Текст книги "СООБЩЕСТВО НА КРАЮ"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Почему он доверился Компору?

А почему бы нет? Компор во всем с ним соглашался… Нет, не так. Казалось, что его легко убедить… Нет, и это не так. Он казался глуповатым и не имевшим собственного мнения, и Тревиц охотно пользовался им как звукоотражателем. В беседах с Компором Тревиц формулировал и оттачивал свои взгляды. Компор был удобен, и только поэтому Тревиц делился с ним своими мыслями.

Но теперь поздно жалеть, что вовремя не раскусил Компора. Существует же простое правило: никому не верь.

Но как жить, никому не веря?

То, что случилось невозможно было предвидеть.

Кто бы мог подумать, что Мэр Бранно решится арестовать члена Совета, и никто из остальных членов Совета даже не пикнет. Пусть они не разделяли взглядов Тревица, пусть они готовы грудью встать на защиту дела Бранно, но должны же они, хотя бы из принципа, отстаивать свои права.

Да, Мэр Бранно действовала поистине с металлической твердостью, недаром у нее было прозвище Бранно Бронзовая.

Может быть она сама была орудием…

Нет! Так можно стать параноиком!

А все-таки…

Его мысли, бесполезно повторяясь, кружились вокруг одного и того же, пока не пришли охранники. Их было двое.

– Вам придется пойти с нами, член Совета, – серьезно и бесстрастно сказал старший.

У него были лейтенантские знаки отличия, небольшой шрам на левой щеке и равнодушный взгляд, как будто он разочаровался в своей нудной работе, чего и следовало ожидать в стране, не воевавшей уже более века.

Тревиц не сдвинулся с места.

– Ваше имя, лейтенант?

– Я лейтенант Эвандер Сопеллер, сэр.

– Вы нарушаете закон, лейтенант Сопеллер, вы не имеете права арестовывать члена Совета!

– Лейтенант ответил:

– У нас приказ. Сэр.

– Не имеет значения. Никто не может приказать вам арестовать члена Совета. За такие действия вам грозит трибунал.

Лейтенант возразил:

– Мы не арестовываем вас, сэр.

– Значит, я не обязан идти с вами?

– Нам приказано эскортировать вас до вашего дома…

– Я знаю дорогу.

– И по дороге охранять вас.

– От чего… или от кого?

– От любой толпы, какая может собраться.

– Среди ночи?

– Из-за этого мы и ждали до глубокой ночи, сэр… А теперь, сэр, в интересах вашей безопасности я прошу вас пройти с нами. Должен сказать – не в порядке угрозы, просто для вашего сведения – что при необходимости нам приказано применить силу.

Тут Тревиц заметил, что они вооружены нейронными хлыстами.

Стараясь держаться невозмутимо, он шагнул к ним.

– В таком случае, домой… Или по дороге окажется, что мы едем в тюрьму?

– Мне не приказано обманывать вас, сэр, – с достоинством сказал лейтенант, и Тревиц понял, что перед ним безупречный офицер, которого только прямой приказ может заставить солгать, но даже в этом случае его выдадут интонация и выражение лица.

Тревиц сказал:

Прошу прощения, лейтенант, я не собирался ставить под сомнение ваши слова.

Наземный автомобиль ждал их у подъезда. Улица была пустынна. Не то что толпы, не было видно ни единой души. Но лейтенант не лгал, он ведь не говорил, что на улице уже есть или собирается толпа, он упомянул лишь о толпе, «какая могла собраться».

Лейтенант пропустил Тревица вперед, чтобы тот не мог броситься в сторону и убежать. Он втиснулся в машину сразу за Тревицем и сел рядом на заднем сидении.

Машина тронулась.

Тревиц сказал:

– Надеюсь, что дома я смогу свободно заниматься своими делами, к примеру уйти, если понадобится?

– Нам не приказано в чем-нибудь стеснять вас, сэр, нам приказано только охранять вас.

– Что значит охранять?

– Мне приказано сообщить вам, что вам нельзя будет выходить из дома, так как улица для вас не безопасна, а я за вас отвечаю.

– Из ваших слов следует, что я под домашним арестом.

– Я не юрист, сэр, и не знаю, что это значит.

Лейтенант смотрел прямо вперед, но его локоть был тесно прижат к Тревицу, так что он заметил бы любое движение своего подопечного.

Машина въехала в пригород Флекснер и остановилась перед скромным жилищем Тревица. В настоящее время Тревиц жил один. Его последняя пассия, Флавелла, не выдержала суматошной жизни, которую вел член Совета. Так что ждать его было некому.

– Можно выходить? – спросил Тревиц.

– я выйду первым, сэр, мы проводим вас в дом.

– Ради моей безопасности?

– Да, сэр.

В прихожей ждали еще двое охранников. Окна были затемнены, поэтому с улицы не было видно, что в комнате горел ночной свет.

Тревиц было рассердился из-за этого вторжения, но потом подумал, что какой уж крепостью мог служить ему дом, если даже стены зала Совета не смогли защитить его, и махнул рукой.

Он только спросил:

– Сколько вас здесь? Полк?

– Нет, член Совета, – послышался ровный голос. – Кроме тех, кого вы уже видели, всего один человек, я, и вы заставили меня ждать.

В дверях гостиной стояла Харла Бранно, Мэр Терминуса.

– Мне кажется, нам пора поговорить.

– И вся эта комедия только ради…

Но Бранно прервала его низким властным голосом:

– Тише, член Совета. А вы, все четверо, марш на улицу! Здесь все будет в порядке.

Четверо охранников отдали честь и повернулись на каблуках.

Тревиц и Бранно остались одни.

2. Мэр

5

Бранно дожидалась Тревица уже целый час, беспокойный час. Ей пришлось пойти на взлом и вторжение, более того, она нарушила конституцию, посягнув на права члена Совета. Ей угрожал импичментом двухсотлетний закон, принятый после правления Индбура III и Мула.

Но в этот единственный день она была права все двадцать четыре часа.

Все должно уладиться. Она поудобнее устроилась в кресле.

Первые два столетия были Золотым Веком Сообщества, Героической Эрой если не для самих несчастных предков, то, по крайней мере, в воспоминаниях потомков, Двух героев той эпохи – Салвора Хардина и Гобера Маллоу – обожествляли почти как самого Хари Селдона. На этой троице строился миф Сообщества (и даже его история). А ведь тогдашнее Сообщество правило маленьким мирком – ничтожной планетой, кое-как подчинившей четыре царства. Оно еще не поняло, что над ним простерта длань Плана Селдона, оберегавшая его даже от остатков могущественной Галактической Империи.

Но чем большей политической и экономической величиной становилось Сообщество, тем меньшими величинами казались его правители. Например Лафана Деверса, героя-победителя в бессмысленном сражении с Белом Риозом, почти забыли, помнили только, что он трагически погиб на каторге на рудниках. Забыли и самого Бела Риоза, благороднейшего из врагов Сообщества. Всех их затмил Мул, который нарушил План Селдона, разбил и покорил Сообщество. Он был поистине Великим Врагом, последним из Великих.

Зато мало кто помнил, что Мула победил, по-существу, один человек, женщина, Байта Дарелл. Ее не поддерживали никакие силы, ДАЖЕ ПЛАН СЕЛДОНА. И то, что ее сын Торан и внучка Аркади нанесли поражение Второму Сообществу, оставив у власти Первое, тоже было забыто.

Они уже не были героическими уйгурами. К тому же, Аркади написала биографию своей бабушки, превратив ее в героиню романа. А потом не стало никаких героев… даже героев романов. Последней вспышкой насилия, в которой участвовало Сообщество, была Кал-ганская война. Это скорее был небольшой конфликт. Уже почти два века, в основном, царит мир. А за последние сто двадцать лет не было и поцарапанного корабля.

Бранно не могла отрицать, что нынешний мир был добрым – и выгодным для Сообщества. Оно пока не установило Второй Галактической Империи, по Плану Селдона была пройдена только половина пути. Но оно стояло во главе Федерации и контролировало треть разбросанных по Галактике политических образований, а на остальные влияло экономически. Немного было мест в Галактике, где бы слова "я из Сообщества" не вызывали уважения. И на всех миллионах обитаемых планет не было поста выше, чем Мэр Терминуса.

Этот титул существовал уже пятьсот лет, со времен маленького городка на одинокой планете, затерянной на дальнем краю цивилизации. Никому не приходило в голову сменить его – с ним и так мог соперничать только полузабытый титул Императорского Величества. И только на самом Терминусе власть Мэра была строго ограничена. Здесь не забыли тирании Индбуров и то, что они проиграли Мулу.

И вот она, Харла Бранно, самый сильный правитель после смерти Мула и всего лишь пятая женщина на этом посту, только один сегодняшний день может открыто пользоваться своей силой.

Она боролась против оппозиции, которая, как свора собак, нападала на Бранно за то, что она сопротивлялась переносу столицы в центр Галактики к престижу и блеску имперской власти, и Бранно победила.

Еще не время, сказала она, не время! Поспешите, прыгнете в центр – и проиграете по таким-то причинам. И тут появился Селдон и почти слово в слово повторил ее аргументы.

На какое-то время она стала в глазах Совета почти такой же мудрой, как Селдон, но она знала, что об этом могут забыть в любой момент.

И в ее Триумфальный День этот молодой человек дерзко бросил ей вызов! И этот наглец прав! Что опаснее всего: он был прав! И, будучи правым, он мог разрушить Сообщество!

Теперь он стоял перед ней, и они были одни.

Она горько сказала:

– Неужели вы не могли попросить меня о встрече? Зачем было кричать в зале Совета? Хотели сделать из меня дуру? Что вы натворили, безмозглый мальчишка!

6

Тревиц почувствовал, что краснеет. Не стоило вступать в пререкания с особой, которая была вдвое старше. Мэру в ближайший день рождения должно было исполниться шестьдесят три года.

Кроме того, Тревиц понимал, что она привыкла к политическим войнам в Совете, когда противника стараются с самого начала вывести из равновесия. Но эта тактика эффективна перед публикой. Здесь же не перед кем было его унижать, их было только двое.

Поэтому он не стал возмущаться и посмотрел на нее изучающим взглядом. Перед ним стояла старуха в мужской одежде, какую носили уже два поколения. Эта одежда не шла ей. Мэр, лидер Галактики – если у Галактики был лидер – была обыкновенной старухой. Не будь ее седые с металлическим отливом волосы по-женски собраны в узел на затылке, ее можно было бы принять за старика.

Тревиц обаятельно улыбнулся, "мальчишка" был молод и красив и сознавал это.

– Действительно, – сказал он, – мне тридцать два года, и я, можно сказать, мальчишка. И я член Совета, следовательно, по должности безмозглый. В первом я не виноват, а за второе готов извиниться.

– Да вы понимаете, что вы натворил? Перестаньте острить! Сядьте. Напрягите свои мозги и говорите серьезно.

– Я знаю, что я натворил. Я высказал правду, как я ее понимал.

– Как вы решились на это в день, когда я неуязвима, когда мой престиж так велик, что я выставила вас из зала Совета и арестовала, и никто не посмел протестовать?

– Они придут в себя и будут протестовать. Может быть, уже начали. И своими мерами вы только привлекли внимание к моим словам.

– Никто вас не услышит, если бы я думала, что вы собираетесь и дальше вести такие речи, я поступила бы с вами как с изменником.

– Судили бы меня? Уж на процессе я бы…

– Не рассчитывайте на это. Полномочия Мэра при чрезвычайном положении огромны.

– На каком основании вы бы объявили чрезвычайное положение?

– Нашла бы основание. Ума у меня еще хватает, и политического риска я не боюсь. Не давите на меня, молодой человек. Либо мы с вами придем сейчас к соглашению, либо вы никогда не выйдете на свободу. Я вам гарантирую, что остаток жизни вы проведете в тюрьме.

Противники уставились друг на друга, Бранно в казенно-сером, Тревиц в прихотливых оттенках коричневого.

– Какому соглашению? – спросил Тревиц.

– Ага. Вы заинтересовались. Так-то лучше. Значит, можно закончить конфронтацию и начать диалог. Изложите мне вашу точку зрения.

– Она вам хорошо известна. Вам ведь настучал член Совета Компор.

– Я хочу услышать все от вас лично и в свете только что закончившегося селдонского кризиса.

– Отлично, госпожа Мэр, – (Он чуть не сказал "старушка"). – Изображение Селдона говорило чересчур правильно, неправдоподобно правильно, если учесть, что прошло пятьсот лет. Кажется, оно появилось в шестой раз. В некоторых случаях в Хранилище никого не было, и его не слышали. По меньшей мере, в одном случае, при Индбуре III, в заявлении Селдона напрочь отсутствовала синхронизация с действительностью. Ведь это было во времена Мула. Но был ли хоть раз Селдон столь точен, как нынче? – Тревиц слегка улыбнулся. – Никогда еще, насколько свидетельствуют наши прошлые записи, Селдону не удавалось описать ситуацию так скрупулезно точно и с таким совершенством.

– Вы считаете, – сказала Бранно, – что это фальсификация? Что заявление Селдона подделано современниками, вроде меня, а его роль играет актер?

– Не исключено, госпожа Мэр, Но я не это имею в виду. Правда гораздо страшнее. Я полагаю, что мы действительно видим изображение Селдона и что его заявление действительно подготовлено пятьсот лет назад. Я это уже говорил вашему Коделлу. Он устроил искусный розыгрыш, в котором я со своим заявлением выглядел обывателем, бездумно разделяющим общепризнанные заблуждения.

– Мы используем эту запись, если надо будет доказать Сообществу, что вы никогда не были в оппозиции.

Тревиц развел руками.

– Неправда, я в оппозиции. Плана Селдона в том смысле, в каком мы в него верили, нет и, возможно, не было уже два века. Я это давно подозревал, а то, что мы видели в Хранилище Времени двенадцать часов назад, доказывает это.

– Потому что Селдон был слишком точен?

– Именно. Не улыбайтесь. Это и есть окончательное доказательство.

– Я и не думаю улыбаться. Продолжайте.

– Он не мог быть столь точен. Уже два века назад селдонский анализ настоящего был совершенно неправилен. После основания Сообщества прошло триста лет, и План просто сошел с рельсов!

– Вы же сами, член Совета, объяснили. Это было из-за Мула. Мул был мутантом с аномальными ментальными способностями, включить его в План было невозможно.

– Тем не менее, Мул появился, и План Селдона потерпел крушение. Мул правил недолго и не имел наследников, Сообщество восстановило свою независимость и свое положение, но как мог План снова вернуться на рельсы после такой аварии?

Бранно помрачнела, ее сцепленные худые пальцы сжались.

– Вы знаете ответ. Мы были одним из двух Сообществ. Вы читали исторические книги.

– Да, я читал роман Аркади о ее бабушке – его проходят в школе, – я прочел историю времен Мула и последующую, и я в ней сомневаюсь.

– В чем именно?

– Официально считается, что мы, Первое Сообщество, должны были сохранить и развить физику. Мы должны были развиваться открыто и в соответствии с Планом Селдона. Однако было и Второе Сообщество, Оно должно было хранить и развивать психологические науки включая психоисторию, и его существование было секретом даже от нас. Второе Сообщество было средством тонкой подстройки Плана, оно направляло и уточняло движение потока галактической истории, когда она выбивалась из графика, составленного Селдоном.

– Вот вы и ответили себе, – сказала Бранно. – Возможно, Байта Дарелл победила Мула под влиянием Второго Сообщества, хотя ее внучка это отрицает. Во всяком случае, несомненно, Второе Сообщество постаралось вернуть галактическую историю назад к Плану после Мула, и по-видимому, им это удалось… О чем же, великий Терминус, вы в таком случае говорите, член Совета?

– Господа Мэр, если верить Аркади Дарелл, то Второе Сообщество, сделав попытку исправить ход истории Галактики, разрушило всю схему Селдона. Ведь в этой попытке они раскрыли себя, а мы не пожелали, чтобы нами манипулировали, и постарались найти и разбить Второе Сообщество!

Бранно кивнула.

– И нам это удалось. Согласно описанию Аркади Дарелл, это произошло после того, как Второе Сообщество вернуло галактическую историю на рельсы Плана Селдона.

– И вы в это верите! Второе Сообщество было уничтожено, а с его отдельными представителями было покончено, и это было в триста семьдесят восьмом году эры Сообщества, сто двадцать лет назад. На протяжении пяти поколений мы действуем, как принято считать, без Второго сообщества, и настолько приблизились к Плану, что вы и образ Селдона говорили сегодня почти одинаковыми словами.

– Это можно объяснить моей прозорливостью.

– Простите меня, я не отрицаю вашу прозорливость, но по-моему более очевидное объяснение заключается в том, что Второе Сообщество не разгромлено, оно по-прежнему существует, оно по-прежнему манипулирует нами. Оно вернуло нас к Плану Селдона.

7

Если Мэра и поразило это заявление, она не подала виду.

Был уже второй час ночи, она отчаянно хотела довести дело до конца, но Тревица надо было сначала поводить на леске. Она не хотела, чтобы он сорвался с крючка, не сослужив службы, ведь в таком случае его пришлось бы устранить.

Она сказала:

– Неужели? Вы утверждаете, что повествование Аркади ложь? Фантазия? Розыгрыш?

Тревиц пожал плечами.

– Не обязательно. Не в этом дело. Может быть, Аркади правдиво описала то, что знала. Предположим, все было так, как она рассказала: Второе Сообщество раскрыли и его людей устранили. Но откуда мы знаем, что их выловили всех до одного? Ведь Второе Сообщество направляло историческое развитие целой Галактики. Они манипулировали не только Терминусом и даже не только Федерацией. Их агенты, где-нибудь, в тысячах парсеков от нас, должны были остаться. Выявить их всех было невозможно, а раз так, то можем ли мы утверждать, что победили? Возьмем, к примеру, Мула. Он покорил Терминус, а с ним и все подвластные планеты, но Независимые Торговые Планеты выстояли. Он покорил Торговые Планеты, но и тогда остались трое беглецов: Эблинг Мис, Байта Дарелл и ее муж. Он подчинил обоих мужчин и только Байту, одну только Байту, оставил без контроля. Если верить роману Аркади, он поступил так из сентиментальности, и это его погубило. Из-за одного-единственного свободного человека – Байты – Мул не смог обнаружить Второе Сообщество и был разбит.

Достаточно было одной личности, чтобы все изменилось. Роль личности огромна, как бы ни пытались селдонисты внушить нам, что индивидуум – ничто, а масса – все.

А если остался не один, а хотя бы несколько десятков людей из Второго Сообщества? Они могли собраться, восстановить свое содружество, вновь пробраться на ключевые посты, набрать и обучить пополнение и опять сделать нас пешками.

– Вы так думаете? – серьезно спросила Бранно.

– Я в этом уверен.

– Но скажите, член Совета, зачем им это надо? Зачем жалким остаткам Второго Сообщества цепляться за План Селдона? Какая им польза удерживать Галактику на пути ко Второй Империи? А если даже эта маленькая банда желает выполнить свою миссию, то почему бы нам не принять путь Плана, не быть благодарными за то, что они проследят, чтобы мы не сбились с этого пути?

Тревиц потер глаза. Несмотря на молодость, он выглядел более уставшим из двоих. Он пристально посмотрел на Бранно и сказал:

– Не могу поверить. Неужели вам кажется, что Второе Сообщество старается ради нас? По-вашему они такие идеалисты? Вы специалист в политике – практике власти и манипулирования – неужели вам не ясно, что они заботятся о себе?

Мы – двигатель, сила, режущая кромка. Мы, боремся, проливаем кровь, страдаем. А они только управляют – легко и без риска: где-то подрегулируют, где-то прочистят контакты. Через тысячу лет, когда нашими усилиями Вторая Галактическая Империя будет создана, люди Второго Сообщества займут в ней место правящей элиты.

– В таком случае, – сказала Бранно, – вы хотите устранить Второе Сообщество, рискнуть пройти без них оставшуюся вторую половину пути ко Второй Галактической Империи и самим стать элитой? Так?

– Разумеется. Конечно. Разве вы не хотите того же? Мы не доживем, но у вас есть внуки, может быть, и у меня будут. И у них будут дети и внуки. Я хочу, чтобы плоды наших трудов достались нашим потомкам, чтобы они, глядя назад, видели, что мы совершили и гордились нами. Я не хочу, чтобы все заслуги были приписаны тайному заговору Селдона, которого я героем не считаю. Заявляю вам – Селдон для нас опаснее, чем Мул, если мы допустим, чтобы План осуществился. Галактика, я бы хотел, чтобы План действительно был разрушен Мулом. Он-то был единственным в своем роде и притом смертным. А Второе Сообщество, похоже, бессмертно.

– Но вы-то хотите Второе Сообщество уничтожить?

– Если б я знал как!

– А раз не знаете, не кажется ли вам, что скорее уничтожат вас?

Тревиц сказал презрительно:

– Было у меня подозрение, что вы под контролем. Меня на это натолкнуло ваше точное предсказание того, что заявит Селдон, а затем ваше обращение со мной. Я подумал, что вы, быть может, пустая оболочка с начинкой от Второго Сообщества.

– Зачем же вы со мной разговариваете?

– Если вы действительно под их влиянием, то я все равно проиграл, и почему бы не дать выход гневу… и потом, я ставлю на то что вы просто не осознаете, что делаете.

– Да, вы выигрываете в любом случае, – сказала Бранно. – Я не под контролем, хотя можно ли мне верить? Если бы я была под их контролем, призналась бы в этом? И знала бы это сама? Об этом бесполезно спорить. Я верю, что не под контролем, и вам тоже придется поверить. Давайте рассмотрим такой вопрос. Если Второе Сообщество существует, то их главная забота – следить, чтобы никто в Галактике о них не узнал. Ведь План Селдона работает, пока пешки – мы – не знают, что ими манипулируют. Во времена Аркади Второе Сообщество разрушили из-за того, что Мул сфокусировал на нем внимание Сообщества. Отсюда два следствия. Первое: их вмешательство минимально. Ведь всех подчинить невозможно, даже власть Второго Сообщества должна иметь пределы. Если бы они подчинили некоторых, другие догадались бы об их существовании, что внесло бы искажения в План. Очевидно, что их вмешательство должно быть очень тонким, косвенным и незаметным, и следовательно, я не под контролем.

– Этому выводу я склонен поверить, хотя, возможно, принимаю желаемое за действительное. А второе?

– Второе просто и неизбежно. Если Второе Сообщество существует и держит это в тайне, то любой, кто думает, что оно существует, говорит об этом, Провозглашает это и кричит об этом на всю Галактику, должен быть ими без шума и без промедления устранен. Разве вы сами не пришли к такому выводу?

– Так вы, госпожа мэр, взяли меня под стражу, чтобы защитить от Второго Сообщества?

– До некоторой степени. Лионо Коделл старательно записал ваши высказывания, и мы эту запись опубликуем не только для успокоения народа Терминуса и Сообщества, но и для того, чтобы успокоить Второе Сообщество. Я не хочу, чтобы ваши глупые речи привлекли его внимание.

– Подумать только, – с неловкой иронией произнес Тревиц, – и все это ради моих прекрасных карих глаз?

Бранно поморщилась, потом вдруг негромко рассмеялась.

– Не настолько я стара, – сказала она, – чтобы не заметить ваших прекрасных карих глаз, и тридцатью годами раньше, возможно, одного этого было бы достаточно. Но сейчас я и на миллиметр не сдвинусь ради спасения ваших глаз и всего остального. Дело не в этом. Если Второе Сообщество существует и обратило внимание на вас, они могут пойти дальше. Я должна позаботиться о своей жизни и о жизни многих других людей, более умных и ценных, чем вы, чтобы спасти все наши планы.

– Судя по вашей реакции, вы верите, что Второе Сообщество существует?

Бранно положила на стол перед собой сжатую в кулак руку.

– Разумеется, верю, законченный вы дурак! Разве мне было бы какое-нибудь дело до ваших глупых речей, если бы я не знала, что Второе Сообщество существует, если бы не боролась с ним упорно, изо всех сил? Уже несколько месяцев я собиралась заткнуть вам рот, пока вы не вышли на публику, но у меня не было достаточной политической власти для подобного обращения с членом Совета. Явление Селдона прибавило мне веса, дало власть, пусть на время, и в этот момент вы все-таки вышли на публику. Я сразу приняла меры и теперь без малейших угрызений совести, не колеблясь ни микросекунды, убью вас, если вы не выполните моего приказа. Весь наш разговор в час, когда я предпочла бы спать в своей постели, нужен для того, чтобы вы поняли, что проблема Второго Сообщества, которую вы сами мне обрисовали, дает мне достаточное основание, чтобы казнить вас без суда.

Тревиц вскочил со стула.

– Ни шагу! – воскликнула Бранно. – Я всего лишь старуха, как вы, вероятно, мысленно меня называете, но прежде, чем вы дотянетесь до меня, вы будете мертвы. Мы, молодой человек, под наблюдением моих людей.

Тревиц сел. Слегка дрожащим голосом он сказал:

– Вас не поймешь. Если вы верите, что Второе Сообщество существует, то почему вы говорите о нем так свободно? Ведь вы подвергаете себя той же опасности, что и я.

– Потому что у меня немного больше здравого смысла, чем у вас. Вы верите, что Второе Сообщество существует, и говорите об этом свободно, потому что глупы. Я тоже верю и говорю свободно, но только потому что приняла меры предосторожности. Если вы внимательно читали историю Аркади, вы должны вспомнить, как она рассказывает об изобретении своего отца, так называемой "установке ментального глушения". Она служила защитой от ментального могущества Второго Сообщества. Эта глушилка еще существует и даже усовершенствована при соблюдении полнейшей секретности. Ваш дом сейчас защищен от их слежки, насколько это возможно. Так что позвольте мне объяснить ваше задание.

– Что я должен сделать?

– Вы должны выяснить, существует ли Второе Сообщество, и если да, то где. Это значит, что вам придется покинуть Терминус и отправиться неизвестно куда, даже если, в конце концов, окажется, что Второе Сообщество, как и во времена Аркади, находится среди нас. Это значит также, что вы не вернетесь до тех пор, пока у вас не будет о чем рассказать. А если вам не о чем будет рассказывать, то вы не вернетесь никогда, и население Терминуса уменьшится на одного дурака.

– Как, – запинаясь произнес Тревиц, – как скажите, ради Терминуса, я могу их искать, оставаясь незамеченным? Они просто убьют меня, и вы ничего не узнаете.

– Не будьте ребенком! Не надо искать их, ищите что-нибудь другое. Поверьте сердцем и умом, что вы ищете что-то другое, и если вы на них наткнетесь во время поисков, они, может быть, не заметят вас. Тогда вы можете послать нам сообщение по зашифрованной гиперволне, и в награду вам разрешат вернуться.

– Вы, наверно, уже придумали, что я должен искать.

– Конечно. Вы знаете Янова Пелората?

– Никогда не слыхал.

– Завтра вы с ним встретитесь, и он вам расскажет, что вы ищете. Он отправится с вами на одном из наших новейших кораблей. Вы летите вдвоем, чтобы больше никем не рисковать. И если вы попытаетесь вернуться до того, как узнаете, то что нам нужно, вас уничтожат в космосе за парсек от Терминуса. Это все. Разговор окончен.

Она встала, посмотрела на свои пальцы, потом медленно натянула перчатки и повернулась к двери. Вошли двое охранников с оружием в руках и встали по бокам двери, освобождая проход.

В дверях она обернулась.

– На улице есть еще стража, так что ведите себя разумно. Иначе избавите нас от хлопот по вашей охране.

– При этом, – непринужденно сказал Тревиц, – и вы лишитесь тех выгод, которые я мог бы принести.

– Разумеется, мы постараемся их не упустить, – ответила Бранно, невесело улыбнувшись.

8

Лионо Коделл ждал ее на улице. Он сказал:

– Я слышал весь разговор, Мэр. Вы были чрезвычайно терпеливы.

– И при этом чрезвычайно устала, же кажется, что этот день длился семьдесят два часа. Командуйте теперь вы.

– Хорошо, скажите только, в доме действительно была "ментальная глушилка"?

– Ах, Лионо, – устало сказала Бранно, – вы ведь все понимаете. Какова вероятность, что за нами следили? Не воображаете же вы, что Второе Сообщество следит за всеми, везде и всегда? Это юный Тревиц может так думать, а я не столь романтична. И если даже у Второго Сообщества повсюду глаза и уши, "глушилка" выдала бы нас с головой. Как только они обнаружат ментально непрозрачную область они поймут, что от их могущества есть защита. Нельзя раскрывать секрет этой защиты, пока мы не будем готовы использовать ее в полной мере. И ради сохранения этого секрета, можно пожертвовать не только Тревицем, но вами и мной вместе взятыми… И все-таки…

Они ехали в наземном автомобиле, Коделл был за рулем.

– И все-таки, – повторил Коделл.

– Что "и все-таки"? – спросила Бранно. – Ах да. И все-таки этот молодой человек умен. Я несколько раз обозвала его дураком, чтобы поставить на место, но он не дурак. Он молод. Он начитался книг Аркади Дарелл, и поэтому думает, что Галактика так и устроена. Но он обладает интуицией, и будет жаль его потерять.

– Вы уверены, что придется его потерять?

– Абсолютно уверена, – грустно сказала Бранно. – Может это и к лучшему. Зачем нам юные романтики, которые стреляют вслепую, и могут в один миг разрушить то, что мы строили годами? И потом, он отвлечет на себя внимание агентов Второго Сообщества. Они, конечно, существуют и следят за нами, и пока, он будет их отвлекать, они, быть может, не заметят нас. Может быть, нам повезет и они не только не заметят нас, но и выдадут себя своим интересом к Тревицу, и дадут нам время и возможность разработать контрмеры.

– Значит Тревиц должен притянуть молнию. Губы Бранно дернулись.

– Ах, вот сравнение, которое я искала. Он наш громоотвод.

– А этот Пелорат, в него ведь тоже молния ударит?

– Тут уж ничего не поделаешь.

Коделл кивнул.

– Что ж, как говорил Салвор Хардин: "Не позволяйте вашему нравственному чувству мешать вам принимать правильные решения".

– У меня сейчас нет нравственного чувства, – пробормотала Бранно, – у меня есть чувство страшной усталости. И все-таки… Я могла бы назвать целый ряд людей, которыми пожертвовала бы охотнее, чем Тревицем. Он красивый молодой человек… И, конечно, сам это знает.

Последние слова она произнесла невнятно, закрывая глаза и погружаясь в сон.