Текст книги "Ведьмы-провидицы (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Но Селин продолжала настаивать, что это заинтересует леди Карину, и она непременно явится сюда.

– Несмотря на все её вежливые манеры, я подозреваю, что твои штаны и кинжал оскорбили её. Женщины, подобные ей, принуждены исполнять свою роль из-за своего происхождения и положения, и большинство из них не может даже помыслить, что другая женщина избегает этой участи. Я уверена, что она умирала от желания одеть тебя в платье и причесать твои волосы с тех пор, как мы впервые приехали сюда.

– Но мои волосы слишком короткие, чтобы сделать с ними что-нибудь, – сказала Амели, отворачиваясь от открытого окна.

– О, ты удивишься, узнав, что такая женщина, как Карина, может сотворить с…

Раздался тихий стук в дверь, и Селин на мгновение застыла. Потом она поспешила присесть за деревянной ширмой, полностью скрывшись с глаз.

Это тоже было частью их плана.

Всё ещё сомневаясь в выбранной стратегии, Амели пересекла комнату. Отступать было слишком поздно. Она открыла дверь.

Интуиция не подвела Селин. За порогом стояла леди Карина и улыбалась при виде платья цвета ультрамарин:

– О, моя дорогая, как вы прекрасны! Позвольте мне заняться вашими волосами, и мы вместе спустимся в зал.

Она устремилась в комнату, одетая в изумрудно-зелёный шёлк, который мягко шелестел при движении. Её собственные волосы были искусно уложены… но они были такими длинными! Амели подумала, что, если их распустить, волосы достанут ей до поясницы.

– Я захватила несколько шпилек, – мягко сказала Карина. – Подойдите и присядьте.

– Как Антон? – спросила Амели, подходя к туалетному столику и садясь.

– Утомлён, но на ногах. Я возражала против этого банкета нынешним вечером, но он непреклонен, – она посмотрела на столик. – Вы не передадите мне эту щётку?

Глядя в зеркало, Амели изучала отражение Карины: блестящие волосы, сияющая кожа. Она выглядела точно так же, как и в видении из далёкого прошлого.

Это просто немыслимо!

Селин посоветовала Амели подождать, пока Карина не закончит с её причёской: довольство своей работой усыпит её бдительность. Но Амели решила не дожидаться подходящего момента.

Повернувшись на стуле, она схватила руку Карины и крепко стиснула её.

Раскосые зелёные глаза женщины расширились от удивления, и она попыталась вырваться. Амели была сильнее и действовала быстро. Она сосредоточила всю свою внутреннюю энергию на прошлом Карины, чтобы узнать, как ей удалось не состариться.

Она почувствовала искру духа Карины.

Толчок сотряс её, как и прежде, но в этот раз ощущения были другими. Карина боролась, пытаясь освободиться, Амели сдерживала её. Через несколько мгновений дух Амели начал одолевать дух Карины, и в результате этого противоборства она могла чувствовать, как их духовные сущности смешиваются и соединяются вместе.

Комната вокруг них исчезла. Ещё один толчок прокатился по телу Амели, и она устремилась назад сквозь туман. Дух Карины всё ещё был с ней. Оба духа двигались всё быстрее, соединяясь вместе, так что Амели не могла разделить их. Она думала о том, о чём думала Карина, и видела то, что видела она.

Она была Кариной.

Туман начал рассеиваться.

Глава 14

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ ПРОВИНЦИЯ.ЭВЕРФЕН. ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД.

Летом после отъезда Бетани печаль и разочарование собственной жизнью тяжёлым грузом легли на плечи Карине. Сестра уехала к новой блестящей жизни в роли жены влиятельного князя западных земель. Сама Карина старалась не думать о замужестве. Никто достойный не просил её руки.

Она сожалела, что отец не смог найти для неё великолепную партию, как для младшей сестры. О, он был занят тем, что устраивал «достойные» браки для двух других её сестёр. Стоит упомянуть, что ни один из этих браков не мог сравниться по грандиозности с замужеством Бетани.

А Карина бы на меньшее не согласилась.

Для женщин их круга молодость, красота, богатство и земли были единственным, что они могли предложить для сватовства. Её отец владел богатыми землями, и Карина прекрасно знала, что до сих пор красива. Но ей было двадцать девять лет. Скоро молодость начнёт увядать, если уже не начала.

Отец был честен с ней. Он предлагал устроить брак с вдовцом из нобилей, если она пожелает. Мужчина в летах, потерявший свою жену, мог согласиться взять Карину, если за неё будет предложено достаточно заманчивое приданое.

Но ей этого было не нужно.

Карина желала управлять огромным хозяйством. Она хотела иметь под своим началом вотчины с большим доходом. И представляла себя прекрасной госпожой в одном из самых могущественных домов Древинки, чтобы крестьяне почитали её за добро и великодушие, а супруг считал её незаменимой помощницей в принятии государственных решений. Она хотела быть матерью князей.

Осознание того, что её глупая младшая сестра получила прекрасную возможность для всего этого только потому, что была так молода, резало её, как ножом.

Карина считала себя умной женщиной. Как же она раньше не понимала, насколько важна молодость для женщины?

Глядясь в зеркало каждую ночь, она видела, как на неё смотрит красивое лицо с гладкой кожей, раскосыми зелёными глазами и блестящими волосами. Нобили, посещавшие её родителей, люди из деревень, подвластных её отцу, и домашние слуги всё ещё смотрели на неё с восхищением, когда она входила в комнату или проезжала по улицам. Но как долго это продлится? В следующем году ей исполнится тридцать.

Тридцать лет.

Как много времени пройдёт, прежде чем сияние её кожи угаснет и волосы потускнеют, как у матери? Однажды утром она проснётся и обнаружит морщинки вокруг глаз… Такая перспектива наполняла её ужасом, которого она не могла вынести. Когда это случится, она не сможет ничего предложить женихам, кроме отцовских земель.

Хуже того, никто больше не посмотрит на неё с восторгом, когда она впорхнёт в комнату. Как она сможет жить без этого? Это всё, что у неё есть.

Её печаль и страх перед будущим росли с каждым днём.

К счастью, у неё было утешение, тайное убежище от своих мыслей. Её отец считал, что воспитание его дочерей не должно ограничиваться хорошими манерами и утончённым вкусом в нарядах и причёсках. Поэтому он поддерживал их в стремлении развивать свои таланты и интересы. Бетани показала себя достаточно умелой в игре на лютне и выбрала учиться музыке.

Карина же нашла радость и вдохновение в живописи. Она любила делать наброски предметов и людей, а потом превращать их в картины, написанные маслом. Отец сказал, что она обладает мастерством, а он не расточал похвалу понапрасну.

Он выставил некоторые из её лучших работ, и все ими восхищались.

Карина нуждалась в восхищении.

Теперь, после отъезда Бетани в новый дом, где её ждала жизнь, полная власти и почитания, Карина всё чаще поднималась в свою комнату с мольбертом и кистями.

Однажды днём она была в своих покоях и работала над цветочным натюрмортом, композицию которого составила сама: коротко срезанные розы и белые фиалки. Она была так поглощена картиной, что позабыла сменить новое платье.

Отец немало заплатил за наряд из небесно-голубого сатина. С некоторой тревогой она отметила, что испачкала рукав в белой краске. После секундной паники Карина решила спуститься в кухню и узнать, сможет ли Марта, их главная кухарка, помочь ей. Однажды Марте удалось вывести все до единой капли красного вина, пролитого на светло-розовый шёлк. Вполне возможно, кухарка сможет что-нибудь сделать и с несколькими пятнышками краски.

Карина понятия не имела, что эта досадная случайность изменит весь ход её дальнейшей жизни.

Когда она подошла к кухне, то услышала несколько женских голосов и знакомое слово «Мондьялитко». Она остановилась у открытого арочного прохода так, чтобы её никто не заметил.

Краска на рукаве уже высохла, так что несколько минут ничего не изменят. Ей нравилось слушать кухонные сплетни, но она знала, что стоит ей только войти внутрь, как женщины смолкнут.

– Дома построены прямо на повозках? – спросил кто-то. – Хотела бы я увидеть это.

Карина не узнала голос, но она была знакома лишь с несколькими кухонными работницами.

– Да, они устроили стоянку прямо за деревней.

Этот голос она знала. Эвета, красивая судомойка шестнадцати лет. У неё были рыжие волосы и очаровательные веснушки в области декольте.

– Обязательно сходи туда! Можно узнать свою судьбу, купить пару безделушек или посмотреть на представление, – продолжала Эвета. – Я была там. Видела человека, который может глотать огонь. Если заплатить ему полпенса, конечно. О, ещё в их компании есть одна из Прозревающих Туман!

– Прозревающие Туман? – спросила Марта.

– Ну, знаешь, одна из их женщин, которые рождаются с даром, – доверительно понизила голос Эвета.

Марта фыркнула:

– Милостивые боги, девочка, ты готова поверить во что угодно. Ты не должна полагаться на то, что рассказывают тебе эти Мондьялитко. Они с рождения обманщики и лжецы.

Болтовня продолжалась, но Карина повернула назад от арочного прохода, позабыв об испорченном рукаве. Впервые с тех пор, как уехала Бетани, она заинтересовалась чем-то за пределами комнаты.

Мондьялитко.

Истории об этом диковинном народе были известны и Карине. Например о том, что их женщины частенько добиваются влиятельного положения в обществе с помощью своего мастерства. Кроме того, они были окружены тайной. Правда, Карина допускала, что эта тайна могла быть создана ими самими же.

Карина хотела их увидеть.

Пожалуй, она отправится к ним и узнает свою судьбу.

Через час после заката Карина в сопровождении четырёх всадников из числа людей отца прибыла в лагерь Мондьялитко.

Её свита проехала мимо причудливых повозок с ярко раскрашенными домами, построенными прямо на их основании. Казалось, костры горят перед каждым фургоном. Когда она спешилась, то услышала музыку и огляделась. Перед небольшой толпой под заводную музыку пела женщина, похожая на прекрасную нимфу.

Чёрные вьющиеся волосы певицы тёмным облаком обрамляли её сияющее лицо цвета слоновой кости. Она была не просто привлекательной: её красота была иноземной и чарующей. Никто не мог отвести от неё глаз. Карина почувствовала вспышку зависти, которая была сильнее всего, что она испытывала к Бетани, но не могла объяснить её причину.

Почему она завидует какой-то цыганской девчонке?

– Чем мы можем вам служить, моя госпожа? – спросил голос позади неё. – Возможно, любовное зелье? Или желаете узнать свою судьбу?

Карина обернулась и увидела совсем другую женщину: пожилая, с лицом, изборождённым глубокими морщинами, на котором оставили свои следы горести и время. Если её волосы и были когда-то были длинными и блестящими, то это время осталось далеко позади. Теперь с головы старухи свисали сухие седые пряди.

– Кто это? – спросила Карина, оглядываясь назад на поющую девушку, окружённую восхищенными поклонниками.

Старуха долго не отвечала, но в конце-концов произнесла сквозь зубы:

– Моя сестра, Джаэлль.

Её голос сочился ненавистью и злобой.

– Твоя сестра? – Карина не сумела скрыть удивление в своём голосе.

Эта женщина выглядела такой старой, что могла быть бабушкой девушки.

– Она – Прозревающая Туман, – просто ответила старуха, как будто это всё объясняло.

Карина вспомнила, как Эвета упоминала что-то такое… что-то о цыганке, родившейся с даром. Джаэлль была такой милой и свежей, с безупречной кожей и сердечной улыбкой, которая появлялась, когда она пела.

– Как тебя зовут? – спросила Карина у старухи. Её желудок завязался в узел. Вот и настал поворотный момент её жизни. Откуда у неё такая уверенность, она не знала.

– Я – Лукреция.

– И эта девушка – твоя сестра?

– Да.

– Но как?

Лукреция снова ответила не сразу. Её взгляд излучал злобу и зависть:

– Она не стареет. Её тело черпает молодость понемногу от любой девушки рядом с ней. Совсем чуть-чуть, но это даёт ей не состариться ни на день.

От этих слов Карина почти перестала дышать. Она старалась сохранить свой благовоспитанный вид.

– Это правда? – потребовала она. – Это не просто какая-то девица, которой твои люди завлекают деревенских жителей? И не лги мне. Я узнаю, если ты лжёшь, и мой отец прогонит всю вашу компанию из этих земель.

Лукреция не отреагировала на угрозу:

– Это правда, моя госпожа. Она перестала стареть более тридцати лет назад. Дар из рода Прозревающих Туман.

– Но почему ты, её сестра, не получила такого дара?

Выражение лица Лукреции стало непроницаемым, но Карина могла видеть следы едкой зависти в глубине её глаз. Она слишком хорошо знала это чувство, чтобы ошибаться.

– Так могу я вам чем-нибудь служить? – спросила Лукреция.

Но Карина колебалась: ей было нужно время подумать. Окликнув стражников, она отправилась назад в поместье отца.

Там она провела бессонную ночь.

На следующий день она вернулась в цыганский лагерь.

Когда она спешилась, красивый молодой мужчина со скрипкой в руках оглядел её сверху вниз с неприкрытым интересом.

– Могу я быть полезным, прекрасная госпожа? – спросил он.

Его тон был дерзким, почти неприличным, но в душе Карина была польщена столь явным подтверждением её красоты.

– Какой фургон принадлежит Лукреции? – спросила она холодно.

Взмахнув смычком, он указал:

– Вот этот.

Не потрудившись поблагодарить его, она отошла от сопровождавшей её стражи к повозке.

– Здравствуйте! – позвала она.

На основании повозки располагалось нечто, выглядевшее как маленький дом. Дверь отворилась, и Лукреция посмотрела вниз в удивлении.

– Моя госпожа… что вы… Вы пришли узнать своё будущее?

Желая поговорить наедине, Карина кивнула, а затем повернула голову.

– Подождите здесь, – сказала она своей страже.

Она поднялась по ступенькам и вошла в крохотное жилище с двумя двухъярусными кроватями, прибитыми к стенам, и мягкой скамьёй за столом. Кристаллы свисали с потолка, а шарики из цветного стекла были сложены в импровизированное окно.

– Пожалуйста, садитесь, – сказала Лукреция.

Но Карина не сдвинулась с места. Вместо этого, она запустила руку в свой плащ, вытащила изумрудное ожерелье и бросила его на стол. Лукреция не смогла скрыть своё потрясение. Для неё изумруды в украшении означали целое состояние.

– Моя госпожа?

– Я здесь не для того, чтобы узнать своё будущее. Я ищу сведения… которых у тебя, возможно, нет, но ты можешь их раздобыть.

К радости Карины, Лукреция хитро прищурила глаза в свете открывающихся возможностей:

– Чем я могу помочь, моя госпожа?

Карина не тратила времени, подбирая слова:

– Дар твоей сестры. Ты говоришь, что она уже родилась с этой силой. Может ли её украсть или забрать другой человек?

И снова Лукреция не смогла скрыть удивление в глазах:

– Украсть? Передать другому? Нет, – сказала она решительно. – Сила Прозревающей Туман священна и неприкосновенна. Никто другой не может ею воспользоваться.

– Ты уверена? – продолжала Карина. – У вас должны быть женщины с тайными знаниями… колдуньи, как их называют наши деревенские жители. Может быть, ты одна из них? Найди способ забрать силу у твоей сестры и передать её мне, и тогда это изумрудное ожерелье станет всего лишь малой частью твоего вознаграждения. Назови свою цену, и я гарантирую оплату.

Лукреция медленно протянула шишковатую руку к столу.

Карина схватила её за запястье:

– Неужели тебя никогда не посещала мысль о том, чтобы оставаться вечно юной как твоя сестра?

Потрясение Лукреции усилилось:

– Украсть у Прозревающей Туман? Даже если такое возможно, то меня проклянут люди… не только отсюда, но вообще все Мондьялитко.

Она выглядела такой напуганной от этой перспективы, что Карина начала понемногу смягчаться. Эта Лукреция завистлива и алчна, но, вероятно, она не посмеет добыть то, что нужно Карине.

– Ты займёшься этим для меня? Разведаешь у старух-колдуний?

Глаза Лукреции были прикованы к изумрудам:

– На это может потребоваться время, моя госпожа. Могу я взять это ожерелье сейчас?

– Забирай. – Карина без лишних прощаний направилась к выходу из палатки.

Неделей позже Карина получила послание от Лукреции, в котором она просила встретиться с ней в полумиле от мельницы, вниз по руслу деревенского ручья.

В назначенное время она незаметно выскользнула из поместья. Карина знала, что в одиночку небезопасно, но награда стоила риска. Она знала, почему Лукреция выбрала такое уединённое место встречи. Их не должны были видеть вместе.

Миновав здание мельницы, она направила свою лошадь вниз по ручью, пока не отъехала от деревни достаточно далеко. Теперь её окружали только деревья, ручей и вскрикивающие птицы.

Земля была влажной, и лошадь под ней увязала в жидкой грязи. Вскоре Карина заметила Лукрецию, стоявшую между деревьями и стремительно бегущим ручьём. Она спешилась.

– Я не была уверена, что ты придёшь, – сказала Лукреция.

– Ты что-нибудь узнала? – потребовала Карина, обходясь без приветствий.

Во взгляде Лукреции снова появилось хитрое выражение. Теперь, когда у неё было время обдумать просьбу гордой госпожи, стало ясно, что её разум занимают мысли о собственной выгоде. Но Карину это не беспокоило. Ей была на руку корысть старухи.

– Всё можно устроить, моя госпожа, но это дело непростое.

Она развернула свиток в своей руке; он был написан на языке, которого Карина не могла прочитать.

– Я украла это у одной из наших старейшин, – сказала Лукреция. – Сила Прозревающей Туман может быть отнята у неё и передана другому, только если убить её, а дух поймать в ловушку. Заклинание поработит дух… но он должен быть видимым для своего хозяина.

– Видимым?

– Да, дух должен быть помещён куда-то, где его можно увидеть и откуда им можно управлять.

В мозгу Карины начал зарождаться план. Возбуждение её возрастало.

– Кроме того, – продолжала Лукреция, – сила покорённой души может проявляться иначе, чем у самой Прозревающей Туман. Ты можешь заставить её использовать силу для тебя, но это может работать совсем по-другому. Например, исходить от рук призрака и передаваться тебе… Я не уверена, как всё будет происходить. Тебе потребуется время, чтобы наловчиться правильно использовать способности духа.

Это не имело значения. Карина была уверена, что разберётся с этим. На первом месте стояло порабощение Джаэлль.

– Ты можешь прочитать нужные заклинания?

При этих словах морщинистое безобразное лицо Лукреции исказилось алчным выражением.

– Возможно, мы должны обговорить условия нашего договора.

– Во всех деталях. Какова твоя цена?

– Свобода от необходимости пресмыкаться за гроши, предсказывая будущее. Я хочу собственный дом, собственных слуг. Быть сама себе хозяйка.

– Договорились, – незамедлительно сказала Карина.

Столь быстрое согласие заставило Лукрецию насторожиться:

– Где будет мой дом?

– В процветающей деревушке Гóра. Моя бабушка завещала его мне, и я могу им распоряжаться. Я дам тебе больше драгоценностей для продажи, но даже того изумрудного ожерелья хватит на годы безбедной жизни.

– Значит, ты сделаешь это, не так ли? Ты не похожа на этих испорченных аристократок, желающих поиграть в колдунью.

– Не оскорбляй меня. Ты сможешь наложить нужные чары?

– Я могу… но, моя госпожа, если ты та, кто поработит дух Джаэлль, то ты должна быть и той, кто оборвёт её жизнь. Сможешь ли ты своей рукой вонзить кинжал прямо ей в сердце?

За вечную молодость? Да Карина готова убить половину деревни.

– Не беспокойся на этот счёт.

– Тогда нам остаётся только найти вместилище, куда будет заключён дух.

Карина кивнула:

– У меня есть одна идея.

Спустя неделю Карина была готова.

Она работала день и ночь, рисуя довольно больших размеров задний план для портрета в натуральную величину. Идея пришла к ней, когда она думала о Джаэлль у ночного костра в окружении огромных вечнозелёных деревьев. У того огня она выглядела очень довольной собой.

Карина оставила бы её в таком окружении навсегда.

Около полуночи она вышла из комнаты и спустилась в небольшой розовый сад своей матери. Лукреция уже была там. Над костром кипел подвешенный на крюке котёл.

Вся сцена была похожа на ожившую мрачную сказку.

Карина волокла за собой холст. Он был величиной с неё, так что это вызывало некоторые трудности. Лукреция подошла, чтобы помочь ей прислонить картину к каменной стене сада:

– Масло полностью высохло?

– Да.

Карина выбрала это место, потому что оно было рядом с домом, но в отдалении от жилых помещений. Она рассчитала, что не сможет унести картину далеко, а попросить о помощи означало вызвать нежелательные расспросы. Сад пустовал и днём, за исключением времени, когда слуги приводили в порядок кусты. Ночью кроме гуляющих кошек здесь тоже никто не появлялся. Слуги для своих тайных встреч предпочитали большой сад с множеством укромных местечек и резными лавочками, находившийся с другой стороны замка.

Лукреция из складок бесформенной юбки незаметным движением вытащила кинжал.

– Стой спокойно, – предупредила она.

Подойдя к Карине, старуха отрезала прядь её густых волос. Зажав локон в руке, она протянула кинжал:

– Возьми. Остёр, как бритва.

Карина взяла его:

– Когда прибудет твоя сестра?

– Скоро. Я сказала ей, что нам хорошо заплатят за представление для господской дочери. Надо только помочь ей навести любовные чары здесь, в этом саду. Мы проделывали такое раньше много раз. Большинство женщин получает удовольствие, когда изображают колдунью.

Посмотрев искоса на кинжал в руке Карины, цыганка добавила:

– Но большинство молодых женщин не похожи на тебя.

– Нет, они не похожи.

Лицо Лукреции слегка дрогнуло, и Карина слегка забеспокоилась.

– Ты должна поклясться мне, что мой народ не услышит ни слова о моём участии в этом деле.

Карина облегчённо вздохнула. Она с лёгкостью могла пообещать это:

– Клянусь.

Несколько мгновений спустя за стеной послышались шаги, и в воротах показалось милое лицо. Карина не смогла сдержать тихий вздох от охватившей её зависти. Что заставляло всех смотреть на Джаэлль с восхищением? Оно таилось в её сияющей коже? Во вьющихся чёрных волосах? Или же это была её абсолютная уверенность, что она заслуживает такого поклонения?

– Моя госпожа, – сказала она, улыбаясь и кивая сначала сестре, а потом на розовые кусты. – Какая прекрасная обстановка. Вы принесли личную вещь человека, любовь которого вы хотите получить?

Она была одета во всё чёрное, даже перчатки были такого же цвета. Карине стало интересно, одевалась ли она так всегда или это было частью «представления», которое она собиралась разыграть сегодня вечером.

– Да, – сказала Карина, показывая Джаэлль кинжал. – У меня здесь кое-что есть.

Сжав рукоять, она выступила вперёд и вонзила острое лезвие прямо в грудную клетку Джаэлль. Лицо девушки исказилось ужасом, её тело дёрнулось.

– Быстро! – закричала Лукреция.

Карина выдернула клинок и смотрела, как падает тело. Лукреция выхватила кинжал из её руки и занесла окровавленное лезвие над котлом, уронив в него три капли. Затем она бросилась обратно к телу и отрезала прядь волос Джаэлль, метнулась к котлу и бросила в него чёрные волосы вместе с каштановым локоном Карины.

– С кровью из сердца Прозревающей Туман, – прошептала она, – этот дар покорён.

Карина завороженно наблюдала, как Лукреция взяла черпак от котла и погрузила его в кипящее варево. Затем она плеснула полный черпак на картину и смотрела, как жидкость растекается по поверхности.

– Внутри! – провозгласила она. – Навеки внутри!

От тела Джаэлль исходило сияние. Оно вихрилось над мёртвым телом и обретало форму, пока не стало точной копией девушки.

– Что вы наделали? – воскликнул призрак, но его уже влекло к каменной стене сада внутрь картины. На фоне вечнозелёных деревьев появилась чёрно-белая фигура прекрасной молодой женщины.

Карина учащённо дышала, с её правой руки капала кровь. Тут её охватили сомнения. Да, она убила Джаэлль, и Лукреция заключила дух сестры в картину. Но что теперь?

– Ты должна приказать ей, – сказала Лукреция, нарушая тишину. – Тебе нужно добиться, чтобы она использовала свою силу, вытянув жизнь из живого тела и передав её тебе. Теперь она твоя раба и не может тебе воспротивиться.

Так просто? Сердце Карины забилось ещё быстрее. Ей не исполнится тридцать. Она не состарится ни на день.

Лукреция подошла к ней:

– Но сначала ключи от моего дома и право на собственность. Ты обещала.

Карина краем глаза посмотрела на неё и снова вернулась к картине.

– Нет никакого дома, – спокойно сказала она. – Всё, что я наследую, немедленно переходит к отцу. Те изумруды, что ты взяла, являются семейными реликвиями, хорошо известными во всей провинции. Если ты попытаешься их продать, тебя повесят.

Лукреция зашипела и отступила назад.

– Нет!

Карина не обратила на это внимания. Впиваясь глазами в картину, она указала на старуху:

– Джаэлль, возьми эту жизнь для меня.

Чёрно-белый образ расплылся внутри портрета, и дух Джаэлль полетел к сестре. Картина стала просто пейзажем. Лукреция закричала и попыталась убежать, но Джаэлль быстро настигла её, коснувшись обеими руками.

Старуха завизжала, когда её морщинистая плоть начала съёживаться, проваливаясь к костям.

Она упала на землю не более чем сухая шелуха.

Дух Джаэлль стоял рядом с телом, выглядел он целым и плотным.

Карина помнила, что Лукреция сказала об овладении навыком использовать силы Джаэлль.

– Ты передашь мне её жизнь, – не медля, приказала Карина.

Но Джаэлль посмотрела на неё со смущённой печалью:

– Не получится, – сказала она так тихо, будто ей было трудно говорить. – Она должна быть молодой. Должна быть красивой.

Молодая и красивая?

– Пойдём со мной, – сказала Карина.

Она пробралась в кухни, где было тихо и темно, и продолжила свой путь в комнаты слуг. Она знала, какая комната принадлежала Эвете. Дверь была не заперта. Карина молча вошла и посмотрела на спящую девушку. Джаэлль парила в нескольких дюймах над землёй позади неё.

– Её, – приказала Карина тихо. – Возьми только то, что нужно.

Джаэлль с отвращением на лице поплыла вперёд и прикоснулась к лицу Эветы затянутыми в чёрные перчатки руками. Нежная кожа Эветы утратила своё сияние, но лишь на малую толику.

– Передай молодость и красоту мне, – прошептала Карина.

Джаэлль поплыла назад к Карине и прикоснулась к ней. Ничего не произошло.

– Что не так? – потребовала Карина.

– Этого недостаточно.

Посуровев, Карина снова указала на Эвету:

– Тогда забери её жизнь. Возьми всё.

Джаэлль приблизилась к Эвете, коснувшись её лица и горла. Гладкая кожа начала сморщиваться и втягиваться в череп. Вскоре Эвета, как и Лукреция, обратилась в мумию.

Джаэлль вернулась назад и коснулась Карины.

В этот раз в неё потекли тепло и жизнь, наполняя всё её существо чувством эйфории и невероятного благоденствия. На стене висело небольшое треснувшее зеркало, и когда Джаэлль закончила, Карина бросилась к нему. Она выглядела не моложе своих двадцати девяти лет, но её лицо сияло, а волосы были необычайно блестящими. Она была прекрасна. Карина снова чувствовала себя красивой, достойной восхищения.

Необычайная радость охватила её.

– Возвращайся в картину, – сказала она Джаэлль.

Дух девушки исчез. Карина как во сне прошла по дому и вышла в розовый сад. Надо было завершить дело. Она обнаружила, что Джаэлль вернулась обратно в картину, обернувшуюся портретом. Как и полагалось, цыганка находилась на своём месте у костра. Карина наклонила холст и подхватила его, чтобы унести обратно в дом. Все три тела она оставила там, где они и лежали. Пусть над этой загадкой поломают головы стражники отца. Никто не свяжет мёртвые тела двух цыганок и кухонной судомойки с прекрасной леди Кариной.

В первые десять лет никто не замечал ничего необычного в Карине. По крайней мере, никто не говорил этого вслух. Некоторые женщины с возрастом выглядят лучше остальных. Хотя тело её больше не менялось, она отпраздновала своё тридцатилетие, а потом тридцать один год… и тридцать два… и далее.

Годы шли, постепенно Карина привыкла к всеобщему восхищению. Постепенно её внимание стали занимать только две вещи.

Первой была Бетани. Как сёстры и обещали друг другу, они регулярно переписывались. Карина стала одержимой всем, что было связано с домом Пэлен. Она не удивилась, когда узнала, что у младшей сестры практически нет никаких отношений с князем Ливеном, и даже была немного довольна этим. Эти двое редко разговаривали и мало знали друг о друге. Тем не менее, после первого года брака Бетани родила здорового сына, которого назвали Дамеком. Эта новость стала ударом для Карины. А ещё два года спустя Бетани родила второго сына, названного Антоном.

Так Карина обнаружила, что пустые, многословные письма Бетани стали недостаточным источником информации. Она стала нанимать шпионов и посылать их в Древинку.

Вскоре ей удалось подкупить служанку в замке Пэлен, которая отправляла ей регулярные доклады. Через эту прислугу Карина многое узнала.

Ещё маленьким мальчиком Дамек проявил себя хитрым и жестоким, мучая замковых собак и досаждая слугам при любом возможном случае.

Антон рос добрым и тихим, любил читать.

Однажды утром, когда Дамеку было десять, а Антону восемь лет, Бетани сделалось плохо, и она умерла в тот же день. Со дня её смерти минул почти месяц, когда Карина узнала об этом от своих шпионов.

Князь Ливен остался без жены, а оба мальчика без матери.

На какой-то миг, всего лишь миг, Карина позволила себе увлечься фантазией, что она сможет найти способ занять место покойной сестры. Эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Князь Ливен не проявил желания обзавестись новой супругой. К чему она ему? Он заявил права на все земли своей почившей жены и имел в наследниках двух здоровых сыновей.

Карина начала уделять своё внимание Антону, который, по её сведениям, скучал по матери. Он чувствовал себя одиноким и покинутым в обществе жестокого брата и вечно занятого отца.

Она дождалась, пока ему исполнится двенадцать, прежде чем написать ему:

Мой дорогой племянник! Я – младшая сестра твоей матери, и я сопереживала тебе все эти годы. Представляю, как тебе не хватает её! Я бы написала много раньше, но посчитала, что только теперь тебя будут занимать письма от тёти…

Она продолжала деликатно предлагать ему сочувствие и материнское плечо, на которое можно опереться, не зная, чего ожидать в ответ. Её интуиция оказалась безошибочной. Он написал ей длинное письмо, в котором благодарил её и рассказывал о своей повседневной жизни и интересах. Письмо глубоко тронуло её, и она перечитала его четыре раза. В нём слышался голос мальчика, нуждавшегося в любви и опеке взрослого, которого заботили бы его мысли и чувства.

Между ними наладилась связь, и она была рада.

В то же время второй предмет, занимавший её мысли, обернулся проблемой. Как бесконечно оставаться молодой и красивой и избежать клейма колдуньи? Методом проб и ошибок она узнала, как лучшим образом использовать дар Джаэлль. В первые дни Карина жаждала испытать ощущение эйфории, поэтому заставила Джаэлль осушить ещё пять девушек и передать их молодость ей. Разумеется, смерти вызвали некоторую тревогу в окрестностях, и хотя Карина не боялась, что её уличат, она остановилась… Решила подождать и посмотреть, как долго будет продолжаться действие проведённых ритуалов.