Текст книги "Двойник короля 18 (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Фигура в тёмных одеждах стояла на возвышении, голос гремел над площадью, отражаясь от стен домов. Слова на монгольском разносились в ночном воздухе – о верности, о долге, о новом порядке. Жесты широкие, театральные, рассчитанные на впечатление.

«Джунгары – наши братья! Мы один народ, разделённый злой волей!» – разобрал я отдельные фразы. Пропаганда, подготовка общественного мнения к завтрашней «добровольной» сдаче города.

Люди внизу слушали с каменными лицами. Никакого энтузиазма, никакого воодушевления, лишь настороженность и страх. В глазах – тревога, на лицах – напряжение. Старики хмурились, качали головами. Пришлось обходить толпу.

Под ногами валялись листовки, смятые, растоптанные, но всё ещё различимые в свете факелов. Рисунки, символы, призывы. Я разглядел изображение женщины – красивой, властной, с короной на голове. Рядом – карикатура на старого хана, изображённого дряхлым и безумным. Наглядная агитация: вот она – наша спасительница, а вот он – тиран и сумасшедший.

«Завтра солнце взойдёт над новым Каракорумом! – кричал человек в чёрном. Его голос срывался от напряжения, пальцы сжимались в кулаки. Вены вздулись на шее, лицо покраснело от усилия. – Истинный правитель займёт трон и положит конец бесконечной войне с братьями!»

«Не хан, не принц – просто 'правитель», – отметил я про себя. Интересная формулировка, достаточно размытая, чтобы потом подставить любую фигуру.

Толпа угрюмо молчала. На их лицах появилась новая эмоция – усталость, бесконечная усталость народа. И это хреново. Я знал, как можно использовать эффективно, чтобы добиться того, что нужно. Молодец Цэрэн! Мы жили в разных мирах и эпохах, но методы у нас одинаковые.

Площадь осталась позади, хотя слова оратора всё ещё звенели в ушах. Завтра. Всё решится завтра. У меня лишь одна ночь, чтобы изменить ход событий и как-то вернуться в своё тело.

Паучки на пределе. Приказал своему подниматься, и лапки заскользили по поверхности. Первый этаж, второй. Деревянная рама с резным узором распахнулась наружу, чуть не ударив нас с монстром. Пришлось пригнуться. Паук вжался в стену, я прильнул к его спине.

Сердце Жаслана колотилось, как барабан. Ритм участился, адреналин продолжал заливать кровь, обостряя все чувства. В окне показалась рука: кто-то решил проветрить.

– Завтра! – сказал он на монгольском. Голос твёрдый, властный.

– Вы уверены, господа, что это полезно нашей стране? – спросил уже другой, и это было на… русском. Чистом, без акцента, как будто прямиком из Петербурга. Образованный, аристократический, с лёгкой ноткой высокомерия.

– Да! – ответил третий. Хриплый, нетерпеливый. В нём чувствовалась жажда власти, предвкушение.

– Как только мы подчиним монголов, нам будет проще действовать дальше, – снова первый.

В его голосе слышалась холодная расчётливость.

– Контроль над Каракорумом – лишь первый шаг. Следующие – Урянхай, Туркестан, возможно, даже Тибет. Монгольская конница под нашим командованием. Грозная сила, – продолжил тот же.

– Но она… жестокая, хитрая, опасная. Получится ли? – сомневался второй – русский. – Тварь непредсказуема. Сегодня с нами, завтра – против нас. Мы видели, как она поступила с собственным мужем.

– Император всё решит. Наше дело маленькое, – хмыкнул третий. – Главное – доклад отправить своевременно. Ему нужны подробности для принятия решения.

Я замер. Нормально! И вполне ожидаемо. Значит, наш монарх приложил руку к этой смене власти? Молодец… Всё больше он разжигает к себе интерес, оставлю его на десерт. После того, как разберусь с текущими проблемами, придёт черёд заняться и этим вопросом. Тонкая паутина интриг тянется далеко за пределы монгольских степей, в самое сердце империи.

Русские уже здесь. Представители империи, работающие в тени. Агенты, шпионы, исполнители воли монарха.

Политика никогда не меняется – одни и те же грязные методы, одни и те же амбиции. Другие лишь декорации и актёры. Сегодня меняют власть в Монголии, завтра – где-нибудь ещё. Большая игра империй.

Смущает только один момент – рух. Император в курсе, что Цэрэн – не совсем та, за кого себя выдаёт? Если да… тогда открывается новый слой политических интриг в нашем государстве. Монарх знает о существовании духов, знает об их способностях, использует в своих целях. А может, и сам находится под их влиянием? Это меняет расклад, значительно усложняет картину. Делает ситуацию более опасной, но и более интересной. Теперь я не просто защищаю свои земли. Я противостою заговору, корни которого уходят глубоко в столицу империи.

Улыбнулся. Ещё раз испортить планы урода, который решил пойти против меня? Да! Сжал кулаки так сильно, что почувствовал в них пульс. Теперь я знаю, что потребую у монголов. Ладно. Этих ублюдков – в расход, но чуть позже. Сначала основная цель.

Окно закрылось, голоса стихли. Я дал приказ паучку двигаться дальше, и мы заскользили по стене.

Снова какая-то вибрация в душе, неприятное ощущение – словно натянутая струна внутри меня вот-вот порвётся. Связь с телом слабеет, истончается, рвётся. Хреново. Времени меньше, чем я думал. Ладно, смотрим на эту суку, пытаемся спасти принца и возвращаемся.

Паук цеплялся за выступы, подтягивался, его движения стали медленнее, но всё ещё были уверенными.

– Давай, дружок, осталось немного! – подбодрил я его. – Потом куча еды будет, вот прям от пуза. Обещаю!

Сосредоточился на духовном зрении, и, судя по тому, что я вижу, сука где-то выше. Очень уж ярко там светится – все признаки руха в облике человека.

Тут тело Жаслана как-то напряглось, словно посылая мне сигнал. Мышцы сами собой сжались, дыхание участилось. Инстинктивная реакция на опасность? Или что-то другое? Словно его плоть помнит то, что недоступно мне.

Он что-то знает. Как же неудобно, когда нет доступа к памяти. Вот у перевёртышей с этим проблем нет. Маргарита и Симона полностью получили доступ к воспоминаниям Елены и Вероники.

Был соблазн выпустить перевёртышей. Их способности позволяют быть незаметными и скрываться. Идеальные разведчицы, идеальные шпионки. Но есть много «но». Не знаю, где именно таких делают, в столице или нет, вот только монголы должны защититься от своих подопечных. Тем более когда сначала две свалили, а потом ещё одна. Меры безопасности наверняка усилены, протоколы изменены, бдительность повышена. Слишком большой риск раскрытия, слишком высокая цена провала.

Помимо прочего, рух Цэрэн знает Изольду, и у них очень напряжённые отношения. Так что рисков больше, чем выгоды. Одно неверное движение, и операция провалена, все жертвы напрасны, все планы рушатся. И самый главный момент: Тимучин может увидеть, только через меня. Так что пусть пока девушки сидят и ждут своего часа.

Снова меня потянуло чуть в сторону. Да твою ж… Жаслан, что ты хочешь? Тело монгола словно имело собственную волю. Его инстинкты, его память пытались пробиться сквозь мой контроль настойчиво, упрямо, целеустремлённо.

Ладно, посмотрим, куда ты меня тащишь. Сместился по стене и ушёл чуть левее. Ещё и ещё. Остановился над окном с решётками. Тяжёлые металлические прутья, вмурованные в камень. Тюремная камера? Глянул внутрь.

Полутёмная комната, скудно обставленная. Лишь стол с приспособлениями для пыток да стул, к которому привязан пленник. Инструменты разложены аккуратно, методично – щипцы, ножи, тонкие иглы, молотки.

Вгляделся в пленника. Его тело – живая карта боли: синяки, порезы, ожоги. Тёмно-синие гематомы покрывали рёбра. Свежие раны сочились кровью, волдыри от ожогов пузырились на коже. Лицо распухло от ударов, губы разбиты, один глаз заплыл, но в другом всё ещё горел непокорный огонь. Профессиональная работа, которой меня учили в прошлой жизни: боль – максимальная, повреждения – минимальные.

Тело монгола тут же начало подавать сигналы. Сердце забилось чаще, к горлу подступила тошнота. Мышцы напряглись, готовые к действию, кулаки сжались до боли. Жаслан узнал этого человека. И не просто узнал – его реакция говорила о глубокой личной связи. Преданность, верность, долг – всё читалось явно.

«Только не говори, что это и есть хунтайжи?» – спросил я у тела. Не ожидал ответа, но попытаться стоило.

Меня прямо тянуло влететь туда и спасти. Желание было таким сильным, что я едва сдерживался. Руки сами направились к решётке, мышцы напрягались в готовности к прыжку. Словно тело знало, что делать, знало, как действовать. Память плоти, инстинкты воина, преданного своему господину. Значит, скорее всего, он. Так, ладно, ещё одну цель мы нашли, теперь будет проще. Тело, сука, не двигается. Всё требует немедленных действий, немедленного спасения.

«Успокойся!» – сказал мысленно сам себе, но это не помогло. Эмоции Жаслана были слишком сильными. Верность, гнев, отчаяние – всё смешалось в гремучий коктейль, грозивший взорваться в любой момент.

Пришлось переместиться в пространственное кольцо, где парила душа Жаслана, и говорить это там. Странный опыт – разговор с бестелесной сущностью человека, чьё тело я занял. Словно встреча с отражением в зеркале, с которым можно поговорить. Душа монгола трепетала, как пламя свечи на ветру. Эмоции пульсировали в ней, как кровь в живом сердце.

«Успокойся! – повторил я, обращаясь непосредственно к душе монгола. – Мы спасём его, но нужно действовать по плану. Сначала Цэрэн, потом принц».

Попытался передать свою уверенность, решимость.

Постепенно свечение души Жаслана стало ровнее, спокойнее. Вроде бы немного помогло. Я вернул полный контроль над телом, и мы двинулись дальше. Медленно поднимались к тому месту, откуда шёл самый яркий свет души.

Аккуратно заглянул в окно и… замер.

«А-а-а!» – протянул внутри себя. То, что я увидел, было неожиданно.

Эта сука голая, и её сейчас… В общем, она занята с каким-то мужиком. Стонет, кричит. Её лицо – красивое, с тонкими чертами, но есть в нём что-то хищное. Даже в момент страсти глаза остаются холодными, расчётливыми, маска удовольствия не скрывает истинной сущности

Не мне судить, но муженёк сейчас в камере, избитый, после пыток, а она тут… Ладно.

«Тимучин, я нашёл твою сестрёнку, и нам повезло, она сейчас немного занята. Ты готов?» – обратился к хану.

Диск в моей душе запульсировал сильнее, будто от волнения. Символы на нём засветились ярче, образуя новые, более сложные узоры.

«Когда я на неё посмотрю, нас почувствуют. Нужно будет быстро уходить! – тут же ответил хан. В его голосе слышались напряжение, настороженность. – Рух всегда чувствует взгляд другого духа».

«Понял! – кивнул. – Что делать?»

Мне объяснили, как соединить его энергию с моей душой, а потом и телом. Древний ритуал, тайное знание шаманов, передававшееся из поколения в поколение. Слияние душ, временное объединение сущностей.

Старик очень не хотел говорить. Слова выдавливались с трудом, каждая инструкция давалась с видимым сопротивлением, потому что по факту мне только что дали ещё одну инструкцию, как его самого использовать. Как управлять им, как подчинять волю своей. Пригодится в будущем, если он решит выкинуть что-нибудь эдакое. Если вздумает предать, обмануть, использовать меня в своих целях. Всегда нужно держать козырь в рукаве, особенно когда имеешь дело с таким хитрым и опытным политиком.

Сделал всё, как сказали. Представил, как энергия Тимучина течёт в меня, как наши сущности временно соединяются. Пока дамочка доходит до пика, сейчас самый идеальный момент.

Энергия от диска тут же потоком долбанула в мою душу. Ух! Вот это ощущение… Словно я бессмертен. Сила древнего хана разлилась по моей сущности – мощная, неукротимая, жгучая, как огонь.

Так, дальше направить её к глазам. Раз, и… ничего себе! Я словно увидел мир таким, какой он есть. Такая чёткость, яркость, всё – каждая деталь, каждый оттенок, каждая пылинка. Мир предстал в новых измерениях, новых спектрах, новых глубинах. Но главное – души. Они видны как на ладони – светящиеся сущности, заключённые в телесные оболочки. У каждой свой цвет, интенсивность, структура. История жизни, записанная в узорах энергии.

Мы с ханом смотрели на Цэрэн. Её душа – не просто яркий свет, это был клубок энергий, сплетение сущностей. Словно несколько душ, слившихся воедино, несколько личностей, объединённых в одном теле. Рух, но какой-то странный – изменённый, модифицированный. Заметил много меток разного цвета на её сущности, не таких ярких, как у меня, но… Их десятки.

«Всё!» – тут же сказал хан.

Я разорвал связь между диском и моей душой. Краски мира потухли, и ощущение силы пропало так же быстро, как и пришло.

Уже отдал приказ паучку отступать, но монстр не двинулся. Чего? Застыл, как статуя, лапы словно приросли к камню. Ни движения, ни реакции – полная неподвижность, словно время остановилось.

К нам повернулись. Сначала я увидел её лицо – довольное, раскрасневшееся. Глаза – холодные, несмотря на румянец на щеках. В них мелькнуло узнавание, потом – злоба, затем – торжество. После заметил её секс-партнёра.

Наран? Мать моя со Злом внутри! Мужик улыбнулся. Узнал меня даже в чужом теле? Или заметил паучка? Он махнул рукой. Сука! Несколько воздушных серпов летели в нас с паучком.

– Давай! – крикнул я.

Монстр всё ещё отказывался двигаться.

Глянул вниз: метров шестьдесят. Разбилось стекло, воздушный серп уже перед глазами. Я не успею. Вижу, как он вращается, слышу гудение, чувствую срез…

Глава 5

Скрипнул зубами, подумав: «Подготовка – наше всё…» Но, сука, как же я ненавижу терять своих монстров!

Время застыло. Воздушный серп, выпущенный Нараном, приближался с каждым мгновением. Раздался зловещий свист, рассекающий воздух. Ледяной ком появился в груди. Монстр не слушался и замер, как вкопанный.

Серп мелькнул, и голубоватое сияние рассекло темноту. Взгляд намертво прикован к смертоносной дуге. Вспышка. Резкий звук – тонкий, металлический. Не крик, хуже – треск и хруст разрываемой плоти.

Паучок дёрнулся, вздрогнул всем телом. Передние лапки вскинулись в жалкой попытке защититься. Поздно. Серп прошёл точно через середину тела. Чисто, без усилий, будто нож сквозь масло. Верхняя половина монстра на мгновение зависла в воздухе, нижняя уже начала падать.

Прыжок. Я оттолкнулся от умирающего монстра. Мышцы сработали на инстинктах. В голове пусто, только злость и ярость.

Воздушная атака срезала моего паучка прямо пополам, и вторая часть рухнула вниз. С него хлестнула кровь, обдала меня с головы до ног. Тёплая, вязкая. Глаза защипало, в рот попали капли – горькие, с привкусом озона. По коже потекли ручейки, забираясь под одежду. Липко, мерзко.

Сердце колотилось, как сумасшедшее: частые, резкие удары отдавались в висках. В ушах – только шум крови. Пальцы подрагивали от выброса адреналина.

Падение на шестьдесят метров вниз. Не выжить. Мозг работал на пределе, просчитывая варианты, и выход только один.

Я тут же схватился за второго, который был ниже, – моя страховка… Пальцы крепко сжали холодный камень, кожу слегка покалывало от контакта. Лапы, глаза, хелицер, чужое тело – чувствую каждую его часть, словно свою. Восемь конечностей, восемь глаз.

Спасли знания, которые я получил, когда стал маленьким в столице. Научился контролировать их через кристалл. Не думал, что понадобится вновь…

– Выполняй мои приказы! – крикнул я. – Ты – за ним! – это уже второму.

Голос сорвался – хриплый, задыхающийся. В горле пересохло, язык еле ворочался.

Сука… Сука… Монстр уходит, у меня получилось выгадать момент.

Второй серп летел прямо в голову. Я слышал его приближение – высокий, режущий слух звук. Инстинктивно вжал голову в плечи, мышцы шеи напряглись до боли, но я спасся.Серп должен был убить меня, но я успел.

Для Нарана мы мёртвые валяемся внизу. Ночь, ни черта не видно. Есть несколько минут, пока они вызовут слуг или своих людей проверить. Не сами же рух и шаман голыми побегут смотреть?

Повернул кристалл налево. Паучок среагировал мгновенно: лапы оттолкнулись от стены, тело скользнуло в сторону.

Сердце постепенно успокаивалось, удары – тяжёлые, гулкие – замедлялись. Дыхание всё ещё частое, рваное. Лёгкие жгло.

Я оценил ситуацию: снизу – двор, патрули, стража, сверху – Наран и рух, оба опасны. Они думают, что я погиб. А значит, на моей стороне преимущество внезапности, время работает на меня. Пока что…

План… Пока лишь обрывки. Настало время импровизации.

Направил паучка вдоль внешней стены дворца. Лапы цеплялись за каждый выступ, каждую трещину в камне. Ветер хлестал по лицу, холодил кровь на одежде, рубашка противно липла к телу.

Мы двигались быстро, бесшумно. Я внимательно изучал окна одно за другим. Большинство из них освещены, там люди, разговоры.

Ещё десять метров вправо, ещё пять – вверх. Мышцы дрожали от напряжения, руки сводило судорогой от жёсткой хватки. Вот оно! Маленькое окно с массивной решёткой. Прислушался: тяжёлое, прерывистое дыхание.

Приблизились вплотную, и я заглянул внутрь. Сквозь грязное стекло различил очертания неподвижного тела, привязанного к какой-то конструкции.

– Морозь решётку! – приказал паучкам.

Холод пошёл от кристаллов на спинах монстров. Лёд стал образовываться на покрытии – сначала тонкая корка, потом толстый слой. Решётка побелела, покрылась инеем, металл стал хрупким, как стекло. Удар! Конструкция разлетелась ледяными осколками, раздался тихий звон. Мы проскользнули внутрь.

Камера – тесная, затхлая. Запах немытого тела, засохшей крови ударил в нос.

Я спрыгнул с паука, оглядел тело.

– Да уж… – скривил лицо. Развязал его и оттащил на солому рядом, бросил.

В голове словно метроном отсчитывал каждую секунду: тук-тук-тук. Время – вот что точно не на моей стороне. Плевать! Из пространственного кольца достал бутыльки с лечилками и выносливостью.

Глянул на хунтайжи. Искусно истерзанное тело, покрытое запёкшейся кровью. Лицо – сплошной синяк, один глаз полностью заплыл, губы разбиты, потрескались от жажды.

Наклонился и прислушался. Дышит, но тяжело, с хрипами. Рёбра сломаны, не меньше трёх, пальцы искривлены после пыток. И это только то, что видно.

Присел рядом, осторожно приподнял голову. Волосы слиплись от крови и пота, кожа – горячая, воспалённая. Похоже, у него лихорадка, заражение. Без лечения наступит смерть.

Мозг продолжал отсчитывать секунды: «Тик-так, тик-так». Достал из пространственного кольца зелья, встряхнул бутылёк с лечилкой. Жидкость заискрилась в тусклом свете – улучшенная эталонка четвёртого ранга.

– Скажите «А-а-а», Ваше Высочество! – произнёс и открыл рот мужика.

Челюсть не поддавалась, пришлось надавить. Послышался тихий хруст – челюстной сустав встал на место.

Я вливал зелье по чуть-чуть, не захлебнулся бы. Жидкость стекала по подбородку. Половину флакона отправил внутрь, остальное – на самые страшные раны. Плечо, где кость торчала наружу, живот с гноящимся разрезом, спина, истерзанная плетью до мяса. Когда я смотрел на него, снаружи повреждения казались не такими сильными… Ладно!

Зелье шипело при контакте с ранами, поднимался лёгкий пар. Принц застонал. Ещё один флакон, ещё. Монгола колотило от боли исцеления.

Следующая порция – выносливость. Это была тёмно-синяя жидкость, густая, как сироп, которая пахла морем и грозой. Я вливал медленно. Горло пленника дёрнулось, принимая лекарство. Действие началось мгновенно: дыхание выровнялось, пульс укрепился, цвет лица из серого стал просто бледным.

Огляделся. Один я тут ни черта не сделаю, поэтому…

«Тимучин, мы сейчас с тобой направляемся в крайне опасное путешествие! Мне не нужны нравоучения, только факты и решения!» – начал я говорить с ханом ещё до проникновения.

«Что случилось?» – голос старика задрожал.

«Ну, тушку, в которую залезла твоя сестрёнка, драл один чудак. Шаман, как мне сказали, очень мощный. Этот ублюдок увидел меня и моего… Неважно! Нас заметили и попытались убить. Теперь вот дилемма…»

Выложил хану всё, что знал. Все детали, все нюансы. Кратко, чётко, по делу.

Старик отвечал так же – конкретно, без лишних слов, без пустой болтовни. План действий, возможные риски, шансы на успех. В общем, мне ответили на мой вопрос. Хреново! А что ещё сказать? Я рискую своей душой, телом… всем, и сомнений ноль.

Хан предупредил об опасности, о вероятности не вернуться в своё тело, о риске потерять связь с ним навсегда. Но выбора нет. Я выдохнул, как только влил очередной бутылёк с зельем в принца.

Глаза пленника дрогнули, приоткрылись. Взгляд – мутный, расфокусированный. Судя по всему, он не понимает, что происходит. Пора действовать.

– Ну, понеслась! – оскалился.

Сердце забилось чаще, в ушах зашумела кровь, ладони вспотели. Вот он, момент истины.

Я прикоснулся к хунтайжи и тут же дотронулся до диска с ханом. В этот момент мир перед глазами поплыл, реальность исказилась. Контуры предметов размылись, цвета стали ярче, неестественнее. Свет, тьма, свет… Словно стробоскоп перед взором.

Тело стало невесомым, душа отделилась от плоти, парила над оболочкой. Я видел лицо принца – бледное, с закрытыми глазами. Тело Жаслана рядом, в той же позе.

Две серебристые нити тянулись вверх. Две души – моя и принца – зависли в воздухе, соединённые тончайшими связями.

Я сосредоточился, направил волю, толкнул душу принца в пространственное кольцо к диску. Оттуда душу Жаслана – к его телу, а себя – к хунтайжи.

Головокружение, тошнота, ощущение падения в бездонную пропасть. Удар. Душа вошла в чужое тело болезненно, словно натягиваешь слишком тесную одежду. Чужие мышцы, чужие кости, чужая кровь… Организм сопротивлялся вторжению.

Заставил себя дышать: вдох, выдох. Сердце бешено колотилось, руки дрожали. Метроном всё сильнее щёлкал в голове, отмеряя моё время. Боль – пронзительная, всепоглощающая. Зелья работали, но всё тело пульсировало агонией. Сломанные кости заживали, раны затягивались, но боль от пыток осталась.

Попытался встать. Ноги подкосились, и я упал на колени, грязный пол ударил по суставам. Стиснул зубы, сдерживая крик.

Ещё попытка. Опёрся о стену, подтянулся, встал, покачиваясь.

– Что? – произнёс Жаслан. – Как? Я… Тут?…

Охотник смотрел на меня ошарашенно: глаза расширены от шока, рука потянулась к ножу.

– Заткнись! – ответил я на монгольском. Голос был чужой, гортанный.

Жаслан замер, взгляд его стал недоверчивым, испуганным. Он узнал своего принца, но что-то не так.

– Великий! – тут же упал на колени охотник.

Лоб коснулся пола. Поза – покорная, подобострастная, дрожь пробежала по его телу.

– Слушай меня! – выдавливал из себя слова. – Нам нужно уходить. Прямо сейчас!

Каждое слово давалось с усилием. Язык – непослушный, губы – распухшие, потрескавшиеся.

– Да! – тут же дёрнулся монгол.

Он вскочил на ноги. Ладонь снова метнулась к рукояти ножа. Монгол готов убивать по первому приказу.

– Тормози! – махнул рукой.

Боль прострелила плечо, еле сдержал стон.

– Мне помог один… – сомневался, как лучше всё обставить. И решил. – Русский! Он тут, в лагере джунгар. Каким-то образом смог тебя отправить сюда и прислал своих монстров, которые служат теперь мне.

Просто, правдоподобно, без лишних деталей – логичное объяснение происходящего.

– Что? – глаза Жаслана округлились.

Недоверие, шок, замешательство. Я видел, как мысли лихорадочно крутятся в его разуме.

– Времени нет! – прервал монгола. – Появитесь! – приказал паучкам. – Залезай!

Монстры материализовались в камере – морозные паучки размером с небольшую лошадь. Синеватый панцирь, мерцающие кристаллы на спинах, восемь фасеточных глаз.

Охотник дёрнулся, вытащил свой нож. Сука, где он его спрятал? Не чувствовал до этого. Рот открыт, но выполняет приказ своего господина. Залез на тварь. Движения скованные, ломаные. Страх и рефлексы тормозили, а дисциплина заставляла двигаться.

«И как лучше?» – мелькнуло в голове. Он управлять не умеет, а я не знаю дорогу – логистическая проблема. Нужно быстрое решение.

Меняем план. Убрал двоих монстров и тут же достал самого большого. Залез на него, кивнул мужику.

– Две руки на плечах – едем прямо. По левому – поворот, то же и с правым! – нашёл я хоть какое-то решение. Примитивная система навигации, но сработает. Должна сработать.

Жаслан сел сзади. Руки осторожно легли на мои плечи, хватка – неуверенная, нервная.

Поехали! Начал управлять. Понятно, что нам нужно как можно быстрее свалить из дворца. А там дальше есть же какие-то шпионы, информаторы, несогласные? Остановимся у них.

Паучок пролез в разбитое окно мастерски, зацепился за внешнюю стену. Восемь лап работали синхронно, безупречно. Он двигался вниз по вертикальной поверхности, как по ровной дороге. Высота – впечатляющая: сорвёшься, и сразу насмерть. Ветер свистел в ушах, желудок подкатывал к горлу. Паучок нёсся вниз.

Внешняя стена дворца мелькала перед глазами – бесконечный узор из камня, выступов и оконных проёмов. Восемь лап монстра двигались с поразительной скоростью и точностью. Ветер бил в лицо, выдувая остатки тепла из израненного тела. Мышцы принца дрожали от напряжения и боли. Зубы стиснуты до хруста – только бы не закричать, не выдать себя.

Лечебная магия зелий чувствовалась внутри: горячие потоки энергии ползли по венам, сращивали кости, затягивали раны. Сладковатый привкус чувствовался во рту, а кожа зудела от быстрой регенерации.

Жаслан сидел позади, вцепившись в мои плечи. Пальцы впивались в кожу до синяков, тело охотника напряжено, как струна. Он никогда не ездил на монстрах, страх с примесью благоговения читался в его взгляде. Я пару раз обернулся, чтобы проверить. Чувствовал его дыхание – частое, прерывистое – на своём затылке.

– Не смотри вниз, – бросил через плечо. – Сосредоточься на моей спине.

Кто же знал, что тело принца настолько плохо переносит боль. Я уже привык к тому, что меня заживо хоронят под моими монстрами и пытаются сжечь, спасибо тому сопливому магу шестнадцатого ранга. Моя нервная система другая, реакции, вообще всё, а тут просто человек… держался на морально-волевых.

Нам оставалось всего три этажа. Мозг просчитывал маршрут. Спуститься – полдела, выбраться за пределы дворца – вот настоящий вызов. Стража, патрули, возможная погоня – опасностей и рисков слишком много.

Паучок приземлился бесшумно. Мягкий толчок, и восемь мохнатых лап коснулись утрамбованной земли внутреннего двора. Темнота – наш союзник, ночь скрывала нас от любопытных глаз.

Осмотрелся: внутренний двор – пустынный, факелы горели только у ворот и главного входа. Две фигуры стражников – неподвижные, сонные – у дальней стены. Они не заметили нас. Паники пока нет, отлично. Охранники не поняли, что тот, кто подглядывал, – жив, что хунтайжи выбрался. Какая-то фора у нас есть.

Вспомнил рассечённое тело верного помощника. Вспомнил, как хлестала кровь. Горечь потери – неожиданно острая, привязался к этим тварям. Они – мои глаза, мои руки, моя армия. Сентиментальный? Нет! Скорее, хозяйственный. У меня не так много определённых тварей. Кстати о них… Ничто так не подрывает планы врагов, как хаос.

В голове созрел план – дерзкий, рискованный, но эффективный. Отвлекающий манёвр, который даст нам драгоценное время для побега и решит ещё несколько проблем, создаст нужную атмосферу в столице.

Сосредоточился на пространственном кольце. Артефакт отозвался на мысленный приказ. Тысячи сознаний одновременно прикоснулись к моему разуму – примитивные, хищные, голодные, жаждущие крови и разрушения.

«Я сейчас вас выпущу, – мой голос звенел в пространстве. – Рядом здание… Разнесите его. Убивайте всех, кто внутри. Кушайте, развлекаетесь! Потом уходите под землю».

Описал им дворец, людей. Монстры отозвались волной жадного возбуждения. Их голод – осязаемый, терпкий, на мгновение он затопил сознание.

Вспышка. Жаслан и я моментально повернулись.

Степные ползуны, песчаные змеи заполнили двор – сначала десятки, потом сотни. Воздух наполнился шипением, скрежетом когтей по камню, тяжёлым дыханием хищников.

Первый ползун рванул к стражникам. Молниеносный бросок, и человек даже не успел вскрикнуть. Острый язык вонзился в горло, кровь брызнула фонтаном.

Второй страж успел выхватить меч. Лезвие сверкнуло в свете факелов – бесполезно. Три змеи обвились вокруг его ног, одним движением повалили на землю. Крик оборвался, когда челюсти сомкнулись на черепе.

Тут же мои подопечные начали свои танцы. Стрекот змей, который усыпляет и туманит разум. Яд ползунов, парализующий врага. Кушайте, мои хорошие, кушайте!

Стая ринулась ко дворцу. Ползуны – по стенам, змеи – через окна и двери. Первые крики боли и ужаса донеслись изнутри здания. Окна верхних этажей осветились: тревога поднята, но поздно. Монстры уже внутри, сотни безжалостных охотников, жаждущих крови. Раздались треск ломаемой мебели, звон разбитого стекла, крики агонии, хлопанье дверей, топот ног, звон оружия.

Змея выбросилась из окна второго этажа, в челюстях – оторванная человеческая рука с зажатым мечом. Ползун пронёсся по стене, волоча тело стражника, оставляя кровавый след. Двери дворца распахнулись, выбежали люди – полуодетые, с оружием, с факелами. Хаос, паника, страх на лицах. Они не видели нас, все взгляды устремлены на дворец, ставший смертельной ловушкой.

– Наш дом… – прошептал на ухо охотник.

Голос – дрожащий, полный боли и неверия. Для Жаслана это не просто здание, а символ его народа, его веры, его жизни.

– Это тот русский! – ответил я. – Он помогает нам избежать переворота и захвата власти.

Ложь – искусная, но необходимая. Направить гнев Жаслана в нужное русло, превратить ужас в решимость.

– Он…. – открыл рот монгол.

Слова не шли, только дыхание – частое, с присвистом – выдавало его волнение.

Шум, паника, крики, разрушения – это всё осталось за спиной. «Зуб за зуб, кровь за кровь», – мелькнуло в голове.

Чёрный дым поднимался над дворцом, огненные языки пламени вырывались из окон. Кто-то попытался сжечь моих монстров. Раздался звон стекла. Люди метались по двору – маленькие фигурки, беспомощные перед лицом смерти.

Паучок тем временем мчался прочь от дворца. По узким улочкам, между домами, под арками, в тени деревьев. Подальше от эпицентра хаоса, который я выпустил на свободу.

Жаслан стучал мне по плечам и указывал маршрут, а я думал. В целом немного не так, с большим риском и потерями, но всё в рамках запланированного. Основная проблема – это моё тело и душа. Хан сообщил мне: есть риск, что я не вернусь обратно. Старался об этом сильно не думать. А какие варианты сейчас есть? Только вперёд, там что-нибудь придумаю, как обычно.

Мы уже были на площади, меня направляли. Воины, тысячи воинов бежали в сторону дворца, люди выходили на улицы. Монгольская столица просыпалась – не плавно, не постепенно, а рывком, как от удара ножом. Городская площадь заполнялась стремительно. Мужчины в ночных одеждах, женщины с детьми на руках, старики, опирающиеся на посохи. Глаза – испуганные, непонимающие, руки, беспокойно теребящие одежду.