Текст книги "Под небом Италии"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Айрис Денбери
Под небом Италии

Глава 1

Антония провела в Перудже уже достаточно времени, чтобы убедиться – в этом венчающем вершину холма итальянском городке ветер не утихает ни на минуту. Без сомнения, жарким августовским полднем свежий бриз был бы очень кстати, но сейчас лишь начало апреля, и Антония поплотнее запахнула теплый белый плащ и поспешила по Корсо Ваннуччи. У лавки, расположившейся на углу, она замедлила шаг и, несмотря на пронизывающий ветер, остановилась и вдохнула восхитительный аромат знаменитого перуджийского шоколада.

С коротко стриженными темными волосами, дымчато-серыми глазами и бледной кожей, которой явно не касались жаркие лучи летнего итальянского солнца, она не выделялась в толпе, поскольку в это время года Перуджа была полна студентов со всех концов Европы.

Антония продолжила свой путь по главной улице города и, наконец, оказалась на Пьяцца Република. Она облокотилась о каменную балюстраду, тянущуюся вдоль древних крепостных стен, возведенных еще во времена этрусков, и залюбовалась открывающейся с высоты картиной. Вершины раскинувшихся поодаль холмов украшали, словно короны, средневековые городки. Между ними тянулась бескрайняя, будто застывшее море, равнина, а небо было расцвечено оттенками сиреневого, аметистового и темно-оранжевого цветов.

Вокруг все дышало удивительным спокойствием, умиротворенностью, странной для столь богатой на бурные события истории этого древнего города, возвышающегося над долиной.

Хотя, подобно большинству жителей Перуджи, Антония почти каждый вечер приходила на этот «гранд балкон», как она его называла, девушка каждый раз с благодарностью и теплотой вспоминала, что обязана этой возможности своему крестному, Филиппу Кенфорду, который предложил ей отправиться в Италию и взял на себя все расходы.

– Ты теперь совершеннолетняя, – сказал он ей однажды, они сидели в гостиной в доме ее матери. – Я собираюсь рассказать тебе, какое наследство ты получишь после моей смерти. Но у меня есть одно условие.

– Надеюсь, ты не нашел мне жениха? – Антония улыбнулась.

– Нет, конечно. Просто я хотел предложить тебе провести один год в Италии, путешествуя по городам. Посетить Рим, Флоренцию, Милан, Неаполь и совершенствовать свое мастерство.

Щедрое предложение поразило Антонию до глубины души. Она принялась благодарить крестного.

– Ну, у меня свой корыстный интерес, – перебил он. – Если у тебя действительно талант к рисованию, я хотел бы увидеть твои работы, прежде чем умру, а я еще не так уж и стар.

– Волшебный шанс, – прошептала Антония, потеряв дар речи от удивления. – Обещаю, я не потрачу его впустую.

– Когда вернешься домой, будешь знать, надо ли заниматься искусством профессионально или стоит попробовать свои силы в чем-нибудь еще.

Антония недавно закончила художественную школу и получила диплом, дающий ей право преподавать. Филипп сделал ей это предложение, когда она уже почти решилась поехать учительницей в школу для девочек на восточном побережье. Но в последний момент забронировала билет до Рима.

Поначалу мать пришла в ужас, узнав, что Антония собирается провести за границей целый год, но Филипп, старинный друг семьи, рассеял ее тревоги.

В Риме девушка провела целый месяц, осматривая достопримечательности и посещая музеи. Затем она посетила Флоренцию – город просто околдовал ее. Она разрешила себе провести там только три недели, боясь, что иначе у нее не хватит времени увидеть всю Италию. Но Антония точно знала, что когда-нибудь обязательно вернется сюда.

По чистой случайности она оказалась в Перудже – по пути в Ассизи ее заинтересовал виднеющийся в отдалении город на вершине холма. В Перудже она задержалась гораздо дольше. Отчасти в этом был виноват Роберт Эллард, молодой помощник менеджера в отеле «Маргарита», где Антония поначалу остановилась. Он жил в Перудже уже год, продолжая обучение гостиничному бизнесу и совершенствуя итальянский. Именно ему принадлежала идея, что Антонии стоит изучить язык.

– В университете есть курсы для иностранцев, – сказал он ей как-то вечером. – На свете нет лучшего места для изучения языков. Сюда съезжаются люди отовсюду.

Так она послушалась его совета и записалась на курсы для начинающих на отделении для иностранцев в старинном дворце Галленджа.

Она свернула с площади и направилась в отель «Маргарита», расположенный неподалеку. Вскоре после приезда в Перуджу Антония поняла, что оставаться в центральной гостинице ей не по карману, и Роберт посоветовал остановиться в маленьком albergo [1]1
  Гостиница ( ит.).


[Закрыть], где она и поселилась в симпатичном номере с балконом. А завтракать, обедать и ужинать ходила в кафе.

В крытом дворе гостиницы она осмотрелась, надеясь увидеть Роберта среди потягивающих кофе или аперитив посетителей. Тот поднялся из-за столика в самом углу и двинулся к ней.

– Привет, Антония. Рад, что ты смогла прийти.

Он заказал два кофе, и девушка с нетерпением взглянула на него в ожидании новостей – ведь он обещал!

– Сколько картин ты написала с тех пор, как приехала в Италию?

– Пять или шесть. Из них только две закончены, но пока не подготовлены к покрытию лаком.

– Ясно, – задумчиво протянул Роберт.

– Почему ты спрашиваешь? Нашел богатого покупателя?

– Не совсем. Но думаю, я мог бы устроить, чтобы некоторые твои картины выставили в небольшой галерее.

– Не уверена, что готова участвовать в выставках…

– Что ж, возможно, стоит немного подождать, – отозвался он, помолчав.

Они пошли в ресторан ужинать, и Антония заметила, что Роберта обслуживают не так, как других клиентов, хотя сегодня он и не на дежурстве.

Молодой человек стал расспрашивать Антонию об успехах в изучении итальянского.

– Я делаю такие абсурдные ошибки! Наш профессор такой чудной, что иногда сбивает меня с толку. Мы говорили о часах и учились правильно называть время. Так он махнул рукой на стену, и я сказала, что он носит настенные часы вместо наручных.

Роберт рассмеялся вслед за ней.

За ужином Антония размышляла о том, правильно она поступила, пожертвовав пускай всего несколькими неделями своего «итальянского года» ради изучения языка, вместо того чтобы заниматься живописью. Хотя, похоже, только что она упустила возможность выставить свои работы.

– Роберт, – спохватилась она, – я тут думала об этой выставке. У меня есть несколько рисунков, которые я сделала в Перудже. Может быть, мне стоит попробовать?

– Не вижу, почему бы тебе не выставить их, – медленно ответил тот, потягивая коньяк. – Ты их, конечно, не продашь, но у меня есть еще одна идея. Я мог бы уговорить одного моего знакомого взглянуть на твои работы. И прежде чем покрывать их лаком, ты сможешь, если сочтешь нужным, воспользоваться его советами.

– Думаешь, он согласится потратить на меня свое время? Я ведь начинающая…

– Он тоже когда-то начинал и теперь старается помогать молодым художникам.

Антония и Роберт возвратились в лобби-бар выпить кофе с ликером, как вдруг молодой человек чуть не подпрыгнул и, торопливо пробормотав извинения, поспешил через холл, чтобы поздороваться с высоким мужчиной, только что вошедшим в гостиницу. Они поболтали пару минут, затем Роберт подвел своего собеседника к Антонии.

– Антония, – обратился он к ней, – думаю, тебе будет приятно познакомиться с Толботом Друри. Он археолог и больше всего на свете обожает копаться в земле в поисках чего-нибудь интересного.

Он взглянул на высокого, широкоплечего человека с белокурыми волосами и голубыми глазами.

– Мисс Антония Мид, художница, путешествует по городам Италии.

– Ну что вы, – запротестовала девушка. – Я всего лишь начинающий художник, пытающийся познакомиться с Италией.

Мужчины сели, и Роберт заказал еще кофе и коньяк.

– Когда ты собираешься приступить к раскопкам? – обратился он к Толботу.

– Как только смогу собрать команду. В этом мне очень помогает мой ассистент Стефано. Его рекомендовал один мой друг. Он живет неподалеку и знает местность очень хорошо.

Антония потягивала кофе и не принимала участия в разговоре, пока Роберт не пояснил:

– Толбот работал в Иране, Турции и Греции. Теперь он приехал сюда, чтобы найти следы этрусков.

– Этрусков? – переспросила Антония. – Народа, который жил здесь еще до римлян? Одно только название звучит таинственно. Нужно будет перечитать их историю.

Толбот заинтересованно посмотрел на нее:

– Нам известно очень мало. Слишком многие строили на месте древних этрусских городов – и римляне, и те, кто пришел вслед за ними. Трудно найти действительно подлинные доказательства того, какими они были.

– Но ты надеешься сделать какие-то открытия? – улыбнулся Роберт.

– Конечно. Надеюсь, мне попадется что-нибудь более серьезное, чем несколько урн. Их и так уже десятки в каждом музее.

– Где ты собираешься начать?

– Скорее всего, к северу от Перуджи. Думаю, над южными склонами достаточно потрудились. Когда я был здесь проездом прошлой осенью, возвращался домой из Греции, мне вдруг пришло в голову, что, возможно, стоит поискать на востоке и на севере.

Через несколько минут он поднялся и сказал, что должен увидеться со Стефано и обсудить с ним детали.

Когда Толбот ушел, Антония заметила:

– Никогда не думала, что археолог может быть таким молодым… ну, относительно молодым. Обычно их представляют древними стариками.

– Толбот Друри, вероятно, тоже станет в свое время древним стариком, – рассмеялся Роберт, – но он уже сейчас сделал себе имя в научных кругах.

– Он остановился здесь на все время раскопок?

– Думаю, да. Он забронировал для себя люкс на пару месяцев. И еще маленькую кладовую, чтобы хранить находки.

К моменту, когда они с Робертом покинули отель, Антония уже полностью была поглощена фантазиями о древних цивилизациях и современных молодых людях, которые находят удовольствие в тяжелой работе по поиску и сохранению наследия своих предков.

– Спокойной ночи, Антония. – Голос Роберта вернул ее к действительности, и девушка обнаружила, что они уже подошли к дверям маленькой гостиницы, где она остановилась.

– Buonna notte, – рискнула ответить Антония по-итальянски. – Arrivederci [2]2
  Спокойной ночи… До свидания ( ит.).


[Закрыть].

– Не забудь о рисунках, – напомнил Роберт. – Принеси мне их завтра в «Маргариту», если сможешь. Я дам тебе знать о картинах и спрошу у Витторио, когда он сможет их посмотреть.

– Да, понимаю. Я очень благодарна тебе, Роберт.

Когда он ушел, Антония замешкалась в вестибюле, прежде чем подняться к себе в комнату. Повинуясь внезапному импульсу, она опять вышла на улицу, повернула в противоположную от «Маргариты» сторону и нырнула в лабиринт узких кривых улочек. Наконец, она оказалась на улице, круто спускающейся вниз. Истершиеся каменные ступени под немыслимыми углами словно катились к подножию лестницы, а дома вдоль нее располагались таким образом, что первые этажи одних находились на уровне печных труб соседей.

Антония спустилась по лестнице, прошла под аркой Этрусских ворот и там повернулась, чтобы полюбоваться на их освещенное светом прожекторов великолепие. Она столько раз проходила сквозь них по дороге в университет, но только сейчас начала понимать, каково их значение. Через эти ворота, один из главных входов в окруженный древними стенами город, путешественники и горожане проходили более двух тысяч лет назад.

Антония вдруг ощутила, как кто-то вышел из темноты и направился к ней.

– Похоже, это наша вторая встреча за день, – произнес человек. Он повернулся, и свет заиграл на его белокурых волосах.

– Да, мистер Друри.

– И часто вы приходите сюда, чтобы полюбоваться на ворота в это время суток?

– По правде говоря, нет. Роберт… мистер Эллард… проводил меня до гостиницы, где я живу, но мне внезапно захотелось снова выйти на улицу и увидеть что-нибудь древнее…

– Иногда замечательные здания или их фрагменты скрыты от наших глаз лишь слоем песка и пыли. История – это одна длинная повесть о разрушении.

– Но ведь и о восстановлении тоже, – возразила девушка.

– Да. Каждый король-победитель должен возвести свою крепость на чужих руинах.

– По-моему, вы пристрастны, – улыбнулась Антония. – Возможно, когда-нибудь в будущем археологи удивятся, зачем мы строили небоскребы, похожие на спичечные коробки.

Она протянула руку и, коснувшись на удивление теплых шершавых камней, задумалась о тех, чьими руками построены все эти башни и стены сотни… или тысячи!.. лет назад.

– Уже очень поздно, – произнес мужчина. – Вы позволите проводить вас до отеля?

– Это просто маленькая гостиница, – отозвалась Антония, – но очень уютная и недорогая. Что важнее всего.

– Так вы живете не в «Маргарите»?

– Я не могу позволить себе такую роскошь. – Она вздохнула и поведала короткую историю о том, как оказалась в Перудже, где собиралась пробыть всего пару месяцев. – Мой крестный был очень щедр, – продолжала она, – и я хочу сделать так, чтобы его подарка хватило на целый год. К счастью, он выдает мне деньги ежеквартально, так что я могу планировать, как их распределить.

– Похоже, он не только щедрый, но и весьма предусмотрительный джентльмен, – заметил Толбот Друри. – Вы рисуете здесь?

– Сейчас я посещаю экспресс-курсы итальянского в университете. А потом сосредоточусь на живописи.

Они замолчали, чтобы восстановить дыхание – подниматься по лестнице было куда труднее, чем спускаться.

– Вы хороший художник? – спросил Толбот.

– Нет еще. А если бы и была, вряд ли вы ожидали, что я отвечу «да», не правда ли?

В темноте Антония не могла видеть его лица, но слышала, как он негромко рассмеялся:

– Конечно нет. Вы достаточно скромны.

– А вы хороший археолог? Надеюсь, я в свою очередь могу задать вам такой вопрос?

– О да. Я имею в виду, естественно, можете. Скажу, что я довольно неплох. Сначала изучал минералогию, потом заинтересовался поисками следов древних цивилизаций.

Вскоре они дошли до конца узкой улочки, миновали собор, а оттуда уже было рукой подать до albergo, где остановилась Антония. У подъезда, прощаясь с мистером Друри, она улыбнулась:

– Теперь, когда меня проводили до дома второй раз за вечер, обещаю, что больше сегодня не пойду на прогулку.

Оказавшись в своей комнате, Антония радостно отметила, что ей посчастливилось познакомиться с двумя самыми привлекательными англичанами в Перудже. Хотя вряд ли предоставится возможность часто видеть мистера Друри, поскольку он вскоре отправится на раскопки за город. С другой стороны, Роберт, с его словно излучающими тепло, добрыми карими глазами, – человек, на которого, скорее всего, можно положиться.

Рано утром она перебрала свои рисунки и картины и постаралась взглянуть на них критическим взглядом. Карандашные наброски, пожалуй, можно довести до ума, прежде чем отнести их Роберту, а вот с картинами дело обстоит похуже. Они явно нуждаются в доработке.

Вечером, встретившись с Робертом в «Маргарите», она поинтересовалась:

– Как ты думаешь, смогу я снять где-нибудь поблизости студию? Я не могу работать в своей комнате, а балкон выходит на юг, поэтому освещение неудачное.

Роберт раздумывал несколько минут, изучая рисунки.

– Да, наверное, я смогу что-то подыскать. Хотя сначала я хотел бы решить вопрос о выставке. Иначе все пойдет прахом, когда я уеду в Рим через пару дней.

– О… надолго?

– Надеюсь, нет. Мне нужно встретить мою кузину Клео и ее мать. Они довольно долго путешествовали по Италии – Неаполь, Рим, Милан… Теперь собираются заехать на недельку-другую в Перуджу, перед тем как отправиться во Флоренцию.

У Роберта было вечернее дежурство, и он не мог уделить Антонии много времени, поэтому, поблагодарив приятеля за помощь, девушка покинула «Маргариту» и пошла в кафе на площади Данте.

В конце недели Роберт сообщил, что договорился о выставке, и продиктовал Антонии адрес.

– Это будет в какой-то студии или где-то еще? – спросила обрадованная девушка.

– В студии, где выставляются картины, керамика и все такое. Твои рисунки будут выставляться по крайней мере неделю, возможно, даже две, но ты в любое время можешь прийти и посмотреть другие работы. Никогда не знаешь, кого там встретишь.

– Спасибо тебе большое, Роберт. Это так мило с твоей стороны… Я обязательно схожу и посмотрю.

– Завтра утром я еду в Рим, – отозвался Роберт, – надеюсь вернуться дня через три-четыре. – Он мягко рассмеялся. – Чужие планы ничего не значат для Клео и ее матери.

– Счастливо, Роберт. Удачной поездки.

Завтра будет суббота, а значит, благословенная передышка в занятиях до понедельника. Антония сгорала от нетерпения увидеть свои работы, впервые выставленные на всеобщее обозрение. Она отправилась по адресу, который дал Роберт, но, к великому разочарованию, обнаружила, что там только еще разбирают предыдущую экспозицию. Наказание за тщеславие, подумала девушка, выходя на улицу.

Лишенная возможности насладиться собственным триумфом, Антония решила провести остаток выходных, работая над картинами. Она установила мольберт в проеме высокого двустворчатого окна так, чтобы самой поместиться на балконе и еще иметь возможность сделать пару шагов в ту или другую сторону. Заметив очевидные недостатки в первой работе, девушка в сердцах отставила ее в сторону:

– Что за мазня! Неужели я так ничему и не научилась?

В глубине души она надеялась, что даже несколько недель, проведенных в Италии, научат ее более тонко чувствовать истинную красоту.

Когда Антония во второй раз наведалась в студию, то обнаружила, что картины других художников развешаны по стенам в узкой дальней комнате, а ее рисунков нигде не видно.

На своем хромающем итальянском Антония поинтересовалась, что же случилось с ее работами.

– Для них не было места, – объяснил пожилой смотритель. – Свет, вы понимаете?

Конечно, она понимала, что наилучшим образом освещаемые места должны были оставить для работ, выполненных в цвете. Наконец, девушка обнаружила рисунки, размещенные на экране в нише, где их вряд ли кто-нибудь мог увидеть.

Антония вздохнула. Нельзя ожидать чудес от первой же выставки, и, конечно, Роберт сделал все возможное. Она переходила от одной картины к другой, но разочарование мешало ей сконцентрироваться на стиле и технике, особенно учитывая тот факт, что большинство работ были абстрактными.

Она изучала копию полотна Перуджино, фрагмента его «Поклонения волхвов», как вдруг у нее над ухом раздался голос Толбота:

– Buon giorno [3]3
  Добрый день ( ит.).


[Закрыть], мисс Мид.

Антония поспешно обернулась:

– Не ожидала встретить вас здесь.

– А я предполагал, что застану вас. Роберт говорил, вы выставили свои рисунки. Где они?

– Их засунули в некое подобие шкафа, – прошептала девушка. – Я покажу вам.

– Мы это исправим, – пообещал Толбот, когда Антония провела его к нише.

Он вызвал владельца студии и на беглом, но неграмотном итальянском заявил, что экран необходимо перенести в более освещенное место.

– Он наверняка снова упрячет их сюда после нашего ухода, – заметила Антония.

– Возможно. Но все же я хотел бы увидеть их, не прибегая к помощи фонаря.

Она замерла в ожидании, пока он рассматривал рисунки.

– Полагаю, вы нарисовали их в Италии, – произнес он наконец. – Они ваши? Я имею в виду, вы не делали копий с художественных альбомов или работ других художников?

– О да, – быстро ответила Антония, слегка возмущенная тем, что он подумал, будто она проделала весь путь в Италию только для того, чтобы писать копии. Будто это нельзя делать в любой хорошей библиотеке.

– Гм-гм, – пробормотал он. – Простите, что вы скажете на то, чтобы пойти куда-нибудь и выпить со мной кофе… если, конечно, вы уже закончили свои дела здесь.

– Да, спасибо. Я увидела все, что могла.

Толбот предложил пойти в «Маргариту» или в какое-нибудь кафе на Корсо Ваннуччи, и Антония выбрала последнее. Они зашли в маленькое заведение за углом, где тент защищал посетителей от холодного ветра и приглушенного уличного шума.

– Сразу перейду к делу, – начал Толбот, когда официант, приняв заказ, удалился. – Мне могут понадобиться услуги художника. Естественно, в группе есть фотограф. Стефано, который также будет моим заместителем, первоклассный специалист. Но из личного опыта я знаю, что фотографу не всегда удается показать детали, свидетельствующие, что тот или иной экспонат действительно ценная находка.

– Я совершенно не разбираюсь в археологии, – призналась Антония.

– Это не важно, – довольно резко ответил он. – Если я попрошу вас изобразить, скажем, газовую плиту или кресло, вы ведь сможете сделать это достаточно точно?

– Думаю, да.

– Там будет кому оценить археологическую ценность. Вы бы смогли работать под началом Стефано, который бы в каждом отдельном случае решал, что лучше – фотографировать или рисовать.

Антония помолчала, обдумывая неожиданное предложение.

– Как долго вы собираетесь проводить раскопки в этой части Италии? – спросила она наконец.

– Большую часть лета.

– Не уверена, что смогу пробыть здесь так долго.

– Вы уже решили отправиться куда-то еще?

– Пока нет. Я вряд ли бы задержалась так долго в Перудже, если бы Роберт не уговорил меня пойти на курсы итальянского.

– Сколько они еще продлятся?

– Пять недель. Я посещаю подготовительные экспресс-курсы для иностранцев.

Повисла долгая пауза. Затем Толбот произнес:

– Кажется, вас не очень вдохновила идея поработать на раскопках?

– Она вдохновила бы меня гораздо сильнее, если бы я побольше знала о том, чем мне предстоит заниматься. В любом случае сначала я должна написать крестному и сообщить, что собираюсь пробыть здесь еще какое-то время.

– Конечно, – кивнул Толбот. – Вы сделаете это?

– Я подумаю, – улыбнулась она в ответ. – Мне выделено денежное содержание на целый год с тем, чтобы я могла заниматься живописью. Филиппу, моему крестному, может не понравиться, что я кидаюсь исполнять любую свою сиюминутную прихоть – сначала целыми днями учу итальянский, а потом бросаюсь в археологию.

Толбот рассмеялся:

– Впервые дело всей моей жизни назвали сиюминутной прихотью!

– О, я не имела в виду…

– Конечно нет. У каждого должны быть собственные ценности. Вы, наверное, думаете, что раскопки – это что-то вроде мальчишеских игр в песочные замки.

– Я ничего не собираюсь отвечать на это до тех пор, пока своими глазами не увижу, что происходит на площадке.

– Отлично. Мне, впрочем, симпатичны люди, которые не спешат связывать себя обещаниями, даже если это касается, как вы изволили выразиться, сиюминутных прихотей. – И он одарил ее дружелюбной и одновременно ироничной улыбкой.

Они прошли по Корсо до «балкона» в дальнем ее конце. Толбот оказался более знающим, чем она, и называл города, расположившиеся на вершинах окрестных холмов.

– Дерута, Беттона, а там ниже Ассизи. Кажется, что город лежит в долине, но на самом деле он расположен довольно высоко.

– Каждый город на вершине, – отозвалась Антония, – чтобы отражать врагов.

Расставшись с Толботом Друри, она вернулась в гостиницу и нашла там записку от Роберта с сообщением о его возвращении и предложением поужинать вечером в «Маргарите».

Она тщательно продумала свой наряд и решила надеть костюм бледно-желтого цвета, который оттенял ее темные волосы. Затем попробовала по-новому наложить макияж и, весьма довольная результатом, отправилась в «Маргариту».

Когда Роберт представлял Антонию своей тете миссис Норвуд и ее дочери Клео, она с трудом удержалась от возгласа удивления. Ей удалось придать своему лицу подобающее выражение, и она надеялась, что никто не заметил ее изумления. Клео, которую Антония представляла элегантным, утонченным созданием, в действительности оказалась невысокой блондинкой с длинными волосами. Нежно-розовая кожа, светлые волосы и зеленые глаза делали ее похожей на котенка.

После ужина к их маленькой компании присоединился Толбот. На сей раз он появился в обществе своего помощника Стефано, темноглазого, улыбчивого итальянца, который страшно обрадовался знакомству сразу с двумя симпатичными девушками. Он тут же принялся оказывать им знаки внимания в манере, которая льстила Клео и забавляла Антонию.

– Я представить себе не могу, что когда-нибудь выучу итальянский! – воскликнула Клео, смеясь над слишком прямолинейным комплиментом Стефано. – Я с трудом одолела «buon giorno» и «сколько это стоит?», но совершенно не понимаю, что мне говорят в ответ.

– Может, вы позволите стать вашим учителем? – Стефано решил закрепить успех.

Клео улыбнулась кокетливо. К удивлению Антонии, Роберт хмурился, лицо его было темнее тучи.

Обстановку разрядил Толбот:

– С вашего разрешения мы со Стефано пойдем. Завтра рано утром нам нужно уезжать, а еще столько всего надо сделать.

Выждав какое-то время, Антония встала из-за стола:

– Мне пора домой. Уже поздно.

– Разве вы остановились не в «Маргарите», мисс Мид? – удивилась миссис Норвуд.

Она совершенно не походила на свою дочь. Скорее была зрелым воплощением той элегантной, изящной Клео, какую нарисовала в своем воображении Антония.

– Нет. Сначала я действительно жила здесь, но мне это оказалось немного не по карману, – улыбнулась в ответ Антония.

Если Норвуды богаты, Антония не желала, чтобы у них создалось впечатление, будто она им ровня.

Роберт поспешно поднялся:

– Я пойду с тобой, Антония.

– Но здесь близко, – запротестовала она, но что-то в обращенном к ней улыбающемся лице Клео насторожило, и девушка замолчала.

Когда они с Робертом вышли на улицу, Антония заметила:

– Она очень хорошенькая, эта твоя кузина.

– Кто, Клео? Да, правда. И она беззастенчиво пользуется этим. Уверена, стоит ей взмахнуть ресницами, и все мужчины окажутся у ее ног. Что, впрочем, как правило, и происходит.

– Звучит осуждающе! – рассмеялась Антония. – Клео совсем юная! Ничего удивительного, если она знает, что обладает некоей властью, и получает удовольствие, пользуясь ею.

– Ей уже двадцать, – буркнул Роберт, – и мне остается лишь надеяться, что она повзрослеет за ближайшие год-два, потому что я хочу на ней жениться.

– Понятно… – Антония украдкой взглянула на него.

– На самом деле мы не двоюродные брат и сестра, – вздохнул Роберт, – у нас очень дальнее и запутанное родство. Гораздо проще сказать, что мы кузены.

Антония в задумчивости поднялась к себе в номер.

«Интересно, Роберт дал понять, что они с Клео, вероятно, станут женихом и невестой, для того, чтобы я не приняла его дружеское участие за что-то большее? – размышляла она. – Что ж, в любом случае лучше точно знать, как все на самом деле. Роберт привлекательный, добрый и внимательный, но я принимала его дружбу так же искренно, как, надеюсь, он ее предлагал. Я никогда не была в него влюблена».

Антонии было известно, что его отцу принадлежит с дюжину разных компаний, имеющих отношение к гостиницам, ресторанам и супермаркетам. Роберт просто ради удовольствия решил годик поработать в Италии.

Этот разговор получил продолжение спустя пару дней – Клео позвонила Антонии и пригласила ее в половине шестого в «Маргариту» на аперитив.

– Занятия заканчиваются в шесть, – объяснила Антония, – но я приду, как только смогу. Спасибо.

Клео в белом кружевном платье на голубой подкладке выглядела чертовски соблазнительно. Миссис Норвуд, случайно или намеренно, являла собой резкий контраст с дочерью – на ней было строгое черное платье, украшенное лишь бриллиантовой брошью.

Антония решила выпить вермута, а Клео заявила, что хочет попробовать негрони, крепкий коктейль из джина, вермута, сухого кампари и дольки апельсина.

– Не слишком ли рискованно? – спросила мать.

– По крайней мере, не умеренно, – спокойно ответила Клео.

Миссис Норвуд была само очарование, но Антония сразу отметила, как продуманны вопросы, которые мать Клео незаметно вставляла в разговор. Антония не видела необходимости скрывать или приукрашивать правду и отвечала откровенно.

– Но если вы задержитесь в Перудже так надолго, то не увидите остальную Италию, – заметила миссис Норвуд.

– О, я могу уехать, как только захочу. Я пока не определилась.

Она вдруг вспомнила, что не решила, присоединиться ей к экспедиции Толбота Друри или нет. И даже не написала Филиппу, а ведь надо поторопиться с решением: Друри наверняка захочет определенности.

Миссис Норвуд извинилась, сообщив, что ей необходимо сделать звонок, и удалилась. Не успела она уйти, апатию Клео как рукой сняло.

– Что будет, когда ты закончишь свои курсы? – спросила она почти нетерпеливо.

– Я не знаю. – Серые глаза Антонии в удивлении расширились.

– Ты останешься здесь и будешь рисовать?

– Возможно, я задержусь ненадолго, если найду подходящую студию.

– Роберт тебе здорово помог, да? – продолжала расспросы Клео.

– О да. Это его идея – учить итальянский. Потом он организовал для меня выставку. Я, правда, выставила только рисунки. У меня не оказалось ни одной законченной картины, но…

Клео улыбнулась и, казалось, обрела свою прежнюю уравновешенность.

– Ты ведь, конечно, знаешь, какие у нас с Робертом отношения?

– Он рассказал после вашего приезда.

– Только тогда? – Клео допила коктейль.

– Разве важно, когда именно он сказал? – улыбнулась Антония.

– Может быть. Роберт такой привлекательный…

– Не стоит меня предупреждать, Клео. Я могу тебя так называть? Я прекрасно понимаю, что мне выпала чудесная возможность совершить это путешествие. И я не собираюсь тратить время на любовь к Роберту… или к кому-то еще.

Лицо Клео приобрело заботливое, почти как у любящей старшей сестры, выражение.

– Ты ведь понимаешь, я просто не хотела, чтобы ты страдала.

– Не о чем беспокоиться, – ответила Антония с сердечностью, каковой не испытывала. В глубине души ее раздражали покровительственная манера Клео, ее предупреждения о видах на Роберта. – Даже если бы тебя и твоей мамы не было здесь, сомневаюсь, что мне удалось бы часто видеться с Робертом в следующие недели.

В своем стремлении выглядеть раскованной и спокойной Антония зашла дальше, чем собиралась, и неожиданно для себя выдала:

– Кроме занятий итальянским и рисования, меня просили присоединиться к археологической экспедиции мистера Друри, так что я буду очень занята.

– О! – Клео открыла рот от удивления, потом взглянула куда-то вверх.

– Рад слышать, что вы решили присоединиться к нам.

Раздавшийся позади голос заставил Антонию подскочить на месте и обернуться.

– Вы получили разрешение от вашего крестного? – тем временем продолжал Толбот Друри.

– Я… э-э… ну… что-то вроде этого… – бессвязно забормотала Антония, но, заметив насмешливый взгляд Клео, приосанилась. – Да, я решила принять ваше предложение, если вы и впрямь считаете, что я могу быть полезна, – решительно закончила девушка.

– Тогда мы, возможно, могли бы пойти куда-нибудь и обсудить детали за ужином? – предложил Толбот.

В ресторане Антония честно призналась, что еще ничего не сообщила крестному, но непременно сделает это в ближайшее время.

– Почему же вы не сказали? – раздраженно спросил мужчина. – Вам это совсем не интересно?