Текст книги "Под небом Италии"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Мне нужно было время подумать.

– А теперь вы подумали… или что-то другое заставило вас принять решение?

– Если вы намекаете, что теперь, когда приехала девушка Роберта, мое отношение к нему должно измениться, вы заблуждаетесь. – Ее тон был таким же возмущенным, как и Толбота.

Внезапно его источающие холод глаза потеплели и теперь почти сияли.

– Надеюсь, ваш крестный не будет против. Мне кажется, мы могли бы найти применение вашим способностям на раскопках.

– Я бы, наверное, могла приехать в выходные, – предложила Антония.

– Я свяжусь с вами при необходимости, – кивнул рассеянно Толбот.

Он проводил ее до albergo. Прощаясь, девушка пообещала немедленно написать крестному.

У себя в комнате она задумчиво смотрела на незаконченное письмо Филиппу. Антония понятия не имела, каков будет ответ. «Если крестному не понравится, что я так долго задержалась в одном месте, то это освободит меня от поспешного решения. Если же он не будет против, тогда придется как можно достойнее расплатиться за свое безрассудство. Что за сила привела Толбота Друри этим вечером в гостиницу, где он услышал мои хвастливые слова? Во что же я позволила себя втянуть?»

Но за ее растерянностью скрывалось желание оставаться как можно дольше в Перудже, этом волшебном городе, который очаровал ее и, похоже, не хотел отпускать.

Глава 2

Антония получила письмо от Филиппа:

«Используй возможности, которые тебе выпадают. В этом преимущество юности. Время не потрачено зря, если ты провела его, занимаясь чем-то, что впоследствии, однако, может оказаться несерьезным. Возможно, попозже я приеду в Перуджу взглянуть, что происходит на этих самых раскопках…»

Когда она сообщила Толботу Друри, что получила одобрение Филиппа, археолог повел себя неожиданно холодно, даже грубо.

– Вы не понадобитесь нам еще пару недель, – заявил он. – Я дам знать, когда вы должны приехать на раскопки.

Антония положила телефонную трубку, испытывая недоумение и даже страх. Возможно, Толбот сожалеет о своем предложении. Если так, она больше не намерена убеждать его, что может быть полезна экспедиции и не доставит хлопот.

Наступила суббота, и девушка решила использовать свободные часы, чтобы самой съездить на раскопки. Автобус в Губбио отвезет ее в нужном направлении.

Она втиснулась в переполненный автобус, сумела занять сиденье у окна и тут же испытала почти раскаяние в том, что затеяла это трудное, никому не нужное путешествие, поскольку места, мимо которых они проезжали, не могли оставить равнодушным ценителя прекрасного, особенно такого, кто, как Антония, пытался обрести умение видеть как настоящий художник.

То и дело мелькали деревни с красновато-коричневыми крышами теснящихся вокруг будто устремленной в небо колокольни и выкрашенных в розовый цвет домов, окруженных сочной зеленью оливковых деревьев. Иногда местность словно прорезала лента черных кипарисов, подчеркивая пастельные тона окружающего пространства. И все это буквально купалось в ярком солнечном свете, который старые мастера запечатлели на своих полотнах. Антония испытывала почти болезненное желание выпрыгнуть из автобуса и достать мольберт и кисти. Но сегодня она отправилась в путь без них, ведь у нее совсем другая цель.

Девушка сошла с автобуса на перекрестке, о котором говорил ей Толбот, и отправилась на юг по пыльной узкой дороге. Солнце припекало все сильнее, и она с тоской вспомнила прохладный ветерок, постоянно дующий в Перудже. Прошагав с полчаса, Антония забеспокоилась, туда ли идет. Она присела на валун у обочины, чтобы передохнуть. Послышался рев грузовика. Можно ведь спросить у водителя, та ли это дорога. По крайней мере, на это ее итальянского должно хватить. Но грузовик пронесся мимо на сумасшедшей скорости, обдав Антонию пылью с ног до головы. Затем послышался скрип тормозов, и когда она, наконец, протерла глаза от пыли, увидела идущего к ней мужчину.

Стефано, помощник Толбота! Улыбаясь, он сердечно поприветствовал ее и только тогда узнал:

– Ах, синьорина Мид!

– Я… ищу, где ваши раскопки.

– Но это довольно далеко. – Стефано по-английски говорил хорошо, хотя порой коверкал слова. – Пешком не дойти. Я подвезу вас.

Антония обрадовалась предложению, хотя ее и смутило, что Стефано не узнал ее, когда проезжал мимо, но не упустил возможности подвезти идущую по дороге девушку.

С трудом развернувшись на узкой дороге, Стефано поехал назад к площадке. Высадив Антонию на краю расчищенного участка земли и махнув рукой в сторону группы людей, он вновь умчался.

Антония осмотрелась. Участок поделен на маленькие пронумерованные квадраты. Человек десять мужчин, раздетых до пояса, аккуратно отбрасывали лопатами землю вдоль узкой канавы. Девушка обошла вокруг площадки, гадая, здесь Толбот или нет. Наконец она увидела его. Археолог разговаривал с каким-то итальянцем. Он помахал ей и снова повернулся к собеседнику. Через несколько минут он подошел к ней:

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? Как вы сюда добрались?

– На автобусе, пешком и на грузовике Стефано.

– Если бы вы только сказали, что хотите приехать, – нетерпеливо воскликнул Толбот, – мы бы организовали транспорт! В следующий раз не сходите с ума.

«Радушный прием, ничего не скажешь, – подумала Антония, – и это когда я так старалась проявить интерес к происходящему на площадке».

Очевидно, Толбот не понимал, что ведет себя грубо.

– Раз уж вы здесь, пойдемте, я покажу вам наше хозяйство, – произнес он чуть приветливее.

Толбот провел ее по участку, подготовленному к раскопкам.

– Мы сняли только верхний слой, – объяснил он, – но не знаем, насколько еще должны углубиться.

Она переступила через колышки и" нанесенные белой краской линии, разделяющие секции, и вдруг услышала:

– Вы привезла альбом? – В его голосе звучала насмешка.

– Нет, – ответила она невозмутимо. – Только спой обед. Я не предполагала увидеть здесь ресторан или хотя бы trattoria [4]4
  Закусочная ( ит.).


[Закрыть].

Толбот повернулся, и у него на губах мелькнула едва заметная улыбка.

– Очень разумно. Вы готовы поесть прямо сейчас?

– Думаю, да, если это означает, что вы хотите избавиться от меня как можно скорее.

– Всегда готова обидеться, хотя никто и не думал нападать. Тогда пошли.

Он отвел ее к грубо сколоченному сараю на краю участка. Лопаты, мотыги, совки и прочие инструменты были свалены прямо у стены. Из пары кольев и куска брезента Толбот соорудил подобие тента.

– Рабочие обедают внутри, но я предпочитаю не тревожить их в свободное время. – Он вытянул из груды деревянных ящиков один и уселся на него. – Боюсь, мы не сможем предложить вам удобного кресла. Вас устроит ящик в качестве стула?

– Конечно, – поспешно ответила Антония.

Ящик был пыльным, но девушка не собиралась выглядеть привередой и давать Толботу повод думать, будто не подходит для этой работы.

К ее удивлению, прежде, чем предложить сесть, он протер ящик тряпкой. Сам же уселся прямо на землю рядом и достал сверток с едой и бутылку вина.

– Попробуйте, – предложил он, протягивая Антонии стаканчик. – Это местное вино, его делают на побережье озера Тразимено.

Антония с благодарностью сделала маленький глоток.

– Как вам удалось сохранить его таким прохладным?

– Я научился маленьким хитростям в основном у рабочих на раскопках. Бутылку заворачивают в сырую мешковину и погружают в контейнер, наполненный льдом. Лед потом можно сосать, что приятно.

– И экономно. Ваша работа по большей части, наверное, пыльная, и вам все время хочется пить.

Обед Антонии выглядел весьма скромно – сыр, салями и фрукты, просто чтобы хватило поддержать силы до вечера, но в узелке Толбота нашлась вкуснейшая холодная форель, которой он поделился с ней, а также несколько кусков молочного поросенка и маленькие ароматные пирожные с фруктовой начинкой.

Попробовав все эти деликатесы, девушка заметила:

– Вы явно не собираетесь умирать с голоду на работе.

– Если бы знал о вашем приезде заранее, я бы позаботился припасти побольше местных блюд.

Когда все было съедено, а вино допито, Толбот стал рассказывать, почему он остановил свой выбор именно на этом склоне холма.

– Большинство земель между Перуджей и Ассизи время от времени тщательно перекапывалось, но мне пришло в голову, что здесь можно найти что-нибудь интересное.

– Тут в последнее время поводились раскопки?

– Не здесь, но очень близко отсюда. То, что удалось обнаружить, находится сейчас в музеях Рима и Флоренции. – Он вздохнул. – Проблема в том, что было слишком много войн, набегов и разрушительных сражений. Нам очень повезет, если мы вообще что-нибудь найдем. Один завоеватель стирал с лица земли то, что построил побежденный враг, возводил на этом месте свой город, который тоже, в свою очередь, исчезал в огне очередной войны.

– Значит, если бы вы верно выбрали место, то смогли бы раскопать целый этрусский город?

– Какие-то фрагменты, возможно. Слишком много слоев – римляне, Средневековье, современные постройки…

– Но я недавно читала, что всего пять или шесть лет назад бульдозер расчищал участок под новый дом в окрестностях Перуджи, и рабочие наткнулись на стену и этрусскую гробницу.

– Значит, вы читали о Перудже? – коротко улыбнулся он. – Да, это была замечательная находка. Жаль, что часть отличного археологического материала разрушается навсегда, когда на сцене появляются бульдозеры, если только под рукой не окажется кто-нибудь, кто сможет вовремя понять, что попалось в его ковш.

Антония вдруг подумала, что на том самом месте, где она сейчас сидит, жил когда-то загадочный народ. Люди населяли все эти холмы и долины, возделывали землю, строили дома, мастерили посуду и украшали свои гробницы произведениями искусства.

– И все это две с половиной тысячи лет назад, – произнесла она вслух.

Но Толбот, собиравший поодаль инструменты, не слышал ее. Вернувшись, он спросил:

– Хотите остаться? Сейчас здесь нет ничего интересного. С транспортом проблемы, но Стефано мог бы отвезти вас в Перуджу.

Антония смутилась. Значит, для Толбота, не ожидавшего ее внезапного приезда, она стала досадной помехой. К тому же не хотелось отправляться в путь наедине со Стефано.

«Или я не справедлива к жизнерадостному итальянцу, и мне только показалось, что он не прочь за мной приударить? – подумала девушка. – Ведь Толбот не предложил бы ехать со Стефано, если не был в нем полностью уверен».

Наконец Антония решилась:

– Спасибо. Наверное, мне лучше вернуться в Перуджу, если вы можете обойтись без Стефано.

– Отлично. Я скоро свяжусь с вами. Найду вас либо в гостинице, либо через Роберта.

Он проводил ее до стоянки грузовиков, но, к удивлению Антонии, Стефано направился к машине, очевидно принадлежащей Толботу. Она-то думала, что они поедут на том же грузовике. Но поздно отступать, чтобы ненароком не обвинить Стефано в грехах, в которых он, возможно, неповинен.

Толбот помахал на прощание, хотя, наверное, рад был избавиться от нее, и Антония села в машину.

Ингрид, подруга по курсам итальянского, наморщила хорошенький носик:

– Копаться в пыли – это не для меня. Мне достаточно видеть то, что окружает меня сейчас. Сегодня мы были в Ассизи.

– Да, я тоже должна обязательно съездить туда еще раз, – ответила Антония.

– Завтра мы собираемся в «Воскресный город», – вступил в разговор Свен. – Пойдешь с нами?

Антония сначала смутилась, но потом рассмеялась:

– Сегодня мне уже второй раз предлагают пойти туда.

– О, в таком случае мы предоставляем тебе идти с твоим кавалером. Может быть, там и увидимся.

– Нет-нет. Я лучше пойду с вами, если вы не против. Хотя получится, что я третий лишний. Понимаете, я отклонила первое предложение.

– Тебя, конечно, пригласил какой-нибудь симпатичный итальянец, – рассмеялась Ингрид.

– Я подожду, пока не узнаю его получше.

«Воскресный город», зону отдыха на окраине Перуджи, построили совсем недавно как парк аттракционов для детей и взрослых. Отправившись туда на следующий день, Антония пришла в полный восторг.

Вместе со Свеном и Ингрид она каталась по миниатюрной железной дороге, петляющей между диснейлендовскими деревнями, мимо лебединого озера, маленького зоопарка с настоящими зверями и гротескными изображениями окаменевших чудовищ. Дети с наслаждением забирались в домик Тарзана, устроенный на верхушке огромного дерева, заходили в хижину Белоснежки и семи гномов, заглядывали в вигвамы в индейской деревне. Кафе и рестораны располагались так, чтобы можно было перекусить тут же, по дороге от одного аттракциона к другому. Вдобавок к услугам посетителей имелось несколько дансингов.

Устроители парка не забыли и о местном колорите Перуджи и ее историческом прошлом.

– Вы только посмотрите, какой ужас! – воскликнула Антония, когда они со Свеном и Ингрид забрели в археологическую «зону», где обнаружили нелепые скульптуры, изображающие ацтеков, головы язычников и слона с чудовищным хоботом и ушами, которые свисали почти до колен.

У главного входа возвышалась Вавилонская башня, а рядом с ней пара одинаковых прямоугольных башен, что когда-то служили крепостью и домом для людей в Умбрии и Тоскане.

Утомившись, трое друзей решили передохнуть в кафе. Но не успели они сесть за столик под тентом, как Антония заметила проходящего мимо Стефано в сопровождении темноглазой итальянки. Он держал ее за руку.

Антония смутилась. Стефано явно не испытывал недостатка в девушках, желающих составить ему компанию в воскресенье. Она надеялась, что итальянец не заметит ее, но он внезапно посмотрел в сторону Антонии и стремительно направился к их столику, увлекая за собой свою спутницу.

– Ах, так, значит, синьорина все-таки пришла!

Антония представила своих скандинавских друзей, а Стефано в свою очередь познакомил их с Джульеттой, которая то и дело бросала на Антонию настороженные взгляды, пока они болтали по-английски. Потом она легонько потянула Стефано за руку.

– Возможно, мы еще увидимся сегодня на танцах, – промурлыкал Стефано и позволил, наконец, увести себя.

Антония улыбнулась, но ничего не сказала, ограничившись на прощание «arrivederci».

Итальянцы отошли уже довольно далеко, как вдруг Стефано, высвободившись из объятий спутницы, подбежал к Антонии и тихо произнес:

– Босс тоже здесь с маленькой симпатичной блондинкой.

Ей показалось или в его глазах мелькнул злой огонек, когда он сообщал ей это? Неужели Стефано получает двойное удовольствие, напоминая, что сегодня она могла стать его девушкой, и предупреждая о возможности встретить «босса» в сопровождении незнакомки.

Интересно, что это за «симпатичная блондинка» с Толботом, вяло подумала Антония, но тут же отбросила эти мысли, решив не тратить времени попусту. Надо еще столько всего посмотреть – аттракционы, арку, выполненную в форме гротескного рта, через которую можно пройти только по одному, замок в лесу, ветряную мельницу и, наконец, бельведер, откуда открывался великолепный вид на долину виноградников с серебристыми заплатами оливковых рощ, розово-белую Перуджу и украшающие вершины окрестных холмов маленькие старинные городки.

Втроем они медленно шли вдоль озера, по которому скользили лебеди, а бутафорский кит выпускал в воздух маленький фонтанчик, и тут Антония нос к носу столкнулась с Клео и Толботом.

Клео явно собиралась пройти мимо, ограничившись легким кивком в качестве приветствия, но Толбот остановился.

– Я не знал, что вы здесь, – удивленно произнес он.

– «Воскресный город» создан для того, чтобы приходить сюда в воскресенье, разве не так? – улыбнулась Антония. – Позвольте представить моих друзей.

Все поздоровались, и Толбот спросил;

– Вы собираетесь на танцы? Мы могли бы пойти все вместе.

Впятером? – подумала Антония. Определенно, она сегодня лишняя.

Но прежде чем Антония или Ингрид успели ответить, Клео заявила, что хочет много чего посмотреть сегодня.

– Мы не видели еще и половины, – произнесла она недовольно.

Толбот перевел взгляд с одной девушки на другую, потом покорно пожал плечами:

– Конечно, Клео, но я думал…

– О, я совсем не устала, – перебила она.

Когда Клео и Толбот ушли, Ингрид расхохоталась.

– Антония, я вижу, ты очень опасная девушка! – выдавила она, когда наконец обрела способность говорить.

– Опасная? Почему?

– Потому что все девушки спешат увести своих кавалеров, пока ты не отбила их. Сначала этот симпатичный итальянец, без сомнения, тот самый, что приглашал тебя пойти сюда сегодня. Теперь англичанин.

– Что касается мистера Друри, – отозвалась Антония, – Клео на самом деле не его девушка. Она практически помолвлена с помощником менеджера отеля «Маргарита». Клео с матерью остановилась там. Полагаю, Толбот сопровождает ее потому, что Роберт сегодня на дежурстве.

Про себя же Антония подумала, что Клео не теряет времени зря, заполучив Толбота в компаньоны, когда он был свободен, а Роберт нет.

Роберт позвонил Антонии на следующий вечер, когда, по его расчетам, она должна была вернуться к себе в гостиницу.

– У меня для тебя новости, – сообщил он, – мой друг Витторио, знаток живописи, в среду приезжает в Перуджу и хочет взглянуть на твои картины.

– Великолепно! – воскликнула девушка. – Правда, не могу сказать, что мне удалось поработать над ними.

– Как бы там ни было, он их посмотрит. Но ты должна быть готова услышать откровенную критику. Витторио не станет льстить, и ему трудно угодить, но его советы очень полезны.

– Большое спасибо, Роберт. Очень любезно с твоей стороны, что ты так обо мне заботишься.

– Тебе понравилось вчера в «Воскресном городе»?

– О, ты знаешь?..

– Да. Толбот упомянул, что видел тебя там.

Ну уж конечно, не Клео. Интересно, Роберт знает, что она тоже была там вместе с Толботом?

– Было очень здорово, – ответила Антония поспешно. – Там забавно, весело и совсем не похоже на другие парки развлечений. – Она решила сменить тему и снова заговорила о картинах: – Где твой друг собирается смотреть мою мазню?

– Ах да-да, – пробормотал Роберт. – Действительно, где? Думаю, лучше привезти их на такси в «Маргариту» в среду вечером. Я найду подходящее место, где ты сможешь показать их Витторио.

В среду в университете она едва могла сосредоточиться на итальянских глаголах и временах. К вечеру же волнение достигло такой степени, что, выходя из такси у входа в «Маргариту», Антония была уверена, что ее ожидает полный провал. Она поставила принесенные с собой картины в служебный лифт, на который указал ей Роберт.

– Здесь их не потревожат постояльцы, и мы сможем поднять их наверх все вместе.

Витторио оказался довольно высоким, полным итальянцем с изящными руками, которыми он постоянно жестикулировал, гладкими черными волосами и подвижным ртом, который кривился каждый раз, когда хозяин выдавал критическое замечание.

– Нет, нет, – проговорил Витторио, покачав головой и поджав губы с выражением, которое, как решила про себя Антония, означало ее полное фиаско. – Вы не сумели передать свет. Он должен быть сияющим, как на полотнах старых умбрийских мастеров. Этот простор между холмами и долинами должен быть зримым, напоенным светом.

– Благодарю вас, – почти неслышно пробормотала Антония. – Я буду стараться.

Но в эту минуту она отчаялась стать хорошим художником.

– А вот это, – эксперт указал на холст, где она скопировала фрагмент полотна «Поклонение волхвов», – неплохо. Вы передали глубину и цвет. Но пейзаж должен быть более освещен. Иначе создастся впечатление, будто это не Умбрия, а ваша собственная страна, где небо вечно затянуто тучами и дни кажутся мрачными.

– Да, я понимаю. – Теперь ее работы казались лишь тусклой, безжизненной мазней.

Витторио закончил осматривать картины и перешел к рисункам, которые она выставляла в маленькой студии пару недель назад.

– Вот! – воскликнул он. – Это тоже ваше?

Антония кивнула.

– Один или два очень хороши. Если вы пока не очень пишете красками, то рисовать явно умеете.

После этих слов ее настроение сразу улучшилось.

– Возможно, они сами просились на бумагу.

Витторио взял рисунок, где она запечатлела Этрусские ворота, и сравнил его с другим, изображающим фрагмент собора.

Он тщательно изучил остальные рисунки, затем одобрительно улыбнулся и покивал, глядя на две работы, которые по-прежнему держал в руках.

– Я бы приобрел эти два, если они продаются. Сколько вы за них хотите?

Антония так поразилась, что кто-то, тем более такой опытный эксперт, хочет купить ее работы, что только покраснела и, запинаясь, пробормотала:

– Не знаю…

Роберт, до этого времени хранивший молчание, наконец подал голос:

– Синьор Витторио назовет тебе справедливую цену, Антония. Отдай ему рисунки за сумму, которую он скажет. А в следующий раз можешь начинать торговаться. – Он ободряюще улыбнулся ей.

– С удовольствием, – отозвалась Антония. – Я рада принять ваше предложение.

Витторио назвал сумму в лирах, которая показалась девушке очень достойной, но потом, когда она перевела ее в фунты стерлингов, оказалась не такой уж значительной. С другой стороны, ей было так приятно, что кто-то захотел купить ее работы, что она готова была отдать их Витторио даром, просто из чувства признательности за похвалу.

Она поблагодарила эксперта за советы.

– Обещаю, я постараюсь побольше работать с маслом.

Роберт помог ей собрать полотна.

– Оставим их здесь до ужина. Клео и ее мать ждут тебя в ресторане. Ты не против поужинать с ними?

– Конечно нет, – улыбнулась она, оценив заботливость Роберта, но совершенно теряясь в догадках, как воспримет это Клео.

К удивлению Антонии, Толбот тоже был там. Очевидно, теперь он обедал и ужинал в обществе дам Норвуд, если ему выпадала такая возможность.

После просмотра картин Антония, конечно, привела себя в порядок и все же на фоне изысканной элегантности миссис Норвуд и безупречной красоты Клео чувствовала себя в своем темно-синем льняном платье гадким утенком.

Она не собиралась упоминать о встрече с Витторио, но Толбот спросил:

– Что думает о твоих работах эксперт?

– Полагаю, он находит их гораздо хуже, чем говорит, – улыбнулась Антония. – Он был очень добр и дал мне несколько полезных советов.

Клео перевела взгляд на Антонию.

– Я бы хотела заниматься живописью, – произнесла она. – Но мне было бы скучно рисовать все эти пейзажи, натюрморты, ну и все такое. Я бы, скорее, рисовала что-нибудь абстрактное. Это намного проще.

– Проще? – переспросила задетая за живое Антония. – Многие полагают, что стоит изобразить несколько странных фигур, брызнуть краской, куда придет фантазия, и у вас готова абстракция. На самом деле все не так просто.

– Так эксперт не купил ни одной вашей картины? – поинтересовалась Клео.

– Нет, – Антония ничуть не смутилась, – но ведь он приходил не за этим. Он же торговец картинами.

– А что он думает о ваших рисунках? – спросил Толбот.

– По его словам, они не плохи.

– Но не настолько хороши, чтобы купить? – настаивала Клео, явно вознамерившись продемонстрировать, что Антония плохой художник.

Прежде чем ответить, Антония немного помолчала, надеясь, что, может быть, миссис Норвуд переведет разговор в другое русло.

– Сколько он купил? – спросил Толбот.

Он правильно расценил смущение Антонии.

– Всего два. Этрусские ворота и кафедру у собора, – тихо ответила Антония.

– Ворота и кафедру – две ваши лучшие работы, которые я видел на выставке! – пробормотал Толбот. – Я надеюсь, он хорошо вам заплатил.

– Мне повезло, что он вообще захотел заплатить за них, – улыбнулась Антония. – На выставке никто не захотел их купить.

– Я бы не отказался их иметь, – заметил Толбот.

– Что ж, Антония всегда может нарисовать еще парочку для тебя, – вставила Клео. – Эти архитектурные раритеты никуда не денутся. Нужно только скопировать их на бумагу.

Отчасти Антония обрадовалась, когда ужин закончился и подали кофе. Значит, через несколько минут она сможет извиниться и оставить эту троицу. Ее не слишком раздражала покровительственная манера общения Клео, но дразнящие взгляды Толбота… Неприятно поразило его отношение к Клео. То, как он склонял голову, внимательно слушая ее пустую болтовню, как преувеличенно вежливо вел себя с миссис Норвуд. Антонии казалось, что человек, посвятивший себя археологии, мог найти гораздо более полезное занятие, чем сопровождать хорошенькую девушку и ее элегантную мать, особенно если он знает об отношениях Клео и Роберта.

«Однако это совершенно не мое дело», – решила Антония и уже собралась встать и попрощаться со всеми, как вдруг Клео подскочила на месте, воскликнув:

– Идем, Толбот! Смотри, который час!

Толбот неспешно поднялся. Клео, клюнув мать в щеку, беззаботно кинула: «До свидания» – и, взяв кавалера под руку, почти насильно увлекла его из отеля на улицу.

Антония подождала пару секунду, затем пробормотала:

– Мне тоже пора, миссис Норвуд. Спасибо, что пригласили поужинать с вами.

На лице миссис Норвуд по-прежнему застыло отстраненное выражение. Потом, повернувшись к Антонии, она произнесла извиняющимся тоном:

– Простите, дорогая. Что вы сказали?

Антония повторила, что должна идти.

– Да, конечно, – ответила дама. – Я понимаю. Хотелось бы мне знать, куда эти двое так поспешно удалились. Вы, кстати, не знаете?

– Нет.

Миссис Норвуд улыбнулась:

– Наверное, в театр. Хотя, если спектакль идет на итальянском, вряд ли Клео что-нибудь поймет.

Проходя через двор, Антония увидела Роберта.

– Довольна своей первой продажей? – поинтересовался тот.

– Счастлива! Спасибо тебе, Роберт. Я очень признательна. За все. И еще, мне кажется, критика словно открыла мне новые горизонты. Я соберу картины и рисунки и отвезу их в albergo.

– Они уже ждут тебя, но я помогу тебе с ними позже. Мне нужно сказать пару слов миссис Норвуд.

Антония осталась ждать его, а Роберт подошел к миссис Норвуд и опустился на свободный стул рядом с ней. Антония услышала, как он спросил:

– А что, Клео нет?

Миссис Норвуд в ответ ослепительно улыбнулась:

– Нет. Она просила извинить ее. Они с Толботом пошли смотреть на какую-то арку или что-то в этом роде, которую он хотел показать в определенный момент, когда лучи солнца падают на нее, или сквозь нее, или как-то там еще.

Антония почувствовала, будто каменеет. Совершенно ясно, что миссис Норвуд понятия не имеет, куда ушли Клео и Толбот, но вместо предположений о театре она предусмотрительно переложила всю ответственность за исчезновение дочери на Толбота.

Антония решила больше не ждать. Норвуды, мать и дочь, ее абсолютно не заботили, и совершенно ясно, что Роберт уже привык к непредсказуемым поступкам Клео.

Выйдя из отеля, она попросила швейцара поймать ей такси и принялась переносить свою живопись в машину.

Роберт появился, когда она несла последние две картины.

– Антония! – позвал он. – Почему ты не подождала, пока я помогу тебе?

– В этом не было необходимости, Роберт. Они ведь не тяжелые.

Он сердито нахмурил брови.

– Клео говорила, куда они с Друри собираются?

Антония покачала головой:

– Нет. Они просто ушли.

Сев в такси, она обернулась помахать ему и заметила, каким унылым стало его лицо. Без сомнения, он и представить себе не мог, что археолог, интересующийся только древними развалинами, может украсть у него Клео. Ведь вряд ли могло случиться, что утонченная Клео заинтересовалась глиняными черепками и вскрытыми могилами.

В пятницу вечером, когда Антония вернулась после ужина в albergo, ей передали, что звонил синьор Друри и просил перезвонить ему.

– Не могли бы вы приехать на раскопки в эти выходные? – сразу спросил он, услышав в телефонной трубке ее голос.

– Ну… э-э… да, я бы могла…

– У вас что, другие планы?

– В воскресенье я собиралась съездить в Ассизи.

– О, я отвезу вас туда в следующий раз. Если бы вы смогли приехать, здесь бы нашлось кое-что интересное для вас. Мы обнаружили пару занимательных вещиц.

– Тогда с удовольствием приеду. – Антония постаралась изобразить энтузиазм на случай, если Толбот вдруг решит, что ее интерес угас.

– Отлично. Я заберу вас утром, очень рано, часов в семь. Так что будьте готовы.

– Хорошо. – Антония медленно положила трубку.

«Когда ему удобно, он отдает приказы не задумываясь. На прошлой неделе я приехала на раскопки сама, и Толбот едва мог скрыть, что ему не терпится избавиться от меня. Теперь, когда я собралась поехать в Ассизи с Ингрид и Свеном, он командует, что я должна провести субботу и, вероятно, еще и воскресенье на раскопках».