Текст книги "Ведьмы-провидицы (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Смена караула, сэр, – раздался голос.

Яромир обернулся. По коридору шагали гвардейцы Уиншоу и Стива. Рюрик всё ещё не оправился от удара по голове, который нанесла Амели. Яромир поставил вместо него Стиву, которого он знал как надёжного человека и опытного гвардейца.

Лейтенант взглянул через открытую дверь на Инну, которая лежала на кровати лицом к стене. Она была в таком положении с тех пор, как её доставили сюда.

– Все тихо, сэр? – спросил Стива.

– Да, но будьте внимательны, – ответил Яромир. – Один из вас должен постоянно следить за Инной. Помните, наш убийца – бледная молодая женщина, одетая в чёрное. Она скорее всего владеет искусством манипуляции светом. Может показаться, что женщина ходит сквозь стены и исчезает.

Оба мужчины кивнули:

– Да сэр.

Тут Стива повернулся к Павлу:

– Эй ты! Не забудь, что ты мне должен. У тебя деньги-то есть? А то вчера проиграл последние портки!

Он ухмыльнулся, и Павел засмеялся в ответ. Он был вспыльчив, но свои игровые долги отдавал вовремя.

– Ты за мои портки не переживай, о своих лучше позаботься! Денег при себе нет. Сейчас принесу из комнаты, если тебе так приспичило.

– Не потеряйся по пути! – пошутил Стива, занимая свой пост с Уиншоу.

– Вы двое, будьте бдительны! – повторил Яромир. Он обычно не возражал против разговоров на посту. Но сейчас было необходимо, чтобы Стива и Уиншоу были крайне осмотрительны и сосредоточены, наблюдая за Инной.

– Мы с Павлом сменим вас через три часа, – сказал лейтенант.

– Да, сэр.

Павел ушёл, и начальник охраны зашагал по коридору в свои апартаменты. Хотя Яромир никогда бы не признался в этом, но он с нетерпением ждал возможности прилечь на некоторое время. Его живот и челюсть всё ещё сильно болели, поэтому прошлой ночью лейтенант почти не спал. Несмотря на мучения, он не был зол на Амели. Даже наоборот, он восхитился её умениями. Особенно впечатляла скорость, с которой Амели двигалась. Ещё один точный удар, и она сбила бы его с ног! Он знал не так уж много людей, которые бы отважились нападать на него в одиночку.

Оказавшись в своих комнатах, он снял меч, но остался в доспехах. С наслаждением Яромир прилёг на кровать, не намереваясь засыпать. Ему нужно только чуточку отдохнуть…

Он был разбужен криками Павла и громким стуком в дверь. Сколько прошло времени, неизвестно.

– Лейтенант, проснитесь!… Вставайте же! Они мертвы! Сэр!

В мгновение ока Яромир слетел с кровати и распахнул дверь:

– О чём ты говоришь? Кто мертв?!

Но Павел уже бежал по коридору. Растерянный и шатающийся со сна, Яромир бросился за ним и увидел два гвардейских обмундирования, лежащие на полу перед дверью. Холодный пот страха выступил на висках лейтенанта. Ещё до того, как остановился, он уже знал, что увидит.

– Меня долго не было… – голос Павла срывался, – я вернулся с деньгами, которые задолжал Стиве.

Он упал на колени и заплакал как ребёнок:

– Посмотрите на него! Посмотрите на Уиншоу!

Уиншоу и Стива лежали лицом вверх, их плоть сморщилась и высохла на костях. Яромир не разрешил себе думать о своих людях, все сожаления потом. Он проигнорировал Павла и вошёл в комнату.

Инна лежала на кровати мёртвая. Её тоже высушили до шелухи.

Странно, но первой в его голове была мысль, что Селин обвинит его.

Следующая мысль заключалась в том, что он и правда виноват. Только он.

На следующий день ближе к полудню Амели почувствовала, что совершенно теряет контроль над ситуацией. Больше того, она вообще не понимала, что происходит.

Яромир провожал её и Селин вниз в большой зал. Девушка не могла поверить в то, что сестра просила её сделать.

Напряжённость между всеми тремя была такой ощутимой, что Амели могла разрезать её кинжалом.

Селин тяжело восприняла смерть Инны. Она отказывалась смотреть на Яромира или говорить с ним, если это не было необходимо. У самого лейтенанта лицо было измождённое, в глазах плескалась пустота. Хотя Амели не была склонна защищать Яромира, она понимала, что он делал то, что считал правильным. Он потерял двух своих людей, которые, скорее всего, были его друзьями. А Селин обращалась с ним так, как будто их смерть была только его виной.

Это было нечестно.

Он провёл их через большой зал в маленькую боковую каморку к запертой двери. Он отпер её ключом и ввёл обоих внутрь. Несколько мелькающих туда-сюда слуг посмотрели в их сторону, выкладывая полуденную трапезу. Яромир затворил за собой дверь, закрывая сестёр от любопытных взглядов.

Внутри камеры придворный лекарь княжича сидел в кресле, а капрал Павел стоял прямо за ним как враждебная сторожевая собака. Этот мастер Фёдор всегда вызывал у Амели странную дрожь. Ей были не по вкусу его длинные усы и вежливое презрение. Казалось бы, Яромир и Павел – высокие мужчины с мечами, кинжалами и цепной бронёй – вот кто должен вызывать опасения. Фёдор же, напротив, был стройным, почти хрупким человеком. И он был безоружен. Но именно от него исходила опасность.

– Лейтенант! – сердито сказал Фёдор. Было заметно, что он не по своей воле находится здесь. – Я требую объяснений. Ваш… человек отказывается выпускать меня из этой комнаты. Княжич узнает об этом.

– Он сам распорядился о вашем задержании, – ответил Яромир.

Челюсть Федора дёрнулась. Он сильно вспотел, и Амели разглядела несколько капелек пота на лбу мастера. Она догадалась, что он в панике.

– Где княжич? – спросила Селин, не глядя на Яромира или Павла.

Ощущение напряжения усилилось, появился намёк на угрозу.

– Он нездоров, – коротко ответил Яромир. – Можно начинать.

Селин отказалась смотреть на него, вместо этого она повернулась к Амели:

– Пожалуйста, сделай это для меня. Хельга, кажется, знает, что говорит. Просто попробуй.

Амели дрогнула. Трудно было признать, но ей ужасно хотелось, чтобы подозрения сестры подтвердились. Страх потерпеть неудачу мешал сделать первый шаг. Если не получится, значит, никакой силы у неё нет. Как будто обрекаешь себя на мирское навсегда.

– Тебе нужно только прикоснуться к его руке и сосредоточиться на прошлом, – уговаривала Селин, – на том, что привело его сюда.

– Что за бредни? – Фёдор начал вставать, но Павел толкнул его обратно в кресло.

– Ничего страшного, мастер Фёдор. Эта девушка прочитает твоё прошлое, – с угрозой в голосе сказал Яромир, указывая на Амели.

Белки глаз Фёдора сияли вокруг его радужной оболочки:

– Я не согласен! Это унизительно! – Придворный лекарь снова начал подниматься, и на этот раз Павлу пришлось удерживать его обеими руками за плечи.

– Это не обязательно… – начала Селин.

– Давай! – рявкнул Яромир.

У Амели появилось ощущение, что он сейчас потеряет самообладание. Яромир, похоже, сильно переживает гибель Инны и гвардейцев. А Селин ещё подливает масла в огонь.

Хотя сестре самой было нелегко: она стояла бледная и напряжённая.

– С чего мне начать? – неуверенно спросила Амели. Надо продвигаться вперёд, раз уж заварили эту кашу.

Селин устало закрыла глаза и тут же открыла их. Без лишних слов Яромир подтащил стул и поставил напротив Фёдора, который был уже весь мокрый от пота. Амели почти пожалела его: Яромир и Павел действовали без церемоний.

Присев на стул, она посмотрела на сестру. Та наклонилась и сказала:

– Возьми его за руку и закрой глаза. Попытайся почувствовать искру его духа и сосредоточься на том, что привело его сюда.

– Князь Ливен узнает об этом! – Фёдор протестовал уже тише.

– Заткнись! – прикрикнул на него Яромир.

Яромир явно превышал свои полномочия. Если вдруг окажется, что мастер Фёдор невиновен, то всё это сулит очень серьёзные проблемы. Но если он невиновен, то зачем подговорил Инну тайно подсыпать жуткое снотворное Антону?

Внезапно любопытство Амели и её стремление докопаться до истины возобладали над волнением и напряжением, висевшим в воздухе. Девушка коснулась руки лекаря. Мастер Фёдор вздрогнул, но не вытащил руки, понимая, что у него нет выбора.

Амели закрыла глаза, пытаясь совладать с дрожью. Она теперь понимала, что чувствовала Селин, когда все вокруг наблюдали с жадным ожиданием, что скажет «провидец».

Отбрасывая подобные отвлекающие мысли, она сосредоточила внимание на мужчине, который сидел напротив. От него исходило тепло. Надо найти «искру духа» по словам сестры… и она почувствовала что-то, намёк на его сущность. Сосредоточившись, она про себя повторяла вопросы, что он здесь делает и зачем пришёл в Сеон.

Ничего не произошло.

Она ничего не видела.

Это продолжалось достаточно долго. Началась паника. Что, если Селин и Хельга ошибались? Что, если бы она и сестра не были двумя сторонами одной монеты? Может, Селин была единственной, кто унаследовал силы Прозревающих туман, как Хельга называла линию своей матери.

Её мысли перекинулись на белый порошок с болиголовом… И тут Амели ощутила резкий, довольно чувствительный удар. Второй удар, и маленькая комната вокруг неё исчезла. В ушах раздался пронзительный звук, и вот она падает в воронку белого тумана. Несмотря на всю храбрость, Амели охватил ужас. Всегда она старалась держать ситуацию под контролем, а сейчас собственное тело не слушалось её. Вокруг клубился белый туман, и от него было не скрыться.

Внезапно туман исчез, и Амели оказалась в большой комнате со стенами из полированной сосны и горящим очагом. Как это могло произойти?

Оглядевшись, она поняла, что она находится не в замке Сеон. Из-за рогов и чучел кабанов на стенах она подумала, что находится в охотничем домике. Вокруг каким-то образом оказались солдаты в чёрных котарди и лёгких доспехах.

Испугавшись, она быстро выхватила меч на бедре, но никто из солдат не отреагировал. Казалось, что они не видят её.

В верхней части комнаты находился грубо отёсанный стол. Рядом сидел человек на резном стуле, украшенном позолотой и драгоценными камнями. Мужчина был молод, лет около двадцати пяти. Красивое лицо, обрамлённое тёмными волосами, дополнялось сильным стройным телом. Его кожа была бледной до белизны. Одет незнакомец был в безрукавную синюю расшитую тунику. Он был похож на Антона – только с более тёмными, длинными волосами. Только глаза мужчины были жестокими, и он с лёгким презрением смотрел сверху вниз на кого-то.

Амели последовала за его взглядом, и увидела, как мастер Фёдор встал на колени.

– Мой отец отправляет вас к брату как к его личного лекаря, – сказал мужчина. – мне даже не пришлось прикладывать особых усилий.

Амели резко выдохнула. Она догадалась, кто это. Княжич Дамек. Она никогда не видела его, хотя Шетана и находилась под его властью.

– Да, мой господин, – сказал Фёдор маслянистым голосом. Он не был напуган, и спокойно ждал продолжения разговора.

– Значит, вы понимаете, что я попрошу вас сделать? – спросил Дамек.

– Разумеется, мой господин. Я буду отправлять регулярные отчеты обо всём, что происходит в Сеоне, и я постараюсь… препятствовать его успехам в хозяйственных делах.

– Он должен казаться слабым, – сказал Дамек, – неспособным править и вести хозяйство, а также управлять людьми. Можете ли вы это сделать?

– Это будет нетрудно, милостивец. А взамен…?

– Вы будете хорошо вознаграждены, не волнуйтесь. Но не разочаруйте меня. Он должен стать уязвимым.

Фёдор низко поклонился:

– Я не подведу.

– Верю, что нет.

Амели тяжело дышала, пытаясь переварить информацию. Она была здесь, и в то же время её никто не видел и не слышал. Вид высокомерного Дамека в кресле наполнил её отвращением.

А мастер Фёдор всё-таки оказался предателем.

Охотничий домик исчез, и она снова оказалась в каморке. Открыв глаза, она увидела мастера Фёдора, сидящего на своём стуле напротив неё. Взгляд его был настороженным.

Селин присела рядом с ней:

– Амели, как ты себя чувствуешь? Что ты видела?

Но Амели судорожно дышала, ошеломлённая реальностью того, что только что произошло. Неужели она действительно имеет способности?

– Яромир! – неожиданно для себя позвала девушка. Он склонился над стулом, а потом легонько обнял её.

– Что? – спросил он, – Амели, что ты видела?

– Он работает на Дамека! – выпалила она. – И пришел сюда, чтобы навредить Антону!

Глава 12

Некоторое время спустя Селин и Амели сидели вдвоём в своей комнате. Сцена, следующая за откровениями Амели, была отвратительной. Яромир приказал Павлу взять мастера Фёдора под стражу, отвести в старые казармы и запереть в тюремной камере. Фёдор не смог принять это с достоинством. Он отчаянно сопротивлялся, и слуги буквально выволакивали лекаря из каморки.

Селин и Амели постарались как можно быстрее удалиться в свои комнаты.

– Как ты думаешь, что с ним будет? – Спросила Амели, опускаясь на кровать.

Селин понимала, что она переживает: считает себя ответственной за то, что рассказала о событиях в видении.

– Полагаю, это зависит от того, сможет ли Яромир найти какие-то доказательства. Я знаю, что он верит тебе. Но сейчас всё, что у него есть – это слова «цыганской гадалки», как заявил Фёдор.

– Да, – сказала Амели, кивая. – Будет суд, верно? Даже если его составят из княжича и его совета? Яромир должен будет привести веские доказательства, не так ли? И мои слова не в счёт.

– Не будет никакого суда. – С лёгкой досадой Селин заметила, что миниатюрный портрет женщины с каштановыми волосами вернулся на туалетный столик. Она подняла его. – Почему он опять здесь? – Девушка не знала, почему вид портрета беспокоил её.

Дверь открылась, и Хельга ковыляющей походкой внесла тарелку с хлебом, ветчиной и нарезанной морковью.

– Я знаю, что вы не обедали, – сказала она и многозначительно подняла брови, – ни одна из вас.

Она оставила дверь открытой, но Селин не возражала. В этой части замка редко ходили жильцы или слуги, а открытая дверь создавала ощущение свободного пространства.

Как только Хельга поставила поднос на туалетный столик, Селин спросила ее:

– Хельга, это ты достаёшь миниатюру из ящика и снова ставишь её обратно?

Хельга моргнула.

– Леди Бетани? Нет, я к ней не прикасалась. Я думала, что это княжич отдал её тебе по какой-то причине.

Это не имело никакого смысла.

– Кто такая Леди Бетани?

– Кто… она была матерью княжича. Он привык держать этот портрет в своей спальне, и я иногда смахивала с него пыль, когда помогала горничным.

– Что? – Спросила Амели, вскакивая с кровати и подходя ближе.

– Вы не знали? – искренне удивилась Хельга.

Теперь Селин стало понятно, почему лицо на миниатюре показалось знакомым. Оно было немного другой формы, и в общем черты более мягкие. А вот каштановые волосы и тон кожи очень походили на Каринины.

– Это мать Антона? – спросила Селин встревоженно, и смутная мысль мелькнула в голове. – Он сказал мне, что портрет пропал. Как миниатюра могла очутиться здесь?

– Мы должны вернуть его? – поинтересовалась Амели неохотно.

Почему-то и Селин не понравилась идея просто подойти к Антону, протянуть миниатюру его матери, и сказать:

– О, кстати, это было в нашей комнате с тех пор, как мы приехали.

Как это будет выглядеть?

– Нет, – сказала она, – надо сделать по-другому. Я постараюсь положить миниатюру куда-нибудь, где Антон найдет её.

Амели кивнула.

– Ты права, так будет лучше. – Она изучала крошечный портрет.

– Она была красивая женщина. Хельга, ты знаешь, как она умерла?

– От гнойного воспаления в кишечнике. Его светлости было тогда всего восемь лет.

– Воспаления в кишечнике? – переспросила Амели.

– Помнишь старшего сына Джарета в Шетане? – тихо спросила Селин, – Как он мучился от жуткой боли в животе, а потом неожиданно скончался.

Амели притихла. Она и Селин видели, как люди умирают таким образом. Как правило, у больных всё начиналось с тошноты, сопровождаемой резкой болью в правой части живота. Через некоторое время начиналась агония, а затем кишечник буквально разрывался изнутри. Как только это начиналось, даже самый лучший врач не мог помочь. Исход только один – смерть в нечеловеческих муках.

– Бедный ягнёночек, – сказала Хельга, всё ещё глядя на портрет. – Я слышала, что боль началась утром, а скончалась она раньше, чем закончился день.

Бедный Антон, он потерял мать таким юным.

Женщины молчали несколько мгновений, затем Селин положила портрет обратно в ящик.

Желая сменить тему, Хельга принялась шлёпать ветчину на ломтики хлеба. Она прищуренным глазом взглянула на Амели:

– Я слышала, что случилось с мастером Фёдором, – молвила старушка. – Значит, ты нашла свою сторону медали.

Амели ничего не ответила. Похоже, она была ещё не готова распространяться о своих новых способностях.

Девушка откинулась на спинку кровати и сказала сестре:

– Я так хотела остаться здесь! Мне показалось, что в Сеоне совсем недурно… но теперь не уверена. Думала, что в этом городке другие порядки, не как у нас дома. Но мы с тобой видели, как Яромир и Павел обращались с мастером Фёдором. Разница небольшая.

Селин не удивилась, она испытывала те же сомнения.

– Ну, нам не обязательно оставаться. Я предсказываю будущее, ты видишь прошлое… сомневаюсь, что мы умрём с голоду где бы то ни было.

– Вы можете вернуться к своему народу, – предложила Хельга. – Прозревающим туман всегда найдётся место у мондъялитко.

Звук в дверях привлек внимание Селин, и она обернулась. На пороге стоял Антон. Двое слуг-мужчин стояли у него за спиной, держа в руках портрет из залы наверху. Княжич выглядел ужасно. Его руки дрожали, а кожа приобрела зеленоватый оттенок. Селин начала догадываться, какой характер имеет болезнь княжича.

У Антона был растерянный вид, и она задумалась, как долго он уже здесь. Она была уверена, что здесь никого не было, когда шёл разговор о леди Бетани. Но слышал ли он, как сёстры обсуждали возможность покинуть Сеон?

– Милорд, – не зная, что сказать, она поприветствовала Антона кивком головы.

К счастью, Амели нарушила неловкое молчание. Она рывком поднялась с кровати и направилась к двери.

– Это та самая картина? – спросила она, с каким-то трепетом глядя на изображение бледной темноволосой женщины у костра.

К Антону вернулось самообладание:

– Да, я переношу её в свои комнаты. Хочу держать поближе к себе и подальше от всех остальных.

Селин задумалась, зачем он остановился у их двери? Для него было несвойственно наносить визиты. Если он хотел поговорить с кем-то, он обычно вызывал человека к себе.

– Новое распоряжение для нас, милорд? – спросила она.

– Да. – Он замялся. – Лейтенант посадил под стражу мастера Фёдора. Он ожидает некоторых… сложностей при допросе. Поэтому я хочу, чтобы вы обе прошли со мной. Нам нужно больше информации. Надо попробовать узнать ещё что-нибудь о его прошлом, и попытаться увидеть будущее. И я хочу услышать ваши доклады сразу после этого.

Селин подумала, что с таким видом лучше бы ему быть в постели, а не на допросе. Вслух же она сказала:

– Конечно.

Но Амели одновременно воскликнула.

– Еще раз? Так скоро? Я только что от него!

Антон нахмурился, Селин напряглась. Он явно не привык к тому, что его приказы подвергались сомнению.

К его чести он ответил:

– Ты окажешь мне огромную услугу, Амели.

Её рот плотно сжался, она кивнула.

– Отлично.

– Благодарю.

Он повернулся к слугам, которые всё это время не выпускали портрет из рук:

– Несите это в мои покои.

Затем княжич отступил от двери, указывая жестом дорогу Селин и Амели:

– Пройдёмте, тюрьма здесь недалеко.

Яромир прошагал через старое караульное помещение тюремного замка, чтобы найти Павла. Капрал ожидал снаружи возле запертой камеры.

Лейтенант провёл детальный обыск комнат мастера Фёдора и не нашёл ничего, что он мог бы использовать для доказательства вины лекаря. Тогда он решил, что придётся полагаться на другие методы. Сняв меч, он передал его Павлу. Оставался ещё кинжал на бедре, другой был припрятан в сапоге.

– Не позволяй никому войти, – приказал он Павлу. – Никому.

– Да, сэр.

– Открой дверь.

Тюрьма в замке редко использовалась, за исключением заточения случайного мелкого воришки. Прошлой осенью к нему пришла старуха, жалуясь, что муж дочери сильно избил супругу. Когда Яромир спустился в деревню и увидел молодую женщину, он приказал запереть её мужа на полгода.

Он был здесь законом и все это знали.

Мастер Фёдор прекрасно понимал это. Он попятился к сырой стене камеры, когда вошел Яромир. Павел остался снаружи, снова захлопнув дверь.

– Ты не можешь держать меня здесь без доказательств, – сказал Фёдор. – Я требую, чтобы о происходящем доложили княжичу.

– Его проинформировали.

Фёдор не удивился. Он понимал, что Яромир не станет держать человека его статуса взаперти без согласия Антона.

– Как ты это делаешь? – Яромир начал без предисловий. – Для того, чтобы убить девушек, ты использовал какую-то женщину, которая притворялась призраком? Как ты это провернул? Яд на перчатках?

Лицо Фёдора стало белым.

– Убийство…? – пробормотал он. – Ты же не думаешь, что это я?

Яромир подошёл ближе. Теперь спина лекаря вплотную прижалась к стене.

– У кого-то ещё есть намерения дискредитировать Антона?

Дико тряся головой, Федор настаивал:

– Нет! Я никого не убивал. Моя единственная задача состояла в том, чтобы… – он затих, в ужасе сознавая, что почти проговорился.

– Чтобы?…

– Заботиться о здоровье княжича Антона. – Фёдор снова овладел собой. – И у вас нет доказательств. У вас нет ничего, кроме слов какой-то девки, одевающейся как мальчишка.

Яромир рванул кинжал из-за пояса и прижал острый край чуть ниже левого глаза Фёдора.

– Как долго ты работаешь на Дамека? С тех пор, как принц Ливен решил отправить вас сюда?

Страх исказил физиономию лекаря:

– Ты не сделаешь этого! Не имеешь права!

Быстрым движением Яромир рассёк щёку мужчины, наблюдая, как кровь течёт по его лицу.

– Это мой долг перед княжичем, – прошептал Яромир на ухо мастеру Фёдору. – Я буду делать всё, что нужно.

Глаза Фёдора расширились от страха и боли.

– Как давно ты работаешь на Дамека? – угрожающе повторил Яромир.

– Два года, – выпалил Фёдор.

– Дамек каким-то образом убедил отца, что Антон болен?

– Дамек не сам пустил слух. Отец никогда не поверил бы, что его беспокоит здоровье брата. Князь Ливен сделал это по совету доверенных людей Дамека.

Яромир снова приложил лезвие к лицу Фёдора.

– И он приказал тебе медленно отравить Антона болиголовом?

– Я никогда не навредил бы ему! Я должен был только ослабить его. Тогда люди увидели бы, что он непригоден для правления.

Ярость внутри Яромира продолжала расти. Он доверил здоровье Антона этой дряни… и даже не подозревал.

– Ты сообщил Дамеку об убийствах здесь?

Фёдор быстро вздохнул.

– Да.

– А о недавнем ухудшении здоровья Антона?

– Ещё нет.

Яромир отступил назад, задумавшись. Если он оставит Фёдора в живых до официального слушания, есть возможность, что Дамек найдет какой-то способ вмешаться. Фёдор – умный малый. Даже в ходе процесса лекарь может найти способ доносить Дамеку информацию о том, что происходит в замке и городке.

Надо сделать так, чтобы он не мог и дальше вредить. Яромир пропустил шпиона и предателя. Такой проступок не может быть прощён. Но может быть изменён.

Потянувшись левой рукой, он выдернул второй кинжал из сапога и протянул его рукояткой вперёд:

– Возьми его.

В глазах Фёдора отразилось понимание. Он попытался отпрянуть, но забыл, что стена уже за спиной.

– Нет! Я не дам тебе повода убить меня.

– Возьми! Или я убью тебя и вложу его в твою руку, когда ты умрёшь. По крайней мере так у тебя есть шанс.

Ничего не происходило в течение нескольких секунд, потом Фёдор потянулся за кинжалом. Яромир молниеносным движением перехватил его руку, и запустил кинжал в горло Фёдора, перерезав его пополам.

Отступив, он наблюдал, как падает тело.

Готово.

Селин шла размеренным шагом рядом с Антоном. Воздух вокруг был промозглым, даже ступеньки лестницы влажно блестели. Потом они прошли через небольшую комнату, которая раньше была дежуркой. Тюрьма давила на девушку, и она задавалась вопросом, какие трагедии происходили здесь за последние сто лет или около того.

Амели шла позади них. Когда все трое миновали караульную будку, то оказались в большом мрачном помещении. На них смотрели шесть деревянных дверей с узкими щелями в нижней части. Они вели в камеры. Рядом с одной из дверей Селин увидела Павла, стоящего по стойке «смирно».

Дверь за Павлом открылась, и показался Яромир. При виде Антона он застыл в открытых дверях. Взгляд Селин спустился к кинжалу в его руке. Что-то вязкое и тёмное капало на каменный пол. Она похолодела.

– Я пришёл допросить его сам, – спокойно сказал Антон. – Есть проблема?

– Да, милорд, – ответил Яромир. – Я получил полное признание. Только вот когда я закончил, ему удалось вытащить кинжал из-за пояса и напасть на меня. Мне пришлось защищаться.

– Он мёртв?

– Боюсь, что так. Я не думаю, что он был причастен к гибели девушек. Но он признался в своём предательстве.

Селин слушала эти отчуждённые реплики, произнесённые спокойным тоном, и в её ушах начал нарастать гул. Как будто Фёдор отважится напасть на Яромира. Ей стало тяжело дышать.

– Жаль, – сказал Антон, – но если он дал полное признание, ваши слова не подлежат сомнению.

Гул в ушах Селин набирал обороты, она бросилась мимо Яромира в камеру. Он повернулся, чтобы остановить девушку, но она уже смотрела на пол.

Мастер Фёдор лежал на влажном полу темницы с кинжалом, зажатым в правой руке. Его глаза всё ещё были открыты, на щеке глубокий порез. Кровь вытекала из раны у основания его горла, образуя лужу вокруг головы.

– Ты убийца! – закричала она, поворачиваясь к Яромиру.

– Селин! – Антон повысил голос.

Рёв в ушах стал почти нестерпимым, и её обед угрожал выплеснуться на мокрые камни камеры.

– Ты пришёл сюда и убил его! – продолжала она, не в силах остановиться. – Судья и палач. И твой хозяин и господин не скажет ни слова.

Стены камеры вдруг потемнели и запрыгали перед её глазами.

– Капрал Павел, – сказал Антон тихим голосом, – госпоже Фоу нехорошо. Пожалуйста, отведите её в покои.

Когда Селин увидела приближающегося Павла, она увернулась от его рук, чуть не поскользнувшись на луже крови.

– А ты! – бушевала она. – Ты просто стоял за дверью и слушал. Ты даже не попытался остановить это!

Тут Амели проскользнула мимо Павла, влетела в камеру и взяла Селин за руки. Она обняла сестру и взглянула на мужчин с выражением, от которого даже Яромир замер.

– У неё есть я, – сказала Амели. – Спасибо большое, но нам ваша помощь не нужна. Мы ни в ком не нуждаемся, кроме друг друга.

Что-то в этих словах заставило рёв в ушах Селин утихнуть.

– Селин, давай, – прошептала Амели ей на ухо. – Мы пойдём сами. Не позволяй Павлу вести тебя.

Мерзкое чувство тошноты не унималось. Но Селин позволила сестре подвести себя к двери. Мужчины отошли с дороги, пропуская их.

Амели отвела Селин в комнату и заставила её лечь в постель под одеяло.

К счастью, Хельга всё ещё была в комнате. Намочив тряпку, она мягко прижимала её ко лбу Селин. Девушка растерянно обводила комнату глазами, ни на чем не задерживая взгляд.

– Я больше не могу этого делать. Не хочу… – горячо шептала она.

– Я знаю-знаю, милая, – отвечала ей встревоженная Амели.

– Шшшшш, – сказала Хельга Селин. – Спи, моя девочка. Когда ты проснешься, тебе будет легче. Вот увидишь.

Амели так не думала, но промолчала. Сидя на краю постели, она пыталась придумать, как вернуть Селин душевное равновесие.

В дверь раздался негромкий стук.

О, какого чёрта им ещё надо?

Раздражённая Амели спрыгнула с кровати и распахнула дверь, желая неизвестному посетителю провалиться. За дверью стоял Павел. И он правда думает, что она его впустит?

– Что? – грубо спросила она, загораживая вход.

– У Селин всё в порядке? – он не попытался войти и выглядел искренне обеспокоенным, так что Амели немного смягчилась.

– Нет. Не в порядке.

– Вы застали нас врасплох. Всё произошло слишком быстро. Если бы не это, лейтенант никогда бы не позволил ей пройти мимо него и увидеть это. Я бы никогда не позволил ей увидеть это.

– Ну да! Если она не видела, значит, этого вроде как и не было?

Он вздрогнул.

– Чего ты хочешь, капрал? – вздохнула она.

Он протянул сложенный листок бумаги.

– Прочти это. Только прошу тебя, не отказывай.

Затем капрал повернулся и зашагал по коридору к лестнице, ведущей вниз. Амели вернулась в комнату и развернула листок.

Внутри было сообщение для неё:

Я наверху в портретном зале один. Пожалуйста, приходи.

Яромир.

Она бросила записку на туалетный столик и покачала головой.

– Что это? – Спросила Хельга.

– Его высокопревосходительство-милорд-лейтенант хочет, чтобы я пошла в портретный зал и увиделась с ним.

– Тогда тебе нужно идти.

Амели обернулась:

– Ты серьёзно?

На этот раз Хельга не смеялась и не болтала попусту:

– Ты не понимаешь. Здесь до его прихода было всё по-другому. Он действительно сделал это место безопасным. И безопасно было довольно долгое время, вплоть до недавних событий. Только этот человек всегда держится в стороне от других жителей замка. Он одиночка. И если он попросил помощи, значит это действительно серьёзно. Ты должна помочь ему.

– Я ничего ему не должна.

– Неужели?

Непрошеные воспоминания ворвались в сознание Амели. Горящий за спиной дом, её руки, уставшие в бою, который она не могла выиграть… и Яромир, сражающейся с солдатом в чёрной накидке.

Хельга повернулась к Селин:

– Иди к нему. Не волнуйся, я позабочусь о ней.

Амели мгновение стояла, глядя на кровать. Затем она повернулась и вышла из комнаты, направляясь в другой конец коридора к странной тёмной лестнице. Раньше она не поднималась туда, но Селин уже описывала эту дорогу.

Поднявшись по лестнице, она попала в длинный зал с высокими стрельчатыми окнами с одной стороны и огромными портретами с другой. В глаза сразу бросилось пустое место, откуда сняли картину.

Яромир сидел на полу спиной к стене. Неожиданно для себя она почувствовала жалость. Вот только если Яромир позвал её сюда для утешения, то он будет разочарован. Она не знала даже, как успокоить Селин, а ведь они сёстры.

– Я здесь, – сказала она неуверенно, приближаясь к нему. – Зачем ты позвал меня?

Он не сводил глаз с противоположной стены.

– Я хочу, чтобы ты поняла, почему я убил его.

– Да знаю я всё. Чтобы защитить Антона. Я бы, наверное, сделала то же самое для Селин.

Он посмотрел на неё с облегчением. Может статься, ей всё же удасться немного утешить его. Ведь она поняла не только причину убийства лекаря. Она рискнула поверить, что он был прав, совершив такое.

– Садись, – сказал он.

Амели осторожно присела рядом. Ей не нравилось наблюдать за тем, как он играет роль беспринципного солдафона, но это было ещё хуже. Он как-то весь съёжился, и даже казался меньше в размерах.

– Нет, я действительно хочу, чтобы ты поняла, – устало продолжил он. – Я хочу показать тебе, почему я предан ему.

Она нахмурилась. О чём он говорит?

– Прочти моё прошлое, – попросил он.

Она начала подниматься: