Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 07"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Филип Киндред Дик,Грегори (Альберт) Бенфорд,Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс,Сергей Алексашенко,Татьяна Никулина,Олег Феофанов,Джеймс Томпсон,Майкл Миллер,Эммануил Гушанский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Какое рабочее имя мы ему присвоили?

– Зигфрид Троц.

– Так вот, Зигги Троц, секретный агент…, будет выглядеть примерно так: свободный шерстяной плащ из уранского крота, меховая венерианская шапка, надвинутая на глаза, и так далее. Он стоит под дождем, вглядываясь вдаль, на какой-нибудь мрачной луне… На одной из лун Юпитера. Знакомый образ, не правда ли?

– И тогда, Чак, – заговорил Джонс, – когда такой, стереотипный образ нашего героя установится в голове зрителя, то… Понимаете мою мысль? Затем, внезапно, зритель открывает для себя что-то новое в Зигги Троце, что не укладывается в его привычное представление о коварном агенте ЦРУ.

Калвин Дак продолжил:

– Дело в том, что Зигги Троц – дурак. Он просто глупый шпион-марионетка, который не в состоянии сделать ничего как следует. А теперь о том, что он собирается сделать…

Калвин Дак подошел к Чаку и сел рядом с ним на диван.

– Он собирается совершить убийство. Теперь понимаете, в чем состоит наш замысел?

– Понимаю. – Чак старался говорить как можно меньше. Он совсем ушел в себя; смущение перемешалось в нем с подозрением – он не мог понять, что происходит.

Дак продолжал:

– Теперь: кого он собирается убить? – Он взглянул на Джонса и Хентмэна. – Мы долго спорили по этому поводу.

– Шантажиста, – сказал Хентмэн, – всесильного торговца наркотиками. Межпланетного мафиозо, который живет на удаленной луне. Неземное существо ужасного облика.

Чак закрыл глаза и начал раскачиваться взад и вперед.

– Вам что-то не нравится, Чак? – поинтересовался Дак.

– Он соображает, – пояснил Хентмэн. – Разжевывает идею. Я угадал, Риттерсдорф?

– Д-да, – промычал Чак. Теперь он был уверен, что Смайл Раннинг Клам продал его Хентмэну. Что-то гигантское, безжалостное и непонятное разворачивалось вокруг него; он чувствовал себя мошкой, которую накрывают огромным сачком. Его поймали. Выхода нет.

– Я не согласен, – сказал Дак. – Межпланетный марсианский мафиозо – это здорово. Однако… – Он развел руками. – Это страшно заезженный персонаж. Не стоит переключаться с одного стереотипа на другой. Мне кажется, Зигги Троцу будет лучше расправиться…, со своей женой.

Калвин Дак медленно обвел взглядом присутствующих.

– Нет, вы только скажите мне: что здесь плохого? У Зигги сварливая жена, она его все время «пилит» – представляете картину? И беспощадный агент-убийца, непробиваемый тип, которого все боятся… Мы покажем, насколько он беспощадный, как помыкает людьми, – и вот он приходит домой, и жена начинает ПОМЫКАТЬ ИМ! – Дак засмеялся.

– Неплохо, совсем неплохо, – согласился Хентмэн. – Но этого мало. Я думаю о том, как долго смогу эксплуатировать образ на экране; мне нужно что-то постоянно добавлять в сериал. Мне не нужна шутка на одну неделю.

– Думаю, что такой дубовый дятел из ЦРУ никогда не надоест зрителю, – промолвил Дак. Потом повернулся к Чаку и продолжил:

– Итак, мы видим Зигги Троца на работе, в штабе Центрального Разведывательного Управления; вокруг него масса экранов, пультов и прочих штучек. И ТУТ ЕГО ОСЕНЯЕТ ИДЕЯ.

Дак вскочил на ноги и заходил взад и вперед по комнате.

– Он может использовать эти приборы против жены! И тут появляется новенький симулакрум. – Дак заговорил металлическим голосом, имитируя робота:

– Хозяин, я готов. Что прикажешь?

Хентмэн, ухмыляясь, проговорил:

– Что скажете, Риттерсдорф? Чак неохотно произнес:

– И…, это единственная причина, по которой Зигги хочет убить жену? Только из-за того, что она заедает его?

– Нет! – выкрикнул Джонс, подпрыгивая. – Вы абсолютно правы: нам необходимо мотивировать это желание более серьезно. Например, ввести подругу. Зигги заводит девушку на стороне. Ослепительную, страшно сексуальную межпланетную шпионку – понимаете? А жена не дает ему развода.

Тут опять вмешался Дак:

– Или, может быть, жена узнает про подругу и…

– Стойте, – сказал Хентмэн. – Мы что, пишем комедию или дешевую мелодраму? История становится слишком банальной.

– Правильно, – согласился Сорздей Джонс, кивая. – Будем придерживаться линии «жена-чудовище». Итак, Зигги видит робота… – Он замолчал, потому что кто-то вошел в комнату.

Это был альфанец – представитель могущественной цивилизации, которая всего несколько лет назад закончила изнурительную войну с землянами. Хитиновое существо напоминало жука, стоящего на задних лапках. Шевеля многочисленными конечностями, оно засеменило к Хентмэну и стало ощупывать его лицо длинными усиками – у альфанцев не было глаз, – затем удовлетворенно отпрянуло в сторону и, потянув носом воздух, повернуло плоскую голову к остальным.

– Я не помешал? – спросил альфанец резким и монотонным голосом, напоминающим звучание восточного музыкального инструмента. – Услышал ваш разговор и заинтересовался.

Хентмэн сказал Чаку:

– Риттерсдорф, познакомьтесь, это один из моих старейших и преданнейших друзей, РБХ-303. Никому я не доверяю больше, чем ему.

Помолчав, он пояснил:

– Вы, наверно, не знаете, что альфанские имена – это буквенно-цифровые коды. Коротко и ясно: Эр-Бэ-Ха Триста Третий. Звучит немного по-машинному, однако альфанцы весьма добросердечные ребята. У моего друга Триста Третьего поистине золотое сердце. – Хентмэн издал сдавленный смешок. – Точнее, два золотых сердца – по одному с каждой стороны.

– Рад познакомиться, – проговорил Чак. Альфанец засеменил к Чаку и начал водить усиками по его лицу. Ощущение было такое, будто по лицу ползают мухи.

– Господин Риттерсдорф, – заверещал альфанец. – Очень рад.

Затем, отведя усики в сторону, существо спросило:

– Кто еще находится в комнате, Банни? Я ощущаю присутствие других людей.

– Только Дак и Джонс, мои авторы. – Хентмэн обернулся к Чаку и пояснил:

– Эр-Бэ-Ха Триста Третий – крупнейший финансовый магнат и заправила во многих межпланетных коммерческих предприятиях. Понимаете, Чак, РБХ-303 владеет контрольным пакетом акций «Пабтранс Инкорпорейтэд». Это что-нибудь говорит вам?

Некоторое время Чак соображал, но потом внезапно до него дошло. Компания «Пабтранс» финансировала телевизионное шоу Банни Хентмэна.

– Вы хотите сказать, – проговорил Чак, – что «Пабтранс» принадлежит… – Он хотел сказать «нашим врагам», но вовремя удержался. В конце концов, альфанцы были БЫВШИМИ врагами. Они подписали с Землей мирный договор, и было принято считать, что вражда преодолена.

– Вы раньше не встречались с альфанцами? – спросил Хентмэн. – Вам нужно узнать их поближе: это замечательный народ. Глубоко чувствующий и понимающий юмор… «Пабтранс» финансирует меня, в частности, из-за того, что Эр-Бэ-Ха Триста Третий персонально верит в мой талант. Он превратил меня из никому не известного комика, который выступал в ночных клубах перед случайными посетителями, во владельца собственной телепрограммы, весьма популярной во всем мире. «Пабтранс» помог нам встать на ноги, приложив много сил для создания нашего имиджа.

– Понимаю. – Чак чувствовал себя больным. Ситуация казалась ему неестественной. – Не обладают ли альфанцы телепатическими способностями? – осторожно спросил он, зная, что это не так, однако почему-то побаиваясь альфанца. У него было предчувствие, что этому жукоподобному существу известно про него абсолютно все.

– Нет, они не телепаты, – пояснил Банни. – Но, поскольку у них нет глаз, то многое могут определить на слух. Хентмэн внимательно посмотрел на Чака.

– Почему вас так тревожат телепаты? А-а, догадываюсь: во время войны мы, в отличие от альфанцев, были ограничены зрительным образом врага. Вы не столь молоды, чтобы не помнить этого. Должно быть, это атмосфера вашего детства.

Внезапно Калвин Дак сказал:

– Могу себе представить, что волнует господина Риттерсдорфа: мне приходилось испытывать подобное чувство. Чака наняли за его художественные идеи, а не за мысли. И ему не по душе, когда кто-то забирается к нему в голову. Мысли Чака принадлежат ему самому, пока он не доверит их бумаге. Если привести сюда, например, ганимедскую липкую плесень, то это будет чудовищное попрание нашей личной свободы. Мы превратимся в машины, из которых механически высасывают идеи…

– Пусть вас не тревожит присутствие нашего друга РБХ-303: он не может читать мысли» – заговорил Сорздей Джонс. – Альфанцы способны лишь улавливать тончайшие нюансы голоса… Однако вы удивитесь, если узнаете, как много они в состоянии узнать о вас таким способом. Альфанцы – отличные психологи.

– Я сидел в соседней комнате, – произнес альфанец своим монотонным высоким голосом, – и читал журнал «Лайф». Потом невольно услышал ваш разговор о новом юмористическом персонаже Зигфриде Троце. Заинтересовавшись, я выключил звуковую журнальную кассету и вошел сюда. Вам не помешало мое появление?

– Нет-нет, нисколько, – заверил Банни альфанца.

– Ничто на свете не может развлечь меня больше, чем присутствие при творческом процессе талантливых авторов, – монотонное звучание этого голоса-домбры все больше угнетало Чака. – Я раньше не видел вас за работой, господин Риттерсдорф, но хочу отметить, что вы, вероятно, можете многое добавить к разговору. Я ощущаю с вашей стороны некоторую антипатию – причем глубоко затаенную антипатию – к тому направлению, которое приняла беседа. Могу я поинтересоваться, что вы находите столь неприятным для себя в Зигфриде Троце и его желании расправиться со своей нелюбимой женой? Вы женаты, господин Риттерсдорф?

– Да, – ответил Чак.

– Возможно, такой поворот сюжета вызывает у вас ощущение вины, – так же монотонно продолжал альфанец. – Вероятно, в вашем мозгу присутствуют некие неосознанные враждебные позывы по отношению к жене.

– Вы ошибаетесь, дорогой РБХ, – вмешался Банни Хентмэн. – Чак разошелся с женой – они уже начали бракоразводный процесс. Во всяком случае, это личное дело господина Риттерсдорфа. Мы собрались здесь не для того, чтобы исследовать его психическое состояние. Вернемся к делу.

– Но все-таки хочу отметить, что реакция господина Риттерсдорфа на происходящее в этой комнате весьма неестественна, – настаивал альфанец. – И я хотел бы выяснить почему.

Он повернул свою плоскую безглазую голову в сторону Чака.

– Возможно, если мы будем чаще встречаться с вами, господин Риттерсдорф, я смогу помочь вам лучше разобраться в себе.

Задумчиво почесав нос, Хентмэн произнес:

– Может быть, РБХ уже знает ответ. Но просто не хочет говорить. – Потом посмотрел на Чака и сказал:

– Повторяю: это его личное дело.

– Просто такой сюжет не кажется мне комедийным, – объяснил Чак. – В этом-то и состоят мои… – он чуть было не сказал «антипатии», – …мои сомнения.

– Ну, а у меня никаких сомнений нет, – заключил Хентмэн. – Даю распоряжение в отдел реквизита изготовить полый макет симулакрума – это будет дешевле и надежнее, чем приобретать настоящего. Теперь нам нужно подобрать кого-нибудь на роль жены Троца. То есть моей жены, поскольку Зигги буду играть я.

– Так как насчет подруги? – спросил Джонс. – Будем мы ее вводить или нет?

– Подруга сослужит нам хорошую службу, если мы сделаем ее большегрудой, – отозвался Дак. – Этакой телкой. Зрители будут довольны. А зануда-жена, наоборот, должна быть тощей и плоской. Придется искать артистку, которая не делала операцию поднятия груди.

– У вас есть кто-нибудь на примете на роль подруги? – спросил его Банни.

– Помните эту новенькую забияку? – сказал Дак. – Ну, к которой ездил ваш агент? Как же эту крошку зовут? Патти… Патти Вивер. Вот уж ДЕЙСТВИТЕЛЬНО грудастая телка. Ей, наверно, врачи по килограмму в каждую грудь накачали.

– Завтра же подпишу с ней контракт, – кивнул Хентмэн.

– Я ее знаю, подойдет отлично. Остается тощая селедка на роль жены. Не доверить ли нам Чаку сделать этот выбор? – Он по-совиному заухал.

Глава 8

Той же ночью Чак вернулся в Калифорнию, в свою убогую комнатушку. Устало пробираясь по плохо освещенному коридору, он обнаружил перед дверью ганимедскую липкую плесень. В три часа ночи – это уж слишком!

– Вас дожидаются двое людей, – проинформировал Смайл Раннинг Клам. – Мне показалось, что я должен предупредить вас.

– Спасибо, – сказал Чак и подумал: «С кем же, черт возьми, еще придется столкнуться сегодня?»

– Один из них ваш шеф Джек Элвуд, а второй – его начальник, господин Роджер Лондон. Они хотят расспросить вас о вашей второй работе.

– Но я никогда не скрывал ее от моих коллег, – удивился Чак. Ведь Мэйджбум, управляемый Петри, присутствовал при заключении контракта с Хентмэном. Чак почувствовал неладное.

– Все это так, – согласился ганимедянин, – однако они знают о вашем разговоре с госпожой Триест, а также о звонке к Хентмэну во Флориду. Поэтому они не только осведомлены о вашей «левой» работе, но знают и про идею сценария, которую…

«Ясно». Чак открыл дверь – она не была заперта – и увидел двух своих начальников из Управления.

– Почему так поздно? – спросил он. – Что случилось? Чак повесил пальто в кладовку; в комнате было жарко – очевидно, его коллеги включили старинную несаморегулирующуюся батарею.

– Это он? – спросил Лондон, высокий, сутуловатый, седеющий мужчина в годах; Чак несколько раз встречался с ним и считал его крепким орешком. – Это и есть Риттерсдорф?

– Да, – сказал Элвуд. – Слушай внимательно, Чак. Есть некоторые факты, касающиеся Банни Хентмэна, о которых ты не знаешь. Это секретные сведения. Теперь мы понимаем, почему ты подписал контракт, – ты не хотел, но был вынужден так поступить.

– Ну, и что дальше? – устало произнес Чак. Они не могли знать, какое давление оказал на него телепат-ганимедянин, живущий напротив.

– Мы в курсе твоей трудной ситуации: отторжение имущества и огромные платежи по алиментам – все это твоя бывшая жена способна отсудить у тебя. Мы знаем, что тебе нужны деньги, и все же…

Элвуд посмотрел на Лондона. Тот кивнул, и Элвуд раскрыл дипломат.

– Вот досье Хентмэна. Его настоящее имя Самуэль Литл. Во время войны был осужден за нарушение закона о торговле с нейтральными странами. А если выражаться яснее – Хентмэн занимался поставками стратегических товаров нашему врагу через третьи руки. В тюрьме, однако, пробыл всего лишь год, так как имел очень неплохую команду адвокатов. Мне продолжать?

– Сделайте одолжение, – сказал Чак. – Я же не могу расторгнуть контракт только на том основании…

– Хорошо. – Элвуд снова обменялся взглядом со своим начальником. – После войны Самуэль Литл, известный сейчас под именем Банни Хентмэна, проживал в Альфанской системе. Чем он там занимался – никому не известно; наша разведывательная сеть не распространяется на территорию,» занимаемую альфанцами. Около шести лет назад Самуэль Литл возвратился на Землю, имея на своем счету кругленькую сумму в межпланетной валюте, и начал выступать в качестве комика в различных ночных увеселительных заведениях. Затем получил крупную финансовую поддержку от компании «Пабтранс»…

– Знаю, – прервал его Чак, – я видел альфанта, который владеет «Пабтрансом». Его зовут РБХ-303.

– Вы видели его?! – воскликнул Лондон. Оба начальника уставились на Чака.

– Что ты знаешь про РБХ-303? – заговорил Элвуд. – Ведь его семья во время войны стояла у руля всего военно-промышленного комплекса Альфанской системы. Сейчас его брат – член Альфанского кабинета министров. Иными словами, иметь дело с РБХ-303 – значит напрямую общаться с альфанским правительством.

Он протянул Чаку досье.

– Читай.

Чак начал просматривать напечатанные мелким шрифтом страницы. Из того, что там говорилось, было нетрудно догадаться, что составлявшие досье работники Центрального Разведывательного Управления считали Эр-Бэ-Ха Триста Третьего неофициальным представителем альфанского правительства, а Хентмэна – альфанским агентом. Поэтому оба находились под пристальным наблюдением ЦРУ.

– Хентмэн нанял тебя не из-за того, что ему потребовался новый автор, – сказал Элвуд. – У него их и так пятеро. Я скажу, в чем заключаются наши соображения по этому поводу. Дело в том, что здесь замешана твоя жена.

Чак не отвечал, продолжая внимательно просматривать досье.

– Понимаешь, Чак, альфанцы хотят восстановить свою юрисдикцию над луной Альфа III M2. А единственный легальный путь к этому – вынудить поселенцев-землян покинуть ее. В противном случае, в действие вступает Межпланетное Соглашение 2040: луна становится собственностью поселенцев, а так как эти поселенцы – земляне, то и луна станет собственностью Земли.

Альфанцы не в состоянии заставить поселенцев уйти, однако пристально наблюдают за ними. Альфанцы прекрасно знают, что это бывшие пациенты Психиатрического Госпиталя Гарри Салливэна, который был организован на луне перед войной. Поэтому естественно, что организация, которая может убрать поселенцев с Альфы III M2 должна быть земной: например, ТЕРПЛАН или американская Служба Здоровья и Социального Обеспечения. Если такая организация даст рекомендацию об эвакуации бывших пациентов госпиталям, то, таким образом, луна освободится для альфанцев.

– Но никто ведь и не собирается эвакуировать поселенцев, – сказал Чак. Ему казалось, что ТЕРПЛАН даже не рассматривал этот вопрос. У него в голове сидели только две возможности: либо поселенцев оставят в покое, либо на луне будет организован новый госпиталь.

– Может, ты и прав, – произнес Элвуд. – Но знают ли об этом альфанцы?

– Имейте в виду, – раздался хрипловатый, низкий баритон Лондона, – что альфанцы – большие игроки. Прошедшая война была для них крупной игрой, которую они проиграли. Других методов они не знают.

Чак кивнул – все это было похоже на правду. Однако главное оставалось неясным: каким образом он может повлиять на решения, принимаемые Мэри? Хентмэн знает, что они в разводе; к тому же Мэри сейчас на Альфе III M2, а он здесь, на Земле. Даже если бы он находился там, вместе с ней, она бы никогда не послушала его. Мэри всегда принимала решения самостоятельно.

Однако…, если альфанцы знают, что именно он управляет симулакрумом Даниэлем Мэйджбумом…

В это невозможно поверить… Этого просто не может быть!

– У нас есть одна гипотеза на этот счет, – сказал Элвуд, пряча досье обратно в дипломат. – Мы думаем, что альфанцы знают…

– Не продолжайте, – остановил его Чак. – Если они знают о Мэйджбуме, значит, они проникли в ЦРУ.

– Я…, не это имел в виду. – Элвуд несколько смутился.

– Просто альфанцы могут знать – так же как знаем это мы – о твоих чувствах к бывшей жене, о переживаниях, связанных с ней. Они могут рассуждать следующим образом: раз дело обстоит так, то контакт между тобой и Мэри может в скором времени восстановиться. Даже если ты в данный момент и не очень к этому стремишься.

– И какую же пользу они собираются из этого извлечь?

– Здесь наш прогноз весьма безрадостен, – сказал Элвуд. – Хотя наши предположения строятся на информации, полученной из косвенных источников, из отдельных составляющих, собранных в разных местах…, повторяю, мы можем ошибаться, однако похоже, что альфанцы будут пытаться спровоцировать тебя на убийство Мэри.

Чак не ответил, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица. Прошло несколько секунд; Элвуд и Лондон пристально смотрели на него, пытаясь разгадать причину молчания.

– Мы будем с вами предельно откровенны, Риттерсдорф, – заговорил наконец Лондон. – У нас есть информатор в ближайшем окружении Хентмэна. Не важно, кто именно. Он сообщил нам об идее сценария, которую вы обсуждали с телекомиком и его авторами во Флориде: симулакрум, принадлежащий ЦРУ, убивает женщину. Жену агента ЦРУ. Я не ошибся?

– Нет. – Чак пристально разглядывал пятно на стене.

– Такого рода сюжет призван внушить вам мысль об убийстве госпожи Риттерсдорф при помощи симулакрума, – продолжал Лондон. – Однако Хентмэн и его альфанские друзья не догадываются, конечно, что симулакрум ЦРУ уже находится на Альфе III M2 и что управляете им именно вы. Если бы они знали об этом…

Он замолчал, потом медленно, как бы отчасти для себя произнес:

– Тогда они бы не стали, вероятно, придумывать такой сложный сюжет, чтобы подкинуть вам эту мысль… Лондон пристально посмотрел Чаку в глаза.

– Потому что вы, скорее всего, уже задумывались над этим. После долгой паузы Элвуд произнес:

– Очень интересное предположение. Честно говоря, я еще сам не пришел к нему, но, может быть, будь у меня побольше свободного времени… – Потом сказал, обращаясь к Чаку:

– Не следует ли тебе самому отказаться от управления Мэйджбумом? Чтобы показать нам, что не держишь ничего такого в голове?

Тщательно подбирая слова, Чак сказал:

– Нет, я не стану отказываться от управления Даниэлем Мэйджбумом.

Он понимал, что в противном случае он лишь усилит их подозрения, даст понять, что они на самом деле разузнали о его намерениях. Кроме того, он не собирался идти у них на поводу по очень простой причине: он действительно хотел убить Мэри.

– Если с госпожой Риттерсдорф что-нибудь случится, – сказал Лондон, – учтите, на вас падет огромное подозрение.

– Я это понимаю, – бесстрастно ответил Чак.

– Поэтому, сидя за пультом, – продолжал Лондон, – вам следует всячески оберегать госпожу Риттерсдорф от разного рода неожиданностей.

– Хотите знать мое откровенное мнение по этому поводу? – спросил Чак.

– Да, конечно, – сказал Лондон; Элвуд кивнул.

– Вся эта идея представляется мне абсурдной, притянутой за уши выдумкой, базирующейся на отдельных, ничем между собой не связанных фактах. Возможно, агент, о котором вы говорили, слишком долго занимался сочинением детективных историй для телевидения. Каким образом убийство Мэри может повлиять на судьбу душевнобольных поселенцев луны Альфа III M2? Если Мэри погибнет, вместо нее пришлют другого психолога, только и всего.

– Мне кажется, здесь мы имеем дело не с убийством, а с угрозой такового, – сказал Элвуд, обращаясь к своему начальнику. – Эта угроза будет висеть над головой доктора Риттерсдорф, чтобы склонить ее к сотрудничеству. – Затем добавил, обращаясь к Чаку:

– Теперь ясно, что игра Хентмэна приносит свои плоды – ты действительно находишься во власти мыслей, навеянных телесценарием.

– И вы всерьез думаете, что я намереваюсь убить свою жену? – спросил Чак.

– Я думаю о странном совпадении: ты руководишь действиями симулакрума ЦРУ, находящегося в непосредственной близости от госпожи Риттерсдорф, что в точности соответствует телесценарию Хентмэна? Какова же вероятность, что ты?…

– А не кажется ли вам, что вы меняете местами причину и следствие? – возразил Чак. – Может, Хентмэну каким-то образом удалось узнать, что я уже управляю Мэйджбумом, и тогда он придумал свой сценарий. Вы понимаете, что это означает.

Вывод был очевиден. В ЦРУ, несмотря на их нежелание говорить об этом, работал человек Хентмэна. Или…

Существовал еще вариант: Смайл Раннинг Клам сообщил мысли Чака Хентмэну. Сначала ганимедянин путем шантажа заставил его согласиться работать у Хентмэна, теперь они, действуя заодно с альфанцами, вместе шантажируют его, чтобы выполнить некий план относительно Альфы III M2.

Чудесный план! Телесценарий, таким образом, не был предназначен для внушения ему мысли об убийстве – фирма Хентмэна УЖЕ знала, что такая мысль сидит у него в голове. Телесценарий призван дать ему понять: они знают. И если он не сделает того, что от него требуется, они сообщат об этом посредством телевидения всей Солнечной системе. Двадцать миллиардов зрителей узнают о его желании убить жену…

У него оставался один выход – накрепко связать себя с фирмой Хентмэна, делать то, что они захотят. Они ведь приперли его к стенке.

«Посмотри, чего они уже добились, – сказал он себе, – заставили забеспокоиться руководство ЦРУ Западного побережья. И, как сказал Лондон, если что-нибудь случится с Мэри…»

Однако он не собирался отступать от своего плана. Не просто поиграть в угрозу, как того хочет фирма Хентмэна, а пойти до конца и убить ее. Почему? Он и сам того не знал. Да, он не хочет жить с ней, не хочет ее больше видеть… Но почему он так желает ее смерти?

Только Мэри со своим богатым опытом психолога могла бы ответить на этот вопрос – она лучше, чем кто бы то ни было, знала особенности его характера.

Ироничность этой мысли доставила ему странное, никогда доселе не испытанное удовлетворение.

Кроме того, несмотря на присутствие двух проницательных сотрудников ЦРУ – не говоря уже о вездесущей липкой плесени, которая наверняка подслушивала из своей комнаты, – он совершенно не ощущал уныния. Он ясно осознавал, что балансирует на грани между двумя противостоящими силами: Центральным Разведывательным Управлением и мафией Хентмэна, каждая из которых состояла из опытных профессионалов – и, однако, интуитивно чувствовал, что в конце концов добьется своего и оставит всех в дураках. Плесень, конечно же, слышит, о чем он думает. Пусть передает Хентмэну; теперь он ХОТЕЛ, чтобы Хентмэн знал об этом.

Как только звук шагов двух начальников из ЦРУ затих в конце коридора, под запертую дверь комнаты просочился ганимедянин. Материализовавшись на старинном зеленом паласе, покрывавшем пол, он подумал с оттенком благородного негодования:

– Уверяю вас, господин Риттерсдорф, что не имел и не имею каких-либо связей с господином Хентмэном; я впервые увидел его здесь, когда он пришел, чтобы заключить с вами контракт.

– Черти, – бросил Чак, приготовляя себе кофе. Был уже пятый час утра, однако ему не хотелось спать благодаря стимуляторам. – Вечно прислушиваются. Вам что, больше делать нечего?

Липкая плесень сказала:

– В одном я с вами согласен: господин Хентмэн, разрабатывая сценарий, должен был знать о ваших намерениях по отношению к жене. Такое совпадение не может быть случайным. Возможно, господин Риттерсдорф, здесь замешан еще один телепат.

Чак пристально посмотрел на ганимедянина.

– Это может быть один из ваших коллег по ЦРУ, – продолжала липкая плесень, – но нельзя не учитывать и другую возможность: ваши мысли были прочитаны в тот момент, когда вы присутствовали на луне Альфа III M2 в образе Даниэля Мэйджбума. Наверное, кто-нибудь из психически нездоровых поселенцев обладает телепатическим даром. Теперь я считаю своим долгом помогать вам в меру своих возможностей, чтобы наглядно продемонстрировать вам свою добрую волю. Я отчаянно жажду реабилитировать мое незапятнанное имя в ваших глазах и сделаю все от себя зависящее, чтобы обнаружить телепата – сообщника Хентмэна.

– Это может быть Джоанна Триест? – внезапно спросил Чак.

– Исключено. Я прекрасно знаю, о чем она думает; кроме того, она не обладает такими способностями. Она, как вы знаете, пси и может иметь дело только с временными промежутками.

Ганимедянин на некоторое время задумался.

– Знаете что, господин Риттерсдорф? Существует еще один способ разгадать ваши намерения – способность отдельных индивидуумов к предвидению… В вашем случае, например, она может быть усилена тем фактом, что когда-нибудь ваш план станет явью и будет предан гласности. Эту возможность также нельзя сбрасывать со счетов. Таким образом, нам не следует ограничиваться только телепатическим фактором в поисках утечки информации.

Чак должен был признать, что рассуждения липкой плесени не лишены логики.

– Более того, – продолжал ганимедянин, заметно пульсируя от возбуждения, – могут встречаться случаи ненамеренного проявления предсказательных способностей. Что, если кто-нибудь из вашего близкого окружения обладает этим талантом, даже не подозревая о нем? Например, кто-нибудь в фирме Хентмэна. Может быть, даже сам господин Хентмэн.

– М-м-м… – задумчиво промычал Чак, наливая кофе в чашку.

– Ваше ближайшее будущее наполнено видимым насилием, желанием убийства женщины, которую вы одновременно боитесь и ненавидите. Эта всепоглощающая страсть могла активизировать скрытый предсказательный потенциал господина Хентмэна, который подсознательно вызвал «вдохновение» сочинить подобный сценарий… Способность к предсказанию часто функционирует подобным образом. Знаете, чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что дело обстояло именно так. А гипотеза ваших начальников абсолютно бессмысленна: Хентмэн и его альфанский коллега вовсе не намеревались «уличить» вас в каких-то замыслах, они просто делают то, что говорят, – пытаются сочинить телесериал с интригующим сюжетом.

– А как насчет предположения ЦРУ о том, что альфанцы хотят захватить луну Альфа III M2? – спросил Чак.

– Возможно, это и так, – задумчиво сказал ганимедянин. – Скорее всего, они продолжают надеяться…, ведь луна находится в их звездной системе. И все же… Могу я говорить откровенно? Теория ваших коллег из ЦРУ не имеет под собой реальной почвы, она составлена из отдельных фактов путем сложной, выработанной годами привычки выдавать желаемое за действительное, в которой каждый может стать шпионом-. Гораздо более простой взгляд на вещи может быть получен с помощью обычного здравого смысла, недостатком которого славились все разведывательные службы. Вы, наверное, и сами задумывались об этом, столько лет проработав в ЦРУ. Чак пожал плечами.

– И не кажется ли вам, – продолжала плесень, – что ваше столь страстное желание разделаться с женой частично проистекает от долгих лет работы в атмосфере секретности и сложных логических построений, связанной с разведывательной службой?

– Однако вы должны согласиться с тем, – сказал Чак, – что я попал в крайне затруднительную ситуацию из-за того, что Хентмэн и его авторы остановились на сценарии, столь созвучном моим намерениям.

– Да, действительно. Но еще более удивительно то, что именно вы сейчас сядете сочинять диалоги для этого сценария. – Плесень слегка заколыхалась от смеха. – Вы, как никто другой, сможете сделать это с большой степенью достоверности. Хентмэн будет просто поражен глубиной вашего проникновения в личность Зигфрида Троца.

– А откуда вы знаете имя персонажа? – Чак вдруг снова засомневался.

– Оно сидит в вашей голове.

– Значит, вы должны были также почувствовать, что в моей голове сидит желание, чтобы меня оставили в покое. – Чак не ощущал усталости – ему просто хотелось поскорее засесть за сценарий.

– Как вам будет угодно.

Ганимедянин вытек из комнаты, и Чак наконец остался один. Было очень тихо; иногда с улицы доносился шум пролетавшего экраноплана. Чак некоторое время стоял у окна, отхлебывая кофе из чашки, затем сел за стол и нажал на кнопку пишущей машинки. Чистый лист бумаги с легким шуршанием лег в исходное положение.

«Зигги Троц, – думал он с отвращением. – Что за идиотское имя! На какого же героя оно настраивает? На какого-то марионеточного клоуна… На клоуна со шпионским оттенком, который вынашивает план убийства собственной жены…»

С профессиональной тщательностью он начал обдумывать начальную сцену. Она, конечно, должна происходить в квартире Зигги… Например, Зигги сидит в кресле и читает газету. Тут появляется тощая жена и начинает ворчать на него…