Текст книги "Глубинка (СИ)"

Автор книги: Артур Гафуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Да… Возможно… – пробормотал я.

Видимо, Геннадий Романович еще не в курсе, каким путем я проник в усадьбу, но, судя по всему, ему это не очень-то интересно.

– Обрати внимание, – продолжил он. – Я знаю, что это ваша семейка так навредила мне. Навредила по-крупному, смею заметить. Но я не трону вас, как не трогал до того, насчет этого можете не беспокоиться. А вот Сережу берегитесь. Он неконтролируем, а потому опасен.

«Не он один. У самого сынишки выросли – тоже палец в рот не клади».

– Наверное, я должен сказать спасибо? – осведомился я.

– Не говорите ничего, просто уходите, как пришли. И не попадайтесь на глаза жильцам, особенно – моим сыновьям.

– Геннадий Романович, простите, – я не мог не спросить. – Вы знали, что ваши сыновья виновны в смертях людей? Знали и покрывали их? И это по вашему распоряжению вскрыли забытую всеми воронку: чтобы можно было прятать улики?

– Значит, и ты уже знаешь… – задумчиво протянул Добренко. – Тогда ты очень глупо поступаешь, говоря мне об этом сейчас, когда я уже отпустил вас. Очень глупо. Впрочем, все равно. Они психически больны, их не посадят. И да, воронка здесь совершенно ни при чем.

– Ни при чем? Но зачем тогда…

– Слишком много вопросов, Филипп. Мне кажется, сегодня ты и так узнал достаточно.

– Вы говорите, их не посадят, – не унимался я. – А вас? Вас тоже не посадят?

– За меня не переживай. Переживай за себя. И за нее. Аня, может, у тебя лучше получится уговорить своего упрямого друга уйти?

– Пойдем? – Аня потянула меня в сторону причала.

– Хорошо, пойдем, – я, наконец, сдался. – Но перед этим я должен сказать еще кое-что: Геннадий Романович, ваши близнецы у нас. С ними все в порядке, и как только мы вернемся, я отправлю их на катере назад. И еще: на причале лежит один из ваших людей, он оглушен и связан.

– Благодарю, – ни один мускул не дрогнул на лице этого странного человека, когда он узнал, что его дети попали в заложники. – До свидания, Филипп, до свидания, Аня.

Он не сомневался, что я сдержу слово.

Я повел Аню к пристани. Дойдя до яблонь, мы оба как по команде обернулись: хозяин усадьбы уже скрылся в домике. Зажглась настольная лампа.

Странный человек: два месяца я искал его, рискуя жизнью и здоровьем, искал, поначалу даже не подозревая о его существовании. А когда нашел, когда смог с ним поговорить, он выделил мне всего десять минут. И даже не ответил на все вопросы. Геннадий Добренко. Я видел его, разговаривал с ним – но ни на йоту не приблизился к пониманию того, кто же он такой.

Витя ждал нас в катере, сидя, как на иголках.

– Вы долго!

– Всего двадцать пять минут! – возмутился я, посмотрев на часы.

– Это долго, – безапелляционно заявил он, заводя двигатель.

Катер начал набирать ход.

Глава XXVIII: Партизаны

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил я у Ани, когда мы вышли из канала и взяли курс на пролив, ведущий в Вальковское озеро.

– А что ты хочешь услышать? – Аня села на канатный ящик. Холодный ветер развевал ее волосы, бил в лицо, но она, повернувшись полубоком, казалось, совсем его не замечала. – Знала ли я, что Лопарев имел на меня виды? Подозревала. Но я его ненавижу: он наркоман, садист, и он отнял у меня брата. Так что мне все равно.

– Понятно…

– Я вижу, что понятно. Ты бы хотел, чтобы на меня запал кто-нибудь поприличнее?

– Возможно… Но мы сейчас решаем реальные проблемы, а не абстрактные.

– Что значит «абстрактные»? – не поняла Аня.

– Это такие, которые могут пока подождать, – объяснил я.

– Ну да, это может подождать.

– Ребята, простите, что вмешиваюсь в ваши семейные дела… Но куда мы теперь двинем лыжи?

Это к разговору присоединился Витя. До того он был целиком поглощен процессом руления, лишь изредка с любопытством поглядывая на Аню.

– В Зуево, – ответил я. – Заберем Макса и Агата, потом валим.

– Через лес?

– Других вариантов нет. В лодку Эльвиры мы все не поместимся, а катер я обещал вернуть близнецам, – вообще, я уже начинал жалеть о своей честности, лишившей нас прекрасного транспортного средства, на котором мы без проблем могли бы добраться до «большой земли».

– Ладно, – с философским видом заметил Витя. – В лесу дорог много, прорвемся. Эх, Зуево, Зуево – деревенька…

– Сбавь ход, – посоветовал я. – А то нас слышно за десять верст.

Уже скоро катер вошел в ту самую бухточку, где двенадцатью часами ранее я его обнаружил. Бросили якорь.

– Ага, приехали, – приветствовали нас, едва мы сошли на берег. Из темноты показались Петр и Андрей Добренко. – Не, дядя, стрелять не надо! Мы уходим. Катер свой можно забрать? О, Анютка!

– Ну-ка стоять, выхухоли! – Витя взял братьев на прицел. – Где Макс?

– Это ваш друган, который, как Д'Артаньян, бородатый? Сбежал куда-то, – пояснил Андрей. Теперь его легко было отличить от брата: по распухшему носу. – Там за вами приехали какие-то ребята мрачные. Он как их увидел, так нас развязал, а сам в лес с собачкой убег.

– Когда?

– Час назад где-то. Что за ребята, мы не знаем, потому нам тут тоже не в кайф оставаться. Ну так что, катер вернете?

– Забирайте, – хмуро ответил я.

– А ружье? – Петр протянул руку к «слонобою», из которого их выцеливал Витя. Честно говоря, с таким калибром даже целиться особо не надо – хватит и касательного.

– Обойдетесь.

– И хрен с ним. Будет вам компенсация за лодку. Ладно, ни пуха ни пера!

Через минуту об их присутствии напоминали только плавно расходящиеся следы на воде да едва слышимый удаляющийся шум мотора.

– Нужно Макса найти, – резюмировал Витя, и с ним все согласились.

– Где он может быть? – спросила Аня.

– Да где угодно, – я понятия не имел, где его искать. – Разве что Агата позвать. Он откликнется.

– Вообще, есть одно место… – задумчиво произнес Витя. Мне потребовалась лишняя секунда, чтобы понять, о чем он.

– Родник!

– Так точно, сэр!

Да, если Макс где и мог прятаться, то у родника. Дело в том, что за холмами, на которых мы в детстве строили всякие укрепления и играли, располагался обособленный участок леса, вроде крупной рощи. Сейчас я знал, что подобные образования называют урочищами, но не это важно. В этом урочище имелось несколько достопримечательностей, из-за которых мы частенько там бывали, в числе прочих могила Витькиного кота, который прожил 23 года, и родник. Летом в жару мы часто бегали к нему напиться живительной, кристально чистой воды, бьющей из земных глубин. Возле родника мы часто встречались, даже если изначально не планировали: просто так получалось. Кроме того, родник был, наверное, самым удаленным местом, которое мы считали частью деревни, и там никогда никого не бывало кроме детей. Потому мы с Витькой пришли к одному и тому же знаменателю, когда встал вопрос, где искать друга.

– Беда в том, что мы слишком хорошо видны на снегу, – заметила Аня, когда мы, пригнувшись, форсировали пляж по направлению к спасительным деревьям. – Выручает лишь то, что темно.

– Ничего, куда большая беда в том, что на снегу замечательно видны наши следы, и с этим уже ничего не поделаешь.

Витя возглавил шествие, крепко сжимая в руках трофейный «слонобой». Следом шла Аня, которой я передал пистолет. Я с Витькиным ружьем наперевес следовал замыкающим.

Мы благополучно преодолели открытое место, не встретив «противника». Через десять минут нашему взору предстал старый родник, сейчас уже заброшенный. За два месяца, проведенных в Зуево, я так и не побывал здесь, потому оглядывался по сторонам с некоторым ощущением новизны. Хотя, новизны и без того хватало, порой даже с перебором.

– Похоже, мы оказались правы, – Витя, в отличие от меня, смотрел, куда надо. – Вон его следы.

– Ребята, я здесь! – Макс появился из импровизированного укрытия, которым, как уже случалось не раз, оказалась елка.

Короткие возгласы радости, объятия и знакомства.

– Так вот ты какая, Аня, про которую Фил так много рассказывал! – Макс протянул девушке руку.

– Так уж и много? – усомнилась та, ответив на рукопожатие.

– Ну, если честно, почти все приходилось вытягивать клещами. Но того, что удалось вытянуть, хватило, чтобы составить самое лучшее впечатление. Позвольте представиться: Максим Куликов. В отличие от этих двух хануриков, я еще не женат.

– Я это учту, – невольно улыбнулась Аня.

– Где Агат? – спросил я, когда все, наконец, немного успокоились.

– Он убежал, – сокрушенно ответил Макс, переведя взгляд с Ани на меня.

– Как убежал?!

– Ну, так, – было видно, что ему неловко говорить об этом. – Когда они приехали, я был у Витьки, сторожил этих чеканутых. Услышал шум машины и выскочил на улицу. Их всего было человек пять, и первым делом они кинулись в ваш дом – видимо, знали, куда им надо. Я решил, что это не к добру, хотел уйти, но подумал, мало ли что? И отпустил близнецов.

– Правильно, – одобрили мы втроем.

– Затем я взял Агата на поводок, но он начал лаять и вырываться. Мы рванули в лес, благо, было уже темно, нас не заметили, и, кажется, не услышали – они сами шумели, будь здоров. Но Агат не успокаивался и в какой-то момент поводок вырвался из моих рук, а пес убежал. Я звал его, но тут услышал, что снова завели машину, пришлось затаиться. На этот раз они остановились возле дома Витьки и стали все ворошить там. После этого я ушел глубже в чащу, боялся, что следы меня выдадут, потому путал, как мог. В итоге вышел сюда и стал ждать, надеялся, что вы тоже придете.

– А почему ты не пошел к озеру, чтобы предупредить нас?

– Близнецы обещали мне, что предупредят вас, если вы им катер вернете… А с ними я не рискнул идти.

– Нашел, кому верить, – хмыкнул Витя.

– Они не предупредили?!

– Предупредили, слава богу…

– Ну вот.

– Ладно, – перебила Аня. – Что будем дальше делать? Ты как думаешь, Филипп?

А я думал об Агате. Куда он убежал? Не вернется ли домой? В этом случае он в страшной опасности: скорее всего, его просто застрелят, не посмотрев, что по сути он еще щенок.

– Пойдем через лес? – предложил Витя.

– Через заваленный снегом лес по морозу? Шутишь? – удивился Макс. – Мы и до Крошково не доковыляем.

– Может, на лодке? – предложила Аня. – Она маленькая, но, может, поместимся? Или две ходки сделать на тот берег?

– У этой лодки нет весел, – на этот раз парировал Витя. – Иначе мы бы давно уже на ней свалили.

– Она же моторная!

– А мотор, судырыня, мы уже утопили.

– Ну, вы даете…

У меня тоже была идея.

– А где сейчас стоит их машина? – поинтересовался я у Макса.

– Думаю, все там же: возле Витькиного дома. Они ее больше не заводили.

– Что думаешь? – спросил Витя. – Угоним их машину?

– Это риск, – заметила Аня довольно спокойным, впрочем, голосом.

– Это не риск, это самоубийство, – в отличие от своих друзей я за два месяца выживания приобрел кое-какие навыки и мог трезво оценить наши шансы. – Но нам и не нужна их машина. У нас есть своя.

– Точно! – воскликнул Макс. – Фил, ты гений!

– Если она, конечно, заведется… – добавил я.

– И если ее не нашли дружки Лопарева, – вставила Аня, проигнорировав мой косой взгляд при упоминании этого имени.

– Будем надеяться, что нет, – я обдумывал план. – Сейчас, в темноте, они вряд ли рискнут искать нас: мы эти места знаем, как свои пять пальцев. Значит, дождутся утра. Но мы утра ждать не будем. Надо действовать как можно скорее. И еще, нужно увести их поближе в сторону озера, то есть, подальше от дома.

– И лишить их собственного транспорта, – добавил Витя, похлопав ладонью по стволу «слонобоя». – Думаю, с этой малышкой проблем не возникнет.

– Прекрасная мысль! Осталось решить, как мы будем их выманивать. Есть идеи?

Идей не оказалось. Разве что…

– Можно разжечь костер и положить туда несколько патронов, – предложила Аня. – Когда костер разгорится, патроны начнут взрываться, и шум…

Мы критически переглянулись втроем. Вот тебе и детство полное самодельной пиротехники: до такой простой вещи первой додумалась девушка!

Для надежности решили организовать два костра: один с пистолетными патронами, второй – с ружейными. И тех, и других оставалось не очень много. Поэтому ограничились четырьмя «выстрелами» на каждый «залп».

Макс с Витей направились на разведку, проследить, не приступил ли противник к активным действиям. Мы с Аней на несколько минут остались наедине. Воцарилась неловкая тишина, каждый, как будто, занимался своим делом: я потуже перешнуровывал боты, которые по-прежнему были великоваты, она – собирала сухие иголки на растопку. Наконец, молчать дальше я посчитал просто неприличным.

– Замерзла? – вопроса умнее на ум не пришло.

– Немного, – коротко, в своей манере, ответила она.

– Ты так обрадовалась, когда меня увидела…

– Да. Ведь ты пришел за мной.

– Возможно, уже завтра все закончится.

– Не закончится, – она помотала головой. – Будут еще суды. Тебя вызовут, как свидетеля.

– Наверное… И тебя тоже.

– Ты будешь по мне скучать?

Я так и не привык к ее прямым, как уколы рапиры, вопросам… Но на прямые вопросы нужно отвечать только прямо, иначе это будет не ответ.

– Да, Аня, я буду по тебе скучать.

– У вас с женой все будет хорошо, – зачем-то сказала она.

– Я надеюсь.

«Правда ли я надеюсь на это?» – в сотый раз спросил я себя и в сотый раз сам себе ответил утвердительно. Но сейчас без какого-либо удовлетворения. Так, галочку поставил.

Тихий шорох в кустах – и на сцене появляется Витя.

– Все в порядке, полисмены расположились на отдых. Макс караулить остался. Выдвигаемся.

– Полисмены?

– Да, они в полицейской форме и на служебном «уазике». Фил, ты чего тормозишь? Вспоминаешь, что в уголовном кодексе предусмотрено за нападение на полицейских? Сейчас не время, идемте!

Мы быстро наломали сухих веток (чтобы дольше нужного не светиться на берегу) и двинулись на «позиции». Оба костра было решено спрятать, дабы не облегчать задачу супостатам. Один, с ружейными патронами, мы организовали в скрытой бухте. Может быть, увидев оставленную лодку Эльвиры, они решат, что мы ушли по воде, и кинутся в погоню? Или хотя бы потратят на обсуждение несколько минут – уже хорошо. Поначалу мы просто расчистили от снега клочок земли, вывалили на него собранный сушняк и запихали внутрь патроны. Но Аня заявила, что это ерунда какая-то, а не костер, так взрывы могут начаться гораздо раньше, чем нам нужно. Пораскинув мозгами, мы удлинили нашу конструкцию, добавив еще веток и выложив патроны на расстоянии друг от друга. Расчет был на то, что огонь, пожирая дерево, будет поочередно подбираться к каждому из «снарядов».

– Надеюсь, первый же взрыв не разнесет весь костер к чертовой матери.

– Да, вроде, не должен, мы специально его удлинили, – ответил я, правда, без особой уверенности в голосе.

Вторая «адская машина» была заложена на берегу маленькой бухточки, где братья Добренко, отправляясь жечь Зуево, оставляли свой катер. С этим костром заморачиваться не стали, просто накидали кучу веток, а патроны зарыли поглубже, чтобы жар не сразу добрался до них.

Мы уже заканчивали приготовления, когда услышали чьи-то торопливые шаги. Спешно взвели курки. Интересно, а смогу я и вправду выстрелить в живого человека? Не из травмата, а из боевого оружия?

Но, к счастью, это был Макс.

– Ребзя, беда. К ним подкрепление подъехало.

– Сколько? – вскинулся Витя.

Макс молча поднял вверх два пальца.

Глава XXIX: В зимнем лесу

На этот раз все оказалось гораздо хуже. Новоприбывшие расположились в нашем доме и, кажется, были настроены весьма решительно. Их было семеро на двух машинах. Итого двенадцать против четверых, расклад хоть куда. Неприятным бонусом стало присутствие среди «оккупантов» Лопарева и Рощина. Правда, оба были в штатском, видимо, не при исполнении.

– Но это не полицаи, – заметил Макс, с которым мы отправились посмотреть, «что там как». – В отличие от тех, первых.

– Похоже, это люди с усадьбы, – ответил я. – Да, теперь до «Пенелопы» точно не добраться…

– До какой еще Пенелопы?

– До машины, то есть.

– Ты зовешь машину Пенелопой? – несмотря на всю серьезность ситуации Макс, казалось, не на шутку развеселился.

– Ну да, – смутился я. – Она ведь уже два месяца меня ждет…

«Огородами» вернулись к роднику, где нас ждали Витя с Аней.

– Ну, как? – поинтересовался Витя.

– Кисло, – подтвердил я первоначальные опасения.

– Что делаем? План с кострами в топку?

– Похоже, что да. Их теперь слишком много, вряд ли получится распылить их силы.

Тем временем небо на востоке стало потихоньку принимать серый оттенок, что, несомненно, указывало на скорую близость рассвета. Черт, я и не заметил, что за всей этой возней и приготовлениями прошла ночь! Уже семь утра, через два часа будет светло! А мы топчемся на месте, только мерзнем впустую.

Но, как скоро выяснилось, топтаться дальше нам бы просто не позволили. Со стороны деревни донесся шум, в котором мы без проблем опознали едущий автомобиль. По громкости шума несложно было догадаться, что автомобиль отечественного производства.

– Чего это они в такую рань… – начал было Макс.

– А мы очень долго чешемся, – перебил Витя. – Они знали, что мы здесь, вот и не торопились до утра нас ловить. Но через час начнет светать, и тогда нам кабздец. Идите к дому! Я подожгу костер и прикрою вас.

Не заставляя лишний раз себя упрашивать, мы ломанулись через лес. Господи, сколько я уже набегал по этому лесу за два месяца! Уж, казалось бы, сложно придумать еще более неприятное занятие… Особенно если бегаешь не в свое удовольствие, а от кого-то или за кем-то. Ничего, осталось недолго… Вот вернусь в город, и ноги моей в этих лесах больше не будет. Только тихие ухоженные парки с асфальтированными дорожками и откормленными жирными утками…

Со стороны озера донесся выстрел. Уже началось? Я перехватил ружье поудобнее, Аня и Макс достали пистолеты. Мы втроем заняли удобную для наблюдения позицию на пригорке, в тени деревьев. От ведущей к озеру дороги нас отделяло несколько пологих, словно приплюснутых сверху, холмов, скорее даже, не холмов, а бугров, местами поросших одиночными соснами. Поскольку мы сами стояли на возвышенности, видимость была замечательная, несмотря на темноту.

По дороге, выключив фары, ехал «уазик». Ехал очень медленно, можно было даже сказать «крался», если бы он так не тарахтел. По всему видно, наши преследователи не хотят лезть на рожон, действуют осторожно. Вот машина проследовала мимо нас, повернула к озеру, еще чуть-чуть, и она скроется из виду…

«Бах!» – громкий хлопок отозвался противным звоном в ушах. Машина ощутимо вздрогнула, но не остановилась, а даже попыталась ускориться. Тогда за первым выстрелом последовали второй и третий.

– Не машина – танк, – невольно восхитился Макс.

Лишь после третьего попадания из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «уазик», проехав по инерции еще несколько метров, окончательно встал.

– Минус один. Теперь ждем Витьку.

Двери машины распахнулись, оттуда повалил народ. Я насчитал пятерых (люди в форме, похоже, как раз полицейские из первой группы), все они дружно попрыгали с дороги на обочину, укрывшись за деревьями.

– Мда… Нас теперь точно посадят за нападение на представителей власти…

– Филипп, Макс, смотрите! – воскликнула Аня и указала пальцем, куда смотреть: со стороны деревни через поле пешим ходом приближались еще пятеро.

– Идут прямо на нас…

– Отходим, – решился я. – Только тихо.

Тем временем один за другим прозвучали еще два приглушенных «выстрела»: костер горел успешно. Та пятерка, что шла через поле, остановилась и, перегруппировавшись, заняла верхушку соседнего холмика, в том месте, где сосны росли гуще – не одно, а целых три дерева. Очевидно, они пытались определить, откуда «стреляют». Это правильно, просто так подставляться под пули никто не хочет. Приказ об отходе был временно отменен.

– Эй, Лазарев! Хватит прятаться, как крыса! Выходи!

Кричали как раз с холма.

– Знакомый голос… – пробормотал я.

– Это Сергей, – шепотом ответила Аня. Да я, в общем-то, и так понял, можно было не уточнять.

– Ты слышишь меня? – продолжал тем временем вещать Лопарев. – Тебе все равно не выпутаться! Со мной люди из Первоцветово и они хотят выяснить, кто убил их хозяина!

– Что? – стоявший рядом Макс изумленно вытаращился на нас с Аней. – Я чего-то не знаю?

– Тише ты… – я был шокирован не меньше Макса. – Понятия не имею, что за бред он несет. Когда мы уезжали, хозяин был жив-здоров.

– Да, это так… – подтвердила Аня.

– Или хочешь сказать, это не ты его застрелил? – во надрывается, я же все прекрасно слышу, зачем так орать? – Ты был в усадьбе прошлой ночью, ты похитил Аню. Тебе не отвертеться.

Интересно, он всерьез рассчитывает таким образом мотивировать меня к сдаче? Чтобы я вышел к толпе разозленных потерей «кормильца» криминальных и полукриминальных элементов? Спасибо, на проблемы с психикой пока не жалуюсь.

– Ладно, идем, – решил я. – Может, пока он тут выступает, мы успеем добраться до машины.

– А Витя?

– А Витя уже здесь! – довольный улыбающийся Виктор стоял позади нас. В этот момент он, как никогда, был похож на того прежнего отмороженного Витьку, который рубил топором взрыв-пакеты и агитировал всех сходить ночью к соседям за яблоками для самодельного сидра. – Я задержался немного, думал, вдруг, еще кто подъедет. Правда, патронов всего три осталось, жалко… И еще, я только один костер успел подпалить. Вы уж извините.

Словно в подтверждение его слов грохнул последний, четвертый «выстрел». Высунувшиеся было из-за елей преследователи поспешили снова укрыться за их ветвями, а мы со всех ног рванули навстречу спасению.

Дом, как ни странно, был пуст, даже машины Лопарева и Ко оказались припаркованы в дальнем конце деревни.

– Да и фиг с ними, – я кинулся открывать ворота. – Аня, бери ружье, прикроешь нас с улицы. Витя, Макс, убирайте все это!

Под «этим» подразумевался разнообразный хлам, которым я обложил «Пенелопу», чтобы сделать ее неприметной с виду. Задумка моя удалась в полной мере: под бесформенной, засыпанной снегом кучей ее не нашли, даже не подумали искать.

– Эй, у тебя тут задний бампер вот-вот отвалится! – заметил Макс.

– Ну и оторви его к черту, чтоб не мешался!

– А передний?

– Передний оставь.

Только бы завелась, только бы завелась… Почти два месяца она стояла без дела, ржавея по линиям царапин, сажая аккумулятор и беспросветно падая в цене на рынке подержанных авто. И вот настал момент, когда она снова должна спасти мою шкуру. И не только мою.

– Ребята, они идут! Идут по дороге!.. – крик Ани потонул в грохоте выстрелов.

– Я помогу! – Витька со «слонобоем» наперевес кинулся прочь со двора, туда, откуда слышалась стрельба. – Не тормозите тут!

– Агат! Агат, ко мне! – что было сил заорал я в надеже, что пес где-то поблизости и придет. Но никто не откликнулся.

– Фил, где ключи?!

Время поджимало. Пятнадцать секунд на то, чтобы вломиться в дом, найти спрятанные ключи и вернуться обратно. Пять секунд на то, чтобы сработала сигнализация, отпирая заледеневшие замки. Еще пять секунд, чтобы сесть внутрь и вставить ключ в замок зажигания. Полминуты на то, чтобы на посаженном практически в ноль аккумуляторе раскрутить стартер и запустить двигатель, и еще пять секунд, чтобы убедиться, что все работает. Итого ровно минута, но какой же долгой она мне показалась…

– Есть, завелась! Ребята, садимся, садимся!

Выстрелы тем временем не стихали. В их однообразной «мелодии» особенно громко и внушительно прозвучала партия из трех «нот» исполненная трофейным ружьем. Но вот Витя и Аня влетели во двор и заняли места на заднем сиденье. Макс уже сидел спереди.

– Что с тобой? – спросил он, увидев, что Виктор (бесполезное теперь ружье он где-то бросил) зажимает рукой плечо.

– Кажется, дробью задело. Ерунда, жить буду.

– Аня, ты в порядке? – в зеркале я увидел ее глаза, такие голубые, чистые и спокойные, что казалось, она совершенно не боится всего происходящего вокруг. Невероятно красивые глаза…

– Цела, – кивнула она. – Поехали.

– Да, поехали!

Я дал задний ход, и машина, пробуксовывая, выкатилась со двора.

– Пригнитесь! – крикнул я. – Сейчас мы под обстрелом.

Но стрельба почему-то стихла, и мы, встав в колею, тронулись, постепенно набирая ход.

– У тебя хоть резина зимняя стоит? – недоверчиво поинтересовался Макс.

Я в ответ только посмотрел на него, но как посмотрел… Мой друг все понял и, сглотнув, спешно пристегнулся.

Колея была хорошо видна в снегу, благо, ее «обновляли» всего несколько часов назад. Мы миновали Крошково, но тут дорога разделилась надвое: одна вела к Толосцам, вторая – куда-то вбок. Я выбрал первую. Ребята понемногу успокоились: Аня помогала Вите перевязать рану, используя захваченный из катера бинт, Макс оглядывался по сторонам, видимо, прикидывал, сколько нам еще осталось до трассы. Я не рисковал гнать быстро, опасаясь заносов. Но вскоре возникла проблема посерьезнее, и заметил ее Макс.

– За нами гонятся, – сообщил он нарочито спокойным голосом.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я без труда убедился, что он прав. Тем временем мы проезжали Валовники, и до меня не сразу дошло, что на открытом участке дорога занесена снегом куда капитальнее, чем в лесу. Первый же снежный «язык» поперек пути нашего следования оказался и последним.

– Осторожнее! Держитесь! – только и успел крикнуть я, а машина, закрутившись, уже вылетала на обочину, где, проскользив на брюхе метров десять, остановилась. Повезло: по пути торможения попадались отдельные деревья, но мы их благополучно миновали…

– Все целы? Тогда живо наружу! Уходим!

Мы спешно выбрались, но тут же стало ясно, что песенка Зуевских партизан спета. К обочине подъехали два внушительных внедорожника, откуда стали неспешно выходить люди. Их было девять: пятеро с усадьбы и четверо полицейских, в том числе Лопарев с Рощиным. От места нашего «приземления» до лесной опушки метров тридцать, но до преследователей еще меньше. Так что, без вариантов.

Мы укрылись за машиной и залегли в снегу.

– Ну что, Ф.А. Лазарев, теперь я стою на дороге, а ты ковыряешься в дерьме, так? – блин, ну и паскудный же у него голос, у этого Сережи. Хотя, может, это я предвзято сужу?

– Может, и так, – решил ответить я. – Только дерьма тут нет. Зима ведь, снег. И вообще, тебе-то что?

– А просто моральное удовлетворение получаю. Такой ответ тебя устроит?

– Да мне вообще все равно, – прошептал я, чтобы слышали только Аня, Макс и Витя.

– Выходите по одному, – тоже знакомый голос, только не Лопарев и не Рощин. – Мы всего лишь хотим выяснить, что с Геннадием Романовичем произошло, да.

– Паша, это ты? – удивился я. Оказывается, в ряды преследователей затесался и мой недавний собутыльник! И по совместительству местный целитель.

– Да, это я. Мы вас не тронем, пока все не выясним, обещаю.

– А остальные тоже обещают? – недоверчиво поинтересовался Витя.

– Я только за себя могу сказать, – ответил Павел. – Вы как, ребята?

Два или три голоса нестройно буркнули что-то вроде «да».

– Маловато будет… – шепотом констатировал Макс.

– Сергей нас не отпустит, – вмешалась Аня. – Может, остальные и решили бы сначала разобраться, но не он. А они решат то, что решит он.

Тем временем Лопарев, кажется, напрягся, решив, что может потерять союзников.

– Паша, Кирилл, вы чего? Вы не знаете, что ли, что ваш Филиппок стуканул, кому нужно, и в усадьбе уже хозяйничают люди из ФСБ? Вы остались не только без Геннадия Романовича, но и без работы, а скоро, может, и небо вам в клеточку раскрасят за все ваши делишки.

– Это твои делишки, – огрызнулся Павел. – Лично меня они не касаются.

Но на этот раз он оказался в меньшинстве. Реакция «общественности» была куда более бурной и однозначной: народ потребовал виновника. Чтобы немного их охладить, пришлось выстрелить из пистолета в воздух.

– Кстати, Филя, – обратился ко мне Лопарев (после выстрела все благоразумно сделали пару шагов назад). – Ты не в курсе, что за собачку мы пристрелили возле деревни? Вздумала, дворняжка, на Женю Парамонова броситься. Но Женя молодец: с первого выстрела ее уложил. Не твоя собачка-то?

– Ага, – подтвердил невидимый Женя. – Большая псина-то. Это тебе за Дину, козел.

Я почувствовал, как сердце сжалось в холодный плотный комок. Так вот куда пропал Агат… Все это время он был возле дома, ждал меня… Или не меня? Ведь, получается, он напал на своего бывшего хозяина. Что же такого сделал ему этот Женя, если добрый и ласковый молодой пес бросился на него без команды? Теперь я вряд ли узнаю… Вряд ли захочу узнать. Агата, моего верного друга, моей опоры – больше нет.

– Филипп… – я посмотрел в лицо Ане: в ее глазах стояли слезы. – Филипп, пожалуйста, не сейчас. У тебя такое злое лицо… Не надо сейчас.

– Да, ты права, – невообразимым усилием воли я прогнал из сознания образ друга и сосредоточился на происходящем. – Лопарев! Если я выйду, ты отпустишь остальных?

– Остальных? – недоверчиво спросил он. – Можно подумать.

– Ты что, заболел?! – вцепился мне в руку Витя.

Но я не заболел – я рассматривал стоящую в трех метрах от нас одинокую осину. Не очень широкая, но другой рядом все равно нет. Притормози мы чуть пораньше, в пределах досягаемости оказались бы более подходящие деревья.

– Да, остальных, – ответил я Лопареву. – И Аню в том числе.

– Да пожалуйста, – небрежным голосом ответил он. – С Аней я потом разберусь, без тебя.

– Серег, хватит уже, – ого, похоже, вмешался доселе молчавший братец! – Оставь ее в покое.

– Миха, не лезь.

– Я уже просил тебя…

– А я просил тебя захлопнуться, – отрезал Лопарев. – Без твоих соплей скользко.

– Нет уж, с меня хватит, – похоже, в Михаиле Рощине, наконец, проснулась что-то похожее на гордость. – Хватит подставлять ее и пользоваться ей, как вещью. Хватит издеваться над ней. Хватит мучить ее!

– Миша, а ты сам долго к этому шел? – неожиданно громко поинтересовалась Аня. – Долго до тебя доходило, что я не вещь, которую можно подкладывать под тех, дружба с кем тебе выгодна?

– Аня, не говори так! Я не хотел…

– Да закройтесь уже вы оба, семейка! – перебил Лопарев. – Лейтенант Рощин, вернитесь в машину, я приказываю как старший по званию! Так, теперь вы. Трое могут валить, куда им вздумается. Мы с вами потом разберемся. Четвертый остается.

– Что ты задумал? – прошипел мне в ухо Витя. – Куда мы пойдем?

– Недалеко, – после того, как из группы удалили брата Ани, я окончательно уверился в своей задумке. – Я скоро к вам присоединюсь. Только задержу их ненадолго.

– Каким же образом?

– Немного их подпалю.

– У тебя что, есть бомба? – удивился Витя.

– Бомбы нет. Но над нами полный бак бензина, – сейчас я с благодарностью вспоминал ту небольшую станцию с дрянной кафешкой, где меня по ошибке заправили под завязку. – Вы отойдете в лес, а когда они приблизятся, я зажгу фитиль и спрячусь вон за тем деревом.

– Ты взорвешь свою машину? – тихо ахнул Макс.

– Если хочешь, я могу доверить эту почетную миссию тебе. Для меня так будет даже менее затратно, но, боюсь, тогда ты можешь столкнуться с таким малоприятным явлением, как суброгация. Я потом объясню, что это такое… Если выживем, конечно. В общем, если никто не против, я сделаю это сам.