Текст книги "Первый и последний чародей (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Вымывшись и переодевшись, и когда Магьер расчесала ему волосы, он ненадолго почувствовал, что его жизнь стала вновь обретать смысл. И через мгновенье, это чувство исчезло, спустив его с небес на землю..

Здесь был Бротан, и Чейн. Все они застряли в этом месте, и как только они его покинут, им придется охотиться на нежить, с какой никогда раньше не сталкивались. Лисил даже не представлял, как можно убить то, что не имеет плоти. И все потому, что у какого-то падшего суманского хранителя было больше секретов, чем тот хотел поделиться.

Лисил снова взглянул в дальний темный угол комнаты, на накрытую одеялом фигуру, покоившуюся за Тенью.

Что произойдет, когда этот насосавшийся крови вампир вновь поднимется под покровом ночи? Магьер не в состоянии справиться с Чейном, по крайней мере, в одиночку. Бротан сможет помочь, если что-то завяжется. И если Магьер захочет довести дело до конца, Лисил…

– Нет.

Повернув голову, он взглянул на Мальца.

– Оставь Чейна в покое. Пока…..

Лисил не мог препираться, не известив остальных о том, что сказал Малец. Отвернувшись, он присел перед Магьер, все еще сидевшей у стола. Она была немного худа, но все еще прекрасна, и он был рад снова видеть ее рядом. Их, как и всегда, непременно ждали новые сражения.

– Ну что, похоже нам нужно выследить еще одного мертвеца, – произнес он. – Надеюсь домин серьезно подошел к плану.

Винн подошла ближе и положила стопку покрывал на свободный стул.

– Что ж, каким бы ни был его план, – заговорила она. – придется осуществлять его ночью, потому что нам понадобится Чейн.

Лисил вскочил, не в силах сдержаться.

– Нет, не нужен!

– Ой… Лисил! – огрызнулась она. – Кто отбивался от стражи у главных ворот, и на улице, когда нас чуть не поймали? Если бы не он, в спальне бы сейчас не лежал шар… и Тень была бы мертва, если бы он не спас ее. Даже Оша умудряется работать с ним.

И отвернувшись, она добавила через плечо:

– Так что избавь меня от своего лицемерного протеста. Плевать на прошлое, когда придет время, тебе – нам – понадобится его помощь.

Схватив одеяла, она в бешенстве умчалась в спальню, проскользнув через простыню, все еще висевшую в проходе.

Лисил взглянул на Мальца, а затем и на Магьер. Она смотрела в пустоту, руками сжимая сиденье стула. Как и все остальные, Магьер так же ненавидела Чейна, возможно больше из-за своей дампирской натуры. Когда-то она даже отрубила ему голову, но он каким-то образом воскрес.

Лисил ожидал, что она разозлится так же, как и он, но она была спокойна, как и Малец.

Неужели никто из них не видит, что здесь происходит? Они не могут принять помощь от вампира, убившего бесчисленное множество людей.

Лисил пошел за Винн.

– Оставь ее в покое, – прорычала Магьер.

– Не в этот раз.

Услышав шаги за спиной, он оглянулся. За ним следовал только Малец. Лисил не стал останавливаться. Пройдя через простыню-занавеску, они вошли в спальню. Усевшись на полу, Винн гладила Тень. Это было неожиданностью.

Лисил даже не заметил, как дочь Мальца покинула дальний угол комнаты, бросив свой пост. Лисилу все еще никак не верилось, что маджай-хи могла защищать мертвеца, но увидев, как Винн ласкает собаку, Лисил немного сбавил пар.

– Если то, что говорил Гассан о призраке – правда, – тихо произнесла Винн. – Нам нужен каждый.

Лисил не знал, что на это ответить. Как она может оправдывать помощь одного убийцы-мертвеца в охоте на другого.

– Мне не нравится, что нас используют в качестве приманки, – произнес низкий спокойный голос.

Малец зарычал, и Лисил, повернувшись, увидел огромную фигуру Бротана, стоявшего в проходе.

Старый захватчик теней слишком часто выказывал несвойственное ему беспокойство за безопасность Магьер. И где же оно было, когда он бросил всех в доках? В любом случае, это не может быть настоящей заботой, точно не с его стороны. Даже Малец не разгадал истинных мотивов Бротана, даже сейчас, когда приспешники Вельмидревнего больше не были помехой.

– Мне это тоже не нравится, – отозвался Лисил. – Но домин говорит, что у нас нет выбора.

Бротан медленно закрыл глаза.

– Магьер не единственная возможная приманка. Наверное, даже не самая подходящая.

Винн поднялась на ноги:

– Что ты имеешь в виду?

– Этот Халида хочет взять Магьер живой, – продолжал Бротан, – иначе он уже убил бы ее. Пока она жива, эта цель остается недостижимой. Если секта домина давным-давно заточила призрака, и в ней мертвы все, кроме него самого, не захочет ли призрак закончить то, что начал, разделавшись с домином, как с главным препятствием?

В наступившем молчании, Лисил ощутил пробежавший по спине холодок. Бротан умел придерживаться трезвых суждений, звучащих… вполне логично.

– Я как раз размышляла о твоих мыслях на этот счет, – сказала Винн, хмуро изучая мастера-анмаглахка, – в основном ты был подозрительно молчалив.

– Я слушал.

– Прислушайся к нему. – … – В плане домина… чего-то… не хватает.

Как обычно, Малец был раздражающе прав, но Лисилу не нравилось находиться на стороне Бротана.

Винн утомленно вздохнула.

– Гассан не из робкого десятка. Я могу за это поручиться. Так… зачем же использовать Магьер в качестве приманки, когда сам стал бы приманкой получше?

Нет ничего, на что Лисил бы не пошел, когда дело касается Магьер. Он посмотрел на Бротана:

– Возможно, нам следует найти нестандартный способ его расспросить?

* * *

Оша проследовал за Леанальхам – Странницей – через заднюю дверь и вышел на узкою улочку за обителью. Она прислонилась к стене, сложила руки и отвернулась, тогда как он выжидательно наблюдал.

Они были одни, скрылись подальше от глаз, низко надвинув свои капюшоны. Маловероятно, что их здесь заметят, но сейчас это не было главной заботой Оши.

С тех пор, как они вышли из укрытия, она молчала и даже не смотрела в его сторону. И выбор, сделанный в Колм-Ситте висел на сердце тяжким грузом. Более того, он не задумывался всерьез о том, как это могло повлиять на нее… повлияло уже, и сознавать это было мучительно.

Наверху, когда она, перебросив свои все еще влажные длинные волосы на одно плечо, в красной тунике вышла из спальни, он был поражен, словно видел незнакомку. Что же он должен сказать, чтобы стереть причинённый ей вред?

Вместе с покойным дедушкой и дядей – добрым целителем Глеаннеохкантвой и великим и благородным анмаглахком Сгэйльшеллеахе – она когда-то относилась к нему как к члену семьи.

– Леан… – начал Оша, запнувшись на этом имени, – Странница… прости меня.

Она все еще не смотрела на него, и тогда он шагнул в переулок, чтобы взглянуть ей в лицо.

– Умоляю… Я так виноват… я очень сожалею, что не предупредил тебя, когда решил остаться.

Она тут же впилась в него взглядом своих больших зеленых глаз, словно извинения было последним, что она ожидала услышать. Неужели она была настолько низкого мнения о нем?

С обиженным выражением лица, она опустила подбородок, и, хотя приоткрыла рот, так ничего и не сказала.

– Что мне сделать? – спросил он.

Одна слеза скатилась по ее щеке, утопив его в чувстве вины.

– Сделать? – прошептала она. – Я потеряла всю свою семью. Я была изгнана духами наших предков и из-за Бротандуиве мне пришлось бросить все, что у меня было. Я бы зачахла и умерла… если бы ты не заботился обо мне. – она с трудом сглотнула. – И ты покинул меня, оставив с греймасгой… ни сказав ни слова.

Оша едва мог дышать, словно вновь стоял в огненной пещере хейнасов, где его собственное оружие, сжигая плоть, сдирали с его запястий. Та боль, что едва не убила его, здесь и сейчас казалась ничем.

– Я не думал… – начал он. – Не знал, что тебя так…

– Как ты мог не знать? – она едва сдерживала слезы.

Ей стоило говорить потише, но он не посмел ей об этом напомнить.

– Ты остался из-за Винн, – сказала она без всякого выражения.

Оша замялся:

– Да.

Казалось, ей не очень-то хотелось продолжать, и когда она сползла по стене и присела, он не чувствовал облегчения.

Не желая себя прощать, он медленно присел перед ней и спросил:

– Было ужасно находиться под присмотром Бротандуиве?

– Ужасно? – повторила она. – Нет… одиноко. Магьер и Лиишил очень добры, но они связаны обетом и прежде всего должны заботиться друг о друге. Греймасга никогда не обижал меня, хотя заботился только о моем благополучии, вот и все.

Она посмотрела на него, прежде чем продолжить.

– Наш народ счел бы это возмутительным, возможно порочным, но маджай-хи значил для меня больше, чем кто-либо еще, хотя слышать его в моей голове все же жутко. Однажды в Чатсбурге, когда мне было так одиноко, он остался со мной, и мы не спали всю ночь, листая книгу о ремесленниках, среди других подобных нам… тех, кого называют Лоинна.

Раньше Оша так бы и сделал. Хотя сейчас он по-прежнему видел в маджай-хи священных защитников его народа, он научился воспринимать Тень скорее в качестве спутницы и наперсницы Винн. В последнее время Винн не раз называла Тень сестрой.

– Когда мы прибыли в этот город, – продолжала Странница, снова опустив глаза, – только тогда все стало ужасно, и я позволила бы себе умереть, если бы… если бы не Малец.

Чувство вины едва не сломило Ошу.

– Я должен был быть здесь… должен был остановить это.

Она слегка приподняла подбородок, возможно, чтобы посмотреть на него… его ноги, руки, грудь. Но не глаза.

– Я свободна, – тихо сказала она, – и Винн сказала, что не смогла бы вернуть шар духа без тебя. А это многое значит для Магьер.

– Я больше тебя не оставлю, – пообещал он. – Клянусь. – он развернулся и сел рядом, прислонившись к стене. – Можешь… Расскажешь мне… как ты получила свое новое имя?

После недолгого молчания, она согласилась.

* * *

Стоило Гассану выйти на улицу, как сбылись все его предсказания. Городская стража, вперемешку с императорской, несла дозор в удаленных от центра районах города. Все выходы, включая порт, были перекрыты. Все выходящие сразу допрашивались и подвергались досмотру.

В ком бы Халида сейчас не обитал, тот либо обладал властными полномочиями в имперской гвардии, либо имел возможность влиять на их высокопоставленных офицеров. Каким бы полезным это не казалось, остается еще множество вариантов, в чем и была вся загвоздка.

Даже за пределами императорского двора есть те, кто имеет влияние на его политику и действия, а также на императорскую гвардию, как например Верховный Премин Авели-Джама. Гассан хотел бы поговорить с принцем и узнать, кем было предложено введение текущего военного положения. Но Гассан не отважился войти в контакт, так как не имел никакого представления о том, что происходило во дворце, да и сам Оуньял'ам до сих пор этого не делал.

Полностью погруженный в свои мысли он добрался до обители.

Он так давно привык к этому месту, что на улицах почти перестал замечать живших в нищете людей. Чтобы вписаться в местный колорит, он стал одеваться так же убого, как и они. Сдвинув защелку на покосившейся входной двери, он вошел внутрь. Лестничная площадка была пуста. Закрыв дверь, он замер в тишине, чтобы успокоить свои мысли.

Там наверху, в тайном убежище, стало слишком тесно, ведь оно никогда не предназначалось для одновременного размещения такого количества народа. В эти краткие мгновенья одиночества, он размышлял о том, как скоро он сможет рассказать подробности продуманного им плана. Остальным нельзя знать слишком мало, иначе у них возникнут вопросы, а если рассказать слишком много, это может привести к возможным изменениям, новым предложениям или различным требованиям. И сколько времени потребуется Магьер, чтобы прийти в себя?

Глубоко вздохнув, он двинулся вперед, и почти приблизился к повороту наверх, когда кто-то выступил из-за угла лестничного пролета. Когда он остановился в полумгле коридора, у него не осталось и шанса разглядеть лица, спрятанного под капюшоном плаща. Он совершенно не слышал, как кто-то спрыгнул у него за спиной, зато слегка почувствовал тяжесть, опустившуюся на пол.

В руке того, кто был перед ним, сверкнул стилет из белого металла. Он узнал слишком высокого старого Ан'Кроан.

– Не оборачивайся, – сказал Лисил у него за спиной.

Слегка потрясенный, но только потому, что его застали врасплох, Гассан вздернул бровь и попытался изобразить удивление:

– Как драматично. Полагаю, вы хотите поговорить со мной наедине… хотя могли бы просто попросить.

– Нам любопытно, почему ты решил использовать Магьер в качестве приманки, – сказал Бротан. – По нашим расчетам, для призрака ты представляешь куда более непосредственный интерес.

Гассан понизил свой повеселевший голос:

– Я никогда не говорил обратного.

– Что? – прорычал Лисил.

Гассан не стал на это оборачиваться.

– Мы не обсуждали все детали. Для этого мне нужно было больше сведений, которые никто из вас не мог добыть.

Бротан наблюдал за ним, все еще держа в руке клинок, и Гассан молча ждал, пока долговязый головорез не отступил в сторону.

– Пожалуй нам следует вернуться наверх, – сказал Бротан. – Остальные тоже захотят услышать что-нибудь новое.

Гассан терпеть не мог, когда его подгоняли как козла, но под следящим взглядом больших янтарных глаз он все же свернул за угол.

Как только они переступили порог убежища, оказалось, что пара "случайных встречных" была не единственной нетерпеливой. Все, кроме Чейна, ждали его.

ГЛАВА 12

Прошло три дня и три ночи. Магьер чувствовала себя лучше и одновременно хуже, хотя физически крепла и чувствовала облегчение оттого, что Лисил снова был рядом. Но внутри разгоралась искра ненависти.

Она всегда жила с таившейся в ней ненавистью, но в этот раз все было иначе. Она была беспомощна, растерзана в собственном разуме, но не помнила как. Все, что она помнила – боль, ярость и страдание, причиняемое голосами в ее голове. И все, что она могла сделать, это съежиться среди шепота, выскребавшего ей череп.

Халида вытащил всё.

Лисил думал, что она согласилась охотиться на призрака, чтобы можно было беспрепятственно отыскать шар воздуха. Правды он не понимал и не поймет. Ярость, что горела огнем, была инструментом, оружием, какое нужно было занести, но пламя внутри обратило все в пепел.

Пепел остыл.

Пыла и ярости больше не было. Осталась лишь холодная ненависть. Ей хотелось удавить Халиду собственными руками, наплевав на оболочку, которую он использовал. Может тогда голод и пыл вернутся к ней снова. Ей нужно было в это верить. Она понимала, что для начала ей нужно исцелиться, однако ожидание тянулось бесконечно.

Одно единственное последствие их заточения приносило ей легкое умиротворение.

Ранними вечерами, незадолго до наступления сумерек, Винн приносила одеяло, чтобы вместе укрыться. Ей хотелось сидеть вместе с Магьер, как сейчас, прислонившись к голой стене главной комнаты, где они могли поговорить. Прошло много времени, с тех пор как они могли что-либо делать, вместо того чтобы убегать, прятаться, сражаться, охотиться за шарами и их прятать. В их последнюю встречу в Колм-Ситте они поссорились – из-за Чейна.

Магьер разглядывала Тень, которая лежала в отдаленном уголке комнаты, и невольно задумывалась о том, почему юная маджай-хи так старалась избегать Мальца.

– Можно подумать, она скучает по своим сородичам, – тихо сказала Магьер. – или, по крайней мере, по отцу. А что насчет ее матери?

Винн вздохнула.

– Я не знаю всего. Малец выбрал Лили, белую маджай-хи, себе в пару, прежде чем мы покинули земли Ан'Кроан. Ему как-то удалось убедить ее отправить одну из их чад присматривать за мной. Тень винит его за то, что ей пришлось покинуть дом, мать, братьев и сестер… бросить всё. Я понимаю, хотя без нее я бы пропала.

Разговор перешел в другое русло, как только Винн стала рассказывать Магьер немного о том, как в темной башне на морских утесах Витени в ходе научного расследования был обнаружен шар духа, о том, как бесплотный дух Сау'илахк, используя шар, завладел телом молодого герцога. После чего Сау'илахк, выдавая себя за герцога, бежал с шаром, а группа Винн пустилась в погоню за ним.

– Чейну пришлось убить его, пусть я и не знаю как, – заканчивала она. – Нас разделяло слишком много противников. Сау'илахк едва не убил Тень, и у Чейна не оставалось иного выбора.

Бесплотный, подобно Халиде, при жизни был верховным слугой древнего Врага. Когда Магьер услышала, как Чейн расправился с Сау‘илахком, гнев внутри нее сменился на зависть.

– Итак, ты нашла свой шар, – прошептала Магьер. – к своему я даже не приблизилась.

– Нашла? Нет, на самом деле я наткнулась на него. Если бы не Тень и Оша… и Чейн, у меня бы вообще ничего не было.

При упоминании Чейна, Магьер стискивала зубы. Каким бы полезным он не казался, при мысли о нем ее тошнило. Может он окажется полезен, если преподнесёт призрака ей на блюдечке, но после, когда Халида сдохнет от ее руки…

Винн все еще наивно верила, что Чейн питается только животными. Магьер знала его природу: убийца, хищник и чудовище.

Но сильно ли она отличалась сейчас?

Да, потому что ей хотелось, чтобы мертвые оставались мертвыми.

– Ты намекнула, что произошло гораздо больше, когда вы нашли шар.

Выражение лица Винн стало задумчивым.

– Это сложнее объяснить. Это так… запутано, то, как шар очутился в том старом замке, то, что кто-то еще охотился за ним, помимо нас, и… то, какой способ она использовала.

– А что с ним?

Прежде чем Винн успела ответить, где-то в заднем углу комнаты, куда не проникал тусклый свет кристалла холодной лампы, что-то зашевелилось.

Опустились сумерки, и Чейн, пройдя мимо стола и стульев, вышел на свет. После пробуждения, он обычно уходил под каким-нибудь предлогом. Магьер подозревала, что он просто терпеть не мог такое общество, и это чувство было взаимным.

Когда он вышел к ним, его взгляд упал на Винн, сидевшую бок о бок с Магьер под одним одеялом. Его взгляд скользнул к Магьер, и радужки потеряли весь цвет. Одна рука инстинктивно опустилась на бедро, но за рукоять длинного меча не ухватилась. Настолько жгучей была ненависть в его кристально-прозрачных глазах, что все тело Магьер откликнулось безо всяких усилий.

В комнате стало невыносимо светло, и она знала, что ее собственную радужку поглотила чернота. Если она не удержит себя в руках, ее осадит лютый голод. Клыки удлинятся, и сила прильет к ее конечностям. Быстрым взглядом она прикинула расстояние до своей сабли, расположенной недалеко в углу.

Вспышка удивления промелькнула на его лице, и он сделал шаг навстречу, изучая ее.

Не прошло и мгновенья, как Винн обратила на него внимание, но должно быть не уделила внимание его глазам.

– О, Чейн, ты уходишь? Составить тебе компанию? Нам с Тенью пойти с тобой?

Предложение задело Магьер за живое, и что более важно эта мысль поглотила ее, и Чейн это тоже заметил.

Если бы она хотела, она схватила бы свою саблю и напала на него. Тело слушалось, и сила вернулась.

– Магьер? – обратился Гассан.

Взглянув в сторону стола, за которым он сидел, она обнаружила. что тот наблюдает за ней. Постоянно наблюдая, он не мог не замечать этого напряженного безмолвного противостояния. И ему не нужно было спрашивать.

Магьер кивнула ему:

– Пора.

* * *

В ту же ночь, около полуночи, Винн шла за Гассаном по темным улицам в южную часть столицы. Чейн следовал позади, все трое скрывались под плащами. Тень шагала рядом с ней. Собака с черным мехом легко терялась в ночи.

Винн не покидало ощущение, что все началось слишком рано.

Магьер требовалось больше времени, чтобы прийти в себя, но она настаивала на обратном, а Гассан, конечно же, хотел поскорее начать. По крайней мере этой ночью не произойдет ничего опасного и стратегически важного. Гассан лишь хотел расставить кое-что по своим местам, и уже завтра он свяжется с принцем. Вот тогда будет поздно поворачивать назад.

– Сколько еще до того укрытия? – поинтересовался Чейн.

– Недалеко, – ответил Гассан. – Помни, что я сказал, и запоминай маршрут.

Местность вокруг похоже была полу богатым жилым районом, хотя ничего подобного Винн не видела даже в самых богатейших купеческих предместьях Колм-Ситта. Домами здесь служили сложенные из песчаника особняки, отличавшиеся искусно сделанными террасами и балконами. Некоторые были просто громоздкими, об остальных же можно сказать, что они были не иначе как…исполинскими.

Беспокойство Винн нарастало. Бедный захудалый район, откуда они пришли, был куда более удачным местом, чтобы спрятаться. Впрочем, на протяжении всего пути они видели нескольких гвардейцев, но не одного поблизости, и еще меньше, когда приблизились к этому району. Кому придет в голову искать беглецов в таком жилом районе?

В большинстве поместий было темно, хотя уличных фонарей здесь было больше, чем где-либо еще. Не спеша, минуя жилища и огибая ограждения, они старались не попадать под прямой свет.

В конце концов они вышли на огромную открытую площадь, где располагалось множество прилавков, куда более изящных, чем те, что Винн видела на маленьком рынке. Все маркизы и занавеси шатров были перевязаны на ночь.

Гассан скользнул к одному из деревянных прилавков, и все пригнулись. Тень прижалась к ее плечу, и Винн зарылась пальцами в мех на ее загривке.

Она прекрасно понимала, что не стоит надеяться на то, что Тень уловит и передаст воспоминания домина. Так же, как и на Бротане, это на нем не работало.

– Чего здесь остановились? – прошептал Чейн.

Гассан указал на дома, расположенные на соседней улице дальше через рынок. Большая часть была выложена из обожженного кирпича-сырца. Ближе к концу квартала расположился домик поменьше и постарше. Он достаточно хорошо сохранился и отлично вписывался в окружающую архитектуру. Гассан указал на него рукой и повернулся к Чейну.

– В коридоре на первом этаже, слева вы найдете дверь, а справа лестницу, ведущую наверх. Прямо перед собой вы увидите заднюю дверь, ведущую наружу, но, надеюсь, она вам никогда не понадобится, – он помолчал. – Пройдите через дверь слева, она ведет на лестницу, ведущую вниз к последнему коридору. Пройдите мимо всех дверей до торцевой стены… которая покажется стеной и ничем более.

Он вытащил из-под плаща другую руку и разжал пальцы.

– Используйте эту гальку, чтобы найти и открыть еще одну потайную дверь в стене, за которой находится подвальное убежище.

– Сколько у тебя таких мест? – вопросил Чейн.

– Достаточно, – ответил Гассан. – По крайней мере, так я думал, прежде чем вернулся сюда. Я выбрал это место из-за подвала. Как я уже объяснил, до рассвета мы поймаем и запрем там одержимого, а из-за отсутствия естественного света Халида забудет о времени, пока не станет слишком поздно.

Винн поглядела на дом.

– Значит, задняя комната в подвале скрыта при помощи…

Ей не хотелось даже произносить это слово – чародейство – впрочем она снова с беспокойством задумалась о том, каким мастерством и силой в тайне владела секта домина.

Гассан не обращал на неё внимания и по-прежнему обращался к Чейну:

– Попутно запоминай каждый поворот, каждую тень здесь. Вы максимально быстро должны привести туда остальных.

Чейн кивнул.

– Лучше бы они разбирались с этим сами.

– Я не стану рисковать, чтобы их заметили раньше, чем это представится необходимым, – отозвался Гассан. – Они последуют за тобой, как договаривались.

Винн это не успокоило. То, что Чейн поведет Магьер, Лисила и Мальца, было едва ли не самой опасной – нет, безумной – частью этого плана. Она посмотрела на Гассана, отчего ее мысли вернулись к другим беспокоящим вопросам.

– Если не считать того, как Магьер сможет прикончить Халиду, – начала она. – Вы мало что рассказали о самом призраке. – Да и Магьер особо не интересовалась ничем, кроме того, как его уничтожить – Мы с Чейном до сих пор следовали за тобой, но я рассчитываю на большее. Он не сможет вести Магьер, Лисила и Мальца не будучи полностью осведомленным.

– Прямо сейчас? – резко выдохнул Гассан. – Что вы хотите знать?

– Призраку нужно кормиться как другим мертвецам?

– Прикосновение к жертве в своем бесплотном обличье не позволяет ему черпать жизнь. В отличии от бесплотного духа, с которым мы столкнулись в Колм-Ситте, Халида скорее чистый разум, а не дух. Он не может питаться живыми. Он нуждается в захваченной плоти, обладающей собственным духом, как в проводнике, благодаря которому сможет питаться через прикосновение.

Упомянутое "мы" засело у Винн в голове. Она вместе с Тенью, Чейном и Гассаном в первый раз лицом к лицу столкнулись с Сау'илахком. Нынешняя ситуация не казалась сродни той.

– Значит, его прикосновения так же опасны, как и прикосновения Сау‘илахка, если он воплотится? – спросила она.

– Опаснее, – поправил Гассан. – Даже не касаясь, он может воздействовать на разум жертв.

– Нам нужно рассказать Магьер.

– Я уверен, она убедилась в этом сама.

Винн уверена не была. Гассан чересчур многое скрывал, пока его не прижали, вынудив поделиться.

– Если Халиде нужно питаться, подобно другим мертвецам, – не сдавалась она, – как тебе и твоим людям столько лет удавалось удерживать его взаперти?

– Он был заперт в специально сконструированном и подготовленном медном саркофаге.

– А что насчет его жизненных потребностей? – вопросил Чейн.

Вопрос застал Винн врасплох. Раньше она об этом не задумывалась.

– Если ты знал, как прихлопнуть его, но не делал этого, – продолжил Чейн, – то как же ему так долго удавалось оставаться в сознании и поддерживать свое существование?

Винн хотелось узнать, что за ужасы таились за этим. Ей было ясно одно, что у предместников секты был лишь один способ возродить чародейство.

Они вытягивали секреты чародейства из Халиды.

Как призрак выжил, если так долго находился в ловушке? Мертвецы не погибают от недостатка пищи, по крайней мере не те, с кем сталкивалась Винн. Они иссыхают и погружаются в сон пока полностью не обратятся в прах, и невозможно понять как последнее может произойти с нежитью, вообще не обладающей плотью. Не поддерживая жизнь Халида был бы бесполезен для Гассана и его сподвижников.

Гассан молча смотрел на Чейна.

– У вас есть все необходимые сведения и вам еще многое предстоит сделать. Солнечный свет убьет его, как и любую нежить, если только он не вселится в кого-нибудь. Изгнать Халиду из тела – вот на чем вам – нам – нужно сейчас сосредоточиться.

Винн сглотнула внезапно вставший в горле комок. Не последовавший ответ на вопрос Чейна оставлял место воображению. Ранее этим вечером их задача казалась пугающей, сейчас же она казалась еще и двусмысленной. В их плане Винн рассматривала Чейна и Магьер как двух настоящих охотников, тогда как все остальные выступят в роли поддержки и защиты. Однако она понимала, что сама может сыграть решающую роль, если что-то пойдет не так.

Что, если они не смогут поймать и удержать Халиду до рассвета?

Что, если он покинет плоть до наступления зари?

Есть лишь один выход: солнечный свет в темное время.

И есть только один способ такое устроить: солнечным кристаллом, который Гассан сделал для нее. Это последняя линия защиты для того, чтобы воспрепятствовать Халиде в обретении нового вместилища. Винн подняла голову.

Темные глаза Гассана были прикованы к ней. Было ли все, что сейчас происходит причиной тому, почему он так охотно сделал для нее этот кристалл? Или это как-то связано с тем, что Халиду держали в заточении?

– Вам ясно? – решительно спросил он.

Увы, и да и нет.

– Давайте вернемся, – прибавил он, не дожидаясь от нее ответа. – Завтра мы начнем и положим этому конец.

Как только Гассан поднялся, Чейн и Тень последовали за ним, однако Винн не спешила.

Падший домин сделал солнечный кристалл. Будет разумно предположить, что секта сделала бы такой же, чтобы при необходимости расправиться с призраком. Но все они погибли, потому что его не было рядом, и Халида вырвался на свободу, разделавшись с остальными.

Как это случилось?

* * *

На следующий день, ближе к вечеру, принц Оуньял'ам сидел на помосте в увенчанном огромным куполом зале, расположенном на верхнем этаже императорского замка. Прожив всю свою жизнь в диковинном дворце, он почти перестал замечать замысловатый мозаичный пол.

Гладкие очертания цветного мрамора складывались в петляющий, закручивающийся узор, соединяющийся в шаге от помоста, что в диаметре составлял три ярда. Весь зал был залит лучами солнечного света, проникающего через такие же мозаичные стекла купола и искрившегося всеми оттенками. Четверо имперских гвардейцев стояли по стойке смирно, в каждом углу огромной комнаты, а двое его личных охранников, Фарид и Иса, стояли прямо за ним.

Это последнее место, где Оуньял'аму хотелось бы находиться.

Раз в месяц императорскому суду разрешалось проводить публичные аудиенции, позволявшие простым гражданам обращаться с прошениями и просьбами о решении разногласий. Теперь, когда его отцу "нездоровилось", Оуньял'ам должен был занять место императора на этих слушаниях. В принципе, он не возражал.

Он был рад быть полезным и служить своему народу, перед которым он так редко представал лично. Он никогда не осмеливался говорить такое вслух, но он верил – знал – что был куда более справедливым судьей в отличие от своего отца, и, вне всякого сомнения, был гораздо справедливее А'Ямина.

Но сегодня он был глубоко озабочен.

Пленников, которых он помог освободить, так и не поймали. Если советник А'Ямин и обнаружил какую-то зацепку к причастности принца к побегу, то ничего не сказал. Командир Харит оправился после нападения в темницах и без промедлений оцепил весь город.

Оуньял'ам сделал все возможное чтобы помочь Гассану, поручив командующему сосредоточить имперскую и городскую гвардию на поисках во внешних районах города и на всех выходах, сославшись на то, что сбежавшие пленники отчаянно захотят выбраться. И после согласования с командующим, он позаботился о том, чтобы на императорскую гвардию были возложены и иные дополнительные служебные обязанности, связанные с усилением защиты дворца.

В действительности, ему нужно было рассредоточить силы как имперской, так и городской гвардии, чтобы предоставить Гассану свободу действий, пока не стало слишком поздно. И до сих пор он не слышал ни слова от домина.

Дважды он подумывал о том, чтобы самому связаться с ним, но боялся, что тем самым, сможет помешать решительным действиям. Лучше подождать, когда Гассан выйдет на связь, и найти какой-нибудь предлог ненадолго уединиться.

Оуньял'ам обвел задумчивым взглядом комнату.

Его взгляд скользил по знатным и богатым посетителям, пришедшим понаблюдать за сегодняшним слушанием. Сколько он себя помнил, в таких семьях было принято приводить своих детей по таким событиям, чтобы те могли насладиться преимуществом полученного из первых уст просветительства о нуждах народа и причинах окончательно принятых решений императора. Эти семьи смиренно стояли на коленях на циновках, расстеленных по обе стороны дорожки, тянущейся от главного входа к помосту.