Текст книги "Во власти серого цвета (ЛП)"

Автор книги: Б Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Ты мне противна.

– Не волнуйтесь, профессор. Я скоро покину вас.

В моей груди затеплилась надежда, что я выберусь из этого живой, пока она не сказала:

– Не думаю, что ты заслуживаешь смерти. Все, что ты сделала – это немного пошалила из-за влюбленности, но Роуди настоял на своем, поскольку он не любит недомолвок. Ты меня понимаешь, поскольку я уверена, ты планировала то же самое в отношении меня. Какой бы любезной я не была, я убедила его сделать все быстро и была готова просто позволить ему всадить пулю тебе в голову и покончить с этим… пока не нашла вот это.

Она бросила что-то мне на живот, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть письмо, которое я написала её матери, обвиняя её дочь в инцесте. Под ним лежало письмо, которое я написала родителям Роуди с тем же посланием, и ещё одно – на радиостанцию.

Она с усмешкой посмотрела на меня.

– Думаю, в любви и на войне все средства хороши, да?

Мои губы приоткрылись, и я замерла, пока Атлас поднимала канистру с бензином, которую, как я не знала, она держала в руках, и опрокидывала её. Я не могла пошевелиться, пока она обливала меня бензином, поэтому закричала. Я звала на помощь так громко, как только могла, не заботясь о том, что Роуди меня пристрелит. Если бы он выстрелил, это было бы благословением.

Но он не выстрелил.

Я посмотрела в глаза человеку, которого любила всю свою жизнь, и впервые увидела, что на меня смотрит бездушное чудовище. Он не любил меня, не заботился обо мне ни капельки. Если бы только я поняла это раньше.

– А-А-Атлас… Атлас, пожалуйста! Я никогда не хотела причинить тебе боль! Я просто хотела…

– Я понимаю, профессор. Раньше я думала, что горе заставляет совершать разные поступки, но любовь… – она снова посмотрела на Роуди, а он в ответ уставился на неё, и его зеленые глаза смягчились, когда они смотрели друг на друга. – Любовь заставляет тебя отправиться в самые глубины ада, если потребуется.

Она отбросила канистру в сторону и зажгла спичку, в то время как мой рот раскрылся от ужаса. Наши взгляды ненадолго встретились над пламенем, а затем она сказала:

– Увидимся в аду, профессор.

Атлас бросила спичку, и все, что я осознала – это боль.

Сорок шесть

Я ворвалась в двери «Гордости Королей», спасаясь от ледяного зимнего дождя, под который попала, чтобы добраться сюда. Тьюсдей смотрела на меня широко раскрытыми глазами, но не пыталась меня остановить, пока я входила в голубую дверь, ведущую в мастерскую.

Это было похоже на дежавю.

– Оуэн! Оуэн! Оуэн! Оуэн! Оуэн! Оуэн! Оуэн!

Из динамиков доносилась песня Big Punisher «Still not a Player», но мой голос все равно разносился, привлекая внимание других механиков, когда я пробегала мимо их постов, пока не добралась до Роуди.

Услышав меня, он вылез из черного «Форда F-150», над которым работал, и поймал меня, когда я врезалась в него.

– Что случилось, Мечта? Что случилось? Тебя кто-то поимел? Дай-ка я достану свой пистолет.

Я поймала его за руку, когда он повернулся, чтобы сделать это.

Сумасшедший.

Иного я бы от него не ожидала.

Задыхаясь, я без слов протянула ему запечатанный голубой конверт, который сжимала всю дорогу из дома.

– Он здесь, – сказала я ему, когда наконец перевела дыхание.

– Здесь, – медленно повторил он, все ещё не понимая, что происходит. У него в голове зажегся свет, когда я кивнула и подпрыгнула на носочках. Следующий вздох оставил его в беспорядке. – Как раз вовремя, черт возьми.

То, на что, как мы думали, уйдут недели, заняло месяцы, и вот, наконец, свершилось. Ответ на вопрос, благословил ли Бог наш союз или отверг его. Мы уже были на приеме в лаборатории, и все ещё ждали результатов, чтобы подтвердить те, что уже были у меня на руках.

– Ну, что там написано? Ты его открывала?

– Нет. Я хотела подождать тебя.

Наши глаза встретились, и мы оба, казалось, задавали друг другу один и тот же вопрос. Так ли это, или нет?

– На какое-то время это сработало, – прошептала я в конце концов. – Но мы не можем так жить, Оуэн. Мы не можем быть во власти серого цвета. Это не наше место. У меня был отец. Мне не нужен другой. Я буду любить тебя, несмотря ни на что.

Роуди вздохнул, толкнул меня к грузовику и прижался лбом к моему.

– И я когда-нибудь женюсь на тебе, Мечта. Несмотря ни на что.

Я сглотнула от боли, которую причиняло счастье его обещания.

– Значит, мы сделаем это.

Он чмокнул меня в губы.

– Мы сделаем это.

– Вместе.

– Вместе.

– Что происходит? – любопытная задница Рока подошла к нам прежде, чем я успела открыть конверт.

У меня в голове зажглась лампочка, и я, оттолкнув Роуди в сторону, протянула конверт его мальчику.

– Открой это.

Невежественная задница Рока оглядела меня с ног до головы.

– Твои руки не выглядят сломанными.

– Просто открой его, – огрызнулся Роуди.

Рок хмыкнул и выхватил его у меня, а затем вскрыл конверт. Я видела, как расширились его глаза, когда он достал бумаги и понял, что это такое, а затем они бешено просканировали страницу.

– Вслух! – одновременно крикнули мы с Роуди.

К этому времени Голден и Джорен тоже подошли к нам. Моё сердце вырывалось из груди, и Роуди, должно быть, почувствовал это, потому что притянул меня к себе.

– Может, нам стоит сделать это наверху и побыть наедине? – сказала я, заметив любопытные взгляды остальных механиков.

– Да, освободите комнату на минутку, – приказал Роуди. Остальные механики и техники посмотрели на своих боссов, сгрудившихся в кружок, а затем друг на друга в замешательстве. – Убирайтесь к чертовой матери! – рявкнул Роуди, когда они зашевелились недостаточно быстро. Я закрыла лицо рукой и покачала головой, пока они бежали к двери.

Он был таким чертовски грубым.

– Что там написано? – спросила я, когда мы остались одни. Рок встретил мой взгляд, и моё сердце упало от раскаяния в его глазах. – Нет, – задыхалась я.

– Джада – твоя мама, – проговорил Рок. Я прислонилась спиной к Роуди, чтобы удержаться на ногах. Он резко вдохнул и крепко обнял меня.

– А я? – настаивал Роуди. – Что говорят обо мне?

– В случае с двадцатилетней Атлас Бек, Оуэн Рэй… ты не являешься отцом!

Я вырвалась из хватки Роуди и схватила рабочую рубашку Рока.

– Что ты сказал?

Рок ухмыльнулся.

– Он не твой папа, маленькая сестричка. Поздравляю и соболезную.

Я закричала и бросилась Року на шею, держась за него изо всех сил, когда он подхватил меня и закружил вокруг себя.

– Вы двое хотите снять комнату, или я могу забрать свою гребаную девчонку, братан?

Рок стиснул зубы и назвал Роуди хейтером, прежде чем отпустить меня.

Я побежала обратно к своему мужчине и обхватила его руками и ногами.

– Я так и знала, – закричала я, покрывая поцелуями его красивое лицо.

– Нет, я так и знал. Твоя задница не давала мне покоя, рыдая каждую ночь, – сказал Роуди, отчитывая меня.

– Заткнись, Оуэн.

Он поставил меня на пол, и мы оба долго смотрели друг на друга, пока Голден не прочистил горло.

– Поздравляю, – прошептал он своим хриплым голосом, прежде чем уйти.

Рок уже отвалил на свою станцию, а Джорен остался с затравленным взглядом, уставившись в пространство.

Выражение его лица было примерно таким, какое можно было бы ожидать от человека, которому только что сообщили о конце света.

– Ты в порядке? – спросила я.

Темный взгляд Джорена, так похожий на мой, обратился ко мне, и впервые в нём не было враждебности. Только опустошение. Сожаление. Его губы разошлись, но когда слова, казалось, подвели его, он ушел.

Однако Джорен не вернулся на свое место.

Он выбежал из мастерской, и я вздохнула. После того как мы с Роуди вернулись из Осеолы, Джорен несколько раз пытался поговорить со мной, чтобы начать все сначала, но я каждый раз давала понять, что не готова. Я не была уверена, что когда-нибудь буду. Я не могла забыть, как он обращался со мной, сколько раз пытался убедить Роуди изменить мне и как стремился избавиться от меня после того, как нашел ту фотографию. Но… это было невозможно. Может быть, когда-нибудь я смогу простить его за все это, но этот день был не сегодня.

– Кто-то должен убедиться, что он не собирается убить свою жену.

Роуди покачал головой.

– Сомневаюсь. Джада бросила его после той ночи, когда все стало известно.

– О.

Моё сердце неожиданно и, возможно, виновато забилось. Если бы я никогда не играла в игры Сисси и профессора Сондерс, Джада и Джорен, возможно, все ещё были бы вместе. Они не были бы счастливы, но, тем не менее, были бы вместе и делали бы друг друга несчастными.

– Мне жаль это слышать.

– Все уладится само собой, – ответил Роуди. Между Джореном и Роуди все ещё сохранялась напряженность, они не разговаривали друг с другом, не срываясь, с тех пор как Роуди признался, что трахал жену друга на протяжении всего их брака.

– Как и у нас?

– Да, – рассеянно отозвался Роуди, оглядываясь по сторонам, а затем открыл заднюю дверь пикапа. – Запрыгивай на секунду. Я хочу с тобой кое о чем поговорить.

Все ещё находясь на седьмом небе от осознания того, что ничто больше не стоит у нас на пути, я не сразу поняла, что это за выражение в его глазах.

– Правда, Оуэн? Я не собираюсь трахаться с тобой в машине какого-то незнакомца, когда вокруг другие люди.

– Это круто, малышка. Позже мы можем потрахаться дома, а твоя мама будет сидеть в коридоре и слушать, как ты скачешь на моем члене.

Дерьмо.

Я совсем забыла о своей маме.

После того, как она вышла из комы, и врач разрешил ей путешествовать, мы с Роуди собрали её вещи и перевезли к нам.

Она не решалась покинуть дом, который делила с моим отцом, но её жизнь была на заключительном этапе, а моя была здесь, за сотни миль оттуда. Не потребовалось много уговоров, чтобы она решила, что гораздо важнее провести оставшееся у неё время со мной, чем в том пустом доме наедине со старыми воспоминаниями.

Дни, последовавшие за её пробуждением, были самыми тяжелыми.

– Ты действительно здесь, – прошептала моя мама, как только к ней вернулся дар речи.

– Да, мамочка. Я здесь, и мне так жаль, что я ушла. Прости, что я не боролась сильнее.

– Ты так долго боролась, детка. Я просто хотела, чтобы ты жила своей жизнью.

– У меня есть смысл жить только благодаря тебе и папе. Я просто была так зла, что ты не сказала мне правду, и теперь хочу, чтобы ты никогда об этом не говорила.

– Я скучала по тебе каждый божий день, – сказала мне мама.

– И я больше никогда тебя не покину. Я хочу быть с тобой каждый божий день, сколько бы нам ни осталось.

Наши отношения ещё не исцелились, но мы делали успехи, и я каждый день благодарила Бога за то, что он не наказал меня за то, что я сделала с Сисси, забрав маму. Я знала, что прощание – лишь вопрос времени, но нам был дан второй шанс, и я не хотела его упустить.

Что касается профессора Сондерс, то я никогда не позволяла себе думать о ней. Я знала, что хочу сделать, как только проследила за ней до дома, как только рассказала Роуди обо всех подозрениях, как мы проникли в её дом и нашли улики – электронные письма, которыми мы обменивались на её компьютере, канцелярские принадлежности в её столе, их фотографии со школьных времен. Роуди даже не подозревал, что профессор, о котором я так хорошо отзывалась, была Сисси, лучшей подругой Джады.

После того как я убила её, Роуди заставил меня пойти на терапию – из-за этого и из-за многих других вещей: смерти отца, моего саморазрушительного поведения, озера, страха быть брошенной, его… нас.

Сеансы помогали, но я не думала, что когда-нибудь смогу вернуться к той невинной девочке, которой была раньше, и не была уверена, что хочу этого. Если этот опыт и научил меня чему-то, так это тому, что для выживания в этом мире необходимо немного темноты.

А с Роуди, который прикрывал мне спину и любил меня так безжалостно, мне больше не нужно было чувствовать себя одинокой.

– Хорошо, только быстро.

Я бросилась на колени Роуди, его руки обвились вокруг меня, а мои губы – на его губах, пока я тянулась к пряжке его ремня. Моя куртка и джинсы были быстро сброшены, а стринги отброшены в сторону, когда Роуди ввел свой член.

– Черт возьми, Мечта, – он застонал, когда я медленно опустилась на него. – Ты заставляешь меня хотеть засунуть в тебя ребенка, когда насаживаешься на него.

Звук его ладони, шлепающей меня по заднице, эхом разнесся в тишине грузовика.

– Нет, пока я не закончу колледж, – напомнила я ему.

– Да, да, да, – ворчал Роуди, толкаясь в меня. – Я услышал твою лживую задницу в первые девять раз.

Эпилог

– Я заебался.

Я приоткрыл глаз и слегка повернул голову, чтобы увидеть миниатюрную версию себя, с зелеными глазами и прочим, стоящую рядом с кроватью. Его голова едва доставала до матраса, а сам он смотрел на меня так, словно был десяти футов ростом. На нём все ещё была пижама с Ти-рексом, а в одной руке он держал свою любимую чашку, а в другой – книгу.

– Я заебался, – снова сказал Купер, когда увидел, что я уже проснулся.

Я моргнул и ещё раз моргнул, прежде чем сесть и перекинуть ноги через край кровати.

– Какого хрена? Как ты выбрался из своей кроватки?

– Я заебался.

Тряхнув головой, я схватил телефон, чтобы проверить время.

– Черт.

Было уже больше десяти утра, но поскольку это было воскресенье, у меня был выходной – по крайней мере, на работе. Однако моя хаотичная домашняя жизнь была совсем другой.

Атлас, должно быть, догадалась, что я вымотался, и позволила мне выспаться.

После открытия «У Гарри» у меня появилось желание расширить свою империю и сделать так, чтобы наши с Атлас дети ни в чем не нуждались даже после того, как меня не станет.

Я выкупил пустующие помещения на Темперанс-стрит и открыл вторую мастерскую, специализирующийся на кастомизации автомобилей, а также шиномонтажную мастерскую. Остальные помещения я сдал в аренду, и теперь здесь были тату-салон, маникюрный салон и парикмахерская, возвращавшие жизнь в некогда вымирающий уголок Айдлвилда.

Атлас убедила меня сотрудничать с Деми в этом деле, и я признаю, что это было очень разумно, поскольку салон находился по соседству с салоном Деми, а я ничего не знал ни о плетении, ни о его реализации. К моему полному раздражению, эти двое сблизились, как разбойники, после того как выяснилось, что они троюродные сестры, и теперь Деми то, Деми это, и Деми то, и наоборот.

Атлас не так давно закончила стажировку и теперь работала в одной из городских клиник, но пока не была готова открыть свою собственную.

Я зевнул и посмотрел на сына, прислушиваясь к хаосу, творящемуся по ту сторону треснувшей двери спальни.

– Где мама, Куп?

– Я заебался, – повторил сын на этот раз громче.

– Эй, следи за языком, мальчик.

– Я заебался.

– Ты меня заебал, – сказал я, нахмурившись. – Что я тебе говорил о том, что нельзя повторять то, что говорит папа?

– Я заебался.

– Повтори это ещё раз, и никакой тебе истории.

Купер нахмурился, но промолчал, когда я взял его на руки и посадил к себе на колени. Он протянул мне книгу, которую я читал ему прошлой ночью, и прислонил голову к моей груди, когда я начал читать.

Я говорил смешными голосами и старался сделать книгу веселой, как это делали мои другие дети, которые в его возрасте уже наелись этого дерьма, но Купер просто корчил мне рожи, пока я не останавливался и не читал нормально. Даже сейчас он сосредоточенно хмурился, пока я читал, как будто после этого будет тест, и он не хотел провалиться.

Закончив, я отнес его в комнату, где искупал и переодел в игровую одежду. Теперь, когда он получил то, что хотел, то был более спокоен. Мой младший был немного помешан на контроле и не любил отступать от своего распорядка.

Он просыпался в одно и то же время каждый день, любил книжку перед ванной, потом сок, время для игр, сон, ещё одна чертова книжка, сок, время для игр, сон, и… вы поняли.

Если мы хоть немного отклонялись от этого распорядка, он расстраивался и говорил, что мы его заебали.

Его мать не находила это таким же смешным, как я, когда мы впервые услышали, как он это сказал, и каждый раз срывалась на мне. Теперь я не мог заставить его остановиться.

Я выносил Купа из его комнаты, чтобы спуститься вниз за соком, когда дверь напротив распахнулась.

– О, папа, ты проснулся! Можно мне двадцать долларов? – спросила моя жалобно заскулившая дочь.

– На что, Яс? И почему ты не вытащила Купа из постели? Ты же знаешь, каким он бывает.

Моя старшая пожала плечами и скрестила руки.

– Я не знала, что он проснулся. Он даже не плакал.

Потому что Куп никогда не плакал. Он просто сидел и строил планы мести, как начинающий психопат.

– Мне нужны деньги, потому что завтра у меня школьная экскурсия, помнишь?

– Нет, – соврал я и продолжил идти. Я не сомневался, что она уже выманила деньги у своей мамы. Буквально на днях я видел, как она вытащила сотню из бумажника Джорена, когда тот пришел посмотреть игру.

Я готов был поклясться, мои чертовы дети – те ещё мошенники.

Ещё двое появились из ниоткуда, когда я направился к лестнице.

– Привет, папочка! – Малайя, моя младшая дочь и единственный полухороший ребенок, поприветствовала меня, промчавшись мимо.

– Привет, как дела, дружок?

Я остановился и повернулся, чтобы посмотреть на своего старшего сына.

– Извини, малыш?

– Я хотел сказать, доброе утро, папаша! – Синсер бросился в свою комнату и захлопнул за собой дверь.

Мы с Купом спустились вниз, где я усадил его за стол, дал сок и сухие хлопья, а затем продолжил поиски. Я проверил гостиную, где обнаружил ещё двух своих детей. Кайрим стоял у стены и хитро ухмылялся, как будто в стену рядом с его головой не были вмонтированы три ножа для стейков, а Каштон держал в одной руке кучу ножей, а во второй, сосредоточенно хмурясь, держал один вверх лезвием.

Я тихо вышел из комнаты, отправив сообщение Джорену, когда проходил мимо лестницы. Я остановился и повернулся, услышав грохот, и увидел, как ещё один из моих проклятых детей кувыркается по лестнице, приземляясь внизу.

Зури расплакалась, заметив, что у неё есть зрители, но я не обращал на неё внимания и продолжал идти к раздвижной двери с панорамным видом на задний двор.

Я обследовал огромное пространство, пока не нашел её.

Она сидела на краю бассейна спиной к дому, а её ноги болтались в воде, и это была Атлас.

После рождения второго ребенка я собрал семью и перевез нас в более просторный дом на окраине города, где, как я знал, у нас будет место для дальнейшего роста.

Я распахнул дверь и вышел, пока она оглядывалась через плечо и улыбалась, заметив меня.

С момента нашей встречи прошло более десяти лет, но, когда она так смотрела на меня, я все ещё видел ту девятнадцатилетнюю девушку, которая устроила мне ад и перевернула мою жизнь – в лучшем смысле этого слова.

– Черт, детка, – ворчал я, усаживаясь рядом с ней. – Это дерьмо выходит из-под контроля. Думаю, нам нужно отправить этих чертовых детей в исправительный лагерь или ещё куда-нибудь. Мы же не Аддамсы.

– Нет такого понятия, как исправительный лагерь, Оуэн. Мы должны были дисциплинировать их.

Я смотрел на неё словно на сумасшедшую.

– Я пытался, помнишь? Ты сказала, что я больше не могу угрожать пристрелить этих ублюдков.

Она хихикнула и положила голову мне на плечо с тоскливым вздохом, который говорил о том, что она знает, что я никогда не изменюсь, и любит меня за это ещё больше.

– Потому что твои дети думали, будто это весело – получить пулю, и всегда осмеливались вытворять всякое дерьмо.

– О чем мы, блядь, думали, малыш? Семь – это, блядь, слишком много. Я хочу высадить их задницы посреди улицы и оставить там.

– Это говорит тот же человек, который ноет и жалуется, когда кто-то из них пытается провести ночь в другом месте.

– Я не ною.

– Помнишь, у Малайи была первая ночевка, а ты все испортил, ворвавшись в дом её подруги посреди ночи, напугав родителей девочки до полусмерти и вернув Ях-Ях домой, потому что сказал, что не можешь спать без своей дочери под крышей?

– Хватит вспоминать старое дерьмо, Атлас. Это было так давно.

– Это было в прошлом месяце, Оуэн.

Пронзительный крик разорвал воздух внутри, и мы оба оглянулись на дом, а затем посмотрели друг на друга.

– Только не это, – сказали мы оба сразу.

– Хм… может, нам стоит позвать Джорена, чтобы он посидел с детьми? – предложила она.

Удивительно, но он был единственным, кто мог заставить моих демонов вести себя хорошо. Они обожали своего Джи-Попа, как они его называли, и было неприятно думать, что, если бы не способность Атлас и Джорена прощать – друг друга и меня, – мои дети не узнали бы, каково это – иметь его в своей жизни.

– Как обычно, я уже на три шага впереди тебя. Он сказал, что будет здесь через час.

Атлас задумчиво постучала себя по подбородку.

– Полагаю, у нас есть ещё несколько минут, прежде чем один из детей получит серьезные увечья или умрет.

Когда я узнал выражение её глаз, мои зубы вонзились в нижнюю губу.

– Что нам делать с этим временем, жена?

Атлас медленно опустилась в воду, и я раздвинул ноги, чтобы освободить для неё место, когда она потянулась к моим шортам.

– У меня есть неплохая идея, муж.

Я поймал её подбородок, когда её рука погрузилась внутрь и обхватила меня. Она подняла на меня озорные глаза.

– Знаю, мы встретились из-за горя, но разве я когда-нибудь благодарил тебя за то, что ты нашла меня, Мечта?

– Да, – она покраснела. – Постоянно.

Улыбаясь, я наклонился и поцеловал её в губы.

– Привыкай к этому.