Текст книги "История Индонезии. Часть 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В X в. особое место среди шривиджайских владений занял Кедах, область на северо-западе Малайи. Некоторые исследователи склонны полагать, что там находилась вторая столица империи, другие даже считают вероятным перемещение в город Кедах столицы Шривиджаи. Как бы то ни было, и внешние и внутренние (археологические) источники свидетельствуют, что именно в первой половине X в. роль Кедаха в шривиджайской экономике и политике существенно возросла. И для этого были определенные причины. К началу X в. конечным пунктом мусульманской торговли в Китае был Кантон (Ханфу). Судьба мусульманской торговой колонии здесь была переменчива. Так, в 880 г. в Китае, в том числе в Кантоне, мусульманские поселения были разгромлены. А с падением династии Тан положение еще более осложнилось. Около 925 г. китайские власти запретили иностранцам торговать в Кантоне, наступил общий упадок иностранной торговли в Китае.

Смещение в результате этих событий географии морской торговли сделало Кедах на несколько десятилетий тем центром, где плаванья иностранных купцов завершались. Абу Дулаф определенно характеризует Кала (Кедах) этого времени как «начало Индии и конечный пункт мореходства», дальше которого суда идти не могут, а Масуди сообщает, что в Кедахе мусульмане из Сирафа и Омана встречаются с судами, прибывающими из Китая. В этих условиях еще более возросла роль малайского мореходства, обслуживавшего значительную часть перевозок к востоку от Кедаха и в Южно-Китайском море, а преимущества Кедаха, расположенного у входа в Малаккский пролив, стали еще более очевидными.

В описании самого порта Кедаха и его жизни во многом отразилось состояние экономики и культуры шривиджайских портовых владений в целом. Это очень большой город, окруженный высокими стенами. Археологические раскопки подтвердили, что в Кедахе сосредоточивались изделия арабских и китайских мастеров. Здесь шла торговля оловом, так как недалеко находились центры горнодобычи – оловянные рудники; некоторые виды ремесла (производство мечей) не уступали индийским. В качестве эквивалента обмена обращалась ближневосточная монета, использовалось золото и серебро, была и своя мелкая монета.

С воцарением Сунской династии в Китае (960 г.) императорские власти снова стали привлекать в свою страну иноземных купцов. В Кантоне было восстановлено морское ведомство, и в 70-е – 80-е годы X в. возобновилась торговая активность в Китае иностранных купцов из стран Южных морей. В хронике «Сун шу» (История Сун) описывается «царство Саньфоци» (Шривиджая), владеющее пятнадцатью различными странами, производящее рис, бобовые культуры, домашнюю птицу, вина из сока кокоса, меда и цветов. В качестве делового языка в этом государстве используется санскрит, чиновники знают и китайский. Из некоторых арабских реляций следует, что через порты Шривиджаи мусульманские купцы доставляли в Китай рабов.

Шривиджая по-прежнему поддерживала регулярные связи с Индией, которые носили не только торговый, но религиозный и политический характер. Эпиграфика констатирует связи с Наландой, одним из самых знаменитых мировых центров буддизма махаяны, который при династии Пала в VIII—XII вв. привлекал внимание к Бенгалии многих буддийских правителей. С середины IX в. в Наланде существовала индонезийская буддийская община, присутствие которой было связано с основанием там махараджей Шривиджаи Балапутрой монастыря для большого числа монахов, прибывших с Суматры. Индийский правитель Дхармапала совершил дарение в пользу этого монастыря, передав ему доходы с пяти деревень.

КОРОЛЕВСТВО МАТАРАМ (VIII—X вв.)

Яванская политическая история указанного времени – это прежде всего история укрепления и территориального роста княжества Матарам, стремившегося к захвату и удержанию плодородных рисопроизводящих районов Центральной и Восточной Явы, к распространению своего влияния на Западную Яву и Восточную Суматру. Однако тенденции к консолидации яванских земель в этот период особенно сильно тормозились борьбой за обладание троном Матарама в среде рака (местных владетелей), а внешняя экспансия сдерживалась наличием такого сильного противника, как суматранское государство Шривиджая с его флотом и контролем над торговыми артериями.

Одной из основ социальной структуры раннего Матарама был традиционный яванский институт рака, уходящий корнями в эпоху древности, возникший, вероятно, в период разложения родо-племенного строя и образования территориальной сельской общины у яванцев – вануа, когда потомки родовой знати и общинная верхушка формировали аппарат нарождавшейся государственной власти. Рака возглавили первоначально отдельные группы вануа, когда уровень развития экономики поливного рисоводства требовал объединения нескольких общин под одной властью. В ходе консолидации более крупных сельскохозяйственных районов и территориальных захватов на Центральной Яве власть наиболее влиятельных рака перерастала границы межобщинных объединений и приобретала атрибуты верховного правления. Вероятно,, с этим и было связано использование на Яве местных высших титулов – хаджи, и особенно рату. Последний в австронезийской традиции выражал власть правителя как носителя священной силы, сакральной энергии, обусловливающей миропорядок и благосостояние людей.

Каков был состав основных социальных групп в рамках первой социально-экономической эпохи, совпавшей со временем Матарама до перенесения его столицы на восток Явы в VIII – первой четверти X в.? Это монарх, близкие родственники и жены монарха, крупные неслужилые наследственные землевладельцы (рака), крупные служилые наследственные и ненаследственные землевладельцы (ракараяны), представители духовенства, группирующиеся вокруг храмов, свободные общины, реже – подчиненные общины. Экономически активной группой, то есть основными дарителями земель, были крупные служилые и неслужилые наследственные землевладельцы (рака и ракараяны). Монарх и его родственники занимали в IX – начале X в. лишь второе место по числу дарений, но с каждым десятилетием их доля росла и приближалась к таковой у крупных владельцев.

Имущественные права как монарха, так и рака и ракараянов очень схожи в это время (да и у общин они порой почти такие же). Монархи, крупные владельцы и духовенство (представленное в документах также почти исключительно крупными владельцами) обладали юридическим правом на земли; такие же права имели тогда и общины в целом, и члены общинной верхушки сами по себе, А вот правом переуступать землю (прежде всего «дарить») обладали только монарх и крупные владельцы: рака и ракараяны. Так что первоначально у неслужилых рака тех времен, когда они сами были монархами небольших «протогосударств», было, насколько можно судить, право собственности на землю, но оно все более переходило к монархам Матарама. Только монархи и крупные владельцы дарили в то время иммунитеты (освобождение от налогов и повинностей), но и это право также постепенно переходит только к монархам, как и право «дарить» землю.

Основным получателем земель и крестьян в это время были храмы; получали они прежде всего ранее свободные общины и уже зависимые от дарителя общины, реже – поля. Храмы в это время еще не обрели всех владельческих прав на землю: они лишь активно получали земли, но сами их не передавали (в отличие от более поздних веков) и не испрашивали также (до конца IX в.) подтверждения своих ранее приобретенных имущественных прав. Храмы, духовенство в это время редко получали иммунитеты, основной формой их обогащения было получение земли.

Иммунитеты часто получали для себя общины и светские мелкие владельцы из деревенской верхушки; это две близкие группы. Существенно, что дарением передавались просто участки земли, иммунитет же давался почти всегда сложившемуся коллективу крестьян с землей.

Частые дарения земель храмам шли параллельно с их широким строительством в эти «начальные» века яванской государственности. На первых порах строили только монархи и их приближенные, позднее, в первой половине X в., – почти исключительно крупные владельцы.

РАННИЙ МАТАРАМ ПРИ САНДЖАЕ И ПРИ КОРОЛЯХ ДИНАСТИИ ШАЙЛЕНДРА

Древнейшие памятники Матарама – это санскритские надписи Центральной и Восточной Явы (732 и 760 гг.), а также индуистские святилища – чанди. Они относятся к тому времени, когда в одном из небольших центральнояванских княжеств, Матараме (с центром в долине Кеду), правили раджи индуистской династии, приверженцы культа Шивы-Махадевы. Крупным деятелем этой династии (а по более позднему генеалогическому списку и ее родоначальником) стал князь (рака) Матарама король (раджа, или рату) Санджая. Надпись из Чанггал (732 г.) говорит о возведении раджой Санджаей на священной горе линги – символического изображения созидательной энергии Шивы. Согласно надписи, «благородный правитель Санна подчинил врагов», а после его смерти его сын Санджая, знаток наук и покоритель соседних государств, правил в союзе со своей сестрой.

Матарам был одним из наиболее богатых районов Центральной Явы. Санджая одержал верх над другими центральнояванскими рака и выдвинулся среди них как рату – верховный правитель. Легендарная традиция приписывает ему покорение малайских и даже некоторых кхмерских владений, но это не подтверждается средневековой эпиграфикой. Возможно, однако, что государство Санджаи на Центральной Яве стало наследником древнего государства Калинга (Хэлин) с его шиваитскими традициями. Остатки святилищ и храмовые постройки на Центральной Яве (Гунунг Вукир, плато Дьенг) датируются VIII – нач. IX в., но здесь были культовые центры и в эпоху Калинги.

В середине VIII в. на Центральной Яве произошли перемены, связанные с приходом к власти монархов, которые относили себя к династии Шайлендра («Властители Горы»). Независимо от степени достоверности той или иной гипотезы о происхождении Шайлендра можно полагать, что это была яванская ветвь той же династии, что известна в Шривиджае. Яванские Шайлендра тоже были сторонниками буддизма махаяны и всячески проповедовали, как и суматранские правители, его мистический толк – ваджраяну, отметив годы своего правления в долине Кеду строительством десятков буддийских чанди и других сооружений.

Китайские источники сообщают, что между 742 и 755 гг. столица государства Санджаи была перенесена на восток и что произошло это при государе Гиене (Гаджаяне). В то время государство, очевидно, называлось Калинга (Хэлин), однако в дальнейшем его стали именовать Матарам (по названию владения на юге Центральной Явы). Эти перемены подтверждаются памятниками Восточной Явы – надписью 760 г. из Динойо и храмовой постройкой – чанди в центральнояванском стиле. Прашасти (надпись) из Динойо сообщает, что здесь правил мудрый и сильный правитель, раджа Девасимха, при котором ярко воссияла мощь Шивы. Девасимхе наследовал сын Лиева, правивший под тронным именем раджи Гаджаяны и приказавший возвести статую мудреца Агастьи из черного камня. Шиваитский культ Агастьи, божественного предка первосвященников, распространителя индуистской веры за океаном, был весьма популярен на Яве. Гаджаяна пожертвовал святилищу Агастьи скот, рабов, землю, культовые принадлежности, средства на строительство храмовых помещений и гостиницы, «снабженной рисом, зерном, постелями и сундуками».

Весьма вероятно, что с середины VIII в., а возможно и несколько ранее, центр государства переместился на Восточную Яву, а на Центральной Яве род Санджаи попал в вассальную зависимость от правителей династии Шайлендра, которые господствовали в долине Кеду приблизительно до середины IX в. Все немногочисленные сведения о правителях Матарама за это столетие дает эпиграфика, экономическим содержанием которой являются в основном земельные дарения от лица рака или монарха.

Центральная Ява в рассматриваемый период не была объединена под одним скипетром, не было централизованной власти на скольконибудь обширной территории, политическое положение во многом определялось борьбой между наиболее влиятельными князьями (рака), некоторые из них принимали титул махараджи. Известно по надписи 778 г., что рака Панангкарана объявил себя махараджой с тронным именем Санграмадхананджая. Это был либо вассал, либо представитель дома Шайлендра. Из других правителей, которые относились к роду Шайлендра, известен махараджа Индра (по надписи 782 г., в которой, впрочем, под этим именем мог фигурировать и предыдущий махараджа – рака Панангкарана). Один из правителей Шайлендра после махараджи Индры – Самаратунгга – основал в 824 г. буддийское святилище и в связи с этим освободил от податей общины, которые находились во владениях рака Патапана, предоставившего для святилища подчиненные ему земли. Надо отметить, что при отсутствии прочного территориального объединения яванским Шайлендра удалось, опираясь на эксплуатацию густонаселенных рисопроизводящих долин Центральной Явы, организовать постройку огромных культовых комплексов буддизма ваджраяны, таких, как святилища и вихары (монастыри) в Кеду и в долине Прамбанан – это Боробудур, чанди Мендут, Павон, Каласан и другие. Строительство храмов, по масштабам и интенсивности значительно превосходившее культовое строительство в Шривиджае, свидетельствует о том исключительном значении, которое в яванском государстве придавалось идеологическому оформлению власти.

Матарам при Шайлендрах поддерживал, как и предшествующие государства, дипломатические и торговые контакты с танским Китаем, где страну по-прежнему именовали Хэлин. Такие посольства были в 813 и 818 гг. В 820 и 831 гг. посольства из Матарама назывались миссиями из страны Шэпо. При дворе Шайлендра в Матараме подвизались выдающиеся знатоки буддизма из Индии, например Кумарагхоша из Бенгалии, который был принят Санграмадхананджаей. Буддисты-аскеты с Ланки населяли монастырь Абхаягири при махарадже Самаратунгге.

Известны имена некоторых вассальных правителей линии Санджаи в конце VIII – первой четверти IX в. Их положение с трудом выявляется по источникам. В 907 г., около века спустя, махараджа Балитунг, перечисляя в надписи своих предшественников, правивших в Менданге (столичной области Матарама), и относя их к своим предкам из рода Санджаи, называет рака Панунггалана и рака Варака (соответственно ок. 780– ок. 800 и ок. 800—819). По списку Балитунга они были махараджами, но это не подкрепляется прямыми данными и указывает в лучшем случае на то, что рака отдельных областей Центральной Явы могли время от времени претендовать на данный титул по примеру Шайлендра или в силу родственных связей с ними. Кроме того, существует мнение, что на Центральной Яве в этот сложный период политическая ситуация не исчерпывалась отношениями двух династических линий (Шайлендра и Санджаи) с их владениями. Были другие самостоятельные (либо вассальные по отношению к Шайлендра) правители из каких-то других местных яванских родов. Таким мог быть правивший в Кеду после махараджи Санграмадхананджаи (то есть после 779 г.) владетель Халу, титуловавший себя древним австронезийским титулом монарха – рату.

Внутриэкономические отношения в яванском государстве отражены в данных эпиграфики. Судя по надписям, в VIII в. было больше строительства храмов, чем дарений земли и имущества. Еще ощущались отзвуки обычаев времен Тарумы: перечисления скота, «рабов» и проч. Типичная экономическая операция: строительство храма и создание одновременно с ним хозяйственного комплекса из земли и подаренных отдельно зависимых. Тогда же или чуть позднее происходит и закабаление некоторых изначально свободных общин. Перед нами картина архаического австрического[10]10
  Австрические народы – древнее население ЮВА: австронезийцы (предки яванцев, малайцев, чамов и др.) и австроазиаты (предки монов, кхмеров, вьетов).


[Закрыть] общества, во многом похожего на кхмерское VI—VIII вв. И поле, и рабы, и скот должны были образовать хозяйство «для регулярного использования» храмом.

Дарения земли начались в VIII в., как и во всех государствах ЮВА, с монархов. Потом, в первой половине IX в., монархи уже только строят, а местные чиновники и реже крупные светские владельцы дарят построенным храмам готовые поля (савахи) и необработанные «лесные» земли (лмах), но не общины; порой отдельно поля и отдельно зависимых земледельцев. Так создаются привилегированные владения духовенства – симы, получающие в это время первые иммунитеты. Термин «сима» используется в своем яванском понимании – не как храмовый участок, где стоит здание храма, а как привилегированное земельное владение, в данном случае – поле в свободной вануа, подчиненной местной администрации округа или чиновнику центральной власти. Похожим путем складывались владения духовенства и у кхмеров.

С начала IX в. крупные владельцы и местные власти во все большем количестве отдают землю (главным образом, видимо, храмам, построенным монархами); возможно, монархи их в этом поощряли, ослабляя экономически.

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ МАТАРАМА В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ КОРОЛЕЙ-РАКА СЕРЕДИНЫ IX – НАЧАЛА X в.

Согласно широко известной точке зрения, в 30—40-х гг. IX в. в положении Шайлендра на Центральной Яве происходили изменения, связанные с тем, что санджаиты восстановили свою власть над большей частью Центральной Явы и закрепили за собой верховный титул махараджа рака. Потомки Санджаи, идеологическим кредо которых был традиционный сплав шиваизма и культа предков династии, стремились покончить с зависимостью от Шайлендра и восстановить былые политические позиции, но в основе сложившейся политической ситуации была не борьба религиозных направлений Религиозные различия отходили на второй план при междинастических контактах и тенденциях к религиозному синкретизму. В конце правления Шайлендра в долине Прамбанан строились и буддийские и индуистские культовые сооружения. За приверженностью к внешним проявлениям официальной религиозной доктрины стояло соперничество феодальных группировок и религиозно-идеологическое обоснование сакральности королевской власти, ее незыблемости.

После того как умер махараджа Самаратунгга из династии Шайлендра (это произошло ок. 832 г.), его бывший вассал из линии Санджаи, рака Гарунга, провозгласил себя самостоятельным правителем большей части Центральной Явы. Его сын, рака Пикатана, взял в жены дочь покойного Самаратунгги принцессу Прамодавардхани, тем самым объединив две династийные линии. Эта правящая супружеская чета ознаменовала свой союз строительством буддийских и индуистских чанди в долине Прамбанан. Предполагается, что у Самаратунгги был еще сын Балапутра, и рака Пикатана выступил против него, побудив его искать убежища при дворе суматранских Шайлендра, где он вскоре стал махараджой.

Сын рака Пикатана и Прамодавардхани махараджа рака Кайюванги (около 850—882 гг.) явился уже представителем объединенной (под эгидой санджаитов) династии матарамских монархов. На плато Ратубака, открывавшем выход на плодородные равнины от нынешней Джокьякарты до Клатена, в знак победы, одержанной над Шайлендра, возвели знаки линги и храм Шивы. Восстановление власти санджаитов было также отмечено сооружением в столичной области, в долине Прамбанан, грандиозного культового ансамбля, предназначенного для отправления культа династических предков в облике шиваитских божеств и прославления шиваизма как идейной основы монархического правления. При махарадже рака Кайюванги Матарам стал господствовать над Центральной Явой И рака Пикатана, и рака Кайюванги использовали в своих надписях древний священный титул монарха – рату.

К середине IX в. эпиграфика уже доносит до нас вполне определенные свидетельства о чертах социально-политических отношений раннего Матарама, объединившего межгорные долины в районах Кеду и Прамбанана. Это было экономическое и культурно-политическое ядро государства.

К середине IX в. институт рака был уже выражением системы отношений, которую ведущие отечественные ученые считают раннефеодальной. Это значит, что при верховной собственности махараджи на землю в государстве рака становится высшим владельческим титулом. Им наделялись крупные сановники государства, министры на условиях службы с определенными должностными титулами и рангами и с правом получения доходов с тех областей, рака которых они становились. Вместе с тем оставался слой рака – крупных удельных правителей, распоряжавшихся в своих землях практически самостоятельно, имевших своих вассалов. В обмен на признание своего фактического суверенитета они имели некоторые обязанности перед короной, но часто эти обязанности носили символический характер и были знаком формального подчинения верховной власти. Такие крупные феодалы были нередко связаны родственными узами с домом махараджи.

Несмотря на восстановление власти шиваитской династии, в последней четверти IX в. еще, по-видимому, не произошло объединения Центральной Явы. Восшествие на престол Матарама махараджи рала Кайюванги породило осложнения в отношениях между членами его рода. Претендентами на престол выступили его старшая сестра рака Гурунванги и его младший брат Ладхейян. По одной из надписей (880) жена махараджи была похищена его младшим братом и покончила с собой. С этого момента обострилась борьба между рака Кайюванги и его политическими противниками из родственного окружения и местных рака. К концу его правления появились и другие махараджи рака. В 886 г. это была махараджа рака Гурунванги. До 900 г. на Центральной Яве правили параллельно несколько монархов-шиваитов, боровшихся за престол Матарама. В надписях эти рака титулуют себя либо «махараджа», либо «хаджи», и между ними устанавливается какая-то иерархия. В 890 г. известен махараджа рака Лимус Галух, а по списку, помещенному в надписи махараджи Балитунга (907), в это время правит и махараджа рака Ватухумаланга, который по надписи 896 г. титулует себя «хаджи».

Во второй пол. IX – начале X в. область преимущественного перераспределения земель и создания новых полей на Центральной Яве перемещается на юго-восток. Вообще для рисоводческих обществ средневековья характерно постоянное перемещение центров активности в раздаче земель в районы недавнего освоения земель классовым обществом (но не крестьянами-рисоводами вообще), куда постепенно перемещаются и центры политической активности (столицы и проч.). На Яве движение шло на восток, у вьетов – на юг, у кхмеров – на запад, всегда к новым «классово-освоенным» или завоеванным рисовым долинам.

Во второй половине IX в. появились упоминания о дарениях земли крупными землевладельцами (рака, князьями) самостоятельно возникших небольших княжеств. Рака без санкции монархов дают духовенству поля, создавая из них симы (иммунизированные владения). Причем в дальнейшем на этих землях могли создаваться общины-вануа, видимо, зависимые от храмов. К 861 г. относится первое дарение вануа светскому лицу, но уже монархом. Примечательно, что в рассматриваемый период монарх впервые дарит освоенные земли светскому владельцу для передачи храму. Тогда же монарх стал давать владениям отдельных деревенских коллективов права симы за военные заслуги. Иммунитетов стало больше, но касались они коллективов с землей (вануа, дхарм), а не отдельных полей-савахов. Только монарх мог превратить общину в симу храма или передать ее светскому лицу. Местная власть в своем управляемом районе (ватак) могла дарить земли храму, обработав их для этого. Местный администратор мог тогда получить землю от монарха, если он потом ее передавал храму. Носители местной административной власти тем самым имели и власть экономическую, но были в ней ограничены монархом, в отличие от рака.

В указанный период впервые упоминаются ракараяны – чиновники центрального аппарата. Ракараян мог покупать землю (поля) у общинников-рам и становился частным землевладельцем, но не владельцем общины. Речь в эту эпоху всегда шла о приобретении полей, обработанных или необработанных, а не об общинах.

В это время еще существовали неосвоенные земли на Центральной Яве; основным источником частного владения было освоение, а не закабаление общинников с приобретением прав на их уже обработанные земли. Когда же там не стало необработанных (на тогдашнем техническом уровне) земель, перераспределение земель прекратилось. Но пока, во второй половине IX – первой половине X в., зоной активной передачи земель были и Центральная Ява (Кеду), и горный восточный Маланг (карта № 3). Центральная власть в Матараме была в это время уже экономически крепка, исключение из государственного управления и обложения (то есть из разряда ватак) было возможно только через монарха.

Община (вануа) владела уже не только обработанными землями, но и необработанными. Следовательно, выделение необработанных земель представителями местной власти могло идти и за счет общин. Налоги вануа платили коллективно.

Важные процессы происходили внутри общины. На Восточной Яве деревенские чиновники за военную службу начинают получать права симы для своей вануа, а для себя – необработанные земли внутри общины. Они превращали эти земли в частное владение, сами становясь феодалами. На Центральной же Яве, наоборот, происходили конфликты духовенства и местных властей из-за земли; участков для новых раздач здесь становилось все меньше. Так возникали предпосылки для перемещения центра экономической активности и политической власти на восток, где еще были свободные земли и многоземельные общины.

МАТАРАМ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ X в.

Политическое положение Матарама стало относительно стабильным, когда трон в Менданге удалось захватить Балитунгу, хаджи Ватукуры, области на юге Кеду. Как свидетельствует эпиграфика, за период от 898 до 910 гг. другие монархи не упоминаются, и махараджа Дхармодайя Махашамбху (Воссиявший Великим Законом Великий Шива), как пышно именовал себя Балитунг, по всей вероятности, воссоединил Центральную Яву под властью Матарама. Он вел свое происхождение от рату Санджаи как от божественного предка – основателя Матарама. Балитунг распространил власть Матарама не только на Центральную Яву вплоть до южной части бассейна Соло, но и на прилегающие районы Восточной Явы, до излучины Брантаса.

Начиная с правления Балитунга в яванском государстве нарастают централизаторские тенденции в политике королей Матарама, постепенно расширяется власть махараджи Матарама как единого правителя, рака все более полно инкорпорируются в территориально-административную систему Матарама, сама эта система становится более сложной, функционально разнообразной. Эти тенденции постепенна усиливались при монархах, правивших в Матараме после Балитунга в первой четверти X в. Это короли (махараджи) Дакша (913—919?), Тулодонг (919—921), Вава (924—928).

Экономическая и политическая власть крупных удельных рака в Матараме была все еще сильна и позволяла им вести борьбу за овладение статусом верховного правителя, короля-махараджи, священная резиденция которого находилась в Менданге, обители духов королевских предков-покровителей. Поэтому претенденты на «великий стол» Матарама стремились доказать преемственность своей власти от власти Санджаи. Но, становясь махараджей, они все же сохраняли за собой титул владетеля той области, где они правили как рака (махараджа рака Лаянга Тулодонг, махараджа рака Сумбы Вава, махараджа рака Ватукуры Балитунг). В этом смысле королевская власть еще не отделилась от среды рака.

Но в первой половине X в. усиливаются деспотические начала в отношениях короля с подданными, прерогативы королевской семьи. Высшие сановники государства с титулами рака – из числа ближайших родичей или свойственников монарха. Они представляли наиболее почетные должности главных министров двора и управителей областей, входивших в состав Матарама как на Центральной, так и на Восточной Яве: это махамантри и мапатихи. Наследником престола становился махамантри рака хино, который от имени короля передавал распоряжения и указы высшим чиновникам для дальнейшей передачи и исполнения.

Несмотря на определенные признаки централизации и территориальный рост яванского королевства под эгидой Матарама, его внутриполитическое положение и после Балитунга характеризовалось борьбой за престол. Периоды правления Дакши, Тулодонга и Вавы были очень короткими. Дакша, чтобы закрепить свое положение как «законного» монарха, преемника священной силы предков Матарама, сменил в своих надписях традиционное летоисчисление по эре Шака на так называемую «эру Санджаи». Неясно, помог ли ему этот декларативный жест оградить свой статус от возможных узурпаторов, к которым относят Тулодонга.

Постепенно укрепляется экономическая власть государства, хотя земли для раздач выделять уже труднее. В начале X в. отмечено создание монархом симы для своего храма «из кусков» за счет необработанных земель соседних общин. Но продолжается и дарение им казенных вануа. У чиновников центральных ведомств существует (возможно, и ранее) условное землевладение, свои казенные округа, переданные для кормления, явно – монархами. У местных властей также встречаются кормления такого рода.

Интересны данные архива одного представителя местной власти, который построил храм; монарх предоставил этому храму симу, превратив в нее казенную вануа. Кроме того, центральный чиновник и представитель местной власти могли, как и прежде, давать духовенству необработанные земли, но их уже брали не только у общины, как ранее, но и у конкретных крестьян. Так самгаты, первоначально выступавшие только как местные администраторы, все более фигурируют и как землевладельцы. Самгат на уровне своей области теперь имел и административную и владельческую власть; его можно рассматривать как разновидность вассала, для которого служба монарху – источник прав на землю. Нередко представители местных властей (самгаты и др.) были первоначально чужаками в месте службы, однако через дарение им необработанных земель по месту службы (либо через брак) становились местными землевладельцами. Самгат «шел путем графа» в Европе, от условного владения – к наследственному, а рака – наоборот, терял прерогативы независимого правителя.

На Центральной Яве рака по-прежнему обладают правом выделять в пользование храма общины, что естественно для таких полунезависимых правителей. Остальные, судя по документам, такого права в IX в. не имели.

На Восточной Яве продолжается укрепление позиций деревенских чиновников через военную службу, когда права симы даются всей деревне отличившихся деревенских чиновников, а им самим переадресуются «освободившиеся» налоговые суммы, но не земли. Они становятся тем самым отчасти владельцами своей деревни, причем права их передаются по наследству. Идет укрепление позиций этого слоя и на Центральной Яве. Ракараяны по-прежнему дарят только поля, частично– купленные у вануа (то есть уже обработанные). Но с конца эпохи, с 910 г. (в р-не Джокьякарты) и с 915 г. (в Маланге), уже и ракараяны и другие частные лица выделяют в дар целые вануа в области, где управляют; есть и прямое указание на владение вануа. Это характерно как для Центральной, так и для Восточной Явы. Храмы по-прежнему владели общинами, в большинстве случаев – уже составленными из полей, полученных первоначально как отдельные участки в разных местах и гораздо реже – общинами, полученными непосредственно от монархов. В это время продолжает укрепляться храмовое землевладение, существуют храмовые хозяйства, хотя иногда владельцем общины был и конкретный священнослужитель. На Восточной Яве подарить вануа храму мог коллектив чиновников привилегированной общины-симы, но не всю свою собственную вануа, а одну из малых вануа, составляющих эту уже существующую светскую общину-симу.