Текст книги "Мятежный дух"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Лилия залаяла, когда из зарослей гигантского колеуса опрометью выскочил бурый заяц.

Малец не побежал за ней.

* * *

Вельстил шел на юг, и сумерки неуклонно переходили в ночь. Он вел в поводу единственного оставшегося коня, навьюченного их снаряжением, а впереди большими прыжками мчался новый фамильяр Чейна.

Вельстил про себя отметил, что Чейн сильно исхудал. Надо будет попозже растопить снега, быть может, использовать последние крохи чая, взятого у мондьялитко, и пополнить запас жидкости в их телах. В основном Чейн выглядел вполне прилично – с какой стороны ни посмотри. Даже в потрепанном плаще и сношенных сапогах он все еще оставался молодым аристократом, осанистым и надменным. Всякий, кто его увидел бы, тотчас безошибочно определил бы его происхождение, по крайней мере, происхождение, которым Чейн обладал, когда еще был жив.

Вельстил опасался, что о себе он сейчас такого сказать не вправе. Он плотнее застегнул изрядно обтрепавшийся плащ и попытался пригладить липкие от грязи волосы.

Все эти дни Вельстилу не снились сны. Отчего повелитель показал ему замок, его обитательницу и даже комнату с шаром, а затем так надолго умолк? Вельстил лелеял одну-единственную надежду.

Мондьялитко оказались весьма точны в своих указаниях. Вполне возможно, повелитель счел, что Вельстила больше незачем направлять. Да, скорее всего, дело именно в этом.

Нагие скалы, проплешины снега и льда растворились бесследно – Вельстил унесся мыслями в будущее.

На нем белая шелковая рубашка и туника из черной шерсти. Чисто вымытый и выхоленный, он живет один в уединенном поместье, быть может, где-нибудь на северном полуострове Белашкии, достаточно близко от Белы или верфей Гешка. Весь нижний этаж поместья занимают библиотека и кабинет, а еще одна комната предназначена для работы над созданием магических предметов. Он может создать еще множество полезных вещей, и ему больше никогда не понадобится касаться смертных. Потому что где-то в погребе поместья, укрытый в надежном месте, хранится тот самый шар… его шар.

Конь замотал головой, едва не выдернув из рук Вельстила поводья – оскользнулся, ступив на покрытые снегом камни. Потом животное все-таки выпрямилось, и Вельстил поднял взгляд на нагой горный склон и на своего спутника.

Чейн так и не изменил своей мечте примкнуть к Хранителям. Чего ради – изучать историю и забивать себе голову грудами обломков прошлого? Нелепо.

Вельстил покачал головой. Смысл имеет только настоящее. Пускай осколки Забвенной Истории тоже канут в небытие, когда он обретет то, в чем так нуждается. Одинокое, лишенное суетности существование.

И все же…

– Ты когда-нибудь пробовал силы в изготовлении магических предметов? – спросил Вельстил вслух, и собственный голос в ночной тишине показался ему неожиданно чужим.

Чейн, тяжело ступавший по камням, поднял глаза. Чародейство – будь то ритуал, заклинание или изготовление магических предметов – неизменно пробуждало в нем интерес.

– Да так, мелочи, – ответил он. – Только временные или пассивно действующие предметы для ритуалов. Ничего такого, как… твое кольцо или чаша для кормления. Один раз я создал небольшой шар, чтобы ослепить незваных гостей. Я зачаровал сущность света – проявление стихии Огня – и заключил ее в заранее приготовленном шаре из матового стекла. Когда шар задели, свет взорвался – и шара не стало.

Вельстил поколебался.

– Для самоучки ты достиг весьма неплохих результатов. Можно только представить, каких успехов ты бы добился, если бы тебя наставлял некто, более искушенный в этих делах.

Чейн вдруг остановился, и Вельстилу волей-неволей пришлось последовать его примеру.

– Ты что, покормился и ничего мне не сказал? – осведомился Чейн.

– Нет, с чего ты взял?

– Ты сегодня какой-то другой… более чуткий.

Вельстил пропустил эту чушь мимо ушей. Впереди громко залаял пес.

Чейн быстро опустился на землю, сел, скрестив ноги.

Вельстил ждал, стараясь ни единым звуком не нарушить тишину, а его спутник закрыл глаза.

Сейчас Чейн дотянется разумом до дикого пса, которого сделал своим верным рабом. Пользуясь сознанием бессловесного зверя, он узнает, что тот нашел. И это куда действеннее, чем бежать вслед за псом и тратить остатки драгоценных сил, не зная, стоит ли их конечная цель.

Вельстил замер, уговаривая себя потерпеть.

Замок должен быть совсем близко. И, быть может, совсем уже близок конец его нынешнего невыносимого существования.

ГЛАВА 17

Ночь тянулась бесконечно, а Магьер все бежала бок о бок с Лисилом, следя за тем, чтобы Винн не отставала от них ни на шаг. Она со всеми предосторожностями пробудила в себе дампирскую натуру – ровно настолько, чтобы лучше видеть в темноте. Особой пользы это не принесло, потому что луну скрывали плотные тучи.

Лисил больше не заговаривал о своей матери. Винн была на пределе сил, а потому, вопреки обыкновению, почти не болтала. Все анмаглахки, особенно Сгэйль, держались замкнуто, целиком поглощенные дорогой. Во всем мире было только одно место, где Магьер принимали такой, какая она есть, – Миишка. Вот только дом был сейчас слишком далеко.

Магьер старалась не думать о видении, которое явилось ей на поляне Нейны, об отпечатках своих ладоней на стволе березы и о том, что ждет их впереди, в Криджеахэ. Она старалась думать только о Лисиле.

У Лисила, в отличие от нее, всегда был избыток воображения. Столкнувшись с бессердечием Нейны, Магьер хотела только, чтобы Лисил снова ощутил себя любимым и желанным… и чтобы знал, что по крайней мере она никогда его не покинет. Лисил напомнил ей, что для них в этом мире есть место, где их ждут, где друзья соберутся, чтобы выслушать клятву быть вместе до конца своих дней. Лисил часто бывал несносен, но на сей раз он прав.

Его слова породили в воображении Магьер картину свадьбы, на которой были Карлин, Калеб, малышка Роза и, быть может, тетка Бея. Магьер представила себе Лисила со стянутыми в хвост волосами и в чистой белой рубашке – не в той, которую он до того тысячу раз чинил и латал, новой.

Да, она тоже этого хотела.

Лес вокруг понемногу обретал знакомый облик, и Магьер заметила впереди, меж деревьев, мягкий свет фонарей. Они миновали огромный дуб, преображенный в жилище.

– Мы близко, – сказала она.

– О-о, – вполголоса простонала Винн, – купание, чистая одежда…

Фрет бежала перед Лисилом, но сейчас она сбавила ход и, пропустив их вперед, поравнялась с Энниш.

Магьер этот маневр показался странным. Затем она увидела, что впереди, между жилыми деревьями, кто-то бежит к ним навстречу, мелькая в кругах света от фонарей и неярком свечении, сочащемся из-под входных занавесок.

Желтая рубашка Леанальхам выделялась ярким пятном в темноте. Сияя от радости, девушка бежала прямо к Сгэйлю, и ее темно-русые волосы, стянутые в конский хвост, развевались за спиной. Сгэйль прижал ее к груди, а она поспешно обшарила взглядом весь отряд и успокоилась, только увидев Винн.

– Как я рада, что ты нашлась! – воскликнула она с таким облегчением, словно радовалась спасению старинного друга. – Уркарасиферин сказал, что ты заблудилась в лесу, но я верила, что Сгэйльшеллеахэ тебя отыщет!

Винн, несмотря на безмерную усталость, нашла в себе силы слабо улыбнуться.

Магьер ожидала, что Леанальхам бросится к ним с расспросами, но, когда девушка хотела подойти к Винн, Сгэйль сильнее стиснул объятия и, удержав ее, слегка развернул и подтолкнул прочь. Магьер знала, что он уберегает Леанальхам не от Винн, а от нее.

Сгэйль что-то резко сказал по-эльфийски. Девушка по-детски приоткрыла рот, и в ее глазах блеснула боль.

– Бартвана! – почти крикнул Сгэйль, оборвав ее еще не высказанный протест.

Магьер помнила это слово по переводам Винн. Сгэйль велел девушке прекратить споры и подчиниться. Леанальхам воззрилась на него с неприкрытым возмущением.

– Он приказал ей вернуться в жилище, – тихо проговорила Винн. – Ей нельзя разговаривать с нами.

– Что? – отозвался Лисил. – Почему?

Сгэйль был неправ, так грубо отгоняя от них Леанальхам. Он не хотел, чтобы его юная родственница приближалась к разоблачившему себя чудовищу. Но неужели Сгэйль при всем своем страхе всерьез считал, что Магьер способна причинить вред Леанальхам? Ведь она дала слово всегда и повсюду оберегать эту девушку.

Должно быть, душевные терзания Сгэйля оказались куда сильнее и глубже, чем предполагала Магьер.

Она осторожно оглядела других анмаглахков. Почти все они хранили бесстрастный вид, за исключением Энниш, в глазах которой горела неприкрытая ненависть, и Фретфарэ, молча изнывавшей от злобы. Вот только Бротан пристально всматривался в окружавшие их деревья, и во взгляде его была странная неуверенность.

Магьер не хотела новых стычек со Сгэйлем и надеялась, что Леанальхам подчинится его приказу.

Девушка попятилась, и черты ее лица стали почти неразличимы в темноте, смыкавшейся за деревьями.

– Шиувальх! – вырвалось у Сгэйля.

Это слово было Магьер незнакомо, но сказано оно было таким тоном, что она невольно напряглась. За спиной у Леанальхам возникла тень, справа от нее – другая. Магьер круто обернулась и обнаружила, что слева и сзади приближаются к ним все новые тени.

– Лисил… – предостерегающе прошипела она. Полуэльф обернулся, глядя на темные фигуры, приближающиеся к ним.

Оша подступил ближе к Винн. Сгэйль обнажил стилет, то же сделала Фретфарэ. Бротан медленно повернулся, и озадаченное выражение на его суровом лице сменилось холодным гневом. Первый силуэт подошел совсем близко, и теперь его можно было разглядеть.

Уркар с бесстрастным лицом остановился перед ними. За ним подошел другой анмаглахк, еще один вынырнул из-за спины Сгэйля, за ним еще, еще… Все они, кроме пожилого анмаглахка, держали наготове короткие луки с наложенными на тетиву стрелами, и блестящие наконечники стрел покоились на грифах из серебристого металла.

Магьер осознала, что ее, Лисила и Винн окружили со всех сторон по меньшей мере два десятка анмаглахков. Неудивительно, что Сгэйль всю дорогу так немилосердно их подгонял, – он прекрасно знал, что ожидает их по прибытии.

– Ах ты, лживый сукин… – начал Лисил, не сводя глаз со Сгэйля.

Магьер схватила его за руку, предостерегающе стиснула запястье и оглянулась на Винн. Юная Хранительница сдвинула брови, и в ее испуганных глазах вспыхнула искорка гнева – такая необычная для всегда миролюбивой Винн. Магьер отчетливо осознала: что бы они сейчас ни предприняли, исход будет один – смерть.

Фрет и Сгэйль стояли напротив Магьер. Сгэйль опустил лезвие стилета к земле, но Фрет наставила свой клинок на Магьер.

– Что вы затеяли? – резко спросил Лисил. Бротан, глядя на Уркара, медленно покачал головой, но пожилой анмаглахк никак не отозвался на этот жест.

– Расступитесь и дайте нам пройти! – повысил голос Бротан.

Ни один анмаглахк не тронулся с места, а Фрет шагнула к Магьер и Лисилу.

– Вы пойдете с нами.

Магьер уловила едва слышный шорох – это Лисил чуть отвел ногу назад и, утвердив ее на земле, переместил на нее свой вес. Шестеро анмаглахков разом шагнули вперед, вскинув луки. Двое из них целились в Винн.

– Нет! – прошептала Магьер. – Их слишком много.

И тогда Бротан шагнул вбок, встав между Винн и нацеленными на нее луками.

– Она права, – просто сказал он. – Нам надо переждать и найти иной способ разрешить этот спор.

Лисил поворачивал голову то вправо, то влево, и еще быстрее двигались его глаза, следя за передвижениями тех, кто их окружал. Никто из эльфов не опустил оружия.

– Идите! – приказала Фрет.

Все еще колеблясь, Лисил бок о бок с Магьер тронулся с места, и они последовали за Бротаном. Их вели в самое сердце Криджеахэ. Беспокойство Магьер усилилось, когда они вышли на просторную поляну, окруженную жилыми деревьями.

У каждого дерева, возле входа, прикрытого занавеской, тоже стояли анмаглахки. Посреди поляны высился громадный дуб, намного превосходивший размерами все деревья, которые они до сих пор видели в землях эльфов.

– Нас ведут к Вельмидревнему Отче, – прошептал Лисил.

* * *

Бок о бок с Магьер Винн подошла к жилищу Вельмидревнего Отче. Девушка огляделась в поисках Мальца, но его нигде не было. Не увидела она также Лилии и остальных маджай-хи. Сгэйль отдернул занавеску на входе.

– Спускайтесь! – приказала Фрет.

Винн встревоженно глянула на Бротана. Он коротко кивнул и вошел в проем вслед за Сгэйлем. За ним двинулся Лисил, следом Магьер, а за ними – Винн. Фрет замыкала цепочку.

Свечи, горевшие внутри фонарей, освещали просторную и совершенно пустую комнату. Лестница из живой древесины, протянувшаяся вдоль левой стены, уходила вниз, под землю. Винн спустилась по лестнице и, шагнув с последней, выложенной камнем ступеньки, очутилась в земляной камере. Сверху вниз пещеру пронзал могучий корень обхватом с обычное жилое дерево.

– Пошевеливайся! – бросила Фрет и толкнула Магьер в спину.

Магьер споткнулась, неуклюже качнулась вперед и отдернула руку, чтобы не коснуться центрального корня. Винн, схватив ее за руку, ощутила, что Магьер бьет сильная и безудержная дрожь.

Лисил круто развернулся, и Фрет тотчас занесла стилет.

– Ты не посмеешь, – процедил он. – Я еще нужен твоему тошнотворному повелителю.

– Довольно! – предостерег Бротан, но смотрел он при этом на Фрет.

– И Малец тебе не позволит, – шепотом закончил Лисил.

Винн едва успевала следить за всем происходящим. Никогда прежде она не видела, чтобы Магьер так дрожала. Обычно ее не так-то легко было испугать – да и то страх порождал в ней ярость, а не слабость.

Краем глаза она заметила, что на лестнице мелькнула серебристо-серая тень.

Малец спускался в пещеру, загодя оскалив клыки.

Сгэйль собрался было перехватить пса. Лисил двинул его плечом в спину, оттолкнул в сторону, а Малец, урча, спрыгнул вниз.

Фрет едва успела заметить пса, когда челюсти Мальца сомкнулись на ее запястье. Потрясенно ахнув, она выронила стилет и выдернула руку. Клинок с глухим стуком ударился о каменный пол. Малец наступал на Фрет, вынуждая ее пятиться, и эхо его рычания металось между земляных стен.

Прежде чем Сгэйль бросился подобрать стилет, его опередил Лисил. Винн могла только поддерживать Магьер, чтобы та не упала.

Фрет взобралась на нижнюю ступеньку и, прижавшись к стене, резко выбросила вперед ногу. Удар пришелся Мальцу в грудь и отшвырнул его назад. Пес извернулся и снова бросился на Фрет – так стремительно, что она еще не успела даже встать на обе ноги. Малец прыгнул на нее, распахнув зубастую пасть.

В этот миг между ними проскользнул Бротан, и зубы Мальца со всей силы впились в его предплечье. Малец замотал головой, вынуждая Бротана припасть на одно колено.

– Малец, прекрати! – закричала Винн.

Бротан не стал отбиваться. Просто замер, присев на корточки, и напряженно ждал. Малец понемногу успокаивался, но все еще ворчал.

– Хватит! – резко сказал Бротан.

Лисил нацелил стилет на Сгэйля, не давая ему двинуться, но при этом не сводил глаз с Фрет.

– Я бы дорого заплатил, чтобы тебя прикончить. Посмей только еще раз тронуть меня и тех, кто мне дорог!

– Малец… отпусти его… сейчас же! – скомандовала Винн.

Малец с явной неохотой разжал зубы и, ворча, попятился к Магьер. Взгляд его не отрывался от рослого эльфа, который медленно поднялся на ноги. По серо-зеленому рукаву Бротана расползались темные пятна. Он увидел в руке Лисила стилет и протянул руку.

– Прошу тебя…

– Отдай, – прошептала Магьер и выпрямилась. Лисил подбросил стилет, перехватил его за клинок и рукоятью вперед сунул в ладонь Бротана.

– Фретфарэ, – с угрозой в голосе проговорил Бротан, бросив ей стилет, – держись от них подальше… и держи себя в руках.

– Тебя это тоже касается, – строго сказала Винн Мальцу, хоть и рада была его видеть. – Где ты был?

Малец перестал ворчать, и в сознании Винн зазвучал шорох крылышка-листа:

Наблюдал.

– Сюда, – сказал Сгэйль, обходя камеру по кругу.

Винн поняла, что он имеет в виду, только когда увидела нишу в гигантском корне. Сгэйль вошел первым, за ним последовали Винн и Магьер.

В мерцании свеч Винн вначале увидела только бирюзовые и шафрановые подушки, разбросанные на полу, но, когда она окинула взглядом заключенную внутри корня келью, во рту у нее пересохло.

В древесной колыбели лежал, свернувшись, эльф – самый старый эльф, какого она когда-либо видела. Его увядшее тело сохранило только смутные намеки на то, к какой расе он принадлежал.

На высохшем лице виднелись глубоко запавшие глаза, почти утратившие янтарный цвет. Эти древние веки давно разучились моргать, и сквозь редкие волосы на голове просвечивала пергаментная кожа. При виде Магьер эльф затрясся – то ли от страха, то ли от ярости.

– Зачем нас сюда привели? – резко спросил Лисил.

– Чтобы судить! – бросила с порога Фретфарэ. Дорогу в келью ей преграждала плечистая фигура Бротана. Сгэйль приблизился к хрупкому старцу в древесной колыбели и отвесил глубокий почтительный поклон. Старец на него даже не глянул.

– Судить? – переспросила Винн.

Келью наполнил тонкий скрипучий голос Вельмидревнего Отче. Говорил он по-белашкийски.

– Ни один вампир не смеет осквернять этот лес. Уничтожить ее немедля.

Сгэйль ничего не ответил и не поднял взгляд.

– Если кто хоть пальцем ее тронет, я тебя прикончу, – пригрозил Лисил.

– Она не вампир! – выпалила Винн.

– Это правда, – прибавил Бротан и шагнул ближе к старцу. – И не таким образом вершится суд… особенно когда уже были даны обет защиты и право свободного прохода. Неужели ты нарушишь собственное слово, а также слово Сгэйльшеллеахэ?

– Ты – анмаглахк, – промолвил Вельмидревний Отче и наконец соблаговолил взглянуть на Бротана. – Ты поклялся защищать наш народ. Неужели ты позволишь вампиру вольно бродить среди наших соплеменников? Я не знаю, как эта тварь даже могла войти в наш лес.

– У нее бьется сердце, – отпарировал Бротан. – Мне мало что известно о людских ходячих мертвецах… но достаточно, чтобы понять: она не из таких.

Вельмидревний Отче впился взглядом в Бротана. Фрет протолкалась вперед.

– Ты сомневаешься в мудрости Вельмидревнего Отче? Ты отрицаешь то, что все мы видели на поляне предательницы?

– Лес принял ее, – ответил Бротан. – И маджай-хи на нее не нападали.

– До тех пор, пока она не выдала себя, – возразила Фрет.

– Магьер – не вампир, – повторила Винн, обращаясь напрямую к Вельмидревнему Отче. – Она ненавидит их точно так же, как ты. Она лишь наполовину вампир, а потому стала их естественным врагом.

Бротан и другие эльфы разом глянули на Винн, и во всех взглядах были в разной степени смешаны подозрение и недоверие. Магьер стиснула руку Винн и резко помотала головой.

В ушах Винн опять заскрипел голос Вельмидревнего Отче:

– Наполовину вампир – это более чем достаточно!

– В самом деле? – осведомился Бротан. – Считать ли тогда полукровку человеком или все-таки эльфом, не говоря уж об Ан'Кроан? И как быть тогда с тем, кто на три четверти эльф?

При этом намеке на Леанальхам Сгэйль поднял голову. Впервые Винн пришло в голову, что положение Леанальхам среди соплеменников может быть еще не определено. Она наблюдала за эльфами, ожидая развязки этого спора.

Доводы Бротандуиве не могли поколебать мнения Вельмидревнего Отче, но, по крайней мере, его слова и слова Фретфаре имели здесь одинаковый вес. Предметом спора стали сейчас противостояние между обычаями народа эльфов и властью анмаглахков, а также положение тех, кто обладает смешанной кровью. В конце концов, вполне вероятно, на кону окажется не только участь Магьер, хотя, конечно, прежде всего решится ее судьба.

– И все же об этом не нам судить, – продолжал Бротан. – Как мудро заметил Вельмидревний Отче, мы все поклялись служить нашему народу… служить, а не править им, не решать за него. Мы не клан.

– Ты слишком много на себя берешь, – резко вмешалась Фрет. – Точно так же и греймасга не вправе ни принимать решения за касту, ни определять, что есть каста.

– И это правда, коварлеаса, – с готовностью согласился Бротан. – Что мы такое, определяет… определил наш народ. Мы служим ему. Что мы есть, решает его воля, а не мы сами и не цели, которые мы преследуем. Старейшины клана есть голос и воля нашего народа. Они уже собираются в Криджеахэ, дабы вершить правосудие, – как велит обычай.

Сгэйль наконец заговорил – хриплым, сорванным голосом:

– Стоит перешагнуть через обычаи нашего народа – и нашей касте больше некого будет защищать и некому будет служить. Отче… согласен ли ты?

Вельмидревний Отче не сводил своих глубоко запавших глаз с Магьер. Винн стало еще страшнее, когда она поняла: старец хочет, чтобы Фрет прикончила Магьер на месте.

– Мудро, как всегда, сын мой, – ответил Сгэйлю Вельмидревний Отче. – Старейшины увидят эту женщину такой, какова она есть. Однако я отменяю свое покровительство – чужаки более не мои гости.

Сгэйль выпрямился и окаменел, глядя на Вельмидревнего Отче так, словно тот совершил тяжкий проступок. Лицо Бротана помрачнело. Оба эльфа явно собирались что-то сказать, но Вельмидревний Отче удержал их от этого слабым взмахом костлявой ладони.

– Формально эта женщина остается обвиняемой, – продолжал он, – равно как и Лиишил, который привел ее в наш край, будучи хорошо осведомлен, кто она такая. Все эти чужаки останутся под стражей. Это вполне согласуется с целью и служением анмаглахков. Или ты не согласен?

Вопрос был обращен к Бротану. Винн ожидала, что рослый эльф возразит, найдет какой-нибудь довод, который избавит Магьер от опасности.

Бротан учтиво кивнул:

– Согласен и благодарю тебя за то, что об этом напомнил. Я их сопровожу.

Сгэйль заметно осунулся. Должно быть, прежде ему никогда не доводилось возражать Вельмидревнему Отче.

Бротан положил руку на плечо Винн.

– Пошли.

Она поспешно выскочила из кельи – и увидела, что на лестнице их поджидает Фрет со стилетом в руке.

* * *

Подцепив пальцем занавеску на входе, Лисил выглянул из жилого вяза, который стал их тюрьмой. Перед деревом стояли четверо вооруженных анмаглахков с короткими луками и наложенными на тетиву стрелами. Среди них был Уркар, а вот Оши не было видно. Лисил отпустил занавеску, и она скользнула на место.

Магьер сидела на пристенной скамье, ссутулившись и обхватив себя руками, как будто опасалась, что иначе распадется на куски. Винн, устроившись рядом с Мальцом, раскладывала на земляном полу листы с эльфийскими письменами.

– Нам надо придумать, как отсюда выбраться, – сказала Винн. – Я не верю, что Магьер будут судить справедливым судом. Здешние эльфы и простых-то людей боятся, не то что…

Она осеклась, но Лисил и так знал, что она хотела сказать. Не то что вампиров, пускай даже наполовину вампиров, хоть это и неправда.

– Мы не отойдем от порога и на шесть шагов, – раздраженно ответил он. – На что похож этот совет? По каким законам эльфы проводят свои суды?

– Почем мне знать? – огрызнулась Винн. – Я еще ни разу в жизни не видела эльфийского суда, даже у себя на родине. Может, Малец что-нибудь знает?

Пес помотал головой и дважды гавкнул – «нет». Винн вздохнула, села прямо и перестала возиться с листами бумаги.

Магьер надолго замешкалась перед тем, как войти в жилой вяз, и с тех пор, как вошла, не сказала ни слова. Лисил сел перед ней на корточки и положил ладони на ее бедра.

– Не надо было мне приводить тебя сюда… да и остальных тоже.

Магьер ничего не ответила, но Лисил ощутил, как по ее ногам пробежала дрожь.

– Я виновна, – наконец сказала она. – По крайней мере, в том, в чем они хотят меня обвинить.

– Не смей так говорить! – прикрикнул полуэльф. – Ты не вампир.

Магьер лишь исподлобья глянула на него – как глядела всегда, когда считала, что он глупит или прибегает к уверткам. Вот только лицо у нее сейчас было не раздраженное, а безмерно уставшее, словно она уже заранее сдалась.

– Не смей так делать! – вдруг рявкнула Винн. – Хотя бы предупреждай, ясно? С меня на сегодня и так дурноты достаточно!

Лисил круто развернулся и увидел, что Винн отпихивает Мальца. Пес зарычал, а затем принялся терзать когтями листы бумаги. Однако он вовсе не тыкал лапой в эльфийские письмена, чтобы Винн могла их прочесть. Он просто в бешенстве расшвыривал листы, а девушка пыталась их выхватить и спасти.

– Прекрати! – прикрикнула она на пса. – Нравится тебе или нет, а мы будем говорить по-старому!

– Эй, вы там, потише! – предостерег Лисил. – В чем дело?

Винн и Малец тотчас перестали сражаться за листы с письменами. Пес зарычал на Хранительницу, затем отрывисто гавкнул – «да».

Винн сделала глубокий вдох, нахмурилась.

– Я вовсе не хотела отвлекать тебя от более важных дел…

– Выкладывай, – потребовал Лисил, и Малец согласно гавкнул.

Винн, стоявшая на коленях, потерла их ладонями, затем подползла поближе к Лисилу.

– Я слышу, что говорит Малец, – сказала она.

– Что?! – вполголоса воскликнула Магьер.

– И слышу, как он общается со своими сородичами, – добавила Винн. – Хотя этого, скорее всего, больше никогда не будет. Они использовали его… точно так же, как другие использовали вас.

Лисил даже не знал, как составить вопрос. Чем больше Винн рассказывала шепотом обо всем, что с ней случилось – от услышанного «разговора» между Мальцом и серебристым оленем до нападения стихийных духов, – тем меньше ему хотелось об этом знать. Когда Винн закончила рассказ, он уставился на Мальца. Пес в ответ молча уставился на него.

Лисил хорошо знал, что такое быть отверженным. У него самого не было в этом мире никого, кроме Мальца, пока он – при прямом вмешательстве пса, конечно, – не повстречался с Магьер. Теперь оказывалось, что Малец знал о собственной миссии далеко не все.

Малец был игрушкой в бесплотных руках своих сородичей – орудием, которое стихийные духи использовали против его воли. Лисил мог бы посочувствовать своему старинному другу и спутнику, но именно сейчас ему меньше всего хотелось услышать, что Малец осведомлен о происходящем ничуть не больше, чем все остальные.

А Винн, стало быть, слышит, что он говорит?

– Магическое зрение, – продолжала Винн, – то самое, что я пробудила у себя в Древинке, чтобы помочь вам выследить ходячего мертвеца… в общем, это зрение иногда возвращается ко мне. Не знаю, каким образом Малец избавлял меня от этого зрения, но что-то пошло наперекосяк, и сейчас положение становится все хуже. Я сумела вызвать магическое зрение простым усилием воли, но потом Мальцу пришлось его снимать.

– Но ты все равно его слышишь, даже без магического зрения? – уточнила Магьер.

Винн кивнула, а затем вздрогнула, зажав рот ладонью, и произнесла одно-единственное слово: «Сорхкафарэ».

Лисил почувствовал, как ноги Магьер под его ладонями словно окаменели.

Винн погрозила Мальцу крепко сжатым кулачком.

– Я тебе что сказала? Предупреждай!

Малец, не обратив на нее внимания, вперил взгляд в Магьер, и Лисил тоже взглянул на женщину, которую любил всем сердцем.

Неужели это слово – или имя – для нее что-то значит? По бледному лицу Магьер это трудно было определить, но она явно была не в своей тарелке.

– Где ты слышала это имя? – прошептала она.

– Не я, – ответила Винн, – а Малец.

Вслед за Магьер Лисил перевел взгляд на Мальца. Винн обреченно обмякла и, зеленея от приступов тошноты, начала добросовестно пересказывать то, что говорил пес. С каждым словом, которое Малец произносил устами Винн, Лисил видел, как в карих глазах Магьер отражается его собственный ужас.

Вельмидревний Отче жил еще во время Великой Войны, в ту эпоху, которую Хранители называли Забвенной Историей. Когда именно была эта война, не знал никто. Даже соплеменники Вельмидревнего Отче не помнили, когда он явился среди них и откуда пришел.

Хранители до сих пор спорили о том, сколько веков назад разразилась эта война, и даже Малец не мог ответить на этот вопрос, поскольку по его воспоминаниям было невозможно определить точную дату. Как бы то ни было, много лет назад Сорхкафарэ еще не был стар. Теперь же он – немощный и невероятно древний предводитель анмаглахков.

То, что услышал Лисил, все же не объясняло, почему Вельмидревний Отче так фанатично ненавидит людей, ненавидит настолько, что поколение за поколением учил своих соплеменников их бояться. Но откуда Магьер известно его давно забытое имя?

– Что еще ты мне не рассказала? – резче, чем следовало, спросил полуэльф.

Магьер ничего не ответила.

Винн содрогалась от страха, повторяя слова Мальца. Когда она начала рассказывать про ночь после битвы, Лисил заметил на лице Магьер странное выражение – как будто она все это уже слышала. То и дело она одними губами произносила какое-нибудь имя прежде, чем даже Винн называла его вслух.

– Я знаю их, – прошептала Магьер. – Я там была… я была им тогда… когда потеряла сознание на поляне Нейны.

– Как это вышло? – спросил Лисил.

Магьер сердито глянула на Мальца, но в голосе ее не было и тени прежней злости:

– Опять ты рылся в моей голове!

Лисил вспомнил, как у Магьер впервые случилось видение – в Беле, когда она взяла в руки платье жертвы. Она прошла по тому месту, где был найден труп, и пережила тот миг, когда вампир убил девушку, дочь местного аристократа. На поляне Нейны ничего подобного не происходило.

Магьер медленно покачала головой:

– Я хотела только одного – убить всех, кто мешает мне найти тебя. Я дотронулась до дерева – и вдруг оказалась там… в теле Вельмидревнего Отче или, вернее, в его воспоминаниях.

– Ты видела ходячих мертвецов? – спросила Винн. – Вампиров… погибших и снова оживших воинов?

Магьер посмотрела на нее.

– Он… они не знали, что происходит. Они просто бежали вглубь материка, к Оннис Ло… Лон…

Винн резко выпрямилась.

– Аоннис Лоинн?

Магьер кивнула.

– Я даже не знаю, добежали они или нет, хотя Сорхкафарэ… Вельмидревний Отче явно остался в живых.

– Ты уверена, что верно расслышала? – требовательно спросила Винн. – Именно Аоннис Лоинн?

Магьер подняла голову.

– А что? Ты об этом где-то читала?

– Нет, – ответила Винн. – Это место существует до сих пор.

У Хранительницы был такой вид, словно она совершила ошеломляющее открытие. Взгляд ее стал рассеянным, в нем все явственнее читалось сомнение, и наконец круглое лицо девушки помрачнело.

– Погоди, – сказал Лисил. – Ты видела это место… и оно до сих пор называется точно так же?

Винн помотала головой.

– Аоннис Лоинн, Первая Прогалина, – именно так эльфы нашего континента называют самое сердце своих земель. Вот только никто в нашей гильдии до сих пор не знал, что оно такое древнее.

Она заморгала, задумавшись о вещах, которые не имели никакого отношения к тому, что с ними сейчас происходило.

Лисил не очень понимал, что все это значит.

– Может, та война была и не так давно, как думают Хранители.

При звуке его голоса Винн вздрогнула.

– Нет, мы давно уже пытаемся установить, когда именно была та война. Многие, конечно, считают, что все рассказы о ней – помесь легенд с мифами. Но я видела старинные свитки и пергаменты, надписи, выбитые на камне, и многое другое… очень, очень древнее. История Малурны, моей родины, насчитывает четыре с лишним века. Калм Ситт, наша столица, еще старше. А то, что мы нашли, все равно намного древнее.