Текст книги "Рождество или Библия волшебника"
Автор книги: Артур Дж. Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Бах! Прямо на него смотрел какой-то улыбающийся паренек. Перчатками он стряхивал снег с милицейской машины, а своим дыханием пытался растопить лёд, образовавшийся на стекле «бобика». У Кирилла от неожиданности сердце ушло в пятки. Он чувствовал, как пульсирует артерия где-то под его шапкой-ушанкой. Хотя это мог болеть вчерашний удар. Странный незнакомец, которому на вид было максимум лет двадцать пять, что-то показывал руками, явно непристойное. Кирилл, не отойдя от испуга, пересел подальше от стекла и снова дёрнул милиционера. Тот не реагировал.
Внезапно справа от автомобиля всё осветилось белым светом – дверь «бобика» открылась.
– Прошу прощения, – улыбнулся незнакомец, не обращая внимания на испуганное выражение лица Кирилла, – я задержался. Просто из-за бури произошли некоторые накладки. Надеюсь, такое больше не повторится. Во всяком случае, мы сделаем для этого всё, что от нас зависит. Если Вас спросят, не сильно ругайте меня.
– Я… я, – Кирилл и не думал выходить.
– Да-да. Вы Кирилл Андреев, – произнёс улыбающийся парень, – ЦК не может удерживать погоду так долго, будет лучше, если Вы последуете за мной. На месте Вам всё расскажут. Надеюсь.
Кирилл взвесил все «за» и «против». Что лучше: попасть за решётку, как грязный маньяк-заика, или пойти с неизвестным человеком, улыбка которого вызывала лишь удивление и неприятное ощущение?
Незнакомец будто прочитал его мысли – улыбка бесследно исчезла. Может, вот это и есть похищение?
– Пойдёмте, – произнёс тот, смахивая зависшие в воздухе снежинки и делая, таким образом, своеобразный тоннель, – прошу, быстрее. Возможно, успеем до завтрака.
Юноша, захватив свой рюкзак, последовал за ним. Снег заскрипел под ногами – видно, морозец был не слабенький.
– Вы только не волнуйтесь, – успокоил его только что улыбавшийся парень. Кирилл убедился – это его он видел возле «бобика». Но только сейчас он смог воочию рассмотреть незнакомца, похожего на солдата почётного караула, прибывшего явно с далёкого Севера. На его чёрных волосах красовалась шерстяная фуражка фиолетового цвета, на которую Кирилл сначала и обратил внимание. Потом глянул на обувь – тёмно-фиолетовые ботинки, переходящие в пышные унты, затем на необычные фиолетовые штаны. На руках у парня были перчатки, переходящие в непонятные шерстяные муфты. А заканчивал странное сочетание цветов шерстяной китель зелёного цвета с аксельбантом.
– Да. Я красив. А вот они, – продолжил незнакомец, показывая на людей, оставшихся в «бобике», – они ничего не вспомнят. Как и все остальные свидетели нашей грубой сегодняшней оплошности.
Он щёлкнул два раза пальцами, и наручники сами собой спали с рук Кирилла.
Ничего так и не поняв, юноша продолжал идти за парнем, рассматривая образовавшуюся вокруг картину. Всё казалось каким-то странным. А происшествия двух последних дней вообще были похожи на дурной и нелепый сон.
– Вот и пришли, – сказал проводник, показывая на автомобиль, сверху чем-то похожий на лимузин. Он тоже был ярко-зелёного цвета, правда, вместо колёс у него размещались длинные полозья, как у саней. – Хороший зимний вид транспорта, – добавил незнакомец, заметив очередное удивление на лице у Кирилла. – Кстати, – замешкавшись продолжил тот, – я Андрей Фифичкин, – тот хотел было улыбнуться, но, явно пересилив себя, стал серым как скала. Кирилл посмотрел на автомобиль. Похоже, Андрей его изрядно почистил – на том не было ни одной снежинки.
– Присаживайтесь, – открыв дверь, произнёс парень, – сегодня я Ваш личный шофёр, гид и проводник, – с гордостью произнёс тот, – личный!
Терять нечего, подумал Кирилл, – ведь назад пути уже нет. Он залез в авто, и дверь захлопнулась. Прошло секунд двадцать. На переднем сидении показался Андрей.
– Рекомендую пристегнуться, – закрывая переднюю дверь, сказал тот и… улыбнулся.
– Я… я… – хотел, было, что-то спросить Кирилл, но Андрей его перебил. Он настроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть своего пассажира.
– Не волнуйтесь! На месте Вам всё расскажут, – сказал шофёр, дважды щёлкнув пальцами, отчего машина тут же завелась. – Лично мне известно лишь то, что я обязан Вас доставить в резиденцию Её Величества, – он поправил свою фиолетовую шерстяную фуражку. – В этом есть и положительный момент – не нужно идти в школу и делать уроки, – громко захохотал Андрей и нажал на педаль – машина, резко двинувшись, заскользила по снегу. С наступающим!
У Кирилла снова зазвенело в ушах, а из носа неожиданно пошла кровь. Он достал из своего рюкзака салфетку и, опрокинув голову, заткнул одну из двух дырок. Если вам интересны подробности, это была правая дырка.
– Ничего, такое иногда случается, – произнёс улыбающийся Андрей, – Вы пристегнулись?
Кирилл кивнул, от чего в ушах зазвенело ещё сильнее. Он только сейчас заметил, что снег падает вновь. Какой странный прогул занятий…
* * *
Они ехали уже час. Парень прислонился к оконному стеклу – местность ему казалась незнакомой: вокруг лес и неизвестная трасса без автомобилей. Лимузин мчался куда-то вдаль. Вдаль от города. Ну, всё, подумал Кирилл, тут и настал конец моей несчастной жизни…
Глава втораяПровал рыжей школьницы
За несколько часов до этого, между прочим
Никогда не возникало чувства, будто за вами кто-то следит? Серьёзно? Ну-ну…
Евгений Петрович был человеком счастливым. Во-первых, потому что никто не знал о его личной жизни. А во-вторых, его жуткие тайны всегда оставались… тайнами.
Сегодняшнее утро мужчина провёл в своей мастерской. Из старого комода он достал какие-то предметы, зажёг то, что осталось от свечи, пробормотал под нос неведомые слова и… прокашлялся.
Из соседней комнаты донёсся стон. Евгений Петрович улыбнулся. Его план был безупречен.
* * *
– Принцессочка, проснись, Пипси хочет каки! – Катю разбудил голос бабушки, только что вошедшей в её комнату. – Принцесса, Пипси очень хочет каки-каки.
– Ба, еще только половина восьмого, – лениво посмотрев на часы, ответила Катя.
– Вот именно, золотце, – бодро сказала старушка. Она раскрыла занавески на окнах, и девушку ослепил зимний утренний свет, – сперва нужно выгулять собаку, а затем – дуй сразу в школу. Пари, как мотылёк. Давай, принцессочка, вставай, а я пока приготовлю завтрак.
– Нууу, – проворчала Катя, с головой накрывшись одеялом.
– Кто рано встаёт, тому Бог даёт, – бабушка пыталась всячески стянуть внучку с постели.
– Ба, что с тобой? – с трудом приподнявшись на кровати, поинтересовалась рыжая растрёпанная девушка. Приоткрыв глаза, она осматривала седоволосую старушку с ног до головы, – ты… эээ… сменила имидж? – спросила она, уже окончательно проснувшись.
– Это громко сказано, – засмущалась бабушка. – Просто через полчаса придёт Евгений Петрович, и я хотела бы, чтобы ты к тому времени покинула нашу скромную обитель, – сладким голосом добавила она.
– Кого покинула? – глаза Катерины явно устремились в бабушкины розовые чулки, а потом и на красное платье с розами, изображёнными прямо на груди.
– Отбарабанить отсюда, – спокойно добавила бабушка, вытирая пыль с Катиного шкафа, – счафкнуть… Ну, я не знаю, как говорит сейчас молодёжь.
– Вообще-то, молодёжь так не говорит, но я поняла ход твоей мысли, – девушка, сладко зевнув, потянулась на кровати.
– Давай, иди умываться, а я сама застелю постель, – бабушка явно пыталась выпроводить внучку.
– Тебе идёт этот цвет, – Катя ещё раз взглянула на бабушкины чулки и, хихикая, побежала в ванную. – Евгений Петрович будет в восторге, – послышалось уже из коридора.
Белый мопс с чёрными пятнами по кличке Пипси тем временем метался из угла в угол прихожей, скуля и шкрябая входную дверь.
– Пипси, потерпи, девочка моя, – произнесла старушка. Застелив кровать, она как раз шла на кухню, чтобы приготовить внучке завтрак, – не записяй прихожую, а то мамочка не даст своей девочке косточку. Лю-лю-лю, му-му-му.
Мопсина будто всё поняла. Она подбежала к своей миске и, сев возле неё, глянула на хозяйку глазами умирающего кролика, которого уже нельзя будет оживить.
– Катюш, ты скоро?
– Уже почти, бабуль, – через приоткрытую дверь ответила девушка, поправляя причёску.
Она как раз рассматривала себя в зеркало: два огромных, как у первоклассницы, банта красовались на Катиных красивых рыжих волосах. Коричневое платье, которое перешло по наследству от бабушки, было ей явно в пору.
– Я готова, бабуль, – уже идя по коридору, сказала она.
– И яичница готова, – улыбнулась добрая старушка зашедшей на кухню внучке, – правда, вынуждена тебя поторопить – через пять минут Пипси наделает лужу, если её не выгулять.
Катя посмотрела на свою бабушку.
– Ты переодела чулки?
– Кать, когда я ем, я глух и нем, как немец, – сердито ответила бабушка, приглаживая свои седые волосы, чтобы причёска выглядела ещё идеальнее.
– Просто фиолетовый цвет тебе тоже идёт, – Катя сделала глоток сладкого чая, – ты ведь у меня современная.
Бабушка ничего не ответила. Она посмотрела в окно на падающий снег и повернулась к внучке, взглядом намекая, чтобы та ела быстрее.
– Да всё, я уже бегу! – девушка уже на ходу проглатывала кусок яичницы. – Не кипятись!
– Евгений Петрович уже явно возле подъезда! – нервно пробормотала бабушка, снова проверяя свой внешний вид. – Быстрее-быстрее, – набросила она старое пальто Кате на плечи, когда та начала собираться в прихожей, – И Пипси не забудь! Выгуляй мою девочку хорошо: пи-пи-пи, ка-как-ка, – поцеловала она на прощание Катю в щёку.
– Ба, я, вообще-то, ещё вернусь, – надевая зимние сапоги, отрубила девушка.
– Погуляй с ней хорошо и купи мне газету, – бабушка открыла дверь, – лифт приехал. Это он!
– Я пошла, – потянув собаку за поводок, сказала Катя как раз в тот момент, когда на лестничной клетке появился пожилой мужчина лет восьмидесяти с ёлкой и букетом цветов в руках. От него почему-то пахло спелыми вишнями.
– Здрасьте, – брякнула девушка, забегая в закрывающиеся двери лифта. Ответа она не услышала, – странная штука эта… любовь.
Мопсина вытянула Катю на улицу через открытые двери подъезда. Удивительно, насколько сильными наутро становятся собаки, если всю ночь хлебают воду.
– Доброе утро, – поздоровалась с девушкой баба Прихва, местная сплетница, знающая о соседях всё до мелочей, – с наступающим Новым годом! Будь осторожна, смотри в оба и чисть зубы дважды в день: утром и вечером.
– И Вам не хворать, – Катя хотела побыстрее уйти подальше, но Пипси, выпив за ночь миску воды, её не отпускала.
– Третье нападение за месяц, – старуха подходила всё ближе. – Слава Богу, не в нашем районе. Маньяка до сих пор ищет вся милиция.
– Извините, мне нужно идти, – пыталась отвязаться девушка, – я же с собакой гуляю, – показала она на писяющую Пипси.
– Говорят, он зверски расправляется с каждой жертвой, – будто не слышав, продолжала старуха, – сначала убивает, а потом вырезает сердце! – Её глаза широко раскрылись, а руки показали, как правильно нужно убивать.
– Пойдём, абармотина, – потащила Катя свою собаку, не дав ей закончить свои маленькие мопсинские дела.
– Будь осторожна! – прокричала неугомонная сплетница, – остерегайся молодых парней! И немолодых! И сантехников! И кабельщиков!
Катя, покрутив у виска, ускорила шаг. Она пошла по тротуару, засыпанному песком. Остерегаться молодых парней? Девушка надела наушники от старенького кассетного плеера и включила классическую музыку. Перейдя через дорогу, она направилась к стадиону, где собачники обычно выгуливали своих четвероногих друзей. Моцарт в ушах играл всё громче, унося Катю всё дальше в её мечты. Она представляла себя девочкой Элли, танцующей на лужайке с лилипутами.
– А-а-а! – заслушавшись, она не заметила лёд. Правая нога ушла куда-то вперёд и девушка, изобразив современные клоунские трюки, оказалась сидящей на шпагате. Пипси, испугавшись, отбежала в сторону и начала лаять. А проходящие люди залились смехом.
– Вам помочь?
Катя подняла глаза. От неожиданности у неё чаще забилось сердце. А прямо над ней, появившись ниоткуда, стоял симпатичный парень. Он улыбался, протягивая девушке руку.
– Не отказалась бы, – только сейчас Катя обратила внимание на свой разбитый об лёд плеер, – ты ведь не маньяк? – посмотрела она на внешний вид спасителя.
– Не понял, – удивлённо произнёс он.
– Это я так, – поднимаясь и стряхивая с себя снег, быстро выговорила девушка. Прохожие продолжали хохотать.
– Меня все Генкой зовут, – парень подал плеер, – Генкой Ворониным.
– Я тоже тебя буду так называть, чтобы не отличаться от всех, – Катя посмотрела сперва на парня, потом на осколки красного пластика. Она хоть ещё и не отошла от падения, но уже успела разглядеть незнакомца, – постой, ты ведь учишься в одиннадцатом классе!
– Ага. Мы ходим в одну школу, – кивая ответил тот, – тебя проводить? Вдруг у тебя сотрясение…
– …копчика? – добавила девушка.
– Ну, я не знаю, – ухмыльнулся Гена, – всё равно нам по пути.
– У меня нет первого урока, – Катя подняла поводок Пипси и, убедившись, что отряхнулась от снега полностью, пошла по тротуару, – тебе не пора на занятия?
– А твой плеер? – поплёлся за ней Гена.
– Ты его сможешь починить? – девушка снова посмотрела на красные осколки пластика.
– Только если ты скажешь мне своё имя, – парень обошёл Катю и остановился прямо перед ней. Девушка сделала шаг назад.
– Фу. Как тошно. Напоминает мыльную мелодраму. Десять лет вместе учимся, а ты моего имени так и не узнал? – она подняла свои рыжие брови, – Катя я, Канарейкина.
Генка улыбнулся, но ничего не ответил. Он засунул то, что осталось от плеера, в карман своей куртки и медленно потопал за девушкой.
– Ты бы шапку надел, – продолжила она разговор, переходя через дорогу, – уши и нос красные совсем.
– Уж кто бы говорил, – хихикнул он, глядя на насквозь промокшие Катины банты.
Смеющиеся прохожие остались где-то позади, впрочем, как и скользкая дорога.
Похоже, местные дворники следили за чистотой алеи перед стадионом тщательнее других улиц. Несмотря на падающий снег, Пипси, наконец, не терялась среди высоких сугробов, а могла спокойно ходить по асфальту. Она лишь изредка забиралась на белые горки, оставляя на них свою жёлтую собачью печать.
– Здесь её можно уже отпустить, – сказала Катя, проходя через калитку, ведущую прямо на стадион.
Мопс, почувствовав себя свободным, убежал к яблоням, растущим вдоль беговых дорожек.
– Отлично, – Гена, замешкавшись, наконец, отважился стряхнуть снег с намокших бантов девушки.
Катя сделала вид, будто этого не заметила. Однако в душе она страшно смутилась – хорошо, что чужое покалывание внутри нельзя почувствовать другому человеку. Девушка подошла к лавочке, и присела прямо на снег, глядя на резвившуюся в сугробах Пипси. Гена «упаковался» рядом.
– Мне казалось, что мопсы боятся снега, а твоя псина его жрёт, – начал он новый разговор.
– Ген, тебе поговорить не о чем? – отрубила девушка.
– Не понял, – удивился парень резко изменившемуся настроению собеседницы. – Я же тебя спас, могу теперь говорить обо всём. Такие правила. Даже врачи-копчиковеды о них знают.
– Хочешь прямо? – Катя посмотрела искренне в глаза своему новому знакомому, – какова цель твоего знакомства?
– Эээ… А что, просто так знакомиться нельзя?
– Во всех американских фильмах парни, такие как ты, знакомятся с девушками, такими как я, только поспорив с друзьями, – протараторила она тоном учительницы младших классов, – так вот, что ты хочешь?
Генка был ошарашен. Он ведь привык быть в центре внимания девушек, знал, что может всегда от них добиться буквально всего, чего только захочет, но такой оплеухи, тем более от замухрышек, ещё ни разу не получал. Это его заинтриговало, и он решил продолжить свою игру. Но…
– Я, пожалуй, пойду, – произнёс он, стуча зубами.
– Что с тобой? – Катя сказала это, как ни в чём не бывало.
– Замёрз немного, – Генка от холода аж трясся, а его уши покраснели ещё сильнее. – Похолодало, тебе так не кажется?
– Мне кажется, ты ушёл от темы, – девушка попыталась надавить на парня.
– Я лучше совсем уйду, – явно обижено сказал Генка. – Увидимся в школе.
– Ага, увидимся, – отвернулась Катя, снова устремив свой взор на играющую в снегу Пипси.
Парень медленно пошаркал по своим же следам – его ноги окончательно промокли. Он ещё раз взглянул на девушку. Хотел было что-то крикнуть, но промолчал.
А снег тем временем падал всё сильнее, становилось всё холоднее. Ветер, играя со снежинками, падающими с потемневшего неба, то поднимал их вверх, то снова опускал вниз. Началась сильная метель, и мопс скрылся из вида – перед глазами у Кати вмиг выстроилась белая стена, похожая на мокрую густую пену. Девушка поднялась со скамейки и побежала в сторону, где недавно гуляла её собака.
– Пипси! Пипси! – закричала она в пустоту, – Пипси! Ко мне! – но собака не отзывалась.
Катя, боясь наступить на своего четвероногого товарища, остановилась. Снег повалил хлопьями, уже похолодало не на шутку. Только сейчас девушка поняла, что зря надела праздничные банты. Ну не дура ли?
* * *
Да, погода преподнесла подарок всем любителям зимы: закончатся сегодня последние занятия перед двухнедельными каникулами и детвора побежит кататься на санках, лепить снеговиков, играть в кучу-малу. Вот только уборочным службам прибавится больше работы. Подумать только, всего через несколько дней под бой курантов все жители столицы выйдут на главную площадь встречать Новый год.
Катя старалась мыслями перенестись подальше из мира, в котором замерзает. Лилипуты. Элли. Холодный поток воздуха заполнял лёгкие девушки, проникая всё глубже и глубже. Тяжелее становилось дышать с каждым вдохом. Она посмотрела в небо, стараясь разглядеть окончание снегопада, но замёрзшая вода, как назло, попала в её зелёные глаза и, вызвав боль, крепко склеила ресницы.
Девушка почувствовала на голове тяжёлую шапку из снега, растущую с каждой секундой, боль, исходившую из глубины её тела, и то, что… кто-то её обнимает. Прижимает к себе за плечи. Таков он, приход смерти, смирившись с неизбежным концом, подумала Катя. Но смерть явно не собиралась забирать девушку. Напротив, она обнимала её всё крепче.
– Это я, – прошептал кто-то Кате в ухо. – Не бойся, я не дам тебе замёрзнуть. Shinta njefalat…
– Я ничего не вижу, – произнесла она хриплым голосом, – снег за…
Девушка не закончила фразу, почувствовав тепло касающихся губ. Это тепло разлилось по всему телу. Сердце забилось сильнее, и Катя поняла, что ей больше не холодно. И… и она впервые в жизни небезразлична! Этот кто-то обнял её сильнее. Девушка не сопротивлялась единственной возможности оставаться целой и невредимой. Она ответила на поцелуй незнакомца, обняв его, гладя мокрые волосы. Прикоснулась оттаявшей ладонью к его лицу и…
– Ты не Гена, – оттолкнула она того, который только что её целовал. Девушка почувствовала легкую щетину на лице незнакомца. Хотела посмотреть на того, кто осмелился переступить черту дозволенного, но глаза не поддавались. Вода, превратившаяся в сосульки, сковывала ресницы. Катя упала на землю и заплакала.
* * *
– Эй! – кто-то прошептал на ухо Кате, – Вы меня слышите?
– Уйдите, я вас очень прошу, – проревела девушка, прикрывая глаза ладонями, стараясь растопить лёд на склеившихся ресницах.
– Эй! – кто-то сказал уже громче, – вам требуется помощь!
– Я же сказала, уй… – Катя услышала лай собаки, и… открыла глаза.
Девушка сидела на льду, на котором недавно так по-мастерски поскользнулась.
– О Боже! У неё кровь! Вызовите «Скорую помощь»! – крикнул кто-то из толпы собравшихся вокруг неё зевак.
Катя осмотрелась по сторонам – повсюду лишь незнакомые люди. Некоторые из них кричали и суматошно бегали. Другие рассматривали девушку, беспомощно сидящую на льду.
– У меня ужасно кружится голова и, похоже, я сломала ногу, – её нога действительно имела странный изгиб в районе коленки.
– Не волнуйтесь, доктор скоро подъедет, – успокоил мальчишка в коричневом пальтишке.
– Ей нужно оказать первую помощь! – запыхавшись, произнесла полная дама, зачем-то дважды перебежавшая через дорогу туда и обратно.
Какой-то парень снял с себя куртку и, сев возле Кати, укутал девушку, облокотив её на себя. Другой незнакомец укрыл Катю дублёнкой, а полная дама отдала только свою доброту.
– Нужно остановить кровь, – продолжила полная дама, – у кого-то есть чистый платок?
Но помощь уже не требовалась: голоса становились всё тише, сознание помутнело, Катя перестала чувствовать своё тело… Девушка растворялась в пустоте…
Глава третья«Серебряный петушок»
В это время…
«Незнание правил и законов не освобождает от ответственности»
Учительница сельской школы Елена Михайловна Гулько в этот день была омрачена. Её сына вот-вот должны были исключить из лицея за постоянные прогулы, муж несколько дней не появлялся дома, а её подругу Ирину пригласили в Италию. Ну, как здесь не расстроиться?
Женщина сидела на остановке, ожидая автобус, не замечая промчавшегося возле неё сани-мобиля…
А зеленый автомобиль, похожий на лимузин, мчал по заснеженному шоссе всё дальше от незнакомого города, увозя с собой Кирилла. Парень не знал, радоваться ему или переживать: всё-таки такой крутой поворот судьбы, а впереди – неизвестность. Его мучили тревожные мысли: как можно было согласиться на поездку с незнакомым человеком, да ещё и непонятно куда? Такое приключение могло быть непредсказуемым и даже опасным. Бедняга облокотился на мягкую спинку кресла и старался расслабиться, однако в голову снова полезла очередная порция беспокойных размышлений: а что, если шофёр – это маньяк, о котором рассказывают во всех выпусках новостей? Что, если это ним каждый день пугают на страницах всех газет? Странный маньяк на санях… Санта Клаус! Ужас! Да, тяжело быть заикой: нельзя задать вопрос напрямик Андрею – «ты маньяк?». А может, там, за поворотом, его уже поджидает смерть в виде старых ржавых ножей, лезвий, скальпелей и вилок, готовых вонзиться в его тело? Получается, велика вероятность, что Кирилл, возможно, едет на добровольную собственную смерть на роскошном авто? А это значит, что он больше никогда не вернётся в прошлую гнусную и серую жизнь? Так радоваться или переживать?
Парень глянул в зеркало заднего вида на своего нового шофёра. Надеялся увидеть его глаза, но Андрей не поднимал голову – он смотрел вдаль, лишь изредка бормоча себе под нос какие-то непонятные слова.
Тем временем автомобиль выехал за пределы города. Об этом свидетельствовала огромная надпись на окраине дороги «Вы покидаете город-герой. Мы, может, даже будем скучать!»
Снег и не думал останавливаться. Видимо, у него были свои планы – за шесть дней до Нового года засыпать собою все улицы, дороги, да и людей с собаками и кошками в придачу… И пони Дашку из киевского зоопарка.
– Lje al'min h'i! Как только станет возможным, дайте знать, – еле слышно произнёс Андрей явно не Кириллу и, медленно притормозив у поворота к какой-то деревне, крикнул через плечо своему пассажиру, – впереди снова буря, придётся пару минут подождать. Пипикать не хотите? – Он выключил мотор автомобиля и зажёг свет.
– Э-э-э… – выдавил из себя удивленный Кирилл и, почесав затылок, посмотрел в окно. Вокруг стояли сосны, укутанные белым пуховым покрывалом. По трассе ездили машины взад-вперёд. А люди по-прежнему куда-то спешили. Они почему-то не обращали внимания на длинный зелёный, одиноко стоящий у обочины, автомобиль с санными полозьями вместо колёс.
В салоне стало теплее, и Кирилл снял куртку, достал из рюкзака старый отцовский нож и, засунув его в задний карман своих джинсов, продолжил следить за прохожими. Так спокойнее.
– Lje al'min h'i, Центральная, вас понял – еще раз еле слышно произнёс Андрей. Он повернулся к Кириллу и добавил уже более официальным тоном, – прошу Вас проверить ремни безопасности. Дорога будет не очень долгой, – обычно это около сорока шести минут, тринадцати секунд. Да, кстати, меня попросили передать Вам одну вещь. А если быть точнее, то три вещи. Они перед Вами.
Бледными руками Кирилл пощупал ремни – всё было в порядке. Он увидел на правом сидении, как и сказал Андрей, одиноко лежащую толстую кожаную книгу, а под ней какой-то пакет.
Послышался двойной щелчок, и автомобиль, заурчав, как сытый довольный кот, стал потихоньку набирать скорость. Кирилл ещё раз проверил ремни безопасности. Машина поехала по заросшей тропе в самую чащу леса – в противоположную сторону от деревни.
– Эскорт Её Величества номер четыре просит разрешение на взлёт, – продекламировал водитель томным голосом. – Вас понял, – добавил он немного погодя, – lje al'min h'i.
Автомобиль начал разгоняться уже не на шутку, при этом осторожно объезжая деревья, преграды и детей, играющих в рождественских оленей. Всё быстрее и быстрее. Ещё пара секунд – и вот перестал слышаться шум скользящих по снегу поволзей – зелёный лимузин плавно поднимался вверх.
– Вы впервые на эскорте? – Андрей улыбнулся, увидев через зеркало удивлённый взгляд своего пассажира на заднем сидении. – Понимаете, нам запрещено взлетать на территории города.
– А-а-а… – понятливым тоном произнёс Кирилл, будто это сразу дало ответ на все его вопросы.
Тем временем автомобиль поднимался выше, и уже еле касался макушек деревьев.
– Прошу дать разрешение на увеличение скорости, – опять-таки тихим заговорческим голосом сказал шофёр. Видимо, он получил ответ, потому что сразу же засмеялся. – Диспетчер Олечка, как вам нестыдно, ай-яй-яй. Нет, я не могу сейчас говорить об увеличении этого в присутствии пассажира. Нет. Я не знаю, зачем. Сказали, просто доставить его в Александрийский. Думаешь, это он? – слова остались не услышанными пасажиром.
Кирилл посмотрел в окно на открывшийся великолепный пейзаж: город, дома, автомобили, похожие на муравьёв. Разноцветные, они хорошо были видны на белом фоне, несмотря на непрекращающийся снег. Неужели зелёный лимузин, летящий по воздуху, никто не замечает? Удивительно. Андрей хохотал и, по всей видимости, продолжал разговаривать с диспетчером Олечкой.
Парень вспомнил о книге, на которую указал его странный шофёр. Потянулся за ней. Толстая и тяжёлая. На первый взгляд – обычный словарь. Да и на второй взгляд, тоже – обычный русско-украинский словарь. «Издание 1980 года» – гласила надпись на первой странице. А ниже подпись – «составитель: профессор языковедения И.С. Олейник». Парень положил книгу себе на колени. И? Что с ней делать? Учить украинский язык, который он знает даже лучше русского?
– Тю, – пожал плечами Кирилл, начав листать старую потрепанную книгу, – э-э-э…
– Двойной щелчок, – улыбнулся Андрей, оторвавшись от своей беседы, – пальцами два раза щелкните! Да это я не тебе, – продолжил он уже явно своей собеседнице на другом конце провода. Дверца на окошке между водителем и пассажиром начала закрываться, дав Кириллу понять, что далее разговор будет уже не для лишней пары ушей. Автомобиль продолжал набирать скорость.
Парень вертел в руках толстую книгу. Ему казалось глупым щёлкать пальцами и при этом листать словарь. Действия похожи… на джазовый оркестр в сольном исполнении заики. Да, в общем, здравого смысла в полёте на машине без колёс со словарём на коленях тоже не было. Но второй день после побега из дома давно уже вышел за грани реальности… Почему бы не сделать его ещё более непонятным и необъяснимым? Кирилл щёлкнул пальцами. Естественно, ничего не произошло. Щёлкнул ещё раз – картина не изменилась. Книга как смотрела на своего читателями жёлтой надписью «Словарь», так продолжала это делать и дальше. Парень ещё раз щёлкнул пальцами, но на сей раз уже дважды. И вдруг словарь, будто почувствовав призыв к действию, завибрировал, а буквы на кожаной палитурке стали меняться местами, образовывая новое название. Наконец Кирилл уже смог прочитать «Правила поведения и короткая история». Ничего себе, короткая… 800 страниц.
Автомобиль мчался на всех парах, и парню стало казаться, что за окном с каждой минутой становилось темнее.
* * *
Лимузин и не думал сбавлять скорость. Наоборот, он летел так быстро, что можно было заметить белые завихрения из облаков, образовывающихся позади. Кирилл листал старую потрёпанную книгу с пожелтевшими от старости страницами. Там шла речь о каких-то правителях.
ТОЛЬКО САМЫЙ ГЛУПЫЙ ШКОЛЬНИК МОЖЕТ ЭТОГО НЕ ЗНАТЬ!
В XI веке было подписано судьбоносное соглашение между королями Творимиром II и Орестом I, положившее конец войне, длившейся более пяти веков. Этот момент принято считать началом становления Великой державы.
Кирилл читал, приподняв левую бровь. Он перевёл взгляд на изображение двух королей, мило и счастливо махающих руками; затем достал из своего рюкзака карандаш, наполовину исписанную школьную тетрадь по алгебре, которую зачем-то взял при побеге, и нацарапал на чистом листе «Я ничего не понимаю. К чему мне все это знать?». Расстегнув ремень безопасности, он попытался привстать, чтобы передать записку Андрею, но сила давления была настолько велика, что просто вдавила Кирилла в спинку мягкого сидения, и от этого он стал абсолютно беспомощным.
За окном потемнело окончательно. Юному заике ничего не оставалось, как продолжать листать непонятную ему книгу.
ХВАТИТ ПЕРЕСПРАШИВАТЬ! ТЫ ЧТО, САМЫЙ ГЛУПЫЙ ШКОЛЬНИК?
На чем я остановилась? А! Так вот, спустя IV века король Творимир VIII заключил множество договоров с большинством мировых государств, что дало возможность магическим сообществам практически выйти из тени, сохраняя при этом конфиденциальность существования страны. Это был настоящий прорыв. Однако названия государства не принято произносить, чтобы простые смертные не ХХХ… Вот и доверяй теперь детям. Взяли и испоганили самый интересный момент крестиками… Не узнать тебе, читатель, почему нельзя произносить название государства.
Прилагалась и картинка: люди, в основном в зелёных и фиолетовых вещах, радостно обнимались.
Понимая, что это может быть только нелепостью, Кирилл закрыл книгу – он всегда считал, что чудес в нашем мире не бывает. Точно, глупый. Ведь все знают, что перед Новым годом и Рождеством происходят чудеса.
Однако словари, составленные профессором языковедения И.С. Олейником, как известно, никогда ещё так легко не сдавались. Естественно, и этот раз не был исключением. Книга открылась на страничке 541. Парень посмотрел на абзац, в котором сами по себе начали выделяться слова зелёным цветом.
ТЫ НЕВЕЖДА И ЛЕНТЯЙ! СКОРЕЕ ВАЖНОЕ ЧИТАЙ!
Не расстраивай меня, читатель! Я же не сказала о самом главном! Тайному Совету стала известна личность приемника Его Величества. Именно приемник будет править нашей страной последующие 54 года. Его имя будет названо 1 января во время ежегодного празднества Нового года – сразу же после торжественного жертвоприношения недостойного.
