Текст книги "Сборник эссе"

Автор книги: Авраам Покой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

К вопросу об эмоциональном величии

Посетители Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают, что я думаю о зимней олимпиаде в г. Ванкувере. Я в ответ закуриваю и интересуюсь, что они думают о романе Беатрис Смолл «Ослеплённые страстью».

Обычно вопрошающие недоумевают и обижаются. «Это что, дамское чтиво? Причём тут это? А! Не, на сей раз вы точно загнули, Учитель. Это же совсем другие масштабы. Это честь страны. И вообще – разве можно сравнивать Плющенко с красавчиками, выдуманными для домохозяек?» – возражают посетители, уже к концу собственной тирады начиная краснеть.

…Как установлено в Воронежской лаборатории, драмой события последней олимпиады стали как раз исключительно для тех, кто по привычке считает спортсменов держателями чести страны, а количество медалей – градусником национального величия.

Надо признать, что некогда так и было. Ибо до относительно недавнего времени спортсмены действительно были той силой, которую представляли на стадионах. Два с половиной тысячелетия назад любой спартанец знал, что эти голые типы в масле борются за право двинуть на войну в первом ряду, рядом с царём. Тысячу лет назад публика, глазеющая на рыцарские турниры, знала, что эти типы в смешных шлемах в случае чего будут защищать их от сарацин. Семьдесят лет назад советские лыжники обращались в советских десантников легко и естественно. Державы мерились богатырями, поскольку именно богатыри при случае конвертировались в воинов. Удаль спортсменов была универсальной, применимой в жестокой реальности на пользу обществу.

Сегодня это узкоспециализированная удаль, которую уже ни во что не конвертировать. Современным бобслеистам честь, о которой мечтали их древнегреческие коллеги, никак не грозит. Современный олимпиец после десятка лет занятий спортом уже не пройдет честную медкомиссию в военкомате, а боксер Константин Цзю ходит с телохранительницами. Поэтому спортсмены современности, даже «представляя свою страну», по сути представляют её всего лишь в особо жестоком и вредном виде конкурса талантов. Следовательно, переживать поражение хоккеистов серьёзнее, чем поражение группы «Мумий Тролль» на Евровидении, можно лишь по привычке или недоразумению.

Таким образом, сегодня спортивные состязания работают лишь на эмоциональное величие – выполняя ту же сугубо гормональную роль, что и любовные романы с принцами в трико. Литературные принцы бодрят женщин – хотя последние едва ли хотят, чтобы к ним на лоджию внезапно забрался реальный принц Чарльз, 1948 г.р., в чём-нибудь обтягивающем. Спортсмены же переживают драматические минуты жизни за зрителя, который сам вряд ли хотел бы встретиться с кубинским претендентом или порвать канадцев. И только.

Что до меня лично, то вид людей в обтягивающих серебристых костюмах и шлемах, обходящихся миру в миллиарды, искренне радует сердце Гиперкуба – но лишь в том случае, если они движутся в космических аппаратах по далёким траекториям. Я бесстыдно сопереживаю им: своими усилиями космонавты пробивают дорогу в Будущее любимому мною Человечеству, а также мне лично и моей многочисленной родне.

Сопереживать их подвигам и успехам Человечество может и должно, ибо их подвиги, успехи и цели – это подвиги, успехи и цели рода людского. Едва ли можно сказать то же самое о подвигах, успехах и целях супруга продюсера Яны Рудковской.

…Исходя из вышесказанного, я от имени Космоса призываю Читателей сохранять спокойствие и заниматься физической культурой. Ведь неотвратимо наступающее на нас Светлое Будущее, несомненно, избавит Человечество от нужды в профессиональном спорте. Ибо настоящих приключений в нём хватит на всех, хотим мы того или нет.

Слово о Концепоклонниках

У Истинного Учителя Истины (то есть меня) выдались удачные выходные. Я посетил подшефный колхоз им. маршала Баграмяна, где раздал пациенткам астры и букеты Абхазии. В ответ я был зацелован так, что по возвращении меня с трудом узнал Секретариат.

Едва успев умыться и переодеться в шлафрок, я тут же принял целый ряд звонков и писем, содержавших один и тот же, полный весеннего предвкушения, вопрос. А именно – когда же случится Конец? Около одиннадцати утра вопрос материализовался в виде загорелого энергичного парня лет сорока пяти, вот уже десять лет успешно предрекающего коллапс всему через собственное СМИ.

– Обывателю об этом как бы знать не положено, он должен верить, что всё идёт по плану. Смотреть ящик, пить пиво и покупать себе пылесос в рассрочку, – рассуждал он, подъедая мою белую шоколадку с крепким кофе, – но на самом деле интересно, конечно, кто раньше накроется: Евросоюз или мы. Причины разные, конечно. У нас это депопуляция, наплыв мигрантов, изношенность инфраструктуры и закостенелость вертикали. А в Европе это депопуляция, наплыв мигрантов, увеличивающийся разрыв между старыми и новыми членами и общая неспособность руководства ЕС к централизованному управлению…

– А какие у вас лично планы на ближайшие пять лет, голубчик? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Да какие планы. – пожал плечами посетитель. – Квартиру доделать. Поездить по миру, пока есть возможность.

На этом месте мне всё стало ясно. Посетитель страдал (а если уж быть точным – то наслаждался) особой формой воинствующей беззаботности, которую проф. Инъязов ядовито называет "Концезависимостью". Этот вирус, разработанный Внеземными Цивилизациями с целью морально опустить Человечество и обидно поржать над его плачевным состоянием, поражает прицельно образованных людей. В последние десятилетия, с распространением грамоты, концезависимость охватывает всё более широкие круги землян, и это уже тревожит.

Проявляется концезависимость в том, что образованный человек, осознавая свою личную ответственность перед грядущим, игнорирует её – на том иррациональном основании, что никакого грядущего не будет. Таким образом он приносит в жертву Великому Концу свою социальную потенцию – взамен получая ту же вожделённую возможность смирно сидеть перед ящиком, пить пиво и покупать в рассрочку, что и люди необразованные. Только на более дорогом и суетливом уровне.

Как показывают исследования, концезависимость и её терминальная стадия (концепоклонничество) не тождественны т. н. "жопоголизму", являющемуся всего лишь манифестацией личного уныния и бездействия. Концезависимые, напротив, нередко активны и успешны – на свой страшненький лад.

В основе концезависимости не лежат какие-либо реальные факты. Пока Внеземные Цивилизации не изобрели аналитику, подгоняющую концепоклонникам псевдонаучные доказательства неизбежности Конца – последние вполне удовлетворялись кометами, пророчествами отдельных граждан и прочими знамениями.

Главная предпосылка к заболеванию на первый взгляд парадоксальна: это – испуг современника перед собственными гигантскими возможностями.

Данную мысль необходимо пояснить. В отличие от представителей животного мира, Homo S. Sapiens с первых дней своего существования был оснащён мощнейшим мозговым девайсом, способным ставить и решать задачи, которых ещё и в помине не существовало в палеолите. Кроманьонец, живший среди шкурок, костров и редких удач в виде мясистого шерстистого носорога – уже был способен к интегральному исчислению, пропатчиванию kde2 под freebsd, написанию "Критики чистого разума" и в особо выдающихся случаях – даже к её прочтению. Наш далёкий предок уже был приспособлен к тому, чтобы возводить небоскрёбы, сооружать ракеты, высаживаться на Плутон и вести переговоры от имени профсоюза.

До поры до времени его жизнь облегчало то, что ни ракет, ни профсоюзов, ни freebsd ещё не было. Однако уже с изобретением первых операционных систем, известных как колесо и мотыга, могущество человека стало расти. Как следствие – пространство невозможного начало катастрофически съёживаться, а пространство выполнимого, напротив – раскинулось за пределы видимости. В результате между духом человека, жадно стремящимся к созиданию, и его же архаичным желанием сидеть в эргономичной пещерке, время от времени весело набегая на домики соседей – возник конфликт. До предела он обострился уже в наше время, когда быть состоявшейся личностью на пассивном диване просто так стало невозможно. Дивану потребовалось обоснование, и им стало концепоклонничество.

Неслучайно, кстати, последними концепоклонниками в средневековой Европе были скандинавские викинги – последние же европейские представители беззаботного первобытно-общинного устройства. Разница между Рагнарёком и победившим его христианским Вторым Пришествием очевидна: Второе Пришествие обещает окончательную победу небесного порядка над хаосом, а в отринутом Историей Рагнарёке все умерли.

Однако последние десятилетия породили новый всемирный класс викингов – фрилансеров, наёмных менеджеров, игроков на бирже и прочих грабителей проходящих мимо караванов прибавочной стоимости. В результате их бесконтрольного размножения концепция Рагнарёка снова вернулась – в виде концепоклонничества.

Мы можем наблюдать её в бесчисленных произведениях искусства последнего времени, считающихся по ошибке "апокалиптическими" (хотя на самом деле сюжеты с разносимой вдребезги Землёю и немногими выжившими, которые "начнут всё сначала" – никакие не апокалиптические, а явно и закоренело рагнарёчные). Популярность их легко объяснима: современные викинги не хотят улучшать мир. Они хотят лишь попользоваться вкусным, пока всё не съели. И, торопливо стряхивая с могучих плеч своих норовящее пристроиться на них Будущее – бубнят, что всё равно всё катится в пропасть.

…Космос в порядке терапии концезависимости рекомендует годичное проживание больных в Демократической республике Конго, где этот их Рагнарёк – проза жизни. Прошедшие курс лечения становятся истинными поборниками социальной активности, преодоления трудностей и всемирного волонтёрского движения.

О патриаутизме

Недавно Истинный Учитель Истины (то есть я) вновь, после длительного перерыва, констатировал среди притихших было вальяжных людей в галстуках нездоровое патриотическое оживление. Они, прежде сонно рапортовавшие о ходе подъема с колен, почувствовали перемену конъюнктуры. Теперь они желают помочь Родине совершить прорыв. Ознакомившись с ними поближе, я констатировал: если их не остановить, они и в самом деле что-нибудь окончательно прорвут.

Те формы прожектёрского мессианства, с которыми я сталкивался раньше, были безвредны и симпатичны. Лет сорок назад пациенты с плохо скрываемой неонкой внутри притаскивали мне планы поворота рек для орошения Алтая и чертежи электрических ракет, для которых требовалось сто килограммов иридия. Столько иридия у меня не было, и я сдавал гениев карательной медицине, эффективно помогавшей им справиться с неудачей. Это были, в общем, славные и добрые люди, искренне желавшие добра соотечественникам и ожидавшие в обмен на своё открытие лишь почестей и славы. Их в два счета приводили в чувство, и они возвращались на рабочие места скромными, исполнительными работниками.

Относительно их нынешних наследников я вынужден констатировать: никакая неонка в них не горит. Им не нужна слава – они и так занимают не последние ветви социального баобаба (что сильно затрудняет, даже при моих связях, их передачу карательной медицине). Их конёк – создание новых концепций и инстанций по обновлению страны.

Внимательное изучение их типических свойств даёт основание считать их угрозой, причём серьёзнейшей: они являются носителями вируса, которое проф. Инъязов называет «патриаутизмом» – имея в виду веру больных в свою способность обновить Отчизну при нулевом желании лично подвергаться инновациям.

В основе патриаутизма лежит иррациональная убеждённость, будто они сумеют заапгрейдить жизнь соотечественников дистанционно, без собственного вляпывания в процесс. Согласно самой распространённой на Земле версии, Богу, чтобы спасти людей, пришлось стать человеком и пожить среди нищих. Патриауты уверены, что их профессионализм позволит обойтись без подобных неудобств.

Желая возродить и поднять что-либо путём отращивания нового доброкачественного госоргана с собою во главе, они не согласны отдать ни пяди отвоёванного благополучия. Потенциальные главы госкорпораций «Росгородок», «Роспастырь» или «Росайболит», призванных развивать малые города, духовность или медицинские услуги соответственно, и в мыслях не держат переехать в замкадье, жить в святой нищете или лечиться в районной клинике. Напротив, выдвинувшись с очередной идеей такого рода, патриаут заранее начинает канючить о необходимости мигалки, потому что все ездят как люди, один он как лох.

Причины этого вывиха очевидны. Желая решить проблемы «народа», и порой искренне – больные ни секунды не считают себя его частью. Ведь они сами не имеют этих проблем.

В полном соответствии с закольцованной природой бреда они полагают себя «управленческой элитой» на том основании, что находятся (или находились в прошлом) на высоких постах. Мрачная истина, что они и есть та самая элита, под руководством которой пожухли духовность с медициной и городками, затуманенным сознанием больных полностью игнорируется. Им кажется, что раньше они занимались чем-то совсем другим, в чём достигли важных результатов (они обычно так же способны предъявить эти результаты, как безумные изобретатели – действующую модель перпетуумобиля).

Ощущая себя не людьми, но высококвалифицированными бодхисаттвами, патриауты не думают слезать со своих лотосов. Они фантастически неспособны взглянуть на себя человеческими глазами. Именно этим можно объяснить, к примеру, тот потрясающий на первый взгляд факт, что руководство «АвтоВАЗа» раскатывает на мерседесах. Казалось бы, ему стоило пересесть на лады хотя бы ради дешевого популизма – но патриауты искренне не понимают, почему топ-менеджер с хорошей зарплатой должен позориться в бюджетном тазике и какое это имеет отношение к его работе.

Закономерным итогом искривлённого взгляда патриаутов на своё место в жизни является то, что они сплошь и рядом оказываются неверно информированы о состоянии подведомственных им участков Родины. Как следствие, они вынуждены страдать, снимая заранее сделанные заказы на медальные банкеты в Ванкувере. Или даже уходить в отставку и сидеть в валгаллах общественных фондов в ожидании новой инкарнации.

…История знает всего два способа лечения патриаутизма. Первый, идеалистический, сводится к пресловутому дешевому популизму, предполагающему уравниловку и прочие печальные вещи.

Второй же, неоднократно с успехом практиковавшийся в разные эпохи, стимулирует интерес инноваторов к своему делу путём повышения меры ответственности за результат – от десятилетнего трудового перевоспитания до окончательного исключения из делопроизводства.

Слово о Линкантропии, или Похвала Знаниям

Вчера, когда Истинный Учитель Истины (то есть я) задумчиво доедал кулич, в кабинете зазвонил телефон. Каким образом проф. Инъязов ухитрился поставить «Полёт валькирий» на эбонитовый аппарат 1951 года выпуска – мне неизвестно, но от неожиданности я снял трубку. В итоге мне пришлось ехать на круглый стол по вопросам образования. Там я, как обычно, провёл время с толком и диагностировал впечатляющий инопланетный вирус.

Собственно образование на круглом столе представляли двое ветхих пигментированных радикалов от просвещения, годящихся мне в сыновья. Противная сторона, занимающая какие-то должности в каких-то фондах, была, напротив, молода, ленива и убедительна. Молодые люди, выступающие за необходимость осовременить систему, доходчиво объяснили старикам, что время уравниловки кончилось. И что главной ценностью работника в наступившем веке явится способность безболезненно переквалифицироваться из девочки в колл-центре по ноутбукам в девочку из колл-центра по айпедам. Следовательно, нагружать будущих менеджеров фразы "Попробуйте выключить и включить ещё раз" тревожными знаниями о квантах, квазарах, квакшах обыкновенных и Квантунской армии – совершенно нерентабельно и даже жестоко.

Я воздержался от выступления, но это не помогло. После встречи меня окружили сторонники жесткой профессиональной специализации и засыпали вопросами, как им казалось, об интересном. Я записал их вопросы перед тем, как начать шоковую терапию. Итак:

1) "А правда есть ауты-гении?"

2) "Что Вы думаете о Чичен-Ице? Я вам могу линк на статью дать, где про её загадки написано".

2) "Известно, что мы используем свой мозг на 10 %. Как в Атлантиде умели включать остальные 90 %?"

3) "Вы видели эту картинку с вращающейся балериной? Она демонстрирует парадоксы нашего восприятия. Получается, что многое вокруг нас мы не видим?"

4) "А можете закодировать на успех?"

– Вам, голубчик, надо щитовидку проверить, – ответил я, зорко оглядывая юнцов. – У вас гиподинамия с последствиями. А вам вообще срочно нужно менять образ жизни. Вы же ненавидите свою работу и до сих пор мечтаете стать ветеринаром.

Юноши на секунду опешили, а затем несостоявшийся ветеринар сказал:

– Вау. Всё точно. Давайте мы с вами ролик снимем.

На этом месте мои стальные нервы не выдержали, и я начал излечивать. Сегодня, как мне сообщили, молодые люди уже пришли в себя и находятся на пути в терапевтический колхоз им. Баграмяна.

Они стали жертвами одной из передовых разработок Внеземных Цивилизаций, которые в своём желании обидно поржать над Человечеством опускаются до самых грязных разводок. Надеясь вбомбить нас в пластиковый век в виде моторизированных троглодитов, инопланетяне разработали вирус-обманку для протезирования величайшего человеческого завоевания – Знаний.

Этот вирус проф. Инъязов с непривычной для него мягкостью назвал "линкантропией" – от английского слова Link (букв. "звено") и греческого λυκάνθρωπος (оборотень в погонах или без). Этот термин, на мой взгляд, прекрасно отображает оковы, в которых пребывает разум больных, и их внутреннее одичание. Заболевание проявляется в том, что вместо нормальных систематизированных знаний о мире и себе – инфицированный ротирует в голове какие-то подборки интересных фоток и занятных линков, слипшийся ком которых и принимает за свой интеллектуальный багаж.

Для новых уважаемых Читателей следует коротко пояснить: враждебные Внеземные Цивилизации издавна испытывают по отношению к Человечеству массу комплексов. Они до жути боятся звёздной экспансии землян. Поэтому их зелёные шестикамерные сердца радуются, когда сыны человеческие вместо покорения Космоса беззаветно доказывают друг другу свою доминантность в шоппинге, кровавых войнах и артхаусном кино, время от времени залегая в отпуска.

Но для того, чтобы забить в людях мамонта любознательности и отвлечь их от борьбы за Будущее, требовался особый тип знаний – увлекательный, постоянно обновляющийся и совершенно безвредный. Враги нашли выход: они наводнили наш мир миллионами занятных картинок, удивительных фактов и невероятных видеороликов – то есть модных знаньиц без головы и хвоста, выполняющих функцию консервантов, с которыми наш современник засаливает себя от отпуска до отпуска.

Дело в том, что человеку, каким бы узким специалистом он ни был, не обойтись без целостной картины мира: желание понять, как всё устроено, растёт из нашей сущности. В прежние времена усилия просветителей были направлены на то, чтобы дать всем людям – сколько их ни есть на земле – правдивое и максимально полное представление о мироустройстве. Сегодняшние же наследники знаний, нарытых Человечеством, ведут себя в них как Собчак в торговом центре: выбирают что поприкольнее.

В итоге мозг линкантропа мыслит в жанре каталога порноссылок, о чём бы он ни взялся думать. О чем бы ни заговорили рядом с ним – он вспомнит лишь, что видел по этому поводу прикольный ролик или впечатляющую картинку. На этом единственном звене его ассоциативная цепочка, собственно и составляющая основу мышления, с хрустом рвётся. Его путь к интеллектуальному самоутверждению редуцирован до задачи вспомнить что-нибудь более прикольное, чем собеседник. И точка.

Результатом этого буйного невмешательства больного в собственный разум становится то, что его, вместо объективных представлений о реальности, начинает населять цирк уродов. Скучные факты из контекстного поиска в их памяти легко выпихивает занятная чепуха. В результате об Александре Великом больные твёрдо помнят, что он был голубой, об Иване Грозном – что он загрызал людей медведями в цирке, об Атлантиде – что там разработали ядерную бомбу, о мозге – что мы используем его на 10 %, о Марсе – что на нём есть сфинкс, а о пирамидах – что в них затачиваются ножики. Александр не был голубым, Иван Грозный не держал цирка с медведями, Атлантиды не существовало, мозг вполне активен, даже когда мы этого не осознаём, на Марсе нет никакого сфинкса, а в пирамидах ничего не затачивается – но эта унылая правда не имеет никаких шансов против остренького фрик-шоу.

Линкантропия – это эскапизм, выдающий себя за реальность, и этим всё сказано. Она не просто превращает человека в диковатое существо, верящее в духов и корень мандрагоры. Она ещё и работает бомбой замедленного действия, отложенной под человеческую жажду открытий. Случайно выяснив, что на Марсе нет никакого сфинкса, – привыкший к цветастым чудесатостям мозг линкантропа разочаровывается отчего-то не в чудесатостях, а в космической тематике. И, как следствие – бессознательно рвётся туда, где сфинксы, эльфы и прочая красотища по-прежнему в наличии. Если это произошло – человек оказывается потерян для собственного и общего Будущего. Он уже не раздумывает о том, что в его мире не в порядке и что можно исправить. Он убивает свою тревогу и свои мечты, дёргая себя за самые простенькие рецепторы перед монитором (занятие это современная этология называет онлайнизмом, и бром тут бессилен).

В результате долговременного воздействия вируса линкантроп становится существом, бессильным против собственной лени. Потребляемые им целлулоидные знаньица таковы, что ими не растопить паровоз деяний – ведь из них ничего не следует. А настоящие многотомные дрова, дающие волю к движению, больному уже не переварить. Он проводит жизнь в гипнозе, уверенный, что не прячется от жизни, а познаёт в ней самое интересное.

К сказанному остаётся добавить, что Космос знает способ излечения. В колхозе им. Баграмяна организовываются лекции по ликвидации вторичного мракобесия, в которых проф. Инъязов с удивительной проницательностью сообщает об устройстве человеческого организма, последних успехах астрономии, океанологии и генной инженерии. После трудовых экскурсий, в среднем занимающих 10–20 месяцев, больные открывают для себя поистине новый удивительный мир – наш с вами.