Текст книги "Под небом Италии"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Стефано захихикал:

– Никогда не стоит думать, будто женщины сидят взаперти, друг мой. Хорошенькие девушки всегда найдут способ выпорхнуть из клетки.

С его обаянием и сияющей улыбкой, думала Антония, Стефано наверняка под предлогом переговоров обольщал одну из девушек.

Вечером на Перуджу обрушился сильнейший ливень. Как она и ожидала, Толбот решил, что нет смысла ехать в такую погоду на раскопки.

– Иногда такой сильный дождь приносит нам удачу, а иногда смывает все наши надежды, – сказал он ей. – Зависит от склона. Дождь может смыть недельную работу или, наоборот, открыть что-нибудь, чего мы раньше не замечали. Что вы делаете сегодня?

– Рисую, – решительно ответила Антония. – Если не напишу хоть что-нибудь в ближайшее время, крестный подумает, что его деньги уходят только на развлечения.

Около одиннадцати Антония вошла в студию. Франческа только встала с постели. Зевнув и сладко потянувшись, она сообщила Антонии, что собирается уйти около двух на целый день.

Антония принесла с собой еду, которой хватило бы пообедать вдвоем, и предложила часть Франческе. Та состроила гримаску и заявила, что не может есть до вечера, но сварила кофе, и девушки немного поболтали, пока вдруг Франческа не подскочила и воскликнула, что ей пора одеваться.

Оставшись одна, Антония просмотрела свои незаконченные работы и решила, что будет работать над пейзажем долины, раскинувшейся на полпути между Перуджей и Ассизи. Она попыталась вспомнить советы Витторио о свете.

Антония была так поглощена работой, что не услышала, как отворилась дверь в студию.

Только когда мужской голос произнес «buon giorno», она поспешно обернулась и увидела стоящего на пороге Стефано, элегантно одетого, со шляпой в руке и счастливейшей улыбкой на лице.

– Стефано! – воскликнула она удивленно. – Как ты вошел?

– Естественно, через дверь, синьорина.

– Значит, сегодня никто не работает?

– Слишком сыро. Кроме того, никто не обязан работать все воскресенья подряд.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она с легким раздражением.

– Франческа – моя кузина, – мягко ответил он.

– Твоя кузина?

– Она тебе не говорила? – Вид у Стефано был обиженный.

– Не говорила. Но это не имеет значения. Франчески нет дома, она не вернется до позднего вечера.

Он пожал плечами:

– Не важно. Позволь мне присесть и посмотреть, как ты рисуешь.

Антония пришла в замешательство. Не потому, что возражала, когда кто-то наблюдал за ее работой, поскольку привыкла к этому за годы учебы в художественной школе. Но присутствие Стефано заставляло ее ощущать неясное беспокойство, хотя он и не давал повода для тревоги.

Поразмыслив, она предложила:

– Я сварю тебе кофе. А потом, боюсь, мне придется уйти. Я договорилась поужинать кое с кем.

Он кивнул.

– Еще слишком рано для ужина, так что мы можем посидеть и поболтать, да?

Антония вздохнула и поплелась готовить кофе.

Она налила кофе, передала чашку Стефано, развалившемуся в ветхом кресле у окна. Девушка пододвинула стул и села напротив него. Он тут же предложил ей пересесть в кресло, но Антония отказалась, зная, что оно менее удобное.

Стефано смотрел на нее заигрывающе, в этом не было сомнений, но, возможно, он просто ничего не мог с собой поделать. До сих пор он вел себя абсолютно пристойно. По правде говоря, ей хотелось с ним поболтать, ведь он мог много рассказать о разных интересных находках. Он работал даже в Помпеях, где постоянно шли раскопки.

– Ты была в Помпеях? – спросил он.

– Нет еще.

– Тогда тебе нужно провести побольше времени в Неаполе или Сорренто. Так ты сможешь почаще приезжать в Помпеи. Увидишь, как находят целые улицы и дома с садами.

Он потянулся к ней, чтобы забрать чашку. В этот момент в дверь негромко постучали, и Антония автоматически произнесла:

– Войдите! – и повторила по-итальянски: – Avanti!

Дверь отворилась, и на пороге показался Толбот. Приветливое выражение его лица немедленно сменилось хмурой гримасой.

– О, я вижу у вас уже есть компания, – грубо произнес он. – Я звонил вам в albergo, мне сказали, что вы здесь.

Стефано уже поднялся, а Антония пыталась сохранить самообладание.

– Вы хотели меня видеть по делу? – спросила она.

– Нет. Просто подумал, что мы могли бы… поужинать вместе. – Его речь звучала отрывисто, будто он компостировал каждое слово.

– Мне очень жаль, Толбот, – спокойно ответила девушка. – Но я уже договорилась поужинать сегодня.

– Тогда я пошел. Доброго вечера. – Он не закрыл за собой дверь, и Антония со Стефано слышали грохот его шагов по деревянной лестнице.

– Я лучше пойду, – поспешно забормотал Стефано.

– Да, пожалуй, – вежливо ответила Антония. – Расскажешь мне о Помпеях в другой раз.

Когда итальянец ушел, она остановилась посреди студии, возмущенная, обиженная, полная сожаления.

«Толбот пришел ко мне, чтобы пригласить на ужин, а я…» Потом появилась коварная мысль: а что, если Клео сегодня занята, и Толбот, устав от пустого и дождливого дня, решил, что ему нужно немного развлечься.

«Как он посмел вообразить, что можно позвать меня, когда у него есть лишняя свободная минутка? – Она рассмеялась. – Если бы Стефано целовал или обнимал меня, Толбот едва ли мог быть больше разгневан. Как бы там ни было, я со Стефано просто болтала за чашкой кофе».

Никогда она так не радовалась, что будет ужинать в «Маргарите» со своими друзьями, Ингрид и Свеном. Антония очень надеялась, что им дадут столик где-нибудь в центре зала и Толбот не сможет не заметить их.

Глава 5

Хотя желание Антонии сесть в ресторане за центральный столик исполнилось, Толбота нигде не было видно. В самом конце ужина к столу подошел Роберт. Антония представила его Ингрид и Свену, и тут же выяснилось, что Клео с матерью уехала на целый день в Ассизи.

Антония с удовлетворением подумала, что не ошиблась – Толбот действительно пытался найти себе компанию для ужина, хотя она решительно не понимала, чего ради он приложил столько усилий, разыскивая ее сначала в albergo, потом в студии. Что ж, у него не займет много времени добраться до Ассизи на машине и присоединиться к матери и дочери Норвуд, если он знает, где их искать. Интересно, отважится ли он спросить Роберта, в каком отеле или ресторане они могут ужинать?

После ужина Антония с друзьями вышла из «Маргариты» и направилась по Корсо Ваннуччи в свое любимое кафе на площади Данте.

– Твой английский друг сегодня занят? – Ингрид едва скрывала любопытство.

– Он не обязан водить меня среди недели на праздник, а потом еще возиться со мной в воскресенье, – ответила Антония с беззаботной улыбкой.

На следующей неделе Антония получила несколько писем из дома, в том числе от Филиппа Кенфорда, ее крестного. Он подумывал о том, чтобы провести несколько недель в Италии. Сначала по делам, а потом просто ради удовольствия. И надеется остановиться в Перудже, по крайней мере, на несколько дней, чтобы Антония показала ему достопримечательности.

«А потом мы могли бы провести недельку во Флоренции. Прошло много лет с тех пор, как я был там, имея в своем распоряжении всего несколько дней, чтобы посетить все дворцы, музеи и церкви. Так что воспоминания у меня остались весьма смутные. В этот раз мы могли бы осмотреть город более спокойно…»

И вновь Антония преисполнилась чувством признательности к Филиппу, благодаря которому у нее есть время и деньги на то, чтобы посетить все эти прекрасные города.

В пятницу вечером, после занятий, она сидела на ступеньках напротив изящного фонтана Маджоре и умилялась, глядя, как голуби купаются в его струях, не задумываясь о том, что сидят на историческом наследии.

Она полюбила Перуджу за противоречивый характер, ее узкие улочки, наверняка хранящие память о былой вражде и вероломных вендеттах. Жестокость и жаркие страсти, вспыхивавшие между семьями соперничающих друг с другом купцов, благородными фамилиями и грозными чужаками, канули в Лету, а город, окруженный древними крепостными валами, и сейчас возвышается на холме, закутанный в мантию каменных стен, взирая на раскинувшуюся у его подножия умбрийскую долину.

Даже сейчас, в этот ветреный вечер, когда серые облака стремительно неслись по мрачным небесам, можно было завернуть за угол и без опаски выйти на бельведер, маленькую террасу отеля, и полюбоваться на мягкие изгибы долины, серебряной лентой тянущиеся сквозь оливковые рощи.

Когда Антония вернулась в albergo и не обнаружила там записки от Толбота, она решила: раз он не написал ей ни слова, то она не поедет завтра на раскопки. Девушка не намерена была допускать, чтобы ее унижали.

Она уже собиралась идти ужинать, когда позвонил Роберт.

– У тебя есть какие-нибудь планы на выходные? – спросил он.

– А что?

– Толбот считает, завтра опять будет сыро, и он хочет, чтобы ты зря не тратила времени на раскопках. У него есть какой-то другой план. Он хотел бы обсудить его с тобой. Не могла бы ты прийти в «Маргариту»?

– Прямо сейчас? А почему он сам не попросил?

– Его пока нет, – ответил Роберт. – Ты можешь прийти и поужинать здесь, вместо того чтобы тащиться одной на площадь Данте.

Поколебавшись, она согласилась.

Однако Антония не ожидала, что ей придется ужинать с Клео и ее матерью. Было совершенно очевидно, что Клео тоже собирается принять участие в новом проекте. Миссис Норвуд вела беседу, стараясь придерживаться безобидных тем вроде достопримечательностей и городов, которые они с Клео посетили. Антония рассказала, что ее крестный, Филипп, собирается вскоре навестить ее в Перудже и, возможно, они проведут несколько дней во Флоренции.

Миссис Норвуд улыбнулась:

– Конечно! Я тоже настаиваю на том, что мы должны отправиться во Флоренцию как можно скорее, а то лето становится все жарче. Но Клео так увлеклась Перуджей, ее искусством и всеми этими раскопками, что никак не может заставить себя уехать.

Клео лениво улыбнулась, но ее голубые глаза остались холодными, будто осколки хрусталя.

И конечно, никакого упоминания об археологе, подумала Антония, который, по всей видимости, был для Клео главной достопримечательностью Перуджи.

Когда ужин закончился, Антония слегка забеспокоилась. Толбот все еще не появился. Может, стоит поискать Роберта и спросить, где найти Толбота? Вдруг он ее где-нибудь ждет и с каждой минутой все больше раздражается, что она не идет?

Антония совсем уж было собралась извиниться перед миссис Норвуд и покинуть ресторан, как вошел Толбот. Он присел и тут же обратился к Антонии:

– Если вы готовы, мы можем пойти в кладовую, и я покажу, что нужно сделать.

Клео вскочила:

– Кладовая? Роберт говорил, что у вас там просто сокровищница Синей Бороды. Можно мне тоже пойти?

Кладовая находилась в полуподвальном помещении. Длинный грубый стол ломился от подносов с землей, глиняных черепков и осколков керамической плитки.

– Я придумал для вас работу на время ненастья, – вежливо произнес Толбот. – Нужно рассортировать осколки. У меня есть эксперт, который затем склеит из них вазы, или урны, или что там еще получится.

– О! – Лицо Клео вытянулось. Она, видимо, ожидала какой-то более интересной работы. Антония же знала, что труд археолога по большей части состоит из копания в грязи и пыли, в зависимости от погоды, с редкими минутами восторга, когда попадается действительно стоящая находка.

– Какую погоду обещают на завтра? – спросила Антония. – Достаточно сухо, чтобы продолжить раскопки, или достаточно сыро, чтобы мне прийти сюда?

Толбот рассмеялся:

– Это непредсказуемо.

Антонии показалось, будто она услышала что-то вроде «как и женщины», но не собиралась дать ему возможность вовлечь себя в этот разговор, особенно в присутствии Клео, которая слонялась по комнате, изучая деревянные ящики, по всей видимости, с многообещающим материалом.

Они втроем вернулись на первый этаж. Миссис Норвуд ждала их в обществе Роберта, сменившего парадный фрак на джинсы и свитер.

– Ты готова Клео? – обратилась к дочери миссис Норвуд. – Мы с Робертом тебя ждем.

– Я буду через минуту, – ответила Клео, исчезая в лифте.

– Она имела в виду через двадцать минут, – пробормотал Роберт, в то время как миссис Норвуд улыбнулась и благожелательно пожала плечами.

Антония решила, что у всех четверых, включая Толбота, этим вечером запланировано какое-то мероприятие, и, поскольку девушке не хотелось вынуждать миссис Норвуд приглашать и ее тоже, она приготовилась уйти.

Попрощавшись с миссис Норвуд и Робертом, Антония повернулась к Толботу.

– Я пойду с вами, Антония, – вдруг заявил тот. – Мне нужно подышать свежим воздухом.

Странное замечание, подумала девушка, для того, кто провел за городом практически весь день. Молча она последовала за ним к «балкону» на площади, откуда открывался вид на долину, простиравшуюся аж до Ассизи. Где, как не здесь, можно полной грудью вдохнуть свежего воздуха.

– Я не хотел говорить об этом при Клео, – начал он после недолгого молчания. – Она такая болтушка, что немедленно все растрезвонит.

– Ну? – Антония сгорела от любопытства.

– Я имею основания полагать, что где-то либо здесь, или в районе Флоренции, или даже на полпути к Риму находится подпольная мануфактура. Именно там производят поддельные этрусские вазы. Возможно, и ювелирные изделия. Вероятно, там спрятаны настоящие произведения искусства, которым вообще-то место в музее, и теперь они выдают свои фальшивки за подлинники.

У Антонии глаза на лоб полезли от удивления.

– Я и представить не могла, что кто-то решится подделывать этрусские вазы. Эксперты легко могут это определить?

– Зависит от того, насколько хорошо выполнена подделка.

– Какое отношение это имеет к вашей работе? Я хочу сказать, не уменьшит ли это ценность ваших собственных находок?

– Конечно, в некоторой степени так и будет. К счастью, я больше интересуюсь гробницами и склепами, которые можно лишь раскопать, но никак не утащить с собой. И все же, если мы найдем что-нибудь интересное, например ювелирное украшение или бронзовый орнамент, будет чертовски обидно обнаружить, что его истинная стоимость меньше из-за подделок.

– Да, я понимаю. И что вы собираетесь делать?

– Пока ничего. Но… не хотели бы вы сопровождать меня завтра на озеро Тразимено? Вы там, наверное, уже бывали?

– Нет. Я проезжала мимо, когда ехала из Флоренции.

– Там есть пара мест, на которые мне бы хотелось взглянуть, – продолжал Толбот. – Прибрежный город Кастиглионе был основан этрусками, и у моего друга там неподалеку вилла. У него неплохая коллекция этрусских и римских артефактов, которые он готов нам показать.

– Почему вы хотите взять меня с собой?

– Я бы мог ответить, что ненавижу ездить один. – Он повернулся к ней и улыбнулся. – Вы бы могли просто прокатиться со мной. Но главное, я хочу, чтобы вы сделали несколько рисунков – просто грубых набросков. А я прихвачу камеру. Между нами, мы должны получить кое-какие результаты.

Антония не очень понимала, о каких результатах он говорит, но ей ужасно хотелось поехать с ним.

Хозяином виллы на берегу озера оказался англичанин Чарльз, женатый на пухлой итальянке с сияющими глазами и иссиня-черными волосами. В доме, обставленном с элегантностью, было собрано столько предметов старины, что казалось, будто находишься в музее. Этрусские вазы и фрагменты плит с надписями, небольшие статуэтки, фрагменты статуй заполонили столы и подоконники.

После обеда Толбот начал фотографировать кое-какие предметы из коллекции своего друга. Одна фигурка особенно привлекла внимание Антонии – бронзовая колесница. Девушка задумалась, может ли фото– или кинопленка передать всю замысловатую красоту, сотворенную руками неизвестного художника, который две с половиной тысячи лет назад создал этих словно бегущих лошадей и возницу.

Окружающий виллу сад оказался еще большим открытием – увитая виноградом беседка была заставлена чудесными статуями и резными сиденьями. В одном месте стена была построена таким образом, чтобы разместить коллекцию фрагментов древних стен с надписями. Каждый кусок был помещен в глубокую нишу, которая защищала его от непогоды.

– Они не портятся на открытом воздухе? – поинтересовалась Антония.

– Это зависит от климата, – ответил Чарльз. – Дома, в Англии, они бы стали более темными из-за влажного воздуха, а здесь сырость им почти не угрожает. Долгое сухое лето тоже играет не последнюю роль.

– Сколько у тебя подделок, Чарльз? – спросил, улыбаясь, Толбот, когда они прогуливались по лужайке, спускавшейся к озеру.

– Ни одной, я надеюсь. Хотя никто не может быть полностью уверен. – Он рассмеялся. – Музеям самим придется разбираться, когда я умру. Я собираюсь оставить виллу как она есть, полностью обставленной, провинции Перуджа.

Антония и раньше задумывалась, почему ему позволено хранить все эти сокровища, вместо того чтобы передать их музеям, но теперь все стало ясно.

Она привезла с собой альбом для рисования, но Толбот не дал никаких указаний. Наконец, когда Толбот заснял все, что хотел, Чарльз проводил их на плавучую пристань к маленькой моторной лодке.

Толбот и Антония помахали на прощание Чарльзу и его жене, и лодка взяла курс к одному из трех островов.

– Он говорит только по-итальянски, – крикнул Чарльз. – Вы справитесь сами?

– У меня есть Антония в качестве переводчика, – проорал в ответ Толбот.

Антония состроила гримасу:

– Это зависит от того, насколько быстро говорит человек и какой у него акцент. Я не привыкла к местным диалектам. – Она поняла, что речь шла о человеке, к которому они сейчас направлялись.

Причалив к острову Маджоре, Толбот попросил лодочника подождать их.

– Мы пробудем там около часа, может быть, дольше, – услышала Антония.

Маленький средневековый городок с каменными, выкрашенными в розовый цвет домами привел Антонию в восторг.

– Я обязательно должна сюда приехать и нарисовать все эти восхитительные маленькие улочки и аллеи.

– Почему бы не подождать, пока я сделаю несколько удачных снимков? Тогда вы сможете скопировать их, без необходимости тащиться сюда и сидеть на жаре в окружении мальчишек, заглядывающих вам через плечо.

– За кого вы меня принимаете? – раздраженно ответила девушка. – Думаю, если мне понадобятся снимки или цветные слайды, я сумею найти и получше ваших.

– Я так и думал. – Он самодовольно усмехнулся. – То есть вы сомневаетесь, что я могу выбрать восхитительный вид?

– Откуда вы можете знать, что ваш вид понравится мне так же, как и вам?

– Хорошо. Выбирайте вы.

– Что толку, если я не знаю, что именно вас интересует?

– В логике вам не откажешь, – признал Толбот. Он свернул на узкую улочку, а там через напоминающую античную арку дверь вошел в дом.

Шагнув из яркого, солнечного дня в полумрак, Антония ненадолго ослепла, а Толбот уже знакомил ее с Марио, коренастым круглолицым стариком.

Антония прислушивалась к разговору мужчин. Ей удалось понять, что у Марио есть несколько заслуживающих внимания вещиц. Вскоре он выставил на стол коллекцию ваз и ювелирных украшений.

– Сейчас мне понадобится ваша помощь, Антония, – указывая на стол, произнес Толбот. – Через секунду мы скажем, что именно необходимо нарисовать.

Но Антония уже не слышала его. Ее целиком захватила красота золотых украшений, брошей, браслетов, разложенных прямо перед ней. Она никогда прежде не видела такой изящной работы, и ей было трудно поверить, что все эти вещи, пролежав в гробницах столько веков, теперь сияют мягким светом, будто побывали в руках ювелира всего несколько дней назад.

– Изучите эти ассирийские украшения, – обратился к ней Толбот. – Начните, например, с этой точеной головы на браслете, и изобразите ее в более крупном масштабе. Когда мы вернемся, то сможем увеличить рисунки еще больше.

Продолжая инструктировать Антонию, Толбот достал фотоаппарат и сделал несколько снимков бронзовой урны с четырьмя носиками в форме верблюжьих голов.

Антония работала быстро, стараясь не упустить ни одной детали и недоумевая, почему Толбот так заинтересован в ее несовершенных рисунках, когда можно сделать гораздо более точные фотографии. Наверняка этому есть какое-то объяснение.

Вскоре мужчины оставили ее одну, а сами спустились в подвал осмотреть другие сокровища.

Рисуя, Антония заметила, что каждое украшение, каждая ваза пронумерованы. Она таким же образом пронумеровала свои рисунки.

Толбот и Марио вернулись и принялись изучать рисунки, которые она только что закончила. Марио одобрительно кивал. По лицу Толбота нельзя было понять, доволен ли он. Но когда Марио удалился, чтобы принести вина, Толбот пробормотал:

– Да, эти могут пригодиться, поскольку вы не знаете, что на самом деле копируете.

– Я думала, это этрусские украшения…

– Так и есть.

– Понятно. И некоторые из них могут оказаться фальшивкой?

Толбот предупреждающе прижал палец к губам, поскольку Марио возвращался с вином.

Примерно час спустя Антония с Толботом покинули дом и вернулись к лодке, которая доставила их обратно на Большую землю.

Ожидавший их возвращения Чарльз поинтересовался:

– Успешно?

– Думаю, да, – ответил Толбот.

– Уверен, что не хочешь остаться на ужин?

– Большое спасибо, но мы лучше поедем. Перекусим по дороге.

Они проезжали вдоль берега озера, когда Толбот предложил:

– Мы поужинаем в маленькой гостинице в Туоро. Это небольшой городок, жители которого гордятся тем, что рядом с их городом Ганнибал победил римлян.

– И, как я читала, загнал их в озеро, – улыбнулась Антония.

– Героическое прошлое Туоро – не единственная причина, по которой я хотел уехать и отказался от приглашения Чарльза поужинать. На самом деле мне нужно наведаться еще в одно место неподалеку.

Они добрались до маленького очаровательного городка и подъехали к отелю. Толбот предупредил Антонию, чтобы не оставляла альбом и готовые рисунки в машине. Девушка заметила, что сам он – взял с собой фотоаппарат.

– Давайте закажем рыбу, – предложил Толбот. – В здешнем озере чего только не водится: и плотва, и карп, и угри.

В конце ужина подали маленькие пирожные с сосновыми семечками, что ужасно развеселило Антонию.

– Вот не думала, что когда-нибудь буду есть что-то подобное. Гуляя в лесу, я пробовала семена бука, а когда была девчонкой, совсем юной и глупой, как-то съела желудь. А вот сосновые семечки не приходилось.

– Теперь вы знаете, что на свете есть масса вкусных съедобных вещей.

Они вернулись к машине, и Толбот попросил:

– Дайте мне рисунки, которые вы сделали на острове Маджоре, а альбом держите у себя.

Он сложил листы в папку, которую засунул между газетами, лежащими на заднем сиденье.

Толбот направил машину к северу от озера и остановился у дома на самом краю деревни. Дальше все происходило в точности как в доме Марио. Этрусские украшения, вазы, урны, каменные изображение, возможно взятые из гробниц… Но хотя Толбот сфотографировал почти всю коллекцию, он попросил Антонию зарисовать всего лишь две вещицы – браслет и великолепную золотую брошь в виде длинной пластины с изображением целой процессии животных.

На этот раз хозяином коллекции оказался молодой человек с курчавыми волосами и ослепительной улыбкой, по имени Пьеро.

Какое-то время он сидел рядом с Антонией и заглядывал ей через плечо. Когда визит подошел к концу, последовали изъявления благодарности и долгое прощание. Наконец, Антония с Толботом выехали на дорогу, которая должна была вывести их на главную трассу.

Внезапно Антония спохватилась:

– Рисунки, Толбот. Я дала их вам. Они у вас?

Он мягко улыбнулся:

– Нет. Кроме того, я позволил молодому человеку вынуть пленку из фотоаппарата.

– Но это значит… мы напрасно потратили время!

– Не совсем. На то, чтобы сделать рисунки и фотографии, нам потребовалось около часа. Зато мы узнали, что этот парень, Пьеро, имеет вескую причину не желать, чтобы его коллекцию изучали эксперты.

– Все вещи поддельные?

– Я не настолько хорошо разбираюсь в этом, но думаю, процентов пятьдесят. Кое-что настоящее, кое-что фальшивка.

– Но что мы теперь сможем с этим поделать, если потеряли все доказательства?

– Не все. Я подсунул Пьеро пару рисунков, которые вы сделали в доме Марио, вместо тех, что он так жаждал заполучить.

– Но ведь он вытащил пленку.

Толбот улыбнулся:

– Да, верно. Но на ней было только то, что я заснял в его доме. Нельзя волновать его слишком сильно, а то он быстро сообразит, что к чему. Вряд ли его напугает пара случайно забытых рисунков. А он наверняка считает, что мы обнаружим пропажу пленки не раньше, чем доберемся до дома.

– Никогда бы не подумала, что среди любителей древностей столько жуликов.

– То, что происходит, может удивить вас. Теперь вы понимаете, почему я просил вас сделать рисунки в доме Марио, что на первый взгляд, наверное, казалось совершенно ненужным, хотя я, естественно, не сообщил ему истинной причины.

Помолчав, он добавил:

– Никому не рассказывайте о том, что сегодня произошло, Антония. Просто скажите, что мы с вами ездили на озеро Тразимено. Обычная поездка в выходной день, ничего больше.

– Я не скажу. Но спасибо, что взяли меня с собой. Кроме того, погода, несмотря на мрачный прогноз, оказалась чудесной.

– Хуже, когда налетают внезапные грозы, хотя обещали отличную погоду.

Антония тихонько улыбнулась сама себе. Ясно, что он имел в виду вовсе не погоду, а непредсказуемый темперамент кое-кого из своих коллег.

– Вам удалось продвинуться в деле с раскопками под домом Лучано? – спросила она через некоторое время.

– Надеюсь, что да. Он еще не дал согласия, но мы пытаемся сделать все возможное, чтобы убедить его семью помочь нам.

– Это похоже на шантаж, – заметила Антония.

– Возможно, так и есть. Но нам очень нужно заполучить это место. То, что нам удалось найти на выбранном участке, не оправдывает наших расходов. Несколько фрагментов посуды, бронзовые безделушки.

– Но вы не можете раскопать всю центральную часть Италии просто для того, чтобы узнать, что находится под землей.

– Нет, конечно. Поэтому мне и хочется докопаться до того, что лежит под домом Лучано. Хотите приехать завтра на раскопки, если будет достаточно сухо? Или собираетесь работать в студии?

Прежде чем ответить, Антония задумалась.

– Что, по-вашему, должно означать, будто я развлекаю там Стефано? Может, лучше, если вы дадите мне знать, будет ли он работать вместе с вами.

– Нет. Я не могу постоянно заставлять людей работать по воскресеньям, если на то нет крайней необходимости. И почему вам не развлекать Стефано, если хочется?

– Не то чтобы мне хотелось… но он пришел повидать Франческу, девушку, с которой мы делим студию. Она его кузина.

Толбот замер на секунду, потом разразился громовым хохотом.

– Что смешного? – надулась Антония.

– Кузина! Не можете же вы быть настолько наивны, чтобы поверить этой сказке. Все итальянцы ссылаются на родство, если думают, что это поможет им добиться желаемого. Иногда действительно бывает… седьмая вода на киселе, но в девяноста случаях из ста никакого родства нет и в помине.

– Что ж, полагаю, Франческа может все объяснить, я спрошу ее, – рассерженно заявила Антония.

– И она тут же подтвердит, что конечно же он ее кузен. Итальянки не в состоянии упомнить всех своих кузенов, двоюродных, троюродных или внучатых.

Следующие несколько миль они преодолели под обиженное молчание Антонии. Затем, после поворота, открылся чудесный вид на Перуджу, возвышавшуюся на вершине холма. Город был окутан темным покровом ночи. Только кое-где вспыхивали мерцающие огни.

– Вы так и не сказали, чем собираетесь заниматься завтра, – напомнил Толбот.

– Если рабочие отдыхают, что мне делать на раскопках?

– Помочь мне с бумагами.

Она улыбнулась:

– Хорошо, я приеду.

Несмотря на то, что Толбот то и дело заставлял ее злиться, Антонии было приятно, что он обращается к ней за помощью.

Оказавшись в своей комнате, Антония вспомнила, что хотела собрать платья для сестер Лучано. Она бы предпочла купить новые, вместо того чтобы отдать два-три своих, но это могло задеть гордость семьи и привести в ярость Лучано. А так – можно было сделать вид, будто платья поношенные и она не собирается больше их носить, или придумать еще какую-нибудь причину.

Утром Антония была готова в обычное время. Но Толбот не появился. Почти час она просидела на балконе, ожидая его, потом решила позавтракать в своем любимое кафе.

Когда она вернулась, от Толбота по-прежнему не было известий. Он не звонил и не прислал записку. Антония терялась в догадках. Наконец, она позвонила Роберту в «Маргариту».

– Нет, его здесь нет, Антония, – сообщил Роберт. – И я не знаю, поехал ли он сегодня на раскопки.

– Может Клео в курсе? – спросила она.

Это было маловероятно, но Антония не могла напрямую спросить Роберта, не пригласил ли сегодня Толбот куда-нибудь Клео.

– Подожди, я узнаю. – Прошла, казалось, вечность, прежде чем его голос снова послышался в трубке. – Боюсь, она уехала куда-то еще рано утром. Ее мать думает, что в Орвието.

– О, понятно, – пробормотала Антония. – Спасибо, Роберт.

– Если хочешь, приходи пообедать, – пригласил он.

– Нет, мне нужно больше рисовать, а то твой друг Витторио скажет, что я ленивая.

– Тогда приходи вечером, после ужина, если уж тебе так хочется быть независимой.

– Посмотрим, как пойдет дело. – Антония положила трубку.

Итак, Клео отправилась на экскурсию. Но почему втайне? Почему, черт возьми, Толбот не сказал прямо, что собирается пригласить куда-то Клео? Может, в Орвието тоже есть какие-нибудь фальшивые этрусские украшения, и он советует Клео держать рот на замке и ни в коем случае не говорить ни слова этой «болтливой Антонии». Хотя, конечно, нельзя утверждать, что Клео и Толбот уехали вместе.

Антония шла мимо праздных прохожих в студию, где Франческа, наверное, только проснулась или вообще спит.

Франческа только что встала с постели.

– Почему ты такая уставшая по утрам? – спросила Антония.

Франческа зевнула.

– Поздно ложусь спать, наверное. Но только в полночь я чувствую себя бодрой. Вот когда я могу болтать, танцевать и чувствовать, что жизнь прекрасна. Если, конечно, рядом есть кто-то, с кем можно поболтать и потанцевать.

– Давай я сварю тебе кофе, – предложила Антония. – Потом буду рисовать, а ты можешь снова поспать, если хочешь.

– Что там с погодой? – поинтересовалась Франческа.

– Облачно. Пасмурно.

– Вчера была такая ужасная гроза. Гром, молния, дождь как из ведра.

– Да? – удивилась Антония. – Я была на озере Тразимено, и там весь день стояла чудесная погода.

И тут ее осенило. Если вчера была гроза, Толбот мог уехать раньше, чем планировал, чтобы проверить, все ли в порядке на площадке.

– Твой кузен Стефано заходил на прошлой неделе, когда тебя не было, – сообщила она мимоходом.

– Стефано? Какой Стефано?

– Я не знаю его фамилию. Он фотограф и работает с мистером Друри на раскопках.

Франческа покачала головой:

– У меня столько кузенов… здесь, во Флоренции, в Пизе, повсюду. Я не помню того, о ком ты говоришь. Если он придет сегодня, я узнаю, кто это.