Текст книги "Ведьмы-провидицы (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Буду краток, капитан, – сказал он.

– Я не капитан.

– Вы могли бы им быть.

Яромир покачал головой:

– Я не заработал это звание.

Антон продолжал смотреть сквозь окно в стене.

– Ты странный человек. Не хочешь ли ты поехать со мной и возглавить мою охрану в замке Сине?

Яромиру не нужно было предлагать дважды.

Глава 7

Яромир так и стоял в коридоре перед своей комнатой, прислонившись к стене. Он провёл рукой по лицу, вспоминая «возвращение домой» с Антоном. Это были хорошие дни.

К тому времени, как отряд добрался до Замка Сеон, Яромир с княжичем стали друзьями. Но бывший наёмник даже не подозревал, насколько высоко он поднялся по карьерной лестнице, пока не начал исполнять свои обязанности. Его власть распространялась на всех в Сеоне, кроме самого Антона и леди Карины. Как начальнику охраны Яромиру присвоили чин лейтенанта, но окружающие относились к нему так уважительно, будто он носил титул лорда.

Яромир обязан Антону больше, чем кому-либо в своей жизни, и теперь просто необходимо прекратить эти странные убийства.

Он не винил Селин за то, что произошло прошлой ночью. Она сделала всё, что от неё требовалось. Именно она дала ему имя следующей жертвы.

Спасение Сибил было его делом.

И он потерпел неудачу.

Открыв глаза, он снова начал ходить, не зная, куда направляется. Необходимо узнать что-то еще – что угодно, прежде чем говорить с Антоном. Несколько мгновений спустя он обнаружил, что движется вниз по проходам замка, потом добрался до кладовой… а затем в подвал.

Теперь уже четыре тела лежали на столах. Они выглядели такими хрупкими, почти как смесь бумаги и соломы – точно кукурузные куклы, продаваемые на деревенской ярмарке. Яромир смотрел на них с отчаянием. Должно же быть хоть что-то, какая-нибудь зацепка, которую он мог бы использовать для разгадки личности убийцы.

Его воспоминания вернулись к той проклятой ночи. Как мог убийца войти в комнату? Место было выбрано не случайно: там не было ни окна, ни очага – только дверь. И он сам стоял на страже у запертой двери.

Подойдя к телу Сибил, он протянул руку и коснулся ее шелковистых каштановых волос. Смерть этой девушки причинила ему боль больше, чем другие, потому что он мог остановить убийцу.

– Прости, – негромко сказал он.

Тут за штабелями пустых бочек раздался резкий вздох. Рука лейтенанта инстинктивно двинулась к рукояти меча, но та была пуста. Тогда он схватил ржавый кухонный нож, оставленный кем-то на столе.

– Кто здесь?

Она стояла в тени, скрестив руки на груди. Яромир понял, что, должно быть, женщина сама просматривала тела, а затем спряталась, когда услышала шаги.

– Что вы здесь делаете? – спросил он Инну.

Ее глаза сдвинулись взад-вперед, но ответа не последовало.

– Выходите оттуда! – приказал он.

Что-то в этой женщине всегда приводило Яромира в недоумение. По-своему Инна была привлекательна: ещё молодая, стройная, с чистой кожей и эффектными манерами. Он видел, как кто-то из его мужчин бросает взгляд вслед, когда она проходила мимо. Но от ее раболепия перед Антоном лейтенанта бросало в дрожь.

Если бы он смог найти дипломатичный способ удалить её от княжича, то сделал бы это давным-давно. И хотя Антон не приветствовал её льстивое угодничество, но пропускал мимо ушей все возражения против присутствия Инны. К сожалению, руки Яромира были связаны.

По приказу Инна вышла из тени, но даже не взглянула на лейтенанта. Ее взгляд был прикован к мёртвой Сибил.

– Вы тоже осматривали тело? – спросил он, – Может, увидели что-то, чего не заметил я?

Сейчас он был готов принять любую помощь. Инна только крепче обняла себя руками. На ней было всё то же серое платье, но без привычного платка. Наверно, женщине было зябко в этом подземелье – так судорожно сжимала она руками свои плечи. Лейтенант хотел предложить свой плащ, но вовремя вспомнил, что на нём только бриджи и туника.

– Инна, расскажите подробно ещё раз, что вы видели в комнате прошлой ночью. Может, мы что-то упустили?

Казалось, только сейчас женщина заметила его присутствие. Она уставилась на Яромира.

– Зачем? – резко спросила она. – Зачем ты тратишь на это время? Неужели ты не видишь, как силы твоего хозяина убывают? – она указывала на мёртвых девушек, и глаза её пылали, а яд её голоса возрастал. – Если у тебя была бы хоть капля чести, ты бы похоронил эти чёртовы тела, и защитил княжича! А если бы это вновь произошло, то не стал бы и словом беспокоить его! – Инна наклонилась вперёд, тяжело дыша. – Их смерть ничто по сравнению с потерей леди Джоселин. Он ещё болен… Его следует оставить в покое, чтобы оплакивать, а что делаете вы? Вы советуете ему нанять какую-то шлюху, эту провидицу, утомляя его, изнуряя до полного истощения… – Она выпрямилась и повернулась к телам. – Это ничто по сравнению с его здоровьем. Избавься от них, сделай наконец свою работу!

Яромир от удивления не мог проронить ни слова. Он всегда подозревал, что эта женщина немного свихнулась. Но никто никогда не слышал, чтобы она говорила так.

Прежде чем он смог оправиться, Инна обернулась и побежала к лестнице, ведущей на кухню. Смотря ей вслед, Яромир раздумывал над тем, что услышал.

Похоже, она совсем выжила из ума после того, как проснулась в постели с мертвой девушкой. Или нет? Яромира бросило в холодный пот, когда он внезапно подумал, что убийце не надо было придумывать, как залезть в закрытую комнату.

Возможно, убийца был там все время.

Когда Селин проснулась, давно рассвело и она поняла, что проспала всё утро. Она быстро встала и начала одевать своё старое красное платье, стараясь не смотреть на сестру. Та лежала с открытыми глазами, закутавшись в одеяло. Огонь давно погас.

Они не говорили о том, что случилось прошлой ночью. Селин хотелось избежать вопросов – только не сейчас – и Амели понимала это.

Взглянув на туалетный столик, она заметила, что миниатюра с изображением женщины вновь стоял напротив зеркала. Должно быть, Хельга нашла его и поставила обратно.

– Ты спешишь? – Амели села в кровати.

Момент был неловким. Все эти годы, осиротев, они пережили вместе, ничего не скрывая друг от друга. Амели имеет право всё знать. Но Селин ощущала себя слишком потрясенной, виноватой и напуганной, чтобы сейчас признаться в своих недавно открывшихся способностях.

– Я иду к Яромиру, – сказала она. – Надо посмотреть, не случилось ли еще что-то.

Амели откинулась назад. В ее глазах промелькнула боль.

Селин метнулась к двери. – Я обещаю, мы поговорим позже. – Она рванула дверь на себя, отчаянно нуждаясь в одиночестве. – Я обещаю.

Выйдя из комнаты, она закрыла за собой дверь и сделала глубокий вдох. У неё не было намерения идти к Яромиру. Он был последним человеком, которого она хотела видеть. Хорошо, предпоследним: видеть Амели прямо сейчас было бы гораздо хуже.

Так что она решила немного пройтись, собраться с мыслями и прийти в себя, благо пространство замка это позволяло. Но едва она сделала несколько шагов, как коридорное эхо донесло звуки ворчания и топота ног. Селин увидела Хельгу, несущую поднос с чаем. Старая женщина остановилась, увидев девушку.

– Уже на ногах? – спросила Хельга. – Огонь в очаге конечно погас, да и ты не завтракала.

Этим утром голова старушки была повязана платком грязно-оранжевого цвета, который съехал набекрень, отчего Хельга выглядела кособокой. Она прищурилась, разглядывая лицо Селин.

– Хм, – сказала она и поставила поднос на пол. Затем налила кружку чая и, держа ее на весу, произнесла. – Я понимаю, этой ночью случилось многое. Но ты не можешь пройти мимо. Ты – одарённая.

Селин вздохнула. Хельга как будто знает больше, чем должна, и это вызывало тревогу. Но старушка продолжала протягивать кружку. От кружки поднимался пар, и пахло чем-то пряным и сладким. Казалось бы, праздничный ужин был только вчера, но Селин после стольких событий была очень голодна. Решившись, она протянула руку за кружкой.

– Хорошая девочка, – с удовлетворением в голосе сказала Хельга. – Ты скоро обретёшь себя. И твоя сестра тоже, но её путь будет дольше. Две стороны одной монеты. Будущее и прошлое.

Что всё это значит?

Селин хотела ответить, но не знала, что. Старая женщина указала ей на другую сторону коридора. – Иди туда, моя девочка. Иди, пока не достигнешь лестницы, ведущей вверх. Стены там покрывает бесполезная мазня. Так ты сможешь объяснить своё появление.

Селин моргнула. Она понятия не имела, о чём говорит Хельга, но ей и самой хотелось уйти из этого коридора. – Спасибо, – выдавила она, и поспешила прочь, сжимая в руках дымящуюся кружку чая.

Селин не хотелось думать о прошлой ночи, о том, что она не смогла изменить будущее, которое она так ясно видела… Которое она должна была изменить.

Как и было обещано, она нашла лестницу дальше по коридору и начала подниматься, стараясь не расплескать чай. Лестница была винтовой, и здесь было темнее, чем она ожидала: вдоль стен не было светильников. Наверху оказался широкий коридор, почти зала. Неяркое солнце скупо бросало лучи сквозь высокие узкие окна. Возможно, это были бойницы для лучников. С другой стороны на стене висели огромные портреты в позолоченных рамах. Некоторые были в длину даже выше Селин, а богато украшенные рамы оказались шире ее руки. Сделав последний глоток, девушка поставила кружку на пол, и вошла в залу.

Пыльная паутина покрывала потолок и даже некоторые из картин. Даже тусклого света было достаточно, чтобы понять, что залой пренебрегали. Местами рамы были покрыты отметинами зубов, будто их грызли крысы.

Неужели слуги не заботятся об этом месте?

Когда глаза привыкли к полумраку, Селин внимательней взглянула на первый портрет. На тёмном фоне был изображен высокомерный мужчина средних лет с бородой, тронутой сединой. Меч на боку, рядом пес кремового цвета. Вероятно, один из предков княжича.

Двигаясь дальше вдоль стены, она обратила внимание на групповой портрет. Леди, джентльмены и несколько хорошо одетых солдат с серьёзными лицами взирали на Селин со стены. Раньше пышные наряды вызвали бы у неё негодование. Такая роскошь неуместна в стране, находящейся на грани нищеты. Но сейчас девушка была даже рада их присутствию.

Селин остановилась. Одна картина резко отличалась от всех остальных. Молодая женщина с длинными волосами стояла у костра. Тёмная ночь окутывала её со всех сторон. И сама она была облачена во всё чёрное. Чёрная одежда, чёрные ботинки и чёрные волосы, ниспадающие вниз волнами. Только кожа цвета слоновой кости светилась в отблесках огня. Очень странный выбор места и одеяния, чтобы запечатлеть дворянку из дома Пэлен. Это изображение казалось более живым, чем прочие, и Селин не могла оторвать от него взгляда.

Взволнованная, она не сразу услышала шаги по лестнице. Это был Антон. На нём была свежая стеганая туника, хорошо начищенные сапоги. Несмотря на красивую одежду он казался еще бледнее, чем прошлой ночью.

– Хельга сказала мне, что ты здесь, – сказал он отрывисто.

Почему-то общество Антона не было ей в тягость. Но при виде его сурового лица чувство вины вернулось вновь.

– Ты знаешь о Сибил, – констатировала она.

Он кивнул, и помрачнел еще сильнее: – Она была хорошим человеком.

У Селин перехватило дыхание, и она отвернулась: – Прости.

– Почему ты извиняешься?

Повернувшись, она увидела на его лице искреннее недоумение. Селин понимала, что говорить с ним так открыто было ошибкой. От него зависело их с сестрой будущее, и было необходимо поддерживать ауру таинственности. Но в то же время почему-то он был единственным, кому она могла показать сомнения и боль.

Весь ужас прошлой ночи вырвался на поверхность. Она почти кричала: – Потому что я должна была предотвратить это! Остановить это! А я только посмотрела, что на кровати не было желто-красного стёганого одеяла. Я должна была обыскать комнату и убедиться, что этого одеяла там нет. Я должна была остаться с ней. – Она замолчала, и тут её истинный страх вырвался на свободу. – А если это мои видения привели Сибил в эту комнату? И это я виновата в её смерти?

Антон молча смотрел на неё. Под его пристальным взглядом ужас продолжал выплескиваться из ее рта. – А Рианнон? – спросила она. – Что, если отец пригрозит изгнанием, если она не выйдет замуж за Дамека? Она конечно согласится. И тогда в числе причин, по которым он убьёт Рианнон, будет злость на её первоначальный отказ. – Она резко вздохнула. – Отказ, который посоветовала ей я! Что, если все мои пророчества помогают этим смертям свершиться? Если это так, то я должна молчать!

Обессилев, она закрыла глаза руками, не желая видеть ничего: ни реального, ни воображаемого.

Зазвучали шаги, и Селин почувствовала его холодные руки у себя на запястьях. Он медленно отнял пальцы Селин от её лиц. – Послушай меня. Благодаря тебе мы с Яромиром знаем больше, чем вчера. Мы не знаем точно, как это происходит. Но нам известно, что некто с худыми руками, затянутыми в черные перчатки, убивает девушек одним прикосновением. Может, это какой-то неизвестный нам вид яда, нанесённый на перчатки. А может всё оказаться чем-то более … загадочным. Но ты не можешь перестать рассказывать нам о том, что видишь.

Его лицо было так близко, что она могла хорошо разглядеть синеву у него под глазами. Его густые волосы были аккуратно причесаны и заправлены за уши. Черты его лица были утончёнными, и Селин невольно отметила, что без темных кругов под глазами он будет довольно привлекателен. В то же время княжич выглядел таким усталым и изнурённым. Она вновь задумалась о том, что же такое с ним происходит, с чем мастер Феодор пытается помочь ему справиться?

Селин поняла, что вновь ушла в себя. Он, казалось, тоже заметил это. Отпустив ее запястье, Антон отошел назад. – Не тревожься о Рианонн, я написал ей сегодня. Сказал, что она всегда может найти пристанище здесь, если отец прогонит ее. Я должен быть уверен, что ее не заставят выйти замуж за Дамека.

Чувство благодарности наполнило сердце Селин и поглотило все переживания. Сегодня Антон казался совсем другим: надменное высокомерие ушло. Он выглядел как обыкновенный человек, который пытается её утешить.

Она не привыкла к тому, что кто-то пытается помочь ей. Кроме Амели, конечно.

– Но вы должны продолжать делать предсказания молодым женщинам и рассказывать мне и Яромиру, что вы видите. Он сделал еще один шаг назад. – Договорились?

Она неохотно кивнула. Если она не поможет Антону с этим разобраться, что станет с ней и Амели? После этой вспышки она старательно пыталась затолкать обрывки своих эмоций вглубь сознания.

Селин еще ничего в своей жизни не желала так сильно, как тот аптекарский магазинчик.

– Этот холл выглядит заброшенным, – сказала она, чтобы сменить тему разговора.

Его воспитание возобладало, и он встал рядом с ней, глядя на портрет высокого, воинственного мужчины в кольчуге. – Не думаю, что я когда-то бывал здесь. Я редко захожу в гостевое крыло. И даже не знаю, кто все эти люди

.

– Правда? – удивленно спросила Селин. – Разве это не Ваши предки?

– Я не знаю. Мой дед захватил этот замок. Большинство портретов моих предков находятся в отцовском замке. – Он умолк. – Единственные, кого я узнаю, это мои дед и… мать.

Его тон немного изменился, голос стал тоньше при упоминании матери.

– Когда она умерла? – спросила Селин.

– Мне было восемь, но я помню ее. Я рад, что у отца есть ее портрет. Иногда я забываю, как она выглядела, и тогда навещаю отца. – Он продолжал смотреть наверх. – У меня была миниатюра с изображением её лица, но этот портрет потерялся. Очень жаль. Это была одна из немногих вещей, которыми я дорожу.

Позднее Селин не могла понять, что сподвигло ее задать следующий вопрос. Он вылетел изо рта сам собой: – А портрет Джозелин у вас есть?

Он побледнел.

– Простите меня, – она запнулась. – Я не хотела. – Что на нее нашло? Зачем она напомнила ему об этом? Она должна доказать свою незаменимость и устроить безопасную жизнь для себя и сестры. А вместо этого напоминает о том, что женщина, на которой она посоветовала ему жениться, умерла меньше, чем через год после их свадьбы.

– Нет. – ответил он тихо. – Я хотел сделать портрет, но не успел. – Он не рассердился, что и встревожило и успокоило ее одновременно. Казалось, ему хотелось говорить о Джозелин. – Зачем ты сказала мне, что я буду счастлив?

Она чувствовала себя загнанной в угол. Ну почему они отошли от обсуждения портретов и ступили на эту зыбкую почву? Если он не до конца поверит в ее способность предсказывать будущее, их с Амели вскоре могли выставить за ворота замка.

Мысли метались. – У меня было лишь одно видение, – ответила она. – Я видела этот замок вскоре после вашей свадьбы. Ты был в большом холле внизу, и я отчётливо видела твое лицо. Ты был счастлив.

Это показалось ей безопасным ответом.

Антон выглядел так, будто получил удар под дых. Селин поняла, что если у неё осталась хоть крупица здравомыслия, ей следует немедленно сменить тему. Но исподволь из её уст вырвался вопрос: – Как она умерла?

– Я убил ее, – ответил он тихо, почти неслышно. Селин похолодела. Чувство самосохранения требовало, чтобы она как можно быстрее покинула эту пустынную залу.

Антон заговорил как в лихорадке, словно в ответ на её безумную вспышку. Слова полились из него, слова, которые, по её мнению, не должны были выходить наружу.

– Ты права, мы были счастливы. Я никогда не был так счастлив… Я мог говорить с ней. Я больше не был одинок. – Слова были тихими и обрывистыми. – Через два месяца после свадьбы она сказала мне, что ждёт ребенка. После этого, казалось, даже мой отец принял ее. Мы обустраивали детскую, и я думал, что все грядущие годы проведу с ней, наблюдая, как растет наш ребёнок.

Тревожные колокола зазвонили в голове Селин. Она точно знала, что будет дальше. Антон, похоже, слишком долго держал в себе эту тайну. Он не мог поделиться ни с Яромиром, ни с леди Кариной. Для них он играл роль даровитого принца. И сейчас готов был рассказать всё любому человеку, который выслушает и сможет понять. Его голос был полон боли, он не смог бы остановиться, даже если бы захотел.

Но что дальше? Не устыдится ли гордый княжич того, что обнажил свою душу? А вдруг после такого он не сможет смотреть на свидетельницу своей несдержанности?

– Милорд, – попыталась вмешаться она.

Но он, казалось, не слышал и продолжал говорить тихим голосом. – Когда подошёл срок родов, радовался весь замок. Пришла повитуха, и сначала казалось, что всё идёт хорошо. Но время шло, час за часом. Они даже не позволяли мне видеть её. Долго, слишком долго я стоял под дверью и слушал крики.

Селин хотелось закрыть глаза. Он может никогда не простить ей того, что она слышала.

– Вдруг крики смолкли. Я велел открыть дверь. Она была мертва, ребёнок был мертв, а кровать вся в крови. Это я убил Джозелин.

Сквозь слёзы Селин прошептала: – Антон.

Она знала, что должна была называть его «милорд» или «княжич», но сейчас церемонии вылетели у Селин из головы.

– Потом я тоже хотел умереть. – Он посмотрел ей в лицо. – Сначала я винил тебя, думал, что ты солгала мне. Но это прошло, и потом я узнал достаточно, чтобы винить себя.

Это невозможно. С тех пор, как пять лет назад он вышел за двери магазина, она ни разу не думала о нём.

– Я хотел умереть, но пришла Карина, а потом я нашёл Яромира. Я остался жить, проживая каждый день как убийца.

– Ты не убивал Джозелин, – сказала Селин, послав осторожность ко всем чертям. – Мужчины умирают на войне, а женщины умирают при родах. Такова жизнь. Вся наша жизнь – это риск, и она хотела ребёнка так же сильно, как и ты.

Он пристально смотрел на неё. В этот миг тревожный звон раздался снова.

Селин видела похоть на лицах мужчин достаточно часто, чтобы узнать. Во взгляде Антона она прочитала тоску, одиночество и голод. Он протянул бледную худую руку и хотел прикоснуться к девушке. Селин ужаснулась своим мыслям, потому что была не против этого прикосновения. Она была почти уверена, что с момента смерти Джозелин он не прикасался к женщине … и вот… он тянется к ней.

Колокола зашлись тревожным криком. Разум подсказывал, что это ошибка. Мужчины высокого происхождения часто меняют фавориток. Страсть быстро воспламеняется и также быстро остывает. И, как только это происходит, мужчина стремится как можно скорее избавиться от былой возлюбленной, отправив её прочь.

Селин хотела быть его провидицей, его деревенской лекаршей, но не фавориткой. Часть её желала почувствовать его руку на своей щеке, как она опускается вниз по шее… Но она не собиралась рисковать своим будущим из-за нескольких недель удовольствия.

Сделав шаг назад, она сказала: – Мне нужно идти проведать Амели. Она почти не спала прошлой ночью. Вы с Яромиром должны решить, что мы будем делать дальше. Возможно, мы можем рассказать некоторым родителям и девушкам, что я делаю здесь на самом деле.

Антон моргнул и его рука упала. Несколько секунд лицо его было растерянным. Потом все следы тоски исчезли из его глаз. Надменный принц вернулся.

– Очень хорошо, – сказал он. – Я поговорю с Яромиром.

Развернувшись, она быстро пошла к лестнице, бросив последний взгляд на портрет черноволосой женщины у костра.

Глава 8

Следующие несколько дней прошли как в тумане.

Селин так и не смогла открыть правду сестре. Она сожалела, но ничего не могла с собой поделать. В конце-концов она поведала более-менее правдоподобную историю. Вроде как она, желая выглядеть полезной, указала на Сибил как на следующую жертву, а все дальнейшие события – лишь совпадения.

Амели решила, что это дурацкий план – просто гадать и стараться выглядеть полезными. Надо что-то предпринять. Но пока ничего путного никто из них не смог придумать.

Селин поразилась, с какой быстротой она привыкла к жизни в замке. Леди Карина была настолько добра, что прислала ещё одежды. Теперь у сестёр были платья, чистые сорочки, чулки и даже пара темных бридж для Амели.

Хельга продолжала заботиться о них. Каждый день она приносила завтрак в комнату и разводила огонь, застилала кровать и чистила одежду. На обед они спускались в трапезную, где слуги организовали модный нынче «шведский стол». Здесь традиционно проходил и ужин за большими столами. Кормили прекрасно: мясом, овощами, белым хлебом, ранней весенней клубникой и вином каждый вечер.

У Селин не было других занятий, кроме как предсказывать будущее для всех молодых женщин, которых Яромир к ней присылал. Амели проводила большую часть своего времени, играя в карты с дежурившими солдатами. Сёстры жили как свободные леди.

Но Селин не покидало чувство, что эти спокойные дни – затишье перед бурей. Что-то надвигалось. Яромир, очевидно, кое-кому рассказал о том, зачем здесь провидица. В замок стали приходить не приближённые ко двору девушки со своими семьями. Их пока было немного. Селин боялась повторения жуткого видения, но сеансы проходили спокойно.

Антон после встречи в портретном зале держался на расстоянии. Однако на четвёртый день она и Амели получили приглашения на банкет, который должен был состояться следующей ночью. В записке он ясно дал понять, что отказ будет воспринят как оскорбление.

Накануне торжественного ужина повара и слуги замка суетились с приготовлениями.

Собираясь на банкет, Селин раздумывала о том, что снова будет на виду весь вечер.

Княжич и его начальник охраны будут пристально следить за ней и ожидать результатов. Яромир становится все более беспокойным, ему не терпится действовать.

Благодаря леди Карине гардероб сестёр постоянно пополнялся. Задумчиво перебирая платья, она остановила свой выбор на том, что было из мягкой шерсти цвета лаванды. Овальный вырез и прямая юбка подчёркивали фигуру девушки, а цвет оттенял глаза.

Придирчиво оглядев себя в зеркале, в сознании Селин мелькнуло, как Антон смотрел на неё в портретном зале. Жаль, что нельзя одеть своё старое красное платье. Пусть оно потёртое и выглядит похуже, зато она чувствовала бы себя привычно… и могла бы сосредоточиться на главной цели.

– Селин, что ты на самом деле думаешь? – Спросила Амели, натягивая сапоги. – Убийство девушек я имею в виду. Мне кажется, кто-то хочет опозорить Антона. Но я разговаривала с солдатами, и все они показались мне преданными.

Селин отвернулась от зеркала.

– Ты разговаривала с солдатами? Пыталась получить информацию?

– А что я по-твоему делала? Развлекалась картами?

На самом деле Селин именно так и думала.

Она вспомнила чёрные перчатки и то, как тело Сибил превращалось в мумию. Это не похоже на обычное убийство. Она вспомнила слова Антона про «что-то более загадочное». Ещё он упоминал яд. То, что она увидела в той комнате, было не похоже ни на один яд: плоть не усыхает так быстро. Но это не значит, что такого не может быть.

– Я расспросила и служанок, но никто не знает о секретных ходах в замке, – продолжала Амели, – даже Хельга. Я думаю, она сказала бы мне.

– Тайные ходы?

– А как ещё убийца мог попасть в комнату? Мне не удалось её обыскать.

Селин уставилась на неё.

– Почему ты не можешь просто спросить у Яромира разрешения?

– Что? Он выяснит? Он разрешит? Нет, дорогая, мы должны решить это сами, и заставить поверить всех в то, что мы «провидицы» в самом деле.

Селин отвернулась.

– Мы опаздываем, – сказала она, осознав, что спустились сумерки.

Они вышли в коридор. Мысли Селин бурлили. Что, если Амели была права? Что, если убийца просто пытается опорочить Антона? Серия смертей красивых незамужних девушек, которые он не может остановить – идеальный способ дискредитировать уважаемого лидера.

– Ты помнишь, Павел говорил что-то странное за столом на последнем банкете? – спросила Селин.

– Нет, а что он сказал?

– Что Дамек станет лучшим великим князем, хотя Павел и не служил под его началом. Мол, Антон слишком добр… или, скорее, Дамек более твёрдый человек, и поэтому лучше подготовлен к обороне государства.

– Ничего себе! Ты предполагаешь, из-за этого преданный человек может работать против княжича? – Амели покачала головой. – Тогда можно подозревать кого угодно.

Щёки Селин покрылись румянцем стыда. Амели активно ищет подозреваемых, допрашивает солдат и служанок замка, в то время как она погрязла в жалости к себе. Она преследует тень, попутно беспокоясь о том, что этим она может ускорить убийства. Нет, хватит.

– Мы должны составить список всех, кто осуждает Антона за мягкость, – прошептала она, когда они спускались по лестнице.

Амели кивнула. – Я посмотрю, что смогу узнать.

Их обсуждение прервались, когда они вошли в большой зал.

Как и в прошлый раз, он был переполнен разнообразными гостями. Но теперь уже все знали о причинах присутствия некоторых приглашённых. Больше половины гостей украдкой взглянули на Селин, когда она вошла. Остальные предпочитали делать вид, что ничего не происходит.

Едва ли она могла их винить.

На последнем банкете она предсказывала будущее прекрасной молодой женщине, которая через несколько часов лежала мёртвой на столе в подвале.

Антон стоял в верхней части зала на возвышении в своём обычным окружении. Леди Карина улыбнулась, встретившись с Селин глазами, и девушка улыбнулась в ответ. Антон как и в прошлый раз задержал свой взгляд на Селин и её лавандовом платье, и леди Карина это заметила. Через секунду или две он отвернулся.

Мастер Фёдор был в своей обычной чёрной шёлковой тунике. Он быстро осушил большой кубок вина и приказал слуге налить ему ещё. Что-то беспокоило его? Или он всегда так много пьёт?

Инна порхала возле Антона.

Мрачный Яромир снова был одет в кольчугу вместе с накидкой и мечом. Он выглядел так, будто готов пнуть котёнка через весь зал. Селин захотелось держаться подальше от него всю оставшуюся часть вечера. Даже верный волкодав держался на своём месте у огня, а не рядом с ним.

– Мне нравится это платье, – кто-то дотронулся до плеча Селин. Она обернулась и увидела капрала Павла, возвышающегося над ней и Амели. Его знакомое лицо и стриженые тёмные волосы были очень кстати. Похоже, он был слегка пьян. Но это было ей знакомо: обычный мужчина с предсказуемыми желаниями. С таким справиться немудрено.

– Спасибо, – улыбнулась Селин. – Это всё Леди Карина. Теперь наш гардероб заполнен платьями. А у неё хороший вкус!

– Я не видела тебя несколько дней, – сказала ему Амели. – Где ты был?

Он замялся. – Господин счёл нужным поставить меня на ночные часы у нижних ворот. Но сегодня не моя смена.

Селин подавила желание скривить лицо. Антон велел Павлу торчать в ночное дежурство у внешних ворот? Из-за неё?

Так или иначе это, похоже, не смущало бравого капрала. Пробил гонг на ужин, и он галантно предложил ей руку.

– Прошу вас, поужинайте со мной, – Павел почтительно склонил голову.

– С удовольствием, сударь, – она взяла его под руку.

Как только ужин подошёл к концу, Яромир не стал терять времени. Когда Селин устроилась в своём кресле возле очага, он практически приказал барону Медеву пойти за своей младшей дочерью. Начальник охраны не хотел больше притворяться, что предсказания – всего лишь невинные развлечения для дам. Не после смерти Сибил.

С одной стороны, всё стало проще. Теперь можно было без утайки отдавать необходимые распоряжения. С другой стороны, такая публичность сулила свои сложности. Ведь убийца тоже мог узнать, что охота за ним началась. На этот случай у Яромира был план. Пусть только Селин определит следующую жертву, назовёт очередное имя.

Дочь Барона Медева подошла и села напротив Селин. Девушка выглядела испуганной. Селин неторопливо взяла её руку, тихим голосом произнесла слова ободрения.

В эту минуту Яромир не мог не любоваться Селин. В своём деле она была хороша.

У него было ощущение, что это будет долгая ночь. И Яромир надеялся, что не бесплодная. Сегодня присутствовало много дочерей младших дворян и местных торговцев, но где гарантия, что следующая жертва была здесь, среди них? В деревне предостаточно хорошеньких молодых женщин.

Всё, что ему оставалось – наблюдать за Селин и не мешать её работе.

Его взгляд переместился к Амели. Это часто случалось, когда она была в непосредственной близости. Эта маленькая бестия завела друзей среди его людей и заслужила репутацию хорошего карточного игрока.

Сейчас она сидела на скамейке, ожидая нескольких солдат, готовых присоединиться и начать игру. Всё та же выцветшая рубашка и куртка были на ней. Однако бриджи сегодня были хорошо вычищены, а волосы сияли при свете свечей. Ему нравилось, как они качаются вдоль её лица при каждом движении.

Краем глаза он поймал блеск синего сапфирового шелка, и повернул голову. Бриджит наблюдала за ним. Яромир не разговаривал с ней и не звал к себе в покои с той ночи, когда была убита Сибил. Бывшая пассия отослала ему несколько сочуственных записок по поводу «происшествия», но ответа не получила. Кажется, она начала подозревать, что не расследование убийства мешают их встречам. А теперь она заметила его интерес к Амели.