Текст книги "Двойник короля 18 (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Сила десятого ранга, ниши открыты, заларак может шарахнуть на четырнадцатый ранг. Казимирка, держись.

За окном стемнело. В небе высыпали звёзды – яркие, крупные, как бывает только в степи, вдали от городской суеты. Огонь в комнате постепенно угасал, оставляя после себя чёрные проплешины на полу и стенах. Холодный ветер свободно гулял по покоям хана через дыру в стене. Но мне было тепло. Внутри разливалось приятное ощущение силы, уверенности, предвкушения. Сегодня жизнь преподнесла кучу подарков.

Суха-рух мертва! Зло, основная его часть, – тоже. Две проблемы одним махом. Вот что значит план, анализ и подготовка.

Дипломатическая миссия по факту завершена, остались мелочи. Хотя какие мелочи? Кристалл подчинения монстров, поход в серую зону и ещё научиться приручать призрачных тварей. На лице расплылась ухмылка. Теперь я значительно больше готов к встрече с магом-уродом шестнадцатого ранга.

Задумался над диском, который теперь часть моего тела. Все эти изменения из-за него? Всё-таки он состоит из Зла и руха. Сосредоточился и вгляделся в артефакт внутренним взором.

– А-а-а… – протянул.

Прямо посередине шла трещина. Не чёрная прожилка, а именно трещина, словно диск раскололся изнутри под давлением какой-то невероятной силы.

– Надеюсь, не рванёт? – спросил сам себя.

Получается, у меня есть энергия этих существ? Или нет? Почему такой скачок? От развития души? Перемещений? Схваток на грани жизни? Или всё-таки это из-за того хрен пойми кого? То, что пришло за объединившимся Злом и рухом. Что это вообще было? Бог какой-то? Сила и возможности у твари запредельные. А ещё то, как на меня посмотрели. Может, это его заслуга? Тряхнул головой. Хотелось бы раскрыть тайну этого скачка, но слишком много переменных и выделить что-то одно не получится.

– Дарёному коню в зубы не смотрят, – кивнул своим мыслям.

Завтра начну разбираться со всем этим. А сегодня… сегодня можно просто порадоваться, что я жив, силён как никогда и полон возможностей. Редкий момент в моей обычно тревожной жизни.

Ещё девушки. Не просто же так я тащил их с собой. Придётся выполнить свой супружеский долг в серой зоне. Странное место для занятия сексом, но что поделать. К чему это приведёт? Дети? Даже не знаю, как на такое реагировать.

Лахтина и джунгарская серая зона, король скорпикозов-рух. Собрать побольше монстров в свою армию и возвращаться домой. Теперь мои планы по развитию земель…

Хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. Подвигался по своим сгоревшим хоромам, ощущая приятную лёгкость во всём теле. Несмотря на недавние испытания, организм восстанавливался удивительно быстро.

Подошёл к большому серебряному зеркалу в углу комнаты. Отражение порадовало. Даже после всех испытаний я выгляжу… хорошо. Сильнее, чем раньше. Плечи словно стали шире, мышцы – рельефнее.

Диск в груди, вросший в кожу и кости, выглядел как причудливое украшение или странная татуировка. Серебристо-белый круг с тонкими линиями, расходящимися от центра, словно лучи солнца или трещины.

Нашёл чистую одежду, оставленную слугами. Хорошо, что она не пострадала. Посмотрел на шёлковые штаны и рубаху, расшитые золотыми узорами, тяжёлый кафтан из тёмно-синего бархата с меховой оторочкой. Явно ханские вещи, подобранные по размеру.

Оделся, затянул пояс, на котором теперь висел новый кинжал в богато украшенных ножнах – подарок хана? Или часть церемониального костюма? Неважно. Оружие никогда не бывает лишним.

Вышел из своих личных ханских апартаментов, стараясь двигаться размеренно и достойно. Коридор был полон людей: слуги, воины, какие-то чиновники в традиционных халатах с нашивками, обозначающими ранг. При моём появлении они все как один поклонились.

– Господин! – подскочил ко мне Жаслан, возникнув словно из-под земли. – С вами всё в порядке?

– Угу, – кивнул, не вдаваясь в подробности.

– Хан просил передать, что ждёт в зале для вручения вам титулов, – произнёс Жаслан. – Он очень… взволнован.

Тимучин «взволнован»? Зная его характер, могу представить, что это значит. Наверняка весь дворец на ушах стоит от энтузиазма.

– Что произошло за эти два дня? – спросил я, пока мы не отправились к хану. Нужно было уточнить обстановку.

Жаслан выпрямился, словно докладывая военачальнику:

– Хан вернулся на трон официально, объявил о своём чудесном исцелении. Принц подтвердил его право на власть.

Понятно. Тимучин быстро доказал свою подлинность. Неудивительно – великая душа в теле потомка с полным доступом к памяти предка. Он мог знать детали, о которых не писали в хрониках, мог воспроизвести манеру речи, жесты, особенности поведения.

– Хан объявил вас своим спасителем, – продолжил Жаслан почти шёпотом. – Своим шаманом, своим братом по крови. Вы спаситель и благодетель народа.

Глаза монгола блестели от едва сдерживаемого восторга. Для него, как и для многих его соплеменников, это была настоящая легенда, разворачивающаяся на их глазах.

Пожал плечами и последовал за монголом. Каменная статуя двинулась следом, её тяжёлые шаги эхом разносились по коридору. Впереди и позади нас шли воины личной гвардии хана – теперь, видимо, и моей тоже. Они держались на почтительном расстоянии, готовые в любой момент броситься на защиту, но не мешающие разговору.

Дворец изменился за эти два дня. Или моё восприятие изменилось? Теперь я замечал больше деталей: искусную резьбу на деревянных колоннах, изображающую сцены охоты и сражений; древние знамёна с выцветшими от времени гербами великих кланов; тонкую работу мастеров по металлу в светильниках и украшениях. На каждом повороте, у каждой значимой двери стояли стражники, кланяющиеся мне.

Мы пересекли внутренний двор, вымощенный серым камнем. Над головой раскинулось бескрайнее монгольское небо, усыпанное звёздами.

Зал для церемоний располагался в самом центре дворцового комплекса. Величественное здание с высоким куполом, покрытым золотыми пластинами, которые тускло мерцали в свете факелов. Широкие ступени вели к массивным дверям из тёмного дерева, украшенным бронзовыми накладками с изображениями драконов и тигров. Двери распахнулись перед нами, словно по волшебству. Внутри ждал большой зал.

Куча народу – сотни монголов разных рангов и положений. Военачальники в доспехах. Шаманы в традиционных одеждах, увешанные амулетами и оберегами. Какие-то старики с седыми бородами. Молодые воины. Все они что-то обсуждали, переговаривались, смеялись, спорили. Звук сотен голосов сливался в гул, подобный морскому прибою. Но когда моя каменная статуя постучала по полу ногами, идя за мной, сразу все заткнулись. Словно кто-то повернул выключатель, отрезав звук.

Собравшиеся повернулись в нашу сторону и замерли, разглядывая необычную процессию – меня в богатых одеждах, каменного гиганта за моей спиной, Жаслана и стражу, сопровождавшую нас.

В наступившей тишине я отчётливо слышал своё дыхание, биение сердца, тихий скрип каменных суставов статуи.

– Русский! – голос хана прозвучал громко.

Тимучин сидел на троне в дальнем конце зала. Трон был массивным, вырезанным из цельного куска какого-то тёмного дерева, инкрустированным золотом и серебром, украшенным резьбой, изображающей битвы и охоту великих ханов прошлого. По бокам от трона стояли штандарты с гербами Монголии и личным знаком хана – волком, воющим на луну.

Тимучин махнул рукой, подзывая меня ближе. На его губах играла искренняя, почти мальчишеская улыбка.

– Мы тебя только и ждём, – продолжил он, когда я начал пробираться через расступающуюся толпу к трону.

Но мой взгляд был прикован не к лицу хана, не к богатому убранству зала, не к сотням монгольских аристократов, наблюдавших за церемонией. Я смотрел только на руки Тимучина. Там, в его ладонях, лежал кристалл… Магический… Для подчинения монстров… Мой! Наконец-то! Сколько времени и усилий потребовалось, чтобы его получить.

Кристалл был размером с крупное яблоко, прозрачный, с лёгким голубоватым оттенком. Внутри него, казалось, плавали облака тумана, перетекающие из одной формы в другую. Когда свет факелов падал на грани кристалла, они вспыхивали всеми цветами радуги.

С ним моя армия тварей может вырасти до невиданных размеров. Осталось только, чтобы Зейнаб передала свой.

Шёл к трону медленно, стараясь не выдать своего волнения и предвкушения. Каменная статуя следовала за мной, как верный пёс, повторяя каждое движение.

– Иди забирай свою награду! – засмеялся Тимучин, протягивая кристалл вперёд. В его глазах плясали весёлые искорки. – И ведь это только начало. У меня для тебя приготовлено множество даров, брат мой.

Предвкушение разрывало изнутри. Идеальное продолжение приятных открытий. Словно сама судьба решила наконец-то вознаградить меня за все испытания и трудности.

Поднялся по ступеням к трону. Ощутил на себе взгляды сотен глаз. Протянул руку к кристаллу, почувствовал его энергию даже на расстоянии – прохладную, текучую, напоминающую горный ручей. Пальцы замерли в миллиметре от поверхности артефакта.

Глава 10

Я замер на секунду. Разум отказывался верить в такой праздник Магинского: вокруг огромный зал монгольского дворца, заполненный знатью и военачальниками. Всё это… Высокие потолки с причудливой резьбой, стены, украшенные боевыми знамёнами, древними гербами и оружием предков, факелы в тяжёлых бронзовых держателях.

Сотни глаз сверлили меня, жадно следя за каждым движением. Кто-то смотрел с уважением, кто-то – с плохо скрываемой завистью. Шёпот, тихий и настороженный, перекатывался по залу волнами. Я чувствовал его затылком, как лёгкое прикосновение холодных пальцев к коже.

Как-то это всё не в моём духе, что ли. Да, я старался, сделал много, но… Получить кристалл подчинения монстров вот так, почти на блюдечке? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Пальцы дрогнули, невидимая для окружающих судорога пробежала по мышцам предплечья. Дыхание стало медленнее, глубже, но по-прежнему полностью контролируемое до последнего вздоха. Глаза, не моргая, изучали лицо хана, выискивая малейшие признаки обмана.

Его морщины, словно вырезанные на древнем дереве, – глубокие и выразительные. Взгляд – прямой, открытый, но ненаивный. В нём читались мудрость веков, опыт правителя, познавшего и победы, и поражения.

Я ожидал какого-то нападения, угрозу, интригу, ловушку, да всего! Сознание лихорадочно просчитывало варианты: внезапный удар от стражи, отравленные иглы в рукоятке кристалла, магическая ловушка, активируемая касанием. Мысли метались, как пойманные в клетку птицы, но ничего не происходило.

Хан по-прежнему смотрел на меня и улыбался. Его глаза излучали тепло и какое-то странное родство. Руки держали кристалл бережно, как величайшую драгоценность. Ни намёка на предательство, ни тени фальши.

Остальные заворожённо не сводили с нас глаз. Я слышал, как скрипит кожа доспехов, когда воины меняли положение, как тихо звенят украшения на одеждах женщин.

Паранойя – то, что спасает жизнь и при этом мешает расслабиться, и она меня не отпускала. Горло сжалось, словно в невидимом захвате, между лопаток пробежала струйка холодного пота. Казалось, что сейчас внутренний хомяк просто выгрызет себе путь наружу через моё тело и сам схватит подарок с победным криком: «Моё!»

Мысленно коснулся пространственного кольца. Одно движение, и я смогу выпустить всех своих тварей. В случае предательства зал превратится в бойню за считанные секунды.

Следующая мысль пронзила сознание острой иглой: «А если этот кристалл такой же, как у Зейнаб?» Пальцы рефлекторно сжались, ногти впились в ладонь до боли. Вдруг он защищён от меня? Я до сих пор помню, как кристалл турчанки жадно впитывал мою магию, но не позволял даже прикоснуться. Либо вообще, стоит мне дотронуться, и что-то случится? Защитная руна, проклятие, ловушка для души? Это не страх, а осторожность. Я не привык к такому.

Мышцы шеи напряглись, готовые в любой момент отдёрнуть тело назад, глаза непроизвольно сузились, фокусируясь на каждой грани кристалла. Я приготовился. Мысленно проверил все пути отступления, отметил расположение стражи, оценил расстояние до выходов. В случае чего прыгаю в тело руха и начинаю тут всё разносить. Этот план сформировался мгновенно, словно был всегда готов в глубинах сознания.

Пальцы наконец-то дотронулись до камня. И время замерло. Ощущение, будто мир застыл в этой точке, в этом мгновении. Приятная пульсация прошла от кончиков пальцев к запястью, поднялась по руке, достигла сердца. Тёплая, почти ласковая волна магии. Кристалл лёг в мою ладонь идеально, словно был создан для неё. Прозрачный, с лёгким голубоватым оттенком, внутри него плавали облака тумана, перетекающие из одной формы в другую.

– Как я и думал! – хмыкнул хан, и его голос разбил застывшее время. – У тебя уже есть один такой?

Мой взгляд оторвался от кристалла и встретился с глазами старика. Они смотрели проницательно, словно видели насквозь.

– Не могу подтвердить или опровергнуть данную информацию, – ответил я, сохраняя лицо невозмутимым. Дипломатический приём.

– Русский, – подмигнул мне монгол, и морщинки вокруг его глаз собрались в лучики. – Ты полон загадок. Я уже и не пытаюсь понять, что у тебя там припасено в твоём бесконечном рукаве.

В его голосе звучало восхищение, почти детское любопытство. На мгновение показалось, что я вижу не великого хана, покорителя народов, а мальчишку, нашедшего загадочную игрушку.

Внутренний хомяк – собака сутулая. Как только прозвучали слова про запас, сразу же забеспокоился. Кто-то посягнул на святая святых – наши ресурсы и возможности. Я словно видел его в пространственном кольце. Маленький такой, в форме генерала, бегает, пищит и размахивает саблей, готовый защищать всех и всё.

Взял кристалл подчинения монстров и убрал его себе в пояс. Ткань слегка прогнулась под весом магического артефакта. Сквозь одежду я всё ещё чувствовал его тёплое пульсирующее присутствие. Попытался успокоить своего внутреннего хомяка. Сказал, что достану, выпотрошу, а из шкуры сделаю кошелёк. Он сразу заткнулся.

Напряжение медленно отпускало мышцы, но я не позволял себе расслабиться полностью. Хотя после всего, что мы пережили вместе с ханом, – его попытка захвата моего тела, пленение, вселение в моё тело, спасение от сестры-руха, битвы и клятвы – предательство казалось маловероятным.

– Это ещё не всё! – поднялся хан, его фигура, несмотря на возраст, излучала силу и величие. Шёлк и кожа одежд шелестели при каждом движении, золотые и серебряные украшения тихо позвякивали.

По залу прокатился шёпот, старейшины, военачальники, шаманы – все подались вперёд в едином движении. Свет факелов дрогнул, тени заплясали на стенах, а воздух наполнился предвкушением.

Ко мне подошли. Мужик наклонился так близко, что я почувствовал запах его дыхания – травы, кумыса и чего-то ещё, неуловимого. Глаза смотрели прямо в мои, без страха и сомнений, как равный взирает на равного.

– Давай я тебя усыновлю? – спросил он, и в тоне не было ни тени шутки.

Я аж подавился: воздух застрял в горле, лёгкие сжались. По телу прошла волна жара, а потом холода. Усыновление? Мне, русскому, стать приёмным сыном монгольского хана? Мозг отказывался обрабатывать эту информацию.

– Чего? – уставился на него, не скрывая изумление. Глаза широко открыты, брови поднялись, рот приоткрылся. В этот момент я позволил себе быть неидеальным, показать настоящую реакцию.

– Сделаю тебя хунтайжи, станешь претендентом на престол, – на полном серьёзе выдал хан чуть тише, выпрямляясь и поднимая руки в торжественном жесте. – Я был внутри тебя, видел, как ты действуешь, думаешь. Ты истинный правитель, равен мне.

Не все его слова разнеслись по залу. Я почувствовал, как сотни глаз впились в меня с новой силой – взгляды, полные удивления, зависти, уважения, гнева.

– Если такой останется после… – продолжал он, и в этом звучала непоколебимая уверенность. – Страна добьётся многого. Ты возвысишь монголов до небес.

– Э-э-э-э… – выдавил я и впервые за долгое время почувствовал себя не в своей тарелке. Быть другом хана – одно, быть его сыном и наследником – совсем другое.

Тимучин широким жестом указал на молодого человека, стоявшего справа от трона. Его сын – хунтайжи, законный наследник – стоял прямо, но плечи были напряжены, руки сжаты в кулаки, а взгляд метался между мной и отцом.

– Ты глянь! – хан кивнул на сына. – Хороший пацан. Молодой, но глупый. Поздно заметил, что жёнушка против него интриги плетёт, отца своего дал в могилу свести. Ты бы так не поступил. Соглашайся!

В словах хана не было осуждения, только констатация факта и безграничная вера в меня. Я почувствовал тяжесть ответственности, давящую на плечи. Стать наследником империи? Связать свою судьбу с чужой землёй, чужим народом?

Хунтайжи смотрел на меня с трепетом и страхом, он всё понимал. Его тёмные глаза, так похожие на отцовские, выражали целую гамму эмоций: от ужаса потери положения до странного облегчения, словно падение с высоты было уже неизбежно.

Вот только я… У меня свой путь. В голове промелькнули образы: русские земли, Магинск, жила кристаллов, мои люди, мои монстры, планы. Всё, что я строил и за что боролся. Монголы-союзники вполне устраивают, хан-друг – тоже. Становиться наследником? Не про меня.

– Тимучин, – ответил ему тихо, одним именем выражая всё, что думал. Мой голос звучал мягко, но уверенно. Отказ без оскорбления, признание дружбы без принятия родства.

– Да понял я, – он хлопнул меня по плечу широкой, тяжёлой ладонью. В глазах хана мелькнула тень разочарования, но тут же сменилась пониманием. – Не дурак. А попытаться должен был.

Вот же старый прохвост! Почти заставил меня усомниться в своём решении. Но такой уж он человек, видит цель и идёт к ней напрямик, не стесняясь просить о невозможном.

Хан выпрямился и повернулся к собравшимся. Расправил плечи, поднял подбородок и сразу стал выше, внушительнее. Воздух вокруг него словно наполнился невидимой силой.

– Я дарую Магинскому Павлу Александровичу титул ноён тайжи. Ты побратим с ханом, – громко произнёс старик, и его голос заполнил пространство. – Выделяю тебе земли рядом с границей. Так что считай, что твоё маленькое царство прямо сейчас увеличилось.

Монголы захлопали. Звук сотен ладоней, ударяющихся друг о друга, напоминал раскаты грома. Некоторые кричали что-то на своём языке. Может быть, приветствия, поздравления, боевые кличи. Ну, или проклинали. Другие стучали рукоятями оружия о пол или о столы. Треск, грохот, звон – вёе смешалось в единый гул одобрения.

Я прищурился, глядя на хана. Что за игру он ведёт? Зачем такая щедрость? Что за планы таятся в этой древней голове?

– Пока ты отдыхал, – хмыкнул хан, и в его глазах заплясали озорные искры, – я работал.

– Я не отдыхал, – поправил его, слегка наклонив голову. Мы оба знали, через что мне пришлось пройти.

– Можешь как хочешь называть, но без сознания был ты, а не я, – парировал мужик, скрестив руки на груди. Его губы дрогнули в улыбке.

– Кто твою дохлую душу в это тело впихнул? – вопрос прозвучал с иронией, без обиды. Между нами установилось странное понимание, почти родство, несмотря на все различия.

– Детали! – улыбнулся старик в ответ, и морщины на лице собрались в карту пройденных им дорог и битв.

Наверное, поэтому мне он и пришёлся по душе. Засранец ещё тот, но засранец умный, хитрый, с чувством юмора и собственным кодексом чести.

– Помимо земли, ты получаешь войско в двадцать тысяч бойцов, которое будет охранять твои новые территории, – продолжил хан, и с каждым словом его голос становился увереннее, мощнее. – Я переселю туда людей, все под тобой будут. Заботься о них.

У хомяка случился припадок – вон пена пошла изо рта. Внутри всё перевернулось, закружилось. Двадцать тысяч воинов? Территория рядом с моей? Даже он – жадный, алчный, порочный – не был готов к такой щедрости.

В голове тут же начали формироваться планы: расширение границ, укрепление территорий, новые возможности для торговли, защита от императора. Сердце забилось чаще, кровь быстрее побежала по венам, но внешне я оставался спокойным, только лёгкий блеск в глазах мог выдать моё возбуждение.

– Ещё я поставлю рядом с твоей территорией войско в сто тысяч воинов, – хан набирал обороты, его голос гремел под сводами зала. – Слышал, там тебя местный император задирает? Наглец! Пошёл против моего брата? Значит, против меня.

По залу прокатился ропот одобрения. Старейшины кивали, военачальники бряцали оружием. Даже хунтайжи, казалось, воспрял духом при мысли о войне.

– Хочет узнать, что такое монгольский шаман? Стрела? – старика понесло, его глаза горели боевым огнём, а руки рисовали в воздухе картины будущих побед.

А я молчал, сдерживая улыбку. День Магинского ещё не закончился, зачем его прерывать?

Публика продолжала кричать и хлопать, подогревая воинственный пыл хана. Оружие стучало о пол в такт его словам, создавая жуткую, первобытную музыку войны. Мысленно подвёл итог, пока вокруг бушевала буря эмоций.

У меня ещё одна территория, и как удобно – совсем рядом. Земли, соприкасающиеся с моими владениями, словно части одного целого. Больше нет границы с монголами. Можно будет распределить людей, создать единую систему защиты, наладить торговлю.

Войско в двадцать тысяч к моему добавляем, и сила значительно вырастает. Я представил эту армию – дисциплинированную, закалённую в боях, верную новому господину. С такой силой можно решать совсем другие задачи, мыслить иными масштабами. Ещё сто тысяч рядом, и плевал я на императора и изоляцию моего города – Магинска. Выход к территории есть. Объявлю аукцион с кристаллами, и народ сам потечёт. Торговля, производство, новые союзы – всё это стало возможным в одночасье.

Часть своих земель я укрепил, даже не так, как планировал изначально. Уже в голове сложился план, как перестроить свою армию. Объединить моих людей, монголов и шаманов. Создать новую структуру – гибкую, мощную, использующую сильные стороны каждой группы.

По коже побежали мурашки от ожидания и предвкушения, словно тысячи крошечных молний укололи от затылка до пяток. С такой силой не просто нужно считаться, её стоит бояться! И бояться будут. Все, кто стоят на моём пути.

– Я кое-что узнал за эти дни, – подмигнул хан, наклоняясь ко мне ближе. – Понял, зачем ты сюда ехал, в целом ситуацию в мире. Нужно же было как-то друга… брата отблагодарить.

В его глазах промелькнуло понимание, которое напугало больше, чем любая угроза. У меня не было друзей в двух жизнях. Дрозд если только, но он… урод ещё тот. И когда кто-то знает твои намерения, это пугает. Новое чувство, странное. Вроде бы оно должно принести облегчение: есть ещё кто-то на моей стороне, но… «Хватит!» – оборвал я себя. Хан принёс мне много клятв, сам, и его никто не просил. Это клятвы души и крови, против них пойти нереально.

– Спасибо! – поклонился Тимучину. Ни низко, ни раболепно, а с уважением к равному по силе и духу. Движение получилось плавным, отточенным, как у человека, знакомого с этикетом разных стран и народов. – Но и я в долгу не останусь. Жаслан! – крикнул, не оборачиваясь.

Звук моего голоса прорезал гул толпы. Я знал, что он услышит, даже если бы позвал шёпотом. Монгол откуда-то выскочил, словно материализовался из воздуха. Его движения были быстрыми, но не суетливыми, каждый шаг точен и рассчитан. Воин до мозга костей, даже когда просто подходит на зов. Жаслан встал по центру зала рядом, положил руку на меч, готовый к любому приказу.

– Переводи! – приказал ему. Момент дипломатический, исторический, и я должен был соответствовать. – Я заключаю союз с Монголией.

Жаслан кивнул и начал говорить. Его голос звучал чётко, каждое слово выверено, без лишних эмоций. Идеальный переводчик – не добавляет и не убавляет.

– Вы получите зелья лечения, выносливости, скорости, силы, от боли, – продолжил я и при каждом названии видел, как загораются глаза монгольских военачальников. Они понимали ценность этих средств, их преимущество на поле боя.

Хан стоял неподвижно, но следил за каждым моим жестом, каждым изменением выражения лица. Он слушал не слова, а то, что скрывалось за ними.

– Помимо этого, кристаллы. Моя земля богата ими. И это ещё не всё, – я сделал драматическую паузу, давая переводчику время, а слушателям – возможность осознать ценность предложения. – Оружие современное, защиту, машины, артефакты – всё для вашей победы.

По залу прокатился восхищённый вздох, кто-то ударил рукоятью меча о щит, создавая ритмичный, нарастающий гул. Я чувствовал энергию, исходящую от монголов – дикую, первобытную, жаждущую битвы и побед.

Тут уже хан на меня смотрел с интересом. Его взгляд стал острее, внимательнее. Морщины на лбу собрались в глубокие борозды, словно он пытался разгадать новую загадку. Руки слегка напряглись, пальцы сжались.

– Даже когда я «отдыхаю», работаю, – подмигнул, копируя его же жест. Маленькая месть за предыдущую шутку. – И побольше твоего. Уже понял, что ты задумал.

Хан подался вперёд, его глаза сузились. В них мелькнуло удивление, смешанное с уважением. Он не ожидал, что я так быстро разгадаю планы. Вокруг трона прекратились разговоры, все замерли, наблюдая за нашей словесной дуэлью.

– Понял? – сощурил глаза мужик, и в его голосе звучал вызов. Он хотел услышать мои выводы, проверить, насколько глубоко я проник в замыслы.

– Да, – кивнул, позволив себе лёгкую, уверенную улыбку. Я не спешил с ответом, растягивая момент, заставляя хана и всех присутствующих ждать. – Хочешь разбить джунгаров, пока они не пришли в себя, и объединить великую Монголию. Едины под небом.

Слова упали в тишину зала, как камни в спокойное озеро. Волны шёпота и удивления пошли от трона к дальним стенам. Я назвал вслух то, что было тайной стратегией, известной лишь ближайшему окружению Тимучина.

Хан даже растрогался. Его глаза, обычно твёрдые, как сталь, чуть увлажнились. Он быстро моргнул, прогоняя эту непозволительную для воина слабость, но я успел заметить. Древние мечты его народа, его личные амбиции – всё это я произнёс так просто, словно читал мысли.

– Становись моим сыном! – заявил он с новой силой. Это была уже не просьба, а почти мольба. – Ты рождён царём, императором, монархом.

Вокруг снова поднялся гул одобрения. Монголы кричали, стучали оружием, топали ногами. Они хотели этого союза, объединения сил. Видели во мне не чужака, а того, кто способен вести их к новым победам вместе с ханом.

Пришлось отойти, чтобы меня не схватили. Руки потянулись в мою сторону – не с угрозой, а с желанием прикоснуться. Я сделал шаг назад, поднял ладонь в успокаивающем жесте.

– Я помогу, – ответил твёрдо, но доброжелательно. – У тебя уже есть наследник. Поддержу и тебя, и его.

Мой взгляд на мгновение скользнул к хунтайжи, который стоял, выпрямившись, с выражением сложной смеси эмоций на лице: облегчение от того, что не потеряет трон, благодарность за поддержку, настороженность к чужаку, получившему такую власть.

Хмыкнул про себя. Всё это чушь, что монархом нужно родиться! В своей прошлой жизни я видел достаточно королей и императоров, чтобы знать: власть не в крови, а в характере, в решимости, в способности принимать тяжёлые решения. Им можно стать, если тебя будут учить, и я – тому доказательство.

Военный совет, аристократы были рады. Их лица светились предвкушением, руки непроизвольно тянулись к оружию. Все они хотели войны. Да, вот такие странные люди. Пару дней назад осаждали джунгары, сука-рух хотела сдать столицу и предать народ, а они тут же жаждут войну. Хорошую, с кровью, смертями и опасностями. Что я могу поделать? Традиции… У каждого народа они свои, и монголы никогда не славились любовью к тихой, мирной жизни. Для них война – не трагедия, а способ существования, путь к славе и богатству.

Мой взгляд скользил по лицам воинов – суровым, обветренным, отмеченным шрамами. Они жили и умирали в седле, с оружием в руках. Не знали другой жизни и не хотели её знать. Война была их ремеслом, искусством, религией.

– А поехали ко мне? – вдруг предложил я. Слова вырвались сами собой, словно у нас пьянка и я зову собутыльника продолжить. Импульсивное решение, но небессмысленное.

– Что? – посмотрел на меня хан, и его брови поползли вверх. Такого предложения он явно не ожидал.

– На мои земли, – продолжил, глядя ему прямо в глаза. Расстояние между нами сократилось, мы стояли почти вплотную – два лидера, решающие судьбы своих народов. – Я сразу выделю тебе зелья, артефакты, оружие, кристаллы, и дальше ты со всем этим добром поведёшь бойцов на войну.

Хан помолчал, осмысливая предложение. Его взгляд стал отстранённым, словно он видел не меня, а карту будущих битв, передвижения войск, захват территорий. Военный гений просчитывал варианты, оценивал риски и выгоды.

– Да! – Тимучин засмеялся, и его смех напоминал рычание старого, но всё ещё опасного тигра. – Почему бы и нет? Ты у меня был, а я у брата – нет. Всю жизнь мечтал посмотреть на русских, в прошлой как-то не получилось, занят был, – добавил он шёпотом, наклонившись ко мне.

На этом мы и порешили. Хан хлопнул в ладоши, привлекая внимание присутствующих. Его голос, усиленный акустикой зала, прогремел под сводами:

– Сейчас призыв по всей стране. Часть армии я возьму с собой, и мы двинемся к землям моего брата – Магинского!

Слово «брат» вызвало новую волну возгласов и ударов оружия. Монголы любят громкие заявления, символические жесты, яркие союзы. Мы с ханом дадим им всё это – новую войну, нового союзника, новые земли.

Только сейчас заметил, что Тимучин почему-то по-русски говорит. Поднял бровь, а он мне подмигнул. Если я правильно понял, тело и то, что жило в нём раньше, умело и знало язык. Вот он и шпарит. Даже здесь, сейчас, в зале своего дворца он говорит по-русски, а такие, как Жаслан, переводят остальным.

Хан продолжал вещать, а я улыбался. Не просто так позвал к себе в гости, он это понимает, как и я. Вместе укрепим мои новые земли. Пусть войска видят преданность и верность хана мне, потом будет меньше проблем с коммуникацией и подчинением. Да и обычные люди тоже привыкнут. Это первая часть моей задумки.

Какова же главная? Я продемонстрирую кое-что нашему императору – свою силу, союзы, готовность к войне. Не знаю, как он был связан с сукой-рух, но теперь Монголия моя, а не его, осталось то же провернуть в Османской империи. Кто у него тогда останется?.. Руки чуть задрожали от предвкушения. Пора бы Ростовскому начать бояться Магинского.

Глянул на хана. Тот тоже уже уплыл в своих планах. Побудем у меня на земле, и пусть дальше идёт развлекается, воплощает в жизнь свою мечту – единую Монголию.

– Только перед этим мне нужно в два места заскочить, – кивнул ему, понизив голос. Не все планы стоит обсуждать при полном зале.