Текст книги "Во власти серого цвета (ЛП)"

Автор книги: Б Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

На этот раз я позволила Голдену помочь мне спуститься, и мы вместе покинули отсек. Я думала, что он отвезет меня домой, пока мы не остановились на соседнем участке. Группа там была поменьше, но все они обходили меня стороной, наблюдая за моей вспышкой.

Все было точно так же, как и с подружками после того, как я застала Саттона и Сиенну вместе. Я отключилась и дала волю темному существу, таившемуся внутри меня. Оно было там с тех пор, как мой отец начал умирать, медленно принимая форму и становясь сильнее по мере того, как он слабел.

Голден подвел меня к дивану и снова удивил, когда сел рядом со мной, а не оставил меня одну. Мне хотелось умолять его отвезти меня домой, но я не доверяла своему рассудку после того, что чуть не сделала, поэтому промолчала.

Голден больше не разговаривал со мной, и я подумала, не показалось ли мне это. К тому времени, когда закончилась текущая игра, я снова чувствовала себя нормально – если не сказать, немного смущенно – и даже согласилась сыграть, когда меня пригласил этот милашка по имени Уилл, который был крут с Роком.

Даже с помощью Уилла мне потребовалось время, чтобы освоить игру, но как только я это сделала, то сразу же пристрастилась. Роуди был прав, как бы не хотелось мне это признавать. Это было весело.

Вскоре я уже участвовала в четвертой игре и занимала третье место, уступая только Уиллу и Голдену.

– Да! – обрадовалась я, когда мне удалось закинуть мяч в третью, самую дальнюю лунку. До сих пор единственными, кто смог добраться до последней лунки, были Короли. Несмотря на то, что я теперь находилась в другой секции, пространство оставалось достаточно открытым, чтобы я могла видеть, что происходит в их секции, и наоборот.

Роуди снова был самим собой, нес всякую чушь, пугал всех и делал вид, будто ничего не произошло, и я решила поступить так же.

– Видишь? Я же говорил, что все, что тебе нужно, – это правильная техника, – сказал мне Уилл, пересекая красную линию, предназначенную для того, чтобы держать зрителей на безопасном расстоянии, и вставая рядом со мной.

Почувствовав, что Уилл и Голден немного перебрали с напитками в бокалах, из которых я отпивала по глоточку, когда они не смотрели, я обняла Уилла за шею и ухмыльнулась ему.

– И правильный учитель, – флиртовала я в ответ. – Спасибо, милашка.

Его ослепительная ухмылка была настолько очаровательной и восхитительной, что я на мгновение задумалась о том, чтобы поцеловать его. Он был гораздо ближе к моему возрасту и намного симпатичнее – полностью в моем вкусе ещё до того, как я приехала в Айдлвилд.

Я не успела додумать свой план до конца, как сквозь пьяную дымку пробился голос Рока.

– Если ты действительно хочешь отблагодарить его, Джейлбейт, рекомендую отпустить его. Немедленно.

Я не могла вспомнить, почему мой мозг заставил послушаться, но я все равно отпустила Уилла и надулась на Рока.

– Буууу! Возвращайся в свою секцию, тусовщик.

– Просто пытаюсь сохранить человеку жизнь, – пробормотал он, отходя в сторону.

Я закатила глаза.

Уилл занял свое место, и, оглядевшись по сторонам, я поняла, что других мест не осталось, а я покачивалась на ногах. Пошатываясь на ногах, я подошла к Уиллу и встала между его ног, положив руки на бедра.

– Похоже, моё место занято.

– Не переживай, красавица. У меня есть одно для тебя прямо здесь, – Уилл похлопал себя по коленям, заставив меня ухмыльнуться.

– Мой герой.

Я начала опускаться к нему на колени так соблазнительно, как только могла, как вдруг меня выхватили из рук Уилла. Я оступилась и приземлилась на колени изумленного Голдена, из-за чего он пролил пиво на свою чистую белую рубашку.

Упс.

Я моргнула, чтобы прогнать ощущение кружащейся комнаты, вызванное внезапным движением. Постепенно все вернулось в фокус, и я услышала крики вблизи и издалека, звон разбивающегося стекла, разлившуюся повсюду еду и напитки. Неповторимый звук развязывающегося хаоса.

– О, ты труп!

Панический крик Рока привлек мой взгляд к источнику разрушений, и мой желудок сжался от ужаса при виде жестокого избиения, развернувшегося передо мной.

О Боже… нет.

Рок и Джорен пытались оттащить Роуди от Уилла, но у них ничего не получалось. Я в ужасе отвернулась и увидела, какими обвиняющими взглядами смотрят на меня друзья Уилла. Я все ещё сидела на коленях у Голдена, слишком слабая от шока и спиртного, чтобы двигаться.

Это была моя вина.

Я завела Роуди слишком далеко, зная, что с ним не все в порядке.

И теперь Уилл расплачивался за это.

Он уже давно перестал сопротивляться и почти не был в сознании, когда Роуди выхватил свой пистолет, готовый оборвать его жизнь.

К счастью, Рок успел выхватить у него оружие, прежде чем тот успел выстрелить, и Роуди нанес последний жестокий удар в висок Уилла, отправив тем самым в нокаут.

У Уилла не было ни единого шанса.

Зная, что я следующая, я, наконец, поднялась на ноги, слегка споткнувшись, что привлекло внимание Роуди.

Он успел сделать один шаг в мою сторону, прежде чем я бросилась наутек.

Я обогнула опрокинутый стол и скрылась в коридоре, отталкивая всех, кто попадался мне на пути.

– Атлас!

Моё сердце заколотилось, но я благоразумно продолжала двигаться.

– Верни свою задницу сюда!

От возмущения я повернулась на пятках, чтобы противостоять лицемерию Роуди, но мои губы разошлись в беззвучном вздохе при виде того, как Роуди повалили на пол. Джорен, Рок и Голден уложили его, в то время как Роуди не сводил с меня свирепого взгляда своих зеленых глаз. Та самая ярость, которая заставила его душить меня в машине.

Я помчалась к выходу, чтобы снова оказаться в безопасности, но больше не оглядывалась и не останавливалась.

Двадцать

– У меня была возможность ознакомиться с контрактом, и условия более чем справедливы, – сказал Роберт, мой адвокат, через динамики автомобиля, когда я выехал на шоссе и последовал указаниям навигатора. – Мистер Хендерсон практически дарит вам свой бизнес. Он владеет недвижимостью и землей и, судя по информации, которую я собрал, не имеет родственников, так что не должно быть никаких препятствий, если вы решите принять его предложение.

– Хорошо.

Выслушав все, что мне было нужно, я прервал разговор.

Я пытался сосредоточиться на вождении, но мои мысли постоянно возвращались к Гарри.

Он вложил свою кровь, пот и слезы в создание успешного бизнеса и поддерживал его до тех пор, пока не стал физически не в силах. В итоге все оказалось напрасным.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы расшифровать его послание и понять, от каких ошибок он меня предостерегал.

Гарри должен был уйти на пенсию ещё много лет назад, но где-то по пути он забыл спросить себя, для кого он это делает. Его единственная надежда сохранить свое наследие теперь была в руках… моих.

Я не был его сыном, но был ближе всего к нему, хотя наши отношения были в основном деловыми. Я прикрывал его спину, а он – мою. Я был уверен, что для него было бы важнее оставить автомойку в руках того, с кем его связывали более прочные узы.

Я не переставал думать об этом.

Будущее.

Я давно решил, что брак и детские коляски не для меня. И все же от одной мысли о том, что все закончится так же, как у Гарри, у меня сводило живот.

Я застрял.

Атлас сказала, что я не стою того, чтобы в меня влюбляться, и, хотя это задело больше, чем я мог себе представить, за три недели она увидела во мне гораздо больше, чем большинство людей, знавших меня всю жизнь.

Наверное, поэтому я не удивился, когда представил себе её лицо в тот момент, когда начал хотя бы вскользь задумываться о создании семьи. Образ Атлас с моим кольцом на пальце и ребенком в животе всплыл в моей голове с кристальной, черт возьми, четкостью.

Он исчез, когда я вспомнил, что она ещё недостаточно взрослая, чтобы пить.

Я сильно сомневался, что она готова к подобным обязательствам, когда я был почти вдвое старше её и сам с трудом справлялся с этой концепцией.

Я тоже был не из тех, кто делает все наполовину.

Именно поэтому я не решался ухаживать за ней, зная, что у меня разовьется туннельное зрение, и ничто, кроме божьего промысла, не сможет меня переубедить. Я даже начал думать, что внезапное присутствие Атлас в моей жизни было именно этим.

Божий промысел.

Прошло два дня после моей неудачной попытки пригласить её на свидание.

Она не знала о моих намерениях, и я был благодарен ей за это. После катастрофы, произошедшей в пятницу вечером, я старался избегать её, зная, что только усугублю ситуацию.

Поначалу я лишь пытался заставить её раскрыться для меня, но потом она попыталась убить меня, и все изменилось. Я не мог перестать вспоминать, как она выглядела, стоя на том столе, полная ревнивой ярости, и держала в руках клюшку для гольфа, предназначенную для того, чтобы покончить со мной.

В тот момент я понял, – её тела будет недостаточно, никогда не будет достаточно. Мне нужно было все – её разум, сердце, тело… её гребаная душа.

Ебать.

Я забегал вперед.

Сначала я должен был выяснить, что она задумала, прежде чем совершать необратимые поступки, например, немедленно жениться на ней.

Я начал думать, что Голден, возможно, что-то замышляет. Поскольку я не любил сидеть на месте, то воспользовался своим выходным и поехал в единственное место, где можно было получить ответы. Это заняло несколько часов, но…

– Пункт назначения – справа, – сообщил мой навигатор, когда я пробирался через пригородный район среднего класса.

Я выключил его и припарковался через несколько домов, после чего выпрыгнул из машины и натянул на голову лыжную маску. Было уже за полночь, поэтому на улице было тихо, и я, держась в тени, побежал к скромному бело-голубому дому, который заметил, когда проезжал мимо.

Среди других ухоженных лужаек и домов, он торчал как бельмо на глазу. Трава и небольшая живая изгородь, показывающая границы участка, заросли. Увядшие цветы, стратегически высаженные вдоль подъездной дорожки по обеим сторонам, выглядели так, словно кто-то когда-то любил их, а почтовый ящик в конце дорожки был переполнен письмами, и ещё больше их скапливалось на крыльце перед дверью.

Я обошел дом сбоку, пока не оказался на заднем дворе, и безуспешно попытался открыть заднюю дверь. В конце концов я нашел незапертое окно и забрался внутрь. Поднявшись на ноги, я огляделся и понял, что нахожусь на кухне. На столе лежала небольшая стопка писем, я подошел к ней и взял первый конверт рукой в перчатке.

Это был просроченный больничный счет, адресованный Карине и Тайлеру Бек.

Родителям Атлас.

Я положил письмо на место и на цыпочках двинулся вглубь тихого дома. Воздух был спертым, мебель и рамки с фотографиями, которые я обнаружил в прихожей, покрылись толстым слоем пыли.

Было очевидно, что в доме давно не жили.

Тем не менее я сделал шаг, остановившись перед первой фотографией, которая привлекла моё внимание. Это была Атлас. Ей было около шести или семи лет, и она радостно смотрела в камеру, демонстрируя свой отсутствующий зуб и держа в руках награду за идеальную посещаемость школы.

Я передвигался по дому, изучая все её фотографии, которые только мог найти, и наблюдая, как на моих глазах она превращается в ту девушку, которую я встретил меньше месяца назад. Некоторые из них были связаны с её родителями, но большинство – с одной Атлас.

На последней фотографии мне стало ясно, что её очень любили. Почти до одержимости – как будто Беки знали, какой драгоценный дар им преподнесли.

Но в какой-то момент любви перестало хватать.

Это было видно на самой последней фотографии, которую я нашел. На девушке была бордово-оранжевая футболка Университета Осеола, она стояла у машины и обнимала маму. На заднем сиденье лежали коробки, а на губах играла грустная улыбка. Её отца на фото не было, и, судя по углу съемки, это было селфи.

Я отправился наверх, но не раньше, чем стащил для себя одну из её школьных выпускных фотографий и засунул в задний карман.

Найти спальню Атлас оказалось довольно просто.

Это была первая комната справа от лестницы, на закрытой двери которой голубыми буквами было написано её имя и висел знак «Не входить». Не желая быть пойманным за руку, я сначала проверил ванную и две другие спальни.

Главная спальня в конце коридора явно принадлежала её родителям. Помятая кровать выглядела так, будто на ней недавно спали, но сейчас она была такой же пустой, как и комната.

– Если ты пришел сюда, чтобы ограбить это место, то ничего ценного здесь не найдешь, – раздался тихий голос у меня за спиной. Обернувшись, я увидел, что в тени темного коридора притаился небольшой женский силуэт. – Всего лишь призраки.

Мгновение спустя свет залил пространство между нами, и я увидел женщину, по меньшей мере на двадцать лет старше меня, сжимавшую в опухших руках фотографию в рамке. Её смуглая кожа имела серую бледность, а растрепанные волосы обрамляли впалые щеки. Добрые карие глаза смотрели на меня. Позади неё дверь приоткрылась в спальню Атлас.

– Карина?

Если мама Атлас и удивилась, что я знаю её имя, то не подала виду. Она только кивнула.

– Я – Роуди, – глупо ответил я. – Роуди Рэй.

– Здравствуй, Роуди Рей. Чем я могу помочь?

– Я, – я понятия не имел, что, черт возьми, сказать. Должно быть, я действительно был не в своей тарелке, раз меня поймали крадущимся. Хотя в прошлом, когда я врывался в чей-то дом посреди ночи, это было не для того, чтобы подглядывать. – Простите, что побеспокоил вас.

– О, все в порядке, – мама Атлас отмахнулась от меня. – Если только простишь мой внешний вид. Я бы надела свою лучшую пижаму, но не знала, что у меня будут гости, – Карина слабо улыбнулась, и я усмехнулся, несмотря на неловкую ситуацию.

По крайней мере, теперь я знал, откуда у Атлас любовь к сарказму.

– Я знаю вашу дочь, – нервно проговорил я. Мои ладони почему-то вспотели, и я застыл на месте.

В глазах Карины мелькнуло удивление по поводу моего заявления. А затем её взгляд подозрительно сузился.

– Прости меня, но… – Она с любопытством наклонила голову. – Откуда ты знаешь мою дочь? Неужели ты один из её профессоров?

– Нет, – я усмехнулся. – Я её босс.

– Босс? – Карина моргнула. – Не знала, что моя дочь работает. Чем ты занимаешься?

– Я механик. У меня магазин в Айдлвилде. Ваша дочь – моя секретарша.

– Айдлвилд, – повторила она.

– Ага.

– Значит, моя дочь не в колледже?

– Нет.

– И ты её начальник?

– Верно.

Я терпеливо ждал, пока Карина осознает полученную информацию. Когда она наконец заговорила, в её тоне чувствовалась спокойная пассивность:

– Ну, если моя дочь там, то что ты здесь делаешь, Роуди Рэй, механик?

– Проверяю биографию, – честно ответил я. Это не было ложью, поскольку я был здесь абсолютно точно, чтобы заполнить некоторые пробелы.

– Понятно, – взгляд Карины стал проницательным. – Наверное, это какая-то хорошая мастерская.

Да, она определенно была мамой Атлас.

– Хочется так думать, – скромно ответил я.

– Хм-м-м… И ты нашел все, что хотел узнать?

Я пожал плечами и бросил на неё пристальный взгляд.

– Честно говоря, вопросов больше, чем ответов.

Карина сочувственно кивнула.

– Моя дочь может быть сложной.

– Ваша дочь – заноза в моей заднице, если честно, Карина, – я сделал паузу. – Извините за мой язык.

Она снова махнула мне рукой, но от этого жеста она как-то покачнулась на ногах, и я бросился через короткий коридор, чтобы успеть добежать до неё, пока она не упала.

– Черт, – выругался я под нос, а потом сказал «пошло оно все» и понес её в спальню, где положил на кровать Атлас.

Я позволил себе лишь бросить быстрый взгляд на подростковые украшения, покрывающие комнату, прежде чем переключить внимание на женщину, лежащую передо мной. Карина была близка к возрасту моей матери, поскольку мама родила меня очень рано. Она была всего на несколько лет старше мамы Атлас.

– Вы в порядке?

– Со мной все будет хорошо, – Карина снова слабо улыбнулась. – Просто немного кружится голова. Наверное, я пропустила ужин.

Я уставился на маму Атлас, когда она сильно затряслась. Я не врач, но точно уверен – не голод заставлял её тело биться в конвульсиях.

– Вы больны, – обвинил я, не любивший ходить вокруг да около. Впервые Карина избегала моего взгляда. Я перевел дыхание. – А Атлас знает?

Карина внезапно всхлипнула и покачала головой.

– У меня не хватило духу сказать ей об этом после смерти отца. Она и так через многое прошла.

Я ничего не сказал, достал из коробки на тумбочке салфетку и протянул ей. Карина вытерла глаза и продолжила:

– Атлас целый год смотрела, как умирает её отец. Я не могу поступить так с ней снова, – тело Карины снова задрожало, но я знал, что это не связано с болезнью, опустошающей её тело. – Я была так жестока с ней.

– Вы оттолкнули её.

Карина посмотрела на меня, и чувство вины в её глазах стало отражением моего. Я тоже оттолкнул Атлас.

– Я знала, – сказала она, – она никогда не оставит меня. Это был единственный выход.

Да, я тоже так оправдывался. Говорил себе, что Атлас будет лучше, если она возненавидит меня, но на самом деле попросту боялся того, что происходило между нами. Я никогда раньше не был так близок к тому, чтобы влюбиться.

И делал все, чтобы показать это.

– Итак… моя дочь счастлива? Она в безопасности? – спросила Карина. Она смотрела на меня с кровати так, словно знала, что мой интерес к её дочери превышает интерес босса.

Я прочистил горло. Нервное чувство снова закралось в мой желудок.

– Она в порядке. Я не очень-то облегчаю ей жизнь, но вы должны знать, что ваша дочь может сама о себе позаботиться.

Карина внимательно посмотрела на меня, затем теплые пальцы слабо провели по моей щеке, и она мягко улыбнулась.

– Что-то подсказывает мне, что ей это не понадобится.

Моё сердце заколотилось, когда в голове возникла тысяча вариантов ответа, ни один из которых я не решился озвучить.

Глаза Карины закрылись, и я наблюдал за тем, как поднимается и опускается её грудь, пока не убедился, что она просто спит. Я осторожно высвободил фотографию, которую она сжимала в руках, прежде чем посмотреть на неё.

Это была фотография Атлас, когда ей было около восьми или девяти лет. Она прыгала на батуте, а рядом с ней прыгал мужчина, который, должно быть, был её отцом.

Тайлер Бек был слишком далеко, чтобы можно было разглядеть его черты, кроме среднего роста, мускулистого телосложения, длинных локонов и светлого оттенка кожи. Атлас улыбалась отцу так, словно это был лучший день в её жизни, а её длинные черные косички развевались в воздухе вокруг неё.

Положив фотографию на белую тумбочку, я отошел от кровати, чтобы оглядеть комнату Атлас. Она была такой же девчачьей, мягкой и женственной, как я представлял в своей голове.

В зеркале над комодом висело ещё несколько фотографий, и я подошел к ним, чтобы заскрежетать зубами, когда увидел, что на большинстве из них она запечатлена в обнимку со своим бывшим.

У меня была мысль нанести ему визит, пока я в городе. Просто на случай, если Атлас вздумает вернуться.

Я не знал, говорит ли она правду или все ещё с ним, но мне было глубоко насрать. Как только я засунул в неё свой член, все стало ясно.

Схватив все четыре фотографии, я разорвал их в клочья и бросил на комод, после чего пересел в кресло у окна с видом на кровать и приготовился к долгой ночи.

Двадцать один

Я доел последний домашний блинчик с сиропом, затем встал и, сполоснув тарелку в раковине, засунул её в загруженную посудомоечную машину. Затем я повернулся лицом к хрупкой женщине, которая потягивала травяной чай и смотрела в окно.

– Ещё раз спасибо за завтрак. Уверены, что вам ничего не нужно до моего ухода?

Карина отмахнулась от меня рукой.

– Это меньшее, что я могу сделать за то, что ты составил мне компанию прошлой ночью, пока я спала. Ты очень милый молодой человек, но если бы я хотела, чтобы кто-то суетился вокруг меня, то сказала бы своей дочери правду.

Я усмехнулся, когда Карина назвала меня милым. Если бы она только знала, что её дочь с ней не согласится.

– Ничего страшного. Вы не должны оставаться одна в такое время.

Я заколебался, прежде чем сказать:

– Моя мама… э-э-э… я пережил нечто подобное, когда был в возрасте Атлас, и хотя это была моя вина, что она отгородилась от меня, меня убивало то, что я не мог быть рядом с ней.

С момента несчастного случая с моей мамой прошло уже немало времени, но вести разговоры об этом все ещё не нравилось.

Карина коснулась своего горла дрожащей рукой, давая моим словам проникнуть в её сознание.

– Мой муж болел несколько лет, прежде чем скончался, а моя дочь провела последний год учебы в школе, каждый день навещая отца в больнице, вместо того чтобы проводить время с друзьями и радоваться поступлению в колледж. Я видела, как свет в её глазах тускнеет с каждым днем, и я просто… не могу снова так с ней поступить.

– Это смертельно?

Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

– Да.

Мой следующий выдох вырвался из меня вместе со словами:

– Мне очень жаль.

– Все в порядке. У меня была вся жизнь, чтобы смириться с этим, – она сделала паузу, а затем: – У меня та же болезнь, что и у мужа. Мы оба с ней родились. Вот почему мы… – чашка дрожала в руке Карины. – Вот почему мы никогда не хотели принимать как должное тот дар, который дал нам Бог. Атлас ярко светила нам в самый темный час.

– Это генетическое, – предположил я вслух. И тут же вдохнул, чувствуя себя так, словно у меня выбили почву из-под ног. – Атлас…

– Нет, – тут же ответила Карина. – Она совершенно здорова.

– Как, по-вашему, она будет чувствовать себя, если вы умрете в одиночестве, а она будет находиться за сотни миль и даже не подозревать, что вы болели? Она будет носить в себе это чувство вины до конца своих дней, Карина.

Мама Атлас только покачала головой – такая же упрямая, как и её вспыльчивая дочь.

– Это мой выбор, и, хотя я ценю это, Роуди, я знаю, что лучше для моего ребенка, – она поставила свою кружку и пересекла небольшое пространство между нами, зажав мою руку между своими гораздо меньшими. – Обещай, что не скажешь ей.

– Я…

– Обещай мне, Роуди. Я могу сказать, что ты заботишься о моей дочери, и, хотя разница в возрасте не вызывает у меня восторга, могу сказать, что ты хороший человек. Даже если ты сам в это не веришь.

Мои глаза слегка расширились, она понимающе улыбнулась и похлопала меня по руке.

– Я не была монахиней до того, как встретила отца Атлас. У меня была немалая коллекция плохих парней, и я узнаю их, когда встречаю, Роуди Рэй. У тебя на лице написаны проблемы.

Я сглотнул.

– А если бы я захотел… встречаться с вашей дочерью? – выдавил я. Я впервые признался вслух что действительно хотел от Атлас. Да ещё и перед её матерью. – Хотите сказать, что вы были бы не против?

– Нет, – честно ответила она. – Ты вдвое старше её. Ни одна мать не согласится с этим. А если бы её отец был ещё жив, я бы не смогла пообещать, что он не пристрелил бы тебя на месте.

Я ухмыльнулся, потому что сам поступил бы так же, будь это моя дочь. Сожаление поселилось глубоко в моей груди, и я вдруг пожалел, что не встретил Тайлера Бека.

– Но я знаю свою дочь, – продолжила Карина. – Она сильная. Упрямая и немного импульсивная, но она знает, чего хочет. Если кто и откусывает больше, чем может прожевать, так это ты, детка.

– Я бы не хотел, чтобы она была другой, – сказал я, широко ухмыляясь.

– Итак, мы договорились? – спросила Карина, её глаза были проницательными. – Ты не говоришь ей, что я умираю, а я даю тебе предварительное благословение на свидание с моей дочерью?

Я сглотнул, уже зная, что это плохая идея, но чувствуя, что хочу согласиться по своим эгоистичным причинам. Карина не могла ошибаться. Я не был хорошим мужчиной.

– Черт, – я тихо выругался. – Хорошо. Я соглашусь при одном условии.

– Каком?

– Время от времени вы будете звонить кому-нибудь, чтобы вас проверяли, и будете ходить к врачу.

Было видно, что она не собирается, вероятно, желая скорее ускорить свою смерть, чем продлить жизнь.

И без того слабые плечи Карины опустились ещё ниже.

– Роуди, боюсь, этот список будет очень коротким и печальным. Мы с мужем оба выросли в системе. И когда он заболел, не осталось места для сохранения дружеских отношений, – она грустно улыбнулась. – Боюсь, мне некому позвонить.

Я кивнул и слегка сжал её руки, когда она начала отстраняться.

– Тогда позвольте мне.

Карина нахмурилась, и я поискал в её чертах следы Атлас, но не нашел. Должно быть, Атлас была похожа на своего отца. Я попытался вспомнить его лицо на фотографиях в доме, но тут Карина спросила:

– Позволить тебе что?

– Быть рядом с вами. Я могу дать свой номер телефона. Если что-то понадобится, мне можно будет позвонить.

– Я не знаю, – она скептически посмотрела на меня. – Ты делаешь это только для того, чтобы получить доступ к моей дочери?

Я ухмыльнулся, глядя на эту резкую женщину, вырастившую Атлас.

– Я не могу сказать ей, что вы больны, помните?

Карина вздохнула, и я понял, что попал в точку.

– Тогда, полагаю, все будет в порядке.

– Отлично, – я быстро обнял её, прежде чем мама Атлас сделала шаг назад, а я достал ключи из джинсов и начал уходить.

– Может, ты пришлешь мне её фотографии? – спросила она, когда я уже почти вышел из кухни. – Чтобы я могла сама убедиться, что с ней все в порядке?

Я размышлял о своих дальнейших действиях всего несколько мгновений, прежде чем достать телефон. Я быстро просмотрел его, пока снова сокращал расстояние между нами, и когда нашел то, что искал, не позволил себе дважды подумать, прежде чем передать телефон и доказательства моей одержимости Карине.

Фотографий было много, но я выбрал наименее волнующую.

Это была фотография Атлас, стоящей у стойки регистрации и улыбающейся тому, что говорил человек на другом конце телефона, который она держала в руках. Помню, я почувствовал ревность, потому что она никогда так не улыбалась мне, а потом, не задумываясь, достал телефон и запечатлел этот момент для себя. Никогда бы не признался, сколько раз я ловил себя на том, что смотрю на неё, представляя, что эта улыбка предназначалась мне.

– Это было сделано через несколько дней после того, как она начала работать.

Взгляд Карины, казалось, впивался в дочь, прежде чем она сказала:

– Она похудела.

Я поднял брови, потому что понятия не имел об этом.

– Иногда она грустит, – сказал я Карине. – Она пытается это скрыть, но глаза выдают её.

– Она никогда не умела выражать свои эмоции. Предпочитала держать их в себе, за исключением любви. Атлас лучше всех умела заставлять почувствовать, как ты важен для неё, и она очень любила своего отца, – с грустью прошептала Карина.

– Она тоже вас любит, – напомнил я ей.

Конечно, Карина предпочла проигнорировать эту истину и просто пожелала мне счастливого пути обратно в Айдлвилд.

Мастерская была уже закрыта, и к тому времени, как я вернулся в город, все ушли. Я говорил себе, что так будет лучше, пока поднимался по лестнице в офис Хадсона, где, как я знал, он все ещё перебирал бумаги. Он был единственным, чья трудовая этика почти совпадала с моей. Единственное отличие заключалось в том, что Хадсона дома ждала жена, поэтому я никогда не понимал, почему он проводит все свое время здесь.

Я постучал в дверь, прежде чем открыть её, так как она была треснута, и обнаружил, что он сидит за столом, перелистывая распечатанные таблицы. Он всегда жаловался, что от пятнадцатисотдолларового компьютера, на покупку которого мы вчетвером скинулись, у него болят глаза.

– Ты ещё здесь, старик? Ты же знаешь, у тебя есть ещё час, прежде чем мисс Шейла приедет сюда, чтобы снова затащить твою задницу домой.

– Да, да, я знаю, – он отмахнулся от меня, глядя поверх очков на бумаги в своей руке. Я сел в кресло напротив его стола и ответил на несколько электронных писем на своем телефоне, пока ждал, когда он закончит. Через десять минут он наконец отложил в сторону бумаги и со вздохом снял с глаз очки для чтения. – Ты готов рассказать мне, что тебя беспокоит, мальчик?

Я засунул телефон в джинсы и провел рукой по своим косам, пытаясь понять, как озвучить вопрос, который я пришел задать.

– Когда ты встретил мисс Шейлу, ты… эм… ты знал, что хочешь, чтобы она была твоей девушкой?

– Ну… нет. Я был моложе, чем ты сейчас, поэтому у меня на уме было только одно, но моя жена была чертовски хороша и никогда не давала мне забыть об этом.

– Значит, ты был вне игры?

– На самом деле, наоборот. Она дала мне именно то, что я хотел, и я неделю ходил вокруг да около, считая себя самым крутым кошаком на свете. Все игроки от «Бэттери» до «Юнити Гарден» хотели Шейлу, но я был единственным, кто её заполучил. Я был настолько уверен в своей игре, что снова пришел к ней, а она меня отшила.

– Что? – мои глаза выпучились, и я начал смеяться, когда Хадсон мрачно кивнул, словно заново переживая тот момент, когда его эго было уязвлено. – Только не говори мне, что твой удар был настолько слабым, что она не позволила тебе ударить ещё раз?

– Нет, нет. Уверяю тебя, это было не так, – сказал он со сдержанной усмешкой, которая давала понять, что он не собирается позорить свою жену, вдаваясь в подробности.

Я уважал этого ублюдка, поэтому сменил тему.

– Хорошо, так что же это было?

– Моё высокомерие. Мы, мужчины, совершаем ошибку, полагая, что, когда женщина привлекает наше внимание, это происходит исключительно случайно, а не намеренно. Моя жена выбрала меня задолго до того, как я выбрал её, и я не знал об этом, пока она не послала меня нахрен.

– Ладно, я запутался.

Он бросил на меня терпеливый взгляд.

– Обычно я бы сказал, что это проблема твоего поколения, но я знаю тебя, Роуди, и знаю твоих родителей. Они хорошие люди, и правильно тебя воспитали. Благодаря им у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы упорно трудиться ради того, чего ты хочешь. Ты не сидишь и не обвиняешь белых в своих проблемах. Вместо этого ты встал на ноги и проложил себе дорогу через них. Это одна из причин, по которой я, рискуя навлечь на себя гнев жены, вышел на пенсию, чтобы работать на вас, болваны. Я хочу, чтобы вы добились успеха во всех отношениях, а ни один мужчина, каким бы талантливым и амбициозным он ни был, не продвинется далеко без хорошей женщины рядом с ним. Твоя проблема в том, что до сих пор ты её не встретил. Вот почему тебе уже за сорок, а ты сидишь в моем кабинете и просишь совета, как за ней ухаживать, – Хадсон посмотрел на меня, и то, что он увидел в моем взгляде, заставило его усмехнуться. – Черт возьми, наконец-то это случилось. Ты нашел её, не так ли?

– Кого нашел?

– Женщину, которая видит твой потенциал и обладает достаточной силой духа, чтобы помочь тебе его реализовать.

Я почесал затылок.

– Что-то вроде этого.

– Я так и думал, – он кивнул, и я заметила проблеск веселья, словно он знал, какой ад меня ожидает, и не мог дождаться. – Что ж, рад это слышать. Давно пора, – Хадсон сделал паузу, и я увидел, как в его голове завертелись шестеренки, пока он смотрел на меня. – Хотя, наверное, женщина – это щедрое признание, ведь мисс Бек ещё недостаточно взрослая. Даже недостаточно взрослая, чтобы пить, а ты чертовски близок к тому, чтобы считаться её отцом.