Текст книги "СООБЩЕСТВО НА КРАЮ"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Тревиц хохотнул.

– Я, наверно, смогу сообразить, какая часть приборного щитка произведет этот трюк, но открытые окна не помогут. Воняет планета. Что, очень плохо?

– Не так уж сильно, но заметно и довольно неприятно. Разве такой запах на всей планете?

– Я все время забываю, что вы никогда не были на другой планете. У каждой обитаемой планеты свой аромат. Его создает преобладающая растительность, хотя, подозреваю, свой вклад вносят животные и даже люди. Насколько я знаю, никому не нравится запах планеты, на которую попадаешь впервые. Но вы привыкнете, Янов. Ручаюсь, что через несколько часов вы перестанете это замечать.

– Конечно, вы не имеете в виду, что так пахнут все планеты.

– Нет. У каждой планеты свой запах. Если бы мы обращали на это серьезное внимание или у нас были бы более чуткие носы – например, как у анакреонеких собак – мы с одного вздоха определяли бы на какой мы планете. Когда я поступил во флот, я никогда не мог есть в первый день на новой планете. Потом я научился старому космическому средству – во время посадки дышать через платок, пропитанный ароматом данной планеты. К тому времени, когда выходишь из корабля, уже не замечаешь запаха. А через некоторое время привыкаешь ко всему и перестаешь обращать внимание… Самое худшее – это возвращение домой.

– Почему?

– Вы думаете, Терминус не пахнет?

– А разве пахнет?

Конечно. Когда вы адаптируетесь к запаху другой планеты, такой как Сейшелы, вы удивитесь зловонию Терминуса. Я помню, как каждый раз после продолжительной командировки, когда на Терминусе открывались люки, вся команда кричала: «Здравствуй, родимая помойка!»

Пелората передернуло. Башни города приблизились, но взгляд Пелората был прикован к местам, которые они проезжали. В обоих направлениях шли другие наземные автомобили. Иногда над ними пролетали воздушные автомобили. Но Пелорат изучал деревья.

– Здесь странные растения, – сказал он. – Как вы думаете, они местного происхождения?

– Сомневаюсь, – рассеянно ответил Тревиц. Он изучал карту и старался скорректировать программу автомобильного компьютера. – Местной жизни мало на любой человеческой планете. Колонисты всегда завозят растения и животных во время освоения планеты. Или позже.

– Это странно.

– Нельзя ожидать, что на разных планетах будут одинаковые виды, Янов. Мне как-то рассказывали, что люди, составляющие галактическую энциклопедию, выпустили атлас видов. Он занимал восемьдесят семь толстых компьютерных блоков, притом был неполным и все равно устарел ко времени, когда его закончили.

Наземный автомобиль въехал на окраину, и город поглотил их. Пелорат даже поежился.

– Мне не очень нравится архитектура этого города.

– Каждый сходит с ума по-своему, – сказал Тревиц с безразличием бывалого космического путешественника.

– А куда мы едем?

– Я пытаюсь заставить компьютер подогнать эту штуку к туристскому центру, – с ноткой отчаяния сказал Тревиц. – Надеюсь, что компьютер знает улицы с односторонним движением и дорожные правила, потому что я их не знаю.

– Что нам там делать, Голан?

– Во-первых, мы туристы. И если мы хотим выглядеть естественно, а не подозрительно, мы должны ехать именно туда. А во-вторых, где бы вы хотели получить информацию о Гее?

– В Университете, в антропологическом обществе, в музее… Во всяком случае, не в туристском центре.

– Ну, так вы не правы. В туристском центре мы будем интеллигентами, которые желают получить перечень Университетов, музеев и тому подобного. Тогда мы решим, куда отправиться, найдем консультантов по античной истории, галактографии, мифологии, антропологии и всему, что вы еще сможете придумать… Но начнем с туристского центра.

Пелорат молчал, а автомобиль ехал по замысловатому маршруту, влившись в поток машин. Они нырнули в боковую улицу и проехали мимо дорожных знаков и указателей, но буквы были выполнены шрифтом, который они не могли разобрать.

К счастью автомобиль знал дорогу, и когда он въехал на стоянку, там оказалась вывеска: «СЕЙШЕЛЬСКОЕ ИНОПЛАНЕТНОЕ БЮРО» такими же неразборчивыми буквами, а под ней «СЕЙШЕЛЬСКИП ТУРИСТСКИЙ ЦЕНТР» прямым легко читаемым стандартным галактическим шрифтом.

Они вошли в здание, которое внутри оказалось меньше, чем обещал фасад. Оживленным это место назвать было нельзя.

Там был ряд кабинок для ожидания, в одной сидел человек, читавший полоску новостей, выползавшую из маленького принтера. В другой находились две женщины, которые как будто играли в какую-то сложную игру с картами и домино.

За стойкой, явно слишком большой, с мерцающей компьютерной панелью, заведомо слишком сложной, со скучающим видом стоял сейшельский служащий, одетый в нечто, похожее на разноцветную шахматную доску.

Пелорат уставился на него и прошептал:

– Поистине, это планета радужных одеяний.

– Да, – сказал Тревиц, – я заметил. Моды разные на разных планетах и даже иногда в разных краях одной планеты. И они меняются со временем. Откуда мы знаем, может быть, здесь пятьдесят лет назад все носили черное. Принимайте все таким, как есть, Янов.

– Я полагаю, придется. Но мне больше по душе наша мода, она по крайней мере не раздражает зрительный нерв.

– Потому что большинство из нас одевается в серое с головы до ног? Не всем это нравится. Я слышал, что об этой моде говорят «одеваться в грязь». И потом, может быть, здесь так пестро одеваются именно в пику бесцветности моде Сообщества, чтобы подчеркнуть свою независимость. Все это вопрос привычки… Идемте, Янов.

Они повернулись к стойке, но не успели сделать и шагу, как человек в кабине оставил выпуски новостей и направился, улыбаясь на ходу, к ним. Он был одет в серое с головы до ног.

Тревиц сперва не обратил на него внимания, но, взглянув, остановился как вкопанный. Он глубоко вздохнул.

– Галактика! Мой старый знакомый – предатель!

12. Агент

43

Мунн Ли Компор, член Совета Терминуса, неуверенно смотрел на них, протягивая Тревицу правую руку.

Тревиц сурово посмотрел на эту руку, не взял ее и сказал, обращаясь очевидно к воздуху:

– Я не могу позволить себе устроить беспорядок на чужой планете, за что меня могут арестовать, но я безусловно, это сделаю, если этот субъект подойдет на шаг ближе.

Компор резко остановился, потом, бросив неуверенный взгляд на Пелората, тихо сказал:

– Может быть вы разрешите мне рассказать? Выслушаете меня?

Пелорат переводил взгляд с одного на другого, нахмурив брови. Он спросил:

– Что это значит, Голан? Мы прибыли на такую далекую планету и тут же встретили вашего знакомого?

Тревиц не отрывая взгляда от Компора, повернулся, чтобы показать, что обращается к Пелорату.

– Это, – сказал Тревиц, – судя по внешнему виду, человеческое существо. Оно когда-то было моим другом на Терминусе. Я привык доверять друзьям и рассказывал ему о своих взглядах, не предназначенных для всеобщего сведения. Оно во всех подробностях пересказало все властям и не позаботилось сказать об этом мне. Поэтому я угодил в ловушку и нахожусь в ссылке. А теперь оно желает, чтобы его принимали за друга.

Он полностью повернулся к Компору и попытался причесать пальцами свои кудри, чем привел их в еще больший беспорядок.

– Послушайте, что вы здесь делаете? Почему из всех планет Галактики, на которых вы могли очутиться, вы очутились на этой? И почему именно сейчас?

Компор наконец опустил руку и перестал улыбаться. Обычное для него выражение самоуверенности исчезло, и он стал казаться моложе своих тридцати четырех лет. Он заметно огорчился.

Тревиц быстро огляделся.

– Здесь? Вы хотите говорить здесь, в общественном месте? Вы хотите, чтобы я сшиб вас с ног, когда мне надоест слушать ваше вранье, здесь?

Компор поднял руки и соединил ладони.

– Это самое безопасное место, поверьте мне, – и тут же осознав, что собирается сказать Тревиц, торопливо добавил: – Или не верьте мне, неважно. Я говорю правду. Я пробыл на планете на несколько часов больше вас и все узнал. Сегодня на Сейшелах особенный день – день медитации. Почти все сидят (или должны сидеть) по домам. Видите, как здесь пусто. Не думаете же вы, что здесь пусто всегда?

Пелорат кивнул и сказал:

– А я удивляюсь, почему в таком месте пусто. Он сказал на ухо Тревицу: – Почему бы не дать ему сказать, Голан? У бедняги несчастный вид, может быть, он пытается извиниться. Нечестно не дать ему шанса.

– Похоже, профессору Пелорату хочется вас выслушать, – сказал Тревиц. – Я решил оказать ему эту услугу, но вы окажете услугу мне, если выскажетесь быстро. Сегодня, может быть, подходящий день, чтобы выйти из себя. Если все медитируют, то беспорядок, который я учиню, может не собрать стражей закона. Может быть, завтра так не повезет. Зачем упускать удобный случай?

Напряженным голосом Компор сказал:

– Если вам так хочется ударить меня, пожалуйста! Я даже не стану защищаться, давайте, бейте меня, но только выслушайте!

– Ладно, говорите, я немного послушаю.

– Во-первых, Голан…

– Называйте меня Тревиц, мы с вами не настолько близки.

– Я все объясню, – сказал Компор, – но только с начала. – Во-первых, Тревиц, вы слишком хорошо старались убедить меня в ваших взглядах…

– Но вы это ловко скрывали, Я готов поклясться, что мои взгляды вас забавляли.

– Я пытался улыбаться, чтобы скрыть от себя, что ваши взгляды меня отчаянно беспокоили… Слушайте, давайте сядем вон там у стены. Кто-нибудь может войти, и нам не обязательно привлекать внимание.

Трое мужчин медленно пересекли зал. Компор снова заискивающе улыбался, но на всякий случай держался на расстоянии вытянутой руки от Тревица.

Они уселись. Кресла мягко подались и приняли фopмy тела. Пелорат удивился и даже попытался встать.

– Сидите, профессор, – сказал Компор. – Я уже через это прошел. Сейшельцы в некоторых отношениях опередили нас. Этот мир верит в маленькие удобства. – Он повернулся к Тревицу и, положив руку на спинку кресла, заговорил более свободно:

– Вы взбудоражили меня; я поверил, что Второе Сообщество действительно существует. Я подумал: если так, разве они не попытаются устранить вас? И меня тоже, если я покажу, что верю вам. Видите, что получается?

– Я вижу труса.

– Что толку изображать из себя отважных героев, как в романах? – сказал Компор добродушно, хотя его голубые глаза расширились от гнева. – Можем ли мы противостоять организации, способной управлять нашими разумами и чувствами? Единственный способ эффективной борьбы состоял в том, чтобы скрыть наше знание.

– Значит, вы скрыли это и остались в безопасности?… А от Мэра Бранно почему-то не стали скрывать! Как же это вы пошли на такой риск!

– Пришлось! Я решил, что следует ей рассказать. Наши с вами разговоры могли кончиться только тем, что мы бы попали под ментальный контроль. Или нашу память вообще бы стерли. С другой стороны, если я рассказал Мэру… Знаете, она хорошо знала моего отца. Он был родом со Смирно, а у Мэра была бабушка, которая…

– Да, да, – нетерпеливо перебил Тревиц, – вы можете проследить свое происхождение на несколько поколений назад до Сектора Сириуса. Дальше Компор.

– Ну что ж. Я рассказал ей. Я думал убедить ее при помощи ваших аргументов. Знание опасности подтолкнуло бы Федерацию к каким-нибудь действиям. Мы теперь не так беспомощны, как во времена Мула. И потом, если бы об этом знало больше людей, опасность меньше бы угрожала нам двоим.

Тревиц язвительно заметил:

– Какие патриотические речи – подвергнуть опасности Сообщество, но обеспечить безопасность себе!

– Это в худшем случае. Я рассчитывал на лучшее. – От усилий преодолеть враждебность Тревица у Компора на лбу выступил пот.

– Что же вы не рассказали мне об этом остроумном плане?

– Не рассказал и жалею об этом, Тревиц. Мэр запретила мне. Она сказала, что хочет знать все, что вы думаете, но что вы наглухо упретесь, если узнаете, что ваши слова передаются.

– Истинная правда!

– Я не знал… Я не мог догадаться… У меня и в мыслях не было, что она может арестовать и выслать вас.

– Она выжидала удобного политического момента, когда мой статус члена Совета не помешает ей. Вы этого не предвидели?

– Как я мог! Да вы и сами не предвидели.

– Если б я знал, что она в курсе моих взглядов, предвидел бы.

Неожиданно резко Компор возразил:

– Теперь, задним умом, это легко говорить.

– И что вам надо от меня здесь? Теперь, когда и у вас появилось немного заднего ума?

– Я хотел бы искупить, исправить зло, которое я по глупости – только по глупости – причинил вам.

– Ну и ну! – сухо сказал Тревиц. – Как мило с вашей стороны! Но вы не ответили, почему вы оказались здесь и сейчас.

– Ответить просто, – сказал Компор. – Я вас выслеживал.

– Через гиперпространство? Когда корабль совершал Прыжки сериями?

Компор покачал головой.

– В этом нет секрета. У меня корабль того же типа, что у вас, с таким же компьютером. Вы знаете, что и прежде в гипергонках мне удавалось угадывать направление Прыжков в двух случаях из трех, но с этим компьютером получается гораздо лучше. А вы еще довольно долго мешкали на старте, чем позволили мне оценить ваше направление и скорость. Я вложил эти данные вместе с моими экстраполяциями в компьютер, а он сделал все остальное.

– И вы даже добрались до города раньше меня?

– Да. Я спускался на гравитике. Я предположил, что вы отправитесь в столицу и спустился по прямой, пока вы… – Компор сделал пальцем короткое спиральное движение, изображая корабль, идущий по направляющему лучу.

– Вы рисковали наткнуться на официальных сейшельских представителей.

– Что ж… – Лицо Компора озарила улыбка, бесспорно придававшая ему прелесть, и Тревиц почувствовал, что чуть не смягчился.

– Не всегда и не во всем я трус, – сказал Компор.

И Тревиц немедленно снова ожесточился.

– Как вам удалось достать такой корабль?

– Так же как и вам.

– Зачем?

– Скажу откровенно. Мэр послала меня следить за вами. Она хотела знать, куда вы направитесь и что будете делать.

– И, думаю, вы ей лояльно докладывали. Или ее вы тоже обманули?

– Я доложил ей. У меня не было выбора. Она установила на моем корабле гипер-реле. Оно было спрятано, но я его нашел.

– И что же?

– К сожалению, оно установлено так, что я не могу его устранить, не выводя из строя корабль. Следовательно, она знает, где я и она знает, где вы.

– Предположим, вы упустили бы меня. Тогда она не узнала бы, где я. Об этом вы не подумали?

– Да, я подумал. Но если бы я доложил, что упустил вас, она бы мне не поверила. И я не смог бы вернуться на Терминус. А у меня там жена, беременная жена, и я хочу к ней вернуться. Вы можете позволить себе не заботиться ни о ком, кроме себя, а я не могу… И видите, я пришел, чтобы предостеречь вас. Ради Селдона, я стараюсь, а вы все время говорите о другом.

– Я не верю вашему участию. Против чего вы можете меня предостеречь? Единственное, чего мне надо остерегаться – это вас. Сначала вы меня предали, теперь выследили, конечно, с целью снова предать. Никто другой не причиняет мне неприятностей.

– Хватит мелодрамы, Тревиц, – серьезно сказал Компор. – Вы – громоотвод. Вы посланы, чтобы привлечь к себе внимание Второго Сообщества, если оно существует. У меня есть интуитивное чутье не только в гиперпреследовании, и я уверен, что Мэр запланировала именно это. Если вы попытаетесь найти Второе Сообщество, они это узнают и начнут действовать против вас. Они схватят вас за руку, и после этого Мэр Бранно бросится на них.

– Какая жалость, что ваша знаменитая интуиция не сработала, когда Бранно планировала мой арест!

Компор покраснел и пробормотал:

– Она не всегда срабатывает.

– А теперь интуиция говорит вам, что Бранно собирается атаковать Второе Сообщество. Она не осмелится.

– Я думаю, осмелится. Но дело не в этом, а в том, что она забросила вас как наживку.

– Ну и что из этого?

– А то, что ради всех черных дыр в космосе, перестаньте искать Второе Сообщество! Ей все равно, если вас убьют, но мне не все равно.

– Весьма тронут, – холодно сказал Тревиц, – но, между прочим, у меня сейчас другая задача.

– Другая?

– Мы с профессором Пелоратом разыскиваем Землю. Планету, которая, по мнению некоторых, была Прародиной человеческой расы. Так, Янов?

Пелорат кивнул.

– Да, это научный вопрос и мое давнее увлечение.

Компор был озадачен. Он произнес:

– Ищете Землю? Но зачем?

– Чтобы ее изучать, – сказал Пелорат, – как единственную планету, на которой люди развились из низших форм жизни, а не прилетели готовыми, как на другие планеты.

– Это должно быть, уникальное исследование.

– И, – добавил Тревиц, – не исключено, что на Земле я смогу что-нибудь выяснить о Втором Сообществе.

– Но ведь Земли нет, – сказал Компор.

– Нет Земли? – Лицо Пелората застыло в неподвижности, как всегда, когда он собирался спорить. – Вы утверждаете, что планеты с которой происходит человеческий вид, не было?

– О нет, конечно. Она была. В этом нет сомнения. Но сейчас нет обитаемой Земли. Она погибла.

Ничуть не смягчившись Пелорат сказал:

– Существуют рассказы…

– Подождите, Янов, – сказал Тревиц. – Скажите, Компор, откуда у вас такие сведения?

– Как откуда? По наследству, от предков из Сектора Сириуса. Там все знают про Землю. Она находится в этом секторе, поэтому не входит в Федерацию Сообщества, естественно на Терминусе о ней и понятия не имеют. Но Земля в Секторе Сириуса.

– Да, – сказал Пелорат, – есть такое предположение. Во времена Империи это называлось «альтернативой Сириуса» и вызывало известный энтузиазм.

– Это не альтернатива. Это факт, – с горячностью возразил Компор.

– Я знаю много разных мест в Галактике, – сказал Пелорат, – где жители утверждают, что Земля находится по соседству. Что вы на это скажете? Сириус, конечно, тоже это провозглашает.

– Говорю вам… – с отчаянием сказал Компор. Их спор прервал Тревиц.

– Расскажите, что случилось с Землей. Вы сказали, что она необитаема. Почему?

– Радиоактивность. Там, кажется, вышли из-под контроля ядерные реакции. Или были ядерные взрывы. Я не знаю, но вся поверхность планеты радиоактивна и жизнь там невозможна.

Некоторое время все трое молча смотрели друг на друга, наконец Компор повторил:

– Уверяю вас, Земли больше нет. Искать ее бесполезно.

44

На этот раз лицо Пелората не осталось неподвижным. Но выражало оно не отчаяние. Глаза его сузились и все черточки лица наполнились гневом. Он сказал:

– Как, вы говорите, вы получили эти сведения?

– Я вам сказал, – ответил Компор, – по наследству.

– Не говорите глупостей, молодой человек. Вы член Совета, значит вы родились на одной из планет Федерации… Кажется, вы сказали, Смирно?

– Верно.

– В таком случае, о каком наследстве вы говорите? Может быть, в вас находятся сириусские гены, наполняющие вас врожденным знанием сириусских мифов о Земле?

– Нет, конечно, – ответил сбитый с толку Компор.

– Тогда о чем вы говорите?

Компор помолчал, собираясь с мыслями. Он спокойно произнес:

– В моей семье есть старые книги по сириусской истории. Мое наследство не внутреннее, а внешнее. Мы, как правило, об этом не болтаем, особенно если хотим сделать политическую карьеру. – В его голосе прозвучала горечь. – Теоретически, все граждане Сообщества равны, но уроженцы старых планет Федерации более равны, чем те, кто происходит с более новых планет, а те, кто происходит с планет, не входящих в Федерацию, наименее равны. Но хватит об этом. Не в одних книгах дело. Однажды я побывал на древних планетах… Эй, Тревиц, что вы там…

Тревиц тем временем прошел в конец зала и выглянул из треугольного окна. Оно было сделано так, чтобы уменьшить обзор улицы и увеличить обзор неба, дать больше света и уединенности. Тревиц встал на цыпочки, чтобы заглянуть вниз. Затем он вернулся через пустой зал.

– Интересная конструкция окна, – сказал он. – Вы меня звали, член Совета?

– Да. Вы помните, после колледжа я отправился в путешествие?

– После выпуска? Хорошо помню. Мы ведь всю жизнь были товарищами, сообществом доверия, двое против всех. Вы улетели в путешествие, а я, полный патриотизма, поступил во Флот. Почему-то мне не захотелось лететь с вами, какой-то инстинкт мне подсказал. Я бы хотел, чтобы этот инстинкт и в дальнейшем мне не изменил.

Но Компор не клюнул на наживку. Он сказал:

– Я тогда посетил Компореллон. Семейное предание говорит, что мы принадлежали к правящему роду на этой планете до того, как Компореллон поглотила Империя. Моя фамилия происходит оттуда. У нас есть старое поэтическое название звезды, около которой обращается Компореллон – Зпсилон Эридана.

– Что оно означает? – спросил Пелорат.

Компор покачал головой.

– Не знаю, означает ли оно что-то. Это просто традиция. Там много традиций. У них есть подробные записи истории Земли, но там не принято об этом говорить. Они на этот счет суеверны. При упоминании о Земле они поднимают вверх руки, скрестив два пальца, чтобы отвести несчастье.

– Вы об этом кому-нибудь рассказывали, когда вернулись?

– Нет, конечно. Кому это интересно? И потом, передо мной была политическая карьера, и меньше всего мне хотелось подчеркивать свое инопланетное происхождение.

– А спутник? Опишите спутник Земли, – резко сказал Пелорат. Компор удивился.

– Я ничего не знаю об этом.

– Есть у Земли спутник?

– Не помню, чтобы я читал или слышал об этом. Но если вы познакомитесь с компореллонскими материалами, вы это выясните.

– Но вы ничего не знаете?

– О спутнике, нет. Не могу вспомнить.

– Эх! А как Земля стала радиоактивной? Компор покачал головой и ничего не сказал. Пелорат воскликнул:

– Подумайте! Неужели вы ничего не слышали?

– Это было семь лет назад, профессор. Тогда я не знал, что вы теперь будете меня об этом спрашивать. Была какая-то легенда, они считают ее историей…

– Какая легенда?

– Земля стала радиоактивной, подверглась изоляции, Империя плохо с ними обращалась, и Земля собиралась каким-то образом разрушить Империю.

– Одна умирающая планета собиралась разрушить всю Империю? – вмешался Тревиц.

– Я же говорю, что это легенда, – ответил Компор, оправдываясь, – Я не знаю подробностей. В ней упоминается Бел Арвардан.

– А кто он? – спросил Тревиц.

– Исторический персонаж. Ради Галактики! Я искал о нем записи. Это был прирожденный археолог в эпоху ранней Империи, который установил, что Земля находится в Секторе Сириуса.

– Я слышал о нем, – сказал Пелорат.

– На Компореллоне он народный герой. Если вы хотите все это узнать, отправляйтесь на Компореллон. Какой смысл ошиваться здесь?

– А каким образом Земля собиралась разрушить Империю? – спросил Пелорат.

– Не знаю. – В голосе Компора появилась замкнутость.

– Радиация имела к этому отношение?

– Не знаю. Говорили что-то об усилителе разума, разработанном на Земле, синапсизаторе или как-то в этом роде.

– Они что, создали сверхразумы? – недоверчиво спросил Пелорат.

– Не думаю. Мне запомнилось, что он не работал. Люди умнели, но умирали молодыми.

– Это, – сказал Тревиц, – похоже на нравоучительную притчу. Не просите слишком много, а то потеряете и то, что имеете.

Пелорат повернулся к Тревицу и раздраженно сказал:

– А вы-то что знаете о нравоучительных притчах!

Тревиц поднял брови.

– Конечно, это ваша область, а не моя, но это не означает, что я совершенный невежда, Янов.

– Вы еще что-нибудь помните о том, что вы назвали синапсизатором, Компор? – спросил Пелорат.

– Ничего я не помню. И давайте прекратим перекрестный допрос. Я вас выследил по приказу Мэра, но приказа вступать с вами в контакт у меня не было. Я только хотел предостеречь вас, что за вами следят, что вы посланы, чтобы служить целям Мэра. Я ничего больше не собирался с вами обсуждать. Просто вы меня удивили, неожиданно подняв вопрос о Земле. Повторяю, что бы ни было в прошлом – Бел Арвардан, синапсизатор, в настоящее время Земля – мертвая планета. Очень советую вам, отправляйтесь на Компореллон, там вы все это выясните. Только улетайте отсюда.

– И вы, конечно, доложите Мэру, что мы полетели на Компореллон. А для верности полетите за нами. А может быть, Мэр уже знает? Я представляю, как она тщательно прорепетировала с вами все, что вы нам здесь рассказали, потому что, по ее соображениям, мы должны оказаться на Компореллоне. Верно?

Компор побледнел. Он встал и, с трудом владея собой, произнес:

– Я пытался объяснить. Я хотел помочь. Не стоило труда. Можете броситься хоть в черную дыру, Тревиц.

Он резко повернулся на каблуках и быстро, не оглядываясь, удалился.

Пелорат ошеломленно сказал:

– Вы поступили довольно бестактно, Голан, старина. Я мог бы от него больше узнать.

– Не могли бы, – серьезно сказал Тревиц, – вы узнали бы только то, что он сам хотел сообщить. Вы не знаете, что он такое, Янов… До этого дня и я не знал, что он такое.

Тревиц, погруженный в свои мысли, неподвижно сидел в кресле, и Пелорат не решался его потревожить. Наконец, он спросил:

– Мы всю ночь будем здесь сидеть, Голан?

45

Тревиц вздрогнул.

– Вы правы, Янов. Нам лучше быть на людях. Идемте!

Пелорат встал.

– Где мы найдем людей? – возразил он. – Компор сказал, что сегодня День Медитации.

– Ах, Компор сказал? А что, когда мы ехали из Космопорта, на дороге не было машин?

– Вообще-то были.

– А город, что, оказался безлюдным?

– Нет, не очень… Но вы не можете не признать, что здесь было пусто.

– Да, было. Это я заметил, и даже очень… Ну, ладно, Янов, я голоден. Давайте найдем приличный ресторан, мы можем себе это позволить. Попробуем сейшельскую экзотику или, если она не придется нам по вкусу, удовлетворимся старым добрым галактическим стандартом… Когда мы будем в безопасности, среди людей, я расскажу вам, что здесь, по-моему, произошло.

46

Тревиц огляделся с приятным ощущением новизны. По стандартам Терминуса ресторан не был дорогим, но он, безусловно, был необычным. Здесь был открытый огонь, на котором готовили пищу. Мясо подавалось кусочками на один укус, каждый кусочек со своим пикантным соусом. Их полагалось брать пальцами, которые от тепла и жира защищались гладкими зелеными листьями, влажными, с чуть заметным мятным привкусом.

На каждый кусочек мяса приходился лист, и все вместе отправлялось в рот. Официант подробно объяснил, как это делать. Он явно привык к инопланетным гостям и покровительственно улыбался, когда Тревиц и Пелорат набросились на дымящиеся кусочки, и явно радовался удовольствию иноземцев, открывших, что листья сохраняют пальцы холодными и вдобавок охлаждают мясо при еде.

– Вкусно! – сказал Тревиц и заказал вторую порцию. Пелорат последовал его примеру.

Теперь они сидели за таинственным губчатым десертом и кофе, у которого был привкус жженого сахара, из-за чего они с сомнением покачали головами. Они добавили в кофе сиропа, из-за чего покачал головой официант.

– Так что же произошло в туристском центре? – спросил Пелорат.

– Вы имеете в виду Компора?

– Разве там случилось еще что-нибудь, достойное обсуждения?

Тревиц огляделся. Они сидели уединенно в нише; в ресторане было людно, и гул голосов служил идеальным прикрытием. Негромко Тревиц произнес:

– Разве не странно, что он выследил нас до Сейшел?

– Он сказал, что у него развитая интуиция.

– Да. В колледже он был чемпионом по гиперпреследованиям. Я раньше не сомневался, до сегодняшнего дня. Я допускаю, что можно рассчитать и угадать, куда некто собирается прыгнуть, по тому, как он готовится. Но как может преследователь угадать серию Прыжков, я не понимаю. Ведь мы готовились только к первому Прыжку, все остальные рассчитал компьютер. О первом Прыжке преследователь может судить, но как он может догадаться, что внутри компьютера?

– Но он это сделал, Голан.

– Безусловно, – сказал Тревиц, – и единственное объяснение – что он знал заранее, куда мы направимся.

Пелорат подумал.

– Это совершенно невозможно, мой мальчик. Откуда он мог знать? Мы сами определились только на борту «Далекой Звезды».

– Да, я знаю. А как насчет Дня Медитации?

– Компор не лгал. Ведь это подтвердил официант, когда мы вошли и спросили.

– Да, подтвердил. Но ресторан открыт. Он нам, собственно, сказал: «Город Сейшелы не провинция, он не закрывается». Другими словами, в большом городе люди образованнее, здесь нет благочестия маленького городка. Поэтому оживленная жизнь продолжается, хотя, может быть, не такая оживленная, как в обычные дни.

– Но, Голан, в туристский центр никто не вошел, пока мы там были. Я следил, не вошел ни один человек.

– Я тоже это заметил. Я даже выглянул в окно и увидел, что вокруг полно людей, пешком и на машинах. И все-таки ни один не вошел. День Медитации – это прикрытие. Мы бы ничего не заподозрили, если бы только я не решил, что этому сыну двух чужеземцев нельзя доверять.

– В чем же здесь дело? – спросил Пелорат.

– Все просто, Янов. Перед нами некто, кто узнаёт, куда мы летим, как только мы сами узнаем это, хотя мы находимся в разных космических кораблях. Кроме того, перед нами некто, кто может держать пустым окруженное людьми общественное помещение, чтобы мы могли поговорить без помех.

– Уж не хотите ли вы, чтобы я поверил, что Компор может творить чудеса?

– Конечно, если он на самом деле агент Второго Сообщества и может управлять разумами; если он может читать ваши и мои мысли в удаленном космическом корабле; если он может сразу пройти через таможенную станцию и спуститься на гравитике, не рассердив пограничные патрули отклонением от радиолуча; если он может влиять на разумы людей, чтобы они не входили в здание, когда он не хочет.

– Звезды Галактики! – с сожалением продолжал Тревиц. – Я даже помню, что было после выпуска. Я почему-то не захотел лететь в то путешествие. Не было ли это вызвано его влиянием? Ему просто надо было лететь одному, куда он там в самом деле летел.

Пелорат отодвинул от себя тарелки, как будто хотел расчистить пространство вокруг и создать простор для размышления. Этот жест подозвал самодвижущийся столик, который подъехал, остановился возле них и ждал, пока они положат на него свои тарелки и столовые приборы. Когда столик отъехал, Пелорат сказал:

– Это безумие. Не произошло ничего такого, что нельзя объяснить естественными причинами. Если вы вобьете себе в голову, что кто-то контролирует события, вы сможете все на свете толковать с этой точки зрения и разумного решения не найдете ни в чем. Послушайте, старина, все зависит от точки зрения. Не поддавайтесь паранойе.

– Но и самоуспокоению я не собираюсь поддаваться.

– Хорошо. Рассудим логически. Допустим, он все-таки агент Второго Сообщества. Зачем он подвергал себя риску провала, не допуская людей в туристский центр? Что мы там такого сказали?

– На это ответить просто, Янов. Он хотел читать наши разумы без посторонних помех.

– Это опять ваше толкование. Что важного он нам сказал? Разумнее предположить, что он искал встречи, чтобы извиниться и предупредить нас. Зачем искать что-то за этим?

У дальнего края стола ненавязчиво засветился маленький приемник карточек и вспыхнули цифры стоимости трапезы. Тревиц достал из кармана кредитную карточку Сообщества, которая годилась для расплаты на всех планетах Галактики. Он вставил карточку в щель приемника, мгновенно произошла транзакция, и Тревиц (с наивной предосторожностью) проверил итоговый баланс перед тем как спрятать карточку.