Текст книги "Мятежный дух"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

На мгновение Сгэйль обрадовался, что это существо, земное пристанище стихийного духа, разделяет его опасения. Затем пес обежал Сгэйля, проскочив мимо Уркара, и направился прямиком к большому свертку и мешку, в которых лежали оружие и доспехи. Сгэйль похолодел, когда маджай-хи уселся рядом с оружием и вперил свой взгляд в эльфа.

Неужели Малец не понял того, что Сгэйль пытался втолковать этой несносной женщине? Сейчас, судя по всему, пес был на ее стороне.

С той самой далекой минуты, когда Сгэйль вышел на охоту, чтобы убить полукровку, заклейменного предателем, присутствие этого необыкновенного существа неизменно сотрясало основы всего, что эльф привык считать неколебимым укладом жизни своего народа.

В памяти Сгэйля всплыло видение – Магьер с бледным, светящимся в темноте лицом стоит рядом со своими спутниками в ту самую ночь, когда Сгэйль и его собратья пришли их перехватить. Стоит, крепко сжимая в руке обнаженный клинок, готовая до последней капли крови защищать своих от любого врага.

Затем это воспоминание погасло, уступив место другому: перепуганная до полусмерти Леанальхам прижалась к Винн в кольце разъяренных аруиннасов.

Маджай-хи поднял лапу и ткнул ею в мешок.

– Что он делает? – по-эльфийски прошептал Уркарасиферин.

Все еще колеблясь, Сгэйль искоса глянул на Магьер. Она стояла, скрестив руки на груди, и невозмутимо ждала – как будто действия маджай-хи не нуждались ни в каких пояснениях.

Как объяснить Уркарасиферину то, что он увидел и почувствовал? Какими словами оправдать то, что он уступает требованию этой женщины?

Сгэйль с горечью вынужден был признать, что Магьер права.

Они избежали праведного гнева аруиннасов, но дело едва не дошло до кровопролития. И хотя все закончилось внешне благополучно, Леанальхам еще долго не забудет пережитый ужас.

Терзаясь сомнениями, Сгэйль опустился на колени перед Мальцом. Развязал сверток с оружием и достал тяжелую саблю Магьер. Поднял вложенный в ножны клинок – и Магьер тотчас крепко стиснула рукоять.

Сгэйль не выпустил саблю. Взгляд его через всю прогалину устремился к Леанальхам. Девушка помогала Оше насаживать на вертел кроликов, чтоб поджарить их над огнем.

Магьер проследила за взглядом Сгэйля, а потом опять повернулась к нему и твердо посмотрела ему в глаза.

– Никто ее пальцем не тронет, – сказала она. – Обещаю.

И Сгэйль выпустил из рук саблю Магьер.

ГЛАВА 9

Винн и Оша шли бок о бок по осиновой рощице, где в невысокой траве желтели одуванчики. Рядом с ними шла Леанальхам. Магьер шагала впереди – в своем кожаном доспехе, с саблей на боку. Лисил тоже был при оружии и в кольчужной рубахе. Винн до сих пор не знала, каким образом Магьер удалось все это вернуть, но в глубине души испытала безмерное облегчение, увидев утром, как Магьер и Лисил привычно обряжаются в доспехи. Впрочем, ее радость слегка поблекла, когда Магьер вынудила ее пристегнуть поверх короткой хранительской мантии ножны с боевым кинжалом.

В последний раз, когда Винн попыталась взяться за оружие, ее едва не забили до смерти двое солдат Дармута. Кинжал, болтавшийся в ножнах у ее бедра, служил неприятным напоминанием об этом случае. Винн запрокинула голову – и увидела сотни зеленых листьев, подсвеченных ярким солнцем. Далеко впереди слышался говор текущей воды.

– Мы добрались до речного народа, – сказала Леанальхам. – Теперь наше путешествие станет полегче.

– Почему это? – спросила Винн.

Леанальхам улыбнулась:

– Увидишь. Сгэйль устроит, чтобы нас взяли на барку, которая идет вниз по Хаджу.

– Хадж? Э-э-э… «хребет»?

– Да. По пути к северо-восточному заливу река проходит мимо Криджеахэ, селения анмаглахков.

Винн допускала, что путешествовать на барке куда удобнее, чем пешком, но при этом куда меньше возможностей познакомиться с окружающим миром вблизи. Впрочем, и с борта ладьи можно многое увидеть.

– Малец! – громко позвала Винн, обшаривая взглядом лес. – Вернись сейчас же, не то будешь добираться до Криджеахэ вплавь.

Сгэйль повернул голову, предостерегающе нахмурился – и Винн послушно умолкла.

Нетрудно было понять, что беспокоит командира анмаглахков. Скоро Сгэйлю предстоит еще одна нелегкая встреча со своими соплеменниками. Хоть он и анмаглахк, похоже, навыки общения у него такие же неразвитые, как у Магьер. Вот только Сгэйля, в отличие от нее, этот недостаток явно беспокоит.

– По местам! – крикнул он.

Оша и Уркар тотчас заняли свои места справа и слева от процессии. Когда осиновая роща поредела, Винн с шумом втянула в себя воздух. За деревьями ясно были видны три широкие барки, величаво скользившие по могучей реке Хадж.

Эти плоскодонные суда с виду напоминали громадные каноэ, но, в отличие от людских каноэ, не были ни прямоугольными, ни плоскими. Груженные тюками, связанными попарно, и гладкими, без единого зазора бочками, они плыли по реке почти невесомо, словно упавшие в воду листья. Две барки направлялись вниз по реке, третья шла вверх по течению.

Посреди каждой барки возвышалась мачта из гладкого желтого дерева. Паруса были убраны, но свернутая парусина отливала на солнце ослепительной белизной. Там, где высокие борта плавно сходились к узкому носу и корме, из корпуса с двух сторон вырастали одиночные острые выступы, похожие на прямые, лишенные листьев ветви. Винн даже представить не могла, для чего они предназначены.

Эльфы, стоявшие на носу и корме, держали в руках длинные шесты, но погружали их в воду редко. Суда, шедшие вниз по реке, двигала сила течения, но и барка, направлявшаяся вверх по реке, скользила вперед с той же легкостью, и вода за ее кормой умеренно пенилась и бурлила, словно там, у самой поверхности воды, лениво била хвостом огромная рыбина.

– Винн! Проснись!

Резкий окрик Лисила разрушил чары. Винн сама не заметила, как, заглядевшись на барки, остановилась. Леанальхам дергала Хранительницу за рукав, а остальные стояли и ждали, когда она очнется… и с явным неудовольствием взирали на виновницу задержки.

Винн бросилась их догонять, но Леанальхам ее опередила. Магьер твердой рукой подтолкнула Винн перед собой, а Оша тяжело вздохнул и что-то неслышно пробормотал.

Из глубины осиновой рощи вынырнул Малец, а за ним по пятам мчалась белоснежная самка. Других маджай-хи Винн не заметила, да и спутница Мальца резко остановилась и попятилась. Винн хотела было подманить ее поближе, но тут Сгэйль велел всем прибавить шагу. Впереди уже видно было селение, еще более необычное на вид, чем то, которое принадлежало клану Сгэйля.

Два-три жилища были устроены из крепких осин, которые склонились друг к другу, смыкаясь кронами, а стволы их соединялись стенами, сплетенными из плюща с крупными клиновидными листьями. В верхних ветвях одного вяза располагались деревянные платформы, огороженные стенами из прочно закрепленного холста либо сплетенных лоз. Одно высокое здание было выстроено из досок, изрядно поблекших от времени и непогоды. На дальнем краю селения поднимался в воздух тонкий дымок.

Эльфы занимались своими повседневными делами, занятые в основном на пристани, где были сложены товары. Местные жители – в отличие от сородичей Сгэйля – одевались в одежды из кожи и звериных шкур. Многие подрезали волосы до плеч, а то и вовсе щеголяли короткой стрижкой. Между грудами бочек и тюков сновали грузчики, выгружали и загружали товар.

Вновь прибывших заметили не сразу, но вскоре то один, то другой эльф уже прерывал работу и окликал своих сотоварищей или привлекал их внимание жестами. Кое-кто смотрел на чужаков с неприязнью и даже с ненавистью, как было в селении Сгэйля, однако ни один местный житель не выказал потрясения при виде людей. Винн это еще больше встревожило.

– Это центр торговли? – спросила она.

– Торговли? – переспросила Леанальхам. – Что такое «тор-гов-ля»?

– Это когда продают и покупают товары… платят деньги…

– Деньги? – Леанальхам еще больше растерялась.

– Мы не торгуем, мы меняемся, – пояснил Оша. – А стоимость вещи определяется тем, сколько потрачено труда и времени, чтобы ее изготовить. Мы ведем обмен, но у нас нет… – он запнулся и перешел на белашкийский, – денег. И анмаглахки не занимаются обменом.

– Почему? – удивилась Винн.

– Тихо! – бросил Сгэйль.

Очень смуглый эльф в кожаных штанах и такой же рубахе, осматривавший на краю причала связки рогоза, медленно выпрямился. Во взгляде его не было ни враждебности, ни удивления, и Винн заподозрила, что в селении каким-то образом заранее знали об их приближении.

Сгэйль вышел вперед, а Лисил и Магьер отступили, но Винн постарался незаметно подобраться поближе, чтобы послушать разговор.

Эльф в кожаной одежде окинул взглядом вновь прибывших, уделив особое внимание Лисилу, а затем Магьер. Его светлые волосы были подстрижены выше плеч и лежали непослушными прядями. Его лоб пересекали морщинки, как если бы он часто хмурился, смуглая кожа лоснилась от пота.

– Сгэйльшеллеахэ, – проговорил он. – Ты здесь всегда желанный гость.

– Благодарю, Гувешеане, – ответил Сгэйль.

Винн не сразу удалось перевести для себя имя эльфа – «Черный петушок». Имя вполне подходило к манерам хозяина, да и к внешности тоже.

– Нам нужно добраться до Криджеахэ, – сказал Сгэйль. – Нас семеро и один маджай-хи.

Гувешеане переступил с ноги на ногу.

– Я не могу попросить об этом ни одного шкипера. Даже ради тебя.

Лицо Сгэйля отвердело.

– Здесь проходила женщина из нашей касты?

Гувешеане резко кивнул:

– Три дня назад. Она очень спешила. Она села на барку Хионнахка и отправилась вниз по реке.

– Ты должен нам помочь, – с нажимом сказал Сгэйль. – Об этом просит Вельмидревний Отче.

Гувешеане прищурился, затем прикрыл глаза.

– Попроси их, – все так же требовательно продолжал Сгэйль. – Попроси именем Вельмидревнего Отче. Кто из вас откажет в помощи анмаглахку?

– Дело не в помощи анмаглахкам, – ответил Гувешеане, не открывая глаз. – И ты это отлично знаешь.

Несколько эльфов, трудившихся на пристани, побросали свою работу, а двое из них, одетые так же, как Гувешеане, подошли ближе и остановились у него за спиной. Лица их выражали куда более явное возмущение – как будто Сгэйль попросил их о чем-то постыдном, о чем и заикнуться было нельзя.

– Как будто мало того, что ты привел сюда людей. – Гувешеане наконец открыл глаза и в упор поглядел на Лисила. – Не говоря уж об этом предателе и убийце.

Винн прикусила губу, чтобы не разразиться гневной отповедью. Оша не шелохнулся, но на лице его словно отразился смятенный ропот, поднявшийся среди грузчиков.

Уркар облизал губы, как будто они вдруг пересохли.

– Это обвинение не было признано действительным.

Гувешеане его довод не убедил.

– Может, и так, но вы все равно просите у меня слишком многого, и мой ответ: нет.

Ни Лисил, ни Магьер не понимали, о чем идет речь, но Винн поневоле задумалась, что же будет, если Сгэйлю не удастся достичь согласия.

Вдоль берега к ним подошел молодой худощавый эльф.

– Я возьму вас на барку, – сказал он, словно не замечая Гувешеане. – Меня не нужно просить. – Он искоса глянул на Леанальхам, как будто видел ее не впервые. – Мы еще грузим товар, но на носу хватит места для пассажиров.

Он был босоног, в кожаных штанах и жилете из козьей шкуры мехом вовнутрь. Рубашки под жилетом не было. Эльф жестом указал на небольшую, наполовину загруженную барку, которая стояла в конце соседнего причала.

Гувешеане отвернулся, презрительно выдохнул.

Щека Сгэйля дернулась, и он коротко кивнул молодому эльфу.

Разговор был довольно мирный, но Винн показалось, что он стоил Сгэйлю больше, чем все это путешествие. Их проезд до Криджеахэ, судя по всему, был оплачен по большей части гордостью анмаглахка.

Их провели на свободное место неподалеку от носа барки, где лежали подушки и мягкие шкуры. Винн настелила там же одеяла, чтобы места для отдыха хватило всем. К тому времени, когда барка отошла от причала, весь отряд уже удобно расположился на палубе и смотрел, как селение речного народа уплывает вдаль.

Хозяина барки звали Канте – «Сказанное слово». Хотя молодой шкипер редко отдавал приказания своему экипажу, двое из четверых эльфов неизменно находились на вахте – один на корме, другой на носу, а еще двое отдыхали на корме, подальше от пассажиров.

Они плыли по Хаджу днем и ночью, и Винн часами любовалась диковинным миром, который неторопливо проплывал мимо барки.

Разнообразные деревья, причудливые яркие цветы, небольшой водопад, стайка пестрых птиц – все это неизменно привлекало ее внимание. Два фрасиза прибежали на водопой и, завидев барку, принялись неистово прыгать и плескаться в воде. Порой лес становился гуще и мрачнее, а потом вдруг открывался зеленый, подступающий к самой воде луг, и на нем паслось стадо пятнистых антилоп. Однажды Винн заметила в глубине леса силуэт серебристого оленя с большими гладкими рогами – такого же, как тот, что преследовал их своим ревом в первый вечер в лесу.

Постепенно, однако, это занятие начало ее утомлять, а потом и раздражать.

Все эти чудесные виды навсегда ускользали от нее, так и оставшись недосягаемыми. К берегу барка подходила редко. Пищу не разогревали и не готовили, так как на борту не было огня – один только большой фонарь, который каждую ночь зажигали на носу. Еда была простая, но обильная – свежие и сушеные фрукты, копченая рыба. Чистую воду для питья и умывания брали прямо из реки. И все же, когда Винн смотрела, как безостановочно уплывают назад берега, у нее начиналось легкое головокружение.

Оша оставался неизменно добродушен, хотя день за днем просиживал в одной и той же позе.

Он объяснил, что барка нагружена сырьем. Часть его Канте выгрузит в Криджеахэ, для обмена с местными ремесленниками. Потом он погрузит на барку другой товар – глиняную посуду, специи, инструменты, ткани, одежду и так далее – и повезет его к заливу. Кое-что обменяет у жителей города под названием Гайне Айджайхе – «Начало глубины», а остатки – на судах, которые привозят сырье и готовые изделия из других прибрежных общин.

Покуда они вели разговор, над рекой вдруг разнесся звонкий заливистый лай, и Малец, оглянувшись, тихонько заскулил.

Знакомая стая маджай-хи вынырнула из леса и помчалась по заросшему тростником берегу, шлепая лапами по мелководью. Серебристо-серый, серо-стальной, темный силуэты носились кругами у воды.

– Гляди, Магьер! – воскликнула Винн. – Они нас сопровождают!

Белоснежная самка что-то гавкнула Мальцу. Пес снова заскулил, и Магьер, протянув руку, почесала его за ушами.

Они плыли еще четыре дня и четыре ночи.

Когда барка проплывала мимо огромного платана с могучими корнями, опускавшимися с берега в реку, Винн заметила в основании дерева арочный проем. Девушка едва не проглядела его, настолько серая занавеска сливалась с корой.

– Скоро начнется Криджеахэ, – сказала Леанальхам. Винн оцепенела. Она не знала, что должна испытывать – облегчение или тревогу.

– Когда? – тут же спросил Лисил, вертя головой.

Леанальхам указала на два кряжистых вяза.

Все чаще по берегу встречались жилые деревья. Скоро уже каждый дуб, кедр или ель были обширнее, чем предыдущие, и расстояние между ними тоже увеличивалось.

Когда впереди показалось пять длинных причалов, у которых стояли барки и небольшие лодки, Сгэйль поднялся. Винн приметила мелькнувшую на его лице радость.

Насколько она поняла, барка приближалась к одному из самых крупных селений Края Эльфов. Сгэйль, однако, был совершенно спокоен. Неужели его не тревожило, как их тут встретят?

Он сунул в рот два пальца и издал пронзительный долгий свист.

Канте встал на носу барки и погрузил свой шест в воду. Четверо матросов, расставленные по бортам, повторили его движение – и барка плавно повернула к причалам. В том месте, где причалы смыкались с берегом, деревья не заслоняли обзор, и Винн впервые увидела Криджеахэ.

Дверные проемы в здешних деревьях были куда больше, чем ей доводилось видеть до сих пор, а иные стволы у основания раздувались до просто-таки гигантских размеров. Винн видела шатры из коры, видоизмененных растений и разноцветных тканей. Обитатели этих шатров занимались самыми разнообразными ремеслами. В одном, к примеру, очищали пчелиный воск. Винн расслышала ритмичное металлическое лязганье, но, сколько ни всматривалась, так и не смогла найти ничего, похожего на кузницу. Ближе к реке располагались торговцы рыбой, вернее, те, кого сочли бы торговцами рыбой в людских землях.

Когда барка замедлила ход, причаливая, в ноздри Винн ударила неописуемая смесь ароматов. К запаху печеной и жареной еды примешивались густой запах пряностей и сильнейший аромат трав, которые она встречала только на родном континенте, в садах Гильдии Хранителей.

Сколько бы ремесел ни практиковалось в этом месте, все равно все они, так или иначе, были связаны с миром природы.

Канте с силой вонзил шест в дно, чтобы остановить барку, и тогда стало видно, что через открытый рынок к докам бегут четверо анмаглахков. Ветерок развевал их длинные волосы различных оттенков – от светлого до песочно-желтого. Ни у одного из четверых плащи не были подвязаны так, как у тех немногих анмаглахков, которых Винн уже довелось увидеть в этом краю.

Вначале на вновь прибывших оглянулись только один-два эльфа – приход барки не был здесь необычным зрелищем. Издалека Лисил и даже Магьер не слишком привлекали внимание. Может, потому, что эльфийская одежда при первом взгляде скрывала их истинное происхождение. Впрочем, при виде Мальца кое у кого округлились глаза – маджай-хи, путешествующий на барке, был как раз зрелищем необычным.

Анмаглахк, первым добежавший до причала, был молод, с грубоватым широкоскулым лицом.

– Привет тебе, Сгэйлыпеллеахэ, – проговорил он по-эльфийски. – Фретфарэ надеялась, что вы прибудете сегодня.

Ни на Винн, ни на Магьер он не смотрел. Точнее будет сказать, что он готов был смотреть куда угодно, лишь бы не на них.

– Где она? – не отвечая на приветствие, спросил Сгэйль.

– С Вельмидревним Отче, – ответил юноша. – Я сообщу ей о вашем прибытии.

– Кто-нибудь видел Энниш? – спросил Уркар. Увидев его, молодой анмаглахк весь подобрался и церемонно склонил голову в почтительном поклоне.

– Да, греймасга. Она прибыла две ночи назад.

Это слово было неизвестно Винн. «Держатель» чего-то? Быть может, это звание, потому что уж верно не часть полного имени Уркара.

Сгэйль кивнул.

– Жилище подготовлено?

– Да, конечно, – ответил молодой эльф.

Сгэйль повернулся к Лисилу и перешел на белашкийский:

– Наша каста приготовила для всех вас удобное жилье. Ступайте за нами, но прежде… вы должны снова отдать оружие.

Лисил фыркнул:

– Хочешь поскорее нас сплавить с глаз долой? Тогда где моя мать?

– По правде говоря, я не могу этого сказать, – ответил Сгэйль и отвел взгляд. – Скоро ты встретишься с Вельмидревним Отче, и он даст искренний ответ на твой вопрос. А теперь, прошу вас, отдайте оружие.

Винн отстегнула от пояса свой кинжал, не зная, радоваться ей тому, что от него избавилась, или наоборот. Она уже собиралась передать кинжал Сгэйлю, но передумала и повернулась к Оше. Тот с изумленным видом принял кинжал и, засунув его за пояс, склонил голову.

– Ладно, – бросил полуэльф, снимая ножны с клинками. – Но я хочу увидеться с этим вашим вождем, и поскорее. Сегодня же.

Он отдал клинки и стилеты. Сгэйль принял их, и в его глазах мелькнула тень облегчения. Магьер предстояло последней расстаться со своей саблей, однако она разоружилась, не говоря ни слова. Лисил коснулся ладонью ее затылка, пропустил сквозь пальцы пряди выбившихся волос.

По всему селению, поднимавшемуся на пологий склон, и возле других причалов сновали, занимаясь своими делами, толпы ярко одетых эльфов. Винн заметила среди них анмаглахков. Они резко выделялись в толпе, словно черные камушки на дне прозрачного ручья.

Прежде чем Леанальхам успела протянуть руку к своему холщовому узелку, Канте подхватил его и подал ей. От такого знака внимания девушка нервно вздрогнула и не решилась посмотреть ему в глаза.

– Благодарю тебя… – обратился было Сгэйль к молодому шкиперу, но осекся, не в силах больше ничего сказать.

Канте учтиво отмахнулся:

– Не стоит. Я всегда к твоим услугам.

Он подал руку Леанальхам. Девушка занервничала еще сильнее, но все же оперлась на руку Канте, и он помог ей сойти на причал. Лисил поднял сундук с черепами и, продев руки в ремни, пристроил его на спине. Оша и Уркар передали остальные вещи четверке своих сотоварищей.

Когда Винн вслед за остальными сошла с барки, молодой скуластый анмаглахк ожег сердитым взглядом Лисила и настойчивым жестом указал на сундук. Лисил только молча, в упор поглядел на него, и лицо юноши окаменело. Двое его спутников бросили свою ношу и подступили ближе к нему, а Канте протянул руку к сундуку.

Предупреждая удар Лисила, Магьер быстро шагнула вперед и заслонила его собой. Сгэйль тотчас же встал между нею и анмаглахками.

– Нет! – отрезал он. – Идите!

Молодой анмаглахк воззрился на Сгэйля так, словно тот совершил святотатство. Оша, который в присутствии старших неизменно помалкивал, вдруг заговорил, да таким резким тоном, что Винн от неожиданности вздрогнула.

– Он – хранитель мертвых, – по-эльфийски сказал Оша анмаглахкам. – Лиишил, наследник Эйллеан.

Молодой анмаглахк, стоявший перед Сгэйлем, заморгал. Быстро глянул на Лисила и Магьер, изготовившихся к бою.

– Прошу прощения, – пробормотал он.

– Займись своим делом, – жестко прибавил Уркар. Четверка анмаглахков живо подхватила вещи. Никто из них не сказал больше ни слова.

Приятно было ощутить под ногами прочные доски причала, а потом и твердую землю, но Сгэйль все время их подгонял. То ли он не был уверен, что им окажут в селении мирный прием, то ли жаждал поскорее завершить свою миссию.

Винн хотелось осмотреться, побродить по селению, понаблюдать за тем, как совершается обмен товарами… но ей приходилось почти все время бежать только для того, чтобы поспеть за остальными. Эльфы, мимо которых проходил отряд, застывали при виде черных волос и бледного лица Магьер, а также низенькой, круглолицей и смуглой Винн. Четверо анмаглахков, которые несли вещи, разделились на пары и зашагали справа и слева от отряда. Никто не спрашивал, зачем они привели в селение людей, никто их в этом поступке не упрекал.

Когда прибрежный рынок остался далеко позади, Сгэйль остановился у громадного вяза. Отдернув занавеску, он махнул рукой – «входите». В дом вошли только Лисил, Магьер, Винн и Малец, а Сгэйль остался стоять на пороге.

– Располагайтесь, – сказал он. – Здесь вы в безопасности, наша каста об этом позаботится. Только не выходите из дома одни, без Оши или того, кого я назначу. Постараюсь поскорее прислать вам еды и питья.

Лисил шагнул к нему, оскалясь. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Сгэйль его опередил.

– Скоро, – сказал он, и в глазах его мелькнула тревога. – Скоро ты встретишься с Вельмидревним Отче. Но, Лиишил, запомни, что я сказал! Не выходи отсюда, пока я за тобой не приду.

Он задернул занавеску и был таков.

Магьер положила руку на плечо Лисила, затем помогла ему снять сундук с черепами.

Винн верила, что Сгэйль сдержит слово, но Лисил уже начинал терять терпение. Что бы она ни сказала, вряд ли ее слова успокоят полуэльфа, а потому она решила осмотреть их новое пристанище.

Комната внутри вяза была только одна, зато больше, чем общая комната в доме Глеанна. У стены были сложены стопкой мягкие подушки, рядом с ними – скатанный войлочный ковер лазурного цвета. Под ногами был не мох, а голая земля. Из стен комнаты вырастали широкие скамьи, на которых можно было и сидеть, и спать, – там лежали одеяла из светлой пушистой шерсти. В дальнем конце комнаты, на дубовой ветке-перекладине, висела занавеска серо-зеленого цвета – в тон одежде анмаглахков. Винн отдернула занавеску – и увидела небольшую каменную ванну точь-в-точь как у Глеанна.

– Наше жилье подготовили основательно, – заметила она.

Лисил обернулся к ней, и его янтарные глаза вспыхнули.

– Это тюрьма.

* * *

К началу вечера Лисил уже мерил шагами древесное жилище, ругая себя последними словами за глупость.

Магьер и Винн стали пленницами, и винить в этом ему некого, кроме себя самого. Принесли деревянный поднос, нагруженный фруктами, и кувшин с водой, но Лисил ни к чему не притронулся. Кроме того, в комнате еще до их прихода зажгли стеклянный фонарь, источавший аромат сосновой хвои. Принесли даже их вещи – все, кроме оружия.

Магьер следила за Лисилом с тем же самым безмолвным напряжением, которое не сходило с ее лица после событий в Веньеце. Она ни на миг не спускала с него глаз, словно в ожидании, когда он сорвется.

Единственным свободным существом в их компании был Малец. До сих пор ни один эльф не пытался ограничить передвижения маджай-хи. Пес, однако, лежал неподвижно на полу, уткнув морду в передние лапы.

Лисил кипел от ярости, размышляя над положением, в котором они очутились, но это была бессильная ярость. Хоть бы кто-нибудь из его спутников предложил что-то дельное! Приблизились ли они хоть на шаг к своей цели – найти Нейну?

– Как по-твоему, что будет дальше? – спросила Магьер.

Она сидела на пристенной скамье, поджав под себя ногу. И злость Лисила рассеялась как дым.

Магьер просто тревожилась за него… за них всех. Она выглядела бледнее обычного, рукава ее темно-желтой эльфийской рубашки за время путешествия поистрепались. Она сидела, наклонив голову, и пряди черных волос, точно крылья, осеняли ее бледные щеки. Лисил протянул руку, двумя пальцами взял ее запястье.

– Не знаю, – честно ответил он. – Что бы ни было, все зависит от того, чего хочет этот их вождь… этот Вельмидревний Отче. Он заставил Сгэйля немало потрудиться, чтобы привести нас сюда… Так что, думается мне, эта встреча состоится очень скоро.

– Ему от тебя что-то нужно, – прошептала Магьер. Зрачки ее зло сузились, и Лисилу почудилось, что на мгновение ее глаза залила опасная чернота.

– Само собой нужно, – ответил он.

Магьер не сводила с него взгляда, вероятно гадая, какое еще безрассудство пришло ему в голову.

– А значит, – добавил Лисил, – он за это заплатит. Может, даже согласится освободить мою мать. Столько дней уже прошло с тех пор, как мы перевалили через горы. Я-то думал, что за это время наверняка ее найду… увижу своими глазами, что она жива и здорова.

Магьер вдруг резко встала, и Лисил вздрогнул, ожидая очередной головомойки.

Магьер обвила руками его талию. Заклепки на ее кожаном доспехе чуть слышно звякнули о кольца его кольчуги.

Малец вскочил, предостерегающе рыкнул – и в тот же миг занавеска на входе отдернулась. Вошел Сгэйль.

– Пойдем, Лиишил, – сказал он. – Пора.

– Один? – уточнила Магьер. – Я так не думаю.

Занавеска снова поднялась, и на пороге, не входя в комнату, остановилась женщина-анмаглахк. Отчего-то Лисилу с первого взгляда на нее стало не по себе.

Она была худая и гибкая, точно ивовый прутик, с тонкими губами и узким лицом, и все прочие черты – безупречно эльфийские. Ее длинные, чуть волнистые волосы были цвета выгоревшей на солнце пшеницы.

В отличие от Уркара или даже Сгэйля, эта женщина совершенно не умела скрывать свои чувства. Ее ненависть к Лисилу была очевидна. Полуэльф почти физически ощущал волны этой ненависти – словно обжигающее дыхание раскаленного кузнечного горна.

Это чувство отличалось от ненависти, которая терзала Энниш, – ненависти личной и полубезумной. Эта женщина только глянула на Магьер, обнимавшую Лисила, и на Винн, которая сидела на скамье рядом с Мальцом, – но глянула так, что стало ясно: она не колеблясь предала бы огню это бережно взлелеянное жилище, лишь бы вместе с ним выжечь и человеческую скверну.

– Ты пойдешь, – бросила она по-белашкийски. – Сейчас же.

– Он никуда не пойдет, – ответила Магьер. – Если вашему вождю так нужно с ним поговорить, пускай приходит сюда.

В глазах женщины появилось такое выражение, что Лисил едва не попятился, увлекая за собой Магьер. Женщина что-то сказала по-эльфийски Сгэйлю.

Он шагнул к Лисилу и, наклонившись, негромко проговорил:

– Лиишил, ты должен пойти. Это Фретфарэ, правая рука Вельмидревнего Отче. Он не может прийти к тебе, поэтому Фретфарэ передает его… просьбу, – чтобы ты проявил учтивость и пришел к нему. Тогда ты все поймешь.

Лисил только наполовину верил тому, что говорит Сгэйль, – тот вполне был способен обойти свое слово, не нарушая его.

– И тогда я увижу свою мать? – спросил он.

Сгэйль замялся:

– Этого я сказать не могу. Решать будет Вельмидревний Отче.

Малец без единого звука пересек комнату. Он уставился на женщину по имени Фрет и сверлил ее взглядом до тех пор, пока она не посмотрела на него. Лицо ее, застывшее от ненависти и отвращения, чуть заметно дрогнуло.

Малец повернул морду к Лисилу и утвердительно гавкнул.

– Ладно, – сказал полуэльф и провел ладонью по спине Магьер. – Останься здесь и присматривай за Винн.

Магьер крепко, до боли стиснула его плечо.

– Нет!

– Со мной пойдет Малец, – сказал Лисил. – Они его не остановят… не смогут остановить. Я вернусь, когда выясню, что к чему.

Магьер была вне себя от страха, а испуганная Магьер вдвойне опасней. Лисил понимал и разделял ее страх, но остановиться уже не мог. Если не оборвать бесплодные пререкания, этот страх очень скоро превратится в ярость. Лисил бережно снял ее руку со своего плеча, на мгновение с нежностью сжал ее пальцы.

Фретфарэ отступила наружу, точно эта сцена внушала ей невыносимое омерзение.

Сгэйль задернул за ней занавеску и остался стоять у выхода. Ждал. Лисил повернулся, чтобы уйти, но Магъер задержала его.

– Слово за слово, – с нажимом проговорила она.

Полуэльф не сразу понял, что это означает, но потом, оглянувшись, увидел, что Магьер смотрит совсем не на него. На Сгэйля.

Тот мельком глянул на Лисила и решительно кивнул Магьер:

– Так и будет.

Тогда она наконец выпустила руку Лисила.

– Я скоро вернусь, – сказал он и выскользнул наружу. И вновь они оказались на окраине Криджеахэ. Фрет успела уйти далеко вперед, и Сгэйль поторапливал Лисила, чтобы ее нагнать. Невольно полуэльф залюбовался ее плавными движениями – точь-в-точь как его мать. Женщина остановилась и в надвигающихся сумерках глянула на Мальца.

– Маджай-хи? – проговорила она. – В Криджеахэ?

Сгэйль отрывисто бросил что-то по-эльфийски. Фрет, судя по всему, его ответ не пришелся по вкусу, тем не менее она двинулась дальше.

Лисил огляделся по сторонам, но других собак не увидел. Стая маджай-хи, которая следовала за баркой, появлялась лишь от случая к случаю, и ни разу псы не решились подойти ближе. Быть может, они так долго жили в краю, где людей почитали опасными чужаками, что их смутили люди, путешествующие вместе с эльфами. И все равно вопрос Фрет прозвучал странно.

Она вела их прочь от берега реки, однако они по-прежнему шли по населенным местам. Не одна пара янтарных глаз провожала их долгим взглядом. Иногда Лисил краем слуха улавливал перешептывания. Ему показалось, что кто-то помянул Куиринейну. Полуэльф так усердно озирался по сторонам, что, когда они дошли до места назначения, гигантский дуб, казалось, вырос перед ним из-под земли.