Текст книги "Королевский двор в Англии XV–XVII веков (редактор С. Е. Фёдоров)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Инструменты власти: королевский двор в политическом пространстве английской монархии

Н. А. Журавель
Католическая фракция и политическая борьба при дворе Елизаветы I Тюдор (1579–1583)

В ноябре 1558 г. на английский престол взошла последняя представительница династии Тюдоров, дочь Генриха VIII и Анны Болейн Елизавета I. Она продолжила политику своих предшественников, реформируя придворные институты и органы государственного управления. Учитывая стоящие перед ней внутренние и внешнеполитические задачи, Елизавета Тюдор привнесла в этот процесс свои особенные черты, которые, оказали влияние на формирование блестящего ренессансного двора и нового по своему составу и функциям Тайного совета.

Сначала никто не рассматривал Елизавету I как самостоятельную правительницу. Предполагалось, что она выйдет замуж и обеспечит страну наследником и мужем-государем. Даже Уильям Сесил, лучше других знавший способности Елизаветы I к управлению государством, молил, чтобы Бог «послал нашей королеве мужа, а со временем и сына, тогда мы могли бы надеяться, что наше следующее поколение будет жить при правителе-мужчине»[591]591
  Хейг К. Елизавета I Английская. Ростов-на Дону, 1997. С. 21.


[Закрыть]. В целях поддержания общественного мнения королева готова была признать, что должна выйти замуж, «…если к этому будет вынуждать политическая необходимость и забота о благе государства»[592]592
  The Orations of the Commons-House, by the Speaker, Thomas Williams to the Queen’s Majesty // Nuqae Antiquae: being a miscellaneous collection of original papers/Ed. by Sir Harington. London, 1804. Vol. 1. P. 123.


[Закрыть].

Однако, особенно после первого десятилетия правления, можно было говорить о том, что Елизавета Тюдор не стремилась к браку. Это можно объяснить причинами политического и личного характера. Выбор мужа из числа иностранных принцев мог привести к недовольству внутри страны, как в случае с ее сестрой, а в Англии подходящей кандидатуры не было. Кроме этого, будучи умной, образованной, амбициозной, она не желала появления человека, который бы ограничивал ее власть и распоряжался ее судьбой. Трагедия матери послужила ей хорошим уроком. Наличие необходимых для правителя качеств и осознание Елизаветой I своего божественного предназначения давало ей силы противостоять системе, в которой власть принадлежала мужчинам. Положение осложнялось тем, что католики во главе с Римским папой не считали ее право на престол законным[593]593
  Jones N. L. Elizabeth’s First Year: The conception and Birth of the Elizabethan Political word//The Reign of Elizabeth I/Ed. by Ch. Haigh. London, 1985. P. 27–28, 37, 49; Дмитриева О.В. Елизавета I. Семь портретов королевы. М., 1996. С. 45–62; Лоудз Д. Генрих VIII и его королевы. М.; Ростов-на-Дону, 1997. С. 16–17; Хейг К. Елизавета I Английская… С. 15–45.


[Закрыть].

В такой ситуации королева стремилась создать у своих подданных образ монарха, который бы подходил женщине и предполагал повиновение. С этой целью использовались все средства тюдоровской пропаганды – от печатания портретов Елизаветы I до публичных выступлений. Так появилась мать своего народа и английской церкви, неприкосновенная дева, равная самой деве Марии, – королева Елизавета Тюдор. В поэзии и на портретах она всегда представала в образе обожаемой богини или королевы-девственницы, непокорного горностая или уникального феникса[594]594
  Schleiner W. Divina Virago: Queen Elizabeth as an Amazon // Studies in Phililogy. 1975. N 2. P. 163–180; Дмитриева О.В. Елизавета I. С. 148–157; Хейг К. Елизавета I Английская… С. 297–298.


[Закрыть].

На практике для столь масштабного лицедейства необходимы были советники, «актеры», «благодарные зрители» и место, где можно было его разворачивать и совершенствовать изо дня в день. Этим местом стали королевский двор и Тайный совет, черты и функции которых становились все более оформленными.

Обитатели двора – и обладающие официальными должностями, и лишенные их – лицезрели королеву, контактировали с ней в непринужденной обстановке и могли оказывать воздействие на ее решения. Таким образом, двор был неформальным местом выработки различных направлений политики страны. Те же, кто не находился при дворе лично или не имел там своего представителя, были лишены прямого доступа к монарху, а значит, и политического влияния на него[595]595
  Кондратьев С. В. Политика и политические элиты в предреволюционной Англии // Англия XVII века: Социальные группы и общество / Под ред. С. Е. Федорова. СПб., 1994. С. 19–20; Хейг К. Елизавета I Английская… С. 151–187; Федоров С. Е. Стюартовские придворные (Некоторые аспекты самосознания и поведения общности) // Федоров С. Е., Кондратьев С. В., Питулько Г. Н. Англия XVII века: Социопрофессиональные группы и общество. СПб., 1997. С. 9–10, 26–28.


[Закрыть].

Борьба за влияние на королеву с целью лоббирования собственных (в том числе и политических) интересов приводила к тому, что двор делился на различные фракции и группировки. Их возвышение зависело от возможностей лидера стать как можно ближе к монарху, завоевать его доверие или даже любовь. Большое значение имела способность расставить на государственные и придворные должности своих людей. Благосклонность королевы по отношению к лидеру фракции оборачивалась усилением могущества и богатства не только для него лично, но и для поддерживающих его клиентов.

Борьба между фракциями, спровоцированная разногласиями по тем или иным вопросам, а порой просто эмоциональными отношениями королевы с некоторыми политиками, обретала острые формы. Иногда она грозила катастрофой.

Наиболее примечательными и сильно дестабилизировавшими английскую политику были конфликты 1560-х и конца 1570-х годов между группировками Дадли и Говардов. В разгар этой борьбы, пожалуй, только Уильям Сесил мог позволить себе, по крайней мере открыто, не выступать на стороне одной из фракций. Остальные придворные (в том числе и члены фракции Сесила), иногда из-за оказывавшегося на них прямого давления, вынуждены были принимать чью-либо сторону. Елизавета Тюдор стремилась контролировать фракции и использовать их соперничество для того, чтобы самой оставаться над ними и иметь возможность добиваться нужных для себя результатов и решений проблем[596]596
  Loades D. The Tudor Court. London, 1986. P. 147–166; Williams N. All the queen’s men: Elizabeth I and her courtiers. London, 1974. P. 11–15; Хейг К. Елизавета I Английская… С. 176–181.


[Закрыть].

Прежде чем приступить к непосредственной характеристике придворной католической фракции, необходимо подробнее остановиться на самом термине «фракция», дать его толкование, характерное для елизаветинцев, и проанализировать основные позиции исследователей по этому вопросу.

Впервые в Англии слово «фракции» было произнесено в 1509 г. в проповеди епископа Рочестера Джона Фишера. Несколько десятилетий спустя слово «faction» («фракция») и его производная «factious» («фракционный») стали одними из наиболее употребляемых понятий в елизаветинском политическом словаре. Их можно встретить и в трактовке сэром Генри Сидни ирландских событий 1572 г., и в обращении графа Лестера к Совету Оксфордского университета в 1577 г. и т. д.[597]597
  Adams S. Faction, Clientage and Party English Politics, 1550–1603 //History Today. 1982. Vol. 32. P. 33–39; Starkey D. From feud to faction. English Politics circa, 1450–1550//Ibid. P. 16–17.


[Закрыть]

Правомерность использования исследователями термина «фракция» для описания истории политической борьбы во второй половине XVI в. до сих пор остается открытым вопросом как в зарубежной, так и в отечественной историографии. Во-первых, представление людей XX в. о фракции «как о группе членов определенной политической партии в парламенте, общественной организации или обособленной группировке внутри политической партии»[598]598
  Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 19-е изд., М., 1987. С. 700.


[Закрыть] не соответствует смыслу, который, как представляется, вкладывали в него современники. Фактически на всем протяжении правления династии Тюдоров фракция воспринималась как группа людей, стремящихся получить для себя максимум выгоды. В этой связи ее основное толкование всегда приобретало отрицательный оттенок. Слово несло в себе не столько политическую, сколько этическую нагрузку.

Развитие государственных и придворных институтов в середине XVI в. и реформационные процессы стимулировали изменения задач и состава фракций, приведшие в исторической перспективе к появлению современных политических образований. Но даже тогда, считает С. Адамс, «как немногие радикально настроенные протестанты принимали на свой счет образ пуританина, так, должно быть, и немногие елизаветинские политики считали себя лидерами фракций»[599]599
  Adams S. Faction, Clientage and Party… P. 35.


[Закрыть]. Отголоски «меркантильного» восприятия фракции встречаются и в содержании одного из самых распространенных полемических произведений – трактате «Государство Лестера» (1584 г.). Авторы обвиняют графа Лестера и его сторонников в том, что их фракция перетягивает на себя все милости, оказываемые королевой своим подданным[600]600
  «Leicester’s Commonwealth: The Copy of a Letter written by a Master of Art of Art of Cambridge» (1584) and Related Documents/Ed. by D. C. Peck. Athens; Ohio; London, 1985.


[Закрыть].

Кроме того, среди исследователей нет единого мнения относительно того, как и в каком смысле применять этот термин к елизаветинской эпохе. Понимание значения фракций считалось важным для интерпретации государственной политики еще в конце XVI-начале VII в. Уильям Кемден и Роберт Наунтон, вспоминая правление последней из Тюдоров, превозносили ее за великолепное умение «манипулировать фракциями». Хотя такой вывод возникал из сопоставления событий, происходивших на их глазах при елизаветинском и стюартовском дворах, он не был лишен оснований и значительно повлиял на взгляды последующих историков[601]601
  Naunton R. Fragmenta Regalia Regalia: Or Observation on the late Queen Elizabeth, her Times and Favourites // The Harleian Miscellany. London, 1744. Vol. 2. P. 72–73.


[Закрыть].

Ясно, что термин «фракция» содержит в себе указание на определенный тип совместного политического поведения или тактики действия, в которых на первый план выступает «личная выгода». В современной зарубежной историографии распространены две точки зрения относительно фракций. Первая восходит к работам Джона Нила. Его сторонники исходят из того, что фракционализм – это широко распространенное и свойственное второй половине XVI в. явление. Фракции, по их мнению, представляют собой союзы патронов и их клиентов, которые конкурировали между собой за получение максимальной доли королевских пожалований. Таким образом, подчеркивается значение патронатных связей как механизма формирования фракций[602]602
  MacCaffrey W Place and Patronage in Elizabethan Politics // Elizabethan Government and Society: Essays Presented to Sir John Neale/Ed. by S. T. Bindoff, J. Hurstfield, C. Williams. London; Toronto, 1961. P. 95–126; Neal J.The Elizabethan Political Scene // Essays in Elizabethan History. London, 1958. P. 59–84.


[Закрыть].

Основы второго понимания проблемы были заложены в начале XX в. английским историком Конрадом Ридом. Рассматривая этот вопрос, он указывал на то, что внешняя политика времен правления Елизаветы I может быть осознана лишь как результат длительной борьбы между соперничающими группировками в Тайном совете, то есть фракциями. Современные последователи этой теории во главе с Саймоном Адамсом также ратуют за изучение природы фракций в рамках елизаветинской политической жизни. Им присущ более осторожный подход: они предостерегают от возможной подмены «обычных политических споров» фракционной борьбой. Не исключая тесной взаимосвязи между фракциями и патронатно-клиентными отношениями, С. Адамс и Э. Хэммер не признают тезис о том, что фракция является персонифицированным проявлением патронажных связей.

При характеристике католической фракции мы будем придерживаться трактовки термина «фракция», которая характерна для С. Адамса, а именно – рассматривать ее как союз личных последователей, действующий в прямой оппозиции к другому (другим) союзу (союзам) личных последователей[603]603
  Adams S. 1) Faction, Clientage and Party… 36–37; 2) Favourites and Factions at the Elizabethan Court // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modem Age, с. 1450–1650/ Ed. by R. G. Asch, A. M. Birke. Oxford, 1991. P. 265–282; 3) The Patronage of the crowning Elizabethan politics: the 1590s in perspective//The Reign of Elizabeth I. Court and culture in the last decade / Ed. by J. Guy. Cambridge, 1995. P. 41–45; Wernham R. The Making of Elizabethan Foreign Policy, 1558–1603. Berkeley; Los Angele, 1980.


[Закрыть].

Сведения, содержащиеся в произведениях У. Кемдена, Дж. Страйпа и Дж. Стоу, в мемуарной литературе тех лет, позволяют говорить о наличии в 1560-1570-х годах устойчивой придворной группировки, в состав которой входили католики (речь идет о постоянных стычках между последователями герцога Норфолка и графа Лестера в начале правления Елизаветы Тюдор, выступлениях в поддержку брака с французским принцем). Тщательное изучение опросных листов, эпистолярных источников и других документов, представленных в Календарях государственных бумаг, дает возможность выявить персональный состав фракции и связывающие его отношения.

В основу характеристики католической фракции был положен просопографический анализ. В качестве его основных критериев избраны такие показатели, как происхождение, образование, социальная и политическая карьеры, родственные связи. На наш взгляд, на их базе можно выделить основные черты, присущие фракции. Персональный состав фракции выглядит следующим образом.

1.Томас Говард, герцог Норфолк (Thomas Howard, duke of Norfolk).

1536–1572.

Наследник Генри Говарда, графа Сарри и Френсис, дочери Джона де Вера, графа Оксфорда.

Образование: магистр искусств (Кембридж и Оксфорд), член Грейз Инна.

Рыцарь орденов Бани и Подвязки, французского ордена Святого Михаила, Граф-Маршал Англии с 1554 по 1572 гг.

Карьера: в 1553 г. служил в хаусхолде епископа Линкольнского Джона Уайта; в 1554 г. получил должность джентльмена спальни Филиппа Испанского; в 1559 г. назначен лорд-лейтенантом Норфолка и Саффолка, в 1559–1560 гг. генерал-лейтенантом Севера; в 1563 г. членом Тайного совета (некоторое время был его вице-президентом); заседал в палате лордов; в 1572 г. казнен за государственную измену.

Брак: 1) в 1556 г. женился на леди Мэри Фицалан, наследнице Генри Фицалана, графа Эрандела; 2) в 1558 г. на Маргарет, дочери лорда Томаса Одли; 3) в 1567 г. на Елизавете, дочери сэра Лейборна, вдове Томаса, лорда Дакра[604]604
  A Complete Peerage of England, Scotland, Ireland / Ed. by G. E. Cockein. London, 1895. Vol. 6. Р. 53–54; Aikin L. Memoirs of court of Queen Elizabeth. London, 1823. Vol. 1. P. 454–468, 477–480; Creighton M. Howard Thomas//Dictionary of National Biography (далее – DNB). London, 1896. Vol. 28. P. 67–61.


[Закрыть].

2. Гарри Говард, граф Норгемптон (Harry Howard, earl of Northampton).

1540–1614.

Младший брат вышеупомянутого герцога Норфолка.

Образование: Кингз колледж в Кембридже, магистр искусств (Кембридж и Оксфорд).

Рыцарь Ордена Подвязки, один из уполномоченных службы графамаршала (при Якове I).

Карьера: в 1553–1558 гг. служил пажом в хаусхолде епископа Линкольнского Джона Уайта; с 1564 г. стал членом университетской корпорации (Тринити-холл, Кембридж); в 1569 г. поступил на придворную службу; в 1603 г. назначен членом Тайного совета, в 1604 г. лорд-смотрителем портов Дувра, Сандвича, Ромни, Гастингса и Хиза, в 1605 г. лорд-лейтенантом Норфолка и Хертфордшира, в 1612 г. канцлером Кембриджского университета; находился при дворе; в 1612–1614 гг. был Главным среди уполномоченных по казначейству; заседал в палате лордов.

Брак: информация отсутствует[605]605
  A Complete Peerage… London, 1895. Vol. 6. Р. 70–71; Calendar of State Papers (далее – CSP) of the Reign of Elizabeth, 1581–1590. Domestic Series. London, 1865. P. 23, 29, 38–40, 129, 137–138, 499, 456; Lee S. Howard Henry//DNB. London, 1896. Vol. 28. P. 28–32; PeckL.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. Boston; London; Sidney, 1982. P. 7–13.


[Закрыть].

3. Филип Говард, граф Эрандел (Philip Howard, earl of Arundel).

1557–1595.

Старший сын Томаса Говарда, герцога Норфолка и Марии, дочери и наследницы Генри Фицалана, графа Эрандела.

Образование: Кембридж.

Карьера: с 1576 г. активно пытался добиться успеха при дворе; в 1578 г. организует прием королевы в Кеннингхолле; заседал в палате лордов; в 1588 г. обвинен в государственной измене.

Брак: женат на Анне, дочери и сонаследнице Томаса, лорда Дакра[606]606
  A Complete Peerage… London, 1887. Vol. 1. Р. 153–154; CSP. P. 58, 117, 151, 238, 249, 327, 341, 466, 590, 611, 702; Creighton M. Howard Philip//DNB. Vol. 47. P. 52–54; Howard H. G. Fitzalan. The lives of Philip Howard, earl of Arundel and of Anne Dacres, his Wife. London, 1857.


[Закрыть].

4. Томас Рэдклиф, граф Сассекс (Thomas Radcliffe, earl of Sussex).

1526(?) —1583.

Наследник Генри Рэдклифа, графа Сассекса и его первой жены Элизабет, дочери Томаса Говарда, 2-го герцога Норфолка.

Образование: Кембридж, магистр искусств, почетный член Грейз Инна.

Рыцарь Ордена Подвязки, в 1578 г. назначен его лейтенантом.

Карьера: в 1544 г. участвовал в военной экспедиции против Франции, в 1549 г. в подавлении восстания Уайта, в 1551 г. в дипломатической миссии во Францию; в 1554 г. назначен одним из послов в Испанию; в 1554 и 1557 гг. направлялся с дипломатической миссией в Брюссель; в 1556 г. назначен джентльменом спальни Филиппа Испанского, в 1556 г. назначен лорд-представителем в Ирландию, в 1557 г. главным судьей на выездной сессии суда южнее Трента, лорд-лейтенантом Норфолка и Саффолка; один из душеприказчиков Марии Тюдор; в 1559 г. лорд– мажордом на коронации Елизаветы I; в 1560–1565 гг. назначен лорд-наместником Ирландии, в 1568 г. послом к императору Максимилиану, в 1568–1570 гг. лорд-президентом Северного совета, в 1570 г. членом Тайного совета, в 1572–1583 гг. лорд-камергером двора; в середине 1570-х годов направлялся с дипломатическими миссиями во Францию; участвовал в суде над герцогом Норфолком; заседал в палате лордов.

Брак: 1) до сентября 1553 г. женат на Елизавете, дочери Томаса Риотесли, графа Саугемптона; 2) в 1555 г. на Френсис, дочери сэра Уиильяма Сидни, сестре сэра Генри Сидни[607]607
  A Complete Peerage… London, 1896. Vol. 7. Р. 335–336; CSP of the Reigns of Edward VI, Mary, Elizabeth, 1547–1580. Domestic series. London, 1856. P. 104, 151–152, 200, 279, 291, 351–354, 496, 613; CSP. 1581–1590. Domestic Series.P. 2, 14, 28, 70, 142, 243; Dunlop R. Radcliffe Thomas//DNB. London, 1896. Vol. 47. P. 136–140; Naunton R. Fragmenta Regalia. Or Observation on the late Queen Elizabeth, her Times and Favourites // The Harleian Miscellany. London, 1744. Vol. 2. P. 79–80; Strype J. Annals of the reformation and Establishment of Religion, and other various occurrences in the Church of England; During the First Twelwe Years of Queen Elizabeth’s Happy Reign. With Additions and Appendix. London, 1725. Vol. 2. P. 26.


[Закрыть].

5. Эджремонт Рэдклиф (Egremont Radcliffe).

Умер в 1578 г.

Младший брат вышеупомянутого Томаса Рэдклифа.

Образование: информация отсутствует.

Карьера: активный участник восстания 1569 г., после разгрома бежал за границу; побывал в Испании, Нидерландах, Франции; получил денежное содержание от испанского короля; в 1575 г. вернулся в Лондон, посажен в Тауэр; в 1578 г. тайно вывезен за границу; участвовал в отравлении дона Джона Остриа, агента английского правительства; в 1578 г. казнен.

Брак: информация отсутствует[608]608
  Aikin L. Memoirs of court of Queen Elizabeth… Vol. 1. P. 476; Vol. 2. P. 121; Archbold W. A. /.Radcliffe Egremont//DNB. London, 1893. Vol. 47. P. 123; Strype J. Annals of the reformation… Vol. 2. P. 494–499.


[Закрыть].

6. Джон, лорд Ламли (John, lord Lumley).

1534(?)-1609.

Наследник Джорджа Ламли и Джейн, дочери и сонаследницы Ричарда Найтли.

Образование: при дворе Эдуарда VI, Кингз колледж (Кембридж).

Рыцарь ордена Бани.

Карьера: в 1554 г. участвовал в суде над герцогом Саффолком, в 1557 г. над лордом Стоуртоном; в 1558 г. назначен членом комиссии по наследованию и принимал участие в организации коронации Елизаветы I; в 1566 г. участвовал в переговорах с герцогом Флоренции; в 1557 г. за соучастие в заговорах Норфолка и Ридольфи посажен в Тауэр и обвинен в государственной измене; в 1586–1587 гг. участвовал в суде над Марией Стюарт и У. Девисоном; в 1603 г. назначен членом комиссии по наследованию; заседал в палате лордов; член елизаветинского общества антиквариев, подарил 84 тома в библиотеку Кембриджа и 40 в Бодлеянскую библиотеку Оксфорда, основал библиотеку в Колчестере, занимался обширной патронатной деятельностью.

Брак: 1) до 1552 г. женат на Элизабет, дочери и сонаследнице Генри Фицалана, графа Эрандела; 2) на Джоан, дочери Томаса Дарси, барона Дарси[609]609
  A Complete Peerage… London, 1893. Vol. 5. Р. 177–178; Aikin L. Memoirs of court of Queen Elizabeth… Vol. 1. P. 459; CSP. 1547–1580. Domestic series. P. 396, 432, 488, 640; CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 63, 187, 252, 376; Gordon G. Lumley J. //DNB. London, 1893. Vol. 34. P. 272–274.


[Закрыть].

7. Эдвард де Вер, граф Оксфорд (Edward de Vere, earl of Oxford).

1550–1604.

Единственный сын графа Оксфорда и его второй жены Маргарет, дочери Джона Голдинга.

Образование: Кингз колледж в Кембридже, колледж Святого Иоанна, магистр искусств (Кембридж и Оксфорд).

Карьера: в начале 1560-х годов поступил на придворную службу; в 1571 г. сопровождал французского посланника де Фойкса; в 1575 г. предпринял путешествие по Италии; в 1588 г. в качестве добровольца присоединился к английскому флоту; участвовал в суде над Марией Стюарт и графом Эранделом; заседал в палате лордов; оказывал покровительство литераторам.

Брак: 1)в 1571 г. женился на Анне, старшей дочери Уильяма, лорда Берли; 2) в начале 90-х годов на Элизабет, дочери Томаса Трензема, королевской фрейлине[610]610
  A Complete Peerage… London, 1895. Vol. 6. Р. 170–171; CSP. 1547–1580. Domestic series. P. 215, 224–226, 261, 318, 466, 484, 685; CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 20, 38–40, 70, 226, 409, 515; Lee S. Vere, Edvard de//DNB. London, 1899. Vol. 58. P. 225–229; Naunton R. Fragmenta Regalia… P. 94–95; Strype J. Annals of the reformation… Vol. 2. P. 26; Rowse A.L. Eminent Elizabethans. London, 1983. P. 75–106.


[Закрыть].

8. Томас, лорд Пэджит (Thomas, lord Paget).

Умер в 1590 г.

Сын Уильяма, лорда Пэджита и Анны, дочери сэра У. Престона.

Образование: информация отсутствует.

Карьера: известно, что до ноября 1583 г. находился при дворе; после участия в заговоре Фр. Трогмортона бежал в Париж; посетил английскую семинарию в Риме, получил пенсию от испанского короля; в 1587 г. обвинен в государственной измене.

Брак: женился на Назарет, дочери сэра Джона Ньютона, вдове сэра Томаса Саузвела[611]611
  A Complete Peerage… London, 1895. Vol. 6. Р. 183–84; CSP. 1547–1580. Domestic series. P. 465, 487, 661, 668; CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 99, 125–128, 136–139, 182, 213, 270, 458, 642, 684; Seccombe Th. Paget Thomas // DNB. London, 1895. Vol. 43. P. 59–60.


[Закрыть].

9. Чарльз Пэджит (Charles Paget).

Умер в 1612 г.

Младший брат вышеуказанного лорда Томаса.

Образование: Кембридж.

Карьера: около 1572 г. покинул Англию и поселился в Париже, где стал секретарем Джеймса Битона, епископа Глазго, посла Марии Стюарт при французском дворе; с середины 1580-х до весны 1587 г. находился на службе у испанского короля, все это время осуществлял шпионаж в пользу королевы Елизаветы Тюдор; активный участник сообщества католиков-эмигрантов; в 1583 г. тайно посетил Англию; в 1587 г. обвинен в государственной измене.

Брак: информация отсутствует[612]612
  CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 53, 73, 125, 182, 251, 268, 317, 460, 587, 690; Lee S. Paget Charles // DNB. London, 1895. Vol. 43. P. 46–49.


[Закрыть].

10. Генри Фицалан, граф Эрандел (Henry Fitzalan, earl of Arundel).

1512–1580.

Наследник Уильяма Фицалана, графа Эрандела и его второй жены Энн, дочери Генри Перси, графа Нортумберленда.

Образование: информация отсутствует.

Рыцарь ордена Подвязки.

Карьера: в 1536 г. назначен Наместником Кале, в 1544 г. полевым маршалом в борьбе против Франции, в 1554 г. лорд-камергером двора, в 1547 г. одним из членов «Совета 12»; исполнял обязанности лорда главного констебля на коронациях Эдуарда VI и Марии Тюдор; в 1557 г. участвовал в войне с Францией; в 1559 г. назначен членом Тайного совета и канцлером Оксфордского университета; участвовал в суде над Марией Стюарт; заседал в палате лордов.

Брак: 1) Катерина, дочь Томаса Грея, маркиза Дорсета; 2) Мэри, дочь сэра Джона Эрандела, вдова графа Сассекса[613]613
  A Complete Peerage… London, 1895. Vol. 6. Р. 151–152; Aikin L. Memoirs of court of Queen Elizabeth… Vol. 1. P. 72–73, 107–108; CSP. 1547–1580. Domestic series. P. 19, 36, 56–57, 102, 135, 206, 289, 432, 504, 639; Strype /.Annals of the reformation… Appendix. Vol. 2. P. 626.


[Закрыть].

11. Сэр Эдвард Стаффорд (Sir Edward Stafford).

1552(?)-1605.

Старший сын сэра Уильяма Стаффорда и второй жены Дороти, дочери барона Генри Стаффорда.

Образование: магистр искусств (Оксфорд), Грейз Инн.

Рыцарь.

Карьера: в 1578 г. направлен с миссией протеста против действий герцога Анжуйского в Нидерландах к Екатерине Медичи; в 1579-1580-х годах нанес несколько визитов во Францию для переговоров о браке между Елизаветой I и герцогом Анжуйским; с 1583 по 1590 гг. назначен послом во Францию; в 1588 г. издал небольшой памфлет в честь победы Англии над испанской Армадой; в начале 1590-х годов назначен канцлером герцогства Ланкастерского; в 1592–1593, 1597, 1601, 1604 гг. избирался членом парламента.

Брак: 1) женился на Робсарте, дочери торговца; 2) в 1578 г. на Дуглас Говард, вдове лорда Шеффилда[614]614
  CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 48, 101–103, 200, 408, 462, 503, 713; Pollard A. F. Stafford, sir Edward// DNB. London, 1898. Vol. 43. P. 447–448; Read C. The Fame of Sir Edward Stafford // The American Historical Review. 1915. Vol. 20. P. 292–313.


[Закрыть].

12. Чарльз Эранделл (Charles Arundell).

1540–1587.

Сын сэра Томаса Эранделла и Маргарет, дочери Эдмунда, лорда Говарда.

Образование: информация отсутствует.

Карьера: в 1572 г. сопровождал посольство графа Линкольна во Францию, назначен капитаном Портлендского замка; в 1574 г. ему пожалована должность управляющего королевскими землями в Глостершире, Саугемптоншире, Уилтшире; в 1578 г. сопровождал посольство Уолсингема в Нидерланды; в 1583 г. бежал в Париж.

Брак: информация отсутствует[615]615
  CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 15–16, 38, 90, 137–139, 182, 251, 317, 418, 563; Peck D.C. 1) Introductkm//«L’C»-1. P. 15; 2) Raleigh, Sidney, Oxford and others catholics, 1579 //Notes and Queries. 1978. N 5. P. 431.


[Закрыть].

13. Генри Перси, граф Нортумберленд (Henry Percy, earl of Nortumberland).

1532(?)– 1585.

Сын сэра Томаса Перси и Элеоноры, дочери и сонаследницы Джорджа Харботтла.

Образование: информация отсутствует.

Рыцарь.

Карьера: в 1562 г. назначен шерифом Нортумберленда; заседал в палате общин в 1554–1555 гг. от Морпета, в 1571–1572 гг. от Нортумберленда, с 1576 г. занял место в палате лордов.

Брак: сведения отсутствуют[616]616
  A Complete Peerage… London, 1895. Vol. 6. Р. 90–91; CSP. 1547–1580. Domestic series. P. 193, 321, 381, 431, 437, 688; CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 113, 137–141, 156, 187, 221, 244, 252, 256.


[Закрыть].

14. Генри, лорд Уинздор (Henry, lord Winsdor).

1562–1605.

Сын Эдварда, лорда Уинздора и Катерины, дочери Джона де Вера, графа Оксфорда.

Образование: сведения отсутствуют.

Карьера: с 1576 г. поступил на придворную службу; заседал в палате лордов; участвовал в суде над графами Эссексом и Саугемптоном.

Брак: около 1590 г. женился на Анне, дочери и сонаследнице сэра Томаса Риветта[617]617
  A Complete Peerage… London, 1898. Vol. 8. Р. 186; Strype /.Annals of the reformation… Vol. 2. P. 618.


[Закрыть].

15. Генри, лорд Комптон (Henry, lord Compton).

1537/8-1589.

Наследник лорда Питера Комптона и Анны, дочери Джорджа Талбота, графа Шресбери.

Образование: сведения отсутствуют.

Рыцарь.

Карьера: член суда над Марией Стюарт, один из главных сопровождающих на ее похоронах; заседал в палате лордов.

Брак: 1) женился на Френсис, дочери Френсиса Гастингса, графа Хантингтона; 2) на Анне, дочери сэра Джона Спенсера, вдове Уильяма Стенли, лорда Монтагю[618]618
  A Complete Peerage… London, 1889. Vol. 2. P. 340–341; CSP. 1581–1590. Domestic Series. P. 376, 384.


[Закрыть].

Изучение вышеозначенных источников позволяет отнести к членам фракции также Уильяма Шелли, Джорджа Джиффорда, Френсиса Саузвелла, Генри Ноэля, Артура Джорджеса, Уильяма Трешема и Уильяма Корнуоллиса[619]619
  A Complete Peerage… London, 1889. Vol. 2. P. 12–31, 429; Proceeding against earl of Nortumberlend // Calendar of the Manuscripts of the Most Honorable The Marquis of Salisbury. Hereford, 1910. Vol. 11. P 270–281.


[Закрыть].

Становление придворной католической фракции началось в 1560-е годы. Персональный состав фракции позволяет говорить о том, что основой для ее объединения в первую очередь стал семейно-клановый, а не религиозный принцип. Фактически все личности, представленные в просопографии, были связаны близкими родственными узами, являлись представителями клана Говардов и Фицаланов. Приверженность к старой вере носила скорее традиционный характер. В отличие от пуританской, большинство членов католической фракции имели знатное происхождение. Клановость обеспечивала наличие близких интересов и поддержку тех родственников, которые редко бывали при дворе (могущественные северные графы Нортумберленд и Уэстморленд). С другой стороны, в случае неудачи в опалу попадали многие члены семьи. Это негативно сказывалось на положении фракции в целом. Примером может служить утрата лидирующих позиций кланом Говардов при дворе Генриха VIII после казни Анны Болейн и Екатерины Говард или многочисленные аресты после заговора герцога Норфолка.

Определенную роль играли не только общие семейные интересы, но и разногласия. Спор между Томасом Говардом и Леонардом Дакром из-за земельных владений серьезно повлиял на раскол среди заговорщиков в 1569 г., в результате чего многие участники погибли.

Другой важной чертой католической фракции и одновременно проблемой было несоответствие между социальным статусом католиков (представители родовитой аристократии) и их действительным положением в придворной иерархии, степенью влияния на жизнь государства. Исследование биографий членов фракции показывает, что при Елизавете I только графы Сассекс и Оксфорд, лорд Ламли и Стаффорд добились определенного успеха в карьере. Остальные довольствовались в основном незначительными должностями и разовыми поручениями.

Сложившуюся ситуацию можно объяснить двумя причинами. Наличие при дворе аристократии обеспечивало правлению Елизаветы I необходимое достоинство. «Древние роды по долгу чести должны больше остальных заботиться о сохранении этого государства», – заметила королева на своей первой встрече с советом[620]620
  См.: Read С. Mr. Secretary Walsingham and the policy of Queen Elizabeth. Oxford, 1925.Vol. 2. P. 75.


[Закрыть]. Однако, опасаясь влияния лендлордов в графствах, королева всегда стремилась удерживать знать под контролем. Значительными властными полномочиями она наделяла только тех людей, которым доверяла лично. При дворе находилась группа так называемых «полезных» католиков в лице графов Шресбери и Ратленда, лорда Клинтона и других, в лояльности и профессиональных качествах которых королева не сомневалась.

Младшее поколение членов католической фракции столкнулось с еще большей трудностью. Ведущие роли при дворе были уже распределены, а смена поколений еще не намечалась. Попытки потеснить Сесила, Дадли, Хаттона, Гастингса и им подобных были заранее обречены на провал. Образовался замкнутый круг. Для того чтобы получить возможность проявить свои способности необходимо было королевское доверие. После заговоров 1569–1572 гг., в которых Говарды и Эранделы приняли непосредственное участие, Елизавета Тюдор такового не питала. В результате, даже обладая политическими, административными талантами, молодые католики не могли приобрести репутацию полезных государственных деятелей, которая могла бы помочь им конкурировать с другими придворными. Особенно показателен в этом плане пример наследника герцога Норфолка, Филипа Говарда, графа Эрандела. Прибыв ко двору, он потратил много энергии и денег для того, чтобы привлечь внимание и снискать расположение королевы. Жестом отчаяния был праздник, организованный Эранделом в Кеннингхолле в честь Елизаветы I. Попытка затмить прием Лестера в Кенилворте не удалась. Королеве требовалась лишь лояльность к ней и проводимой ею государственной политике, ничего более.

Кроме того, многие из членов католической фракции, например, Гарри Говард, Чарльз Пэджит, Уильям Трешем были младшими сыновьями. Они не располагали финансовыми средствами для устройства карьеры. Составить им влиятельную протекцию было либо некому, либо опасно.

Свои амбиции члены католической фракции попытались реализовать, поддержав брачные переговоры между Елизаветой I и эрцгерцогом, а затем французским принцем. Этим объясняется и защита придворными католиками интересов Марии Стюарт, о чем будет сказано ниже.

Фактически все члены католической группы проявляли конформизм, граничащий у Томаса Рэдклифа, Томаса Говарда, Эдварда де Вера, Эдварда Стаффорда с умеренным протестантизмом. Возврат к католической вере происходил, как правило, в кризисные моменты, когда рушились очередные планы добиться придворного влияния, и после путешествий по континенту, где молодые дворяне встречались с эмигрантами и членами иезуитских миссий.

Анализ основных положений религиозно-политической доктрины английского католицизма второй половины XVI в. позволяет говорить о преобладании идеи политического непротивления. Это сыграло большую роль в укреплении власти Елизаветы I и не позволило идее папской супрематии одержать верх над идеей подчинения светскому суверену в мировоззрении католических подданных. Выработанная концепция оказалась неспособной сплотить католиков в Англии и составить эффективную оппозицию политике королевы.

Проанализировав взгляды придворной католической фракции, можно сделать вывод о том, что в целом они соответствуют тематике католической публицистики. Однако многие проблемы находят у них несвойственное для общей католической доктрины разрешение.

Отличаются своеобразием взгляды членов придворной католической фракции на проблему веротерпимости. Они считают ее необходимой со стороны правительства не только по отношению к католикам (как было принято в полемике), но и любому религиозному меньшинству. Всеобщая веротерпимость представлялася гарантом процветания Англии. Доказательствами им служили события во Франции, Фландрии, Польше и особенно Германии. «…Если мы в Англии теперь станем жить в мире и согласии так, как это делают в Германии, несмотря на существующие там религиозные различия, то одному человеку не нужно будет охотиться за другим… Если бы среди нас была принята малейшая терпимость, то, несомненно, дела в нашем королевстве пошли бы с большим спокойствием, чем это происходит в течение долгого времени. Люди смогли бы свободно объединиться для защиты своей страны от разрушения, кровопролития и иностранного гнета, причиной которых часто является безрассудство фракций»[621]621
  «L’C»-1. Р. 68, 184; «Leicesters Commonwealth: conceived, spoken and published with most Ernest Protestation…» Job the 20, verse the 27. London, 1641 (далее – «L’C»-2). P. 4–5, 164.


[Закрыть].

Концепция придворных католиков носит ярко выраженный светский характер. Их идея восстановления главенствующего влияния знати на государственную политику более разнопланова и глубока, чем решение этого вопроса у современных им религиозных авторов. Последние в основном связывают утрату власти родовитого дворянства с отходом Англии от католической церкви. Для представителей католической фракции это и невозможность вписаться в новую систему патроната, и активное включение неродовитого дворянства в распределение сословных привилегий. Главную причину своего ухудшающегося положения придворные католики усматривают в деятельности пуританской фракции во главе с графом Лестером.

Большое влияние на формирование мировоззрения придворных полемистов оказали идеи Джона Лесли. Это и аргументы при отстаивании прав Марии Стюарт на английский трон, и возложение ответственности за государственную политику не на королеву, а на ее советников. Таким образом, позиция католической фракции одновременно сочетала в себе лояльность и критицизм[622]622
  Aveling J.C. H. The Handle and the Axe. The Catholic Recusants in England from Reformation to Emancipation. London, 1976. P. 24–25; Bossy J.The English Catholic Community, 1570–1850. London, 1975; Holmes P. Resistance and compromise. The Political Thought of the Elizabethan Catholics. Cambridge, N.Y., New Rochelle, Melbourne, Sidney, 1982; Leslie John, Bishop of Ross. A Treatise to touching the Right, Title, and interest of the most exellent Princesse Marie, Queene of Scotland, and of the most noble King James, her Graces sonne, to the succession of the Croune of England. Reims, 1584.


[Закрыть].

В отличие от пуританской фракции, католики испытывали недостаток в лидерах. По своим профессиональным качествам и влиянию на королеву эту роль мог играть граф Сассекс. Однако он не имел большого числа последователей в графствах и часто отсутствовал при дворе из-за своих обязанностей в Ирландии. Генри Фицалан, граф Эрандел занимал при елизаветинском дворе незначительное положение, несмотря на свое членство в Тайном совете, и не был заметным политиком. Главные надежды придворных католиков, эмигрантов, послов Испании и Франции возлагались на Томаса Говарда, имеющего достаточное влияние, широкие связи и последователей. Амбициозность единственного английского герцога не была дополнена компетентностью. Более того, укрепление собственного влияния в графствах часто ставилось им выше государственной политической деятельности. Все вышеуказанные кандидатуры вряд ли могли претендовать на роль идеологического лидера[623]623
  Adams S. Faction, Clientage and Party English Politics, 1550–1603 //History Today. 1982. Vol. 32. P. 36; Pritchard A. Catholic Loyalism in Elizabethan England. Chapell Hill, 1979. P. 38–72; Pulman M. B. The Elizabethan Privy Council in the Fifteen-Seventies. Berkeley; Los Angeles; London, 1971. P. 23–24.


[Закрыть]. Сассекс для этого был слишком предан королеве, а Норфолк и Эрандел были к этому не готовы. Томас Говард вполне удобно чувствовал себя в роли конформиста. Его завещание детям убедительно показывает желание удержать свою семью от влияния католической церкви[624]624
  Rivals in Power. Lives and Letters of the Great Tudor Dynasties /Ed. by D. Starkey. Highbury, London, 1990. P. 192–193.


[Закрыть].

В 1570-е годы такие члены фракции, как Чарльз Эранделл, лорд Томас Пэджит и Гарри Говард, заметно отличались своими католическими симпатиями и интересом к теологии, поддерживали тесные связи с католическими священниками внутри страны, в Шотландии и во Франции, но не обладали ни территориальным, ни придворным влиянием.