Текст книги "Ведьмы-провидицы (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Антон смотрел на ее красное платье.

– Почему? – повторил он. – Яромир сказал, что ты говорила с леди Рианнон. Что ты ей сказала? И почему в то утро к вам приезжали мадам Зелинка и капитан Коче?

Значит, часть истории он уже знал. Она задалась вопросом, насколько большую часть.

Вздохнув, Селин поняла, что ничего добьется недомолвками.

– Мадам Зелинка заплатила мне три серебряные монеты, чтобы я, прочитав будущее леди Рианнон, сказала ей, что она будет счастлива в браке с вашим братом. Я согласилась. Я боялась, что может случиться со мной и моей сестрой, если я этого не сделаю.

Он озадаченно покачал головой.

– Но я обнаружила, что не могу сдержать свое слово… после того, как увидела ее будущее.

– Что ты видела?

– Как он ложно обвиняет ее в прелюбодеянии, а затем душит. Я не могла посоветовать ей выйти за него.

Антон вздрогнул и опустился на стул.

– Бедная Рианнон, – тихо проговорил он. – Ее отец не поймет.

На самом деле, это было не совсем то, чего Селин ожидала от брата Дамека. Антон казался почти мягкосердечным. Но он ни секунды не сомневался, что его брат способен на убийство.

Затем его глаза в гневе сузились.

– Ты говоришь мне правду? Ты действительно провидица?

Селин ступала на зыбкую почву. В их первый разговор она не знала, что он княжич великого дома. Если он когда-либо заподозрит, что она притворяется…

– Да, – ответила она, горделиво выпрямляясь. – Как моя мать до меня.

Гнев в его глазах исчез, сменяясь чем-то, похожим на боль.

– Но ты сказала мне жениться на Джозелин. Ты сказала, что я буду счастлив.

Селин пришлось призвать на помощь все свои навыки. Что-то ужасное произошло в его жизни, что-то, связанное с Джозелин, но когда он произносил ее имя, только боль и печаль звучали в его голосе – не гнев. Это показывало, что Джозелин не сделала его несчастным, не сбежала с одним из стражей замка.

Он был в трауре.

Джозелин была мертва. Селин могла поставить на это свою жизнь.

– А вы не были счастливы? – бросила она вызов, выпрямляясь ещё сильнее.

Все внутри Антона рухнуло, он отвернулся.

– Да, – ответил он после долгого молчания. – Я был счастлив.

Внезапно он встал и снова повернулся к ней. Печаль бесследно исчезла, он снова был надменным княжичем. Без лишних слов он повернулся и шагнул к двери, толчком распахнул ее и вышел.

Селин в недоумении последовала за ним. Всего в нескольких шагах от большого зала он остановился и кинул через плечо, даже не взглянув на нее.

– Ты свободна.

«Ну и куда нам идти?» – с отчаянием подумала она, глядя через зал на Амели.

Но когда Антон снова направился к выходу, Яромир шагнул вперед и остановил его.

– Мой господин, у меня есть мысль.

Он наклонился и начал что-то тихо говорить на ухо княжичу. Сначала Антон хмурился, но потом начал серьезно слушать и, наконец, повернулся, чтобы взглянуть на Селин.

– Очень хорошо, – медленно произнёс он. – Но тебе нужно будет показать им все. – Он сделал паузу, будто слова, произнесенные ему на ухо, ещё звучали в его голове. – Сначала покажи им лавку, а затем подготовь для них комнату в замке.

И ушел.

Какая ещё лавка?

Яромир улыбнулся Амели, а Селин почувствовала, будто внутри всё упало. Он хотел от них чего-то большего.

***

Амели держалась поближе к Селин, пока они следовали за Яромиром обратно через оживленный город, и почти не могла поверить, насколько изменилась ее жизнь менее чем за сутки. Их дома теперь не существовало, а, поскольку она провела полночи без сознания, она понятия не имела, где они находятся и как далеко от Шетаны уехали.

После попытки Дамека убить их – особенно, учитывая, что ее нож остался в горле у одного из его солдат – они не могли вернуться домой, даже если кто-то там собирался принять их. Хуже того, этот ублюдок Яромир продолжал улыбаться ей, как будто рано или поздно она найдет его очаровательным. Ей очень хотелось провести кинжалом по его горлу. Просто подумав о том, как легко он сбил ее с ног, а затем схватил за руку, она холодела внутри. Если бы он не был таким сильным, сегодня утром она бы сбежала от него за пределы рва.

Но… после того как она оказалась внутри стен, ее мнение о ситуации изменилось. Коровы, козы и куры добавляли шуму людям, занимающимся торговлей, все казались тепло одетыми и сытыми. Это было нечто невиданное по сравнению с их серой деревней, и не было похоже на большой город, который она видела во время своего однодневного визита в Энемуск – там существовал резкий контраст между богатыми и голодающими.

Она никогда не видела ничего, похожего на это место.

Никто не боялся солдат, и многие люди либо кивали, либо приветствовали Яромира, как будто он им нравился.

Лейтенант остановился перед прочным деревянным домом в один этаж, покрашеннный в насыщенный коричневый, с желтыми расписными ставнями.

– Вот она, – объявил он.

Амели едва взглянула на дом, не понимая, на что он указывает, но Яромир открыл дверь и вошел внутрь.

– Проходите.

Оказавшись внутри, Селин резко втянула воздух, и Амели мгновенно поняла, почему. Они стояли в передней комнате лавки. Там был прочный прилавок на полдлины комнаты, в стены были встроены полки с глиняными горшками и банками. На пыльном столе громоздились пестик со ступкой, медные весы, маленькие деревянные миски и открытая коробка с трутом и кремнем. Большой гостеприимный очаг находился в центре южной стены.

– Сюда, – Яромир повел их за стойку и дальше через несколько распахнутых дверей в кладовку.

– Там есть большая спальня, – он указал на закрытую дверь, – но самое лучшее здесь.

Яромир открыл задний вход в лавку и придержал дверь, пока Селин не выглянула на улицу.

Она сделала еще один резкий вдох, и Амели поверх плеча сестры посмотрела на остатки того, что когда-то было цветущим садом травника.

Разделенные на восемь больших грядок, травы теперь либо заросли сорняками, либо без ухода погибли: тмин, фенхель, мята, любисток, шалфей, рута, чабер, наперстянка, душица, розмарин, лилии и розы… Амели потеряла им счет. Хилые красные маки выстроились у забора, а один угол украшала яблоня.

Селин переступила порог и опустилась на колени в то, что осталось от грядки с наперстянкой.

– Многие из растений еще живы, – произнесла она. – Это можно вернуть в прежнее состояние.

Селин всегда любила травы. Ей нравилось целительство. Но это было жестоко – позволять Селин сидеть так в чужом саду, когда ее собственный был потерян.

– Зачем ты привел нас сюда? – требовательно спросила Амели у Яромира. – Почему показал ей это?

– Потому что владелец мертв, – ответил он. Яромир стоял так близко, что она могла разглядеть отдельные волоски на его козлиной бородке. Амели отошла назад. – Он умер прошлым летом, и с тех пор у нас не было аптекаря. Собственность вернулась к княжичу, но место стояло пустым.

Глаза Селин погрустнели.

– Лейтенант, надеюсь, ты не думаешь, что мы можем купить это место у вашего княжича? У нас особо-то нет накоплений, – она вздохнула. – В настоящее время это платье – все, чем я владею.

Он покачал головой.

– Нет, я хорошо знаю, что вы потеряли всё вчера вечером. Но княжич дал мне разрешение предложить эту лавку вам, если вы сможете решить нашу проблему.

Амели обошла его.

– Предложить нам… ты имеешь в виду возможность жить здесь, как его люди?

Селин поднялась на ноги, не менее потрясенная.

Здешнее сообщество процветало, у людей были товары для продажи и деньги, которые можно тратить… и дочери, которые могли умолять Селину прочесть их будущее, дочери с монетами в кошельках.

Лавка была идеальна, намного лучше их старого дома. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но ничего подобного не может даться легко.

Амели скрестила руки на груди поверх своей холщёвой куртки.

– Он хочет, чтобы мы решили проблему? Какую?

Селин с пристальным вниманием прислушивалась, но на этот раз Яромир не выглядел забавляющимся. Он стал смертельно серьезен.

– Я не могу просто сказать вам. Я должен показать, – он выдержал паузу. – И предупреждаю, зрелище не слишком приятное.

Звучало не очень хорошо.

Но Селин оглядела большой заброшенный сад и красиво покрашенный фасад аптеки.

– Покажи мне.

***

Селин стояла среди бесчисленных бочек эля в холодильной камере под кладовой замка, глядя в то, что когда-то было лицом девочки-подростка.

– Я предупреждал, – заметил Яромир.

Тело девочки лежало на столе рядом с двумя другими в том же состоянии. Все трое были высушены, сморщены, одни кожа и кости. Две были одеты в прекрасные платья, но третья носила простое домотканое. Их длинные волосы разметались вокруг их голов. Будучи целителем в деревне, такой как Шетана, Селин повидала мертвых тел, но она никогда не видела ничего подобного.

– Это была чума? – шепотом спросила Амели рядом.

– Нет, – ответила Селин, и какое-то оцепеневшее чувство, оставшееся с ночи, вернулось и заставило ее руки дрожать. Ей нужно было время, чтобы оправиться от ужаса и потерь, которые она испытала, но жизнь продолжала терзать ее. Лежа там в веере своих волос, мертвые девушки выглядели такими хрупкими, такими ломкими.

– Как это произошло? – спросила она Яромира.

Он тоже просто смотрел на тела, и Селин подумала, что даже для него, закаленного солдата, это зрелище было тяжелым.

– Всего было четверо… я имею в виду, с первого случая. Однажды исчезла девушка, отец нашел ее в конюшне, спрятанной под сеном. Он послал мне сообщение, потому как боялся чумы и думал, что я должен знать. Мы сожгли тело. Прошло несколько дней, и никто больше не заболел… но я всё задавался вопросом, что же может сотворить такое с девушкой ее возраста? Ей было всего шестнадцать.

Он выглядел настолько расстроенным и потерянным, что, несмотря на обстоятельства, Селин задалась вопросом: каково это – жить в обществе, где люди могут безбоязненно сообщить о смерти солдатам, и кто-то вроде Яромира возьмет на себя ответственность и позаботится о них.

– Но потом это случилось снова, примерно через неделю, только на этот раз жертва была найдена в собственной постели, – он указал на девушку в домотканом платье. – Она поцеловала родителей на ночь и легла спать, а на следующее утро ее нашли такой. Тогда я сообщил о смерти двух девушек моему господину, и он приказал мне сохранить тело. У нас в замке есть королевский врач, мастер Федор, и княжич Антон попросил его осмотреть тело, но он сумел рассказать не больше меня. Бедная девочка стала просто высушенной оболочкой.

Селин уставилась на тело и покачала головой.

– Это случилось еще дважды?

– Опять же, примерно через неделю. И только ночью. Они просто ложились спать, а на следующее утро кто-то находил их такими. Только эти две были из… более богатых семей – дочери купцов, но всем им было шестнадцать или семнадцать лет, и говорили, что они были необыкновенно красивы. Мне удалось замять это на некоторое время, но слухи начинают распространяться.

Затем его тон изменился, он снова казался солдатом.

– Княжич Дамек известен своей склонностью к жестокой силе. Как это ни печально, его отец, князь Ливен, уважает это. Антон слывёт хорошим лидером, который заботится о своих людях. Его отец тоже это уважает, но я не знаю, какое качество окажет на него большее влияние. Я знаю только, что если Антон потеряет свое положение лидера, способного защитить свой народ, это может уничтожить его шансы стать наследником.

Селин вновь покачала головой.

– Что именно ты хочешь, чтобы я сделала?

– Используй свои силы. Я могу составить список девушек приблизительно этого возраста, которые считаются красивыми, а ты можешь прочесть их будущее. Если ты прикоснёшься к следующей жертве и увидишь, кто или что ее убьет, то расскажешь мне. Я не могу бороться с тем, чего не вижу, зато можешь ты.

– Прочитать их будущее? – спросила Селин. – Но разве это не вызовет ещё больше слухов?

Он замешкался.

– У меня есть несколько идей, как мы можем сделать это похожим на игру… развлечение, обеспеченное княжичем.

– Игру? – переспросила Амели, взглянув на Селин. – Это может сработать.

– Вы можете это сделать, так? – допытывался Яромир у Селин, не обращая внимания на ее сомнения. – Я имею в виду, я знаю, что княжич Антон считает, что ты настоящая провидица, но у него доверчивое сердце.

Она снова посмотрела на три мертвых тела, но Яромир не закончил.

– Это сделка. Если вы решите это для нас, поможете мне положить этому конец, лавка ваша безоговорочно. Вы можете жить здесь и вести дела под защитой Антона столько, сколько захотите.

– А если я провалюсь?

– Тогда ты не провидица и не нужна нам здесь. Вы пойдёте своим путем.

Селин закрыла глаза и внутренним взором увидела красивую аптеку с желтыми ставнями и садом трав. Она представила себе жизнь в мире, где солдаты действительно защищали людей, а княжич заботился об их благополучии. Она вспомнила вспышку уродливой реальности, которая ударила ее, когда она читала будущее Рианнон. Это повторится? Она унаследовала дар матери? А если это не повторится, то как она узнает, кто или что убивает здесь молодых девушек?

Она только знала, что не собирается упускать этот шанс, и если придётся, будет искать причину без помощи видений, сама… опираясь на свою способность читать людей и видеть секреты под их лицами.

– Сможешь? – спросила Амели, и Селин увидела, что ее сестра хочет остаться так же сильно, как и она.

Селин прямо посмотрела в глаза Яромира.

– Да, – сказала она. – Я могу это сделать.

Глава 4

Селин поспешила вверх по лестнице за Яромиром, Амели шла следом. Казалось, что стоило им заключить сделку, как он уже спешил заняться другими делами.

Выведя их из погребов, где хранились тела, на главный ярус замка, он прошёл большой зал и привёл их к лестничной площадке внутри северной башни. Поднявшись на три пролета, он ступил на следующую площадку и быстро зашагал по холодному каменному коридору, попутно совершив несколько поворотов, пока Селин окончательно не заблудилась. Это путешествие заставило её осознать, как мало она ещё видела.

– Лейтенант, – сказала она, запыхавшись и стараясь не слишком отставать. – Не могли бы вы сбавить темп?

Он остановился.

– О, простите.

Но он всё ещё казался рассеянным. Возможно, он хотел доложить княжичу Антону о заключённом соглашении.

– Вот, – сказал он, указывая на дверь. – Это пустая комната для гостей. Я пришлю кого-нибудь, чтобы её приготовили для вас немедленно. Заходите.

– Спасибо, – ответила Селин, не зная, что ещё сказать.

Не дожидаясь, пока они зайдут внутрь, он прошёл мимо них и направился обратно тем же путём, что и пришёл.

Амели, оглядела Селин, подняв свои тонкие чёрные брови.

– Что ж, по крайней мере, он ушёл.

Не зная, хорошо это или плохо, Селин подошла к двери и открыла её. Комнату едва ли можно было назвать «пустой», но она совершенно точно никем не была занята. Селин вошла внутрь.

Амели последовала за ней, громко выдохнув.

– Это для нас? Он, должно быть, ошибся.

– Не думаю, что он часто ошибается.

Кровать из красного дерева с балдахином стояла посреди комнаты, застланная стёганым одеялом солнечно-жёлтого цвета. Внутренние ставни у высокого окна были открыты, позволяя неясному свету просачиваться в комнату. Селин подошла к окну и посмотрела вниз, понимая, что они находятся во внутренней стороне башни, ибо у них из окна открывался вид на внутренний двор.

Она повернулась, чтобы оглядеть остальную часть комнаты.

Зеркало в полный рост в оловянной раме стояло в одном углу, в другом был платяной шкаф из красного дерева. Изящные стулья, обтянутые узорчатой шёлковой тканью, стояли перед туалетным столиком, который мог похвастать серебряными щётками и фарфоровым умывальником. Трёхпанельная ширма предоставляла необходимое уединение, на случай если потребуется сменить одежду. А лучше всего оказалось то, что в комнате был свой небольшой очаг.

Селин никогда не видела таких комнат, тем более ей не доводилось в них спать.

Она подошла к туалетному столику и заметила миниатюрный портрет прекрасной женщины с каштановыми волосами, прислонённый к зеркалу. Из-за этого портрета казалось, что у комнаты уже есть хозяин, поэтому Селин убрала его в выдвижной ящик. Она коснулась одной из серебряных щёток, мечтая обрести хоть несколько минут покоя, и, решив, что после длинной череды событий прошлой ночи не сможет справиться с ещё одним даже незначительным происшествием или встречей. И теперь…четыре смерти ждали от неё своей разгадки. Но она была такой уставшей, опечаленной и голодной. Селин была уверенна, что Амели чувствует себя не лучше.

– Может, нам стоит отдохнуть? – сказала Амели, словно прочитав её мысли.

В любом случае, больше им нечем было заняться. Даже если они захотят отправиться на поиски еды, Селин сомневалась, что они смогут найти дорогу к большому залу. Единственное, что она прочно запомнила во время их стремительного путешествия сюда, была спина Яромира.

– Хорошо, – сказала она, – но мне придётся спать в моей одежде. Больше у меня ничего нет…

Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошла коренастая сутулая старушка, неся удивительно большой груз из сложенных одеял и полотенец, деревянный поднос с едой, и сверху вдобавок высился фарфоровый кувшин.

– А, вы уж здесь, – объявила она. – Его величество господин лейтенант сказал мне, что вы уже в комнате, но говорить с мужчинами – пустое дело. Половину времени они сами не знают, что болтают.

Непочтительное обращение к Яромиру заставил Амели с некоторым интересом обернуться и посмотреть на женщину. Селин последовала её примеру, а стареющее существо продолжало бесноваться.

– Я вижу, что вам нужны одеяла, но я не вижу здесь ванны. Так на что, спрашивается, вам нужны купальные полотенца? Мужчины! Никогда не знаешь, что у них на уме. Теперь вы обе, подойдите сюда и возьмите хлеба с сыром. Он сказал, что вы и не ели даже. Но теперь здесь Хельга, и она вас накормит.

Она выглядела не моложе семидесяти лет, её густые седые волосы были собраны в узел, который выглядывал из-под зелёной косынки. Её морщинистое лицо было смуглым, а одета она была в выцветшее домотканое платье, которое когда-то было пурпурным.

Ещё одной тайной, требующей разгадки, для Селин стало выяснение, кто есть кто в этом замке. Начать с того, что Яромир носил чин лейтенанта, а не капитана, но почему же тогда он занимал второе место по полномочиям после князя? И эта пожилая женщина… Хельга. Она казалась скромной прислугой, но назвала Яромира «его величеством» с изрядной долей сарказма, что нельзя было не заметить.

Кем она была?

– Не стойте там, мои девочки, – продолжала Хельга. – Подойдите и поешьте.

Она положила одеяла и полотенца на кровать и отнесла поднос к туалетному столику. Подхватив щедрый ломоть мягкого жёлтого сыра, и поместив его на кусок белого хлеба, она протянула угощение Амели.

Селин ела белый хлеб всего несколько раз в жизни, поскольку это лакомство могли позволить себе только богатые.

– Я… – попыталась сказать она в замешательстве, – я…

Амели тоже засомневалась, но потом потянулась и взяла предложенную пищу.

– Две провидицы, – бормотала Хельга, готовя очередной бутерброд. – Хорошо, хорошо, это то, что нужно замку в данный момент. Из рода Фоу, – кивнула она в одобрении. – С какой разницей вы родились?

У Селин отвисла челюсть. Что она имела в виду под «двумя провидицами» и как она узнала их фамилию? Об этом знал Антон, он мог сказать об этом Яромиру. А тот, должно быть, рассказал женщине.

– Три года, – ответила Амели, откусывая сыр.

В этот момент во всё ещё распахнутую дверь постучали один раз, и все три женщины обернулись.

Ещё одна женщина стояла в дверном проёме, и что-то в ней заставило Селин напрячься.

Она была молода, около восемнадцати, стройная, как тростинка, и стояла так неподвижно, будто хотела оказаться где угодно, но не пороге этой комнаты. Первое слово, которое пришло на ум Селин, чтобы описать эту девушку, было «бесцветная».

Её волосы были такого серовато-русого оттенка, будто вода в канаве, и глаза имели такой же цвет. Она носила простое серое платье с высоким воротом, сделанное из хорошей шерсти. В ушах у неё были маленькие золотые кольца. И снова Селин не могла понять, кто перед ней. Вряд ли девушка была придворной дамой, но и слуги обычно не расхаживали с золотыми серьгами. Хотя черты её лица были тонкими, и их даже можно было назвать привлекательными, само оно было измученным и выражало обеспокоенность или тревогу. Когда она посмотрела наСелин, глаза её вспыхнули неприкрытой злобой, возможно даже ненавистью.

Селин опустила взгляд, чтобы увидеть, что в руках у неё были два шёлковых платья: одно было насыщенного янтарного цвета, а другое тёмно-синее.

– Это Инна, – объявила Хельга, указывая одной рукой на девушку, будто это могло помочь Селин и Амели лучше понять, где она находится.

Инна, казалось, не решалась войти в комнату, и Селин оглянулась на Амели, которая отложила свой хлеб и сыр и настороженно наблюдала за этой новой фигурой в дверях.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она у Хельги. – Возвращайся на кухню.

– Горничных сегодня не хватает, – проворчала Хельга. – Его величество господин лейтенант отправил меня помочь.

– Не называй его так! – приказала Инна. Затем неприязнь на её лице сменилась отвращением. – Что ж, вполне ожидаемо. Цыгане прислуживают цыганам.

Селин почти было открыла рот, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Чем они заслужили презрение этой молодой девушки?

– Чем мы можем вам помочь? – спросила она.

Услышав голос Селин, Инна переключила своё внимание на них.

– Князь Антон, – начала она, сделав глубокий вдох, будто ей было трудно говорить с Селин, – пригласил ряд лучших семейств на банкет и развлечения этим вечером в большом зале. Вы и ваша сестра должны там присутствовать.

Она бесцеремонно вошла и кинула оба платья на кровать.

– Леди Карина была настолько любезна, что отправила вам пристойные наряды для вечера.

Хотя намёк на то, что их одежда не подобает случаю, ещё больше оскорбил Селин, она не удержалась от вопроса.

– Леди Карина?

Но ответила ей Хельга.

– Тётка княжича. – И закивала себе. – Да, да, его тётушка.

– Я не ношу платья, – ровно сказала Амели, глядя на Инну. – И с нашей одеждой всё в порядке.

Однако пока она говорила, Селин покраснела от смущения. Её красное бархатное платье когда-то принадлежало её матери. Тем не менее, цвет его сохранился довольно хорошо спустя множество стирок, швы были носкими, а ткань тонкой. Хотя до сих пор она видела немного женщин в замке, никто здесь не носил платье такого яркого алого цвета или настолько хорошо облегающее тело.

Инна сначала холодно уставилась на Амели, а потом на Селин, оглядев их сверху вниз.

– Что ж, если вы хотите украсить стол княжича Антона, одетые как бандитка и шлюха, это не моё дело. Мне велели принести вам платья и пригласить вас в большой зал к закату.

При слове «шлюха» Амели сжала кулак и выступила вперёд, но Селин схватила её за руку. Инна, казалось, ничего из этого не заметила. Она развернулась и вышла из комнаты.

– Кто это был? – спросила Селин, слегка потрясенная этой дамой.

– Это была Инна, – повторила Хельга, всё ещё кивая. Затем она цокнула языком. – Я собаку съела на цыганах. Несведущая, грубая девица. Мондьялитко могли бы научить её кое-чему.

Селин обернулась к туалетному столику.

– Кто такие мондьялитко?

Хельга моргнула.

– Вы.

– Мы?

Бедная старуха была совсем чокнутой.

– Имя вашей матери – Фоу, не так ли? – спросила Хельга. – И ваш отец взял её имя, когда они поженились?

Она повесила оба платья в платяной шкаф, и снова начала говорить сама с собой.

– Две? Обе от одной матери? Рождённые с разницей в три года? Число три – магическое число, две стороны одной монеты, разум и тело, будущее и прошлое. Да, да. Хорошо, что они появились сейчас.

Селин посмотрела на Амели, которая покачала головой, будто удерживая её от дальнейших разговоров.

– Всё сделано, – объявила Хельга, оглядываясь с некоторым удовлетворением. – Вы обе наелись, и если вам снова потребуется Хельга, просто потяните за этот шнурок, и я тут же приду. Не хочу получить выговор от его величества господина лейтенанта. Совсем не хочу.

Сказав это, она наполовину прошла, наполовину проковыляла из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив Селин и Амели одних, смотрящих друг на друга.

– Что ж… – сказала Амели, – сыр оказался очень хорош.

Желудок Селин заурчал, и она потянулась за куском белого хлеба. Но даже берясь за еду, глаза её были устремлены на платья, висящие в шкафу, а мысли заняты размышлениями над тем, как Хельга узнала о том, что их отец согласился взять фамилию их матери?

***

Едва село солнце, как Селин и Амели вошли в большой обеденный зал, по пути они дважды останавливались, чтобы спросить дорогу.

Селин чувствовала себя бодрее после того как поела и проспала большую часть дня, но всё равно была не в своей тарелке. С того самого момента, как Инна принесла платья, Селин хотела примерить то, янтарное, и посмотреть на себя в большое зеркало. Так она и сделала.

И сейчас она была в этом платье.

Широкий вырез обнажал часть груди и плечи. Рукава были узкими, и платье прекрасно сидело на тонкой талии. Широкая юбка вилась вокруг неё ярдами ткани, имевшей лёгкий золотой оттенок. Этот цвет подходил к её русым волосам, заставляя светлые локоны сиять в свете жаровен, висящих по стенам. Она распустила волосы, и теперь они волной падали ей на спину.

Она знала, что этим вечером ей предстоит сыграть свою роль, и каким-то образом этот наряд заставлял её чувствовать себя больше похожей на провидицу, нанятую таким человеком, как княжич Антон.

Амели по-прежнему была одета в свои штаны, рубашку и холщовую куртку. Она прихватила с собой свой кинжал, но, к счастью, оставила короткий меч в комнате. Однако штаны и куртка после долгой ночной поездки все были в пыли и конских волосах.

– Мы среди богов, – прошептала Амели, оглядываясь вокруг.

В обеденном зале была, по меньшей мере, сотня хорошо одетых людей, если не больше. Они сновали туда-сюда с кубками в руках и общались друг с другом.

Слуги накрывали пять длинных столов, в то время как гости не обращали ни малейшего внимания на их труды. Во главе зала, рядом с помостом, стоял княжич Антон, окружённый разношёрстной свитой. Яромир и Павел стояли справа от него, оба сменили свои кольчуги и табарды на более удобные туники. Стареющий волкодав Яромира, Лиззи, держалась рядом у его ног.

Сразу слева от Антона расположилась красивая женщина чуть за двадцать с кожей цвета слоновой кости и каштановыми волосами, уложенными в высокую причёску. Она была одета в светло-зелёное атласное платье, которое подчёркивало цвет её глаз, и было в ней что-то смутно знакомое.

Рядом с ней стоял стройный мужчина с длинными тонкими усами. Он был в чёрной шёлковой тунике, которая, вероятно, стоила как годовой крестьянский заработок.

– О, там эта женщина, – тихо простонала Амели, и Селин тут же поняла, кого она имела в виду.

Инна в своём сером шерстяном платье находилась позади Антона. На лице её было нетерпеливое и обеспокоенное выражение, будто она ждала распоряжения, как собака приказа от своего хозяина. Но выглядела она так, что её нельзя было отнести ни к слугам, ни к придворным дамам.

Краткий приступ паники охватил Селин. Кто были все эти люди? Если она должна убедительно сыграть роль провидицы, то ей нужно знать, с кем предстоит иметь дело.

Все эти размышления занимали её в те минуты, когда она и Амели вошли в большой обеденный зал. Взгляд княжича Антона остановился наСелин, жадно впитывая её наряд, а потом переместился на её лицо и волосы.

Она ожидала, что по правилам хорошего тона он отведёт от неё глаза через секунду другую, но он этого не сделал.

Возможно, при всём его видимом воспитании, никто не объяснил ему, что такое поведение не вежливо. Не зная, что ещё делать, она вместе с Амели направилась к нему.

Они с лёгкостью пробрались через толпы гостей, а когда достигли Антона, Селин, повинуясь порыву, отвесила небольшой поклон. Сейчас он выглядел даже бледнее, чем этим утром, и круги под его глазами приобрели слегка фиолетовый оттенок. Она задумалась, здоров ли он?

– Мой господин, – поприветствовала Селин.

Он всё ещё смотрел на неё.

К счастью или нет, момент нарушил смешок Яромира, когда он повернулся кАмели.

– Семь преисподней, – сказал он, глядя на её пыльный и усыпанный шерстью наряд, – неужели Инна не смогла найти какого-нибудь мальчишку, чтобы тот одолжил тебе чистую одежду?

Рот Амели сжался, и она стиснула свой кулак. Для Селин это был тревожный сигнал.

– Лейтенант, – предостерегла красивая женщина с каштановыми волосами. – В самом деле.

Антон бросил на Яромира мрачный взгляд, а затем вспомнил о своих манерах. Он указал на женщину.

– Позвольте мне представить вам мою тётю, леди Карину.

Селин скрыла своё удивление. Карина была лет на шесть старше Антона. Вблизи она казалась ещё более ошеломляющей с узким лицом и необычными раскосыми глазами. Не зная, как точно ей следует ответить, Селин просто наклонила голову ещё раз.

– Моя госпожа.

В ответ Карина улыбнулась.

– Антон рассказал мне о вашем любезном предложении… помощи. Я так рада вашему присутствию здесь, и я должна сказать, что ваше появление стало сюрпризом. Я не знала, чего ожидать. Вы прелестно выглядите в этом платье, моя дорогая.

Селин была слегка озадачена её поведением. Она тактично использовала слово «помощь» и открыто призналась, что не догадывалась, кто перед ней предстанет. В её голосе слышалась доброта. Она выглядела искренней.

– Благодарю вас за платье, моя госпожа, – ответила она. – Я понимаю, что это вы его отправили.

– Ну, я отправила два… – леди Карина беспомощно умолкла, когда посмотрела на Амели, глядевшую в этот момент в противоположную сторону.

– А это мастер Фёдор, – быстро вставил Антон, указывая на стройного мужчину с длинными усами, – наш придворный лекарь.

– Я очарован, – сказал мастер Фёдор, но его тон предполагал, что это едва ли было так. Селин он сразу же не понравился. Он произвёл на неё впечатление… льстеца.

Инна чуть приблизилась к плечу Антона и удостоила Селин взглядом, полным неприкрытой ненависти. Что не так было с этой молодой девушкой?

По всему залу прокатился звук гонга, эхом отразившийся от стен.

– Угощение готово, – сказал Антон с облегчением, будто осознав, что эта небольшая смешанная компания не в состоянии вести вежливую беседу.

Но это также могло быть вызвано и поведением Павла. Селин заметила, что Антон был не единственным мужчиной, уставившимся на неё. Рот Павла приоткрылся, а глаза были прикованы к ней.

Селин подавила вздох. Всё это мало походило на хорошее начало расследования убийства.

Павел был таким же высоким, каким она его запомнила. Но сейчас он был в чистой и сухой одежде, и его коричневая туника идеально подходила к его смуглому лицу и коротким тёмным волосам.