Текст книги "Русская жизнь. Интеллигенция (февраль 2008)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

***

– Сорок рублей километр, – депрессивно говорит таксист на окраине Питера. – Решайте. Он полдня стоит без клиентов, в машине пахнет кислой шерстью, на панели подсыхает кефирный плевок. Мне ехать на другой конец города. Прикидываю цифру – нет, невозможно, Москва отдыхает. – Ну почему? – не выдерживаю я. – Экономическая логика какая? – Все хотят на халяву. А я говорю: нету денег – идите пешком. Такая логика. Лицо у него почему-то плаксивое, совсем детские щеки, потная кроличья шапка, – и «Джоконда», размером со спичечный коробок, рядом с маленьким картонным иконостасом.

***

«Почта России» на Ладожском вокзале в СПб. Покупаю полчаса доступа в интернет. Добрая служащая говорит, выдавая сдачу: «Ткните посильнее, а то, наверное, не работает». Сажусь за старинный пузатый 14-дюймовый монитор, беру антикварную мышь, сеть апатичная, вязкая, как на древнем модеме, – что за несчастье. С трудом отправляю письмо, собираюсь отправить второе, важное, – и в эту же секунду вырубается свет, на целых полминуты. В темноте, откуда-то из-под прилавка, истерично кричит служащая: «Кто в интернет, ваше время кончилось!» Интернет во всех почтовых отделениях – отдельный и до-рогой гиперсупер (почти нац-) проект, называется именем «Киберпочта». Оттенок энтээровской архаики заключен уже в имени, слишком неточном и претенциозном для банальной услуги, – и качество, и сервис стройным образом подстраиваются под него.

***

Некая Гражданская комиссия по правам человека открыла на Старом Арбате выставку «Психиатрия – индустрия смерти». Из релиза: «Новейшая выставка протяженностью 56 метров представляет психиатрию как индустрию, движимую исключительно стремлением к наживе. Она прослеживает начала психиатрии, роль психиатров в угнетении чернокожих и меньшинств, корни их программ евгеники и их главную роль в Холокосте». Дальше – больше: «Психиатры и психологи изнасиловали 250000 женщин. Исследования показывают, что от 10 до 25 процентов психиатров насилуют своих пациентов; вероятно, каждый двадцатый из этих пациентов – несовершеннолетний». Поначалу хотела сходить на пациентское творчество, потом испугалась. От таких креативов защиты нет.

Евгения Долгинова

Анекдоты
Злоба к гражданину К.

В Балашове спор водителей за право проезда завершился преступлением. Отделом дознания УВД по Балашовскому муниципальному району 23 января 2008 года возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ (хулиганство). Основанием для возбуждения уголовного дела явилось следующее. 23 января 2008 г., в дневное время суток, на ул. Титова г. Балашова между двумя водителями легковых автомобилей произошла ссора из-за того, что никто из них не хотел уступить другому право проезда. В ходе ссоры гражданин А., 1970 года рождения, из хулиганских побуждений, используя в качестве оружия топор, стал высказывать угрозы физической расправой в адрес гражданина К. 1988 года рождения, после чего нанес ему несколько ударов кулаками в область головы и туловища. После совершенного избиения гражданин А, испытывая злобу к гражданину К., повредил последнему с помощью топора автомобиль марки «Фиат», причинив тем самым материальный ущерб на сумму 100 тыс. рублей, после чего с места происшествия скрылся. Отделом дознания Балашовского УВД по данному уголовному делу ведется следствие, выясняются все обстоятельства произошедшего.

Подходит к концу первое десятилетие двадцать первого века. Но на российских дорогах продолжаются девяностые. Время идет, а водительская культура за последние лет пятнадцать-двадцать практически не изменилась. Не пропустить. Догнать. Обогнать. Подрезать. Проскочить. Ловко нарушить запрет. Нагло проигнорировать предписание. Оглушительно просигналить. Обматерить. В случае чего – схватить биту. Или травматическое оружие. Или топор. По любому поводу. Постоять за себя, не дать себя в обиду. А самое главное – не уступить. Не уступить – главный лозунг «нормального водилы». Ради трех метров дорожного полотна – лечь костьми, не жалея ни себя, ни конкурента. Что с этим делать – непонятно. И еще этот кафкианский «гражданин К.». Помощник кастеляна А. разбил топором машину землемера К. Ужас. Варвары.

Сделайте мне комфортно

Кировский районный суд отказал в иске красноярцу, требовавшему провести реконструкцию и перепланировку многоквартирного дома, в котором проживает. Гражданин предъявил иск к администрации Красноярска, департаменту городского хозяйства и муниципальному жилищно-эксплуатационному предприятию Кировского района. Он потребовал произвести капитальный ремонт жилого дома, включая перепланировку квартир и улучшение звукоизоляции с целью повышения комфортности проживания. Истец требования мотивировал тем, что с ноября 1964 года капитальный ремонт здания не производился. Как сообщили в суде, в соответствии со ст. 22, 23, 27 Градостроительного кодекса РФ решение о проведении капитального ремонта жилого здания принимается органом местного самоуправления. Постановкой жилых домов на капитальный ремонт занимается районное жилищно-эксплуатационное предприятие, которое осматривает здания, выявляет дефекты, после чего формирует список жилых домов, подлежащих капитальному ремонту. Согласно письму департамента городского хозяйства, спорный жилой дом в указанный перечень не вошел, следовательно, капитального ремонта не требует. В реестр ветхого и аварийного жилищного фонда города дом также не включен. Требование истца о проведении перепланировки с целью повышения комфортности квартир в жилом доме не основано на нормах закона. Лицо, владеющее или пользующееся отдельной квартирой в многоквартирном доме, не вправе принимать решение о реконструкции здания – это решение принимается общим собранием товарищества собственников жилья или управляющей организацией, либо общим собранием собственников жилых помещений, если они выбрали непосредственное управление многоквартирным домом. В итоге суд отказал мужчине в иске.

Исковое заявление. Товарищи суд. Я, «…», проживаю в двухкомнатной квартире по адресу: ул. «…», дом «…», кв. «…» с женой «…» и двумя детьми «…». Жить в нашей квартире очень тяжело. Потому что она очень маленькая и неудобная. Мы с женой и детьми все время толкаемся, пихаемся, сталкиваемся друг с другом, в коридоре постоянно образуются пробки. Иногда мы из-за этого даже деремся, нанося друг другу легкие телесные повреждения, не представляющие угрозу жизни и здоровью. У нас постоянные длинные очереди в санузел, что часто приводит к невыносимым ситуациям, подробности которых я здесь описывать не буду. Кухня у нас очень маленькая, всего 6 кв. м. Из-за этого пища, приготовленная на этой кухне, обычно бывает невкусной. Есть нам приходится по очереди, что, как и в случае с использование санузла, приводит к образованию очередей и заторов. Комнаты наши тоже очень маленькие и тесные. Случается, что для того, чтобы добраться до того или иного участка комнаты, нам приходится перешагивать и перепрыгивать друг через друга. Наши соседи сверху постоянно что-то сверлят, а соседи сбоку постоянно слушают громкую и очень тоскливую музыку, которая мало того, что гремит, так еще и создает нам плохой эмоциональный фон, и наши дети от нее часто рыдают. И мы с женой от этой музыки тоже иногда всхлипываем. Соседи говорят, что эта музыка называется альтернативная, но что это такое, я не очень понимаю, и нам от этого не легче. У нас очень плохой вид из окон комнат и кухни. Из наших окон виден дом напротив, такой же, как наш. И участок двора. По двору обычно бегают дети и орут. Больше из наших окон ничего не видно. Кроме того, наш дом очень уродливый и облезлый, на стенах подъездов размещены неприличные надписи в больших количествах. Дом не ремонтировался с 1964 г. Жить в таких условиях очень тяжело, даже невыносимо. В связи с вышеизложенным и с тем, что каждый гражданин имеет право на достойное человека жилье, прошу обязать администрацию г. Красноярска, департамент городского хозяйства и муниципальное жилищно-эксплуатационное предприятие Кировского района принять следующие меры:

1. Провести капитальный ремонт дома с обязательным устранением неприличных надписей в подъездах.

2. Провести перепланировку принадлежащей нашей семье квартиры, в частности:

2.1. Увеличить общую площадь квартиры в полтора раза, а кухни – в два раза.

2.2. Увеличить количество жилых комнат в квартире с двух до трех.

2.3. Организовать в квартире дополнительный раздельный санузел, а ныне существующий совмещенный санузел преобразовать в раздельный.

2.4. Довести толщину стен и перекрытий, прилегающих к нашей квартире, до такого показателя, при котором они не будут пропускать сквозь себя звуки сверления и тоскливой музыки.

2.5. Улучшить вид из окон нашей квартиры. Для достижения этой цели не возражаю против полного или частичного разрушения дома напротив. 3. Произвести перепланировку других квартир нашего дома, которая позволит принять вышеуказанные меры.

А еще, уважаемый суд и товарищи судьи, дети у нас подрастают, уже здоровые лбы, учиться не хотят, пропадают целыми днями во дворе, боюсь, как бы не связались с плохой компанией, с наркотой, что с ними делать, не знаю, зарплаты у нас с женой маленькие, ни на что не хватает, да и вообще, знаете, товарищи суд, как-то тоскливо мы живем, ничего интересного в жизни не происходит, дом-работа-телевизор, неправильно как-то мы живем, без цели, без смысла, жизнь проходит, а ничего не меняется, вот, бывает, сяду на кухне, посмотрю в окно на двор и дом напротив, дом серенький, облезлый, как наш, и такая, знаете, тоска, прямо хоть вой, да еще эта музыка грустная, да, вот такие дела, в общем, я рассчитываю на ваше понимание и вынесение справедливого судебного решения.

Художник и трава

При попытке сбыта более 30 граммов марихуаны студента изобразительного факультета местного педколледжа задержали наркополицейские Зимовниковского межрайонного отдела управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (УФСКН) России по Ростовской области. 31-летний мужчина ранее уже был судим за хранение наркотиков. Судимость была погашена, мужчина поступил в Зимовниковский педагогический колледж и обучался по специальности «учитель изобразительного искусства». Однако тяга к прошлому победила. В сентябре 2007 года будущий педагог вновь стал увлекаться наркотиками сам и решил вовлечь других. Он собирал в лесополосах дикорастущую коноплю, готовил марихуану, а затем продавал ее. В ходе проверочных закупок он сбыл сотрудникам наркоконтроля более 30 граммов наркотиков, что считается крупным размером. Задержанный проживал вместе с матерью, которая работает в местном Доме культуры. Мужчине грозит до четырех лет лишения свободы по ст. 228.1 УК РФ (незаконный сбыт наркотического вещества в крупном размере). Избранная мера пресечения студенту педколледжа – содержание под стражей.

В принципе, банальная история. Человеку 31 год, Живет в небольшом южном поселке. Любит курнуть, приторговывает «травой», был судим, опять попался… Живет с матерью. Судя по всему, жизнь не очень-то удалась. По крайней мере, на данный момент. Непонятно только одно: зачем тридцатилетний любитель марихуаны учится в педагогическом колледже на учителя рисования? Удивительно анекдотичная подробность в биографии. Что это? Поздно проявившаяся тяга к прекрасному? Захотелось посвятить жизнь «работе с детьми»? Получить скромный (прямо скажем, копеечный), но постоянный и надежный заработок? И все это – в 31 год?… Нет ответа. Но вообще – история очень печальная. Именно из-за этого трогательно-нелепого сочетания трудносочетаемых обстоятельств: возраста, порока, места жительства и учебы.

Последняя колыбельная

Следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ предъявило жительнице Манского района Красноярского края, до смерти напоившей двухмесячного сына водкой, обвинение в неосторожном убийстве, предусмотренном ч. 1 ст. 109 УК РФ. По версии следствия, 17 ноября 2007 года, накануне гибели ребенка, 28-летняя женщина распивала алкоголь со своим отцом и его приятелем. Чтобы успокоить плачущего младенца, она дважды в течение ночи кормила его молочной смесью, в которую доливала водку. Утром ребенок не проснулся. 18 ноября о смерти ребенка в милицию сообщил дедушка погибшего. При первоначальном осмотре места происшествия внешних признаков насильственной смерти не обнаружено. После истребования прокурором заключения судебно-медицинской экспертизы было установлено, что смерть мальчика наступила от острого отравления этиловым алкоголем. Женщина признает себя виновной, сообщили в краевой прокуратуре. По данным прокуратуры, на иждивении неработающей матери-одиночки находятся еще четверо малышей в возрасте от 2 до 5 лет. Семья стояла на учете в органах системы профилактики как неблагополучная, дети часто оставались без присмотра взрослых. Сейчас они помещены в лечебное учреждение. Прокурор готовит материалы в суд о лишении многодетной матери родительских прав.

Баю– бай. Баю-бай. Баю-баюшки-баю. Что ж ты все орешь-то. Орет и орет. Баю-бай. Дочк, иди сюда. Заждались уже. Давай-ка, выпей с нами. Ну что с ним делать. Орет и орет. Ну, дочк, такое это их дело детское -орать. Давай, садись. Поорет – перестанет. Давай, за детей. Дети – они, это… Наше будущее. Давай, батя. Ну что ты будешь делать, опять орет. Ну чего орешь-то? Все нервы матери вымотал. Баю-бай. Баю-бай. Придет серенький волчок. Придет серенький волчок. Не будешь спать, будешь матери нервы трепать – придет серенький волчок и унесет тебя на «…» в лес к «…» матери. Дочк, ну ты как маленькая. Ты ему беленькой в бутылочку чуток плесни, в молоко. Вмиг уснет. Мы тебя с матерью так все время поили. Ты тоже орала все время – спасу не было. И ничего – вон какая девка справная выросла. Да я уж ему давала – все без толку. Баю-бай. Не ложися на краю. Ну, еще дай. Беленькой у нас много. Баю-бай. Баю-бай. Молочка мы щас попьем. И спокойненько уснем. Молочка щас мы с водочкой попьем. И поспать мы щас уснем. И матери нервы трепать не будем. Дочк, иди сюда, оставь ты его, он сейчас быстро угомонится. Давай, дочк, выпьем. За тебя, дочк, давай, чтоб у тебя все было хорошо, чтоб семья была, чтоб мужика себе нашла хорошего, непьющего, работящего. Давай, дочк, за тебя. Вроде затих. Ну, а я тебе что говорил. Пойду посмотрю. Все, уснул. Наливай, батя. Да лей больше, чего там. Давай, батя, за детей.

Скелет на кухне

Двадцать третьего января в Октябрьском районе Уфы (Башкирия) в доме на бульваре Тюлькина работниками ЖЭУ обнаружен скелетированный труп женщины 1940 года рождения, умершей предположительно в сентябре 2006 года. По-видимому, пожилая женщина скоропостижно умерла во время приема пищи. Труп находился на кухне в сидячем положении. На нем нет признаков насильственной смерти. На столе умершей стояла пачка кефира, датированная 30 сентября 2006 года. Сотрудники жилищной службы заинтересовались хозяйкой квартиры из-за того, что с мая 2006 года она не вносила квартплату.

Жизнь в очередной раз напоминает нам о том, что смерть мало того, что неизбежна, но еще, сплошь и рядом, внезапна. Совсем еще не старая женщина собирается мирно позавтракать (поужинать). Достает из холодильника кефир, садится за стол. Кефир свежий, холодный, со сроком годности все в полном порядке. Уютно-бессмысленно мурлычет радио. За окном – золотая осень. А потом – раз! – и все. Осень сменяется зимой, зима – весной, кефир протух, вместо совсем еще не старой женщины за кухонным столом сидит скелет, и только радио, как и прежде, бубнит себе и бубнит, без перерыва. А еще эта история в очередной раз наводит на мысль об ужасности феномена многоквартирного дома. Неизвестно, что за стеной. Люди жили, а у них за стеной сидел скелет. За столом, перед открытым пакетом кефира.

Дмитрий Данилов

* БЫЛОЕ *
Двадцать пятая колонна

Газетные бури: борьба с космополитизмом

Революционное самоедство давно стало притчей. За каждым поколением властителей и управленцев – новая чистка.

В 1940-е, вслед за крестьянами и «ленинскими кадрами» под раздачу попала интеллигенция. Причем en masse. Почему? Проще всего поискать у вождя народов томик маркиза де Сада под подушкой и списать все на врожденную кровожадность и горячий горский нрав, как было модно делать в публицистике 20-летней давности. Но есть и другие причины.

Удерживать кусок Европы, который удалось заглотить, значило играть роль мирового резонера. А как оборонять идейные позиции? Надо отстроить мыслящее сословие, заставить его работать на новый проект. Лучше всего запугать. Ведь сословие, не имевшее ничего своего, кроме вольностей, крепко за них держалось. И вот – ритуальные расправы на собраниях и в газетных передовицах. Разгром театра Мейерхольда. Кампании против музыкального «формализма» и вообще «космополитизма», преследования «врачей-отравителей». Попытки отстроить новую идеологическую башню стахановскими темпами.

Суть советского проекта изменилась, сомнений нет. Начинали с ЧК и «эксов», надеялись на мировую революцию. Но надежды не сбылись. А впереди маячила война идей, взявшая старт после Фултонской речи. Но что теперь строить и во что верить? Оставалось одно: вернуться назад и восстанавливать имперскую постройку с поправкой на нравы века и «красную» риторику.

Стороны были в заведомо неравном положении. Если Запад хорошо знал, чего он хочет и от имени каких ценностей выступает, то советское руководство уже оказалось в явном, хоть и старательно скрываемом идеологическом тупике. И металось, попутно закручивая гайки. Конец 30-х стал сталинским Февралем, конец 40-х – Октябрем. Новое государство, новая идеология. Отныне СССР был обречен на движение по спирали. Не марксовой. Нисходящей.

Литературная газета, 2 марта 1949 г.

Их методы…

Н. ПОГОДИН

…Меня поразила одна вещь, над которой я никогда всерьез не задумывался. Ведь я сам когда-то начинал и нес новое в театр, то, что давала мне действительность: индустриализация, коллективизация, построение социализма.

Пьесы эти известны. Но никто, кроме автора этих пьес, не может хорошо знать и помнить, как в те времена в критике принимались и расценивались эти пьесы.

Прежде всего был подхвачен чисто внешний, условный признак: автор пришел в драматургию из газеты. На этом признаке условились решительно все критики вo главе с Юзовским и без конца попрекали меня газетностью. Если действующие лица говорят достоверным, слышимым нами языком – да, похоже на газетность. Если герой опять-таки достоверен, узнаваем – да, похоже на газетность. Если, наконец, сюжет и ситуации взяты из жизни – да, это действительность, но опять газетность.

В свое время – в 1935 г. – меня глубоко оскорбило предисловие Юзовского к однотомнику моих пьес, вышедших в Гослитиздате.

Юзовский брал мои пьесы и обращался с ними именно как хотел. Играя на недочетах первых опытов, он эти недочеты превращал в «примитивный документализм очерка» и доказывал самую вредоносную свою «теорию» о том, что «выдумка» сильнее жизни. Получилось чорт знает что! Если бы я выдумал все свои пьесы, то они бы, по мнению критиков типа Юзовского, сделались «художественными» и несли бы большую «правду искусства». Но в них, оказывается, нет художественной правды с точки зрения снобов, исключительно потому, что прямо отражается действительность. Это, по их мнению, «наивный реализм», который потом подхватит и разовьет в «теорию» Гурвич.

По форме в предисловии Юзовского все правильно. От вас требуют углубления, художественного обобщения, типизации. Против чего же тут возражать? Но это было только соблюдением формы, без которой нельзя пропустить в нашу печать статью.

Меня оскорбляло бездушие, насмешливое, ядовитое бездушие, с каким Юзовский относился не только к моему труду – это еще так-сяк, но он с таким же бездушием относился к жизненному материалу, из которого вышли пьесы тех лет.

Люди, явления, жизнь со всем ее бурным, удивительно поэтическим стремлением к социалистическому будущему, драгоценные pocтки социализма в сознании людей времен первой пятилетки под эстетическим пером Юзовского превращались, в лучшем случае, в «новый социальный материал».

«„Tемп“, – писал Юзовский, – это наивное освоение нового социального материала. Это двусмысленная честность документации. Это недоверие к „выдумке“. Это простоватая „добросовестность“ – „чтобы было, как в жизни“».

«Честность документации двусмысленна» – это казуистика, намек, усмешка, литературная чертовщина, которую Юзовский опять-таки намекающе расшифровывает как «простоватую добросовестность».

Короче говоря, 15 лет тому назад Юзовский рекомендовал нашей драматической литературе очень осторожно, очень недоверчиво, очень критически поглядывать на нашу действительность, иначе эта литератуpa будет «простоватой», «достоверной», но никак не художественной.

Именно для того и противопоставлялась правда художественная правде жизненной, а жизненность на сцене шельмовалась как «примитивный газетный очерк», чтобы потом в категорической и агрессивной форме утверждать, что у нас нет драмы и быть не может.

«…» Космополитизм, как явление антипатриотическое, неминуемо, по логике вещей, должен был разъедать и разъединять нашу среду.

В 1943 году, при обсуждении «Новогодней ночи» А. Гладкова, Юзовский бросил мысль о том, что драматурги старшего поколения постарели, а вот-де Гладков пришел из жизни, знает эту жизнь и утирает нос старикам. Старшее поколение противопоставлено младшему, явилась абсурдная проблема «отцов и детей».

Это только один пример вредительской работы на размежевание, натравливание, стравливание внутри Союза писателей в рядах драматургов.

Другой пример из области критических диверсий, который, на мой взгляд, вскрывает конечную и контрреволюционную сущность антипатриотизма. После огромного успеха фильма «Мы из Кронштадта» Вс. Вишневский написал сценарий «Мы – русский народ». В нем были те же достоинства и те же недостатки, ярко и контрастно выраженные, какие были в первоначальном литературном варианте сценария «Мы из Кронштадта». Фильм «Мы из Кронштадта» вышел замечательный.

Что же случилось со сценарием «Мы – русский народ»? Его оплевал и осрамил Гурвич в своем критическом памфлете «Мультипликационный эпос», который считался «вершиною успеха» Гурвича.

Я не буду разбирать этот пасквиль не столько на сценарий, сколько на русский народ, где высмеивался и оплевывался героизм русского народа. Выделим это главное и вспомним последствия. Тогда у нас пошел гулять термин «козьмакрючковщина», в особенности в драматургии и кинематографе. Критики-антипатриоты нас предостерегали от героических сюжетов и героических образов. Это-де «квасной патриотизм», «козьмакрючковщина», то есть «наивная» выдумка, ничего общего с характером русского человека не имеющая.

Если мы говорим, что разгром антипатриотической группы театральных критиков очистит нашу атмосферу, усилит объединение наших сил, неминуемо даст свои положительные результаты в драматургии и театре, то мы практически говорим о живом нашем общем деле советских драматических писателей.

О корнях космополитизма и эстетства

Б. РОМАШОВ

Чтобы понять всю важность разоблачения антипатриотической группы театральных критиков, этих безродных космополитов, которые в течение долгого времени наносили вред советскому театру и драматургии, нужно оглянуться назад и проследить те истоки буржуазно-эстетского направления в театральном искусстве, носителями и продолжателями которого являются участники этой группы.

В своем выступлении по поводу журналов «Звезда» и «Ленинград» тов. А. А. Жданов приводил мысль Горького о том, что десятилетие 1907-1917 гг. заслуживает имени «самого бездарного десятилетия» в истории русской интеллигенции. «На свет выплыли символисты, имажинисты, декаденты всех мастей, – говорил тов. А. А. Жданов, – отрекавшиеся от народа, провозгласившие тезис „искусство ради искусства“, проповедовавшие безыдейность в литературе, прикрывавшие свое идейное и моральное растление погоней за красивой формой без содержания».

Как памятны эти слова! Как ясно обнаруживают они те далекие истоки антинародной, эстетски-буржуазной, формалистической линии в искусстве, которая была руководящей для этого отряда литературных гангстеров, с инструментами, взятыми напрокат у зарубежных собратьев по ремеслу.

Они бродили по закоулкам нашей советской драматургии и советского искусства, нанося удары направо и налево, отравляли сознание деятелей театра, и особенно молодежи, своей гнусной демагогической претензией на «борьбу за подлинное искусство, против «голой публицистики», против «лобовой постановки политических проблем в советских пьесах». Выхолощенные, проникнутые упадническим духом люди, считавшие Хемингуэя гением современной литературы, относившиеся с презрением к советской драматургии, имеют свою определенную генеалогию и своего прародителя. Имя этого прародителя – Мейерхольд.

Ведь история советского театра происходила на наших глазах, и мы помним тот период советского театра, когда услужливые космополиты всех оттенков принадлежали к так называемому «левому фронту» и молились на его руководителя Мейерхольда, который глумился над русской классикой, растерзывая в своих постановках Гоголя, Грибоедова, Сухово-Кобылина, Островского и, прикрывшись политическими лозунгами архиреволюционного содержания, сам трубил и заставлял своих сподручных трубить о том, что наступила «новая эра в искусстве», которой он, Мейерхольд, является родоначальником. Этот типичнейший космополит и антисоветский деятель, имевший в свое время довольно изрядные силы в своем лагере, был порождением именно того «самого позорного и самого бездарного десятилетия в истории русской интеллигенции», о котором писал М. Горький.

Еще до Октябрьской революции А. В. Луначарский назвал Мейерхольда «заблудившимся искателем», в котором живет «декадентский инстинкт жизнебоязни», и эта характеристика верно отражает сущность Мейерхольда как театрального деятеля. Он больше всего ненавидел русский театр, театр жизненной правды и быта. Он всегда ратовал за так называемый «условный театр», за подмену жизненной правды выхолощенной, самодовлеющей театральностью.

«…» Это тот самый Мейерхольд, о котором с таким восторгом писал критик Юзовский, что он, Мейерхольд, «вернул Островскому идеал, которым Островский обладал, но не решался его обнаружить» (!). Вот какие гнусности писал этот клеветник об Островском – величайшем нашем драматурге, являющемся создателем русской национальной школы в драматургии. Юзовскому до этого не было ровно никакого дела. «Островский был пламенным поклонником испанского театра, – пишет этот критик-космополит, – писатель московских купцов (!) увлекался похождениями испанских гидальго. В бытовых замоскворецких драмах он давал отражение комедий „плаща и шпаги“! Пришел Мейерхольд, и бытовой „Лес“ прозвучал как блестящий театральный памфлет, а в Счастливцеве и Несчастливцеве многие узнали Дон-Кихота и Санчо-Панса». Так писать мог безродный космополит, поплевывающий с высоты своего пигмейского «величия» на великую гордость нашей русской культуры! Он обвинял А. Н. Островского в «идейном двурушничестве», в «реакционных симпатиях».

А вот что писал Юзовский о Гоголе в постановке Мейерхольда: «Мейерхольд, убивший смех в „Ревизоре“, был ближе к Гоголю, чем MХAT, который в „Мертвых душах“ этот смех выносит все время наружу». Так все время «выносил наружу» Юзовский свою антипатриотическую сущность по отношению к русской классике.

«…» Не нужно думать, что театральная «философия» Мейерхольда, центральное место в которой занимал взгляд на театр как на «нарядный балаган», с его масками, с его гротеском «как основным началом сценической выразительности», вся эта эстетская, формалистская, снобистстская программа искусства, ярко выраженная в журнале «Любовь к трем апельсинам», изложенная Мейерхольдом в его статьях, окончательно исчезла после Мейерхольда. К сожалению, нет. Поиски «условной театральности», бегство от жизни, уход в мистику, в балаган, в формальные трюкачества проявились в постановках многих режиссеров, отравленных мейерхольдовской школой.

В основе мейерхольдовщины лежало презрение к советскому народу. Выросший в салонах императорского Петербурга, эпатировавший буржуазную публику своими постановками в Александринском и Мариинском театрах, и в театре В. Ф. Комиссаржевской, которая его, в конце концов, выгнала, Мейерхольд был паясничающим лакеем крупной буржуазии, глубоко презиравшим демократическое идейное русское искусство. Он целиком был связан с растленной буржуазной западной культурой и всячески протаскивал ее, пытаясь уничтожать традиции великого русского театра. И эти его взгляды переняли его ученики, культивировавшие эти взгляды в своих теоретических трудах.

Все эти профессоры – Гвоздев, Алперс, Мокульский, воспитывались именно в тот период, когда в Ленинграде существовал все тот же культ Мейерхольда в некоторых кругах театральной интеллигенции. Институт истории искусств в Ленинграде был центром формалистической, идеалистической реакционной театральной мысли. Достаточно ознакомиться с «Временниками» отдела истории и теории театра этого института, чтобы понять, какую «теоретическую базу» подводили все эти ученые под историю театра. Эти взгляды сохранились и до нашего времени и отравляют с кафедр наших вузов советскую молодежь, как это было в ГИТИСе, в Литературном институте и в других учебных заведениях.

Группа критиков-космополитов всячески поддерживала эти формалистические, реакционно-эстетские взгляды на искусство, глубоко чуждые марксистско-ленинскому его пониманию, и недаром Бояджиев и Малюгин с такой ненавистью говорили о советской драматургии, с таким пренебрежением относились к работам советских драматургов, протаскивая антинародные буржуазно-эстетские взгляды на драматическую литературу.

Недаром Малюгин, будучи весь проникнут эстетско-буржуазным духом, советовал молодежи учиться по американским источникам. А все эти цимбалы, янковские и дрейдены, захлебываясь от восторга, млели перед каждой безделушкой европейского изготовления и со снобистским презрением относились к советским пьесам. Все это порождения одного и того же явления, которое тянется очень издалека, и политический эквивалент его в наши дни совершенно ясен.

«…» Статьями об антипатриотической группе критиков-космополитов партийная печать помогла нам в нашей работе, расчищая дорогу для советского театра и драматургии.