Текст книги "Русская жизнь. Волга (июль 2007)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Чисто море

Надо ли России вновь оборонять Севастополь

Дележ гигантских вооруженных сил Советского Союза после распада СССР прошел в целом на удивление мирно. Россия сумела забрать себе все ядерное оружие, что можно считать безусловным триумфом ее внешней политики (разумеется, это никто не оценил). Обычные силы были поделены по территориальному принципу: на чьей территории что находилось, тот то и забрал (возможно, это не вполне справедливо, но другого способа обойтись без войны не существовало). Исключением стали страны Балтии, которые отказались считать себя правопреемниками СССР и, следовательно, не претендовали на наследство. Поэтому Прибалтийский округ отошел России. Войны в Закавказье, Приднестровье и Таджикистане начались еще до распада Союза, дележ оружия не был их причиной (в перечисленных регионах он оказался их следствием). Войска, находившиеся за пределами СССР, перешли под юрисдикцию РФ. В итоге единственным нарушением этой «идиллии» стал Черноморский флот (ЧФ).

Сначала казалось, что и здесь все будет как везде. 11 декабря 1991 года президент Украины Леонид Кравчук объявил себя главнокомандующим всеми вооруженными силами расформированного СССР, дислоцированными на украинской территории. Украине послушно присягнули войска всех трех военных округов (Прикарпатского, Одесского и Киевского), а также моряки-пограничники Балаклавской и Одесской бригад. Новороссийская пограничная бригада, напротив, отошла России: реализовывался территориальный принцип. Но Черноморский флот, базировавшийся в украинском теперь Севастополе, несмотря на сильное давление Киева, присягать Украине отказался. Это сделали лишь единичные офицеры и матросы, сразу превратившиеся на флоте в изгоев. Москва, видимо, не ожидала от черноморцев подобного патриотизма, но, поставленная перед фактом, решила: раз так, флот не отдавать. Положение ЧФ стало весьма двусмысленным и юридически неопределенным.

Были отмечены опасные попытки захвата Украиной отдельных кораблей. Так, 13 марта 1992 года часть экипажа сверхсовременной подлодки Б-871 под руководством замполита принесла украинскую присягу. Однако матросы Марат Абдуллин и Александр Заяц заперлись в аккумуляторном отсеке и заявили, что взорвут лодку, если им не дадут связаться с командиром. В результате мероприятие по приватизации лучшей лодки флота провалилось, а матросов наградили медалью Ушакова. Другая попытка удалась: 21 июля 1992 года из бухты Донузлав в Одессу сбежал сторожевик СКР-112, за которым была организована погоня четырьмя кораблями ЧФ. До стрельбы дело не дошло. Командование флота отпустило беглеца, и он влился в состав военно-морских сил Украины (формально образованных 5 апреля). В отличие от новейшей Б-871 СКР-112 был настолько устаревшим, что боевой ценности не представлял. Для украинцев он стал символом, для черноморцев – посмешищем.

В июле 1992 года над кораблями Северного, Балтийского, Тихоокеанского флотов и Каспийской флотилии были подняты Андреевские флаги. Черноморский флот продолжал ходить под военно-морским флагом СССР. Точнее, не ходить, а в основном стоять у причалов. Вооруженные силы как России, так и Украины не страдали от избытка денег, а в ЧФ еще и никто не рвался их вкладывать именно из-за неопределенности его статуса. 3 августа 1992 года президенты России и Украины подписали соглашение о совместном использовании системы базирования и материально-технического обеспечения на период до 1995 года. Корабли оставались «общими».

ЧФ быстро превращался в предмет спекуляций. Украинские радикалы требовали, чтобы Украина забрала весь флот себе. Российская «патриотическая общественность» носилась с идеями единого флота, славянского братства, защиты общих рубежей, Севастополя как города русской славы и вечной базы ЧФ. На этих идеях, о химеричности которых никто не задумывался, делались и продолжают делаться политические карьеры.

Проблема, однако, в том, что, сколько ни называй Севастополь городом русской славы, геополитические реалии от этого не изменятся. Севастополь и весь Крым принадлежат Украине, а Украина– иностранное государство, причем отнюдь не дружественное России. Мы можем тешиться воспоминаниями об общем прошлом и сказками о славянском братстве, но и в этом общем прошлом русско-украинская взаимная ревность всегда наличествовала (даже если не принимать во внимание агрессивную русофобию Западной Украины). Нынешнее искусственное украинское государство с 1992 года строится на принципах полного отрицания какой-либо общности с Россией, поэтому говорить о политическом и тем более военном союзе с Украиной в обозримом будущем несерьезно. Соответственно, российская политика зависимости от Украины в военной сфере крайне близорука. Выбивая себе базу в Севастополе, Москва сделалась добровольной заложницей Киева.

Правда, Москве хватило реализма хотя бы для того, чтоб отказаться от идеи общего флота. 9 июня 1995 года было подписано соглашение о его разделе, и началась постепенная передача кораблей Украине. Однако на этом конфликт не завершился, в октябре 1996 года Госдума РФ приняла закон о прекращении раздела флота. Разумеется, Кремль этот закон проигнорировал: его исполнение не принесло бы флоту ничего кроме вреда. Точка была поставлена 28 мая 1997 года (соглашение о параметрах раздела ЧФ), 12 июня над кораблями взвились Андреевские флаги. В соответствии с соглашением флот базировался в Севастополе до 2017 года, плата российской стороны за аренду базы, частично погашаемая поставками газа, составляла 100 млн долларов в год.

Итак, корабли были поделены окончательно. А поскольку в течение предшествовавшего периода «общим» флотом реально владела Россия, поделила она их «по справедливости». Практически все боевые единицы ЧФ, имеющие хоть какую-то боевую ценность, достались России: вышеупомянутая Б-871, ракетный крейсер «Москва», все малые ракетные корабли и катера, вооруженные лучшими в мире противокорабельными ракетами «Москит», новейший тральщик «Железняков» и т. п.

Украинский флот к началу дележа состоял фактически из двух боеспособных единиц: сторожевика «Гетман Сагайдачный» и корвета «Луцк». Оба они, строившиеся для ВМФ СССР, в 1991 году были приватизированы украинцами на верфях в Керчи и Киеве. От ЧФ Украина получила лишь один ценный корабль – десантный «Константин Ольшанский». Кое-как ходят в море два тральщика, а все остальное, что Россия отдала «братской стране», – очевидный металлолом. Почему Украина согласилась на такой вариант дележа – интересный вопрос. В целом борьба за флот увенчалась безоговорочной победой России.

Все затихло до 2005 года, когда Украина заявила, что не собирается продлевать российскую аренду Севастополя после 2017 года, а хочет вступить в НАТО. В Москве, понятно, возмутились и опять вспомнили о «городе русской славы». При этом никому и в голову не пришло задаться вопросом «Зачем нам ЧФ?».

Еще в советское время наши моряки называли Балтийское и Черное моря бутылками, пробки от которых находятся в руках НАТО. Форсирование балтийской и черноморской проливных зон считалось сложнейшей задачей, которую невозможно решить, не применяя ядерное оружие. Сегодня задача форсирования Черноморским флотом Босфора (его ширина в самом узком месте – 700 м) и Дарданелл не может ставиться всерьез. Во-первых, нашему флоту это не по силам, во-вторых – зачем это надо? Соответственно, Черноморский флот, как и Балтийский, становятся чисто морскими, без всяких претензий на океанский статус. Единственная задача ЧФ в обозримой перспективе – прикрытие не очень длинного российского побережья на Северном Кавказе и экономической зоны России в Черном море.

Впрочем, от кого прикрывать побережье? ВМС Турции сегодня, конечно, сильнее ЧФ, но нельзя забывать, что они «обслуживают» не только Черное, но и Средиземное море, а их главный потенциальный противник – ВМС «союзника» по НАТО Греции. Турецкий флот не имеет авианосцев и кораблей-носителей крылатых ракет, его десантные возможности очень невелики, серьезной угрозы для Черноморского побережья Кавказа он не представляет. С другой стороны, Босфор и Дарданеллы в случае конфликта с Турцией будут заблокированы в любом случае (для России это означает лишь то, что мы не сможем экспортировать нефть через их территорию, и потому Москва столь активно пробивает проект обходного нефтепровода Бургас-Александруполис). Даже если удастся уничтожить весь турецкий флот, турки блокируют проход через проливы с суши.

Помимо гипотетической турецкой угрозы существует угроза еще более гипотетическая: появление в Черном море ВМС США с их авианосцами, крылатыми ракетами и десантными соединениями. В военном плане справиться с этим действительно будет непросто, но с политической точки зрения подобная война, пожалуй, возможна в одном-единственном случае – если Россия начнет разваливаться изнутри. Правда, тогда ЧФ нас уж точно не спасет, а американская интервенция может оказаться меньшим из зол по сравнению с другими потенциальными интервенциями.

Прочие угрозы нет смысла рассматривать даже с теоретических позиций.

Очевидно, в будущем ЧФ мог бы включать в себя 3-5 дизельных подлодок и 20-30 сторожевых кораблей и тральщиков, способных в мирное время охранять экономическую зону, а в военное – обретать ударные и противолодочные возможности для борьбы с флотом противника в пределах акватории Черного моря. Естественно, он должен базироваться в России. В 1997 году Россия не могла отказаться от Севастополя хотя бы потому, что Новороссийск был не способен принять столько кораблей и людей, сколько насчитывал ЧФ. Сегодня проблема решается сама собой. Корабли списываются по старости, люди уходят с флота, после чего Россия о них мгновенно забывает. Офицеры, имеющие жилье в Севастополе, после отставки вынуждены становиться гражданами Украины. России они оказываются не нужны. Соответственно, Новороссийск в качестве военно-морской базы в ближайшем будущем станет вполне адекватен тому, что останется от ЧФ.

При этом надо признать, что природно-климатические условия Новороссийска мало соответствуют стратегическим требованиям из-за сильных северных ветров в зимнее время (хотя уже сегодня там базируется значительная часть легких сил ЧФ). Возможно, надо строить новую базу. Это дорого, но не дороже, чем аренда Севастополя, по сути, финансирующая антироссийские амбиции Киева.

Каким окажется реальное развитие событий? Если не рассматривать экстремальные сценарии (Россия и/или Украина прекращают свое существование как единые государства), то в 2016 году разразится традиционная для нашей внешней политики истерика, которая выльется в эвакуацию остатков ЧФ «в чисто поле» (читай: море). Россию ведь сломала даже на порядок более слабая Грузия: Москва долго торговалась об условиях вывода своих войск, а затем приняла все условия Саакашвили. Нет сомнений, что так произойдет и с Украиной – независимо от того, вступит та в НАТО или нет.

Впрочем, похоже, и эвакуировать-то будет почти нечего.

Сегодня ЧФ насчитывает 1 подводную лодку пр. 877 Б-871 «АЛРОСА» (ее содержит эта якутская алмазодобывающая компания), 1 ракетный крейсер пр. 1164 «Москва» (его содержит столица нашей родины), 2 больших противолодочных корабля пр. 1134Б («Очаков» и «Керчь»), 2 сторожевых корабля пр. 1135 («Ладный» и «Пытливый») и 1 – пр. 61 («Сметливый», самый старый боевой корабль российского ВМФ), 2 малых ракетных корабля пр. 1239 и 3 – пр. 1234, 6 ракетных катеров пр. 1241Р, 12 малых противолодочных кораблей пр. 1124 и 1241П, 5 сторожевых катеров пр. 10410, 15 тральщиков, 6 больших и 4 средних десантных корабля. По-настоящему новыми являются лишь малые ракетные корабли на воздушной подушке пр. 1239 «Бора» и «Самум», введенные в строй в начале 90-х. Эти небольшие корабли по ударным возможностям сравнимы с крейсером, но очень сложны и дороги в эксплуатации и имеют чисто символическую ПВО. Серьезными боевыми единицами пока остаются «АЛРОСА» и «Москва». Тральщик «Железняков» (пр. 12660) современен и весьма качественен, но тральщик – не совсем боевой корабль. Остальные корабли и катера уже находятся в солидном возрасте (рекордсмен – «Сметливый», которому скоро исполнится 40). Исключение составляют катера пр. 10410, которые строились в 90-е, но они обладают небольшим боевым потенциалом и решают задачи пограничной охраны. Ни о каком обновлении корабельного состава ЧФ нет и речи: после 1997 года он не получил ничего, и перспективы отсутствуют.

Сегодня в России строятся две серии новых боевых кораблей, которые теоретически могли бы пополнить ЧФ. Это дизельные подводные лодки пр. 677 (головная «Санкт-Петербург», заложенная в 1997 году, сейчас проходит испытания, еще две строятся) и сторожевые корабли (корветы) пр. 20380 (головной «Стерегущий», заложенный в 2001-м, сейчас также проходит испытания, еще три находятся на верфях). Эти 7 единиц, из которых в строй не вошла пока ни одна, рассчитаны на весь ВМФ РФ. По имеющимся сведениям, они уже расписаны между Северным, Тихоокеанским и Балтийским флотами. Учитывая очень низкий темп строительства новых кораблей, даже если будут закладываться следующие корпуса, в самом лучшем случае ЧФ до 2017 года может получить 1 подлодку и 1-2 сторожевика.

К этому времени все крупные корабли Черноморского флота, очевидно, уже будут списаны. Шанс остаться в строю есть только у «Москвы», но и ей стукнет аж 34 года. 27 лет исполнится «АЛРОСе». В строю останутся 2-3 десятка наиболее новых (точнее, наименее старых) сторожевых, малых противолодочных и малых ракетных кораблей, ракетных и артиллерийских катеров, а также тральщиков, хотя и им всем будет уже под 30. Эти силы, как сказано выше, необходимы и достаточны для того, чтобы обеспечить оборону российского побережья. Севастополь как военно-морская база станет просто избыточен, там нечего будет держать. Изменить эту ситуацию сейчас уже в принципе невозможно. В итоге проблема аренды базы Россией перейдет в плоскость исключительно политическую, военная составляющая будет утрачена.

Терять город русской славы, разумеется, больно. Но ведь мать городов русских мы уже потеряли. Истерикой их не вернешь. Можно попробовать умом.

* СОСЕДСТВО *
Дмитрий Данилов
Химгигант с челлицом

Как я не побывал в Новомосковске

Изначально я знал о Новомосковске только одно: там есть огромный химический комбинат. Настолько огромный, что созерцание его видов наносит ощутимый удар по воображению созерцающего. Так говорили знающие люди.

Иногда возникали мысли туда съездить. Тем более, это практически рядом: в Тульской области. Приятно и интересно, когда твое воображение потрясает нечто монструозно-индустриальное. Будет что сфотографировать. Будет о чем написать. Будет о чем рассказать раскрывшим от изумления рты внукам. Или, за отсутствием внуков, каким-нибудь еще младшим родственникам.

Потом к этой скудной информации добавилась другая, тоже довольно скудная. Новомосковск основан в 1929 году на месте селения Бобрики, тогда же начали строить химкомбинат, который с самого начала стал градо– и смыслообразующим предприятием. С 1934 года – Сталиногорск, с 1961-го – Новомосковск. Расположен в районе, богатом бурым углем. В настоящее время добыча угля практически сошла на нет. Примерно 130 тысяч жителей.

И вдруг я случайно, где-то в интернете, узнал о Новомосковске нечто такое, что тронуло меня до глубины души. Оказывается, главный городской транспорт в Новомосковске – электричка. Не какой-нибудь там скоростной трамвай, а самая настоящая электричка. Через весь город пролегает железнодорожная линия с тринадцатью станциями, она соединяет город с комбинатом, и электричка идет из конца в конец целых 55 минут. Крошечные станции оборудованы высокими платформами. Электрифицирована только эта линия, а все остальные железные дороги, к которым она примыкает, лишены проводов, и электрички своим ходом не могут никуда оттуда уехать. Так называемая островная электрификация, очень трогательно и интересно, такого больше, кажется, нигде в России нет. Электрички ходят часто, и люди пользуются ими как трамваями или троллейбусами.

Ну как не поехать в город, где электрички ходят, как трамваи. Как не полюбоваться островной электрификацией. И химическим комбинатом. Надо, в общем, ехать.

Ну и поехали. Во множественном числе – потому что со мной за компанию поехал друг Софроний, за что ему большое спасибо.

Как ехать, электричкой или автобусом? Автобусом гораздо быстрее и комфортнее, но электричкой все же как-то более эстетически выдержанно, более уместно. Поехали на электричке. Вернее, сначала на ранней-ранней утренней электричке с Павелецкого вокзала до станции Ожерелье, а потом на дизель-поезде. Дизель-поезд – это такая как бы электричка, коротенькая, из четырех вагонов, красная, с очень трудолюбивым выражением лица. Она приводится в движение не электричеством, а дизельным двигателем.

В тихоходном полупустом дизель-поезде преобладает народ дачно-деревенского вида. Дедушка с лопатой и рюкзаком. Бабулька с кошелками. Семья, состоящая из отца, матери и двух мальчиков. Один мальчик отхлебывает из двухлитровой бутылки пепси-колу и поглощает пирожки, ест он торопливо и неаккуратно и так же торопливо и неаккуратно отхлебывает пепси-колу, давится пирожками и иногда слегка захлебывается пепси-колой, пепси-кола заливает нижнюю часть лица мальчика и стекает с подбородка, а часть содержимого рта мальчика попадает в бутылку и плавает там, в бутылке, неприятными белыми крошками, мама периодически вытирает мальчику лицо и говорит «грязнуля». Другой мальчик неподвижно смотрит в окно, а глава семейства, судя по всему, отец обоих мальчиков, озирается по сторонам и молчит, и на лице его написано тягостное нетерпение, видно, ему не терпится добраться до пункта назначения, до дачи или деревенского дома, и там предаться отдыху, сну, огородным работам, пьянству или учудить еще что-нибудь эдакое.

Парень и девушка, оба симпатичные, просто, но аккуратно одетые, у них хорошие открытые лица, они о чем-то говорят и часто смеются, к ним подходит контролерша, она, видно, их знает, подсаживается к ним, ну что, молодежь, билеты есть, не-а, у нас денег нет, и смеются, и контролерша тоже смеется и одновременно с наигранной строгостью говорит парню, что же ты без денег-то, что ты за мужик-то, и все трое смеются, и контролерша говорит девушке, смотри, за кого ты замуж-то собралась, что ж он у тебя безденежный такой, а девушка улыбается и серьезно так говорит, да нет, это у него только сейчас денег нет, а вообще-то у него деньги есть, вы не думайте, и все трое опять смеются, контролерша встает и с деланной строгостью говорит, ну ладно, смотрите, в следующий раз чтоб без денег не ездили, ссажу с поезда, и они опять смеются, ладно, теть Надь, не будем, ну давайте, смотрите у меня, до свиданья, теть Надь, кондукторша уходит, а они опять смеются и что-то весело говорят друг другу, потом смех постепенно сходит на нет, парень обнимает девушку, и они едут, обнявшись и глядя в окно.

Наконец, в начале первого дизель-поезд приползает на станцию Узловая-первая. Две низкие платформы, старенький желтый вокзал. Вокруг некое трудноопределимое пространство, трудно сказать, что вокруг: город, или поселок, или промзона, или лес, или поле, всего понемножку, такое часто можно наблюдать вдоль железных дорог, скопище множества разных предметов, штабеля каких-то стройматериалов, разбросанные и расставленные тут и там железяки, заборы, будочки, сарайчики, несколько стоящих и лежащих железных бочек, дымит низенькой трубой невзрачная крошечная котельная, экскаватор роет яму, левее – небольшой перелесок, за деревьями виднеется несколько, судя по всему, жилых домов, негустая пристанционная мешанина небольших построек и предметов, при виде которой сердце немного сжимается от тоски, жалости и какого-то непонятного восторга.

Решили сразу купить обратные билеты на какой-нибудь ночной поезд дальнего следования (Узловая – крупная станция, через которую проходит много поездов). К кассе очередь, довольно длинная. Стоим примерно полчаса. Касса закрывается на часовой перерыв. Что делать? Ждать здесь час не имеет смысла. Надо ехать в Новомосковск, а там посмотрим.

На привокзальной площади друг напротив друга стоят два кафе – «Гулливер» и «Лилипут». «Гулливер» посолиднее, «Лилипут» – более веселенькое. Рядом с кафе «Гулливер» обнаружилась стоянка маршруток до Новомосковска (он недалеко, в десяти километрах). В качестве конечной остановки в Новомосковске указан «Центральный рынок». Проезд по городу (Узловая – это город)– 8 руб., до Новомосковска – 10 руб. Садимся и сразу, по-московски, оплачиваем проезд. Позже выяснилось, что здесь принято расплачиваться при выходе.

Едем. По ухабистой дороге, густо заросшей по сторонам деревьями, выезжаем на какую-то улицу. Возможно, это главная улица города Узловая – или одна из главных. Улица уставлена пятиэтажками, на первых этажах которых располагаются магазинчики. Промелькнуло что-то вроде супермаркета: первый этаж очередной пятиэтажки полностью занят витриной, на которой размещены гигантские фотографии продуктов питания. Около одной из пятиэтажек бродит коза. Постепенно улица переходит в шоссе, мелькает каменная стела с надписью «Узловая», проезжаем мимо поста ГИБДД и милицейской автостоянки, бросился в глаза совершенно искореженный в аварии автомобиль, марку которого было трудно определить. Минут пять езды по шоссе – и начинается Новомосковск.

Маршрутка петляет по улицам Новомосковска. Довольно широкие, оживленные улицы, много красивых сталинских домов, очень много зелени. Тут и там маленькие и побольше магазины, какие-то заведения. Проехали большой разноцветный торговый центр. Проехали супермаркет Spar, в Москве такие тоже есть. Город производит впечатление ухоженного и в целом благополучного. Проехали огромный рынок, судя по вывеске – муниципальный. Может, где-то тут конечная, а может, и нет, может, муниципальный и центральный– это разные рынки, кто знает. Едем, едем. Люди входят и выходят, продвигаются вперед, как говорилось в одном известном советском детском стихотворении про пионера, который не уступал старушкам место в трамвае, и нет никаких намеков на конечную остановку, и вот уже улица превращается в шоссе, мелькает искореженная машина неизвестной марки, и мы въезжаем в город Узловая.

Около одной из пятиэтажек бродит коза.

Триумфально возвращаемся на станцию Узловая-первая. Касса после часового перерыва открылась. Опять очередь, еще больше, чем до закрытия. Решили стоять. Стоим. Приходит ужасающе простая мысль: рядом с кассой есть окошечко справочной, и там за 11 руб. можно узнать, какие есть билеты и есть ли они вообще. Выясняется, что на сегодня никаких билетов нет и не будет, и можно не стоять. Уныло плетемся на привокзальную площадь, к «Гулливеру» и «Лилипуту», к маршруткам.

Путешествие приобрело оттенок идиотичности.

Опять маршрутка, ухабы, улица, супермаркет на первом этаже пятиэтажки, козы уже не видно, наверное, ее увел домой житель пятиэтажки, увел козу в свою одно-, или двух-, или трехкомнатную квартиру, попаслась и будет, или, как некоторые говорят, «будя», пост ГИБДД, искореженный автомобиль, заранее просим нам сказать, когда будет вокзал, все, ребята, вокзал, приехали.

А времени-то уже довольно много. Как добраться до Москвы? Как все успеть?

Стало пасмурно. Кажется, скоро будет дождь.

Способов добраться до Москвы осталось всего два. Или на прямом автобусе Новомосковск-Москва, или на маршрутке до Тулы, а там электричкой или каким-нибудь поездом, коих через Тулу проходит множество.

Последний автобус на Москву и последняя маршрутка на Тулу отправляются около восьми вечера. Успеем? Непонятно. Ладно, в любом случае надо для начала проехаться на уникальной новомосковской электричке и полюбоваться на химкомбинат, а там посмотрим.

Небольшой приземистый одноэтажный вокзал. Минут через десять – электричка до станции Северная, это как раз промзона, химкомбинат, средоточие индустриальной монструозности.

Электричка двигалась медленно, сначала мимо бесконечных рядов гаражей, потом по мосту пересекли водохранилище (прекрасный вид: водный простор и на берегу вдали три высокие трубы Новомосковской ГРЭС)– и начался Комбинат.

Оторваться от этого зрелища невозможно. Описать – затруднительно. Хотя бы потому, что неизвестно, как они называются: цилиндрические, шарообразные и кубические сооружения разной степени циклопичности, бесконечно извивающиеся трубки, трубы и Трубы, пары, дымы и газы. И все это на протяжении нескольких километров. Можно здесь еще много разных эпитетов понаписать– захватывающе, грандиозно и так далее, но зачем, это лишнее, достаточно просто сказать, что перед нами Огромный Химический Комбинат, Занимающий Несколько Квадратных Километров.

Станция Северная, конечная. Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны. Поднялись на пешеходный мостик над путями. Длиннейшие железнодорожные составы из цистерн, наполненных, судя по всему, результатами химического производства. Кругом, до горизонта, – это самое химическое производство, результатами которого наполнены цистерны. Станция Северная, помимо путей с вагонами и платформы для электричек, состоит из двух одноэтажных станционных зданий (одно служебное, другое пассажирское, и оно закрыто на замок) и дощатого деревенского туалета. Нет ни автомобильных дорог, ни жилых домов – только Комбинат, железнодорожные пути и вагоны-цистерны, и с пешеходного мостика только два выхода, к проходной Комбината и к пустынной станции, и все, отсюда никуда не денешься, кроме Комбината и электрички, утром – с электрички на Комбинат, вечером – с Комбината на электричку, третьего не дано.

Пошел довольно сильный дождь.

Из одноэтажного служебного станционного здания вышел человек в железнодорожной форме и крикнул Нинка, а ему откуда-то, не видно было, откуда, ответили чего, а он иди сюда, а ему щас, и они еще некоторое время перекликались, невидимая Нинка так и не появилась, а человек в форме скрылся за углом одноэтажного служебного здания, и я исподтишка несколько раз сфотографировал уходившую за горизонт промзону и стоявшие на путях цистерны, вообще-то такие объекты снимать запрещается, но они настолько прекрасны, как же их не снять, надо обязательно снять, украдкой.

На пешеходный мостик поднялся паренек в кожаной куртке, стриженный практически наголо, при этом с небольшой челкой, совершенно деревенско-гопнического вида, на лице у паренька было задумчиво-страдающее выражение, которое у таких пареньков бывает, когда, например, девушка бросила, паренек облокотился на ограждение и долго стоял и смотрел вниз. Потом подошла обратная электричка, и паренек направился почему-то не на электричку, а к станционным одноэтажным зданиям и дощатому туалету станции Северная, а мы сели в электричку и поехали обратно, но уже не на вокзал, а на станцию Московская, которая находится не на основной магистрали, а на тупиковой ветке. Совсем рядом со станцией – Московская улица, одна из центральных улиц Новомосковска.

На станционном павильоне афиша. Футбол, чемпионат России, 2-й дивизион. «Дон» (Новомосковск) – «Зенит» (Пенза). 2 июля. Начало в 18.00. Как раз сегодня. Возникла дикая мысль: сходить на футбол. А что, интересно. Вторая лига. Местная специфика.

Решили так: поскольку дождь прекращаться не собирается, а надо ведь еще осмотреть сам город, то обследование города и фотосъемку лучше отложить на завтра, задержаться здесь еще на день, переночевав в гостинице.

Опросили местное население. В городе две гостиницы: «Октябрьская» (буквально в двух шагах от станции Московская, за углом) и «Россия» (около вокзала). Идем в «Октябрьскую». Холл с налетом осторожной пафосности, элегантная девушка на, как сейчас принято говорить, ресепшене. Никаких номеров нет, только люксы и полулюксы, да и их тоже нет, надо заранее бронировать. На стене за спиной у девушки висит распечатанное на принтере объявление: «Просим извинения за отсутствие холодной воды с 13 до 18 часов».

После такого облома на привокзальную (и, наверное, пользующуюся большим спросом) «Россию» надежд особых нет, но на всякий случай едем. Здесь все проще: обычная советская гостиница, за, как было принято раньше говорить, стойкой администратора дежурят две женщины в возрасте. Оказалось, что номера есть, обычный двухместный номер с санузлом стоит 700 руб. на двоих.

Вот ведь оно как. Вот ведь как оно наладилось. Не так все и плохо, даже хорошо. Оставили вещи в номере и поехали на футбол.

Стадион находится где-то на отшибе. Довольно уютненький, с двумя трибунами, каждая полностью под крышей, в староанглийском стиле, зеленое, практически без проплешин, поле. Билеты по 30 руб., программки – по 10. Программки, кажется, отпечатаны на ризографе. Народу немного даже для второй лиги, человек пятьсот. Трибуны с пластиковыми креслами довольно густо усеяны шелухой от семечек.

«Дон» (Новомосковск) занимает в зоне «Центр» второго дивизиона 13-е место (среди 16 команд), «Зенит» (Пенза) – 15-е.

Надо что– то сказать об игре. Как бы так сказать об игре, чтобы не задеть футболистов, тренеров и болельщиков. В общем, чтобы не обижать команды, которые, конечно, очень старались, скажем, что футболисты «Зенита» играли очень плохо. Футболисты «Дона» -еще хуже. Игрокам обеих команд редко удавалось сделать больше двух точных передач подряд. Тактика сводилась к бесконечным навесам вперед, в борьбу, на авось. Много бессмысленной толкотни и беготни. При этом преимущество было у гостей. Зато «Дон» забил шикарный гол – после розыгрыша штрафного, метров с тридцати, пушечным ударом в нижний угол. Это было где-то в середине первого тайма. «Зенит» минут через десять ответил корявым ударом, с которым не справился новомосковский вратарь: мяч по высокой нелепой дуге плавно опустился в ворота.

В перерыве тренер «Дона» заменил вратаря. Футболисты забегали с новой силой. Осмысленности в их беготне не прибавилось. Компания мужичков на трибуне, не особенно скрываясь от стоявшего прямо напротив милицейского лейтенанта, разливала водку по пластиковым стаканчикам. Минуте на семидесятой неожиданно подала голос фанатская группировка в составе трех или четырех человек, которая до этого не была заметна. Группировка пару раз прокричала Но-во-мос-ковск и сопроводила свой крик ритмичными хлопками. Ни до, ни после группировка звуков не издавала и никак себя не проявляла. Вообще, зрители в основном молчали, только приободренные водкой мужички иногда выкрикивали что-то матерное.