Текст книги "Чэч: Становление бродяги (СИ)"

Автор книги: Артур Фатыхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Приветствуем вас, Хозяин.

Встречать нас вышли два старика. Один высокий, худой, седой и бородатый, казавшийся чумазым от навечно въевшейся в кожу лица и рук мелкой рудной пыли, которую теперь только с кожей и содрать можно. Второй тоже седой и бородатый, но по сравнению с первым, совсем мелкий, при этом ещё и согнутый, как вопросительный знак, опирающийся на суковатый посох. Оба поклонились глубоко, коснувшись пальцами земли.

– И вам здравия, уважаемые Карл и Гнарлак, – кивнул капюшоном некромант. – Времени у меня немного, да у вас своих дел хватает. Как и обещал, привёл ватагу бродяг. Перед вами её бугор, по прозвищу Чэч. Не смотрите, что уровнем невелик. Всего полтора месяца назад он вообще тринадцатым был, а теперь, вон видите, двадцать четвёртый. На демонических тварях отожрался. Есть у него в команде и дядька, Камнем кличут. Так тот вообще ватагу водил, когда я ещё студиозусом был, и под его командой копейку н обучение зарабатывал, так что охотник на зверьё разное опытный и достойный. Третий так вообще полусотником в имперском гарнизоне служил, пока не ранили. А потом больше десяти лет в Ясенках мужиков оружейному бою обучал, за что ценился. Думаю, познакомитесь, да разберётесь. А теперь покажите, где у вас тут тень погуще, мне в замок срочно вернуться надо.

Некромант, больше не говоря ни слова, зашагал к частоколу, где была самая близкая и густая тень. Чёрный диск, появившийся перед ним, на этот раз был гораздо меньше. Якову даже пригнуться пришлось, когда он в портал заходил. Не успел диск исчезнуть, как во дворе раздался скрипуче-квакающий, но одновременно радостный крик:

– Бык!

Старик, тот, что скрюченный с клюкой, вернее, с посохом, тут же засеменил к нашему Бурому, совсем не обращая на меня внимания.

– Ухоженный, здоровый, – сухонькая ручка тут же оттопырила быку нижнюю губу, обнажая крепкие жёлтые зубы, а через мгновение уже гладила Бурого по ляжке, – мускулистый. Хватит ему силёнок, хватит.

Старик уже собирался заглянуть под хвост, как его остановил возмущённый вопль Агееча:

– А ну, лягушка бородатая, руки убрал от моего быка.

– Чё это? – тут же встал в позу гоблин. – Нам бык нужен был. Хозяин привёл – могём пользовать!

– Твой хозяин для меня – Яшка-студиозус! Он нас для охраны нанял, а бык этот – наше движимое имущество! Хочешь пользовать, давай договариваться. Или укладу не знаешь?

– И что ты дашь за то, чтобы ваш бык снова спокойным стал? – склонил голову набок гоблин, став разом похожим на лохматую канарейку, некогда жившую у моих родителей. – Он же теперь пока всех охочих тёлок не покроет, не успокоится.

– А на то у нас бугор есть с умением, враз Бурого успокоит, да так, что пусть ваши тёлки измычаться, да хлев по брёвнышку разнесут, ему всё похрен будет!

– Приветствую, бугор, – ко мне подошёл второй старик, высокий который, – пойдём, покажу, куда фургон поставить, да куда быка определить. А то эти двое – ещё долго так торговаться будут.

Глава 25

– Просыпайся, парень, – толкнул меня вбок Агееч, – Иван свистит да с переливами, что твой бильбиль. Заметил что-то, знак подаёт.

– Ага, – я сел на тюфяке, который вчера вечером бросил прямо на пол сторожевой вышки, возвышающейся над частоколом. Мотнул головой, прогоняя сонную одурь. Не спеша, поднялся, одновременно прогибаясь в пояснице. Если Иван свистит, значит особой опасности пока нет, и можно не нестись сломя голову. Проверил топор – на поясе родной. За последнее время я так привык с ним спать, не снимая, что теперь без него голым себя чувствую. Улыбнувшись, поправил одеяло у распинавшегося Муклуша. Сопит наш вояка, ничего не слышит. Не захотел один на сеновале ночевать, с нами в будку попёрся. Да ещё приятеля своего нового, котёнка нхан су, прихватил. Тот тоже спит, свернувшись комочком и засунув мордочку мальчишке подмышку. Ну, пусть спят. Подхватив прислонённые к стене арбалет и копьё, вышел на мостки, прикреплённые к верхней части брёвен частокола, и поспешил за ушедшим уже вперёд стариком.

Вчера, пока Гнарлак и Агееч уже готовились друг другу бока намять, торгуясь за быка, второй хозяин хутора Карл, показал, куда можно фургон загнать. Место нам под навесом выделили, примыкающим к частоколу.

– Долго думали, куда вас на постой определить, – как бы извиняясь, развёл руками хозяин. – Чтобы и самим не стесниться, и вам удобно было. Уж извините, в дом не приглашаем, жёны там и детишки малые, а гостевой избы не построили. Незачем было. В хлев или сарай тоже вроде не дело. Так что самый лучший вариант – на сеновале. Вон, на него вход по лестнице, а в хлеву ещё вторая есть. Сена там ещё хватает, так что спасть на мягком будете. Мы там ещё тюфяки и одеяла шерстяные положили – так что ночью не замёрзнете. Одна просьба – с открытым огнём поаккуратнее.

Замолчав, старик внимательно на меня посмотрел, ожидая, как я отреагирую на его слова.

– Мы все тут некурящие. А сеновал? Сеновал – это просто здорово! – успокоил я главу хутора. – Мы-то последние два месяца вообще в фургоне спали и до этого не барствовали.

– Быка можете распрягать и вон в тот загон определять, гоблины его накормят и напоят. Раньше мы там Волата держали, пока его волки, чтоб им пусто было, не задрали. Кормить вас…

– Кормить будем! – послышался квакающий голос второго главы. – Два раза в день, завтраком и ужином!..

– Кормить ты нас и по Укладу должон! Ибо не на постой к вам заехали, а работу делать, с которой сами не справляетесь! Да и чем ты нас кормить будешь, это весной-то? Кашей пустой, на воде сваренной? Так, мы себе сами этой каши в любой момент наварим, да ещё с мясом. Бродяги мы или прощелыги какие? Ты что дельное предлагай…

– Ну, – виновато улыбнулся мне Карл, – прав твой ватажник, с мясом у нас сейчас тяжко, детишкам малым только его и даём. Им для росту требуется. Но кашу маслом сдабриваем не жалея. Да и рыба каждую неделю есть – не голодаем. Сегодня мы поужинали уже, но вам соберём и накормим. А потом в баньке помоетесь. Только попариться не получится – веники закончились. Они у нас привозные. Я сейчас распоряжусь, воды натаскают и подтопят.

Пока я распрягал Бурого, к нам подошёл молоденький гоблин и сказал, что он уже быку в загоне и сена наложил и поилку свежей водой заполнил, можно заводить. А как бык поест, он его расчешет и здоровье проверит и, если надо, подлечит – умения у него соответствующие есть. Слушая гоблина, я невольно улыбнулся. Больно уж тот на гнома Бигора, внука Сайроса, манерой был похож. Не став разочаровывать малого, разрешил:

– Хорошо отведи Бурого в загон и осмотри.

– Миклуш, – позвал я нашего пацанёнка, всё ещё сидящего на облучке, – выдай парню меру зерна, пусть в кормушку добавит. Думаю, нашему Бурому скоро сил много потребуется, на одном сене не вывезет. А потом вещи наши на сеновал подними.

– Уважаемый Карл, просьба к вам небольшая. Пока ужин да баньку ждём, дай провожатого, пусть они с Иваном по периметру пройдутся, посмотрят.

– Иван, посмотришь, мыслями своими поделишься.

– Хорошо.

Тут ко мне подошёл довольный, словно кот, валерьяны нанюхавшийся, Агееч.

– Уломал-таки я этого сквалыгу. Он нам, если ночью сторожить станем, по две склянки на брата зелье «Бувов глаз» выдавать пообещался, что в темноте лучше видеть позволяет. Качество говорит отменное, его их мужики пьют, когда под землю в шахту лезут.

– Услышал всё-таки, о чём мы с Яковом говорили.

– Так, вы особо и не скрывались, всего надо было только прислушаться. Так вот, я этого сквалыгу уломал рецепт зелья дать. Оказался очень простой, хоть и гоблинский, траву, в его состав входящую, почитай в любом месте, сыскать можно в нужном количестве. Эх, раньше бы про него знать…

– А он тебе обманку не подсунул?

– Попробовал бы, – отмахнулся Агееч. – Что я сапог, прохудившийся какой, чтобы на обманку повестись. Да и Суть этот рецепт подтвердила. Я тебе его попозже расскажу – тебе, как бугру ватаги, знать его желательно.

Позже, когда мы ужинали, чем хозяева угощали, бывший полусотник делился впечатлениями.

– Частокол высокий, крепкий не такой, конечно, как в тех же Ясенках отстроен, но там и от других тварей, двуногих, обороняться приходится. Волкам такой частокол никак не преодолеть, не перепрыгнут они его. На такое, наверное, только нхан су способны с их умением телепортироваться. Но их тут сроду не видели. Специально у местных уточнял. А чтобы у волков такая способность была – не слышал. Рвануть с места, цапнуть так, чтобы быку заднюю ногу за раз перекусить или целый шмат мяса с жертвы выдрать – это да. Это они умеют, а чтобы телепортироваться…

– Подкоп? – продолжал делиться мыслями Иван. – Да, пусть попробуют – глубже трёх метров копать замучаются, а выше всё тот же частокол, да ещё камнем с двух сторон укреплённый. Да такой частокол, наверное, только маммут сломать сможет, да и если не один, втроём-вчетвером наваляться. Но откуда в наших краях маммуты, их только далеко не севере видели. И то не понятно, что там правда в тех рассказах, а что байка очередная.

– Значит, местным ничего не угрожает?

– Пока они здесь, на подворье, думаю, что нет.

– Хорошо.

– Им хорошо, а нам нет.

– Поясни.

– Прошлой ночью, когда зверьё под самой стеной выть вздумало, местные постреляли да пошумели, чтобы их отогнать. Да ни разу не попали. Возможно, сегодняшней ночью твари снова пожалуют. Если нам повезёт – двоих-троих завалим. И всё. Волк – зверь умный. Больше на дистанцию выстрела не подойдёт. Придётся нам наружу выходить и там волков бить.

– Надо – выйдем, – вставил своё слово Агееч. – Я и не надеялся их, тут сидя, перебить.

– Я свами пойду, – тут же вставил Иван, – лишним не буду. Долина небольшая, далеко бегать не придётся.

– И я пойду! – тут же влез Миклуш.

– Нет, Миклуш. А кто тогда наш отход, в случае чего прикрывать будет? Ты и будешь. А кому я это дело доверить могу?

И вот волки в гости пожаловали. Вечером мы долину осматривали, она со стены как на ладони вся видна, ни одной твари не заметили.

– Вон они, – указал рукой полусотник куда-то влево на западную сторону долины. – Видишь вон ту плоскую вершину, прямо через неё и идут в открытую, то ли дурные, то ли наглые. Что, впрочем, одно от другого почти не отличается. Больше десяти голов насчитал, но их гораздо больше.

Я вгляделся в ту сторону, пытаясь хоть что-то рассмотреть на склонах холмов, едва подсвеченных тусклым светом луны, прикрывшейся полупрозрачной вуалью облаков. И как только Иван что-то видит в этой темноте? Чёрт! Я же про гоблинское зелье совсем забыл! А когда? Тут спать завалились, не перед сном же его было пить? Открыв поясную сумку, я достал скляночку. Зубами вытащив деревянную пробку, выпил содержимое, которого было-то на два глотка, и чуть тут же не выплюнул обратно. О таком омерзительном вкусе меня не предупреждали! С трудом проглотил. Ещё немного постоял, ожидая, пока эта бурда в желудке уляжется. А потом вновь заткнул склянку пробкой и засунул обратно в сумку. Как сказал Агееч, старик-гоблин, оказавшийся шаманом,

– Что, бугор, прочувствовал? – хмыкнул полусотник.

– Гадость изрядная, – сплюнул я через частокол. И ведь запить нельзя, Агееч об этом особо предупредил. Он, кстати, тоже вон морщится. – И когда она действовать начнёт?

– Минут через десять где-то, – ответил Иван. – Но снадобье стоящее, лучшее из того, что я пробовал. Видно, конечно, далеко не как днём, но и это просто отличное подспорье.

Вдруг раздался громкий полный несдерживаемой ярости и леденящий душу вой. Он пронёсся над долиной и отразился эхом от холмов. И тут же был подхвачен десятками глоток.

Пробрало до ледяных мурашек, толпой пробежавших снизу-вверх по позвоночнику и тут же обратно. А ещё меня грызла какое-то подспудное чувство о неправильности происходящего.

Но тут подворье переполошилось. Загомонили, захлопали крыльями, птицы, чем-то напоминающие то ли крупных уток, то ли мелких гусей в птичнике. В соседнем хлеву заметались переполошённые коровы. Невольно обернувшись на этот переполох, увидел, как бесшумными тенями вдоль частокола заметались две крупные собаки-пастуха, недавно опростоволосившиеся и не спасшие своего подопечного быка. Зато третья, мелкая собачка-звоночек, проснувшаяся от воя, завизжала, заскулила так, будто волки уже за ней по пятам гнались. И тут над подворьем раздалось трубное протяжное мычание. Наш Бурый на всю долину заявил, что один готов биться с волками, сколько бы их там ни было! И волки замолчали, видимо, удивлённые тем фактом, что кто-то осмелился бросить им вызов. И живность подворья замолчало. Стих гогот в птичнике, перестали метаться коровы и лишь был слышен негромкий скулёж собачонки, забившейся куда-то в дальний угол.

– Мужик! – хмыкнул, ухмыляясь, Иван.

– Настоящий бродяга! – поддержал его Агееч.

Тут послышались быстрые шаги по настилу. Обернувшись, я увидел Миклуша, с трудом удерживающего в одной руке арбалет, четвёртый запасной, оставленный нами в будке. Ремень от колчана съехал ему на локоть той же руки и теперь сам колчан волочился за ним по доскам. Но поправить его мальчишка не мог, потому что левой рукой придерживал котёнка за пазухой, откуда торчала круглая злобно ощерившаяся морда нхан су. При этом котейка никак не пытался укусить или поцарапать своего нового приятеля. Самого Миклуша нехило так трясло, то ли спросонья, то ли от испуга, то ли от возбуждения.

– Вол-ки да? Г-где? Я готов!

– Волки-волки, – я приобнял пацана и на миг прижал его к себе, желая успокоить. – То, что арбалет принёс и болты не забыл, молодец. Давай, их вот сюда на полку поставим. А котёнка-то зачем притащил? Мешаться же будет.

– Да он сам! На ногу запрыгнул, в штанину вцепился, а потом за пазуху забрался. Я попробовал вытащить – шипит и скалится.

– О, ещё один настоящий боец растёт, – похвалил Иван, правда, непонятно кого он имел в виду.

– А чего вы тут столпились? Чего делать удумали? – неожиданно раздался квакающе-скрипящий голос с другой стороны помоста. И как только старику-гоблину удалось так неслышно подобраться.

– Мы-то службу несём, твоё хозяйство караулим, – вздрогнувший от неожиданности Агееч, тут же вполголоса наехал на главу подворья, с которым, похоже, уже завёл панибратские отношения. – А вот ты чего, лягуха бородатая, сюда припёрся, под ногами мешаться? Чего тебе на печи не лежится, кости не греется?

– Ты мою бороду не тронь, дылда храстовая. Своё достоинство-то сбрил, тьфу, смотреть тошно.

– Твоё достоинство – для вшей да клещей пастбище, а мы бродяги не такие – мы чистоту да порядок любим!

– Порядок? То-то я смотрю, как на стену поднялись, так втроём спать завалились. Один здоровяк туда-сюда по стене и шастает. А он один чего углядит?

– Так углядел же. Ещё скажи спасибо, что у тебя сквалыги, зелье буева глаза выпросил. А то очухались бы, когда уже волки уже у самой ограды были, – и тут же уже совсем спокойным голосом, будто и не собачились только что, поинтересовался. – Слушай, Гнарлак, а чего зелье-то, такое вырвиглазное у тебя на вкус получается? Неужто исправит никак нельзя?

– Так дети же на подворье. За этими пострелятами глаз да глаз нужен и то не уследишь порой, – также спокойно ответил гоблин. – Вот и добавляю отвороты всякие. Кружевец из рецепта убери – не так горько будет.

– Ох и вредный ты, Гнарлак, натуральная лягуха и есть. Не мог сразу сказать, – тут же вызверился Агееч, не отрывая при этом взгляда от долины.

– А я хотел, чтобы ты потом пил и меня добрым словом вспоминал. А так спросил – чего не ответить.

Пока я слушал перебранку стариков, меня всё не покидала мысль о какой-то неправильности в поведении волков. Не то чтобы я был хоть каким-то специалистом в этом вопросе, просто ролики смотрел. И всё же, и всё же… И тут до меня дошло.

– Скажите, мужики. А вам ничего странного в поведении волков не показалось? Ну, ладно дикая волна прошла, краем эту долину зацепила. Но она во время сезона дождей прошла. А сейчас весна силу набирает. Не знаю, как тут дело обстоит, но у меня на родине, конец зимы – начало весны – время брачного периода. Стаи распадаются и им точно не до хорового воя, которое мы только что услышали. Пары норы да логова ищут, чтобы волчат рожать да кормить. А долинка эта небольшая, живности кормовой для них мало, а та, что есть – вся мелкая. Не знаю, хватит ли на то, чтобы выводок выкормить. Не так ли, уважаемый Гнарлак? – от волнения я стал подражать манере разговора стариков. – Ну, пришла стая, ну, задрала быка – повезло. Второй раз наведалась – ушла ни с чем. Чего ей в третий раз на то же самое место переться? Голод – не тётка, а тут доступной еды нет, не лучше ли в пустошах другое место поискать?

– А ты ведь прав, парень, – ахнул Агееч, совсем забывший, что весь вечер при посторонних меня бугром звал. – А это значит…

– Тихо, – шёпотом оборвал нас Иван, – волки почти на выстрел подошли и их… Много! Заряжай!

Я тут же выполнил команду полусотника и, вскинув арбалет, посмотрел за ограду и охренел. Сначала я увидел жёлто-зелёные флюоресцирующие огоньки. Вспыхивающие, пропадающие, то вновь появляющиеся, но уже в другом месте. И их было много. Пять пар. Десять. Пятнадцать, а потом я сбился со счёта. Огоньки подлетели ближе, и я стал различать контуры волчьих тел.

– Стрелять по команде. Пусть ближе подойдут.

И снова тишину ночи разорвал многоголосый волчий вой. И снова загомонили птицы, захрипели испуганно коровы и заголосила-запричитала мелкая шавка. Грозно замычал в ответ, бьющий копытом землю, Бурый, зарычали, носящиеся вдоль стены четвероногие пастухи…

– Залп! – рявкнул полусотник и первым же спустил тетиву. И тут же наклолся, чтобы перезарядить арбалет.

Медленно тяну спусковой крючок. Хлопок тетивы на миг перекрывает многоголосый вой. Ещё болт летел, но я уже понял, что попал. Но удостовериться не было времени – нужно перезарядиться и попытаться попасть ещё. Ведь чем больше убьём сейчас, тем проще нам будет завтра. Один за другим раздаются взвизги раненых волков, заставившие замолчать других.

Вскидываю снова арбалет и почти не целясь стреляю в убегающего зверя. Попал – не попал, не знаю. Взвизг. Попал. Но Система пока молчит. И снова вспыхнули жёлто-зелёные флюоресцирующие огоньки. Вдруг послышалось рычание, визг, но теперь уже не собачки-будильника, впрочем, быстро затихший. Тут и Система ожила, выдав мне сообщение о получении опыта нашей ватагой за семь побед. Две мои, две Ивана, две Агееча. У шамана в руках арбалета не было. Ай да Миклуш! Ай, молодец!

* * *

Друзья, не забываем комментировать главу. Для меня это очень важно.

Глава 26

– Они своих подранков разорвали, – опустив арбалет, прокомментировал очевидный факт полусотник. – Поэтому так мало опыта дали.

– А я уровень получил! – воскликнул Миклуш и чуть в пляс не пустился на радостях. – Шестой уже! Шестой!

– Грац! – хлопнул мальчишку я по плечу, сам не заметив, как вдруг употребил игровой сленг.

– Чего? – не понял меня Миклуш и вопросительно уставился, ожидая разъяснений.

– Так у меня на родине по-особенному поздравляют тех, кто поднимает свой уровень. И все понимают, что случилось. Ведь поздравлять можно за многое, а вот «грацем» только за поднятие уровня, за то, что ты стал сильнее, круче.

– Спа-си-и-бо! – в глазах мальчишки плеснулась радость, будто он только что-то приобщился к какой-то важной тайне для особо избранных.

– Сяп! – стараясь выглядеть как можно серьёзнее и не дать расплывающейся на моём лице улыбке испортить всё дело, продолжил я свои наставления. – В таких случаях надо отвечать: «сяп». Это такой особый ответ.

Ну а кто его глупостям научит если не я? Без них жизнь становится скучной, пресной. Помню, я в детстве в одной книжке прочитал, что каждый настоящий мужик должен смачно пердануть, когда до ветра ходит. Воспринял я это очень серьёзно, ведь в ней про настоящих героев рассказывалось, которые из леса вышли и всем лещей надавали. Я и сейчас так иногда делаю и ловлю себя на том, что получаю особый шкодный кайф. Ещё и малого научу. А муштрой и воспитанием пацанёнка пусть Иван с Агеечем занимаются.

– Сяп, бугор! – пацан всё ловил на лету.

– Куда стат вложишь, уже решил? – наклонившись к нему, прошептал я на ухо.

– В Дух хотел. Можно? – также тихо ответил он.

– А как же Сила или Ловкость? Они же сейчас нужнее для тебя. Или тот же Интеллект? Он для мага важнее даже, чем количество маны.

– Силу и ловкость я каждый день с дядькой Иваном тренирую. А теперь ещё сильнее буду. И бобы вы мне даёте. Дед Агееч меня азбуке и счёту учит, в Интеллекте скоро уже двойка будет. А вот Дух не растёт. Я медитирую, медитирую…

Это да, все душевники на ману я злостным образом себе забираю, свои проблемы с её объёмом решаю. Понимаю, что нехорошо поступаю, но и дальше так делать буду. И пацанёнок это знает – при нём на общем совете ватаги так решили. Но мальчишку надо поощрить, он на самом деле на тренировках выкладывается, да от обязанностей своих не отлынивает.

– Ладно, Миклуш, добавляй единичку в Дух. Если Иван с Агеечем что скажут, говори, что я разрешил. Но смотри, если услышу, что мужики на тебя жалуются, следующий статы улучшать будешь, как скажем. Понял?

– Понял, – пацанёнок кивнул с самым серьёзным видом. – Спасибо, бугор. Не подведу.

Ох, уж эта детская непосредственность. Ладно… Как первый же кристалл на ману добудем – ему отдам. Вдруг у мальчишки непросто детская блажь, а талант? Посмотрим. Там и в школу его определить можно будет, а потом, глядишь, и в академию. О ней, конечно, говорить рано, но задумываться уже стоит. Не всю же жизнь пацану по пустоши шляться, надеюсь, повезёт и в люди выбьется.

Обернувшись, я посмотрел на мужиков, пытаясь оценить их реакцию, на то, что опять влез в их воспитательный процесс. Иван демонстративно смотрел в сторону долины, усиленно пытаясь скрыть расползающуюся на лице улыбку, но заметив мой взгляд, еле заметно кивнул, мол одобряет. Агееч так и вообще улыбку не прятал и мне подмигнул. А вот широко раскрытые глаза гоблина, свидетельствовали о большом удивлении. Он пихнул Агееча вбок и шёпотом поинтересовался:

– Это сколько пострелу лет, что он уже шестой уровень взял? На вид совсем малой же.

– Полмесяца назад десять стукнуло. Так, что ты хочешь, он с нами у Горячих пещер тварей демонических бил. Не сам, конечно, но либо добивал, либо урон наносил, вот его Суть и награждала.

– Хм, может и мне вам одного пострела на воспитание отдать?

– Ну ты удумал! У нас тут школа воспитательная, что ли?

Я посмотрел в темноту долины, откуда всё ещё доносились грозные взрыкивания, недовольные взвизги и жалобный скулёж – стая доедала своих подранков. Волки отошли на такое расстояние, что даже благодаря зелью, я видел только неясные тени. О том, чтобы в них попасть из арбалета вообще речи не было.

– Эх, – невольно вырвалось у меня, – столько кристаллов потеряли.

– Голодные они, – пояснил Агееч. – Очень голодные. Волки, обычно, своих подранков и стариков берегут. Слышал, что да, рвут, случается, но гораздо дальше на север, где во время сезона дождей, снег идёт и землю толстым слоем покрывает. Там волки зачастую голодают. А тут всегда какую-нибудь поживу найти можно: мышей да сусликов. А эти разорвали… Видать, совсем им край пришёл.

Вот и подтвердились мои догадки.

– Бугор, – дёрнул меня за рукав Миклуш, – а что такое снег?

Хм, и как ребёнку объяснить, чтобы он понял.

– Когда на улице очень холодно капельки воды замерзают и становятся похожими на белые камешки… Только не круглые, а резные, на звёздочки похожие. Они на землю падают как дождинки и покрывают её словно ковром. А когда тепло становится – снег снова в воду превращается. Понятно?

Мальчишка кивнул. Но по его глазам я понял, что не очень. И у него сразу много других вопросов появилось, но задать их он не решился.

Тут меня озарила идея и я поспешил её озвучить мужикам:

– А если приманку, отравленную, по долине раскидать?

– Волки, что крысы, потраву чуют. Их так просто не проведёшь. Ещё и кучу сверху навалят, как бы в насмешку. Тут особые яды нужны, которые совсем без запаха или мясом подтухшим воняют – как такие делать я не знаю. Да и где ты столько приманки возьмёшь, а Гнарлак живность свою на неё пустить не даст.

– Не дам, – подтверждающе кивнул гоблин, – мне детишек и мужиков с бабами кормить надо. Потому всю живность сберегаю.

– Тогда, может, ты, уважаемый Гнарлак, яд какой подходящий знаешь? – мне не хотелось вот так сразу отказываться от этой идеи.

– Нет, – гоблин ответом совсем не порадовал, – такой яд мне не ведом.

– Ладно, – подвёл итог полусотник, – волки сегодня к ограде вряд ли сунутся. А значит, всем тут делать нечего. Идите, решайте, что завтра делать будем, да спать ложитесь. А я пока подежурю.

– Уважаемый Иван дело говорит, – поддержал его шаман. – Только и ты вместе с ними иди, а тут мои постоят. А то расслабились – один из дежурной двойки, глядя на вас, тоже спать завалился. Вот он и постоит, а в случае чего, и разбудит. Эй, Гирикал, поди сюды.

– Пойдём у нашего фургона посидим, да сбитень попьём. Под него лучше думается, – предложил Агееч. – А на нашей печке мы быстрее воду вскипятим, чем на хозяйской. Только надо тюфяки да шкуры из будки забрать, чтобы не голой земле сидеть, да и потом за ними не бегать.

Когда спускались с лестницы, внизу нас уже поджидал ещё один глава хутора, обеспокоенный переполохом. Но к нам Карл с расспросами лезть не стал, увидев спускающегося за нами гоблина.

– … семерых волков они завалили… – услышал я шёпот шамана. – … но ещё много… Десятка два, а как бы не больше. Вот идём думать, что завтра делать… Гирикл да Карун на стене остались – сторожат… Представляешь, их малой полмесяца прошло, как десятилетие отметил, а сегодня…

Как само по себе разумеющееся, Карл увязался за нами. Только перед этим на летнюю кухню заглянул за кружками для себя и гоблина. Как только расселись кружком на свёрнутых в рулон тюфяках, в ожидании пока Агееч нам сбитень сварит да вяленого мяса для перекуса нарежет, я задал гоблину, интересующий меня вопрос.

– Уважаемый Гнарлак, Агееч говорил, что ты шаман. Не можешь ты с помощью своих духов узнать, где волки логово своё организовали. То, что оно есть и где-то поблизости за холмами – это очевидно. Найти бы.

– Не могу. Я же ненастоящий шаман – слабосилок, – огорошил меня признанием старик. – Сильные духи меня не признали. Только со слабыми да мирными смог договора заключить. А когда мы из родовых земель убегали, главный племенной тотем там оставили, в земле схоронив. С тех пор с большая часть духов, ко мне привязанных, на мой зов не отвечает. Я, конечно, малые тотемы сделал, но они слабые. Да и раньше в племени я больше уходом за огородом и скотиной занимался. Чтобы лучше овёс рос, да сорняки его не заглушали. Мошкару от коров отогнать могу, при родах помочь. Некоторые рецепты, навроде «Бувого глаза» узнал, пока дед меня вместе со старшим братом учил. Вот брат сильным шаманом был. Погиб он, бегство племени прикрывая.

Дела-а. Неожиданно. Ну да ладно, сами разберёмся. Агееч у нас следы читать может. Соответствующие умения уже должны заработать, если и не в полную силу, то хоть как-то.

– Волки на рану крепкие, – задумчиво проговорил наш старик, отхлёбывая из кружки ароматный напиток, – одной стрелой мы их не свалим. Это только нашему Ивану, наверное, под силу. А перезарядиться они нам не дадут. Надо яд приготовить, он хоть и быстро выдыхается, но час-два продержится. Наконечник можно и перед выстрелом смазать. Пока утром тренироваться будете – я приготовить успею. Запас трав у меня в фургоне есть, на несколько охот хватит, а нет, так тут наберём. Травки не редкие. Но этого всё равно не выход, если сворой навалятся.

– Сетемёты возьмём, по два на брата. Ими даже сподручнее, чем с арбалетами будет. Волки – не нхан су, телепортироваться не умеют, из сетей так просто не выберутся. Если Иван в броню свою облачится, а её так сразу не прокусишь, то мы вокруг него танцевать будем, – предложил я.

На том и порешили.

Обвешанные оружием, как какие-то спецназеры из фильмов, мы вышли за ворота хутора. Как только калитка, не открывать же ради нас троих ворота, захлопнулась, я обернулся и помахал детским головам, торчащим из-за частокола, среди которых был и Миклуш. Детвора загомонила радостно и замахала в ответ. И Миклуш тоже. Я с облегчением выдохнул. Пацанёнок на меня дулся из-за того, что не разрешил ему взять арбалет и прикрывать нас с ограды, как не подумав, пообещал вчера вечером. Не, был бы пацан один, доверил бы не задумываясь. Особенно после вчерашней ночи, когда он сам зарядить арбалет смог, выстрелить, ещё и попасть умудриться. Но наш боец вдруг оказался в центре внимания местной детворы. А вот тут я, что называется, на измену подсел. Миклуш же покрасоваться захочет, тем более, как оказалось, есть перед кем, взведёт обязательно, да ещё и стрелу наложит. А вот тут случится может всякое. И как потом ни раскаивайся – уже ничего не поделаешь. Ну его нафиг.

Сегодня во время утренней тренировки, Миклуш особенно старался. Даже Иван это отметил. И когда у меня нашлось время осмотреться, понял почему – площадку под навесом окружила местная детвора. И были среди неё две пигалицы примерно одного возраста с нашим пацаном, похожие друг на друга как две капли воды, рыженькие такие, конопатые, да с косичками. Среди наблюдателей я заметил и представительниц прекрасного пола постарше, чем гомонящая малышня, да пофигуристее, которые бросали любопытные взгляды уже на меня. Только вот я держал морду кирпичом, на хуторе этом шила в мешке не утаишь, а это чревато. Поэтому трижды нафиг, перетерплю.

Так вот, а уж когда Миклуш на завтрак к столу котёнка притащил, то сердца сестричек совсем растаяли. Такое количество восхищённых охов и ахов любому мужскому сердцу приятно. И наш герой, желая закрепить победу, уже мечтал предстать перед ними в образе великого воина с личным арбалетом, из которого он вчера волка подстрелил. А я не разрешил. Как тут щёки не надуть? Но провожать пошёл. А за ним и вся стайка мелкоты потянулась.

– Сразу к холмам пойдём, – решил Агееч. – Там, где они вчера своих разорвали, мы вряд ли, что, кроме клочков шерсти, найдём. Поди и кости все разгрызли. Туда разве что Миклуша потом сводить, пусть в умении своём поупражняется.

Пацанёнку на десятилетие Система неожиданное для нас всех умение подкинуло: «Следопыт». След, выбранного им животного или человека, теперь подсвечивался там, где его простым глазом даже не увидеть было. При одном условии: существо, оставившее след, должно было пройти не позднее десяти часов. Понятно, что потом оно будет улучшаться, но и такое – очень неплохо.