Текст книги "Антропологические традиции"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Бразильские этнографы редко проводят в поле целый год без перерывов. Причины тому разные, но можно упомянуть три: ограниченное финансирование, ограничения на срок отсутствия на рабочем месте и известный среди нас, бразильских этнографов, синдром: «поле начинается на твоем заднем дворе».

Исследовательские фонды обычно выделяют слишком мало средств для продолжительного пребывания в поле, и, хотя эти финансовые ограничения были острее в 1950–1960-х годах, по сей день ситуация в целом не изменилась. Основная часть денег на исследования поступает от правительственных учреждений на федеральном уровне или на уровне штата, и их бюджеты меняются вместе с изменениями в политике финансирования.

Второй фактор, ограничивающий время, проводимое в поле, – это трудности с получением продолжительных отпусков. Университетские должности в особенности ограничивают исследователей за счет расписания, предоставляющего им 45-дневные каникулы как максимум и лишь в некоторых случаях дополнительный академический отпуск на один семестр. Другие способы оформления «отсутствия», с оплатой или без нее, требуют длительных бюрократических процедур, начиная с уровня факультета и заканчивая главной администрацией университета. Оформление работы за границей требует еще более длительной процедуры, а именно утверждения у министра образования и подписи президента республики. Нехватка преподавателей на многих отделениях антропологии также не способствует получению разрешений на более чем полугодовое отсутствие.

Если у докторантов в общем есть и время, и средства на проведение целого года в поле, то этнографы, находящиеся на постоянных должностях, обычно могут выезжать на индейские территории только в летние месяцы (с декабря по март). Это положение связано также с представлением, в некоторых случаях весьма иллюзорным, что индейцы находятся относительно недалеко и их легко достигнуть в любой момент. Однако на самом деле поездка в верховья Риу-Негру к индейцам амапа, акре или рорайма обходится для бразильца почти так же дорого (если не дороже), с точки зрения денег, времени и усилий, как и для приезжающего из-за границы исследователя-иностранца. Эти трудности усугубляются прихотливыми переменами в официальной индигенистской политике с ее непредсказуемыми решениями о предоставлении или отказе в разрешениях въезда на индейские территории «посторонним» (Grupioni 1998).

Частично именно такими краткосрочными поездками объясняется тот факт, что не так много бразильских этнографов бегло говорят на языке той группы индейцев, которую они изучают. Они либо пользуются услугами переводчиков, либо опираются на знание индейцами португальского. Приоритетность темы межэтнических отношений при всей ее важности может работать как алиби при отказе от изучения языков индейцев, поскольку это предполагает длительный опыт общения индейцев с другими гражданами страны и относительно хорошее владение португальским.

Как все это отражается на качестве этнологических исследований в Бразилии?

Естественно, стиль полевой работы, когда она осуществляется урывками и зачастую на языке исследователя, а не исследуемого, порождает результаты, весьма отличные от традиционного типа этнографии a la Malinowski, предполагающего длительное непрерывное пребывание в поле, за которым следует или расставание навсегда, или возвращение через длительное время. По контрасту с этим бразильские этнографы поддерживают постоянные отношения с людьми, которых они изучают, накапливая этнографический материал в течение многих лет и редко, если вообще когда-либо, прерывая свои связи с ними.

Мы можем извлечь несколько важных уроков из этого сопоставления стилей полевой работы. Во-первых, традиционно бразильский способ проведения исследований ставит под вопрос мистику длительной полевой работы в качестве необходимого для успешного вхождения в храм академического совершенства rite de passage, поскольку в своих отрывочных исследованиях опытные бразильские антропологи сохраняют качество своих работ за счет длительного накопления наблюдений над изучаемыми людьми, четкой теоретической фокусировки и точного определения исследуемых тем, а также за счет острой восприимчивости социальных проблем.

Во-вторых, это сравнение поднимает вопрос о преимуществах и недостатках концентрированного и синхронного полевого исследования по сравнению с полевыми поездками, которые прерываются, но повторяются и длятся десятилетиями. В первом случае в нашем распоряжении оказывается переизбыток мелких деталей, обеспечивающих глубину анализа и «снимок» общества или его части при сильном приближении. Во втором случае мы сталкиваемся с постепенным созданием профиля народа, который трансформируется, когда исследователь получает свежие данные и новый взгляд при каждом последующем полевом выезде. Первый стиль можно сравнить с контрастным детальным фотоснимком с хорошей текстурой; второй – с кинофильмом, поскольку он более сфокусирован не на постоянном, а на меняющемся. Являясь продуктами двух различающихся традиций, эти стили еще раз демонстрируют, что в антропологии не может быть одинаковых путей и дорог.

Новые поколения бразильских этнографов, прошедшие подготовку по докторским программам, требующим длительной полевой работы, должны научиться сочетать оба этих подхода, что они уже и реализуют разными способами.

Как важно быть эт(н)ическим [76]76
  В оригинале английская фраза: «The Importance of Being Eth(n)ic». Автор статьи обыгрывает название пьесы Оскара Уайлда «Как важно быть серьезным» («The Importance of Being Earnest») и созвучие между «этическим» и «этническим» (прим. пер.).


[Закрыть]

Одной из первых проблем, подлежащих исследованию в бразильской антропологии/этнологии, была контактная ситуация, касающаяся межэтнических отношений между индейцами и белыми. В отличие от истории исследований североамериканских индейцев, где реакцией антропологов на уничтожение индейских популяций стала, в частности, установка на сохранение того, что воспринималось как традиционная культура, в Бразилии выуживание из памяти информантов воспоминаний о «чистой культуре» доброй старины не стало распространенной практикой. Здесь внимание этнографов было приковано к насильственным процессам разрушения индейских поселений на фоне экспансии белых.

Методы и теории, призванные отразить эти процессы, менялись в течение десятилетий и в зависимости от опыта конкретных исследователей, однако общая нацеленность на понимание механизмов «белого доминирования», а также индейских стратегий выживания и трансформации индигенных сообществ из самодостаточных единиц в беспомощные придатки национальных властей оставалась постоянной характеристикой таких исследований. Это происходило параллельно с исследованиями различных аспектов традиционных культур, однако вовсе не в духе «антропологии спасения». У нас есть, например, работы Эгона Шадена о героической мифологии бразильских индейцев (Schaden 1959 [1945]) и о культуре гуарани (1962), однако также и его работы об аккультурации индейцев (1965); работы Гальвано по системам родства в верховьях Шингу (Galvao 1953) и его же исследования аккультурационных процессов в верховьях Риу-Негру (1959, 1979); статьи Бальдуса о смерти, вождестве и на другие темы (Baldus 1979 [1937]) вместе с его же работами о социальных изменениях и роли антропологов во взаимодействии во время контакта (1960, 1962).

Модель аккультурации, импортированная из США такими этнографами, как Чарльз Уогли и Эдуардо Гальвано (последний получил степень доктора в Колумбийском университете), стала основным теоретическим ресурсом в 1940–1950-х годах. Однако по другую сторону экватора модель изменилась. В руках Гальвано и в особенности Дарси Рибейро она политизировалась. Исследования аккультурации, сохраняя в фокусе внимания культурные переменные, переросли в Бразилии из по сути академических упражнений в комбинаторике возможных исходов при встрече двух культур в критические попытки объяснения, почему индейские культуры разрушаются в результате контакта с белыми.

Интеллектуальная среда Сан-Паулу 1940–1950-х годов, считавшаяся политически наиболее активной и академически наиболее изощренной в стране (см.: Peirano 1981), дала две основные фигуры бразильской антропологии/этнологии, чье влияние на исследования межэтнических отношений не может быть переоценено. Это были Дарси Рибейро и Роберто Кардосо де Оливейра. Каждый из них наложил свой отпечаток на эти исследования, выходящий за пределы их индивидуальных карьер. Они были частью поколения гуманитариев, чья зрелость пришлась на националистическую фазу бразильской истории и чьи гуманистические взгляды и чувство социальной справедливости стали источником тревоги, стресса и отчаяния в последующие за военным переворотом 1964 г. десятилетия.

Дарси Рибейро, один из нескольких этнологов, работавших в Национальной службе защиты индейцев (SPI) в 1950-х годах, сочетал неоэволюционистский подход с марксистскими симпатиями. Результатом его работы стала выдающаяся серия статей, в которой анализировались разные стороны контакта в различных регионах страны, с различными степенями влияния на коренное население – влияния, однако, всегда приводящего к смертям и страданиям тысяч и тысяч индейцев. Острый и эмоциональный стиль Рибейро высоко ценили в Бразилии и других латиноамериканских странах, особенно в тех, где он жил в течение своей политической ссылки. Его обличения этноцида и преступного разрушения жизни индейцев усиливались его талантом оратора и писателя, способного волновать совершенно разные аудитории слушателей и читателей. Под влиянием ошеломляющих свидетельств уничтожения индейских народов он предсказывал возможность исчезновения последних в ближайшие 15 лет, после того как опустошение, приносимое инфекционными заболеваниями, утрата земель и этнического достоинства сделает их «индейцами вообще», без следов былой племенной идентичности.

История продемонстрировала ошибочность прогноза Рибейро[77]77
  На семинаре по экспансии «фронтира» в Амазонии, проходившем в Гейнсвилле (штат Флорида, США) в феврале 1982 г., и Рибейро и Уогли были счастливы признать свою ошибку в прогнозе полного уничтожения бразильских индейцев. В свете паниндейского движения в стране в 1970–1980-х годах оба этнолога признали необычайную устойчивость коренных народов и их способность выживать вопреки всем обстоятельствам (см.: Ramos 1988).


[Закрыть]. Общие проблемы, сплотив бразильских индейцев, укрепили в то же самое время их чувство этнической идентичности. «Индеец вообще», предсказываемый Рибейро, так никогда и не материализовался. Однако сами индейцы превратили этот термин в политический ресурс и активную фигуру в контексте межэтнического противостояния. Быть индейцем в Бразилии означает теперь быть важной фигурой в национальном политическом сценарии (Ramos 1988b).

Модель так называемой этнической трансфигурации Рибейро, хотя и была изобретательной, все же обнаруживала сильное влияние аккультурационного подхода; она была недостаточно точно сфокусирована, чтобы охватить многосторонние и многомерные последствия контакта. Его теоретические и методологические достижения важны, но остаются в тени его необычайной способности передавать читателю чувство отчаяния, несправедливости и необратимости всего того, что приносит контакт индейцам. Его книга 1970 г. «Os Índios e a Civilização» остается данью этой страдающей части человечества со стороны исключительно восприимчивого этнографа, лучшим вкладом которого в антропологию стали сочувствие и критический взгляд.

В 1960-х годах модель аккультурации перестала удовлетворять ученых и была заменена подходом, который стал известен как «межэтнические трения». Сторонником указанного подхода являлся Роберто Кардосо де Оливейра, бывший студент-философ, работавший в SPI вместе с Рибейро. Его полевая работа среди индейцев терена и тикуна была мотивирована его интересом к социологии контакта. У обеих групп имелся длительный опыт общения с белыми, однако различный: терена были окружены белыми фермерами, выращивавшими растения и разводившими скот, а тикуна – добытчиками каучука и их хозяевами (в числе важных работ, написанных на этих полевых материалах: Cardoso de Oliveira 1960, 1964, 1968, 1983).

Кардосо де Оливейра переместил фокус исследований аккультурации с «культуры» на «поле социальных отношений». Вдохновленный работой Жоржа Баландье о Черной Африке и в особенности его трактовкой понятия колониальной ситуации с ее «синкретической тотальностью»[78]78
  Речь идет о работе: Balandier G. Sociologie actuelle de l’Afrique noire. P., 1955 (прим. пер.).


[Закрыть], Кардосо де Оливейра сделал основным объектом своего исследования межэтническую ситуацию, в которой индейцы и белые сосуществуют и вырабатывают способы взаимодействия, присущие лишь контексту контакта. Эта взаимная связанность рассматривается им как асимметричная и создающая диаметрально противоположные интересы.

Модель Кардосо де Оливейры лучше объясняла полевые материалы, чем модель Рибейро, хотя до некоторой степени и являлась ее развитием. Несколько студентов Кардосо де Оливейра были вовлечены в проекты по изучению межэтнических трений в различных частях страны (Laraia, Da Malta 1967; Melatti 1967; Santos 1970, 1973), и до сегодняшнего дня все, кто работает над проблемой межэтнических контактов, продолжают опираться на его анализ.

Кардосо де Оливейра, в противоположность Рибейро, настаивает на своем интересе к теоретическим и методологическим экспериментам и постоянному поиску новых способов рассмотрения проблематики контакта. С межэтнических трений он переносит свое внимание на проблемы идентичности (Cardoso de Oliveira 1976, 1983), а от идентичности он переходит к исследованиям этничности (Cardoso de Oliveira 1976).

Мало выезжавший в поле Кардосо де Оливейра сделал ставку на то, что он называл «социологией индигенной Бразилии» (Cardoso de Oliveira 1972). Его «социология» является критической по характеру, с некоторой дозой феноменологии, и вдохновлялась она такими разными авторами, как Н. Пулантцас[79]79
  Никос Пулантцас – греческий социолог и политолог, живший с 1960 г. в Париже; марксист, теоретик государства и левого движения; развивал идеи М. Вебера, Р. Михельса и А. Грамши. Основные работы: Sur Gramchi. P., 1965; La Crise de l’Etat. P., 1976; L’Etat, le pouvoir, le socialisme. P., 1978 (прим. пер.).


[Закрыть], М. Мосс и К. Леви-Стросс.

Влияние Кардосо де Оливейра на бразильскую антропологию нельзя переоценить. Своими работами и лекциями он оказал воздействие на карьеры многих антропологов. Его проект по межэтническим трениям с упором на контактную ситуацию между индейцами и белыми породил желание знать больше о региональных группах населения, находящихся в контакте с группами индейцев. Для исследования экспансии «фронтира» были организованы два основных проекта – в Центральной и Северо-Восточной Бразилии. В числе важнейших результатов этих проектов были исследования сельского северо-востока Лигии Сиго (Sigaud 1980а, 1980b) и книга Отавио Вельо о сельской Амазонии (Velho 1972). В свою очередь, работы как Сиго, так и Вельо послужили стимулом для других исследователей этой темы.

Исследования межэтнического контакта определенно стали отличительной чертой бразильской антропологии. В течение почти трех десятилетий многие исследователи индигенных обществ вдохновлялись работами Кардосо де Оливейра и использовали ту или иную версию его модели межэтнических трений.

Однако эти «героические и харизматические времена», если воспользоваться фразой самого Кардосо де Оливейра, закончились.

В 1970-х годах возобладала иная тенденция, и, сойдя с орбиты отцов-основателей, в рамках которой формировались теоретические предпочтения и политические позиции, этнографы рассеялись по различным учреждениям, заняв посты главным образом в федеральных университетах и университетах штатов. Сейчас мы образуем своего рода ацефальное тело – что-то типа «упорядоченной анархии» в стиле нуэров. У нас есть различия, споры, симпатии и антипатии по отношению к практикуемым другими учеными вариантам антропологии (структуралистской, марксистской, интеракционистской или интерпретативной), однако, как и нуэры, мы с готовностью объединяем силы против общего противника, если это касается существенных вопросов в отношении прав коренных народов. Мы не можем служить образцом мирного и счастливого семейства, но любой из нас может рассчитывать на поддержку и сотрудничество решительно всех остальных, если того требует ситуация. При настоящем стечении обстоятельств мы представляем собой мягкий случай антропологической сегментарной оппозиции.

С расширением профессиональной области антропологических исследований[80]80
  Бразильская ассоциация антропологов была создана в 1955 г., и в нее тогда вошло около 50 членов. В 2003 г. их число выросло до 1000 (Ramos 2003: 18).


[Закрыть] возрастает и степень обезличенности в ней. Сегодня для антрополога почти невозможно знать всех остальных, как это было в 1960-х или 1970-х годах. Разнообразие теоретических и исследовательских интересов возросло. Как редактор «Anuário Antropológico» – журнала, созданного и возглавлявшегося Кардосо де Оливейра в Университете Бразилии в середине 1970-х годов, – я дважды делала обзор дисциплины с позиций журнала. В 1980-х годах большинство статей было сосредоточено в основном на таких темах, как крестьянство, индигенные исследования, и на таких областях антропологии, как индигенизм, родство, этничность, семья и социально-экономические изменения (Ramos 1991: 12–13). В 1990-х годах выросло число статей об эпистемологических проблемах, региональной динамике, этноистории, гендере, поп-культуре и преподавании антропологии; интерес к крестьянству, семье, классификационным системам и родству снизился, в то время как гендер, насилие и межэтнические отношения продолжали привлекать профессиональное внимание (Ramos 1999: 14–16). Сегодня исследовательские интересы включают такие вопросы, как общественное здоровье, государственная политика, окружающая среда, прогноз биоресурсов, политика партий, неправительственные организации, поп-музыка и репродуктивные технологии.

Вовлекая академию

Исследования межэтнических отношений нацелены на разоблачение механизмов доминирования, под действием которых принуждены жить индейцы после так называемого «усмирения». Они стали беднейшими из всей сельской бедноты. Они теряют земли и свободу жить согласно своим собственным культурным канонам. Им угрожает двойная опасность: экономическая обездоленность и страдания по причине их этнических отличий.

До принятия федеральной конституции 1988 г. быть «индейцем» официально рассматривалось как некое временное состояние. На протяжении всей истории официального протекционизма, начиная с создания SPI в 1910 г. и заканчивая ее сегодняшним преемником – FUNAI (Национальный индейский фонд), вся политика по делам индейцев была направлена на интеграцию. Вовлеченность правительства в эту проблему выросла до того, что она стала признаваться проблемой национальной безопасности. Такая интеграция означала бы превращение индейцев в белых. Однако в то время как официальная политика подчеркивает необходимость растворения индейцев в предположительно недифференцированной массе бразильцев, региональные массы, прямо или косвенно взаимодействующие с индейцами, отказываются принимать их как равных. Эти тиски превращают индейцев в постоянную мишень предрассудков, дискриминации и преследования (Ramos 1985).

Кроме того, интеграция на таких условиях означала уничтожение образа жизни, отличавшегося от предполагаемого «бразильского» образа жизни. Учитывая тот факт, что население страны в целом само по себе весьма дифференцированно, требование «однообразия» по отношению к индейцам оказывается дискриминирующим вдвойне: оно, во-первых, отрицает легитимность их собственного образа жизни; а во-вторых, навязывает им приспосабливание, которое более ни от кого в стране не требуется.

Помимо этого создание для индейцев постоянного напряжения в связи с дискриминационными мерами, как это часто происходит на местном уровне, можно приравнять к своего рода психологическому подавлению. Как бы мы ни смотрели на это, интеграция и сегрегация представляют собой разные формы достижения одного и того же – отрицания законной инаковости. А быть индейцем как раз и означает быть иным в контексте межэтнического контакта. Вне контраста с белыми (понимаемыми здесь как «civilizados» без отсылки к цвету кожи) не существует никаких индейцев.

Наиболее решительный разрыв этих двойных обязательств был обеспечен самими индейцами. Движение бразильских индейцев, сколь бы ни малы казались его результаты, уже сделало здесь определенные успехи, вопреки мстительным действиям землевладельцев, владельцев шахт и лесоразработок – действиям, приведшим к убийству их лидеров, уничтожению целых семей, незаконным арестам и другим формам репрессий.

Бразильской антропологии еще необходимо освоить события последних десятилетий, ставшие свидетелями глубокой трансформации политической роли индейцев как на местном, так и на общенациональном уровне. Ни один из теоретических подходов, например, исследования аккультурации, модель межэтнических трений или теория этничности, не представляется вполне подходящим для раскрытия сложностей индигенного движения в современной Бразилии. Требуются более чувствительные и гибкие инструменты для того, чтобы справиться с озадачивающими противоречиями, которыми полно это движение с его калейдоскопическим набором индейских персонажей и головокружительной скоростью, с которой меняются их тактики и стратегии (причем в контексте, когда антропологи утрачивают роль их ораторов и адвокатов). Еще сильнее, чем прежде, раскрывается вся неловкость и неадекватность субъект-объектного подхода, на котором основывалась почти вся антропология. Этот опыт, возможно, еще слишком нов для того, чтобы оценить его с помощью находящихся в нашем распоряжении теоретических инструментов, и является слишком свежим, чтобы мы успели разработать новые. Например, чрезвычайно завышенные материальные требования некоторых индигенных групп в ответ на просьбы о помощи в исследовании все еще поражают отдельных этнографов и вызывают их недовольство. Ирония в том, что это настроение «отмщения» со стороны индейцев является побочным продуктом воинственных усилий этнографов по защите индигенных прав. Все еще находясь под эмоциональным и интеллектуальным влиянием этого беспокоящего обстоятельства, этнографы пока не успели как следует оценить все импликации этой новой ситуации в межэтнических отношениях.

Возможно, одним из шагов в данном направлении станет усилие по демистификации представления о том, что «тотемические» общества не имеют истории или являются «холодными», и признание раз и навсегда того факта, что история не только присутствует у индейцев, но и «скраивается» ими по их собственным образцам, возможно с первого взгляда и неузнаваемым для нас, но являющимся неотъемлемой частью их продолжающихся традиций (Ramos 1988).

И в самом деле, интерес к этноистории возрождается в Бразилии вновь после временного промежутка, в котором доминировал структурализм (Carneiro de Cunha 1987; Farage 1985; Laraia 1984–1985; Silva 1984; Wright 1981). Этот новый интерес к этноистории, без сомнения, мотивирован желанием разобраться в процессе политизации, т. е. процессе проникновения индейского населения на политическую арену белых. Именно эффект обратной связи между приверженностью к своей профессии и судьбам коренным народов предоставит антропологам значимые материалы для ясного анализа сложных процессов контакта между индейцами и белыми, в котором они сами с неизбежностью участвуют.

Эта активная роль антропологов должна быть непременно учтена в теоретических разработках будущего. Антропологи как граждане несут ответственность не только по отношению к народам, которые они изучают, но и по отношению к дисциплине, которой они занимаются.

ЛИТЕРАТУРА

Baldus 1954 – Baldus H. Bibliografia Critica da Etnologia Brasileira. São Paulo: Comissão do IV Centenário da Cidade de São Paulo.

Baldus 1960 – Baldus H. Antropologia Aplicada e о Indígena Brasileiro // Anhembi. 1960. No. 40. P. 257–266.

Baldus 1962 – Baldus H. Métodos e Resultados da Ação lndigenista no Brasil // Revista de Antropologia. 1962. Vol. X. № 1–2. P. 27–42.

Baldus 1968 – Baldus H. Bibliografia Crítica da Etnologia Brasileira. Vol. II (Völkerkundliche Abhandlugen. Bd. IV). Hannover, 1968.

Baldus 1979 [1937] – Baldus H. Ensaios de Etnologia Brasileira. São Paulo, 1979.

Cardoso de Oliveira 1960 – Cardoso de Oliveira R. О Processo de Assimilação dos Terena. Rio de Janeiro, 1960.

Cardoso de Oliveira 1964 – Cardoso de Oliveira R. О Índio e о Mundo dos Brancos: a Situação dos Tukuna do Alto Solimões. São Paulo, 1964.

Cardoso de Oliveira 1968 – Cardoso de Oliveira R. Urbanização e Tribalismo: a Integração dos índios Terena numa Sociedade de Classes. Rio de Janeiro, 1968.

Cardoso de Oliveira 1972 – Cardoso de Oliveira R. A Sociologia do Brasil Indígena. Rio de Janeiro, 1972.

Cardoso de Oliveira 1976 – Cardoso de Oliveira R. Identidade, Etnia e Estrutura Social. São Paulo, 1976.

Cardoso de Oliveira 1983 – Cardoso de Oliveira R. Enigmas e Soluções. Rio de Janeiro, 1983.

Cardoso de Oliveira 1988 – Cardoso de Oliveira R. A Categoria de (Des) Ordem e a Pós-Modernidade da Antropologia // Anuário Antropológico. 1988. Vol. 86. P. 57–73.

Clifford 1981 – Clifford J. On Ethnographic Surrealism // Comparative Studies in Society and History. 1981. Vol. 23. № 4. P. 539–640.

Farage 1985 – Farage N. De Guerreiros, Escravos e Súditos: о Tráfico de Escravos Caribe-Holandês no Séculо XVIII // Anuário Antropológico. 1985. Vol. 84. P. 174–187.

Galvão 1953 – Galvão E. Cultura e Sistema de Parentesco das Tribos do Alto Xingu. Rio de Janeiro // Boletim do Museu Nacional. 1953. No. 4.

Galvão 1959 – Galvão E. Aculturação Indígena no Rio Negro // Belém: Boletim do Museu Paraense Emílio Goeldi. 1959. № 7.

Galvão 1979 – Galvão E. Encontro de Sociedades: Índios e Brancos no Brasil. Rio de Janeiro, 1979.

Grupioni 1998 – Grupioni L. D. B. Coleções e Expedições Vigiadas: Os Etnólogos no Conselho de Fiscalização das Expedições Artisticas e Cientfficas no Brasil. São Paulo, 1998.

Hartmann 1984 – Hartmann T. Bibliografia Crítica da Etnologia Brasileira. Vol. III // Völkerkundliche Abhandlungen. 1984. Bd. IX.

Laraia 1984–1985 – Laraia R. de Barros. Uma Etno-História Tupi // Revista de Antropologia. 1984–1985. No. 27/28. P. 25–32.

Laraia, Da Malta 1967 – Laraia R., Da Malta R. Índios e Castanheiros: a Empresa Extrativista e os índios do Médio Tocantins. São Paulo, 1967.

Melatti 1967 – Melatti J. C. Índios e Criadores: a Situação dos Krahó na Área Pastoril de Tocantins (Monografias do Instituto de Ciências Sociais 3). Rio de Janeiro, 1967.

Melatti 1982 – Melatti J. C. A Etnologia das Populações Indígenas no Brasil nas Duas Ultimas Décadas // Anuário Antropológico. 1982. Vol. 80. P. 253–275.

Melatti 1984 – Melatti, J.C. A Antropologia no Brasil: Um Roteiro // Boletim Informativo e Bibliográfico de Ciências Sociais (BIB). 1984. Vol. 17. P. 3–52.

Peirano 1981 – Peirano M. The Anthropology of Anthropology. Unpublished Ph. D. diss. Harvard University, 1981.

Peirano 1985 – Peirano М. О Antropólogo como Cidadão // Dados. 1985. Vol. 28. No. 1. P. 27–43.

Ramos 1988 – Ramos A. R. Indian Voices: Contact Experienced and Expressed // Rethinking History and Myth / Ed. J. Hil. Urbana, 1988. P. 214–234.

Ramos 1991 – Ramos A. R. A Antropologia Brasileira Vista Através do Anuário Antropológico // Anuário Antropológico. 1991. Vol. 88. P. 9–17.

Ramos 1998 – Ramos A. R. Indigenism: Ethnic Politics in Brazil. Madison, 1998.

Ramos 1999 – Ramos A. R. A Antropologia Brasileira Vista At raves do Anuário Antropológico: A Segunda Década // Anuário Antropológico. 1999. Vol. 97. P. 11–16.

Ramos 2003 – Ramos A. R. The Public Face of Brazilian anthropology // Anthropology News. 2003. Vol. 44. № 8. November. P. 18.

Ribeiro 1970a – Ribeiro D. Os Índios e a Civilização. Rio de Janeiro, 1970; Civilização Brasileira. Santos, 1970.

Ribeiro 1970b – Ribeiro D. A Integração do índio na Sociedade Regional: a Funtção dos Postos Indígenas em Santa Catarina. Florianópolis, 1970.

Ribeiro 1973 – Ribeiro D. Índios e Brancos no Sul do Brasil. A Dramática Experiência dos Xokleng. Florianópolis, 1973.

Schaden 1959 [1945] – Schaden E. A Mitologia Heróica de Tribos Indígenas do Brasil: Ensaio Etno-SociolÓgico. Rio de Janeiro, 1959.

Schaden 1962 – Schaden E. Aspectos Fundamentals da Culture Guarani. 2nd ed. São Paulo, 1962.

Schaden 1965 – Schaden E. Aculturação Indígena: Ensaio sobre Fatores e Tendêncies da Mudança Cultural de Tribos índias em Contato com о Mundo dos Brancos // Revista de Antropologia. 1965. № XIII.

Sigaud 1980a – Sigaud L. A Nação dos Homens. Uma Análise Regional de Ideologia // Anuário Antropológico. 1980. Vol. 78. P. 13–114.

Sigaud 1980b – Sigaud L. Os Clandestinos e os Direitos. Rio de Janeiro, 1980.

Silva 1984 – Silva A. L. da. A Expressão Mítica da Vivência: Tempo e Espaço na Construção da Identidade Xavante // Anuário Antropológico. 1984. Vol. 82. P. 200–214.

Velho 1972 – Velho O. G. Frentes de Expansão e Estrutura Agrária. Rio de Janeiro, 1972.

Velho 1982 – Velho O. G. Through Althusserian Spectacles: Recent Social Anthropology in Brazil // Ethnos. 1982. Vol. 47. No. 1–11. P. 133–149.

Wright 1981 – Wright R. History and Religion of the Baniwa Peoples of the Upper Rio Negro Valley. Unpublished Ph. D. diss. Stanford University.

Пер. с англ. С. В. Соколовского