Текст книги "Настя Иванько и полуостров Крым (рассказы)"

Автор книги: Артур Кангин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

6.
КРАСНАЯ СТРЕЛА

1.

Беллетрист Алексей Петухов ехал из СПб в Москву на Марш Миллионов. Надо же наконец-таки сковырнуть сгнившую вертикаль?! Русаки, к шаману не ходи, выбирают свободу.

В двуспальном купе СВ «Красной стрелы» пусто. Алеша раскрыл саквояжик из кожи вологодского козла, достал армянский коньяк и бутерброд с бужениной. Настроение приподнято взвинченное. Завтра произойдет фартовый перелом в жизни его многострадальной родины.

В купе заглянула черненькая девчушка с огромными карими глазами.

– Седьмое место здесь?

– Напротив.

– Вау! Вы – Алексей Петухов? Мой обожаемый писатель?

– Меньше всего хотелось бы поднимать эту тему, – нахмурился словесник, хотя мозг его кольнула игла удовольствия, народ его знает, особенно молодежь.

– Анна Горохова, судебный исполнитель. Не пугайтесь, дела у меня семейные, мелкие.

– Мне-то что?

– Еду на Марш Миллионов.

– Я тоже. Садитесь, барышня. Выпьем.

– Ой, обожаю, когда меня называют барышней! Это так романтично… Просто Тургенев с Буниным. Дамы в боа, мужчины с моноклем, в жабо.

– Коньяк пять звездочек.

– С величайшей радостью!

Как любой сорокалетний мужчина, Алеша, конечно, мечтал о внезапной любви под мерный перестук колес. В сегодняшнем варианте его смущало только то, что дама сама лезла на рожон, назвав его своим кумиром. К тому же, слишком худа, слишком восточной, даже цыганистой, стати. Алексей предпочитал фигуристых блондинок.

Аня достала из пакета ломтиками нарезанную семгу («Сама солила!»), увесистые помидорки, малосольные огурцы, банку красной икры, хлеб с миндалем.

Потерла ладошки:

– Закатим пир на весь мир!

Выпили. Аня потешно затрещала огурцом.

– Я все ваши книги читаю и перечитываю. По-моему, вы современный Достоевский, только без его занудства и психопатологии.

Алеша, на правах классика, погладил тоненькую руку поклонницы:

– Можно на «ты»?

– Правда?! – Анины пальчики так и впились в запястье сочинителя. Тот поморщился. Полоумных он не приветствовал. Пять минут удовольствия, а потом истерика, обильные крокодильи слезы.

Аня подмигнула:

– Леша, не бойся. Я не нимфоманка. Почти, не побоюсь этого слова, монашка.

– Это нормально… – сдержанно усмехнулся Петухов. Неужели ему ничего не обломится? После трех рюмок коньяка он уже в боевой кондиции.

– Можно я сяду к тебе на колени? А? Будто на коленях у папочки.

– Не так уж я и стар.

– Я в метафорическом смысле.

Аня запрыгнула к нему на колени, поелозила трогательно скромной размерами попкой.

– Какой мягонький.

Алеша с нежностью обнял ноги попутчицы.

– Какая ты худенькая.

Аннушка дернулась:

– Но-но! Никакого секса.

– Я же в плане ментальном. В жизни я тоже почти новоафонский монах.

– Расстрига?

– Вроде того.

– Веришь в победу русской революции?

– Оч-чень. Всем своим сердцем.

2.

Сама раздела его.

Подрагивающими пальцами он стащил с нее желтую майку.

Груди маленькие и красивые, крупные соски затвердели.

Нет, господа, такого с Петуховым уж давно не случалось. Будто сбросил лет двадцать. Духовный и телесный контакт сошлись в коде.

– Ого, какой ты! – Аня положила свою черную головку ему на живот. – Совсем растерзал бедную девочку.

– Я будто съел целую упаковку «Виагры».

– Вернемся к нашим баранам. Зачем ты едешь на Марш?

– Госпожа… – Леша решил иронически перейти на высокий слог. – Извините покорно, не знаю вашей фамилии.

– Какой беспамятный! Анна Горохова… – барышня слегка прикусила его за живот.

– Так вот, Анна Горохова, в обществе назрели кардинальные перемены. Стабильность СССР 2.0 всех достала.

– Постой! За сотней пламенных революционеров ринется армада чиновников. Чушка сожрет собственного поросенка.

– Давай неприятности переживать в порядке их поступления.

– Напишешь обо всем увиденном книгу?

– Да! – жезл Петухова, явно не по летам, дернулся… И откуда, спрашивается, такая молодеческая прыть? Не сорвать бы сердце.

Аня постучала наманикюренными пальчиками по красноголовому воину.

– Понимаешь, Лешенька, президент РФ, Юрий Абрамкин, совершенно не виноват в нынешних напастях.

– А кто виноват? Инопланетяне? – вулканическая энергия закипала у беллетриста в мошонке.

– Именно! Могу это тебе доказать.

Аня вскочила. Взяла со стола граненый стакан в мельхиоровом подстаканнике. С хрустом его скушала. Облизнулась.

Острее всего г-на Петухова поразил мельхиоровый подстаканник. Индийские йоги запросто едят стекло. Однако металл?! Хорошо у них не дошло до орала!

Лязгая от ужаса зубами, Алеша спрыгнул с койки, зачем-то стал лихорадочно одеваться. Говорили же ему мудрые научно-популярные брошюры, что сексуальные контакты в поездах до добра не доводят.

– Струсил? – голенькая Анна легла на койку, на губах ее плясала озорная улыбка. – Я тебе все разъясню. На моей планете противоборствую два могущественных клана, Бородавочники и Альбиносы. Плацдармом для своей дуэли они избрали вашу Землю. Альбиносы играют за вас, Бородавочники – против.

– Я не хочу это слышать! – Алеша заткнул уши.

Аня обняла беллетриста за ногу:

– Где же твое воображение? При бесконечности времени и пространства все может быть.

– Дальше?

– Именно Бородавочники устроили у вас взрывы жилых домов в 1999 году. Они спровоцировали чеченский конфликт. Именно они подстроили убийство русских оппозиционных журналистов.

– За что же Бородавочники нас так ненавидят?

– Может быть, за ваши издевательские поговорки о бородавках. Загляни в словарь Владимира Даля.

– Из какого ты клана?

3.

В дверь постучали.

Явился пожилой проводник в фирменной фуражке и тужурке.

– Господа, чай-кофе?

Горохова, натянув простынку до подбородка:

– От кофе я бы не отказалась.

Стюард перевел взгляд на пол:

– У вас разбился стакан? Сейчас подмету.

– Не беспокойтесь, – Петухов нахмурился.

– Надеюсь, мельхиоровый подстаканник в целости и сохранности? Он стоит денег.

– Все оплатим, – промурлыкала Анечка.

Заматерелый провожатый собрался было ретироваться.

Аня сняла с крючка дамскую сумочку, достала портмоне, протянула денежку.

– Пяти сотен хватит?

– С купеческим перебором.

Алеша все-таки любовался девушкой. Божественно хороша! Ни одна женщина не вызывала в нем такого сфокусированного желания. Нет, теперь ему определенно будут нравиться худенькие.

Аня заметила взгляд:

– Хороша?

– Не то слово…

Проводник вернулся с мельхиоровым подносом, на коем курился кофе. Приподнял бровь:

– И куда спрашивается, вы дели подстаканник?

– Вам-то какое дело? – оскалилась Аня. – Всё же оплачено.

– Не все! – стюард сцапал Аню за шею.

– Это бородавочник! – пискнула Горохова.

И точно! Форменная тужурка разлезлась по швам, фуражка слетела. И вместо вполне симпатичного проводника предстал зеленый хомо сапиенс, весь в бородавках.

Глаза Ани предсмертно закатились.

– Попалась, беглянка?! – шипел урод.

Алеша взял мельхиоровый поднос. И ребром оного, острым и волнообразным, четко ударил подлеца по шейному позвонку. Леша служил в десантуре, удар у него был поставленный.

Чудище рухнуло.

Анка вскочила, быстро натянула трусики, майку, джинсы.

– Лешик, я у тебя в долгу.

– Что делать с телом?

– Моя забота… – Аня нырнула в дамскую сумочку, достала крохотный пистолет с рубчатой ручкой. Направила дуло на монстра. Нажала на курок. Вылетел тоненький лучик. Монстр исчез. Аннигилировался. Остались только казенные портки.

Алеша сел будто подкошенный:

– Теперь в инопланетян придется поверить.

– А вот одежду луч не берет. Леха, открой окно. Все это барахло надо вышвырнуть.

Окно с трудом поддалось. Форменная одежда полетела на тускло отблескивающие в лунном свете соседние рельсы.

– Аннушка, – прошептал Петухов, – а ты такая же мерзкая, как этот?

– Нет. Я изгой! Человечья мутация. С планеты Танцующий Козерог сбежала поэтому.

4.

Остановились в гостинице «Пекин», Марш должен начаться рядышком, от памятника В.В. Маяковскому.

Расположились в номере по-семейному. Рядышком махровые халаты, тапки, зубные щетки.

– Никогда бы не подумал, что у меня такое пристрастие к инопланетянкам, – сквозь мятную пену (он чистил зубы) сказал Петухов.

– Я и не предполагала альковной связи с землянином.

Леша вышел из ванной, вытираясь белоснежным полотенцем.

– Анка, ты точно не монстр?

– Ну.

– Не сон, не наваждение, не морок?

– Нормальная я! – Горохова распахнула халат, обнаружив прекрасное и такое желанное тело.

Петухов отсек серебряной гильотиной кончик дорогой сигары, благостно закурил.

– Может мне переквалифицироваться в фантаста? Достал меня этот долбанный реализм! Да и какой это реализм, если ты рядом.

Леша сидел у окна, любуясь могучей спиной «горлана революции». Анна запрыгнула к нему на колени, втянула носом сигарный дымок.

– На планете Танцующий Козерог сигар нет.

Петухов поцеловал девушку за ушком, от нее пахло ландышем, нашим земным цветочком.

– Знаешь, милая, а я к этому маршу приостыл. Какие там миллионы? Дай бог придет пара тысяч. Да и не хочется мне быть марионеткой в игрищах Бородавочников и Альбиносов.

Аня приблизила к нему черные глаза:

– Я стою на стороне Альбиносов. Помогая им, ты выручаешь меня.

– Вся черненькая, а помогаешь голубоглазым блондинам?

– Родилась я в семье Альбиносов. В семье не без урода. Черненькая.

На мобилу позвонил распорядитель марша.

– Господин Петухов?

– Ага.

– На вас мы делаем особую ставку. Как тяжеловес от беллетристики вы будете выступать в конце митинга. Наэлектризуйте народ так, чтобы он был готов громить Кремль.

– Молодой человек, я против любых форм насилия. Пацифист. Почти ботаник.

– Ладно. Сделают это другие. Ждем от вас честного и живого слова.

Алексей закурсировал по залу:

– Опротивели земные страсти-мордасти. Все президенты – временщики. Рябь на воде. Позволил себя втянуть в авантюру.

– Родненький, а я?

– Ах, да… Конечно…

Дверь открылась.

Горничная в черном коротеньком платьице и белом переднике ввезла тележку с завтраком.

Леша с головы до пят оглядел сексапильную гостью.

Нет, никто не сравнится с его Аннушкой!

Виляя ягодицами, горничная провезла тележку к центру зала.

Блин, точно из немецкого порнофильма. Фрау в униформе. Он бы не отказался сейчас заняться любовью с обоими.

Горничная схватила Анну за горло.

– Попалась, сучка!

Униформа, как кожа со змеи, сошла, обнаружив зеленоватое пупырчатое тело.

Леха метнулся к дамской сумочке. Выхватил пистолет, нажал на курок.

Визитерша исчезла.

Аннушка потирала потревоженное горло:

– Лешик, ты меня уже второй раз спас от верной смерти.

5.

День выдался солнечным. Июнь, все-таки… Одежды у пешеходов легкие, полупрозрачные. Такое ощущение, что народ собрался не на гневный митинг, а на танцы с отвязанным флиртом. Протестный электорат состоит на девять десятых из молодых, да молодящихся.

На Триумфальной площади был только один человек в каменном пиджаке, В.В. Маяковский. И как он, бедненький, стоит под палящим солнцем?

Распорядитель с бородавкой на носу попросил Петухова стать рядом с мобильной трибуной, обитой алым кумачом. Мол, его мощное сорокалетнее лицо для Руси знаковое, пусть оно попадет в объективы камер.

Бард Микола Питерский, под простенькую гитару, спел шлягер «Россия в огне».

Затем к микрофону вышел человек-пузырь, Мотя Коровкин, наверное, первое лицо в протестном движении.

– Мы должны сковырнуть сгнившую вертикаль! – крикнул он.

– И сковырнем… – подхватили орды.

Костлявая девица в мини-шортиках по-обезьяньи вскарабкалась на горлана революции, повесила ему на шею плакат: «Президент РФ – вор!»

– Вор! – закипел народ.

К микрофону подошел богатырь с закатанными рукавами, второй человек в марше, Парамон Деточкин.

– Надо прищучит крысу, тырящую народные бабки!

– Прищучим, – забурлил люд.

Петухов стоял, обнимая за талию Анну. С испугом оглядывался по сторонам. Больше всего его поразили растерянные лица полицейского кордона.

Опять к микрофону вышел бард Микола Питерский. На разрыв аорты исполнил хит «Бляди коррупции».

Леша шепнул Анне в ушко:

– Распорядитель с бородавкой на носу не с вашего Козерога?

Аннушка рассмеялась:

– Бородавочники никогда не щеголяют бородавками.

– А пистолет-то у нас всего один на двоих.

– Под Москвой, на бывшей птицефабрике, у меня есть схрон. Аннигиляционные автоматы, карабины, даже пушки…

– Господин Петухов, ваша очередь, – шагнул к ним распорядитель.

Петухов вальяжно подошел к микрофону. Постучал по нему костяшками пальцев.

– Дамы и господа! Революционеры! Видимость, как правило, обманчива. Возможно, Юрий Абрамкин и не самый дрянной президент. Призывая вас к великодушию и милосердию.

В Лешу со свистом полетела пустая пивная бутылка.

Беллетрист увернулся.

Бородавка на носу распорядителя побагровела.

– Господин Петухов, какая муха вас укусила? Цеце?

Классик оттолкнул лжебородавочника, сошел с трибуны.

– На Кремль! – в унисон крикнули человек-богатырь и человек-шар.

– Ура! – забурлили орды.

6.

Тут статуя В.В. Маяковского затрещала. Мятежники, позабыв о могучем походе, глядели на горлана, мол, чего он.

– Это альфа-самец Бородавочников! – Горохова до боли сжала запястье писателя.

– Во как?!

Разбрасывая каменные шматы, Маяковский предстал огромным зеленым детиной, сплошь в бородавках.

– Живите стабильно! – внятно проговорили каменные уста.

Замерцали блицы фотиков.

– На Кремль! – взвизгнул Мотя Коровкин. – Не поддавайтесь на провокацию.

– Ура! – басом взревел Микола Питерский.

Каменная дура сорвалась с монумента, топнула многопудовой ногой, в кровавую кляксу раздавила подвернувшуюся болонку.

Революционеры, обескуражено отплевываясь, стали расходиться.

– Назад! – крикнул Парамон Деточкин.

Триумфальная опустела.

Альфа-самец плюнул гранитной слюной на кляксу болонки. Собачка воскресла! Ее на руки сразу же схватил Парамон Деточкин. Оказалось, это его псинка.

Бородавочник залез на постамент, встряхнулся. Опять стал В.В. Маяковским.

Петухов облизал пересохшие губы:

– Вернусь на канал Грибоедова, напишу обо всем увиденном феерическую мистерию.

– А меня возьми в жены. В подмосковном Томилино кроме аннигиляционного оружия зарыт еще сундучок с брюликами. Я невеста богатая. Не бесприданница.

Вечером молодые в «Красной стреле» летели к городу на Неве.

В купе вошел стюард, мускулистый дядька в униформе. Повел плечами. Обратился в голубоглазого альбиноса.

– Госпожа Горохова?

– Да.

– Альфа-самец Альбиносов за уничтожение двух бородавочников вами и вашим спутником весьма доволен, – проводник протянул конверт: – Здесь благодарность с личной подписью. Орден «Славы» четвертой степени. И очередное задание.

– А как наша свадьба? – помертвел Петухов.

– На свадьбу можем выделить не больше недели.

7.
СВЕТЯЩИЙСЯ МОНАХ

1.

Арсений Жаркий познакомился с Настей при обстоятельствах весьма экзотических. После десятилетий ремонта открывался московский планетарий на Баррикадной. Первое посещение устроители опрометчиво сделали бесплатным. А ведь билет будет стоить не футы-нуты – 500 рублей.

Случилась вторая Ходынка!

Распаренные на летнем солнце люди, хлебающие пивко и шмалящие сигареты, при открытии так ринулись в храм астрономии, что мигом создали столпотворение.

В ход пошли локти, тазовая область тела, кулаки и даже порожние бутылки.

Настя свалилась на руки Арсению с разбитой головой. Какой-то бешеный любитель звездных туманностей и черных дыр огрел ее пустым пузырем «Жигулевского».

Арсений оттащил девушку в сторону, под цветущую липу, оттер кровь носовым платком, дал глотнуть минералки.

– Скорую бы вызвать… – сокрушенно пробормотал Арсений.

– Я живу здесь совсем недалеко. Проводите.

Будто раненного бойца с поля боя, обняв за пояс, Арсений повел Настю.

– Кто бы подумал, что у нас так любят звезды? – улыбнулась барышня.

Какая же молоденькая! Лет восемнадцать, не больше. Трогательные ямочки на щеках, на носу конопушки.

– Это сладкое слово – халява! – саркастический ухмыльнулся Арсений. – Если бы в будущем вход стоил бы пять тысяч, вряд ли вообще кто-то выжил. А если всего 50 рябчиков, никто б не пришел.

– И зачем я туда сунулась? У меня же денег как грязи.

– Правда?

– Папа мой возглавляет Фонд защиты бродячих животных. Он нам и квартирищу на Арбате презентовал, со встроенной шведской мебелью. Впрочем, сами увидите.

– Приглашаете в гости?

– Попьете чайку. Познакомитесь с родителями. Страна должна знать своих героев. Меня, кстати, Настей зовут. А вас?

– Арсений.

– Дома у нас обитают четырнадцать кошек и три собаки. Вы не пугайтесь.

– Животных боготворю.

– У одной кошки парализованы задние лапки. У овчарки агорафобия.

– Чего?

– Боится открытого пространства. Из дома не выходит. Понятно, фекальное амбре валит с ног. Вы уж держитесь.

В чистеньком подъезде с консьержкой Настя трогательно глянула снизу вверх:

– И откуда только взялся мой спаситель?

– Из Новых Черемушек. Работаю лаборантом в химинституте. Через месяц стукнет тридцатник.

Анастасия чмокнула его в губы:

– Давай, сразу на «ты».

– Как скажешь…

Настя послюнила палец, принялась оттирать рубашку Арсения.

– Я тебя измазала кровью. Еще один повод зайти. Живенько простирну. Да, вот еще… Мама у меня своеобразная. Не удивляйся.

2.

Через неделю Арсений Жаркий получил статус Настиного жениха. С будущим тестем, Михал Иванычем, крепко сдружился. Тот даже позвал его работать в свой фонд.

– Довольно полоскать лабораторные мензурки, – скрестил он на груди мускулистые руки. Маленький и лысый, он походил на В.И. Ленина, только без французской картавости.

– Приглашаете мыть кофейные чашки? – сощурился Арсений.

– Составлять динамические таблицы наличия бродячих собак черноземных губерний. Оклад положу тебя пока такой…

Иваныч написал на стикере цифру с шеренгой нулей. Хотя можно было бы и сказать. В комнате были тет-а-тет.

– За год?

– За месяц. И вот тебе ключи?

– Зачем?

– Выгляни в окошко. Видишь новенькую красную «Ауди». Твоя!

– Еще не заслужил.

– Дочурку мою спас. Ты ангел-хранитель.

Между тем секса с Настей у Арсения пока еще не было. Девушка просила не педалировать. На носу у нее второй курс журналистики МГУ, нужно прочитать гору специальной литературы.

Арсений и не спешил. Обвыкался в семье, подружился с грядущей тещей, Нелли Эдуардовной, с ее четвероногими питомцами.

Конечно, это бродячее стадо слегка нервировало. Особенно угнетала полупарализованная кошка Фекла. Она, как нищенка в метро, волочила задние лапы. Раздражал и боящийся открытых пространств Аргус, большую и малую нужду он справлял, где придется. Хотя в огромнейшей пятикомнатной квартире это было и не так заметно. Можно всегда перебить амбре дезодорантом с запахом вологодских фиалок.

Как-то утром будущий тесть уже ушел на работу, а Арсений еще с прежней не уволился, Настя с мамой стали перетряхивать книги Иваныча, рыться в его нижнем белье, заглядывать даже под матрац.

– Полицейский обыск? – брови Арсения поползли на лоб.

Настя летуче облобызала его в щеку:

– Папа обещал нам с матушкой по шубе из соболя. Да, видно, забыл. Сами возьмем из заначки. Это нормально.

Через недельку, когда Арсений уже ударно трудился в Москва-Сити, рассказал об увиденном Иванычу.

– Не удивляйся, сынок! У нас эта забава вроде семейной игры. Найди бабки! Я прячу, они отыскивают. Такая добыча слаще.

– М-да…

– Впрочем, наш фонд работает на тех же принципах. Денежки дают торговцы оружием, а я их, под животных, должен найти.

– Какое дело оружейникам до четвероногих?

– Об этом, мил-человек, лучше не думай. Скажи, где хочешь отгулять свадьбу?

– Ресторан «Прага». Любимое заведение Ивана Бунина. Обожаю этого беллетриста.

– Ага! А ты в курсе, что Настя девственница?

– Шутите?

– Какие там шутки?! В школе даже подумывала уйти в монашки. После травмы у планетария резко переменилась. Ты хорошо на нее действуешь. Она стала ближе к нашей сволочной реальности.

3.

Свадьбу в «Праге» отгуляли с размахом. Запеченные поросята с петрушкой в ощеренной пасти, черная икорка в хрустальном башмачке, медовуха с запахом луговых трав… Словом, все как положено, класса «люкс».

И грянула ночь любви!

Впрочем, об этом говорить не будем. Было и было. Все остались довольны. Не сомневайтесь!

Когда же в понедельник после свадьбы Арсений сидел в своем огромном кабинете с видом на Москву-реку, к нему вошел он, Светящийся Монах.

Черная сутана его посверкивала алмазными искрами, из-под подошв ботинок взметался фейерверк. Лицо же истомленное, замогильно бледное.

Зашел и молчит.

Г-н Жаркий просто не знает, как реагировать. К призракам он не привык. А ведь это призрак. Сквозь него, как сквозь туман, видно, например, глобус инкрустированный камнями Сваровски.

Светящийся Монах сел рядком.

– Узнаешь?

– На деда моего смахиваете. Живьем я вас не видел. С фото.

– Верно… Я и есть дед. А почему весь в искрах?

– Так матушка же мне рассказывала. Вы были начальником цеха фосфорного завода. Еще при Сталине. Когда шли домой, светились фосфором. Вот вас и прозвали Светящимся Монахом. Только почему вы в сутане? Должны быть в костюме.

– Так логичней.

Арсений вытряхнул «Кэмел», щелкнул платиновой зажигалкой с павлиньим глазом:

– Только ведь в призраки я не верю. Чистейшей воды реалист.

– Ну и не верь.

– У меня, верно, психологический срыв. Слишком много мажора. Свадьба, любовь, денежная работа. Вот вы и мерещитесь.

Монах поймал его за руку с сигаретой, больно сжал запястье:

– Какого черта ты ушел из химлаборатории? Я так мечтал о преемственности.

– Отпустите… Больно.

Руку дед освободил, ухмыльнулся:

– Скажи, дражайший внучок, вот чем ты сейчас занимаешься?

– Динамическая отчетная таблица о бродячих псах Воронежской губернии.

– Кому это нужно?

– Оружейникам, – Арсюша сгоряча проговорился.

– Завязывай с этим говном. Чуть позже я приду к тебе с деловым предложением.

Монах бесследно растаял.

– Надо завязывать с куревом… – пробормотал г-н Жаркий. – Блин, уже крышу сносит. Или я переусердствовал в постели?

Заглянул Иваныч. С загадочным видом положил конверт на стол.

– С первой тебя ласточкой! Открывай осторожней.

Арсений раскрыл.

Выпала «золотая» пластиковая карточка Фонда защиты бродячих животных.

– Ни в чем себе не отказывай! Это же надо, какого Господь мне послал сына! Дай я тебя поцелую… Подлец ты эдакий!

4.

Светящийся Монах, вопреки обещанию, больше не являлся.

Конечно, психологический срыв.

Арсений чертил немудреные таблицы, снимал с карточки деньги, жизнь налаживалась.

В свободное время с Настей вел светскую жизнь. Посещал модные театральные постановки, вернисажи, артистические тусовки.

Как-то после концерта Пола Маккартни они шли по Красной площади.

– Ты веришь в возрожденье России? – спросила жена.

– Само собой.

– Когда стану журналисткой, то буду писать исключительно о добрых и хороших людях. Русского Левшу найду, сдружусь с космонавтом, съезжу к пограничникам Зауралья.

– Верный настрой. Плохое есть, но с каждым днем его все меньше и меньше.

– Зло само рассосется! – засмеялась милая. – Будет как в индийском кино.

– Все танцуют и поют?

– Вроде того… Брат найдет сестру, отец сына, дед правнука.

При упоминании деда Арсений загрустил.

– Ты в это не веришь? – Настенька покусала губки.

– Если шарахнет мировая война, мы окажемся в шоколаде.

– Не понимаю твою иронию.

– Так папин же фонд создан на бабки оружейников.

– Каждая держава должна уметь себя защитить. Это магистральный принцип демократии. От твоей злой иронии у меня разболелась голова, – девушка строго свела брови.

– Прости… Я ведь, знаешь, из потомственных химиков. Мне бы какую лабораторию для души. А то ведь только бродячие коты да псы… Можно крейзануться.

– Скажи папе. А меня поцелуй.

5.

Как-то незаметно началась война с Монголией. О существовании этой страны далеко не все и знали.

Один обкуренный анашой монгольский пограничник шутки ради выстрелил, наш ответил. И пошло-поехало.

На территорию Монголии победоносно вторглась наша Зауральская танковая бригада. Однако и аборигены оказались не промах. Оказывается, они были отменно укомплектованы японской военщиной.

Котировки нефти и газа сразу взлетели под облака. На Россию обрушился золотой дождь. Русаки ощутили невиданный патриотический подъем. День и ночь из окон раздавалось:

Вставай, страна огромная!

Вставай на смертный бой.

С фашистской силой темною.

С монгольскою ордой.

– Арсюша, ты пойдешь добровольцем? – Настя обняла любимого за талию.

– Куда ж он от тебя?! – потирал ладони Иваныч. – Ты же на сносях.

– Родится мальчик, – смущенно тупила глазки девчушка. – Хотела его назвать Тамерланом, да вот передумала, исходя из нынешней геополитической обстановки.

– Назовем Ваней, – тихо произнес Арсений.

– Дай я тебя обниму! – кинулся к нему тесть.

В комнату, таща за собою задние лапы, вползла кошка Фекла. На ней вбежал агорафоб Аргус, бурно погадил в углу.

– Нелли, говно убери! – с боцманской зычностью крикнул Иваныч. Потянул тестя за рукав. – Пойдем, хочу тебе кое-что сказать.

Вышли на широкий балкон, с видом на памятник Булату Окуджаве, яростно воспевшему арбатские дворики.

– Мне дочка говорила, ты о химлаборатории грезишь.

– Есть такая буква.

– Под зданием нашего фонда находится секретная разведшкола. С тиром, бассейном, спортивным залом, классами. Короче! Я поговорил с генерал-лейтенантом Поповым. Ты же защитил диплом о пластитной взрывчатке?

– Сдал на отлично!

– Вот и возглавишь эту лабораторию. Нужно сделать привязку к монгольским степям. Справишься?

– Кажется, это не мое…

К Арсению подползла кошка Фекла, стала тереться о его ногу.

Иваныч посуровел:

– Не хочешь же ты на фронте превратиться в такую падаль?

– Нет.

– Так встань и иди!

6.

С внезапной вероломностью на Монголию наскочил Китай. И тут Россия, разом позабыв о своем бронетанковом вторжении, грудью стала на защиту братской Монголии. Защиту эту тут же окрестили интернациональным долгом. Подсуетились и США, они уже давно точили зуб на Поднебесную, десяток авианосцев двинул к Желтому морю.

– Пошла потеха! – бешено курсировал по залу квартиры Михал Иваныч, отшвыривая прочь увечных котов и собак. – Что у тебя там с ноу-хау пластита?

– Как бы, папа, война не докатилась до термоядерной, – пробубнил Арсений.

– Не боись. Всем жить-то хочется… Когда Настя рожает?

– Через недельку…

Светящийся Монах пришел за полночь. Арсений еще корпел в секретной лаборатории.

Черная сутана визитера осыпалась фосфорическим фейерверком.

– Разочаровываешь ты меня, внучок. Ой как разочаровываешь!

– Я же вернулся к потомственной стезе. Все в духе ваших исторических предначертаний.

– Так я же о созидании мечтал, а не об истреблении.

– Я патриот.

– Идиот ты!

Дедушка махнул рукой, по лаборатории пронесся фосфорический вихрь.

Призрак же, как и положено призракам, без следа сгинул.

И что вы думаете?

Взрывчатка Арсения стала творить чудеса.

Всего несколько взрывов в Монголии, и война пресеклась. Видимо, навороченный пластит рассеивал флюиды добра. Янки побратались с китайцами. Мы с ними обоими. С братской Монголией мы уж и без того скорефанились.

Родился Ванютка. Пять с половиной кило, глаза голубые, волоски что рожь, рыжие.

Секретная химическая лаборатория была перепрофилирована в медицинскую. Через полгода было найдено лекарство от паралича задних ног плюс прогрессирующей агорафобии.

Арсений душа в душу сошелся со своей тещей Нелли Эдуардовной. Зря мы ее совершенно забыли. Женщина интеллигентная, самый ее любимый рассказ – «Черный монах» А.П. Чехова.