Текст книги "СООБЩЕСТВО НА КРАЮ"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

К счастью, в результате кропотливой работы, которую Гея вела на протяжении нескольких десятилетий нам удалось свести оба Сообщества в нужном месте и в нужное время. Я рассказываю все это прежде всего, чтобы объяснить члену Совета Терминуса Голану Тревицу.

Тревиц немедленно вступил в разговор, снова проигнорировав предложение общаться мысленно. Он твердо выговаривал слова:

– Я НЕ понимаю. Что плохого в каждой из версий Второй Галактической Империи?

Нови ответила:

– Вторая Галактическая Империя, созданная в угоду Терминусу, будет военной Империей, поддерживаемой силой. Ее в конце концов и разрушит сила. Это будет не что иное, как повторение Первой Галактической Империи. Такова точка зрения Геи.

Вторая Галактическая Империя, созданная в угоду Трантору, будет патерналистской Империей, созданной расчетом, поддерживаемой расчетом и обреченной расчетом на вечную жизнь, похожую на смерть. Это – тупик. Такова точка зрения Геи.

– Какую же альтернативу предлагает Гея? – спросил Тревиц.

– Великую Гею! Галаксию! Чтобы все обитаемые планеты стали живыми, как Гея. Все живые планеты соединяются в еще более великую гиперпространственную жизнь. Все необитаемые планеты тоже участвуют. Вся звезды. Облака межзвездного газа. Возможно, даже черная дыра в центре Галактики. Живая Галактика, причем такая, которая предпочтительна для всех форм жизни. Это должно быть обеспечено способами, которых мы пока не можем предвидеть. Этот способ жизни должен фундаментально отличаться от всего, что было раньше. Он не повторит старых ошибок.

– И наделает принципиально новых, – язвительно пробормотал Гендибал.

– Мы на Гее разрабатывали это тысячелетиями.

– Но не в масштабах Галактики.

Тревиц, преследуя свою цель, проигнорировал эту пикировку и спросил:

– Какова же во всем этом моя роль? Проходящий через Нови голос Геи прогремел:

– Выбирай! Какая альтернатива должна осуществиться?

Установилась полная тишина. В этой тишине в конце концов послышался голос Тревица, наконец-то ментальный, поскольку от растерянности Тревиц не мог говорить, звучавший хоть и тонко, но по-прежнему непреклонно:

– Почему я?

Нови ответила:

– Хотя мы поняли, что близок момент, когда либо Терминус, либо Трантор, либо, что еще хуже, оба станут столь могущественны, что установится смертельный пат, который опустошит Галактику, мы все равно не могли выступить. Для наших целей нужен был человек – особый человек – имеющий талант правоты. И мы нашли вас, член Совета… Нет, заслуга принадлежит не нам. Вас нашли транторцы, через человека по имени Компор. Хотя даже они не поняли, кого нашли. Их действия по отношению к вам привлекли наше внимание. Голан Тревиц, вы обладаете даром знать, что правильно делать.

– Я отрицаю это, – сказал Тревиц.

– Время от времени вы бываете УВЕРЕНЫ. Мы хотим, чтобы на этот раз вы были уверены в вопросе о судьбе Галактики. Возможно, вы не желаете такой ответственности, тем не менее вы осознаете, что правильно это сделать. Вы будете УВЕРЕНЫ. И тогда вы выберете. Как только мы вас обнаружили, мы поняли, что поиск окончен.

Мы не один год трудились, чтобы создать цепь действий, которые без непосредственного ментального вмешательства повлияли бы на события так, чтобы собрать вас троих – Мэра Бранно, Спикера Гендибала и члена Совета Тревица – в окрестностях Геи в одно и то же время. Мы этого добились. Тревиц сказал:

– В данной точке пространства, при нынешних обстоятельствах разве не верно, Гея – если ты хочешь, чтобы я называл тебя так – что ты можешь победить и Мэра, и Спикера? Разве не верно, что вы можете установить вашу живую Галактику без меня? Почему в таком случае вы этого не делаете?

– Не знаю, удовлетворит ли вас мое объяснение, – ответила Нови. – Тысячи лет назад Гея была основана при помощи роботов, которые когда-то недолгое время служили человеческому роду. Они очень ясно объяснили нам, что мы выжили только потому, что соблюдали Три Закона Роботехники по отношению к жизни в целом. Первый закон в этой формулировке гласит: «Гея не может причинить вред жизни или своим бездействием допустить, чтобы жизни был причинен вред». Всю нашу историю мы следовали этому Закону, и мы не можем действовать иначе.

Поэтому мы беспомощны сейчас. Мы не можем силой навязать свое видение живой Галактики квинтиллиону людей и бесчисленному количеству других форм жизни и, возможно, многим причинить вред. Но и бездействовать и смотреть, как Галактика наполовину уничтожит себя в борьбе, которую мы могли бы предотвратить, мы тоже не можем. Мы не знаем, что потребует меньше жертв в Галактике – наши действия или бездействие; если мы выберем действия, мы не знаем, что потребует меньше жертв – поддержка Терминуса или Трантора. Поэтому решает член Совета Тревиц. И каким бы ни было его решение, Гея будет ему следовать.

– Каким же образом, – спросил Тревиц, – я должен принять это решение? Что мне делать?

– В этом, – сказала Нови, – вам поможет ваш компьютер. Терминусцы сами не знали, какой прекрасный компьютер они создали. В компьютере на борту вашего корабля заключено кое-что геянское. Вам достаточно положить руки на контакты и подумать.

Вы можете, например, представить себе, что щит Мэра Бранно непроницаем. Если вы это сделаете, она сможет немедленно пустить в ход оружие, чтобы вывести из строя или уничтожить два других корабля, установить физическое господство над Геей, а в дальнейшем и над Трантором.

– И вы ничем не помешаете этому? – удивленно спросил Тревиц.

– Абсолютно. Если вы будете уверены, что власть Терминуса причинит Галактике меньше вреда, чем любая другая альтернатива, мы с радостью поможем этой власти, даже ценой собственного уничтожения.

С другой стороны, вы можете найти ментальное поле Спикера Гендибала и присоединить к нему свое увеличенное компьютером усилие. В этом случае, он станет сильнее меня, оттолкнет меня, изменит разум Мэра и при помощи ее кораблей покорит Гею и обеспечит длительное господство Плана Селдона. И этому Гея ничем не помешает.

Вы можете также найти мое ментальное поле и присоединиться к нему. Тогда начнет продвигаться к своему осуществлению план живой Галактики. Конечно, не в этом или следующем поколении, а после столетий работы, в течение которых будет продолжаться выполнение Плана Селдона. Выбор за вами.

В разговор вступила Мэр Бранно. Она воскликнула:

– Подождите! Не решайте сразу. Могу я взять слово?

– Вы вольны взять слово, как и Спикер Гендибал, – ответила Нови.

– Член Совета Тревиц, – сказала Бранно, – во время нашей последней встречи на Терминусе вы мне сказали: «Может наступить время, госпожа Мэр, когда вы меня о чем-нибудь попросите, и я поступлю тогда, как сочту нужным, и последние два дня я не забуду никогда». Не знаю, действительно ли вы предвидели это, или предчувствовали интуитивно, или просто обладаете тем, что эта женщина, которая говорит о живой Галактике, называет талантом правоты. В любом случае вы были правы тогда. Я прошу вас ради Федерации.

Возможно, вы захотите отомстить мне за то, что я арестовала и выслала вас. Я прошу вас вспомнить, что я сделала это ради блага Федерации Сообщества. Но даже если я ошиблась или безжалостно действовала в своих интересах, вспомните, что это сделала я, а не Федерация. Не уничтожайте всю Федерацию за то, что сделала одна я. Вспомните, что вы член Сообщества и человек, что вы не желаете быть цифрой в планах бесчувственных математиков Трантора или менее, чем цифрой, в галактической мешанине живого и неживого. Вы хотите, чтобы вы сами, ваши наследники, ваши соплеменники-люди были независимыми, обладающими свободной волей существами. Остальное неважно.

Эти двое убеждают вас, что наша Империя приведет к несчастьям и кровопролитию, но это не обязательно, и случится так или нет, зависит от нашего свободного выбора. Мы можем обойтись без этого. И в любом случае лучше потерпеть поражение, обладая свободной волей, чем жить в бессмысленной безопасности, подобно зубчику в шестеренке. Подумайте, что сейчас вас просят принять решение в качестве человека, обладающего свободной волей. Эти твари на Гее даже решения не способны принять сами, поскольку их техника им не позволяет этого. Они зависят от вас и готовы уничтожить себя, если вы этого потребуете. Неужели вы хотите довести до такого состояния всю Галактику?

– Не знаю, – сказал Тревиц, – есть ли у меня свободная воля, Мэр. Возможно, на мой разум повлияли, чтобы я выбрал желательный ответ.

– Ваш разум в полной неприкосновенности, – сказала Нови. – Если бы мы могли заставить себя повлиять на ваш разум, не понадобилась бы эта встреча. Будь мы столь беспринципны, мы бы легко проделали все, что нам удобно, не заботясь о великих нуждах всего человечества в целом.

– Полагаю, – сказал Гендибал, – что теперь моя очередь взять слово. Член Совета Тревиц, не позволяйте узкому местничеству брать верх над собой. Вели вы родились на Терминусе, вы не должны считать, что Терминус важнее всей Галактики. Галактика уже пять столетий развивается по Плану Селдона, и эта работа идет не только в Федерации Сообщества.

Вы – часть Плана помимо и сверх вашей роли как члена Сообщества. Не делайте ничего такого, что приведет к разрушению Плана ни из узко понимаемого патриотизма, ни из романтического стремления к новому и неизведанному. Второе Сообщество ни в коей мере не будет подавлять свободную волю человечества. Мы не деспоты, а проводники.

И мы предлагаем Галактическую Империю, фундаментально отличающуюся от Первой. За все тысячи лет, что существуют гиперпространственные полеты, в Галактике не было и десятилетия, полностью свободного от кровопролития и насильственной смерти. Даже когда само Сообщество находилось в состоянии мира. Если вы выберете Мэра Бранно, это будет продолжаться вечно. План Селдона предлагает покончить с войнами, причем отнюдь не путем превращения в рядовой атом в Галактике атомов и низведения до равенства с травой, микробами и пылью.

– Я, – сказала Нови, – согласна с тем, что Спикер Гендибал говорит об Империи Первого Сообщества, но с тем, что он говорит о собственной Империи – нет. Спикеры Трантора тоже люди со свободной волей, они такие же, как и все люди. Разве они свободам от сокрушительной конкуренции, от политиканства, от карьеризма?

Разве нет ссор и вражды за Столом Спикеров, и всегда ли они будут проводниками, за которыми вы решитесь следовать? Попробуйте поверить Спикеру на слово и спросите его об этом.

– Нет нужды верить мне на слово, – сказал Гендибал, – я и так признаю, что за Столом Спикеров есть вражда, конкуренция и предательство. Но после того как решение принято, его выполняют все. Из этого никогда не было ни одного исключения.

– А если я не сделаю выбора? – спросил Тревиц.

– Вы должны, – сказала Нови. – Вы почувствуете, что сделать выбор правильно, и вы его сделаете.

– А если я попытаюсь и не смогу?

– Вы должны.

– Каким временем я располагаю?

– До тех пор, пока вы не будете УВЕРЕНЫ, сколько бы времени на это ни ушло.

Тревиц сидел молча.

Остальные тоже молчали, но ему казалось, что он слышит свой пульс.

Он слышал голос Бранно, твердо сказавший: «Свободная воля!». Голос Спикера Гендибала безапелляционно заявил: «Руководство и мир!»

Голос Нови печально произнес: «Жизнь».

Тревиц обернулся и обнаружил, что Пелорат не отрываясь смотрит на него. Он сказал:

– Янов, вы все слышали.

– Да, Голан, слышал.

– Что вы думаете?

– Решать не мне.

– Я знаю. Но что вы думаете?

– Не знаю. Все три альтернативы меня пугают. И все же мне в голову пришла одна странная мысль…

– Да?

– Когда мы с вами впервые отправились в космос, вы показали мне Галактику, помните?

– Конечно.

– Вы ускорили время, и Галактика заметно вращалась. И я тогда сказал, как будто предвосхищал сегодняшние события: «Галактика похожа на живое существо, ползущее через космос». Вам не кажется, что в каком-то отношении она уже живая?

И Тревиц, вспомнив тот момент, внезапно почувствовал УВЕРЕННОСТЬ. Он неожиданно вспомнил свое предчувствие, что Пелорат тоже сыграет жизненно важную роль. Он поспешно, чтобы не осталось времени на размышления, сомнения и колебания, повернулся к компьютеру, положил руки на контакты и сосредоточился с такой силой, какой раньше не знал.

Он принял решение – решение, от которого зависела судьба Галактики.

20. Итоги

88

У Мэра Бранно были все основания чувствовать удовлетворение. Государственный визит был недолгим, но чрезвычайно продуктивным. Она сказала с напускной скромностью:

– Полностью мы, конечно не можем им доверять.

Она смотрела на экран. Корабли Флота Сообщества один за другим входили в гиперпространство и возвращались на базы.

Никто не сомневался, что присутствие кораблей произвело впечатление на Сейшелы, но сейшельцы не могли не заметить двух вещей: во-первых, корабли не покидали пространство Сообщества, во-вторых, как только Бранно объявила, что они уйдут, они действительно, без задержки, ушли.

С другой стороны, Сейшелы не забудут, что эти корабли можно вызвать к их границам в течение дня или быстрее. Этот маневр сочетал в себе одновременно демонстрацию силы и доброй воли.

– Совершенно верно, – сказал Коделл, – полностью мы не можем им доверять, но мы никому в Галактике не можем доверять полностью. Но соблюдать условия соглашения в интересах самих же Сейшел. Мы вели себя благородно.

– Теперь, – сказала Бранно, – многое зависит от разработки деталей. Я думаю, на это уйдет несколько месяцев. Общие мазки наносятся мгновенно, но после этого нужно работать над тенями. Как именно мы организуем карантин экспорта и импорта, как определять ценность их зерна и скота по сравнению с нашими и тому подобное.

– Да, но все это постепенно решится, а заслуга будет принадлежать вам, Мэр. Вы действовали смело и, признаюсь, я сначала сомневался в мудрости ваших действий.

– Знаете, Лионо, все дело заключалось только в том, чтобы Сообщество посчиталось с сейшельской гордостью. Они ведь сохраняют независимость со времен Империи, и это действительно достойно восхищения.

– Да, теперь, когда их независимость больше нам не мешает.

– Вот именно. Поэтому пришлось всего лишь чуть-чуть поступиться нашей гордостью и сделать жест в их сторону. Признаю, что я не сразу решилась. Я – Мэр оседлавшей Галактику Федерации, должна снизойти до визита в провинциальное звездное скопление! Но после того, как я решилась, мне не было так уж неловко. Мы поставили на то, что они разрешат визит, увидев наши корабли у своих границ, не все же пришлось держаться скромно и любезно улыбаться.

Коделл кивнул.

– Мы пренебрегли видимостью власти, чтобы сохранить ее суть.

– Совершенно верно… Чье это изречение?

– По-моему, из какой-то пьесы Эридана, я могу спросить у кого-нибудь из наших литераторов, когда мы вернемся домой.

– Если я не забуду об этом. Надо ускорить ответный визит сейшельцев на Терминус и проследить, чтобы их принимали как равных. Боюсь, Лионо, вам придется организовать для них полную безопасность. Несомненно, среди наших горячих голов возникнет раздражение, и неразумно унижать гостей зрелищем демонстраций протеста.

– Безусловно, – ответил Коделл. – Кстати, высылка Тревица – умный ход.

– Моего громоотвода? Честно говоря, он сработал даже лучше, чем я ожидала. Его занесло на Сейшелы, и он привлек к себе удар молнии в виде их протестов так быстро, что я глазам своим не поверила. Космос! Какой прекрасный повод это дало для моего визита – моя озабоченность, как бы член Совета Сообщества не принес им беспокойства, и благодарность за их выдержку.

– Ловко!… He лучше было бы все же увезти Тревица с собой обратно?

– Нет. Я предпочитаю, чтобы он находился где угодно, только не дома. Он был бы на Терминусе возмущающим фактором. Его чушь о Втором Сообществе послужила отличным поводом для высылки, и я, конечно, рассчитывала, что Пелорат завезет его на Сейшелы. Но я. не хочу, чтобы он вернулся и продолжал распространять эту чушь. Неизвестно, к чему это может привести.

Коделл кашлянул.

– Вряд ли можно найти более доверчивое существо, чем ученый интеллектуал. Интересно, сколько еще легенд проглотил бы Пелорат, если бы мы его поощрили?

– Вполне хватило веры в существование мифической сейшельской Геи. Но довольно об этом. По возвращении нам придется иметь дело с Советом, нужны их голоса за сейшельский договор. К счастью, у нас есть заявление Тревица – с голосовыми отпечатками и всем прочем, что он покинул Терминус добровольно. Я выражу официальное сожаление в связи с краткосрочным арестом, и это удовлетворит Совет.

– В отношении умения убеждать Совет я могу на вас положиться, Мэр, – сухо сказал Коделл, – однако, не думаете ли вы, что Тревиц может продолжить поиски Второго Сообщества?

– Пусть, – ответила Бранно. – Лишь бы не на Терминусе. Это его займет, хотя и не приведет никуда. Продолжающееся существование Второго Сообщества – это миф нашего века, подобно сейшельскому мифу о Гее.

Она откинулась на спинку кресла, и вид у нее положительно был добродушный. – И теперь Сейшелы в наших руках, – произнесла она. – К тому моменту, когда они это поймут, будет слишком поздно вырываться. Так что рост Сообщества продолжается и будет продолжаться ровно и регулярно.

– И заслуга целиком будет ваша, Мэр.

– Это не ускользнуло от моего внимания, – ответила она, и корабль, несший их, скользнул в гиперпространство, чтобы появиться в окрестностях Терминуса.

89

Вернувшийся на свой корабль Стор Гендибал имел все основания чувствовать удовлетворение. Контакт с Первым Сообществом был недолгим, но чрезвычайно продуктивным.

Он отослал на Трантор сообщение, полное тщательно приглушенного триумфа. Пока необходимо только дать Первому Спикеру знать, что все кончилось хорошо. (О чем тот мог догадаться, поскольку объединенная сила Второго Сообщества так и не понадобилась.) Подробности могли подождать.

Он опишет, как искусное и осторожное изменение разума Мэра Бранно повернуло ее мысли от империалистической гигантомании к практичности торгового договора; как осторожное дистанционное воздействие на президента Сейшельского Союза привело к приглашению Мэра для переговоров и как после этого соглашение между ними было достигнуто без дальнейшего вмешательства; как Компор отправился на своем корабле на Терминус, чтобы проследить за выполнением соглашения. Это был, с гордостью подумал Гендибал, почти хрестоматийный пример больших последствий, вызванных ментальной микротехникой.

Он был уверен, что его успех деморализует Спикера Деларми и позволит Гендибалу стать Первым Спикером после подробного доклада на официальном заседании Стола.

И он осознавал как важно, что на этом заседании должна присутствовать Сура Нови, хотя подчеркивать это перед Спикерами нужды не будет. Она сыграла существенную роль в его победе. Кроме того, она давала ему повод удовлетворить свою детскую (и очень человеческую – ведь и Спикеры человечны) потребность насладиться своим торжеством при свидетеле, чье восхищение гарантировано.

Он знал, что она ничего из происшедшего не поняла, но осознавала, что он устроил все дела, как хотел, и ее переполняла гордость по этому поводу. Он ласково прикоснулся к ее гладкому разуму и ощутил тепло этой гордости.

– Без тебя, Нови, – сказал он, – я ничего не смог бы сделать. Благодаря тебе я сумел узнать, что Первое Сообщество – люди на том большом корабле…

– Да, мастер, я знаю, о ком вы говорите.

– Благодаря тебе я смог узнать, что у них есть не только ментальный щит, но и небольшие ментальные способности. По их влиянию на твой разум я смог определить характеристики и того и другого. Я смог понять, как наиболее эффективно проникнуть через щит и повлиять на разумы.

– Я не совсем понимаю, мастер, о чем вы говорите, но если бы я могла, я постаралась бы помочь гораздо больше.

– Я знаю, Нови. Но ты сделала достаточно. Поразительно, какими опасными они могли бы стать. Но теперь мы сможем их остановить. Мэр отправилась домой, забыв о щите и о поле, довольная договором с Сейшелами, который сделает их практически частью Федерации. Предстоит еще много сделать, чтобы расстроить их работы по менталике, но теперь это будет сделано.

Некоторое время поразмышляв над этим вопросом, он продолжал более спокойным тоном: – Мы слишком полагались на старые представления о Первом Сообществе. Необходимо держать их под более пристальным наблюдением. Нам надо как-то связать Галактику покрепче. Мы должны воспользоваться менталикой для более тесного сотрудничества разумов. Я убежден, что это соответствует Плану и я этого добьюсь.

– Мастер? – с беспокойством сказала Нови.

Гендибал неожиданно улыбнулся.

– Прости. Я разговаривал сам с собой… Нови, ты помнишь Руфиранта?

– Болвана-фермера, который на вас напал? Помню.

– Я убежден, что это подстроили агенты Первого Сообщества, вооруженные персональными щитами, как и все остальные аномалии, досаждавшие нам. Подумать только, что мы это проглядели! Но меня тогда сбил с толку миф о таинственной планете – сейшельское суеверие насчет Геи. Тут твой разум тоже принес пользу. Он помог мне определить, что источником ментального поля был только корабль Первого Сообщества.

Гендибал потер руки. Нови испуганно сказала:

– Мастер?

– Что, Нови?

– А вас наградят за то, что вы сделали?

– Еще как. Шандес уйдет в отставку, а я стану Первым Спикером. Тогда я получу шанс сделать нас активным фактором, революционизирующим Галактику.

– Первым Спикером?

– Да, Нови. Я стану самым главным и влиятельным среди ученых.

– Самым важным? – Она была в отчаянии.

– Что с тобой? Ты не хочешь, чтобы меня наградили?

– Нет, мастер, хочу… Но если вы станете самым важным ученым из всех, вы не захотите, чтобы я была рядом с вами. Стрынской женщине это неуместно.

– Неужели? Кто это мне помешает? – Он почувствовал прилив восхищения и благодарности к ней. – Нови, ты будешь со мной, куда бы я ни отправился и кем бы я ни стал. Когда мне придется иметь дело с некоторыми из волков, встречающимися за Столом Спикеров, твой гладкий и симметричный разум будет рядом и скажет мне, какими будут их эмоции, еще до того, как они сами это поймут. Кроме того… – Это признание, похоже, и для него самого было неожиданным. – Даже без этого я… мне нравится, когда ты со мной. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда… то есть, если ты не возражаешь.

– О, мастер, – прошептала Нови, и, когда его рука обвилась вокруг ее талии, ее голова склонилась на его плечо.

В глубинах, о которых не подозревала оболочка разума Нови, оставалась геянская сущность, и она направляла события.

Непроницаемая маска транторской женщины позволяла ей продолжать выполнение великой задачи.

Она была готова к долгой разлуке с собой-ими-всеми, и ей служило утешением счастье, переполнявшее транторскую женщину.

90

Пелорат потер руки и сказал со сдержанным энтузиазмом:

– Как хорошо снова оказаться на Гее.

– Гм, – рассеянно отозвался Тревиц.

– Знаете, что мне рассказала Блисс? Мэр отправилась домой на Терминус с торговым договором с Сейшелами. Спикер из Второго Сообщества отправился на Трантор, уверенный, что это устроил он. А эта женщина – Нови – летит с ним, чтобы проследить за началом изменений, которые когда-нибудь приведут к построению Галаксии. И ни одно из Сообществ даже не подозревает о существовании Геи.

Просто изумительно!

– Знаю, – сказал Тревиц. – Мне об этом сообщили. Но мы-то знаем, что Гея существует, и мы можем рассказать.

– Блисс так не считает. Она говорит, что нам никто не поверит, и мы это понимаем.

И потом, что касается меня, то я вообще не намерен покидать Гею.

Тревиц оторвался от своих мыслей и посмотрел на Пелората.

– Что? – спросил он.

– Я собираюсь остаться здесь… Знаете, я сам едва верю этому. Всего несколько недель назад я жил на Терминусе одинокой жизнью. Я десятилетия провел, погрузившись в свои архивы и мысли, не мечтая ни о чем другом, как только дожить до смерти, где бы она ни случилась, погруженным в свои архивы и мысли, живя все той же одинокой монотонной жизнью.

И вот совершенно неожиданно я стал космическим путешественником, меня вовлекли в галактический кризис, и, не смейтесь, Голан, я нашел Блисс.

– Я не смеюсь, Янов, – ответил Тревиц, – но вы уверены, что понимаете, что делаете?

– О да. Проблема Земли для меня больше ничего не значит. Тот факт, что она была уникальной планетой с разнообразной экологией и разумной жизнью, получил адекватное объяснение. Вечные – вы же слышали.

– Да, слышал. И вы решили остаться на Гее?

– Бесповоротно. Земля осталась в прошлом, а мне надоело прошлое. Гея – будущее.

– Но вы не Гея, Янов. Или вы думаете, что сможете стать ее частью?

– Блисс говорит, что в какой-то степени смогу. Если не в биологическом отношении, то в интеллектуальном. Она, конечно, мне поможет.

– Но учитывая, что она-то по-настоящему часть Геи, как вы сможете построить общую жизнь, найти общие точки зрения, общие интересы…

Они сидели на открытом воздухе, и Тревиц мрачно смотрел на тихий цветущий остров, на море вокруг него, на темнеющий вдали на горизонте другой остров – все такое мирное, цивилизованное, живое и единое.

– Янов, Блисс – планета, вы – ничтожный индивидуум. Что, если вы ей наскучите? Она молода…

– Голан, я об этом думал. Я ни о чем другом и не думал в последние дни. Возможно, я ей надоем, не такой уж я романтический идиот. Но сколько бы она ни успела подарить мне до этого, будет достаточно. Она уже подарила мне достаточно. Я уже получил от нее больше, чем рассчитывал получить в жизни. Даже если с этого момента я никогда не увижу ее, я буду считать свою жизнь счастливой.

– Мне не верится, – мягко сказал Тревиц. – Я думаю, что вы действительно романтический идиот, и запомните, я вовсе не хочу, чтобы вы были другим. Янов, мы не так давно знаем друг друга, но мы многое пережили вместе, и – простите, если это звучит глупо – вы мне очень нравитесь.

– Вы мне тоже.

– И я не хочу, чтобы вы страдали. Я должен поговорить с Блисс.

– Нет, нет, пожалуйста не надо. Вы будете читать ей нотации.

– Речь не только о вас, и мне надо поговорить с ней наедине. Пожалуйста, Янов, я не хочу этого делать у вас за спиной, поэтому разрешите мне поговорить с ней и кое-что выяснить. Если разговор меня удовлетворит, я вас от души поздравлю, и я никогда не нарушу мир, что бы ни случилось.

Пелорат покачал головой.

– Вы все разрушите.

– Обещаю, что не разрушу. Ну, прошу вас…

– Эх… Но будьте предельно деликатны, мой дорогой друг. Будете?

– Даю вам слово.

91

Блисс вошла со словами:

– Пел сказал, что вы хотите со мной поговорить.

– Да, – ответил Тревиц.

Они находились в маленькой квартирке, отведенной Тревицу. Прекрасные карие глаза Блисс сияли, волосы блестели, она грациозно села, положив ногу на ногу, пристально посмотрела на него и сказала:

– Вы меня недолюбливаете, да? Вы невзлюбили меня с первой встречи.

Тревиц остался стоять – Он ответил:

– Вы можете читать мысли, вы знаете, что я о вас думаю и почему.

Блисс медленно покачала головой.

– Ваш разум для Геи вне досягаемости. Вам это известно. Ваши решения должны быть решениями ясного и неискаженного разума. Вначале, когда мы захватили ваш корабль, я поместила вас и Пела в успокаивающее поле, но это было необходимо, иначе паника или гнев повредили бы вам и сделали бы вас бесполезным в критическую минуту. И это все. Дальше этого я не могла пойти и не пошла.

– Решение, которое я должен был принять, я принял, – сказал Тревиц. – Я решил в пользу Геи и Галаксии, что теперь говорить о моем неискаженном разуме? Вы получили то, что вам нужно, и теперь вольны поступать со мной, как захотите.

– Вовсе нет, Трев. В будущем могут понадобиться другие решения. Вы остались прежним, и пока вы живы, вы являетесь редким природным ресурсом Галактики. Безусловно, в Галактике есть еще подобные вам и другие такие же появятся в будущем, но сейчас мы знаем только вас. Мы не можем изменять вас.

– Вы – Гея, – после некоторого размышления сказал Тревиц, – а я хочу разговаривать с вами как с индивидуумом, а не с Геей, если в этом есть какой-нибудь смысл.

– Да. Мы существуем вовсе не в виде общего сплава. Я могу на время отключиться от Геи.

– Да. Я думаю, вы можете. Вы отключились?

– Отключилась.

– Тогда позвольте сказать вам, что вы меня обманывали. Вы не вторгались в мой разум, чтобы повлиять на мой разум, но вы безусловно вторглись с этой целью в разум Янова.

– Вы так думаете?

– Думаю. В критический момент Янов напомнил мне о своем видении Галактики как живого существа, и эта мысль подтолкнула меня к решению. Эта мысль, может быть, принадлежала ему, но именно ваше влияние высвободило ее в тот момент. Так?

– Эта мысль, – ответила Блисс, – была в его разуме среди множества других. Я просто расчистила дорогу перед этим воспоминанием о живой Галактике, из-за этого мысль проскользнула в сознание и облеклась в слова. Я не создавала этой мысли, она существовала.

– Но это было прямое вмешательство в принятие моего совершенно независимого решения.

– Гея считала, что так было нужно.

– Да неужели? Ладно, может быть, вы станете о себе лучшего мнения, если узнаете, что, хотя замечание Янова повлияло на меня в тот момент, я принял бы то же решение и без этого, даже если бы он ничего не сказал или попытался бы склонить меня к другому решению. Я хочу, чтобы вы это знали.

– Очень приятно, – холодно ответила Блисс. – Это вы и хотели мне сказать, когда просили о встрече?

– Не только.

– Что еще?

Тревиц подтащил кресло и сел напротив Блисс так, что их колени почти соприкасались. Он наклонился к ней.

– Когда мы приближались к Гее, вы находились на космической станции. Именно вы захватили нас, вы вылетели за нами, вы не отходили от нас с тех пор, за исключением обеда у Домма, который вы с нами не разделили. Именно вы были с нами на «Далекой Звезде», когда принималось решение. Опять вы.

– Я Гея.

– Это не объясняет всего. Любой кролик Гея. Любой камешек Гея. На этой планете все Гея. Но не в одинаковой степени. Некоторые более равны, чем другие. Почему вы?

– А вы как думаете?

Тревиц резко подался вперед и сказал:

– Я думаю, что вы не Гея. Я думаю, что вы больше чем Гея.

Блисс усмехнулась. Тревиц продолжал:

– В то время, когда я должен был принять свое решение, та женщина со Спикером…

– Он называл ее Нови.

– Эта Нови сказала, что Гею основали роботы, которые больше не существуют, что они завещали Гее следовать Трем Законам Роботехники.

– Да, верно.

– И роботы больше не существуют?

– Нови сказала так.

– Нет, Нови сказала не так. Я точно помню ее слова. Она сказала: «Тысячи лет назад Гея была основана с помощью роботов, которые когда-то недолгое время служили человеческому роду».