Текст книги "Русская жизнь. Земство (апрель 2008)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

***

Подруга собрала книжки для московского интерната. Педагог потрогала корешки, отобрала книги в ярких лаковых обложках: «Эти возьмем, а эти уносите». – «Почему же, – спросила подруга, – мусорный сборник „Все о кошках“ важнее замечательного Юрия Коваля?» – «Лицом не вышел, – ответила педагог. – Все предметы в игровой комнате должны гармонировать друг с другом». Это очень хорошая воспитательница, добрая, отдающая детям, как говорится, много сил и здоровья, – но она знает, что «ненарядное» будет немедленно изъято из новой подаренной спонсорами игровой: в «развивающем интерьере» всякому барахлу места нет.

***

Федеральная налоговая служба направила старшему по одному из домов, входящих в состав территориальной общины «Воробьевы горы», предписание: в обязательном порядке явиться с паспортом и со списком собственников жилья, сдающих его в наем. Это была не просьба о сотрудничестве, а именно что директива. Интересно, почему добровольное объединение граждан немедленно начинают наделять фискальными обязанностями? Пока что стучать на соседа – гражданская инициатива, а ну как сделают административной обязанностью?

***

Молодежная правозащитная группа из Петрозаводска выпустила брошюру «Трезво о пьянстве». Ее авторы, помимо юных правозащитников, – уважаемые люди республики: радиоведущая, бизнесмен, философ, мастер-лодочник, исламская просветительница. Все они советуют немедленно бросить пить и курить, наполнить жизнь спортом и любовью. Философ уповает на «глубинное здоровье нации» и обещает, что Эрос восторжествует над Танатосом, просветительница приводит в пример Саудовскую Аравию, журналистка пугает «девчонок» одышкой и ранней желтизной кожи.

Мне понравились стихи лодочника Давыдова:

 
С годами тело тяжелей,
Хотя и пьем из меньших кружек.
И высох напрочь дивный клей,
Которым клеили подружек.
 

Как все-таки приятно, как радостно, что правозащитники наследуют и продолжают дело комсомольцев восьмидесятых. Безалкогольные свадьбы и праздники, антиалкогольные патрули, очереди за водкой… Есть где развернуться либеральным комсомольцам.

***

Префектура Кунцевского района Москвы не дала разрешения на митинг на Малой Филевской улице. Формулировка блистательно абсурдна: «Фирма-застройщик отказала в проведении публичного митинга против точечной застройки на арендованной ими территории». «Публичный митинг», пусть и несанкционированный, все равно состоялся – на той самой спортивной площадке, которая в одночасье стала «арендованной территорией» для возведения 20-этажного многофункционального дома. Интересно, как скоро префектура будет возвращать жалобы общественности с формулировкой «застройщик запретил на себя жаловаться»?

Евгения Долгинова

Анекдоты
Унес банкомат

Сотрудники уголовного розыска и отдела вневедомственной охраны ОВД Дзержинского района Нижнего Тагила (Свердловская область) оперативно раскрыли кражу банкомата из магазина. В ночь с 26 на 27 марта из магазина на Ленинградском проспекте путем взлома замков похищен банкомат с деньгами в сумме 2 миллиона 815 тысяч рублей.

Магазин был оборудован тревожной сигнализацией, которая сработала, через пять минут после тревоги на место преступления прибыли милиционеры. В ходе оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками уголовного розыска и вневедомственной охраны при Дзержинском ОВД задержан безработный мужчина 1973 года рождения. Он был обнаружен в тот момент, когда нес украденный банкомат. Возбуждено уголовное дело.

«В пять минут, в пять минут можно сделать очень много». Правильно пелось в песне. Вот, пожалуйста, наглядная иллюстрация.

За пять минут безвестный криминальный титан успел:

1. Проникнуть в запертый магазин. Ну, это не особо удивительно. Долго ли умеючи.

2. Оторвать банкомат от пола. Банкоматы не просто так стоят, они закреплены в полу гораздо более основательно, чем мебель в камерах для допросов или в палатах для буйных больных.

3. Взвалить банкомат на плечо (на спину, на голову, куда еще?) и не рухнуть тут же на месте в изнеможении, а унести эту железную махину на какое-то, судя по всему, значительное расстояние, – так что милиции для его поимки потребовались «оперативно-розыскные мероприятия».

И это все, повторюсь, за пять минут. Не перевелись еще богатыри в земле Русской. Стремительная мощь. Сила в движении.

Есть у этого преступления и своего рода эстетическое измерение. Должно быть, сильное, завораживающее зрелище – человек, идущий по ночной нижнетагильской улице с банкоматом наперевес.

Почему бы не воспользоваться

В одном из супермаркетов Кемерова около шести часов вечера 26 марта сработала «тревожная кнопка». Через несколько минут по сигналу прибыла группа задержания вневедомственной охраны. Кассир магазина рассказала милиционерам, что несколько минут назад ее напарница украла полную тележку товаров.

Оказалось, что женщина в свой выходной день решила отовариться в магазине, где сама же и работает кассиром. Набрав полную «телегу», она подошла к кассе. Весело болтая с коллегой, «отбили» весь товар. Тележка была набита доверху разными продуктами и одеждой – всего 240 позиций. На чеке высветилась сумма – 13655 рублей. Сославшись на то, что на банковской карточке денег не хватает, кассир сказала коллеге, что надо уточнить у начальницы, как можно оплатить остальное. Пока кассир ходила за советом к старшей, предприимчивая «покупательница» достала свою карточку кассира и аннулировала чек. Затем девушка спокойно прошла с тележкой мимо знакомых охранников и направилась к машине.

Не предусмотрела она только того, что камеры слежения зафиксировали весь процесс ее обмана. Женщина уже успела завести машину и тронуться в путь, когда несколько охранников преградили ей дорогу. Сотрудников вневедомственной охраны задержанная удивила своим спокойствием: она рассказала милиционерам, что не планировала ничего заранее, но «раз представилась такая возможность, то почему бы и не воспользоваться?»

В настоящее время по данному факту возбуждено уголовное дело, ведется следствие.

Многие, наверное, подумали, что эта кассирша, хотя она и не планировала заранее своего преступления, – злонамеренная, нечистая на руку личность. Склонная хватать все, что плохо лежит. Высматривающая возможность что-нибудь где-нибудь утащить. И еще подумали, что порядочный человек на ее месте ничего подобного ни в жисть бы не совершил. И испытали приятное чувство собственной застрахованности от таких казусов.

А может, все не так. Может быть, эта женщина в своей обычной жизни – верх порядочности, мухи не обидит, чужой копейки не возьмет. Просто так бывает: возникает неожиданный соблазн, и человека клинит, о таких ситуациях говорят: «бес попутал», – человек, ничего толком не соображая, «пользуется ситуацией», на автопилоте совершает такие действия, которые никогда бы в здравом уме и твердой памяти не совершил. А потом охранники обступают машину этого человека, человек вылезает из машины, глупо улыбается и спокойным таким голосом говорит: ребята, да я так, я ничего, я просто, ну, вы понимаете, просто как-то так получилось, смотрю, касса открыта, ну я и… почему бы не воспользоваться, как-то оно само так вышло…

Поневоле закрадывается нехорошая, страшноватая мысль, что такое может случиться с каждым из нас. Следи за собой, будь осторожен.

Логика, знай свое место

Вступил в силу приговор в отношении двух жителей Пензы – Александра Лугина 1977 года рождения и Дмитрия Агутина 1972 года рождения, которые организовали в своих квартирах наркопритоны.

Лугин, ранее судимый за разбой, до возбуждения уголовного дела работал охранником в ЧОПе «Ратник плюс». За предоставление квартиры во временное пользование Лугин взимал плату. Он также сам изготавливал наркотические средства из медицинских препаратов.

Безработный Агутин лишь содержал наркопритон, однако из-за отсутствия медицинских навыков не принимал участия в изготовлении наркотиков.

Изучив материалы уголовного дела, суд приговорил Лугина к 1 году 6 месяцам, Агутина – к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В этой неказистой, серых оттенков истории логика попирается убедительно и даже как-то причудливо.

Человека, судимого за разбой, принимают на работу охранником. То есть поручают что-то охранять. Какие-то материальные ценности, наверное. То одни, то другие. Это смахивает на то, как крупные компании приглашают на работу опытных хакеров в качестве специалистов по информационной безопасности. То есть, если человек сам грабил, разбойничал, воровал, то он, по идее, должен знать, как этому всему противодействовать. А если человек ничего такого не делал, если он добропорядочный гражданин, – какой же тогда из него охранник? Даже грабануть не умеет. Интересный ход мысли.

Дальше. Один человек, Лугин, не только притон у себя дома устроил, но и сам лично «дурь» варил (или что там с ней делают?). Сразу видно человека с богатым жизненным опытом – и разбой человек освоил, и приготовление наркотических веществ к употреблению. Другой – просто предоставлял помещение, а в манипуляциях с «дурью» не участвовал. Не чувствовал у себя достаточных медицинских навыков. При этом первый получает ощутимо меньший срок, чем второй. Наверное, богатый жизненный опыт стал смягчающим обстоятельством. И, напротив, отсутствие сноровки при приготовлении доз признано обстоятельством отягчающим. Что ж ты, милок, притон открыл, а дурь варить не научился? Нехорошо, нехорошо. Неполный комплект услуг. Наверное, что-то такое говорили человеку с артистической фамилией Агутин во время следствия и суда.

Ну и, конечно, название ЧОПа заслуживает упоминания. Может быть, именно здесь следует искать объяснения всем этим несуразностям? Когда что-нибудь называют именем «Ратник плюс», хорошего не жди. Прилегающий участок мироздания сворачивается в кривую, уродливую трубочку, и все летит в тартарары – блюстителями порядка становятся разбойники и содержатели притонов, за большее преступление дают меньший срок… Назвали бы, в конце концов, просто «Ратник» – глядишь, все бы и наладилось.

Непонятно!

В Тамбове за взятку задержан участковый уполномоченный. Задержанная за кражу женщина передала ему 36 тысяч рублей, взамен милиционер обещал помочь не передавать в органы дознания заведенный на нее материал проверки в порядке статьи 144 УК РФ «Кража», заменив уголовное наказание административным, сообщила тамбовская ГТРК.

Передача денег произошла под контролем оперативников управления ФСБ по Тамбовской области, куда женщина обратилась за помощью. Участковый задержан, по факту происшествия против него возбуждено уголовное дело по ч. 4 статьи 290 УК РФ «Взятка, сопряженная с вымогательством».

Каждый раз читаю нечто такое и каждый раз не понимаю. Нет, взяточничество – это, конечно, серьезное преступление, все понятно. Но зачем, зачем в этой ситуации женщина пошла жаловаться в ФСБ? Чтобы ее, вместо административного штрафа, посадили по уголовной статье? Пытаюсь мысленно разыграть сцену обращения в ФСБ в лицах, и получается какой-то невозможный гротеск.

– Здравствуйте. Что у вас?

– У меня заявление. Я, гражданка такая-то, задержана за кражу. Участковый уполномоченный N, вместо того, чтобы провести расследование совершенного мною преступления, склоняет меня к даче взятки, обещая за это освободить меня от уголовной ответственности. Я требую наказать взяточника, а со мной поступить по всей строгости закона. Вор должен сидеть в тюрьме! А взяточник – тем более!

Бред какой-то.

Дмитрий Данилов

* БЫЛОЕ *
Мария Покровская
Как я была городским врачом для бедных

Фрагменты воспоминаний

Мария Ивановна Покровская родилась в 1852 году в Пензенской губернии. Поначалу ее судьба не отличалась от судьбы множества провинциальных девочек из семей среднего достатка: домашнее образование, экзамен на право работы учительницей. Но после этого Мария Ивановна неожиданно для всей своей родни поступила на женские врачебные курсы. Закончив обучение, она стала работать земским врачом в Псковской губернии. Об этом периоде своей жизни она и рассказывает в воспоминаниях, которые мы предлагаем вашему вниманию. Именно во время работы земским врачом Мария Ивановна поняла, какую важную роль в профилактике заболеваний играют санитарные условия, в которых обитает человек. Со временем Покровская стала одним из наиболее выдающихся врачей-гигиенистов своего времени. Она была учредительницей и председательницей Женской прогрессивной партии, издавала журнал «Женский вестник» и входила в организационный комитет первого Всероссийского женского съезда (1908 г).

Текст печатается по изданию: Покровская М. И. Как я была городским врачом для бедных. СПб., 1908.

Вскоре по окончании женских врачебных курсов при Николаевском военном госпитале я послала в губернский город X. прошение об определении меня на место врача, заведующего городской амбулаторией. Ответ не замедлил прийти. Тамошний городской голова, Петр Иванович Назаров, написал мне очень любезное письмо, в котором приглашал меня приехать. Он говорил в нем, что до сих пор у них на городской службе не было женщин-врачей, но в земстве уже есть одна, и ею довольны. Он не сомневался, что при желании и я сумею приобрести сочувствие городских жителей и буду полезна бедному населению.

Получивши его письмо, я немедленно стала собираться и через несколько дней была уже в X.

«…» На другой день я отправилась в городскую думу, чтобы представиться начальству и узнать, когда я должна вступить в исполнение своих обязанностей. Там меня провели к Назарову в кабинет.

Это был невысокого роста блондин, средних лет, с очень серьезным лицом.

Узнавши, что я вновь назначенный врач, Назаров усадил меня в кресло возле своего стола и начал рассказывать про организацию медицинской помощи в X.

– У нас медицинская помощь бедному населению еще плохо развита, говорил он. – На весь город всего две городских амбулатории при больницах. В лекарствах большой недостаток. Дума скупится. Врачам приходится экономить и довольствоваться самыми дешевыми. Приемный покой, в котором вам придется работать, плохо устроен. Ваш предшественник был им очень недоволен.

– Скажите, пожалуйста, почему он ушел? – задала я довольно неуместный вопрос.

– Не поладил с населением. Жалоб на него много поступало за пренебрежение своими обязанностями, – не совсем охотно отвечал Назаров. – Городской врач, если хочет долго остаться на своем месте, должен уметь ладить со всеми. Он не сумел ужиться у нас, а вот в другой амбулатории врач Френкель у нас давно служит. Им довольны.

– У нас на городской службе, – продолжал он, – до сих пор не было ни одной женщины-врача. Вы – первая. Одно время здесь практиковала Ефимова, но получила приглашение в земство и уехала. Она прожила здесь месяца три. Практика у нее плохо шла. Население относилось к ней с недоверием. Ее опыт в нашем городе окончился неудачей. Но я все-таки решил попытаться пригласить женщину-врача на городскую службу. Я думаю, что в качестве пионерок женщины будут более усердными работницами, нежели мужчины.

«…» Назаров предложил мне съездить с ним посмотреть мой приемный покой. Я охотно согласилась, и мы отправились.

Амбулатория помещалась в том же доме, где и больница. Это было двухэтажное здание, низ каменный, верх деревянный. Войдя на двор через калитку, мы подошли к невысокой створчатой двери нижнего этажа. Она вела в довольно большие сени, в которых стояло несколько скамеек.

– Летом здесь у нас ожидают больные своей очереди, – сказал мне Назаров, указывая на них.

Затем мы прошли в самый приемный покой. Он состоял из двух комнат. Первая довольно большая, но не особенно светлая. Возле стен тут стояло также несколько скамеек. Здесь же помещался шкаф с медикаментами. Небольшой прилавок отгораживал его от остального помещения. Вторая комната была небольших размеров, тоже в одно окно. В ней стоял маленький столик, два стула и кушетка, покрытая клеенкой.

– Это ваша приемная, – сказал мне Назаров.

Нельзя сказать, что обе комнаты произвели на меня приятное впечатление. Все носило здесь отпечаток какого-то запустения. Неопрятный прилавок, грязный пол, давно не беленый потолок и закоптевшие стены глядели неприветливо. Шкаф с медикаментами был покрыт пылью, а разные бутылочки и баночки, стоявшие в нем, были закупорены грязными пробками или просто бумажками.

По– видимому, Назаров заметил, какое впечатление произвел на меня приемный покой.

– Вам здесь не нравится? – спросил он меня.

– Я хотела бы, чтобы здесь было опрятнее, – отвечала я.

Он посмотрел кругом.

– Посетители неопрятны, потому и помещение неопрятно, – сказал он. – Впрочем, от вас зависит завести здесь большую чистоту. У нас это время постоянно менялись врачи, потому главным распорядителем здесь был фельдшер.

– Вот он, – прервал Назаров себя. – Рекомендую, ваш помощник, Яков Семенович Стречков.

– Это наш новый врач, который здесь будет принимать амбулаторных больных, – продолжал он, обращаясь к фельдшеру.

Стречков был невысокого роста довольно толстенький человечек. Его заплывшие серые глазки с любопытством остановились на мне. Он низко поклонился сначала Назарову, потом мне. Я протянула ему руку, которую он почтительно пожал.

«…» С завтрашнего дня я должна была начинать свою самостоятельную работу. Мне теперь оставалось только запастись храбростью и благими намерениями. Я говорила себе, что буду относиться к больным с возможной добросовестностью и оказывать им медицинскую помощь сообразно с теми советами, которые нам давали профессора и которыми наполнены разные медицинские руководства, привезенные мною с собой.

На другой день в девятом часу утра я отправилась в свой приемный покой. На дворе больничного дома находилось несколько крестьянских телег, а на крылечке моей амбулатории стояло несколько мужчин и женщин из простонародья. Они с любопытством посмотрели на меня, но не поклонились, вероятно, не думая, что я врач, к которому им придется обращаться.

Войдя в первую комнату, я нашла там за прилавком фельдшера, которого обступили больные. Он что-то им говорил и махал руками, а они о чем-то его просили.

Заметя меня, он сказал: – Вот оне! – и бросился ко мне навстречу.

Он проводил меня в мою приемную и помог мне снять пальто.

– Я приказал вчера здесь пол вымыть, – обратил он мое внимание на чистый пол.

Пол был вымыт, но окно было грязное и на столе – слой пыли.

– Пожалуйста, нельзя ли стереть пыль со стола, – попросила я его.

– Сейчас, – сказал Стречков.

Он бросился стирать пыль полой своего пиджака.

– Зачем вы так! – невольно сказала я. – Взяли бы тряпку.

– Ничего-с, – отвечал он. – Прикажете посылать вам больных?

– Много сегодня пришло? – спросила я.

– Человек тридцать есть, – отвечал он. – Теперь распутица, много не бывает. Вот книга для записывания амбулаторных больных.

Он подал мне толстую тетрадь, залитую чернилами и закапанную маслом.

– Нельзя ли мне достать новую тетрадь? – нерешительно спросила я.

– Потрудитесь написать в управу требование, чтобы там дали бумаги. Я тогда сделаю новую тетрадь, – сказал Стречков, подавая мне печатаный бланк.

– Хорошо, я напишу требование после приема. Теперь посылайте ко мне больных поодиночке, – сказала я.

– Тот доктор, который был здесь до вас, для скорости впускал несколько человек зараз, – заметил Стречков.

– Нет, пускайте по одному, – отвечала я.

Он ушел. Начали входить больные. Прежде всех явился крестьянин. Его ввела ко мне жена. Он громко охал и жаловался на боль в боку. Признаки воспаления легких у него были так ясны, что я без затруднения поставила диагноз.

Больному, видимо, понравилось то внимание, с каким я его исследовала. Его жена с беспокойством смотрела на меня и допытывалась, какая у него болезнь. Когда я сказала ей, что у него воспаление легких, она начала просить дать ему получше лекарства.

– Четверо у нас детей. Малы еще. Помрет, что я с ними буду делать? – говорила она. – Ты дай ему самого лучшего лекарства. Поправится – я тебе к Пасхе десяток яичек принесу.

– Яиц мне не надо. Я и так ему дам хорошего лекарства, – говорила я, разыскивая у себя в тетрадке самое лучшее средство против воспаления легких, так как писать рецепт на память я не решалась, боялась ошибиться.

Я написала рецепт и послала ее взять лекарство у фельдшера. Она увела своего мужа, продолжая обещать мне, что если ему полегчает, то к Пасхе она принесет мне десяток яиц.

Затем вошла женщина, которая жаловалась на ломоту в коленях. Она сказала мне, что была здесь третьего дня и фельдшер дал ей лекарства.

Я разыскала в тетради ее имя и увидела, что фельдшер дал ей такого лекарства, которое признается самым лучшим при ревматизме. Тогда я исполнила ее просьбу и повторила его.

Мой прием подвигался очень медленно. Отсутствие опытности сильно сказывалось. Я долго исследовала больного, часто колебалась в определении болезни и в выборе лекарств. Мне хотелось непременно поставить самый верный диагноз и дать самое действительное лекарство. Через мою приемную прошла только половина явившихся больных, а я уже чувствовала себя очень утомленной. К концу приема мой мозг решительно отказывался служить. Я уже перестала тщательно исследовать больного, а посмотревши его поверхностно, давала ему лекарство, которое признавалось наиболее индифферентным.

Отпустивши последнего больного, я вышла к фельдшеру.

– Долго изволили принимать, – сказал он мне. – Доктор, который был здесь до вас, бывало в одиннадцать часов все кончит. А теперь уже два часа.

Я посмотрела на шкаф с лекарствами. Там по-вчерашнему виднелись грязные пробки, бумажки, пыль.

– Новых пробок у вас нет? Почему такими грязными лекарства затыкаете? – спросила я.

Фельдшер с недоумением взглянул на шкаф. Видимо, ему и в голову не приходило, что медикаменты можно было содержать в большем порядке и чистоте.

– У меня нет новых пробок, – отвечал он.

– Я напишу в управу, чтобы прислали бумагу и пробок. Туда надо за этим обращаться? – спросила я.

– Туда-с, – отвечал Стречков.

Я написала требование и передала ему.

– У вас все остальное есть? – спросила я.

– Все есть-с, – отвечал он и начал подавать мне пальто.

Я ушла, попросивши его привести в порядок шкаф.

Я вернулась домой страшно утомленной и в самом неприятном расположении духа. Вот она, та практическая деятельность, о которой мы так много мечтаем на школьной скамье и к которой так рвемся во время ученья! Что же она мне дает? Я надеялась принести много пользы своим пациентам и взамен получить огромное нравственное удовлетворение. Но едва ли я принесла настоящую пользу тем больным, которые ко мне сегодня обращались. Нравственного же удовлетворения я никакого не получила. Напротив, мною всецело овладело чувство недовольства собой, сознание, что сегодня я далеко не сделала того, что должна была сделать. По всей вероятности, многие болезни я определила неверно и дала не то лекарство, которое следует.

Я взяла книгу, желая найти в ней ответ на мучившие меня сомнения. Читая, я то убеждалась, что вот такой-то диагноз я поставила верно, то мне казалось, что я вовсе не узнала болезни. Это привело меня в совершенное уныние. Я бросила книгу, оделась и вышла на улицу.

Был прекрасный мартовский день. На небе не облачка. Солнце ярко светило. Кое-где оставался еще снег. На улице господствовала страшная грязь, что не особенно располагало к прогулке. Я скоро вернулась домой. Но солнце успело сделать свое. Я почувствовала себя значительно спокойнее, и веры в свои силы прибавилось.

«…» На другой день в амбулатории со мной повторилось вчерашнее. Опять то же сомнение и недоверие к своим знаниям. Опять к концу приема я была страшно утомлена и недовольна собой. На этот раз неприятное настроение духа усилилось еще тем, что некоторые вчерашние больные вновь явились ко мне, заявляя, что данное лекарство не помогло. Очевидно, они ожидали от меня чуда, а я его не совершила.

– Ты плохого лекарства вчера дала. Муж стонет, мечется. Ему совсем не полегчало, – говорила мне женщина, мужа которой, больного воспалением легких, я смотрела вчера в самом начале приема.