Текст книги "Гештальт Метаморф (СИ)"

Автор книги: Артенгер Клео

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Ты как всегда сама сдержанность, – тоном капризной девочки отметила Лупа, любуясь отсеченной головой вчерашней жертвы. Она держала ее тремя пальцами правой руки, в то время как еще три пальца активно обследовали препарат. Своей родной руки исследовательница лишилась семь лет назад, Гештальт предоставил ее в центр, как доказательство гибели сотрудника. Вместо нее Лупа вырастила себе новую, используя клетки шестипала. На публике женщина надевала специальную перчатку из человеческой кожи.

– Голова, предплечье и кисть правой руки, а также часть брюшной полости в комплекте с печенью и кишками. Неплохо, но мне хотелось бы больше образцов.

– Хватит и этого, – поморщился сталкер. – Мне и так придется придумывать объяснение, почему тушка сдается в некомплекте. А отсутствие головы серьезно снижает ее стоимость, если ты не забыла.

– Да ладно, тебе ведь не впервой такие фокусы проворачивать, Гештальт-мясник, – улыбнулась чародейка. – Если поймаешь еще кого-нибудь из этой же группы, принеси мне грудную клетку и таз со всеми причитающимися органами, и моей благодарности не будет предела!

– Лучшей благодарностью станут ответы, – решил напомнить ей о своих интересах сталкер. – Что за мутаген вводит монстр в людей и какое действие на них он оказывает? И самое главное, как мне поймать этого гада?

– Чем больше образцов ты принесешь, тем больше ответов получишь, – подмигнула ему Лупа. – Жаль, ты оставил желудок этим яйцеголовым из Организации. Без него мне будет сложно полностью проследить изменения в пищевой цепочке. Кстати, как там девочка? Ограничение в человеческом мясе и крови как-нибудь сказываются на ней?

– Пока что ни в поведении, ни в самочувствии изменений не отмечено. Она вполне обходится свиной кровью, чтобы заглушать свой голод.

– Любопытно, любопытно, – Лупа прекратила любоваться образцами и переложила их в свой холодильник, а чемоданчик вернула сталкеру. – Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню. Уверена, скоро ты получишь ответы на часть своих вопросов, мой дорогой поставщик. А пока лучше займись поиском новых образцов, от твоей серьезной мины у меня пропадает все вдохновение!

Оказавшись на улице, Гештальт вздохнул с облегчением. Всякий раз, покидая лабораторию, охотник удивлялся тому, как позволил этой женщине управлять собой семь лет назад. Тогда поддавшись на уговоры, он и его напарница решились предать Организацию и обустроить подставную гибель Лупы, а также устранить третьего охотника, который однозначно сдал бы их начальству со всеми потрохами. Но в результате все пошло наперекосяк. Десяток монстров специально привлеченных в небольшую комнатку в катакомбах отнюдь не понарошку разорвали на части двух охотников. Сам сталкер чудом сумел выбраться живым. Именно тогда он отсек Лупе правую руку и зарекся доверять этой женщине. От помешанной исследовательницы была ощутимая польза, она не только изучала новых монстров, но и мастерски штопала самого сталкера после серьезных ранений. Жаль лишь, что лаборатория вряд ли станет для него безопасным прибежищем после «выхода на пенсию». Гештальт всерьез опасался, что в один прекрасный момент, уснув вечером, утром он проснется уже в качестве рассаженных по колбочкам образцов.

По пути домой Гештальт планировал новый рейд в катакомбы. Что бы он не испытывал по отношению к исследовательнице, Лупа была права, нужные новые образцы. Как для лаборатории, так и для Организации. Кроме того, было бы неплохо подзаработать денег, а заодно и потренировать Вспышку, отловив нескольких монстров.

В квартире стояла непривычная тишина. Сегодня была очередь Иглы на дежурстве и обычно девушка устраивала в свободные от охоты дни глобальную уборку квартиры, не забывая припахивать Гештальта. Но кроме Баюна, приветствовавшего сталкера в прихожей, никого из обитателей дома не было слышно. Неужели все спят? Гештальт бросил взгляд на настенные часы с кукушкой, висевшие над зеркалом. Была половина одиннадцатого. Обычно в это время девушки уже на ногах. Сталкер, стараясь излишне не топать, подошел к комнате колдуньи, постучался и открыл дверь. Игла сидела перед монитором в длинной, до середины бедра футболке. Приглядевшись чуть внимательнее, сталкер узнал свою футболку, еще вчера валявшуюся у него в шкафу. Парень скрипнул зубами. Иррациональная страсть женщин к мужским вещам была ему непонятна. А ведь он купил эту футболку лишь прошлым летом и успел надеть раза три, не больше. Теперь о ней можно было забыть. Отобрать у Иглы однажды надетую вещь было немногим проще, чем вырвать кусок мяса из пасти Баюна. Учитывая тот факт, что кот-хранитель в гневе мог увеличиваться в размерах до пяти раз.

– Привет, отправлял образцы в лабораторию? Есть новости? – поинтересовалась Игла, не поворачивая головы.

Для колдуньи, как и для всех ее предшественников, у Гештальта была припасена одна и та же байка: он отправляет образцы в центральную лабораторию к одному своему старому знакомому в обход официальных каналов. Она позволяла сохранять тайну и избавляла от ненужных расспросов.

– Да ничего нового. А почему…

– Потому, что мне под утро приснилась сортировка, – почти ледяным тоном ответила девушка на еще не высказанный вопрос о футболке. Теперь все стало на свои места. «Сортировкой» охотники называли пункт временного пребывания и распределения нелюдей. Отсюда молодняк, прошедший предварительные тесты и минимальное обучение, мог отправиться в одном из трех направлений. В регион в качестве охотника. В лабораторию в качестве ассистента. И туда же, но в качестве объекта для исследований. Из всех этапов, которые проходят новенькие, этот – самый тяжелый. Для Иглы сны о сортировке были настоящими кошмарами. Обычно после таких сновидений она приходила к Гештальту зареванная и дрожащая от страха и снимала напряжение сексом. Сегодня же сталкера на месте не оказалось, и колдунья в качестве компенсации забрала его футболку. Так что о возвращении вещи можно было забыть. Стоило в который раз задуматься над врезкой замков в шкаф. Сочувствовать Игле сейчас было уже бесполезно, так что Гештальт решил переменить тему:

– Ясно. Завтракать будем?

– Без понятия.

– В смысле? – Игла отличалась некоторой педантичностью в домашних делах, даже ночной кошмар не мог стать для нее причиной махнуть на все рукой.

– Я включила Вспышку в список дежурств. Должна же она хоть как-то отрабатывать свое пропитание? Вот только с готовкой у нее не задалось и все благодаря некоторым, – колдунья бросила выразительный взгляд на сталкера. Тот опешил настолько, что пару секунд молчал, пытался переварить информацию. Уж здесь-то каким боком он вышел виноват? Его вообще дома не было!

– И что случилось?

– Девочка с энтузиазмом взялась за завтрак. Но когда она полезла в морозильник за грибами, то обнаружила там своего сородича, аккуратно расфасованного по полочкам. Сей факт полностью деморализовал ее и кажется лишил воли к жизни. Сейчас она молча убивается в своей комнате. Если хочешь, можешь пойти и попытаться прощупать пульс у своей игрушки.

Гештальт молча сел на кровать и принялся усиленно чесать голову сквозь трехсантиметровый ежик волос. Нет, он решительно не способен понять женщин и что ими движет. Все эти страдания, переживания, волнения на пустом месте о вещах, которые ты не способен поменять… Как только Гештальту начало казаться, что он привык к выходкам колдуньи, в их доме появилась Вспышка со своим набором тараканов! Нет, жить с двумя женщинами под одной крышей – это все равно что бродить по минному полю! Для полного счастья ему разве что сцен ревности не хватает… К черту. Гештальт прекратил чесаться и с чувством хрустнул костяшками пальцев.

– Кхм… – прочистил он горло.

– Отпустило? – едко поинтересовалась Игла, развернувшись к нему на стуле.

– Вполне. Мне нужна твоя помощь.

– Да надо же? И какая?

– Я собираюсь сегодня спуститься в катакомбы, поискать новые образцы, может Вспышка снова учует своих. Заодно поучаствует в настоящей охоте, да отловим пару монстров на продажу. Не посмотришь, кто сейчас в цене?

– Так и быть, – лицо колдуньи немного смягчилось. – Ради того, чтобы безнадежный сталкер вроде тебя смог рассчитаться с долгами, я помогу. Но взамен, как только мы закончим, ты приведешь в чувство подыхающую тушку за стенкой и поможешь ей наконец-таки приготовить завтрак!

– Как будто ты сама не можешь этого сделать, – опрометчиво буркнул себе под нос Гештальт.

– Ты что-то сказал?!

– Наверное, тебе послышалось, – невинно заулыбался сталкер. – Ну так что насчет трофеев?

– Сейчас поищу, – девушка отвернулась к монитору.

На сайте Организации был выложен динамический список стоимости тех или иных монстров, их тушек и артефактов. Цены на товар менялись в зависимости от множества факторов: запросы лабораторий, объемы поставок, сложность добычи и даже сезон вызывали серьезные колебания в цене. Гештальт, конечно же, и сам имел доступ к «бирже», но неохватные колонки из названий и цифр наводили на него тоску. Обычно его попытки отыскать наиболее прибыльный промысел самостоятельно кончались тем, что плюнув на биржу охотник просто забивал все, что под руку попадется, в максимально возможных количествах. Но при таком подходе легко было попасть впросак. Стоимость тушки амфиброна с окончанием зимы могла упасть в цене до пяти раз. Так что, отлавливая все подряд, можно с легкостью оказаться с парой грошей в кармане после отгрузки.

– Тебя ведь, как всегда, интересуют в первую очередь тушки? – уточнила девушка.

– Как всегда, – Гештальт не слишком любил возиться с живой добычей. Отлов, перевозка и содержание до прибытия транспортника доставляли немало проблем. Куда больше сталкеру нравилось поставлять тушки. Можно сказать, его девизом было «дохлый монстр – хороший монстр».

– Нда, не густо. Сейчас не сезон, сам знаешь. Твои любимые тушки хорошо идут зимой. Хотя я до сих пор не понимаю почему. На холодильниках они экономят, что ли?

– Совсем все плохо?

– Хуже некуда. Тушка галлокара упала до семидесяти пяти условных. А это лучшее предложение. Натуральная обдираловка.

– А что с живьем? Что-нибудь не особо хлопотное и по хорошей цене? – Гештальт был не слишком рад такому повороту событий, но выбирать не приходилось.

– Сейчас посмотрим, – Игла углубилась в изучение столбиков цифр. – Тут выбор куда богаче. О! Вот неплохое предложение. Для ленивого оболтуса вроде тебя. Ганглиева слизь по пятьдесят условных за литр!

– Вот давай только без этого, ладно? – поморщился сталкер. Предложение и правда было неплохим, но он терпеть не мог слизь. Прежде всего потому, что ее нужно было собирать вручную. А еще она отвратно пахла. И колдунья прекрасно об этом знала.

– Ладно, ладно. Раз не нравится, посмотрю что-нибудь еще, неженка ты наш, – Игла продолжала вымещать злобу за неоправданные ожидания. – Ну уж это точно должно подойти!

– Что? – заранее напрягся Гештальт.

– Пауки-смертоносы, семьсот условных за штучку. Помниться, ты говорил в начале зимы, что маркировал их гнездо где-то в своих норах.

– Да так и есть. Спасибо! – сталкер хотел поцеловать Иглу в щеку, но та мастерски уклонилась.

– С тебя еще завтрак, бестолочь. Все, прочь с глаз моих!

Гештальту ничего не оставалось, как ретироваться в комнату Вспышки. Больше всего, его удручал тот факт, что он вынужден готовить даже не в свое дежурство.

Вспышка

– Только не говори, что собралась вместе с нами в подземелье в таком виде, – удивилась Вспышка, когда все три обитателя квартиры вместе вышли из подъезда.

– Вот еще, – колдунья откинула назад непослушную копну волос. Вид у нее и правда был не походный. Черная мини-юбка, обтягивающая бедра, и полупрозрачный дымчатый топик вместе с вечерним макияжем, однозначно намекали, что у девушки другие планы. – У меня сегодня выходной. Ребята пригласили в клуб, так что завтракать можете без меня.

– Тогда отлично повеселиться, – улыбнулась пленница. Несмотря на все испытания и переживания последних дней, она чувствовала себя на удивление хорошо. Возможно от того, что, по словам Гештальта, скоро должны будут прийти результаты из лаборатории, которые могут помочь в лечении. А может от того, что охотники начали менять к ней свое отношение, воспринимая больше как товарища, нежели товар. – Эх, я бы тоже с удовольствием оторвалась…

– Нечего там делать, – с нескрываемым осуждением отрезал сталкер. – Отвратительная музыка, жалкие подергивания, выдаваемые за танцы, куча пустоголовой молодежи без единой извилины в голове, наркота. Место для моральных отбросов общества, а не для веселья.

– О, и с каких это пор ты ратуешь за традиционные ценности, Гештальт? – с поинтересовалась Игла.

– Ни с каких. Просто не понимаю, что это за веселье такое? Впрочем… неважно, – поморщился тот.

– Ну конечно. Куда срамным танцулькам в клубе сравниться с философскими беседами за пивком в каком-нибудь стариковском баре. Впрочем, здесь мы и расстанемся, – остановилась колдунья на перекрестке. – Мне направо. А вам хорошенько повеселиться, а главное вернуться с уловом!

Помахав ручкой на прощание, колдунья зашагала прочь. Вспышка, махнув ей в ответ, принялась наблюдать за сталкером. Гештальт двигался к башне-спуску с выражением мрачной решимости и отрешенности на лице. Даже голову не повернул на прощание. Пленница, еще днем подметившая некую напряженность между свои надсмотрщиками, теперь и вовсе изнывала от любопытства. Слепой догадался бы, что отношения охотников явно выходят за рамки товарищеских, какими они казались Вспышке до сегодняшнего дня. То, что Игла пыталась вызвать приступ ревности у сталкера, сомнению не подлежало. И как бы тот ни делал вид, будто его это не касается, даже ежу было понятно, Гештальт ни за что не отпустил бы колдунью в клуб, если бы мог. Так что же это? Обычное чувство собственности? Неразделенная любовь? Легкий флирт? И спят ли они вместе? Полностью отрешившись от ночной дороги, Вспышка рисовала в своем воображении картины, приличествующие скорее женским романам, чем объективной реальности, с охотниками в главной роли. Больше всего воздушным замкам мешал тот факт, что ее пленители проводили вместе слишком мало времени. Они жили в отдельных комнатах, охотились раздельно и имели разный досуг. Игла, подтверждая собственное прозвище, постоянно возилась с нитками и иголками. В любую свободную минуту она шила, вышивала, вязала, кроила. Причем не только безобидные няшности вроде картин, игольниц и косметичек, но и крайне подозрительные фигурки человечков и животных. Гештальт же все свободное время в квартире проводил в полумедитативном состоянии, либо за компьютером. Впрочем, дома его можно было застать не часто. Сталкер мог часами зависать возле своего железного коня или просто болтаться неизвестно где. Вместе эту парочку девушка видела разве что только за обеденным столом.

– Вспышка, – охотник похлопал ее по плечу, – очнись, пришли.

– Что? Уже? – девушка в растерянности завертела головой.

– О чем ты так размечталась? – с ноткой осуждения спросил ее сталкер. – В подземелье будет некогда ворон считать.

– Я? – Вспышка однозначно не собиралась рассказывать о своих настоящих мыслях. Гештальт, конечно уже успокоился, он всегда быстро успокаивается, как заметила пленница, но знать о ее фантазиях совершенно не обязательно. – Да так, ни о чем! Просто, задумалась… какие они из себя пауки? Сильно страшные?!

– Уж пострашнее тех, что в ванной живут, – усмехнулся охотник. Уж в чем в чем, а в возможности покрасоваться своей опытностью он никогда себе не отказывал. – Но тебе не о чем беспокоиться. Просто держись рядом. Насмотришься на них потом, когда домой притащим.

– М-мы принесем живых пауков в квартиру?!! – взвизгнула девушка, и голос ее многократно отразился в узких проходах верхнего обжитого подземелья.

– Тссс, – сталкер поднес палец к губам. – Давай-ка по тише. Мы еще, конечно, не в катакомбах, но шуметь не стоит.

– И все-таки? – робко переспросила Вспышка.

– Ну не потащим же мы их на ночь глядя на склад, к черту на кулички? Постоит клетка до завтра, в твоей комнате, ничего страшного.

– Этого-то я и опасалась, – горько вздохнула пленница. Мысль о том, что живую добычу поставят к ней в комнату, приходила к Вспышке еще днем. В конце концов она живет в тюремной камере, специально для этого оборудованной. Но легче от этого знания девушке, естественно, не было. Не то чтобы у нее была арахнофобия. Однако провести остаток ночи и весь следующий день в одной комнате с двумя смертельно опасными членистоногими, было удовольствием ниже среднего. Впрочем…

– Гештальт, – позвала она тихонько.

– Чего тебе еше? – охотник возился с дверным замком.

– Можно я эту ночь в комнате Иглы переночую? Ее ведь все равно не будет?

– Не стоит, – покачал головой сталкер. – Если так боишься пауков, спи на моем диване. А я в твоей комнате прилягу. Заодно и за добычей присмотрю. А то мало ли что, ты ведь от укуса и помереть можешь.

Вот тебе и мало ли что! Вспышка автоматически потянулась рукой к волосам. Раньше она всегда накручивала волосы на палец, когда волновалась. Теперь же это было невозможно, благодаря «мастерской» стрижке сталкера. Впрочем, огладив голову, девушка с удовлетворением заметила, что волосы растут в разы быстрее, чем она предполагала. Тем временем охотник наконец-то справился с замком, но открывать не стал. Он снял с плеч вещмешок, и, покопавшись, протянул девушке болотники, перчатки и каску.

– Одевайся. Думаю, ты должна еще помнить насколько там чисто.

Натянув обмундирование, Вспышка почувствовала себя то ли сантехником, то ли строителем-гастарбайтером. Будь у нее под рукой телефон, она обязательно сделала бы селфи, но техника канула в неизвестность вместе со всей прошлой жизнью. Впрочем, охотники пользовались вполне современными смартфонами. Еще бы, учитывая, сколько денег они получают за свою работу. Вспышка до сих пор не могла осознать, каким это образом Гештальт умудрился остаться на мели с его-то способностями. В ее глазах он выглядел беспощадным и не убиваемым монстром, способным поймать любую добычу.

– Гештальт, а мне с поимки пауков что-нибудь причитается? – спросила она полушепотом, идущего впереди сталкера.

– В смысле?

– В смысле денег.

– Зачем тебе? – удивился охотник.

– Хочу себе телефон купить, старый-то я потеряла пока в беспамятстве была.

– Для начала нужно вернуться живыми и с добычей, а потом уже деньги считать, – ответил охотник шепотом.

– Само собой, – согласилась Вспышка, но мысль о новом гаджете так ее захватила, что молчать не было сил:

– А сколько за одного паука дадут? На айфон хватит? Я родителям звонить не собираюсь, ты не подумай, так фейк аккаунт себе заведу, буду селфи прикольные постить…

Сталкер внезапно остановился и резко развернулся к девушке лицом, от чего она вздрогнула:

– Ты вообще соображаешь, где находишься? – возмущенно зашипел он.

– В катакомбах, – на автомате ответила Вспышка, не совсем понимая, что так возмутило Гештальта. – Ну тут типа очень опасно, но ты ведь постоянно сюда ходишь. И все еще живой.

– Я отношусь к этому месту с должным уважением, потому и живой, – поучительно буркнул охотник. – Кстати, не узнаешь? – осветил он фонариком пол под ногами.

– Нет, а что я должна узнать?

– Вообще-то именно здесь ты на меня набросилась.

Девушка включила свой собственный фонарик и внимательно осмотрела туннель. Склизкие камни под ногами, поросшие плесенью стены, словом, ничего необычного.

– И что?

– А то, – мрачно ответил Гештальт. – Вообще-то здесь кое-чего не хватает. В этой точке должна стоять моя разряженная ловушка, но ее нет!

– Это очень плохо? – осторожно уточнила девушка.

– Это означает, что кроме нас в катакомбах есть кто-то еще с извилинами в мозгу. А извилины в мозгу монстра по определению не могут быть чем-то хорошим. Если речь не идет о его стоимости, конечно.

– Думаешь, оно нападет на нас? – Вспышке вдруг стало холодно и жутко неуютно под землей. Одно дело под руководством опытного сталкера охотиться на вполне себе изученных и предсказуемых пауков, совсем другое ожидать нападения неведомого и разумного врага.

– Сомневаюсь, – Гештальт отрицательно мотнул головой. – Скорее всего этого урода интересуют крысоеды, которых ловят мои ловушки. Он воровал мою добычу два месяца кряду у меня под носом! – от злости сталкер скрипел зубами, а его ладони сами собой сжались в кулаки. Вспышка зябко поежилась. Не хотела бы она оказаться на месте неведомого монстра. Несколько раз шумно вдохнув Гештальт взял себя в руки и продолжил уже спокойным тоном:

– После нашей встречи, я больше не спускался в катакомбы и не обновлял наживку. Ловушки стали бесполезны, и этот гад забрал их, чтобы использовать самостоятельно. Поймаю – руки оторву нахрен, – мрачно закончил он. И девушка знала, что это не пустая угроза.

– Фонарик выключи, – скомандовал Гештальт и первым выключил свой.

– Темновато, – девушка захлопала глазами, привыкая к скудному освещению.

– Раньше тебе эта темнота не мешала, – хмыкнул охотник. – Будешь вести. По пути к гнезду должна быть еще одна ловушка, проверим ее заодно.

– И куда мне идти? – в растерянности спросила Вспышка. Воспоминания о днях, проведенных здесь, к ней так и не вернулись, впрочем, девушка не слишком жалела об этом. Однако она совершенно не представляла, откуда они пришли, не говоря уже о том, где свили гнездо смертоносы.

– Вперед, только вперед. Главное не спеши и смотри в оба. Как будут развилки или повороты, я тебе сообщу.

– А если на меня нападут? – перспектива идти первой не прельщала девушку.

– Не переживай, я прикрываю, – хмыкнул сталкер в ответ, но потом добавил:

– Положись на рефлексы, ты выжила здесь однажды, справишься и на этот раз.

Вспышка кивнула и робкой походкой двинулась по туннелю. Глаза быстро адаптировались к темноте. Пугающе быстро. Когда пленница в последний раз пыталась полюбоваться небом из южного окна ясным погожим деньком, она увидела гораздо меньше, чем сейчас, в почти полной темноте. Да и глаза потом болели всю ночь. Шаг за шагом, метр за метром, ее движения становились все увереннее и быстрее, так что в какой-то момент девушке пришлось одернуть себя от странного желания ускориться чуть ли не до бега. Но осторожность брала верх. Конечно, Гештальт сможет защитить, но идти первой все равно было крайне неуютно. А вдруг он не успеет среагировать? Или не заметит нападающего? Подобные мысли вызывали настоящие табуны мурашек, проносящиеся по телу. Да, это тебе не о романтике мечтать. Тем не менее их маленькая группа развила достаточную скорость. Прошло минут десять, и Гештальт остановил ее, включил фонарь и принялся осматривать место установки второй ловушки. Как и ожидалось, на месте устройства не было.

– Кстати, а почему так пусто и тихо? – Вспышка внимательно оглядывалась по сторонам, но ни в боковых проходах, ни в небольших комнатах не было и признака жизни.

– Все прячутся. Боятся.

– Тебя?

– Нет, конечно же. Ко мне давно привыкли. Они боятся тебя, а точнее других таких же, как ты.

Такого ответа девушка не ожидала. Неужели ее сородичи настолько страшные существа, что наводят ужас на катакомбы? Да и она сама, когда блуждала здесь в полубессознательном состоянии, тоже распугивала все вокруг? И наверняка не без причины. Стоит только вспомнить вкус сырого крысиного мяса.

– Думаешь, других таких много?

– Нет, – сталкер покачал головой. – Новых жертв вашего пиршества находят раз в полторы-две недели. А судя по реакции того мужика на заводе, вы не слишком-то любите действовать группой. Даже если включить в расчет подножный корм и ворованную у людей еду, скорее, вас удивительно мало, чем много.

– Я не такая, как они, – девушка обиженно нахмурила носик. Как он только посмел равнять ее с другими мутировавшими.

– Это еще почему?

– Я не ем людей. И вообще я держу себя под контролем!

– Кстати о контроле. Сможешь его ослабить? Так, чтобы быстрее двигаться и реагировать, но не настолько, чтобы тебя вырубила печать?

– Попробовать можно, – Вспышка не слишком была уверена в результатах такого эксперимента. Она только-только научилась более-менее держать себя в руках. А теперь ее просят отпустить монстра внутри себя. Откровенно говоря, она предпочла бы вообще этого не делать. – Вот только зачем это нужно?

– На случай, если тебе придется вступить в бой. Если что-то пойдет не по плану. А оно уже идет не по плану.

– Как? – девушка до сего момент была уверена, что у сталкера все под контролем.

– Похититель ловушек – серьезное отклонение. Он перестал таиться и перешел к активным действиям. Наверняка уже выследил нас. Так что, нечего торчать на одном месте без дела. Быстренько отловим пауков и домой. Твоими родственничками займемся в следующий раз.

– Они мне не родственники! – шепотом запротестовала Вспышка. Мысль о том, что неведомый, умный и кровожадный монстр следит за ней прямо сейчас, ледяной иглой впилась в мозг. В каждом темном закоулке начали казаться огоньки чьих-то глаз, а в каждом шорохе – предвестник нападения.

– Неважно. В любом случае хватит тут торчать. Продолжаем движение.

– Я не пойду! Мне страшно!

– Соскучилась по цепи? Или, быть может, захотела в лабораторию? – зловеще ухмыльнулся охотник. Ничего не ответив, Вспышка двинулась дальше по тоннелю. Сколько она не пыталась, понять Гештальта не удается. То он добрый и заботливый, то равнодушный и жесткий. Впрочем, давно ли она погрузилась в этот странный и жутковатый мир монстров и охотников, перестав воспринимать их как надсмотрщиков и похитителей? Вспышка и сама не знала ответа на этот вопрос. Знала лишь, что изменилась, причем не только физиологически, но и психологически тоже. Еще сегодня утром она готова была умереть от ужаса при виде человеческих останков в холодильнике, а сейчас собирается сама сражаться и убивать, если придется. Вопреки страху, отвращению и даже вопреки своей ненависти к голоду, она готова воспользоваться преимуществом, ради того, чтобы выжить.

Паучье гнездо Вспышка почуяла на пару минут раньше, чем Гештальт скомандовал остановку. Всем известна склонность большинства пауков к внешнему пищеварению, и смертоносы в этом вопросе были не оригинальны. Вот только вонь от заживо перевариваемых жертв предупреждала всякого за несколько десятков метров, что здесь его ждет лишь смерть. Долгая и мучительная. Прикрыв глаза, девушка легко могла распознать впереди множество жертв, синими пятнами прилипших к потолку и стенам тоннелей и комнат. Сталкер отстранил девушку и неторопясь двинулся вперед. Как он умудряется ориентироваться в почти полной темноте, Вспышка не понимала, но охотник шел уверенно, хоть и осторожно. С каждым шагом тошнотворный запах паучьей пищи становился все сильнее, сигнализируя о приближении к спеленатым в сети беднягам. Внезапно Гештальт замер. Девушка тут же остановилась и прикрыла глаза, чтобы осмотреться «голодным» зрением. Как бы хорошо она не видела в темноте, ей никогда не удалось бы заметить смертоноса, распластавшегося зеленовато-желтым пятном на потолке туннеля, прямо над сталкером. Девушка уже готова была крикнуть, предупреждая охотника, когда паук бросился в атаку. Впрочем, Гештальт оказался готов к ней, он словно знал о присутствии смертоноса и легко отпрыгнул в сторону, за долю секунды до того, как паук приземлился на пол. А через мгновение из руки охотника вырвались фиолетово-красные нити и туго спеленали добычу. Вспышка впервые видела их со стороны.

Когда Гештальт взялся рукой за магические путы и легко поднял паука размером с пуделя над землей, тот отчаянно заверещал. Звук, издаваемый благодаря сокращению жвал и конечностей, представлял собой нечто среднее между писком и стрекотом. Охотник поморщился и щелкнул смертоноса по средней части туловища. Тот весь как-то съежился и затих.

– Доставай клетку. И ловчую сеть тоже.

Вспышка сняла с плеч свой рюкзак и принялась вынимать его содержимое, не сводя глаз с опасно близкого паука. Хоть тот и был в путах, особого доверия он не вызывал.

– Живее давай. Скоро тут пол гнездовья будет, тогда и насмотришься.

– А с чего им всем сюда ползти? – слегка заикаясь уточнила девушка. Перспектива встречи с десятком таких тварей ее совсем не прельщала.

– Этот поганец подал сигнал опасности. Смертоносы предпочитают охотиться из засады и, заслышав такой звук, обычно разбегаются по самым укромным углам. Но гнездовье слишком уж разрослось с зимы. В таком количестве пауки предпочитают атаковать агрессора, вместо того, чтобы прятаться.

– Так может не стоило позволять ему сигналить? – удивилась Вспышка, наконец, разложив сборную клетку. Гештальт закинул добычу внутрь и щелкнул засовами. Тотчас между прутьев загорелось угрожающее фиолетовое свечение. Клетка превратилась в отличный фонарь, раскрывающий их положение любому желающему, но с точки зрения девушки уж лучше так, чем гадать, когда омерзительная тварь решит просунуть конечность через прутья.

– Думаешь, углубиться в гнездо было бы более здравым решением? – хмыкнул охотник. – В толпе смертоносы забывают о хитростях, осторожности и тупо прут напролом. Я просто избавлюсь от лишних. А ты заловишь второй экземпляр.

– С помощью этого? – Вспышка с сомнением покрутила в руках широкую полую трубку, похожую на ракетницу сигнального огня с кнопкой на боку.

– Да, все верно. Наводишь на цель, нажимаешь на спуск. Главное не промахнись – она одноразовая. И не пытайся самостоятельно собрать добычу, конечно же.

– А новая добыча не вызовет еще больше пауков своим сигналом?

– Нет, – уверенно отмахнулся Гештальт. – Все отчаянные паучьи головы полягут здесь и сейчас, прочие разбегутся.

Прятаться больше не было нужды, и сталкер зажег свет, такой же, как на заброшенном заводе. Яркий и ослепляющий, светящийся шар не был похож на другие техники из арсенала Гештальта, и девушка твердо решила узнать, как охотник создает его. Когда они выберутся отсюда, конечно же. Наверняка свет мешал смертоносам, привыкшим к темноте туннелей, но Вспышке мешал так же. Прислонившись спиной к стене, девушка заслонилась от источника света рукой и прикрыла глаза. Целая россыпь зелено-желтых паучьих пятен стремительно приближались к ним по тоннелю. Нагло и в лоб, как и предсказывал Гештальт. Сам охотник выглядел как красная фигура с зелеными разводами. Девушка обеспокоенно осмотрела боковые тоннели – не подкрадывается ли кто? Но кроме синих пятен коконов никого не заметила. Сопоставляя контуры пауков, Гештальта и коконов, Вспышка отметила, что смертоносы успешно пакуют добычу в три-четыре раза превосходящую по размеру их самих. Так что люди вполне могут входить в паучье меню.