Текст книги "Королевский двор в Англии XV–XVII веков (редактор С. Е. Фёдоров)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

В 1605 г. должность капитана была передана Томасу Говарду, графу Саффолку, лорд-камергеру палаты (занимал пост до 1614 г.). Поскольку Саффолк возглавлял королевскую палату и вел активную общественно-политическую деятельность, он не уделял руководству гвардии достаточного внимания.

Действительную безопасность двора должна была обеспечивать королевская стража (the king’s guard или the Guard of the Body of our Lord the King’s).

Обычно каждый новый монарх назначал новую охрану из своих сторонников, которые выполняли функции королевских телохранителей. Только при Генрихе VII королевская стража стала постоянной военной службой двора. В момент коронации Генриха VIII в ней насчитывалось 126 стражников, а при Елизавете Тюдор уже 200. При Стюартах сохранилась численность в 200 стражников.

Возглавляли королевскую стражу капитан и несколько лейтенантов. Пост капитана королевской стражи считался одним из ключевых при дворе. При Стюартах пост капитана был совмещен с должностью оберкамергера королевской спальни (постельничего). Как правило, капитаном стражи назначался один из королевских фаворитов. Например, знаменитый Уолтер Рэли был капитаном стражи при дворе Елизаветы, а Томас Эрскин – при Якове I.

В 1617 г. пост капитана стражи стал причиной конфликта между одним из королевских фаворитов Генри Ричем и графом Солсбери, сыном Роберта Сесила. К тому времени внутреннее напряжение при дворе спало. Эрскин хотел перевести должность капитана в денежный капитал. По слухам, Рич предлагал Фентону за данный пост 2500 или 5000 фунтов, а граф Солсбери—6000[429]429
  CSPDom. 1611–1618. Р. 441, 494; The Letters of John Chamberlain… Vol. 2. P. 58–59.


[Закрыть]. Решить спор должен был король. Наблюдатели считали, что должность достанется Солсбери, поскольку на его стороне был Бэкингем, но на стороне Рича была традиция, согласно которой пост капитана стражи принадлежал лицу с достоинством не выше рыцаря. Именно поэтому, как уверял Фентон, он отказывается от должности, так как она «не соответствует его достоинству»[430]430
  The Letters of John Chamberlain… Vol. 2. P. 58–59.


[Закрыть]. Друзья Солсбери пытались отговорить его от претензий на пост капитана, но желание графа закрепиться при дворе было весьма велико. Яков I все же решил спор в пользу Рича.

Генри Рич был младшим сыном Роберта Рича, первого графа Уорика. Его прекрасные манеры и приятный внешний вид привлекли внимание Якова I. Расположение короля было выражено как в деньгах, так и в организации успешной служебной карьеры Рича. Он был назначен камергером спальни принца Карла, а в ноябре 1617 г. стал капитаном королевской стражи. В 1623 г. Рич получил титул барона Кенсингтона. В 1624 г. он участвовал в переговорах во Франции о браке Карла и Генриетты Марии, а в сентябре 1624 г. при помощи Бэкингема получил титул графа Холленда. В это время функции капитана стражи были вновь переданы шотландцу Эрскину, поскольку обстановка при дворе вновь обострилась.

Стражники имели широкий круг обязанностей. Они постоянно сопровождали короля и должны были обеспечить его безопасность всюду. Главная обязанность королевской стражи – охрана территории двора. Стражники дежурили в воротах при въезде на территорию королевского дворца, в его комнатах, дверях и переходах и вокруг него. После «Порохового заговора» 1605 г. в их обязанности вошел осмотр подвалов парламента во время его заседаний. Они должны были задерживать всех подозрительных и выпроваживать всех непрошеных гостей. Кроме офицеров и стражников, в состав королевской стражи входили знаменосец и хранитель списка всех придворных слуг и допущенных ко двору (clerk of the cheque or chequer roll). Своим присутствием стражники обозначали внешние границы двора, охраняя его ворота и двенадцатимильную зону, а также открывая и замыкая церемониальные шествия, отделяя, таким образом, придворное сообщество и пространство от окружающего мира. Во дворце королевская стража имела свою дежурную комнату (guard chamber).

200 королевских стражников едва ли могли отразить нападение отряда восставших. Их задача состояла в другом – предотвратить возможные индивидуальные акты насилия или действия небольших групп заговорщиков, направленные против государя, и, прежде всего, не допускать проникновения во дворец посторонних. Судя по тому, что в тюдоровских и стюартовских придворных ордонансах и регламентах многократно высказывалось недовольство большим количеством попрошаек, нищих и просто посторонних лиц при дворе, с последней задачей королевская стража справлялась недостаточно хорошо.

Еще одной военной структурой двора являлась небольшая группа королевских жандармов (Sergeant-at-arms). Она включала около 20 человек рыцарского звания. Они составляли старейшую военизированную службу двора. Королевские жандармы упоминаются еще в ордонансе 1279 г. С конца средневековья они выполняли чисто полицейские функции. Королевские жандармы должны присутствовать при дворе во время приемов[431]431
  В 1606 г. во встрече короля Дании участвовало 9 жандармов (The Progresses…Vol. 2. P. 66).


[Закрыть], балов, спектаклей и т. п. для того, чтобы в любой момент быть готовыми арестовать возможных изменников и других благородных преступников, чего не позволял сделать статус королевских стражников. Символом их власти была булава. Они участвовали в арестах и сопровождении обвиняемых ко двору и на Суд Звездной Палаты. Интересно, что они получали плату с арестантов за конвоирование.

Кроме самих военных ведомств, в состав хаусхолда входили специальные службы и мастера по изготовлению, ремонту и хранению вооружения. Например, королевский оружейник (gunmaker) хранил королевские мушкеты. Был также хранитель луков (bowbearer).

Наряду с выделением «королевской спальни» в отдельный субдепартамент, важным структурным новшеством, введенным Яковом I при дворе, стало создание экспедиции церемониальных дел. Ее создание ограничило влияние Сесила на осуществление внешнеполитической деятельности.

Экспедиция церемониальных дел (Ceremonies) была создана для регулирования придворного церемониала, а также для организации контактов английского двора с иностранными представителями и гостями. Начало организации ведомства было положено учреждением 25 мая 1603 г. должности обер-церемониймейстера двора (Master of the Ceremonies), на которую был назначен Льюис Льюкнер. Чуть позже были назначены два помощника (assistant master), которые выполняли поручения главы экспедиции и были его заместителями. Также в штат входил маршал-церемоний двора (marshal of the Ceremonies), который непосредственно отвечал за порядок во время церемоний.

Пост обер-церемониймейстера стал одним из ключевых при стюартовском дворе, о чем в частности свидетельствует его достаточно высокое по придворным меркам жалование в 200 фунтов в год[432]432
  The Progresses… Vol. 1. Р. 158.


[Закрыть]. С этого момента все официальные контакты иностранных представителей с королем, его министрами и Тайным советом должны были осуществляться через обер-церемониймейстера и его помощников.

Должность была заимствована из дипломатической практики континентальной Европы. Пост magistri ceremoniarium впервые появился при папском дворе в XV в. Во Франции должность церемониймейстера двора была введена в 1585 г. Генрихом III, откуда и была заимствована Яковом I. До этого времени при Елизавете для встречи и сопровождения иностранных гостей высокого ранга отряжался один из королевских гвардейцев или кто-то из высших придворных слуг. Яков I оттеснил гвардейцев и советников от участия в приеме дипломатических представителей, оставив за лорд-камергером координационные функции. В добавление к этому Яков I принес с собой некоторые элементы французского церемониала, действовавшего в Шотландии, изменил прохладное отношение к дипломатам, свойственное Елизавете, заметно оживил всю придворную жизнь в целом. Все это и обусловило учреждение особой церемониальной службы двора, которая была призвана своей деятельностью фактически выстраивать «новый», стюартовский церемониал. Решение, принятое церемониймейстерами по каждому спорному случаю, рассматривалось как прецедент, образец для будущего. Отсюда возникла потребность в письменной фиксации действий, совершаемых слугами экспедиции. Один из помощников обер-церемониймейстера двора Джона Финета с практической целью стал вести записи, чтобы зафиксировать складывающуюся церемониальную практику. Видимо он вел их с ведома обер-церемониймейстера, лорд-камергера и самого Якова I, поскольку они не раз просили Финета обратиться к записям, чтобы отыскать обычай или прецедент для разрешения возникшей коллизии[433]433
  Fineti Philoxenis… P. 49.


[Закрыть].

Обер-церемониймейстеру была поручена забота о «посетителях высокого достоинства» (strangers of qualitie), приехавших в Англию, которых надлежало принять «со всеми должными им почестями», развлекать их как во время пребывания в королевском дворце, так и путешествий по стране, «как это происходит во Франции и других странах»[434]434
  Цит по: LoomieA.J. Introduction//The Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628–1641 / Ed. by A. J. Loomie. New York, 1987. P. 23.


[Закрыть]. Позднее в более подробном описании обязанностей обер-церемониймейстера говорилось, что он должен «всегда присутствовать при дворе со всеми своими слугами и лошадьми, себя и их надлежащим образом экипируя… чтобы развлекать и принимать тех иностранных послов, которые будут приезжать в королевство…»[435]435
  Loomie A. /.Introduction. Р. 23.


[Закрыть].

Для успешного выполнения своих обязанностей обер-церемониймейстеру надлежало быть всецело осведомленным о «различных рангах, достоинствах и званиях» дипломатов и в целом быть «джентльменом, хорошо владеющим языком и благоразумным»[436]436
  Ibid.


[Закрыть]. В качестве символа своей власти обер-церемониймейстер носил золотую цепь с медалью, на которой были начертаны эмблемы и девизы войны и мира. Иностранцев нередко восхищал прием, который им оказывали в Англии, особенно компетентность слуг и их внешность[437]437
  The Progresses… Vol. 2. Р. 67.


[Закрыть].

Среди историков утвердилось ошибочное мнение о яковитском дворе как о беспорядочном и неорганизованном, куда чуть ли не любой мог свободно получить доступ. В действительности доступ ко двору, даже в королевскую палату, не означал доступа лично к королю. Те, кто не был членом «королевской спальни», получали возможность встретиться с королем только на специальной аудиенции. Для иностранцев аудиенции устраивались экспедицией церемониальных дел, а для подданных Якова I – прежде всего при посредничестве слуг «спальни».

Придворные церемонии были способом выражения важных политических и социальных приоритетов и взаимоотношений. Тончайшие детали церемонии имели огромное значение для ее участников, так как они выражали степень почета и королевского расположения среди остро конкурирующей придворной элиты. Церемонии утверждали и демонстрировали социально-административную дифференциацию придворного общества, создавая видимую иерархию социального порядка.

Как уже было сказано, церемониальная служба была призвана поддерживать и регулировать сложившийся при английском дворе порядок следования, который устанавливал строгую иерархию различных титулов, рангов и должностей, а также регулировала взаиморасположение конкретных персон внутри них. Порядок следования закреплял социально-должностной статус отдельных представителей английской аристократии и целых групп. Кроме того, в английский порядок следования при проведении различных приемов и церемоний включались и иностранные представители, что устанавливало своего рода политическую иерархию среди европейских государств и выражало внешнеполитические приоритеты английской монархии. Этот придворный порядок базировался на принципах неравенства в соответствии со степенью доступа к монарху. Огромное значение придавалось порядку следования участников церемоний.

Яков Стюарт активно вмешивался в традиционный порядок следования, своей волей давал преимущества одним и принижал других, что также вызывало недовольство английской аристократии и иностранных послов. Учитывая то, что Яков I рассматривал порядок следования исключительно как объект королевской прерогативы, он стал в его руках эффективным инструментом как внутренней так, и внешней политики. В то же время санкционированный традицией порядок давал возможность придворным отстаивать собственное место в церемониале. Спорам из-за порядка следования посвящены многие страницы в дневнике Дж. Финета[438]438
  Finetti Philoxenis… Р. 9, 20–23, 115.


[Закрыть].

Несмотря на то что внешняя политика оставалась под контролем Сесила, все официальные контакты иностранных представителей с королем и его министрами должны были осуществляться через церемониальную службу. Церемониал санкционировал и ведомственную организацию двора. Именно в церемониях возросший статус слуг «королевской спальни» получил внешнее выражение. Ее слуги во время проведения церемоний, как правило, располагались или шествовали либо непосредственно перед королем, либо сразу после него, оттесняя государственных министров, пэров Англии и слуг других департаментов двора[439]439
  Например, появление короля в парламенте (Proceedings in Parliament, 1610/ Ed. by E. R. Foster) New Haven, 1966. Vol. 1. P. 97–98.


[Закрыть]. Каждая комната королевского дворца включалась в церемонию приема посла. Пространство каждой комнаты имело собственный ритуал и процедуру нахождения присутствующих. Когда французский агент и советники не могли договориться, как вести переговоры в палате Тайного совета из-за споров по процедуре заседания, то в конце концов просто решили перейти в другую комнату, где было возможно «обсудить дело путем приватной дискуссии без соблюдения формальностей»[440]440
  Finetti Philoxenis… P. 56–57.


[Закрыть].

Дневники Джона Финета показывают, что при дворе сложился неофициальный канал для доступа к королю. Этим каналом стали слуги королевской спальни, к которым, по мнению не только Финета, но и лорд– камергера Пемброка, и надлежало обращаться иностранным послам в поисках неофициальных аудиенций[441]441
  Ibid. P. 26, 59, 91.


[Закрыть]. Участие английских лордов и придворных слуг в дипломатическом церемониале нередко отражало их внешнеполитические пристрастия[442]442
  Финет многократно отмечает, что многие лорды и слуги добровольно участвовали во встрече определенных послов.


[Закрыть]. Большинство шотландских слуг «спальни» придерживались профранцузской ориентации и оказывали определенное давление на Якова I в связи с его планами испанского брака. Накануне креации Карла принцем Уэльским в ответ на просьбу испанского посла присутствовать на церемонии Яков I заявил, что некоторые из «слуг, близких ему», ранее уже попросили его пригласить французского посла[443]443
  Finetti Philoxenis… Р. 37.


[Закрыть]. Яков I тяготился частыми спорами между послами из-за порядка следования и расположения во время приемов, поэтому предпочитал приглашать на придворные церемонии тех из них, между которыми не возникало разногласий.

Отклонение от установленного церемониального порядка рассматривалось как политически значимое действие, характеризующее изменение отношения к принимаемой стороне. Если в первые годы правления Якова Стюарта в соответствии с елизаветинской традицией церемониальное преимущество предоставлялось французскому послу, то в последующий период в связи с развитием происпанской ориентации Якова I и его окружения король настаивал на приоритете испанского посла. Испанский посол Гондомар получил почти свободный доступ к Якову I. По мнению Финета, это противоречило уже сложившемуся церемониалу и вело к беспорядку и раздорам при дворе[444]444
  Обер-церемониймейстер Л. Льюкнер был отстранен от выполнения своих обязанностей, когда стало очевидно, что он отдает явное предпочтение испанскому послу (Finetti Philoxenis… Р. 28, 118, 138).


[Закрыть].

В вопросе об организации дипломатического и придворного церемониала, как и во многих других, Яков I проявлял присущую ему непоследовательность. Отдавая предпочтение неформальным взаимоотношениям с подданными и послами, Яков I предпочитал действовать в обход им же заведенного порядка, устраивая встречи через слуг «спальни» (например, через слуг спальни Хея, Монтгомери, позже – Бэкингема).

Одним из придворных ведомств был королевский гардероб. К началу XVII в. гардероб разделился на несколько независимых друг от друга служб. «Большой гардероб» (great wardrobe) практически отделился от двора, так как он обеспечивал ливреями и парадными одеждами большую часть государственных служащих. В структуру департамента королевской палаты был включен «малый», или «личный гардероб короля» (privy wardrobe of the robes). Его возглавлял хранитель мантий (gentleman of the robes). Кроме секретаря, йомена и нескольких камер– юнкеров в штат входили портные (tailors) и чистильщики (brashers).

В состав «верхнего хаухолда» также входил спальный гардероб (removing wardrobe of the beds), который обеспечивал изготовление, хранение, чистку и стирку белья для королевской постели. Его возглавлял хранитель в звании клерка (clerk of the wardrobe). Ему подчинялись заместитель в ранге йомена, камер-юнкеры, камер-пажи и секретари. Интересно, что до известного придворного реформатора, купца Кранфилда, и после него королевским гардеробом руководили исключительно слуги королевской спальни, и именно на гардероб приходится значительный процент роста королевских расходов. Большая часть этих средств тратилась на облачение короля, его семьи и ближайших слуг в соответствии с новыми придворными стандартами роскоши[445]445
  Dietz F.C. English Public Finance… P. 399–407.


[Закрыть].

Важной придворной службой было ведомство строительных работ (works). Оно отвечало за строительство и содержание королевских дворцов и разного рода придворных построек. Субдепартамент обладал определенной финансовой самостоятельностью, имея собственную строку в бюджете двора. Средства на содержание королевских дворцов и строительство требовались немалые. Субдепартамент отвечал за реставрацию фресок, скульптур, картин и декора королевских дворцов. Яков I увеличил расходы ведомства с 4 до 20 тыс. фунтов в год, не включая дополнительные расходы на строительство новых дворцов[446]446
  На строительство Банкетхауса в Уайтхолле, начатое в 1617 г., и потребовалось еще 15 тыс. фунтов (Smuts М. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England. Philadelphia, 1987. P. 136–137).


[Закрыть]. Большая часть этих средств уходила на текущий ремонт.

Возглавлял ведомство руководитель (инспектор) строительных работ (surveyor). С 1615 до 1643 г. этот пост занимал талантливый архитектор и театральный постановщик Иниго Джонс. Он стремился развивать в Англии классический стиль (примером может служить построенный под его руководством Банкетхаус). Ему удалось провести относительную модернизацию королевских дворцов. Иниго Джонс также фактически взял в свои руки постановку театральных представлений и маскарадов при стюартовском дворе. Вверенный ему субдепартамент выделял на эти мероприятия значительную часть средств и материалов, например на обустройство театральной сцены. Покровителями Джонса при дворе были графы Пемброк и Эрандел.

В целом штат субдепартамента строительных работ был достаточно велик, чтобы обеспечить выполнение возложенных на него обязанностей. Главным помощником руководителя ведомства был ревизор (контроллер) строительных работ (сomptroller of the works), который надзирал за выполнением работ, их качеством и расходами придворного ведомства. Казначей ведомства (paymaster) оплачивал расходы по строительству и выплачивал жалование слугам субдепартамента. Секретарь (clerk) также надзирал за проведением работ и отвечал за качество поставляемых для них материалов. Проектированием построек и непосредственным руководством строительства занимались придворный мастер– строитель (master mason), старший плотник (master carpenter) и старший водопроводчик (sergeant plumber). Они руководили штатом ремесленников (craftsmen) и рабочих (laboriers)[447]447
  Подробнее об истории Works в XVI–XVII вв. см: The History of the King’s Works Vol. 3. Part I: 1485–1660/Ed. by H. M. Colvin. London, 1975.


[Закрыть].

Повседневная жизнь яковитского двора была разнообразна и расточительна. Частые праздники, театральные представления, игры, маскарады, балы, рыцарские турниры, королевские пиры и т. п. требовали должной организации и значительных расходов.

Организацией придворных празднеств и их материально-техническим обеспечением заведовала служба королевских развлечений (увеселений) (office of the revels; revel – пирушка, веселье). Штат придворной службы увеселений был невелик и состоял из главного секретаря, клерка– контролера, йомена – заместителя руководителя субдепартамента и камер-юнкера. Его слуги обеспечивали костюмы, реквизит, декорации, нанимали для постановок лондонские труппы[448]448
  Smuts M. Court Culture… P. 129, 137.


[Закрыть].

Определенную роль в организации королевских развлечений играл придворная служба по установке летних палаток (tents). При Якове I в него входили: распорядитель (master of the tents), несколько секретарей, инспектор, 4 йомена и камер-юнкер. В обязанности этой группы королевских слуг входило попечение над палатками, павильонами и другим реквизитом, который использовался во время королевских путешествий, загородных прогулок, охоты, фестивалей. Субдепартамент был одним из старейших при дворе, поскольку походы, путешествия являлись неотъемлемой частью функционирования средневекового хаусхолда[449]449
  Hall H. The Court Life under the Plantagenets. London, 1890. P. 249.


[Закрыть]. В XVI–XVII вв. слуги субдепартамента также заботились о палатках, находившихся близ Уайтхолла или других королевских резиденций, когда в них располагался двор. В этих палатках проживали низшие слуги хаусхолда, а также те, кто приезжал ко двору.

Тюдоры и Стюарты были известными любителями музыки и неплохими музыкантами. Для королевских развлечений при дворе существовал большой штат музыкантов: трубачи, волынщики, менестрели и пр.[450]450
  Loades D. The Tudor Court. P. 109.


[Закрыть]Кроме того, при дворе находились специальные мастера для производства и хранения музыкальных инструментов (instrument makers, organ keeper). Всего на содержание музыкантов расходовалось более 1000 фунтов в год[451]451
  The Progresses… Vol. 1. Р. 598.


[Закрыть].

Английские монархи были ценителями театральных представлений. Почти все члены королевской семьи содержали собственные театральные труппы (king’s players). 19 марта 1603 г. была подписана королевская лицензия для труппы актеров, в числе которых находился Уильям Шекспир. Им предоставлялось право ставить пьесы для королевской семьи, а также давать представления в театре Глобус. Ранее эта труппа именовалась «слугами лорд-камергера». После получения королевского покровительства они приняли звание «королевских слуг», под которым они выступали до 1613 г., до тех пор, пока пожар не уничтожил театр[452]452
  Ibid. Vol. 1. P. 154–155; The Letters of John Chamberlain… Vol. 1. P. 467


[Закрыть]. Эта труппа участвовала в большом количестве придворных театральных представлений, фестивалей, маскарадов, особенно организованных королевой.

Другим любимым развлечением монархов традиционно была охота. Организацией охоты занимались специальные распорядители (master of the games или game’s keeper). Часто эти почетные должности раздавались знатным придворным, которые заведовали охотой в королевских парках, лесах и имениях. Естественно, что в структуре английского двора существовали охотничьи службы. Королевской псарней (kennels), которая формально входила в состав департамента королевской конюшни (king’s stables), заведовал королевский ловчий (master of hounds; hound – гончая). Сокольничий (master of falconer) руководил соколиной охотой и службой двора, которая ее организовывала (toils – сети, ловушки).

Яков I увлекался охотой. Значительную часть времени он проводил в охотничьей резиденции в Ройстоне в окружении своих ближайших слуг. В январе 1609 г. была создана новая должность marshall of the field[453]453
  The Letters of John Chamberlain… Vol. 1. P. 282.


[Закрыть], который должен был следить, чтобы короля во время его путешествий и охоты сопровождали только ближайшие друзья, а посторонние не мешали и не препятствовали его развлечениям. Во время охоты Яков I как бы изолировался от окружающего его мира. Естественно, руководители охотничьих служб и их помощники получали большое количество подарков и пожалований. Расходы отдельных охотничьих служб были сопоставимы с расходами некоторых субдепартаментов[454]454
  The Progresses… Vol. 2. P. 24, 108, 123, 387.


[Закрыть].

В XVI в. двор становится культурным центром страны, законодателем мод и стилей в искусстве. Учреждаются должности королевского художника (painter), королевского миниатюриста (limner), хранителя королевской галереи картин (picture keeper), хранителя королевской библиотеки (library keeper).

Но более чем произведения искусства и книги, при дворе ценились драгоценности. Королевская ювелирная мастерская или сокровищница (jewel house) всегда имела много заказов. Она считалась частью департамента королевской палаты, но пользовалась значительной автономией по отношению к власти лорд-камергера. Ее возглавлял распорядитель, главный ювелир королевства (master of the jewels). Ему помогали секретарь и заместитель в ранге йомена. В мастерской работали ювелиры (jewellers) и золотых дел мастера (goldsmiths). С приходом к власти Якова I расходы на драгоценности заметно возросли[455]455
  Constitutional Documents of the Rein of Jemes I. 1603–1625 / Ed. by. J. P. Tanner. Cambridge, 1952. P. 138.


[Закрыть]. Иногда ювелирная служба двора использовалась в качестве резервной казны, неподконтрольной казначейству. В июне 1614 г., после роспуска парламента, который отказался субсидировать короля, на хранение в jewel house были переданы добровольные пожертвования лордов в виде денег и драгоценностей[456]456
  The Letters of John Chamberlain… Vol. 2. P. 542.


[Закрыть].

Королевская домовая церковь (chapel royal) со своим штатом также считалась частью департамента королевской палаты. Вместе с тем она имела некоторую независимость от лорд-камергера и финансировалась прямо из казначейства. Она была центром религиозной жизни двора. При этом она воспринималась как личная собственность монарха, то есть была неподотчетна епископальной юрисдикции и находилась под прямым королевским управлением. Возглавляли королевскую капеллу декан (например, Джеймс Монтагю, позднее епископ Виндзора) и его викарий. Штат священнослужителей (vestry staff) состоял из капелланов, священников, проповедников (gospeller). Хором из 30 взрослых хористов (gentlemen of chapel royal) и 10–12 мальчиков руководил капельмейстер (master of choristers). Он также должен был ездить по стране, разыскивая талантливых мальчиков для королевского хора[457]457
  Loades D. The Tudor Court. P. 172.


[Закрыть].

Штат королевской капеллы был своего рода гарантом сохранения протестантского духа двора. Особое место среди них занимал личный духовник короля (clerk of closet). Согласно прокламации 1616 г., он отвечал за организацию ритуала излечения золотушных[458]458
  Stuart Royal Proclamations/Ed. by J. F. Larkin, P. L. Hughes. Oxford, 1973. Vol. 1. P. 358–359.


[Закрыть]. Некоторое время королевским духовником был Ричард Нил. На этот пост его продвинул архиепископ англиканской церкви Бэнкрофт, чтобы Нил, «находясь постоянно подле (короля), был готов оказывать услуги церкви и священникам». Нил оправдал оказанное доверие, хотя и потерял любовь некоторых придворных, тех, кто явно склонялся к пуританизму[459]459
  The Progresses… Vol. 2. Р. 190–191.


[Закрыть]. Известно, что служители королевской капеллы активно выступали против испанского брака. В частности, декан капеллы Ланселот Эндрюс в своей неопубликованной поэме резко возражал против этого[460]460
  Smuts М. Court Culture… P. 32.


[Закрыть].

При дворе Якова I сложился весьма своеобразный религиозный календарь. Помимо традиционных религиозных праздников, церковный штат двора принимал активное участие в целом ряде дополнительных празднествах: день восшествия на престол, годовщина заговора графа Гоури, годовщина «Порохового заговора». В эти дни были обязательны проповеди королевских капелланов. Многие из королевских священников пользовались большим доверием Якова I и впоследствии занимали епископские кафедры. В целом как часть структуры двора к началу XVII в. королевская часовня почти ничем не отличалась от других, светских, служб.

Кроме вышеперечисленных субдепартаментов, в состав королевской палаты входило большое количество придворных слуг, которые не были включены ни в один из них и подчинялись непосредственно лорд-камергеру: крысолов (ratcatcher), сапожник (shoemaker), шпорник (spurrier), сундучник (coffermaker), часовщик (clock keeper), водопроводчик (plumber), парфюмер (perfumer), посыльные (messengers), швеи (sempstresses), вышивальщицы (embroiderers) и т. д. Посыльные, как правило, возглавляли церемониальные процессии, то есть формально считались низшими представительными слугами двора[461]461
  The Progresses…Vol. 2. P. 65; Fineti Philoxenis… P. 24.


[Закрыть]. Формально в штат палаты входили королевские лодочники (watermen), управлявшие королевской баржей, курсировавшей по Темзе, во главе со своим капитаном (master of barges).

Особое положение при дворе занимали представители медицинских профессий (в 1605 г. – 12 человек): аптекари, хирурги, врачи, дантисты. Кроме заботы о здоровье короля, они должны были принимать жаждущих исцеления от золотухи от рук короля, чтобы удостовериться, что они больны именно этим недугом[462]462
  Дмитриева О. В. Сотворение божества: Сакрализация культа Елизаветы I Тюдор// Средние века. 1995. Вып. 58. С. 159.


[Закрыть]. Г. Тревор-Роупер считал, что большая открытость двора Якова I отразилась на развитии медицины в целом[463]463
  Trevor-Roper Н. Medicine at the Early Stuart Court // Trevor-Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27–46.


[Закрыть].

На короткий период двор стал центром распространения новой, химической медицины (Paracelsianism). Социально значимым эффектом деятельности медиков того времени стало распространение химических лекарств и, как следствие, выделение аптекарей в 1618 г. в отдельную от бакалейщиков компанию. При дворе было много иностранных врачей. Среди них особо выделялся Теодор де Мейерн. Он стал эмиссаром гугенотов и швейцарских кальвинистов в Лондоне.

В общей сложности штат департамента королевской палаты с его службами достигал порядка 750–800 человек[464]464
  Aylmer G. E. The King’s Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625–1642. London, 1974. P. 26–27; Akrigg G.P.V. Jacobean Pageant or the Court of James I. Cambridge, 1962. P. 27.


[Закрыть]. В силу своей близости к монарху палата привлекала лиц более высокого социального статуса, чем «нижний хаусхолд». Места в департаменте были хотя и не очень прибыльными, но обеспечивали постоянный стол и проживание при дворе и предоставляли возможность для включения в систему придворного покровительства и патронажа. Из-за наплыва ко двору провинциальной знати в конце XVI-начале XVII в. и ограниченности числа достойных ее положения постов, в том числе и в королевской палате, наметилась тенденция, когда выходцы из благородных семейств, стремясь закрепиться при дворе, стали занимать должности, ранее предназначенные для средних сословий.

Как уже отмечалось, департамент королевской палаты в основном обслуживал повседневную жизнь монарха, а также выполнял церемониальные и увеселительные функции. С одной стороны, он был призван обеспечить личные потребности государя и уход за ним, а с другой – выполнение им функций как главы государства. Высшие слуги палаты составляли ближайшее окружение короля и являлись естественным каналом реализации его воли. Все попытки правительства ограничить расходы королевской палаты[465]465
  Первой и единственной удачной крупной попыткой сократить расходы королевской палаты стала реорганизация ведомства строительных работ, проведенная P. Сесилом. – Подробнее см.: The History of the King’s Works Vol. 3. Part I. P. 117–119; Seddon P R. Household Reforms in the Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research. 1980. Vol. 53. P. 52–55


[Закрыть] наталкивались на произвол со стороны Якова I и сопротивление его слуг. Яков щедро даровал новые должности и увеличивал содержание старым. Большое количество должностей было передано инкорпорированным в английскую придворную среду шотландцам.

В сравнении с департаментом королевской палаты структура департамента дворцового хозяйства (Household below stairs), или просто хаусхолда (Household), была еще более разветвленной. Внутренняя организация хаусхолда соответствовала его трем основным функциям: хозяйственное и продовольственное снабжение двора; финансовое обеспечение хаусхолда; надзор за поведением слуг и придворных.

Службы департамента формировались вокруг одного из двух архитектурно-пространственных центров королевского дворца – королевского холла (Hall).

Еще при Елизавете холл являлся лишь приемной, где приглашенные ко двору томились в ожидании разрешения пройти в королевскую палату. Пытаясь возродить древнюю традицию, Яков I Стюарт время от времени распоряжался об организации в холле совместных придворных обедов. Отчасти это соответствовало шотландской практике, где холл оставался важной архитектурно-пространственной единицей королевского двора, местом, где проходили официальные торжественные мероприятия. Однако попытки Якова I возродить традицию совместных трапез не возымели должного эффекта и оказались недолговечными. Единство, которое они должны были символизировать, было искусственным. В начале XVII в. королевский холл был окончательно обращен не «вверх», а «вниз», то есть ориентирован не на короля, а на его слуг.