Текст книги "Сестра мертвых (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 6

Каделл и Ян принесли еще фонарей с горящими внутри свечами, и комнату залил желтый неяркий свет. В ноздри била густая вонь, настолько густая, что ее, казалось, можно нарезать ломтями. Магьер стояла перед ветхой деревянной клеткой, на которой кое-где еще болтались обрывки холста. Посреди клетки горкой лежали останки ее обитателя.

Вначале, правда, Магьер показалось, что обитателей было двое, – многовато было костей для одного мертвеца. Череп, однако, был только один, по форме похож на человеческий, только слишком маленький и узкий, с огромными, как у эльфа, глазницами. Рук и ног тоже было по две, как положено, только пальцы на ногах были неестественно длинные, длиннее человеческих. На руках и ногах сохранились кожаные путы, высохшие и покоробившиеся от времени, и такой же кожаный ремень неплотно охватывал хрупкую грудную клетку.

В прахе, который окружал кости, валялись полуистлевшие перья.

– Крылья? – пробормотала Винн, подобравшись ближе и высоко подняв над головой кристалл. – У этого существа были крылья, как у птицы. И это скорее всего была женщина, если они размножались точно так же, как другие расы.

Магьер еще раз окинула взглядом останки, и обманчивое ощущение, что покойников двое, рассеялось окончательно, когда она припомнила, как в лесу наткнулась однажды на мертвого сокола. На перьях, перемешанных с прахом, кое-где сохранилась еще пестрая, серая с белым, окраска.

– Что это такое? – спросил Ян, который предпочитал держаться поодаль, у обнаруженного ранее бронзового чана.

Винн покачала головой, подняла взгляд, но не на сына зупана – его она словно и не заметила. В ее широко раскрытых немигающих глазах застыл безмерный страх. На миг Магьер показалось, что вся мощь этого страха обрушилась на нее, и она невольно попятилась.

– Здесь, у железной клети еще один покойник! – воскликнул из правого угла Лисил. – Только он… какой-то не такой. Я понятия не имею, кто это может быть.

Магьер едва расслышала эти слова, поглощенная собственными мыслями. Как мертвые узники замурованной комнаты могли быть связаны со смертью ее матери? Неужели здесь сотворили с Магелией какое-то чудовищное непотребство, чтобы она произвела на свет свое нечеловеческое дитя?

Вся ее жизнь насквозь пропитана смертью. Даже ее рождению предшествовала смерть вот этих существ, хотя она и не в силах постичь, какую тайну ее прошлого хранит замурованная комната. Она просто чувствует, непостижимым образом знает: все, что произошло в этой комнате, имеет отношение к ней.

Она искала ответа, а взамен получила только новые вопросы.

Возле покрытого запекшейся коркой чана лежал еще один труп – тот, который они обнаружили вторым. Винн осторожно сняла с мертвеца часть покоробившейся от времени кожаной одежды и сообщила, что это гном. Хранительница знала об этом народе по слову ситт – слову, которое в гномьем языке означало «город-крепость» либо «укрепленная гавань». Колм-Ситт, столица Малурны, заморской родины Винн, называлась так в честь гномов, которые помогали строить ее первые укрепления.

Ни Магьер, ни Лисил никогда в жизни не встречали подобных существ. Они молча смотрели на останки гнома: широкая грудная клетка, череп величиной с солдатский шлем, внушительные челюсти, бедренные кости толщиной с руку Магьер. Кости, пожелтевшие от времени, были густо покрыты мелкими темными впадинками, похожими внешне на крошки гранита.

– Ну, – нарушил молчание Каделл, – если это и есть та самая правда о вашем прошлом, которую вы искали, то я больше об этом и слышать не хочу. У нас тут и своих неприятностей хватает.

– И даже больше, чем ты думаешь! – язвительно отозвалась Магьер, но объяснять, что она имеет в виду, не стала.

Что бы ни произошло в этой комнате много лет назад, совершили это в большой спешке, а затем старательно скрыли следы своих деяний. Мало кто, кроме Лисила, смог бы их обнаружить. Однако же если ей пришло в голову явиться сюда в поисках истины – как знать, кому еще захочется сделать то же самое, едва только разойдутся слухи о здешних находках?

Магьер невыносимо было смотреть на своих спутников. Она подошла к чану, принялась его разглядывать и тут же ощутила, как растет в ней уже знакомый обжигающий голод.

Бронзовые бока чана от времени изрядно потускнели. Винн оттерла их от пыли и грязи, и тогда открылись знаки величиной с мелкую монету, выгравированные по всей поверхности чана. Хранительница попросила Яна принести бумагу и кусок угля, чтобы зарисовать знаки для позднейшего изучения. С одной стороны на боку чана виднелись длинные темные потеки – то ли из него вылили содержимое, то ли оно выплеснулось само.

Заглянув в чан, Магьер обнаружила, что дно его и стенки примерно на треть покрыты какой-то темной потрескавшейся коркой. Она выхватила у Винн кристалл – Хранительница от неожиданности даже вздрогнула – и посветила внутрь чана. Корка в свете кристалла оказалась бурого цвета примерно как подсохшая грязь. В Магьер вновь шевельнулся голод, и тогда она поняла, что подсказывает ей инстинкт.

– Их всех обескровили… – тихо сказала она. – И спустили кровь в этот чан.

Она выпрямилась, и взгляд ее упал на мертвого эльфа, который лежал в углу слева от двери. Магьер опустила глаза, и тут же взгляд ее наткнулся на гнома.

– Их принесли в жертву, – прошептала Винн.

– Когда это… – Магьер осеклась, повернулась к Винн. – Сколько лет этим останкам?

Девушка отвела взгляд и ответила не сразу:

– Точно сказать нельзя, но в прошлом мне доводилось обследовать разложившиеся трупы животных… так что, полагаю, этим останкам никак не больше тридцати лет, а может быть, и меньше.

Хранительница попятилась к дальней стене комнаты, заметно дрожащей рукой запахнула поплотнее короткий плащ.

– Значит, – резко проговорила Магьер, – двадцать шесть лет – это подходящий срок? Примерно тогда я была зачата.

Лисил подошел к ней, глянул на чан и попытался оттащить ее прочь. Магьер выдернула свою руку из его пальцев.

Всего они обнаружили шесть трупов. Один из мертвецов был обычный человек, в кожаном доспехе и с мечом – скорее всего стражник, который служил в замке в то время, когда здесь правил ее отец. Отец, которого, как раньше полагала Магьер, она никогда не знала. Так ли это?

Во время войны с вампирами в Миишке Вельстил проявил себя как союзник, но он же подстроил все, что случилось позднее в Беле. С самого начала он знал, что Магьер – дампир, знал больше, чем она сама, и о сабле, и об амулетах. В Беле он объявил, что готовит ее для того, чтобы она помогла ему добыть некий древний и бесценный артефакт.

Видения… Тогда, в Беле, еще были и те омерзительные видения.

Совершенно случайно Магьер обнаружила еще одно свойство своей дампирской натуры – переживать момент убийства жертвы глазами и чувствами вампира. Чтобы заманить ее в столицу, Вельстил убил дочь городского советника и бросил тело девушки на крыльце ее собственного дома. По воле случая Магьер оказалась на месте убийства, когда в руках у нее был лоскут от платья девушки. Она пережила этот миг как наяву, ощутила, как рвется горло девушки под зубами Вельстила, – так ясно, как если бы сама была на его месте.

Много ли увидит она сейчас, прикоснувшись к костям невинных жертв? Что ж, по крайней мере узнает, присутствовал ли здесь в то время Вельстил… если это он и есть тот, кого она ищет.

Магьер опустилась на колени и рывком сдернула с шейных позвонков череп гнома.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Каделл, шагнув к ней. – Перестань! Как можно осквернять…

– Не смей! – одновременно с ним гаркнул Лисил и, метнувшись к ней со спины, попытался вырвать у нее череп. – Что бы здесь ни произошло, ты не хочешь это увидеть… только не это!

Магьер одной рукой бережно обхватила череп, а локтем другой от души двинула Лисила в грудь. И, резко распрямив руку, толкнула его так, что он растянулся на полу. Прежде чем он успел вскочить, она уже заглянула в пустые глазницы черепа и крепко сжала его обеими руками, ощутив под пальцами твердую холодную кость.

– Нет! – что есть силы закричал Лисил. Магьер закрыла глаза.

Темнота. Голоса вокруг, проклятия, учащенное дыхание. Голову наполнила вонь комнаты-склепа. И больше ничего.

Магьер открыла глаза.

– Я не потерплю, чтобы в этом доме оскверняли прах усопших! – проревел Каделл, угрожающе шагнув к Магьер. – Убирайся прочь!

Магьер взглянула на него и крепче стиснула в руках череп. Она не намерена была уходить отсюда, не узнав всей правды. Переместив тяжесть тела на пятки, Магьер резко выпрямилась… И Лисил, подскочив к ней, выхватил у нее из рук череп.

– Уходи, – сказал он. – Сейчас же. Возвращайся к своей тете и там жди меня.

– Уходите все, – бросил Каделл. – Мы тут сами управимся.

Ян был явно взвинчен, но молчал, и Винн, все так же стоявшая у дальней стены, не проронила ни слова.

– Мы еще не закончили, – ответил Каделлу Лисил и снова обратился к Магьер: – Мы с Винн скоро вернемся, как только осмотрим все трупы.

Магьер обвела взглядом комнату. Поскольку прикосновение к черепу гнома не вызвало у нее никаких видений, он, скорее всего, не был убит вампиром. При мысли о том, чтобы уйти отсюда, она испытала даже некоторое облегчение. Не сказав Лисилу ни слова, она развернулась и ушла.

Двое крестьян-стражников почти не обратили внимания на Магьер, когда она вышла из замка и стремительно зашагала через двор, к дороге. Итак, канун ее появления на свет был отмечен и этими смертями, но сверх того она так ничего и не узнала. Но ведь есть еще и та, что умерла, дав ей жизнь…

* * *

Малец давно уже перестал биться всем телом о стены и дверь сарайчика. Отказался он и от попыток выдрать когтями неоструганные доски пола. Ни то ни другое не помогло ему обрести свободу. Сарайчик, пристроенный к стене хижины, был на деле куда прочнее, чем могло показаться с виду, а доски были пригнаны так плотно, что вогнать между ними когти оказалось невозможно.

Через щель в стене было видно, что уже стемнело. Рано или поздно он, конечно, освободится, но Магьер и другие уже ушли слишком далеко. Надо испытать другой способ, решил Малец и разразился тоскливым воем.

Он старался выть как можно громче, надеясь привлечь этим хоть чье-то внимание. Очень скоро снаружи послышались шаги, и суровый женский голос прикрикнул из-за двери сарайчика:

– Фе ленеште, ту эмпортун корчетуру!

Слов Малец понять не мог, но осторожно коснулся мыслей женщины. В его сознании промелькнули картинки воспоминаний.

Прибытие Магьер в деревню.

Хижина, убого обставленная комната… и он сам сегодня утром, одиноко свернувшийся в углу.

За дверью сарайчика находилась тетка Магьер, Бея.

Малец не мог глубоко погрузиться в мысли человека – ему были доступны лишь воспоминания, которые всплывали на поверхность сознания. Все живые существа вспоминают свое прошлое в виде разрозненных обрывков. Он мог только использовать эти обрывки, чтобы незаметно для человека подтолкнуть его к каким-то действиям, как-то повлиять на его выбор, и только.

Действовать иначе означало бы подчинить себе дух человека, подавить его волю, напрямую завладеть его телом… и вот этого Малец себе позволить никак не мог.

Осторожно, очень осторожно он оживил в памяти Беи воспоминания о том, как лежал, свернувшись, в Углу, – а сам между тем продолжал жалобно поскуливать и скрести когтями дверь. Бея, стоявшая снаружи, глубоко вздохнула.

– Тот дрептате, ту фе сосе… – Ее голос заметно смягчился, и в нем зазвучала покорность: – Дар йо оптем компорта ту.

Пес услышал негромкий скрежет, и дверь сарайчика начала медленно отворяться. Когда щель стала достаточно широкой, чтобы он мог просунуть голову, Малец прыгнул.

Дверь распахнулась настежь, Бея, захваченная врасплох, отскочила, и пес вырвался на свободу. Какое-то время он слышал позади ее гневные крики, затем они стихли. Малец наискось пронесся через деревню и свернул в сторону замка.

Он бежал между деревьев, ни на миг не упуская из виду дорогу, на бегу всеми чувствами обшаривал окрестности. На дороге не было ни одной живой души, и лес впереди, где дорога поднималась по склону холма, ближе к вершине понемногу редел.

В ночной тишине громко хлопнула дверь, и Малец, глядевший из-за деревьев на замок, замер, насторожил уши.

Магьер шла по дороге ровным стремительным шагом, и ночной зябкий ветерок трепал полы ее безрассудно распахнутого плаща. Бледное лицо ее было совершенно бесстрастно – то ли она смогла подавить все чувства, то ли загнала их поглубже. Малец сумел уловить давнее воспоминание о некой могиле на лесном кладбище. Это воспоминание то и дело всплывало в ее мыслях, и всякий раз Магьер содрогалась, отшатывалась от него, пытаясь заглушить совсем недавними воспоминаниями.

В замурованной комнате под замком были тайны и смерть.

Пес запаниковал.

Теперь Магьер на один шаг ближе к раскрытию тайны, хотя сама этого пока еще не осознает. А он, Малец, теперь на один шаг ближе к полному поражению и к тому, чтобы навсегда потерять и Магьер, и Лисила.

Развернувшись, пес опрометью понесся назад к деревне – напрямик через лес, чтобы обогнать Магьер.

* * *

Чейну совсем не по вкусу было торчать в лесу, в темноте, наблюдая за полуразрушенным замком, невесть кем и невесть зачем выстроенным в этой захолустной глуши, однако он терпел и помалкивал. В довершение худшего Вельстил, не отрывавший взгляда от обветшавших укреплений, целиком погрузился в свои мысли и не проявлял ни малейшего желания объяснить, чего они вообще ждут. Он только настоял на том, чтобы Чейн не смел отходить от него ни на шаг.

Чейн заметил уже, что всякий раз, когда им нужно было укрыться от дампира или ее пса, Вельстил отрешенно касался бронзового кольца, которое носил на пальце.

Чейн заметил какое-то движение со стороны деревни и сосредоточился. Миг спустя между деревьев вдоль дороги промелькнула серебристая тень.

– Это Малец, – сказал Вельстил. – Пес Магьер.

К изумлению Чейна, Вельстил вдруг схватил его за плащ, подтянул к себе:

– Пригнись.

Чейн ничего не понял, но подчинился. Он услышал, что громко хлопнула дверь. Крыса, сидящая в его кармане, заерзала, и Чейн вынул ее, посадил себе на плечо. Зверек наморщил нос и, щекоча, обнюхал его щеку.

Магьер размашистым шагом пересекла замковый двор и пошла вниз по склону, к деревне. На ее бледном лице явственно читалось поражение. При виде ее у Чейна заныли зубы. Ее гладкая кожа и густые черные волосы поглотили все его внимание. Чейна всегда возбуждали жертвы, которые не сдавались без боя, а уж Магьер билась бы, как никто другой. Она приблизилась и прошла вплотную к тому месту, где притаились двое вампиров. Вельстил окинул ее лицо испытующим взглядом.

– Уходим, – сказал он. – Здесь нам больше делать нечего.

– Что же ты в таком случае собирался здесь делать?

Вельстил пропустил вопрос Чейна мимо ушей.

– Вспомни ее лицо. Ее поиски здесь завершены, и больше ей в этих местах искать нечего. Подозреваю, что завтра же утром она покинет деревню. Нам надо найти себе укрытие на день. Когда завтра вечером мы проснемся, Магьер, я полагаю, уже будет двигаться прямо на север.

Чейн оглянулся на лес вдоль дороги и обнаружил, что пес так и не присоединился к Магьер. Он попросту исчез из виду. Вельстил отошел от опушки в глубину леса, все так же цепко держась за плащ Чейна, чтобы спутник не вздумал отдалиться от него.

* * *

Винн закончила зарисовывать знаки, которыми был покрыт чан. Бумага, которую дал ей Ян, была чересчур грубой для такой работы, но она справилась, и руки ее дрожали, когда она торопливо водила по бумаге кусочком угля. Непохоже было, что Каделл позволит им задержаться здесь надолго, чтобы зарисовать все до единого знаки, да Винн и сама не хотела оставаться в этом месте дольше, чем нужно.

Каким-то образом все, что произошло много лет назад в этой комнате, было связано с рождением Магьер.

Вампир, Сын Ночи, породил ее для того, чтоб она стала убийцей и палачом ему подобных. Вот и все, что они знали до сих пор, но теперь оказалось, что ради достижения своей цели этот вампир устроил кровавое жертвоприношение. Бронзовый чан явно предназначался для колдовских ритуалов, а количество жертв изумляло и озадачивало Винн. Неужели это и впрямь было необходимо для того, чтобы вампир мог зачать ребенка?

– Если ты уже закончила, пойдем, – сказал Лисил. Он расхаживал за спиной у Винн, косясь на Каделла, который с раздраженным и нетерпеливым видом топтался у входа в комнату. – Не хотелось бы мне надолго оставлять Магьер одну.

Винн не успела обследовать еще двоих необычных мертвецов. Ее натура ученого и стремление собрать воедино все части головоломки оказались сильнее, чем страх перед ее разгадкой.

– Погоди чуть-чуть, – отозвалась она. – Мне нужно…

– Разве этого недостаточно? – резко спросил Ян.

Вся его галантность, весь интерес, который он проявлял к Винн, исчезли бесследно. Оглянувшись, Винн увидела, что он угрюмо разглядывает покрытый патиной чан и свернутые в трубочку листы бумаги с зарисовками, которые она прижимала к груди.

– Да, я тоже считаю, что этого с вас хватит, – вставил Каделл. – Неудивительно, что этот замок так долго был бесхозным, если в его погребах таятся такие ужасы. Я должен сообщить об этой находке Энтам.

– Ну и дурак! – отозвался Лисил. – Неужели ты полагаешь, что после того, как ты расскажешь им обо всем этом, – он обвел широким жестом комнату, – ты останешься попечителем замка?

– А как я могу смолчать? – огрызнулся Каделл. – Вам охота было узнать правду, вот и вытащили на свет эту жуть. А я теперь понятия не имею, как от нее избавиться!

Винн поежилась при этих словах. Она тоже виновата в том, что зупан оказался в таком неприятном положении.

– Он прав, отец, – вмешался Ян. – Князь Родек пришлет своих вассалов, а может, и войска – и тебе уже никогда больше не вернуть прежней должности. А ведь, оставаясь наместником удела, ты делаешь для местных жителей больше добра, чем какой-нибудь высокородный прихвостень Энтов. Нет уж, мы не расскажем об этой находке никому, даже собственному клану!

– И как же все это скрыть, по-твоему? – осведомился Каделл, обращая свой гнев уже на сына. – Да ты только оглянись вокруг!

Ян так и сделал, напоследок мельком глянув на Винн.

– Я об этом позабочусь, отец, и сам соберу все кости. Мать пошлет весточку своей родне. Они отвезут меня в горы, и там я захороню эти останки – в таком месте, где их больше никто не потревожит.

Эти слова явно приободрили Каделла.

– Ладно, будь по-твоему, – сказал он и повернулся к Лисилу. – А теперь убирайтесь наконец и оставьте нас в покое.

– Скоро уйдем… потерпите еще немного, – ответил полуэльф, лишь усилием воли сохранив хладнокровие, и, насупившись, бросил Винн: – Заканчивай поскорее.

Девушка вернулась к останкам крылатого существа, которые лежали в огромной, некогда затянутой холстом клетке. Что бы сделал домин Тилсвит, если бы обнаружил эти тела… эти жертвы кровавого ритуала? Отправив ее в это путешествие, он тем самым одарил ее своим глубочайшим доверием. Винн решила действовать так, как в ее представлении действовал бы сам наставник. В строении скелета этого мертвого летуна ей чудилось что-то неуловимо знакомое. И она, опустившись на колени спиной к своим спутникам, сделала то, чего сама устыдилась.

Украдкой отломила у скелета один палец и поспешно спрятала его в своей ладони.

Руки она держала перед собой, так что никто и не мог заметить, что она натворила. Она помешкала, стараясь запомнить все, что можно будет позднее занести в свои записи, затем перешла к четвертому и пятому мертвецам.

Они лежали совсем рядом, один – перед открытым железным ящиком, который доходил ей примерно до бедра, другой – у огромного глиняного сосуда, который привязали к деревянной решетке, видимо, для того, чтобы удобнее было его передвигать. Сосуд был высотой с саму Винн, и в боку его зиял большой пролом.

На стенках железного ящика изнутри виднелись глубокие царапины и вмятины, хорошо различимые даже под слоем грязи и тонким налетом ржавчины. Скелет существа, содержавшегося в этом ящике, выглядел куда более странно и непривычно, чем останки крылатой летуньи. Вместо зубов у него были роговые пластины, а верхние фаланги пальцев на руках и ногах завершались кривыми, необыкновенно острыми по виду когтями. Именно этими когтями, судя по всему, узник железного ящика пытался процарапать себе путь наружу.

Все его кости и иссохшая за долгие годы плоть были покрыты потеками темно-красной грязи, настолько густо, что в желтом свете фонарей они казались угольно-черными. При виде этого зрелища в сознании Винн опять шевельнулось смутное воспоминание… но вот о чем, о ком? Стараясь держаться спиной к остальным, она притворилась, что детально осматривает останки, а сама втихомолку прихватила когтистый палец ноги и скрыла свою добычу в ладони, где уже прятался палец крылатой летуньи.

Пятый труп находился так близко от четвертого, что Винн даже не пришлось вставать и подходить к нему. Хотя и сложенное плотнее, стройностью это существо напоминало эльфа, и его плечи, позвоночник и увенчанный гребнем затылок были усажены рядами причудливых роговых шипов. Кости его нисколько не пожелтели от времени – так и остались безупречно белыми, во рту вместо зубов тоже были роговые пластины, но не сплошные, а разделенные равными промежутками.

Винн украдкой протянула руку, отломила с голени шип поменьше и со всеми предосторожностями присоединила его к своей коллекции.

Затем взгляд ее вернулся к шипам, которыми был усажен позвоночник, – между лопаток они были довольно длинные, но, спускаясь к пояснице, становились постепенно короче.

Как плавник у рыбы.

Винн неловко выпрямилась, пошатнулась, и ее затрясло.

– А теперь, зупан, мы уйдем, и вы… – начал Лисил, но тут он глянул на Винн, и глаза его широко раскрылись. – Мы закончили. Все кончено. Не надо плакать.

Ян шагнул было к Винн, и неприязненное недоверие, с которым он все это время посматривал на нее, сменилось искренним беспокойством.

Винн отпрянула от него, вдруг осознав, что боится подпускать к себе близко кого бы то ни было. Она даже не подозревала до сих пор, что плачет, знала только, что никак не может унять дрожь, что все ее спутанные мысли можно выразить одним-единственным словом.

– Уйришг! – прошептала она дрожащим от слез голосом.

Взгляд ее помимо воли переходил с одного мертвеца на другого – эльф, гном, создание воздуха, создание воды и… огня?

– Да уведи же ты ее отсюда, болван! – рявкнул Каделл. – Эта комната ее с ума свела, и как бы со всеми нами не случилось то же самое!

Лисил крепко взял Винн за плечо и повел к выходу. Она не сопротивлялась, шла, мысленно твердя одно и то же – заученный в ранней юности урок, составные части творения:

«Стихии мира суть дух, земля, вода, воздух и огонь…

Состояния их суть сущность, твердь, жидкость, газ и энергия…

Проявления их суть дерево, гора, ветер, волна и пламя…»

А здесь, в комнате, были лесной эльф, горный гном…

Винн не знала, как называются три других существа. Их имена были забыты настолько давно, еще до Забвенных, что теперь эти создания были известны только как часть мифа об «Уйришг», как называли их эльфы. Хранители Знания приблизительно переводили это как «Порожденные стихиями» или «Дети стихий», хотя на самом деле слово было такое древнее, что его точного значения давно уже никто не знал.

В старинных, бережно восстановленных текстах содержались намеки на легенду, которая была в ходу на родине Винн, – о том, что люди и есть самая древняя из разумных рас. В изначальные времена они смешались со стихийными духами, и их отпрыски дали начало пяти новым расам. Эта легенда представляла собой попытку объяснить их происхождение, и вполне возможно, что в ней таилась толика правды, хотя эльфы заморского континента считали ее не более чем забавной сказкой.

Как же несправедливо, что легенда эта обернулась правдой… таким ужасным, таким кровавым образом!

Лисил повел Винн к лестнице, но девушка вырвалась, бросилась бежать и бежала, не останавливаясь, до самого выхода из замка. Она выбежала в замковый двор, и холод промозглой ночи мгновенно прохватил ее до костей. Винн упала на колени прямо в грязь и зарыдала. Двоих стражников нигде не было видно.

Лисил нагнал ее, присел рядом на корточки, взял за плечи.

– Что ты нашла, Винн? – спросил он и вдруг осекся, увидев на ее безвольно разжавшейся ладони унесенные из подземелья кости. – О, клянусь всеми мертвыми святыми! Что ты натворила?!

Винн подняла голову и молча взглянула на него.

Полуэльф заботливо надел ей на голову капюшон, затем плотнее запахнул на ней короткий плащ.

– Расскажи мне все, – попросил он. – Я же ничегошеньки не понимаю.

– Уйришг, – в который раз прошептала Винн, протянув к нему ладонь, на которой лежали три кости.

Не без труда, запинаясь на каждом слове, она рассказала Лисилу о Детях стихий – пяти забытых расах. Только о двух из них – эльфах и гномах – было известно наверняка, что они существуют, а все остальные, вполне вероятно, были только мифом, легендой, выдумкой, наконец. Лисил слушал, то и дело поглядывая на кости, которые лежали на ладони Винн, и в конце концов девушка увидела, что во взгляде его забрезжило понимание.

– Что ж, ясно, – сказал он наконец, – но нам надо идти. Я должен поскорее увидеть Магьер.

Он хотел помочь Винн подняться, но ее вновь затрясло, на сей раз при мысли о Магьер, которая ждет их у подножия холма, в деревне.

– Не хочу! – крикнула она. – Ничего больше не хочу знать, не хочу!

Лисил ухватил ее за локти и рывком вздернул на ноги. Винн мельком удивилась тому, какие у него сильные руки.

– Я тебя понимаю, – сказал он мягко, – но очень, очень прошу – соберись с духом! Магьер уже на пределе сил, и мне понадобится твоя помощь.

– Что она такое? – спросила Винн.

– Даже слышать этого не желаю! – отрезал Лисил. – Магьер так же, как и нас с тобой, никто не спрашивал, какой она хочет появиться на свет. Она родилась дампиром и…

– И ты вправду думаешь, что она только дампир? – перебила его Винн. – Я только что объяснила тебе, кого и что мы нашли в той комнате. Этот бронзовый чан такой огромный, целиком покрыть его гравировкой наверняка стоило немалого труда… и вот его использовали всего один раз, а потом бросили, как ненужную ветошь, потому что с его помощью уже добились того, чего хотели. Неужели ты никогда не задумывался над тем, с какой стати Сын Ночи, вампир, так потрудился, чтобы создать убийцу себе подобных?

Лисил начал терять терпение:

– Но ведь Магьер совсем не…

– Ну нет! – Винн уже почти кричала. – Именно такова природа Магьер… хотя только внешне. Эти несчастные, эти обескровленные жертвы там, в комнате… Ты подумай, Лисил, кто-то обшарил весь мир, чтобы найти их, а ведь все они, кроме эльфа и гнома, – миф, причем настолько древний, что о них просто позабыли. Всех их доставили сюда, чтобы убить и обескровить ради появления на свет Магьер… а потом предпочли замуровать комнату, нежели каким-то иным способом избавляться от улик.

Она оттолкнула Лисила, и голос ее смягчился. Не от сочувствия, скорее, от непонимания, как он может быть настолько слеп.

– То, что произошло здесь, – практически невозможно, недостижимо. И ты по-прежнему считаешь, что все это устроили только для того, чтобы создать всего-то убийцу вампиров?

Лисил смотрел на нее во все глаза, явно потерявшись в таком обилии слов.

– У меня нет выбора, – сказал он наконец. – Пойми, я люблю ее и потому не могу оставаться в стороне. Если ты не поможешь мне, я останусь совсем один. Даже Малец, похоже, не желает рассказать мне, что он знает, или объяснить, зачем он свел меня с Магьер.

Полуэльф шагнул ближе, и в его глазах была усталая безысходность.

– Ты нужна мне, – сказал он. – Ты знаешь больше, чем любой из нас. У меня есть только мое прошлое да природная хитрость, а только этого может оказаться недостаточно. Ты нужна мне, нужна именно сейчас.

В голосе его звучала такая мольба, что у Винн подкосились ноги. Она не хотела жить в этом мире. Она боялась, что первые шаги к разгадке прошлого Магьер неизбежно приведут их в более страшные места, чем замурованная комната. Малец оказался стихийным духом во плоти, другом полуэльфа с темным прошлым, о котором Винн до сих пор известно было слишком мало. Пес ухитрился свести Лисила и Магьер, и вдвоем они случайно узнали об истинной природе Магьер гораздо больше, чем Малец хотел бы открыть кому бы то ни было.

Целую вечность назад в подземельях Белы Винн помешала Магьер убить Чейна, хотя он и оказался вампиром. И она упорно отстаивала свою правоту, твердо веря, что даже в Чейне есть что-то хорошее, потому что помнила, насколько иным он был во время их ученых изысканий в миссии Хранителей.

И сейчас Лисил умоляет ее помочь, потому что слепо верит в женщину, которую любит.

– Пойдем, – сказала она.

Лисил облегченно вздохнул и, бережно взяв ее за руку, повел за собой к дороге.

– Магьер ничего не говори, – сказал он. – Если то, что ты подозреваешь, хотя бы отчасти правда… пока что пусть это останется между нами.

* * *

Магьер замедлила шаг, проходя мимо хижины тетки Беи. Хотя ставни на единственном окне были закрыты, в щелку между ними пробивался тусклый свет.

Прохожих на улице в это время было немного, да и те, едва Магьер остановилась, поспешили исчезнуть. Одна за другой со стуком захлопывались двери, лязгали, задвигаясь в пазы, засовы – и вот Магьер осталась на темной лице совершенно одна. Сейчас для нее это было уже чересчур. Перед тем как осуществить то, на что она решилась, ей нужна была хотя бы малая толика сердечного тепла. Магьер решительно распахнула теткину дверь и вошла в дом.

Тетка Бея стояла у горящего очага и, держа в одной руке чугунную крышку, другой рукой помешивала содержимое котелка. Она оглянулась в тот самый миг, когда Магьер прикрыла за собой, дверь.

– Я-то все голову ломаю, когда вы изволите вернуться, – проворчала Бея. – Воду в похлебку уже дважды добавляла, чтобы не выкипело. А где остальные?

Магьер сразу решила, что не станет посвящать тетку в подробности. Она пришла лишь затем, чтобы увидеть дружеское лицо, не омраченное тенью ее прошлого, которое явилось им в замурованной комнате замкового подземелья.

– Они еще в замке, – ответила она. – Не беспокойся, они скоро вернутся. Я зашла, только чтобы предупредить тебя… я иду повидать маму.

Тетка Бея накрыла крышкой горшок, и лицо ее заметно смягчилось.

– А я-то все гадала, соберешься ли ты к ней сходить. Я и сама-то давненько там не была.

Эти теткины слова немало удивили Магьер. В обычае местных жителей было навещать своих усопших по крайней мере раз в год. Впрочем, хорошо, что Бея живет настоящим и не оглядывается на прошлое… как жила и сама Магьер, пока ей не вздумалось вернуться сюда.