Текст книги "Ведьмы-провидицы (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Почему я должна остаться здесь? – спросила Сибил, испуганным голосом. – Почему я не мог вернуться в наши собственные апартаменты?

– Потому что здесь ты в безопасности, – ответил Антон. – А лейтенант Яромир выставит стражу.

Амели не имела понятия, что это была за игра, поэтому она держала свой рот закрытым.

Отец Сибил был троюродным братомАнтона, человеком невысокого, но благородного происхождения, средних лет, и именовалсяЛорд Сирен. Его семья располагала апартаментами в замке, а сам лорд Сирен занимал место в Совете Антона.

Губы мужчины сжались крепче, чем у Инны, возможно ему не нравилась вся эта ситуация, а его жена, леди Эдит и вовсе не переставая заламывала руки.

Раньше слова Антона о том, чтобы предупредить родителей девушки и поместить ее под стражу, звучали разумно: понятно и просто.

В реальности же оказалось чуть сложнее.

– Ты сказала мне, что твое видение было о тебе! – Сибил обвиняла Селин. – Не про меня!

– Я знаю, – ответила Селин, прямо держа спину. – Я не хотела беспокоить тебя, пока не поговорила с принцем Антоном и не услышала его решение по этому вопросу.

Амелиприкусила язык. Что замышляла Селин? Да, она хотела быть полезной, но, это выглядело опасно. На самом деле выбрать девушку и заявить, что она будет следующей жертвой. Что случится, если убьют кого-то другого? Селин будет выглядеть законченной шарлатанкой.

– Это абсурд, – с жаром произнес лорд Сирен. – Антон, я могу защитить свою дочь!

Антон покачал головой:

– Нет. Ей будет безопаснее с Яромиром.

– Но она не может остаться здесь одна! – настаивала леди Эдит, несколько раз прерывая свою речь на кашлем. – С солдатами за её дверью, по велению, какой-то… Прости меня, мой принц, какой-то бродяжки– ясновидящей, которую вы наняли.

Онамолчала, глядя на свою дочь, и Амели могла видеть любовь в глазах женщины.

– Так что, я буду спать здесь с ней! – леди Эдит снова закашлялась, но выражение лица Сибил смягчилось от вероятности того, что ее мать останется с ней.

– Нет, – сказал Антон. – Вы должны быть в своих собственных комнатах, там теплее.

Леди Эдит была больна?

Антон еще не закончил. Он посмотрел на дверной проём.

– Но я согласен с тем, что Сибил не должна быть одна. Инна, ты останешься здесь с ней?

Глаза Инны сверкнули ненавистью, глядя на Селин, и она открыла рот, как будто собиралась высказать все, что думает по этому поводу, но быстро кинула взгляд на Антона. – Конечно, мой господин.

– Тогда все отправляемся спать! – сказал Антон. Он был бледен и истощен. – Яромир, ты первый будешь нести дежурство.

Селина все еще стояла у кровати, уставившись на белое покрывало, когда Амели направилась к ней:

– Пойдем.

Селин смягчилась и позволила вывести себя в коридор. Амели наконец поняла, где она находится и знала, что еесобственнаякомнатабыла прямо по коридору.

Как только они ушли, Яромир начал отдавать приказы, так комната из которой они вышли была засекречена.

Впрочем, как только они вошли внутрь своей комнаты, Амели закрыла дверь и посмотрела на кровать на четырех ножках, на которой лежали дополнительные одеяла, и на туалетный столик со стульями изысканного красноватого цвета. Недавно разведенный огонь мирно горел в камине, и у девушки было время обдумать, как все это могло произойти. Так много случилось за такой короткий промежуток времени.

Кто-то – наверное, Хельга – закрыл ставни на их единственном продолговатом окне. Огонь в очаге излучал желтый свет. Хельга, вероятно, разожгла огонь.

Селин подошла к кровати и села, выражение ее лица было мрачное.

– Что…,– начала Амели, не уверенная, как правильно выразиться. – Что за план? Что мы будем делать, если другая девушка будет убита в ближайшие дни? Как мы собираемся найти убийцу до того, как кто-нибудь называет тебя шарлатанкой?

Селин посмотрел на пол.

– Амели, я устала. Мы можем обсудить это утром?

Растерянная Амели смотрела на усталое лицо своей сестры.

– Хорошо, но я не могу помочь, если не знаю плана. Ты должна сказать мне, что ты задумала.

Она сняла штаны и сапоги, оставшись в длинной, темно-синей рубашке, которая достигала до половины бедра. Затем она расшнуровала Селин одолженное платье, и она позволила платью упасть на пол, так что на ней осталась только ее удобная хлопковая рубашка. Обе они заползли под одеяла, и вскоре постель согрелась.

Обе молчали некоторое время, а затем Селин произнесла:

– Леди Эдит нужен сироп от кашля из лепестков роз. Если бы у меня был доступ к саду и необходимое оборудование, я могла бы сделать ей флакон.

– Ты действительно хочешь тот магазин, не так ли? – прошепталаАмели.

– Да, хочу. – Селин больше не произнесла ни слова.

Все ещё обеспокоенная, непривычным чувством, что сестра отгородила ее от своих планов, Амели, слушая мягкое дыхание Селин, укуталась плотнее одеялом. Но сон не приходил к Амели. Ее тело было слишком уставшим, а ее разум был слишком занят, такое сочетание никогда не приносило ничего хорошего. Сомнения часто приходили к ней по ночам, и она не могла не думать. Что же будет, если они с Селин потерпят неудачу здесь?

Время тянулось, а она все равно не могла уснуть. Она просто лежала, думая и беспокоясь.

Должно быть, до рассвета оставалось немного времени, когда громкий крик внизу коридора заставил ее выскочить из-под одеяла, и уставиться в сторону двери. Крик следовал за криком и чередой ударов.

– Селин, – сказала она, но ее сестра уже проснулась.

Вставая с кровати, Амели схватила свои штаны. Пока она натягивала их, Селин выбежала за дверь в одной только хлопковой рубашке.

– Селин!

Застегивая на ходу брюки Амели побежала, и они обе увидели, как Яромир открывает дверь комнаты, где разместил Сибил. Рядом с ним было еще двое солдат, но Амели никого из них не знала. Стук изнутри продолжался.

Как только он открыл и распахнул дверь, Инна выскочила наружу, задыхаясь:

– Она мертва! Мертва!

Яромир вбежал в комнату, Амели и Селин следовали за ним по пятам.

Там, на постели лежала высохшая оболочка, то что было когда-то Сибил. Ее прекрасные каштановые волосы раскинулись на подушке, но лицо ее было лишь сморщенной кожей, облипившейкости.

– О, нет, – прошептала Амели.

Ничего из этого не имело смысла. Селин подошла к кровати и посмотрела на желто-красное в клеточку одеяло.

– Инна! – она почти кричала. – Откуда это?

Амели моргнула. Одеяло? Почему Селин волнуется об этом?

– Что это? – Яромир спросил, его взгляд буровил одеяло.

– Раньше его здесь не было, – сказал Селин. – Откудаоно взялось?

Ее голос звучал раздражённо. Один из солдат втащил Инну обратно внутрь, и она просто указала на сундук в другом конце комнаты.

– Нам было холодно. Я достала его оттуда.

Селин закрыла глаза:

– Раньше его здесь не было, – прошептала она.

Яромир повернулся к Инне, он выглядел мрачно, почти угрожающее.

– Что случилось? Никто не мог войти в эту комнату.

Напуганная, одетая только в ночную рубашку, с прилипшими к лицу прядями серовато-русых волос, Инна подняла руку, как бы защищаясь.

– Я не знаю. Я спала, а потом я просто… Я почувствовала что-то неладное. Я прибавила огня в лампе и… увидела ее!

– Дверь была заперта, – холодно ответил Яромир. – И здесь нет окон. Ты единственная, кто был в комнате.

– Я спала! – сквозь слезы сказла Инна. – Я ничего не слышала.

– Ищите пару перчаток, – сказала тихо Селин. – Пару длинных черных перчаток.

Возможно, осознав, что он не добьется ничего вразумительного от Инны, Яромир позвал еще своих людей, и они начали обыскивать комнату.

Следующие полчаса или около того прошли в суматохе и энергичной работе. Селин стояла на краю постели, уставившись на одеяло, в то время как охрана обыскивала комнату, – не находя никаких черных перчаток. Скоро прибыл Мастер Феодор. Амели была удивлена, увидев его одетым в шелковую тунику, в которой он был на ужине. Он казался немного недоволен, увидев Селин там, ничего необычного, просто вспышка неприязни промелькнула на его лице, когда он вошел.

– Ну? – Яромир спросил, но вопрос был излишним.

Феодор быстро осмотрел тело Сибил и вздохнул:

– Да. Как и все остальные.

– Кто-то должен разбудить Антона, – сказала Селин, это были ее первые слова за долгое время.

Нет! – плакала Инна.

Феодор взглянул на нее и сказал:

– Инна права, мой Господин нуждается в сне и его не нужно беспокоить. Это может подождать до утра.

Яромир поднес руку ко рту, как бы раздумывая, а потом кивнул. – Я сам сообщу родителям девушки.

– Если не Антон, то Леди Карина должна быть тем, кто сообщит им это, – прошептала Селин. – Это должен быть член королевской семьи.

Она посмотрела на Яромира:

– Ты обещал…защищать Сибил. Это не твоя вина, но родителям девушки должны сообщить Антон или Карина.

Мускулы на его челюсти дернулись, и Амели поняла, Селин была права.

Яромир сдержанно кивнул:

– Я разбужу ее.

Охранник в дверях нерешительно приблизился:

– Сэр, что нужно сделать с телом?

Если это возможно, Яромир напрягся еще больше.

– Положите его в погреб к другим.

Решив, что этого было достаточно, Амели направила Селин к двери. В проходе она спросила:

– Как ты узнала?

– Я не могла изменить этого, – прошептала Селин. – Я должна была изменить это. – Сибил была добрая. Она хотела от жизни большего, чем выйти замуж за чужака, которого ей выбрали родители.

Сестра снова замолчала, и Амели захотелось вернуться на день раньше, чтобы Селин могла сказать Рианнон выйти замуж за Дамека, тогда бы «Лаванда и чабрец» не загорелась бы, а она и Селин никогда бы сюда не пришли.

***

Через час после рассвета, Яромир проснулся голым в постели с Бриджит, спящей у него на груди.

Глядя на ее закрытые глаза и грудь, как она поднималась и опускалась, он испытывал чувство стыда за то, позвал ее к себе ночью, но после тягостной задачи рассказать Леди Карине новость о смерти Сибил – а затем просить ее проинформировать родителей Сибил – он не мог справиться с мыслью, что придется отправиться в кровать в одиночестве, лежать там и обдумывать всё, что он видел в этой небольшой комнате без окон.

Поэтому он искал забвения в Бриджит, используя ее, как способ освободиться от тягостных мыслей.

Но это не помогло.

Она была очень красива, с кремовой кожей и даже приличными формами. Но между ними было мало общего и еще меньше того что нужно чтобы разговаривать друг с другом. Он не мог сказать ей того, что он пережил – и она, конечно, не была заинтересована услышать это.

Теперь он жалел, что позвал ее сюда.

Осторожно, стараясь не разбудить девушку, он освободился от ее головы и выполз из-под одеяла. Пол под его босыми ногами был холодным, он надел одежду, сброшенную накануне, как будто он не мог выйти из своей комнаты достаточно быстро даже если потратит время на одевание в свежий наряд.

Он хотел побыть наедине со своими мыслями, со своими собственными угрызениями совести.

Выйдя в коридор, он закрыл за собой дверь и сделал глубокий вдох. Он подвел Антона прошлой ночью. Ему не удалось спасти Сибил, и тем самым, он выглядел перед Антоном не эффективным лидером – тем, кто не может защитить своих людей.

Яромир хотел сделать что-нибудь для Антона. Никто возможно не мог бы понять, за что он был в долгу перед Антоном…никто.

Яромир не любил рассматривать себя, как человека, который находиться в нужде или хочет, чтобы его спасали.

Но Антон спас его.

Стоя там в одиночестве в коридоре, за дверью своей комнаты, едва не дрожа от чувств беспомощности и вины, он не мог удержать свой разум, чтобы не вернуться в памяти обратно в то место, которое он бы скорее предпочел забыть…

Глава 6

Замок Ранхель

Пять лет назад

Яромир стоял в большом зале князя Ливена. На нем был темно-коричневый набедренник охранника замка Ливена, но камзол герольда был ложью. Он не был одним из солдат князя. Был всего лишь нанятым мечом, чтобы в течение недели увеличить силу Ливена для семейного сбора в замке.

Никто в зале не разговаривал с Яромиром и даже не замечал его.

Он был никем.

Тем не менее он не мог поверить в свою удачу, достигнув хотя бы недельной занятости здесь. Его волкодав, Лиззи, прижалась к его ноге. Его меч, его цепная броня и его собака было всем, что у него было.

Оглядевшись вокруг большого зала, он подумал о том, как многое из этого раньше было другим. Сейчас это все было, как огромная площадь. Тяжелые стулья, столы и скамейки были беспорядочно разбросаны вокруг, но огонь горел в очаге, и он наслаждался комфортом очага. Ему было жаль, что не смог взять бритву у кого-то, чтобы побрить лицо. Под его доспехами и одеждой он был грязным, потому что долгое время ему приходилось спать на открытом воздухе, и он знал, что его внешность заставляет желать лучшего.

Князь Ливен сидел в кресле на возвышении в верхней части зала. Грациозный человек с седой бородой, ему было больше сорока, но пока он не показывал признаков старости. Яромир был в отчаянии, ему нужно произвести на князя впечатление, чтобы найти какой-то способ занять постоянное место среди охранников замка Райнхель, даже если это означало дежурить в ночь всю оставшуюся жизнь.

Лиззи заскулила, и он нагнулся, чтобы погладить ее по спине. В коридоре было по меньшей мере двадцать других солдат в коричневых полосках, но все же никто не взглянул на здоровенного Яромира. Они не верили, что он здесь надолго.

Он надеялся, что они ошибались.

Когда-то он считал себя слишком гордым, чтобы рассматривать скромную позицию ночного сторожа, но гордость была, как вещь, которую он понемногу сбрасывал в течение нескольких лет.

Оглянувшись снова на помост, Яромир подумал обо всем, что привело его к нынешнему состоянию.

Пять лет назад, в возрасте двадцати двух лет, он уже достиг звания лейтенанта, прослужив среди вооруженных сил для Дома Хиларона в восточных провинциях. Его лорд был старшим князем по имени Филлипос и Яромир был ему верен. Что-то в стареющем князе вызвало чувство его защищать. Устав от ожидания, чтобы стать главой Дома, сын Филлипоса поднял восстание и повёл солдат против своего отца. Сам князь Филлипос был убит, а его солдаты были почти уничтожены. Яромир выжил благодаря своей лошади.

Из милости, победоносный сын предложил любому выжившему солдату место в своих войсках Дома Хиларона. Большинство из них с благодарностью согласились. Лейтенант Яромир отказался поклясться ему в верности. Он решил, что лучше жить своим мечом, как наемник, чем служить предательскому сыну своего мертвого лорда. Это был единственный путь чести. Поэтому он пешком направился на запад со своим волкодавом, Лиззи.

К своему стыду, через год, он начал сожалеть о своем решении. Жизнь, как наемного меча, в такой стране, как Дроевинка, оказалась хуже, чем он мог себе представить. Он занимался работами, от которых раньше его воротило. Ему часто приходилось быть в компании среди наемников, которые были немного лучше животных, которые понимали только голод и силу. Иногда он жил хорошо, но чаще голодал. Ему и Лиззи уже долгое время часто приходилось спать на улице.

Решив улучшить ситуацию, он обнаружил, что поскольку он отказался от своего места в Доме Хиларона, теперь было почти невозможно найти подходящую должность у другого лорда или принца. Они хотели только мужчин, которых они знали, или которых очень рекомендовали, или если у них были основания доверять. Но никто не имел оснований доверять ему.

Прошли годы.

По чистой случайности, когда однажды ночью он пил эль в таверне, он подслушал, что князь Ливен из Дома Пэлен нанимает дополнительную охрану для семейного сбора, в котором участвовали два его сына. Яромира не интересовали причины дополнительной безопасности, так как оба сына будут приводить своих людей. Старшие князья в Дроевинке склонны были поощрять конкуренцию и вражду между собой и их сыновьями. Они считали, что это хорошо для будущего выживания Дома, если не всегда для себя.

Замок Пэлен был в двух днях ходьбы от таверны, и Яромир немедленно отправился туда.

Он решил не упускать этот шанс и по прибытии его наняли. Он считал, что ему повезло, что он приобрел даже если и кратковременную работу, но с князем Дома. И при этом сильного Дома.

У него не было никакой гордости. Поэтому он стоял, не привлекая внимания, в большом зале замка, в то время, как его разум искал способы и возможности, чем можно было бы отличиться.

Беседа в зале была мягкой, но вся палата замолчала, когда один из сыновей, Дамек, прошел через арку. Он и его люди приехали в замок накануне и отправились на отдых.

– Ты звал меня, отец? – спросил он.

– Да, твой брат прибыл с утра и сразу присоединится к нам.

– Хорошая новость.

В отличии от своего коренастого отца, Дамек был стройным. Он был бледен, красив и редко произносил слова без смысла. Но Яромир больше не питал иллюзий относительно знати. Дамек был именно таким, каким он представлял себе типичного дворянина: жестоким, жадным и корыстным. Его брат, Антон, был таким же, как он. Слуга вошел в зал и Яромир ожидал, что Принц Антон будет объявлен.

– Леди Карина, из Дома Егора, – вместо этого объявил слуга.

Прекрасная женщина с каштановыми волосами проплыла в холл, подошла к помосту и поклонилась:

– Мой господин. Антон скоро будет. Я путешествовала вместе со своим окружением и он решил осмотреть лошадей.

Ливен внимательно посмотрел на нее, ошеломленный:

– Ах, да, леди Карина. Одна из сестер моей покойной жены? Приятно познакомиться. Мне сообщили, что вы приехали в Соне, – он продолжал смотреть на неё таким образом, что это стало невежливо.

– Ты мало похожа на мою Бетани, только своими волосами.

Если Карина и была обижена, она этого не показала и улыбнулась:

– Нет, я верю, что она была мне вместо моей матери. Я была всего лишь ребенком, когда ее отправили на запад, чтобы выйти замуж за Вас. Я больше похожа на своего отца.

Яромир не мог не заметить, что это был первый случай, когда князь Ливен встретил сестру своей мертвой жены.

– Ты была очень далеко от юго-восточных провинций, – ответил Ливен. – Как мой сын?

Карина колебалась:

– Он понимает. Я буду продолжать помогать ему.

– Возможно вы должны прийти и оказать помощь и мне, – сказал Дамек, лениво опустившись на стул. – Понятия не имел, что у нас есть такая тетя в семье.

Карина холодно на него посмотрела:

– Твой брат в трауре.

Яромир слышал разговоры вокруг того, что Антон недавно потерял жену, но он скептически думал о том, что принц-подросток оплакивает свою потерю. Вероятно, бедная молодая жена пришла со слишком маленьким приданым, или она ему не понравилась и её отравили, или задушили.

– Принц Антон из Дома Пэлен, – громко объявил слуга.

Сперва Яромир едва взглянул на Антона, но потом кронпринц вернул его внимание. Антон был молод, где-то девятнадцати лет. Хотя он и был бледен, как его брат, но он был не просто стройный, Антон выглядел так, словно голодал последнее время. Его глаза постоянно бегали, не останавливаясь ни на людях, ни на предметах. Было видно, что быть здесь ему приказал отец и это последнее место, где он хотел бы быть. Для Яромира казалось глупым сформировывать впечатление по истечении нескольких мгновений, но он не мог с этим ничего поделать. Высокий мужчина в загарке шел рядом с Антоном. Они оба носили длинные мечи.

– Мой сын, – сказал Ливен, – и капитан Назар. Добро пожаловать. Проходите и садитесь.

Антон поклонился верхней части зала, а Дамек наблюдал за каждым его движением и как будто оценивал его. Все еще сидя на своем стуле, Дамек небрежно вытащил свой меч из ножен и начал протирать его тканью. Яромир напрягся. Но потом он понял, что больше не чувствует Лиззи у своей ноги. Оглянувшись, он заметил, как она обнюхивает пол возле арочного входа в зал. Он не мог позвать её или шевельнуться. Хранители залов должны были молчать.

– Как прошло ваше путешествие, сын мой? – спросил Ливен у Антона, но его голос был напряженным, как будто он понятия не имел, что еще спросить.

– Прекрасно, отец. Спасибо, – ответ Антона звучал обязательно, вежливо, но без мыслей, и Яромиру пришло в голову, что молодой человек действительно может быть в трауре. Он выглядел хрупким, ранимым и Яромир был поражен своим желанием защитить его. Он не чувствовал этого в течение долгого времени. Дамек встал и зевнул. С мечом в руке он пошел к помосту.

– Ну, теперь, когда все здесь, мы наконец-то можем решить некоторые важные вопросы.

Ливен поднял бровь:

– Какие это вопросы?

– Назвать меня официальным наследником, конечно. Я предположил, что именно поэтому нас всех вызвали к дому и очагу.

Лицо князя Ливена стало краснеть от гнева. Дамек должен быть величайшим из дураков, чтобы оскорбить своего отца так, да ещё и перед свидетелями.

– Я уверен, что Антон согласен, – продолжал Дамек, – не так ли, брат мой? Думаю, пришло время, когда отец официально назовет меня наследником.

Антон смотрел на горящие бревна в очаге:

– Что? – спросил он, казалось, выступая сквозь туман. – О, конечно, что бы вы ни решили. Отец, не мог бы я пройти до своих комнат? Я устал с дороги, – не дожидаясь разрешения, он поднялся и собрался было уже пойти к себе. Антон действительно выглядел тенью призрака, стоящего у арки. Он не сказал ни слова, чтобы защитить себя.

– Убирайся из этого зала до обеда, – приказал Ливен Дамеку, – и не поднимай эту тему в моем присутствии снова. Я назову своего наследника, когда я этого захочу.

Выражение лица Дамека исказилось в открытой ненависти, и он повернулся на одной ноге, чтобы выйти из зала. В это время Яромир увидел Лиззи в центре арки. Дамек увидел её и в одно мгновение его глаза сузились. Его меч все еще был в его руке, и он крепче сжал рукоять. Он был в ярости и хотел что-то сделать, кого-то убить. Яромир подавил свой крик. Если бы он подал хоть звук, он бы бросил вызов придворному в этой обстановке и его немедленно уволили. Паника охватила его, что он вот-вот потеряет единственного друга, который у него есть. Наконец, он не мог дальше просто стоять и смотреть, он сделал шаг вперед, готовый закричать. Но кронпринц Антон, казалось, пробудился от своего тумана. Он увидел Лиззи и лицо своего брата, который держал меч в руке. В изящном движении Антон пересек арку и использовал свое колено, чтобы подтолкнуть Лиззи в другую сторону. Она повиновалась и последовала за ним. Когда Дамек добрался до арки, Лиззи уже была вне его пути. Он продолжил идти, игнорируя брата и собаку.

* * *

В тот вечер Яромиру было предоставлено несколько часов отдыха, так как он был назначен дежурить в ночь. Поскольку деньги выплатят только в конце недели и ему не разрешали быть в большом зале в течение обеденного часа, он направился к кухне попытаться очаровать кухарку, чтобы она покормила его. Но сначала лучше побриться. Он занял бритву и набрав колодезной воды с наслаждением наконец-то побрился и умылся, убрал волосы к затылку. Когда он вошел на кухню, то обнаружил волнующую активность, несколько девочек-служанок прошли мимо. Лиззи обнюхала воздух и распустила слюни.

– Вы, уберите эту собаку отсюда, – сказала женщина средних лет в фартуке, – или я приготовлю ее.

Яромир рассмеялся:

– Вы прогоните нас обоих отсюда быстрее, если покормите.

– Еда в большом зале, – сказала она, наклоняясь, чтобы осмотреть корку на пироге.

– Да, но туда не приглашают таких как я, а я голоден. Я обменяю поцелуй на твою еду.

Она подняла взгляд от пирога, посмотрев на его лицо. Большинству женщин нравилось его лицо, когда оно было чисто и правильно побрито.

– Ты можешь сохранить свой поцелуй, – однако она схватила деревянную тарелку и свалила несколько кусочков жареной курицы и картофеля.

– Теперь иди отсюда. И забери свою собаку!

Яромир поблагодарил ее и направился через черный ход, сел на ящики снаружи и оторвал кусочек от кости для Лиззи.

– Кушай, девочка, – это была прохладная ночь с ясным небом. Картофель был превосходным, и он знал, что, если он сможет остаться здесь, то никогда не будет голодать снова. Лиззи закончила свои первые кусочки курицы и начала поскуливать, требуя ещё.

– Подожди, – сказал он, отрываясь от костей. Когда он поднял глаза, он увидел, что кто-то идет к конюшне. Через мгновение он понял, что это кронпринц Дамек. Что он там делал? Все дворяне должны быть в большом зале, набивая брюхо, глотая вино и танцуя. Дамек исчез внутри конюшни и не вышел. Яромир подождал, держась в тени задней двери и груды ящиков. Вскоре после этого появилась другая фигура, направлявшаяся к конюшне. Это был капитан Назар. Он тоже исчез в конюшне.

– Оставайся здесь, – сказал Яромир Лиззи. Поглядев на открытое окно, он не заметил ничего, что могло бы ему помочь, но затем он заметил небольшую трещину в стене с большим узлом на соседней доске. Подкравшись, он присел, чтобы понять, получится ли услышать, что происходит внутри. Через отверстие было ясно слышно два голоса:

– Я дам вам фельдмаршала Уэстлейка и четверть арендной платы, – сказал Дамек.

– Половина арендной платы, – возразил капитан Назар. – Какая у вас одна вотчина, когда вас назовут наследником земель вашего отца?

Затем последовала пауза:

– Хорошо, половина, но только если это удастся.

Яромир резко вздохнул.

– У реки есть старая беседка, – продолжал Дамек, – мой отец любил приглашать нас туда, когда мы были мальчиками, для разговоров с ним или иногда для обучения. У меня есть писец в моей службе, который отлично подражает почерку отца. Сегодня вечером, когда Антон уйдет в свои комнаты, я отправлю ему записку и попрошу его встретиться с отцом в беседке завтра на рассвете. Он не найдет это странным. Отец часто просил нас встретиться с ним довольно рано или поздно, вероятно, в качестве теста на послушание.

– И когда он прибудет, ваши люди убьют его.

– Да, вам не нужно участвовать в деле. Просто убедитесь, что он мертв, но после этого его тело должно быть сброшено в реку. В это время года, при такой погоде он будет сметен вниз по течению. Я буду подавлен, ты свидетелем выступишь за меня, и Антон просто не появится на завтраке до его обнаружения или когда-либо.

Яромир отстранился от стены, задумавшись над всем, что только что услышал, задаваясь вопросом, как он мог использовать это, чтобы продвинуть себя, но в конце концов решил, что защита Антона имеет приоритет. Это был единственный путь чести.

* * *

На следующее утро, перед рассветом, Яромир присел за дубом, растущим возле беседки. В качестве наемного охранника он имел доступ к замковому арсеналу, а ночью он одолжил еще несколько дополнительных видов оружия. Теперь у него был заряженный арбалет в руке, второй заряженный арбалет на земле, а его меч и кинжал в ножнах. Антон и капитан Назар прибыли первыми. Утро было туманное, и солнце практически не просматривалось за пеленой тумана.

– Отец? – позвал Антон. Он выглядел измотанным, как будто и вовсе не спал:

– Вы уверены, что он попросил Вас встретиться с ним здесь? – спросил Назар.

– Да, конечно.

Четверо солдат в черных табардах вышли из тумана, идя к беседке. Антон был спокоен. Вероятно, он предположил, что их отправили с сообщением. Затем все четверо вынули свои мечи.

– Назар, посмотри, – сказал Антон, вытаскивая свой клинок и занимая оборонительную позицию. Но капитан Назар просто отошел, и принц закричал:

– Назар! – Антон перепугался.

Яромир не спешил. Осторожно он нацелил первый арбалет, и когда удостоверился, что попадет, выстрелил. Арбалетный болт ударил ведущего солдата в спину и пробил его с чмокащим звуком. Человек упал вперед. Яромир опустил пустой арбалет и схватил второй. Следующий солдат в очереди впал в панику, вместо того чтобы посмотреть, откуда пришла стрела и Яромир пристрелил его в спину. Опираясь на второй арбалет, он вытащил свой кинжал. Он подумал, что возможно последние два человека Дамека развернутся и побегут, но видимо они боялись Дамека больше, чем борьбу с неизвестным противником и они продолжали идти. В этот момент Антон оправился от своего первоначального шока и выбежал вперед в бой, привлекая одного из убийц на себя. Яромир набросился на другого – мужчину средних лет со шрамами. Его противник тяжело качнулся, пропустил удар и отдернул руку, смущенно глядя на необходимость сражаться с человеком, который выбрал более легкое оружие. Но Яромир бросился в атаку, схватил солдата за руку с мечом и ввел кинжал в его торс, между ребрами. Глаза мужчины расширились, но все случилось так быстро, что это даже не вызвало большой боли. Яромир выдернул свой кинжал, зная, что если этот человек еще жив, то это действие вызовет боль. Он повернулся, чтобы увидеть, как Антон сражается с последним солдатом в черной таббарде, но капитан Назар быстро приближался к Антону. Должно быть, он знал последствия неудачи. Яромир побежал перехватить Назара, уронив кинжал и потянув меч из ножн. Капитан в отчаянии бросился на него. Яромир уклонился и нанес удар с правой стороны и когда Назар блокировал удар, Яромир ногой сбил Назара с ног. Через мгновение Назар ударился о землю. Яромир опустился вниз с мечом и пронзил живот капитана держа рукоять обеими руками. Назар закричал и через несколько секунд из его рта потекла кровь. Яромир снова повернулся, чтобы обнаружить, что Антон перерезал горло своему противнику. Убийца отступил назад. Затем Яромир и Антон стояли в одиночестве, задыхаясь, окруженные мертвыми или умирающими телами. Встряхнувшись, Антон уставился на Яромира, возможно, пытаясь понять, что только что произошло.

– Ты один из охранников моего отца?

– Нет, я наемник для этого собрания.

– Почему ты спас меня?

– Потому что ты спас мою собаку.

Антон замолчал на мгновение, затем взглянул на мертвого капитана и обратно.

– Значит, тогда ты мужчина!!!

– Я был лейтенантом при Принце Филлипосе Дома Хиларона, но я не служил его сыну.

Антон кивнул:

– Филлипос. Понимаю.

Яромир подумал, что он ослышался.

***

Через пять дней семейная встреча была официально закончена и замок стал жить своей обычной жизнью. Когда дружина Дамека и Антона готовились уйти, Яромир ждал, не будут ли последствия от нападения на реке. Но казалось, что Антон не рассказал отцу, а Дамек был достаточно опытным в зачищении следов за собой. Однако в результате Яромир ничего не сделал, чтобы отличить себя перед князем Ливенем и завтра снова будет без работы. Его попросили помочь загрузить багаж Леди Карины. Он не смог отказаться и прошел в гостевую комнату. Она была с мужчинами. Когда Яромир поднял глаза, он увидел, как Антон подходит к нему.

– Прогуляемся немного, – сказал Антон.

Яромир понятия не имел, для чего с ним захотел увидеться Антон, но он пошел рядом с ним. Они прошли до конца коридора, где остановились и посмотрели вниз через высокие узкие окна, наблюдая за деятельностью во дворе. Взгляд Антона все еще был направлен в окно: