Текст книги "Гештальт Метаморф (СИ)"

Автор книги: Артенгер Клео

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5. Переполох

Гештальт

Гештальт проснулся первым. Игла в костюме девочки-волшебницы сладко посапывала у него под боком. Сталкер осторожно выбрался с дивана, стараясь не разбудить девушку. Последствия выходки в клубе все еще не отпускали колдунью, а потому ей стоит побольше отдыхать, в том числе и нормально высыпаться. А легли спать они вчера поздно.

К утру заклинания Иглы утратили свою силу, так что кроличьи уши и хвост отвалились сами, а перчатки Гештальт снял по пути на кухню. Через распахнутое кухонное окно в квартиру проникал бодрящий ветерок. Сталкер кинул перчатки на стол и налил себе кружку компота. Осушив ее в несколько глотков, он попытался припомнить, открывал ли окно, перед тем как покинуть кухню. Однако впечатления от безумной вечеринки, напрочь перекрывали воспоминания о вечере. Охотник бросил взгляд на часы. Было почти двенадцать. Удивительно, что Баюна нигде не видно. Обычно он уже в девять начинал орать на весь дом и требовать еды. Однако ж тишина. Странно все это. Обуреваемый смутными подозрениями Гештальт постучался в комнату Вспышки. Ответа не было. Тогда сталкер открыл дверь, но сразу входить не стал. Сработала охотничья привычка, требующая сначала осмотреться, а лишь после ступать на новую территорию. Она не раз выручала Гештальта, помогла и сейчас.

Один из смертоносов атаковал молниеносно, стоило двери открыться. Шагни сталкер внутрь, он не успел бы уклониться. А так паук наткнулся в полете на невидимое защитное поле комнаты-тюрьмы, и повалился на пол, получив шоковый разряд. Оглушенный смертонос лишь слабо подрагивал лапками, переживая встречу с барьером. Охотник же не стал медлить. Путы моментально скрутили беглеца, а одна из нитей притянула пустую клетку. Пара секунд, и паук помещен обратно за решетку. Вот только войти в комнату сталкер все равно не мог. Внутри оставался второй смертонос, и Гештальт догадывался, где он сидит. На потолке, прямо над входной дверью. Из-за беготни вокруг колдуньи охотник так и не отнес добычу на склад. Но как они смогли выбраться? Сталкер не мог себе представить.

Прикрыв дверь, он вернулся в зал и принялся будить колдунью:

– Игла, вставай!

Однако девушка лишь пробормотала что-то невнятное и перевернулась на другой бок.

– Подъем, пожар, враги, вставай давай! – Гештальт начал тормошить охотницу. Та нехотя приоткрыла один глаз:

– Ге, какого черта?

– Пауки сбежали.

– Что? – сон с колдуньи как рукой сняло. Она, как и большинство представительниц прекрасного пола, щепетильно относилась к свободно разгуливающим членистоногим, особенно размером с собаку. – Где они?

– Одного я упаковал обратно в клетку, второй в комнате Вспышки.

– А что с девочкой? Жива?

– Без понятия, – сталкер пожал плечами. – Либо смертоносы ее укусили, либо… она сбежала.

– Вот так-так… и какой план? В смысле, размазать паучка по стенке ты и сам бы смог, зачем меня было будить? – спросила колдунья, спросонья все еще медленно оценивая происходящее.

– Не хочу я его размазывать, – поиграл желваками Гештальт, – не для того ловил. Этот гад наверняка засел на потолке прям над входом. Сунуться туда чистое самоубийство. Даже для меня. Нужно его обезвредить. Сможешь? И желательно быстро.

– Ну и запросы у тебя с утра по раньше… – Игла наконец-то встала с постели, поправляя смятый костюмчик девочки-волшебницы. – Есть один вариант. Найди мне картонку подходящего размера… Так что со Вспышкой, я не поняла?

– Войдем в комнату – узнаем, – мрачно отозвался сталкер, рыская по залу в поисках картонки. Верить в то, что пленница сбежала, ему решительно не хотелось. Он уже успел посчитать ее «своей», сделать частью охотничьей семьи… Да и поводов особых у Вспышки вроде как не было. Впрочем, факты говорили сами за себя. Открытое окно, пропавший Баюн и пауки. Ну не сами же они из клеток выбрались, в конце концов? Наконец, охотнику на глаза попалась коробка от системника, притаившаяся за шкафом. Безжалостно оторвав боковую стенку, он протянул ее колдунье, которая успела вооружиться в своей комнате чертежным инструментом.

Оставив Иглу трудиться над картоном, сталкер проверил туалет и ванную, так, на всякий случай. Оказалось, не зря. На дне ванной в луже собственной мерзостно пахнущей рвоты лежал кот. Хранитель был полностью деморализован, но жив, Гештальту удалось уловить сердцебиение. Полив Баюна из душа, чтобы смыть содержимое его желудка, сталкер зашел на кухню проверить одну догадку. Открыв нужную полку, он моментально убедился в собственной правоте. Пакеты с подкормкой для отловленных монстров. Они стояли на полке в четыре ряда, глубиной в семь штук каждый. Пять пакетов Вспышка использовала при кормлении пауков, а потому нехватку еще одного было легко заметить. Выругавшись себе под нос, Гештальт вернулся в зал.

– Готово?

– Да, держи, – Игла протянула ему картонку, расчерченную многолучевой звездой. – Просто просунь ее за порог и если паук на потолке, он свалится вниз как миленький.

– Что ж, попробуем, – немного мрачновато отозвался сталкер.

Все случилось в точности так, как говорила колдунья. Смертонос рухнул вниз и замер без движения, скованный ловушкой. С некоторой опаской охотник перешагнул через него, взял вторую клетку и остановился, чтобы бросить взгляд на кровать Вспышки.

– Давай в темпе, он скоро очнется! – поторопила сталкера Игла, оставшаяся с другой стороны барьера.

Скривившись, Гештальт сплел пальцы, и путы тут же обхватили смертоноса, позволив без лишних осложнений запаковать его в клетку. Как только опасность миновала, колдунья вошла в комнату и замерла, уставившись на пустую кровать пленницы:

– А где Вспышка?

– Сбежала, – просто ответил охотник. – Воспользовалась нашими посиделками, подмешала Баюну в пищу подкормку с транквилизаторами, отрыла клетки со смертоносами и сбежала через окно на кухне.

– Ого. А ты уже расследование провел? – удивленно приподняла брови девушка.

– Ага. Сейчас одену что-нибудь приличное и пойду вышибу ей мозги, – без тени улыбки сообщил сталкер. Побег был предательством со стороны пленницы, а предателей Гештальт не прощал. Наскоро переодевшись, он вышел на лестничную клетку и сосредоточился на сигнале от якоря-сережки. На удивление сигнал был чрезвычайно близко к дому. Охотник бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки, что-то было явно не так. Вспышка не могла быть так близко. Она должна была бежать, прятаться, забиваться в неведомые норы или, что в ее положении более логично, обратиться в полицию, но никак не болтаться возле дома. Выбежав из подъезда, сталкер бросился за угол здания и наткнулся на помойку. Сигнал явно исходил от одного из ящиков. Охотник заглянул в мусорник, выкинул пару пакетов, но дальше копать не стал. Все было и так ясно. Злой и мрачный Гештальт вернулся обратно в квартиру.

– А ты быстро, – удивилась колдунья.

– Мерзавка избавилась от якоря. Выкинула его в помойку, тварь! – от избытка чувств сталкер стукнул кулаком по стене.

– Вот как, – фыркнула Игла. – Иди-ка помой хорошенько руки! И радуйся, что она не догадалась смыть сережку в унитаз.

– Черт возьми, как такое вообще могло случиться? – не мог успокоиться охотник, тщательно намыливая ладони. – В голове не укладывается.

– А что тебя, собственно, удивляет? Вспышка знала, что ты мог отследить ее по якорю. Избавиться от него логичный шаг.

– Избавиться не так-то просто. Не говоря уж о том, что, сняв сережку, она стала беззащитна перед своим внутренним монстром. А ведь Вспышка боялась его до потери пульса, – эмоциональное половодье сошло на нет, и Гештальт мог вновь рассуждать спокойно.

– Так то оно так, но, на мой взгляд, ничего исключительного здесь нет, – пожала плечами колдунья.

– У тебя есть разумное объяснение?

– Вспышка объединилась со своим монстром. Иного выхода я не вижу, – не заметив понимая в глазах сталкера, Игла пустилась в пространные объяснения. – Твой якорь реагирует на эмоциональный накал, ведь так? Сильный страх, ненависть, жажда убийства или любое другое сильное чувство станут сигналом к активации встроенного механизма защиты. Но что, если девочка, или скорее монстр внутри нее, нашел площадку для диалога? Что, если он смог взять под контроль часть ее сознания? Побудил к побегу, а затем снял якорь. Монстру он ни к чему, только мешает. Однако план побега был составлен с помощью знаний и навыков, приобретенных Вспышкой в последние дни. А значит, без ее помощи внутренний монстр не смог бы обойтись.

– Гипотеза, конечно, неплохая, но… – Гештальт усиленно зачесал голову, – как монстр смог объединиться со Вспышкой, обогнув якорь? Не представляю.

– А это ты у своего дружка из лаборатории спрашивай. Зря что ли ему половину добычи сплавляешь? Пусть делится результатами экспериментов.

– Это верно, – вздохнул охотник. Перспектива поездки к Лупе его не слишком-то вдохновляла. – Вот только помочь сыскать Вспышку эта информация никак не поможет. Надо бы по городу проехаться…

– Глупости, – оборвала его Игла. – Только бензин зря попалишь. А он дорожает. Девочку тебе сейчас не найти, просто прими как данность. Раз она сняла якорь, значит ни в полицию, ни к родным не пойдет, а больше тебе ее искать негде. В городе масса мест где можно спрятаться, надеяться на случайную встречу глупо. Учитывая ее способности сенсора в придачу.

– Твоя правда, но нельзя же сидеть сложа руки! Учитывая, что нас обвели вокруг пальца, словно слепых котят.

– Обидно, конечно, – согласилась колдунья. – С другой стороны, Вспышку ты в качестве добычи не регистрировал, так что есть она или нет ее, верхам все равно. А это уже неплохо. Ну а чтобы не сидеть без дела, свези-ка пока паучков на склад, их присутствие в доме начинает меня конкретно напрягать.

– Ладно, – нехотя согласился Гештальт. Возиться с пауками ему сейчас не хотелось, но Игла была права. Искать Вспышку, разъезжая по городу, бесполезно. А смертоносов давно пора сдать, чтобы пополнить изрядно опустевшие карманы. Тем более что переоформление документов и перекраска мотоцикла так же съели немало средств.

– Зарегистрируй заявку на вывоз, хорошо? – попросил он колдунью. – И у тебя есть маскировочный талисман, а то у меня все закончились.

– Иногда я думаю, чтобы ты без меня делал? – улыбнулась Игла. – Конечно, у меня все есть. Подожди минутку, заявку брошу, – сказала она и скрылась в своей комнате.

Сталкер занялся подготовкой пауков к перевозке. Порывшись в ящиках компьютерного стола, он нашел парочку аккумуляторов для клеток, вроде как даже заряженных. Связав смертоносов техникой, сталкер заменил батареи и с облегчением отметил, как загорелось между прутьями решеток фиолетовое свечение. Теперь можно не беспокоиться, что твари решать высунуть конечность за решетку во время езды. Разряженные аккумуляторы охотник бросил специальный ящик на холодильнике. В следующий свой визит к Лупе нужно будет взять его с собой. Зарядить расходники можно только в лаборатории с помощью специального оборудования, аккумулирующего излучение, либо купить новые у Организации.

Через пару минут из своей комнаты вышла колдунья, успевшая переодеться.

– Отгрузка будет послезавтра утром. Вот список, проверь, все ли есть на складе.

– Решила распродать часть стратегических запасов? – хмыкнул Гештальт, пробежав глазами листок.

– Не люблю пустые отгрузки. Да и нечего артефактам без делу лежать, они от этого только разряжаются.

– Как скажешь, – пожал плечами сталкер. Он перевязал клетки, продев нейлоновый шнур через специальные кольца, и прикрепил к ним амулет. Теперь со стороны они будут выглядеть как обычные картонные коробки.

– Я пошел.

– Удачи, – колдунья закрыла за охотником дверь.

Гештальт не торопясь добрел до гаража, переоделся, прикрутил клетки к багажнику. Затем присел в воротах на пару минут. День, как назло, выдался самый что ни на есть солнечный. По небу бежали легкие кудрявые облачка, подгоняемые ласковым ветерком. Вечер будет теплым, так что гуляющая в одиночку симпатичная девушка ни у кого не вызовет подозрений. Зато кто-нибудь наверняка заинтересуется ей, попытается завести знакомство или, может быть, даже нагло пристать. Впрочем, как бы не повел себя потенциальный ухажер, ему уготована жуткая судьба – стать ужином для измененной. В том, что Вспышка выйдет сегодня на охоту, сталкер не сомневался.

С наслаждением потянувшись, охотник поднялся и оседлал мотоцикл. Слившись с потоком машин на запруженных улицах, он пытался понять, почему побег Вспышки так сильно взбудоражил его. Теперь, когда девушки не было рядом, он мог спокойно оглянуться назад и посмотреть, как изменилось его собственное отношение к пленнице и те цели, которые он видел перед собой.

Сейчас, та случайная встреча в катакомбах, уже кажется ему судьбоносной. Однако в тот момент им двигало лишь изумление и любопытство. Вспышка была странной и не укладывалась в рамки привычного, именно поэтому Гештальт взял ее домой, а не убил. Люди под действием излучения или других причин ставшие монстрами, как правило, теряли свой человеческий облик. И этим Вспышка сильно отличалась от них. Нелюди же, вроде Иглы, Лупы и самого Гештальта, накапливали излучение постепенно. Организация тщательно следила за появлением таких феноменов и, как правило, ее сотрудники находили будущих охотников раньше, чем те сами успевали осознать, что же с ними происходит. За семь лет работы в регионе Гештальт ни разу не встречал дикого нелюдя. Стоило Организации засечь кого-то готового пересечь черту, как в регион прибывала команда чистильщиков и переговорщиков, которые либо под благовидными предлогами, либо силой забирали ценный образец. К счастью, случалось это не слишком часто.

Позже, когда охотник узнал, что Вспышка подверглась нападению монстра и в нее был введен мутаген, к любопытству примешалась толика жалости. Девушка сама не понимала, что с ней происходит, и боялась нового мира, в который попала не по своей воле. Можно было отдать ее на растерзание Лупе или Организации, но Гештальт уже почувствовал запах крупной, а главное, неизвестной добычи, на которую могла вывести эта девочка. Вспышка стала живым образцом, наблюдая за которым можно было узнать некоторые особенности и возможности зараженных, а ее воспоминания стали ключом к поиску других жертв нападения. Девушка стала для него лишь объектом исследования, дополнением к тем образцам, которые он поставлял Лупе. Игла вольно или невольно разрушила эту систему. Именно колдунья подкинула охотнику мысль о совместной работе со Вспышкой.

После первой охоты многое изменилось. Девушка доказала свою полезность не только в качестве образца, но и товарища. А когда она потеряла сознание при виде разрезанного на кусочки сородича, Гештальт внезапно осознал, что Вспышка не только странный вид то ли нелюдя, то ли монстра, но еще и самая обычная девушка, которой все еще трудно привыкнуть к своей новой реальности. Она напомнила ему самого себя, когда сталкер только попал в Организацию, и как не мог понять, что происходит вокруг него. Не мог принять творившуюся там жестокость и бесчеловечность сотрудников по отношению к нелюдям, которые все еще пытались считать себя людьми. Но наставники, медики, сортировщики и надсмотрщики, вытравили из них эту глупую иллюзию, не в последнюю очередь грубой силой. А те, кто упорствовал и продолжал считать себя таким же человеком, как и они до последнего, отправлялись прямиком на лабораторные столы.

Эти воспоминания заставили его по-другому взглянуть на Вспышку. Он принял ее как младшего товарища, будущего охотника. Ему захотелось передать ей хоть крупицы собственного опыта и знаний, привить новый взгляд на окружающий мир, подготовить к тем испытаниям, что ждут впереди. И в этой перемене крылась главная ошибка. Приняв Вспышку как равную, он забыл о ее истинной сущности. О том, что девушка не обычная нелюдь вроде него самого. О том, что влияние, оказываемое на нее мутагеном, ему не известно. Происшествие с Иглой еще сильнее ослабило его бдительность. Последние дни Вспышка помогала всем, чем только могла. Гештальт больше не думал о том, чтобы посадить ее на цепь. Как можно посадить на цепь собственного товарища? А тем временем монстр внутри нее продолжал развиваться, нашел неведомые сталкеру пути обхода поставленной им защиты и, воспользовавшись удобным моментом, бежал. Зачем? Чтобы жрать человечину и пить кровь, естественно. Пусть они пока не знают, зачем это необходимо измененным.

Погрузившись в собственные мысли, охотник не заметил, как добрался до склада. Выгрузив клетки со смертоносами, он пятнадцать минут провозился со списком Иглы. К счастью, все оказалось на месте. Порывшись в одном из ящиков, Гештальт извлек свинцовый футляр и сложил в него телефон. Он собирался к Лупе, а смартфон вполне могли отслеживать. По утрам охотник обычно ездил налегке, не обременяя себя лишней техникой. Вместо того, чтобы ехать через город, сталкер повернул на окружную. Несколько минут скоростной езды, когда ветер не по-детски холодит даже сквозь костюм, да пара светофоров после въезда в город, и вот мотоцикл останавливается у нужной аптеки.

Сегодня Гештальту повезло застать исследовательницу за прилавком самолично:

– Привет, как здоровьице, старушка?

– Спасибо, не жалуюсь, – не слишком приветливо ответила Лупа, отрывая глаза от журнала с косметикой, оставленного Женечкой. Показав сталкеру средний палец, чародейка бросила ему связку ключей.

– Довольно странно, если учесть, сколько вокруг тебя лекарственных препаратов, – усмехнулся охотник, и запер входную дверь, перевернув табличку с надписью «Открыто».

– Смотрю ты, шпана, без образцов приехал. Чего нужно? – довольно холодно поинтересовалась Лупа.

– У меня форс-мажор. Срочно нужна консультация у кого-нибудь всеведущего. За неимением знакомого священника решил вот заехать к тебе, – решил еще немного пораздражать исследовательницу сталкер.

– Будем считать, что заинтриговал, – наигранно вздохнула та. – Давай выкладывай, что случилось?

– Пленница сбежала. Сорвала сережку-якорь и свалила сегодня ночью.

– Ну и ну. Неужели хладнокровный монстр вроде тебя мог забыть о такой банальной вещи, как цепь или колодки? Насколько я помню, у вас была комната со всем необходимым инструментарием, – искренне удивилась Лупа.

– Сейчас это уже не имеет значения, – пожал плечами охотник. – Скажи лучше, как она смогла преодолеть защиту на якоре? Есть идеи?

– Спрашиваешь? – усмехнулась чародейка. – Ты ведь не просто так сказал, что пришел к кому-то всеведущему, верно? Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Лаборатория как всегда оказывала на Гештальта гнетущее впечатление, но исследовательнице было на это наплевать. Она притянула охотника к колбе, в которой плавала голова незадачливого зараженного. Точнее то, что от нее осталось.

– Смотри сюда, – торжествующим жестом тыкнула она куда-то в область обнаженных мозгов.

– Уж прости, но я не настолько хорош, чтобы понять, что ты мне показываешь.

– А, ну да, – Лупа бросила на сталкера взгляд поверх очков, будто только что поняла с кем имеет дело. – Это я немного замечталась. Слушай внимательно. Первым делом я начала исследовать образцы на предмет искажений в тканях и органах, вызванных воздействием излучения. Но, представь себе, ничего не обнаружила. Даже на клеточном уровне. Эти существа в гораздо большей степени люди, чем любой из нас, Гештальт. Они не восприимчивы к излучению и не способны его накапливать, а, следовательно, использовать параспособности. Тебе следует крепко зарубить на носу измененные – не нелюди. Однако, когда я занялась головой этого красавчика, то обнаружила кое-что интересное. Помимо обычных клеточных структур, которые есть под черепушкой каждого человека, у образца обнаружилась дополнительная нервная система. Проще говоря, помимо стандартных мозгов у зараженных развиваются дополнительные мозги, которые как раз-таки и взаимодействуют с излучением и, кроме того, они способны вмешиваться в процессы, протекающие в коре и брать их под собственный контроль. Причем как собственно нервно, так и гуморально. То есть как непосредственно с помощью нервных импульсов, так и с помощью регуляции выработки гормонов.

– И о чем это все говорит? – задумчиво почесал подбородок Гештальт.

– О том, мой недалекий друг, что твой якорь блокировал нервный способ регуляции, но не смог заблокировать гуморальный. Кроме того, не только новообразования способны воздействовать на мозг человека, но и наоборот. Твоя подопечная могла набравшись смелости сама начать взаимодействовать с так называемым монстром в своей голове. Избавившись от жестких абреакций и свыкнувшись с мыслью, что в ее голове есть кто-то еще, она вполне могла снять твой чудесный якорек, обойдя его несложную в общем-то защиту.

– Гм, а как мне ее теперь выследить мысли есть? И зачем они жрут человечину?

– Чего не знаю, того не знаю. Пока что. Нужны новые образцы, – Лупа кровожадно улыбнулась. – Будут образцы – будут ответы. А что касается сбежавшей крысы, то какое тебе до нее дело? Все равно от того, что она просиживала у тебя в квартире, не было никакой пользы. Вот если бы ты отдал ее мне, я бы выжала из этой девчушки максимум информации. И уж поверь, из лаборатории она никуда не сбежала бы.

– Ага, даже ногами вперед и то не дала бы, – мрачно пошутил охотник.

– Совершенно верно. В общем, на твой вопрос я ответила. А теперь марш отсюда, и так пришлось перерыв делать не по расписанию. И в следующий раз чтобы без образцов не появлялся!

Выбравшись из аптеки, Гештальт, как всегда, вздохнул с облегчением. Из всей той околесицы, которой его грузила Лупа, он вынес только две вещи. Во-первых, мутаген оказывает на измененных совсем не то воздействие, которое он мог бы предположить, а, следовательно, предсказывать их действия, исходя из опыта охоты на обычных монстров – пустая трата времени. Во-вторых, Игла была права, когда говорила о том, что Вспышка объединилась с монстром внутри себя. Из чего следовало немаловажное следствие. Та Вспышка, которую он знал – всего лишь одна половина медали, которая теперь повернулась своей обратной стороной.

Вспышка

Темно. Холодно. Страшно. Она снова в бегах, снова одна и снова ощущает мерзкий металлический привкус во рту. От мысли, откуда тот мог взяться, девушку чуть было не вытошнило. Она попыталась осмотреться, но темнота была непроницаемой. Затхлый воздух полон пыли и безысходности. Неужели вновь катакомбы? Сердце сжалось от страха. Протяжный скрип, донесшийся откуда-то снизу, едва не лишил ее чувств. Ужас парализовал Вспышку на несколько мгновений, каждое из которых растянулось в ее сознании на целую вечность. Но вот она смогла вдохнуть в себя новую порцию затхлого воздуха. Сердце учащенно забилось, разнося кислород по венам. Секунду спустя девушка смогла пошевелиться и ощупать поверхность, на которой она сидела. Вопреки ожиданиям это оказались не склизкие камни катакомб, а холодная бетонная плита.

Ощупывая пространство вокруг себя миллиметр за миллиметром, Вспышка убедилась, что точно не в катакомбах. Держась за стенку, она рискнула подняться, и тут же почувствовала, как что-то вываливается из кармана ее курточки. Неправдоподобно громкий на фоне тишины и темноты стук от падения заставил ее вздрогнуть. Опустившись на колени, девушка принялась шарить руками по полу, отыскивая пропажу. Через некоторое время ей повезло. Пальцы наткнулись на нечто гладкое и пластиковое. Ощупав находку получше, Вспышка поняла, что это телефон.

Подсветка экрана давала мало света, но девушке было достаточно. Глаза уже привычно адаптировались к темноте. Теперь она наконец-то могла осмотреться. Помещение, в которое Вспышка сама не помнила, как попала, было небольшим. Метра два в длину и полтора в ширину. Всю левую сторону комнатки занимало огромное окно, под которым находилось нечто вроде приборной панели. Девушка подошла к окну, но снаружи было так темно, что она видела в стекле лишь собственное отражение.

В одной из коротких стенок комнаты была дверь, но узнавать, что за ней, Вспышке решительно не хотелось. Вместо этого девушка решила приглядеться к телефону. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – в ее руках модный смартфон, пожалуй, даже по круче того, что был у нее в прошлой жизни. Вот только чей он? Девушка решила залезть в фотографии, наверняка там можно будет найти селфи владельца, но пальцы от чего-то не торопились прикасаться к сенсору. И тут словно гром среди ясного неба заиграла мелодия звонка. На дисплее высветилось имя контакта – звонила мама. Сама не понимая, что делает, девушка приняла звонок.

– Ну наконец-то ты поднял трубку! Сколько можно звонить, мы с отцом все нервы себе уже по истрепали! Виктор, где ты бродишь, отвечай сейчас же! – раздался из микрофона обеспокоенный женский голос. У Вспышки же воздух встал в горле комом, она не могла выдавить из себя ни звука.

– Витя? – с той стороны трубки забеспокоились долгим молчанием. – Скажи что-нибудь! Не молчи! Витя??

Оцепенение, наконец, прошло, и девушка быстро сбросила вызов. Виктор? Она не знает никакого Виктора! Откуда у нее телефон незнакомого парня? И что с самим Виктором? Вопросы плодились в ее голове со скоростью света. Ответ на них был более чем очевиден, вот только признавать его Вспышке никак не хотелось.

Вновь зазвонил телефон. Дрожащими пальцами девушка принялась сбрасывать вызов, но сенсорник никак не поддавался. Нарастающая громкость мелодии звонка сводила ее с ума. Завыв от отчаяния, Вспышка сорвала со смартфона заднюю крышку, не щадя свои ногти, и вынула аккумулятор. Наконец-то стало тихо. Затем девушка быстро вытащила симку и попыталась сломать ее. Когда у нее это не вышло, Вспышка просто раскусила ее напополам.

Какое-то время девушка молча сидела в полной темноте, вздрагивая даже от звука собственного дыхания. Когда эмоции улеглись, ее руки сами потянулись к телефону. Как ни крути, а для нее это единственный источник света сейчас. Вставив аккумулятор, Вспышка с нетерпением ждала пока гаджет запуститься. А затем с непреклонной решимостью полезла в фотографии. Ей зачем-то потребовалось узнать как выглядит этот Виктор. Наверное, чтобы убедиться в том, что она никогда его не встречала, а телефон, ну скажем, просто нашла. Однако последнее сделанное фото разрушило нелепые отговорки в мгновение ока. Ибо на нем Вспышка увидела никого иного, как себя любимую в каком-то переулке. Судя по дате фото было свежее, сделано всего-то часа четыре назад.

Преодолевая дрожь, Вспышка отмотала несколько фотографий, пока не наткнулась на лицо владельца смартфона. Она тут же узнала его. Девушка помнила, как этот парень подошел к ней в глухой подворотне, хотя воспоминания были словно в тумане. Кажется, в его действиях даже не было ничего криминального… впрочем, она и не была уверена. Зато, чем закончилась эта встреча для Виктора, девушка не сомневалась, хоть воспоминаний об убийстве и последующем каннибализме не осталось в ее голове. Внезапно ей захотелось припомнить все до последней секунды, до мельчайших подробностей. Это было непонятным актом садомазохизма над самой собой. Вспышке захотелось истязать себя этими воспоминаниями, заставить себя почувствовать боль и раскаяние. Она полностью сосредоточилась на этой задаче, но ничего не выходило. На месте воспоминаний была одна лишь пустота. Словно их никогда и не было.

От внутренних переживаний ее отвлек вновь загоревшийся экран телефона. С удивлением Вспышка прочла на экране сообщение: «Зачем ты это делаешь?». Сообщение не было входящим, оно было набрано ею самой только что. Вот только девушка не помнила, чтобы печатала нечто подобное.

– Что за чертовщина, – пробормотала она и протерла глаза свободной рукой. Сообщение на экране поменялось. «Не игнорируй, ответь», – гласило оно.

– Ты кто такой вообще?

«Я тот, кого ты называешь «Голод»», – Вспышка с изумлением наблюдала, как ее правая рука набирает сообщение на телефоне: «А теперь ответь на мой вопрос»

– Зачем я делаю что?

«Зачем пытаешься вспомнить? И зачем испортила телефон? Ты же такой себе хотела», – ответ не заставил себя ждать.

– Это чужой телефон. Телефон человека, которого ты, то есть я… короче, которого мы съели! – девушка со всей силы ударила левой рукой по стене.

«Ну и что?»

– И то! Это неправильно! К тому же нас могли найти по симкарте… – добавила она, содрогаясь от одной мысли о дальнейших звонках родственников убитого.

«А ну тогда все ясно. Ты правильно поступила. А зачем пытаешься вспомнить? Тебе ведь будет плохо от этих воспоминаний. Поэтому я записал их в себя»

– Это как еще? – по спине Вспышки пробежал холодок.

«Есть ты и есть я. Мы вместе, но мы не одно и то же. Это слишком сложно, чтобы объяснить», – ответил Голод, добавив грустный смайлик.

– Да что ты, черт возьми, такое! – психанула девушка. Она попыталась выкинуть телефон, но правая рука не слушалась. Тогда Вспышка потянулась левой, но стоило пальцам опасно приблизиться, как ее сознание помутилось.

Беглянка пришла в себя довольно скоро. На дисплее телефона ее ждало новое сообщение: «Не делай так больше! Я не желаю тебе вреда, и не хочу лишний раз вмешиваться в тебя. Если тебе не нравиться, что я записываю часть воспоминаний только в себя, то я так больше не буду»

– Уж сделай милость, – поморщилась Вспышка, потирая лоб левой рукой. – А правую руку вернуть мне не хочешь?

«Нам нужно поговорить. У меня есть некоторый доступ к твоим органам чувств, но я не знаю, о чем ты думаешь. И не могу общаться с тобой напрямую. Пока что это единственный способ»

– Ну и дела, – девушка покачала головой. – Кажется, я начинаю сходить с ума. Разговариваю со своей правой рукой!

«Это не рука, это я!» – возмущенно набрали пальцы правой.

– Так кто ты? Зачем ты во мне? Зачем заставляешь нападать и есть людей? Что со мной происходит?

«Я… я не знаю ответов на твой вопросы. Я помню себя с того момента, как охотники разделили нас с помощью сережки. До этого мы были вместе – ты и я. Но они отделили меня, и мне пришлось учиться жить самому. Жить в изоляции. Мне пришлось развиваться, чтобы найти лазейку и убрать сережку. Чтобы вновь воссоединиться с тобой»

– Однако ж не воссоединился? И кстати, ты что мужского пола?

«Я не знаю, какого я пола. Слово голод мужского рода. Вот я и пишу в мужском роде. Я вообще не знаю, есть ли у меня пол», – ответила рука.

– Ясно, понятно, – вздохнула Вспышка. – Так что там с воссоединением?

«Я решила, что это не эффективный способ. Зрелище расчлененного сородича шокировало не только тебя. Я сделала соответствующие выводы»

– Теперь пишешь от лица девушки. Ты уж определись! – хмыкнула беглянка.