двух других врагов. Когда они, подкравшись к прогалине, попытались схватить и удержать Магьер, Малец набросился сзади на того, кто вцепился в ее правую руку. Вонзив клыки в ногу крестьянина, пес поволок его, вопящего, за собой в лес. Он отпустил охромевшего противника лишь тогда, когда убедился: тот предпочтет скорее удариться в бегство, чем вернуться на место схватки.

Потом Малец долго метался между деревьев на краю кладбищенской прогалины, прикидывая, как ловчее напасть на противника Магьер, но так, чтобы она сама его при этом не заметила. Он и так уже истощил терпение своих спутников, регулярно отказываясь отвечать на вопросы Винн. Если бы только Магьер увидела его здесь, на кладбище, да еще недалеко от могилы ее матери – она непременно потребовала бы объяснений.

Затем появился Лисил, и пес до конца схватки укрылся на безопасном расстоянии, однако продолжал следить за Лисилом и Магьер.

Ни ей, ни ему не нужно было приходить сюда, на кладбище. Чем настойчивее Магьер искала правду о своем прошлом, тем меньше шансов оставалось у Мальца на то, что ему удастся предотвратить ее продвижение по этому гибельному пути. Когда Лисил и Магьер наконец ушли с прогалины, пес сделал круг по лесу и вернулся к одиноко лежавшему в чаще надгробию.

Странное дело, до чего же смертные привязаны к своим мертвецам. Всегда помнить покойных – одно дело, а вот цепляться за них, как за свою собственность, – совсем другое. Для Магьер могила матери была соблазном, до которого Малец никак не мог ее допустить. Если бы Магьер увидела смерть своей матери, разделяя при этом ощущения и чувства ее убийцы, – она окончательно лишилась бы надежды. И тогда даже любовь Лисила не спасла бы ее от падения во тьму.

А потому Малец, опередив Магьер, первым добрался до кладбища и первым нашел то, что она искала. Пусть он не понимал устной древинкской речи, но здешние письмена были очень похожи на белашкийские. Малец мысленно обратился к траве, попросив ее расти погуще, и скоро зеленые побеги совершенно скрыли ямку, оставшуюся в изголовье могилы, а он между тем оттащил надгробие с именем Магелии подальше в лес.

Он вернулся на разоренную кладбищенскую прогалину, где валялись разбитые и вывороченные из земли надгробия, – печальный след недавней схватки, вдохновленной застарелой ненавистью. Проходя мимо могилы Магелии, где уже невозможно было различить хоть какие-то следы исчезнувшего надгробия, Малец, повинуясь чутью, остановился и обнюхал землю.

Могила была нетронута, но это он уже знал. Магьер так и не нашла место последнего упокоения матери. Малец вновь принюхался, пытаясь определить, чего же не хватает в смеси обычных для этого места запахов – сырого суглинка, травы, древесных щепок, давно истлевших в земле. Даже у мертвецов был свой запах – неистребимый запах некогда прожитой жизни.

Здесь же не было ничего.

Пес тяжелым взглядом уставился на земляной холмик. Что бы ни произошло здесь, с тех пор минуло много лет – и событие кануло в бездну, не оставив никакого следа.

И все же останков Магелии в этой могиле не было.

* * *

Магьер лежала в углу теткиной хижины, свернувшись калачиком в одеялах. По пути сюда, у общинного колодца, где Лисил пытался отмыть себя и Магьер от следов крови, она попросила его рассказать тетке Бее о сегодняшних событиях – все, что он сочтет нужным. Когда они вернулись в хижину, тетка Бея уложила Винн в свою кровать, а Лисил устроил Магьер в углу на одеялах.

Завтра они отправятся в Кеонск, хоть эта идея и не пришлась по вкусу Лисилу. Они выедут в путь рано утром, до того как по деревне успеет разойтись весть о том, что случилось этой ночью на кладбище.

Магьер слышала тихий голос Лисила, который, сидя у стола, вполголоса беседовал с теткой Беей, слышала, но не прислушивалась – мысли ее, затуманенные усталостью, бродили далеко.

Там, на кладбище, ярость поглотила ее целиком… но она помнила лицо Лисила.

Ночь, которую она видела глазами дампира, сверкала ослепительным алмазным блеском, но сияющие светлые волосы Лисила обожгли ее глаза, точно нестерпимо яркое солнце. В смятении она протянула к нему руки, готовая наброситься на него, растерзать…

А потом в ней родилось сомнение… и вслед ему – странное, непостижимое желание.

Он заговорил, и вначале она слышала только одно слово – «Магьер».

Это было ее имя. Да, ее имя.

Янтарные глаза, смотревшие на нее, влекли и манили, точно драгоценные камни, и хотелось завладеть ими, спрятать, скрыть от всех – для себя одной…

Эти волосы, эти глаза… у них было имя. Она помнила, как обхватила ладонями это лицо, как в височных жилках под ее пальцами пульсировала кровь… помнила и вкус этой крови. При этой мысли она задохнулась от отчаяния.

«Нет… о нет… опять… Лисил… ох, Лисил…»

Вслед за отчаянием на нее нахлынул ужас.

И так было до тех пор, пока Лисил не подался к ней, не поцеловал ее окровавленные губы, пока она, потрясенная, не взглянула в его лицо и не увидела в нем и тени отвращения. В том самом лице, которое пробудило ее от безумного дампирского голода.

Лежа в постели, Магьер услышала, как в дверь тихонько поскреблись. До нее едва доносился приглушенный, как в тумане, голос – это Лисил, впустив Мальца, резко отчитывал его. Пес осмотрелся по сторонам, подошел к Магьер и обнюхал ее голову. Повернувшись на бок, Магьер поглядела на него из-под полуприкрытых век – и тут мысли ее смешались, а затем из этой сумятицы почему-то вынырнуло на редкость отчетливое воспоминание.