Текст книги "Медицина Древнего (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

Соавторы: Александр Четвертнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Я молча оделся и, под удивлённый взгляд Марии вышел из комнаты. Спустился вниз, в холл общежития и, хотел постучать в дверь Марии Ивановны, но заметил её около правой стены. Она поливала растения в горшках.

– Растите большими и сильными, – приговаривала она, стоя ко мне спиной и согнувшись под прямым углом. – А ещё ядовитыми. Увидите Шелестова, Лаврика ненавистного, так жальте его, жальте, – она прервалась и, не оборачиваясь, произнесла: – чего тебе, Орлов?

– Мария Ивановна, дорогая…

– Тамбовский волк тебе дорогой, к сути, – она взяла маленькую тяпочку и стала подпушивать какой-то куст в огромном горшке.

– У меня разрешение покидать академию несмотря на комендантский час, – сказал я и добавил: – младшая сестра одна в особняке живет.

– Ага, знаю, сейчас позову охрану.

Она разогнулась и пошла не к своей стойке, где находился архаичный телефон с трубкой на проводе, а к входной двери.

– Эй, дармоеды! – прокричала она, выглянув на улицу, – сюда кто-нибудь подошёл, быстро!

Монументальная женщина. Привычка повелевать у неё в крови. Я, хоть и усилился прилично, но до сих пор смотрю на неё с трепетом. Тифон по сравнению с ней выглядит сущим цыплёнком. Безобидным переростком.

Видимо, не один я так думал, но и охранники. Они появились через пару мгновений. Возникли в дверях и замерли, пытаясь отдышаться.

– Наследите мне ещё здесь, – пробурчала вахтёрша, возвращаясь к цветам, – вон, Орлова к воротам проводите.

Охранники, два бравых мужчины в сажень ростом, лишь кивнули и, не рискуя переступить порог, махнули мне рукой.

Попрощался с Марией Ивановной и проследовал за ними. За спиной сначала захлопнулась дверь общежития, а потом лязгнули ворота академии. Внедорожник с Василием, бывшим гвардейцем Уваровых-Орловых, за рулём уже стоял у обочины.

Двигатель автомобиля работал. Урчал, как тигр, готовый сорваться вперёд. Передняя дверь со стороны пассажира открылась и на асфальт выскочил Иван, ещё один мой новый гвардеец.

– Господин, – поклонился он, и обойдя машину, открыл дверь в салон.

– Тебе Коля адрес скинул? – спросил я у Василия, когда разместился на диване, а Иван занял своё место.

– Да, – кивнул гвардеец, а, вернее, мой новый глава гвардии, и на этот раз моя личная «Ладога» рванула до ближайшего перекрёстка, чтобы свернуть на проспект.

– Как сестра? – спросил я у Василия, пока за окном мелькали ночные улица столицы.

– Всё в полном порядке, – не отвлекаясь от дороги, ответил Василий, – маленькая госпожа спит.

Это хорошо, что спит. Я специально вызвал Василия сюда, чтобы не заезжать за ним в особняк. Сестрёнка за последнее время сильно сдружилась с Надеждой, сестрой Николая, и скучно ей не было. Даже, несмотря на домашнее обучение.

Но, как только я приезжал, она считала своим долгом повиснуть у меня на шее. А затем ходить за мной по всему особняку и изводить вопросами.

Чего в этом было больше, реальной скуки по брату или коварного плана, взять меня измором? Я не знал. Но Алёна каждый раз пыталась выпытать, что же тогда произошло в подвале. Где я был и откуда взялся. Почему выглядел, как пёс после схватки с сотней котов.

Моё «Нет» её не устраивало.

– Это не ответ, – говорила она.

– Нет, – повторял я.

– Хотя бы скажи «не скажу», – дулась она.

– Не скажу, – пожимал я плечами.

– Это ты сказал «не скажу», или отказался говорить «не скажу»? – щурилась она на меня.

– Нет, отвечал я, всё начиналось по новой. Так что заезжать в особняк не хотелось. Время поджимало. Коля ждал на месте проведения ритуала.

Я решил ехать к нему. Этот вопрос сейчас важнее. С остальным разберусь позже.

– Господин, – Иван поймал мой взгляд в зеркале заднего вида, – мы с Маком и Железным определились с личным оружием, но…

– Но я им сказал самим уведомить господина, и выпрашивать финансирование, – хмыкнул Василий, выкручивая руль на повороте. – Подумать только, китайские мечи Дао. Это ж тесаки какие-то.

– Ну, мы с ними занимались больше всего, – пожал плечами Иван.

Мак и Железный, это ещё два моих новых гвардейцев. Зовут их, соответственно, Евгений и Максим. Всех троих, вместе с Иваном, привёл Василий. Потому и стал главой гвардии. Коля же, как уникальный слуга и боевая единица, стал вторым человеком после меня.

Причём вторым в буквальном смысле. Первым после меня, вернее, первой, оказалась Ирина Леонитьевна. Самопровозглашённая должность, конечно же, но меня устраивает. Даже Василий склонил перед ней голову.

С новыми гвардейцами вышел забавный случай. Я долго думал, как довериться незнакомым людям, тем более бывшему бойцу «папашиного» рода, пока не увидел очевидное и элегантное решение.

Я знал, по работе с Колей, что статус слуги оформляется документально в дворянской палате. Там же и гвардейцев регистрировали, они те же слуги. А вот, чего не знал, так это о ритуале принятия.

Фикция, конечно. Традиционный рудимент, который не работал, а проводился для галочки. Торжественности, так сказать. Но в нём я распознал древний ритуал царских стражей Спарты.

Уж не знаю, как он дошёл в таком виде до наших дней. Но люди потеряли ключевые элементы ритуала. Забыли, как вдохнуть в него магию и он не работал. Я мог это исправить.

На проведении мероприятия настаивал Василий. Мол, воодушевит новичков, а то они молоды. Ещё не пообтёрлись в жизни, восторженные личности до сих пор. Да и вообще, так положено.

Что ж, сам напросился.

Мы собрались в главном зале особняка. Комната погрузилась в темноту и по периметру зажглись свечи. Сотни свечей.

– Дав клятву, вы навсегда останетесь слугами и гвардейцами рода Орловых, – произнёс я, зная, что меня смутно видят, но хорошо слышат. Мой голос, усиленный магией, проникал им в головы. Затрагивал их души. – Вы не сможете предать. Любой злой замысел против меня и рода приведёт вас к немедленной смерти. Если Вы будете бездействовать во время опасности, тоже умрёте. Если умру я, Вы отправитесь вслед за мной.

Я прервался, и в моих глазах зажглись молнии. Капелька меня прежнего вернулась вместе с поглощёнными частями духа, и я решил её использовать.

Кандидаты в гвардию вздрогнули, но не двинулись с места.

– Если есть не согласные с предложением, прошу покинуть особняк, – закончил я предупреждение.

Никто не ушёл. А затем, каждый принёс клятву. Пронзил ножом палец и коснулся моей руки. Я же, оставил кровавые отпечатки на лбу каждого и призвал эфир, закрепить клятву.

Сила ритуала бросила новых гвардейцев на колени. Заставила склонить голову.

– Господин, – вырвалось у них помимо воли. – Клянёмся.

На этом всё кончилось, но впечатления у них остались. Печать спартанского стража – это не рядовое заклинание. За ним стоит мощь и кодекс тысяч воинов, что жили сотни веков назад.

Василий после ритуала всё силился задать вопрос и не решался.

– Я предупреждал, – посмотрев на него, сказал я и для вида взял со стола небольшой рубин. – В моём роду помнят, как проводить этот ритуал на самом деле. Не доставало вот этого камня и слова ключа.

– Значит, слухи не врут? – глаза Василия расширились от удивления. – Орловы и правда, повелевают древними знаниями.

Не знаю, о чём он говорил, но согласился. В интернете я потом никаких слухов не нашёл, а спрашивать отправил Колю. А то хорош я буду, если спрошу о слухах, только что их подтвердив.

Коля пока ещё с заданием не справился. Зато справился с другим.

«Ладога» затормозила около нужного дома. Мы покинули автомобиль и к нам, из темноты вынырнул Николай.

– Господин, – он кивнул мне, и указал направление, – прошу, пойдёмте.

Василий с Иваном поспешили за нами. Они на ходу облачались в извлечённые из багажника бронежилеты, и придерживали в руках новенькие АК.

Мы зашли в подъезд полуразрушенного дома. Спустились по крошащимся под ногами ступенькам и, отворив ветхую фанерную дверь, вошли в подвальное помещение.

– Вот здесь смердит, – прошептал Коля, но Василий его услышал.

– Да здесь кто-то сдох, – хмыкнул глава моей гвардии, – не иначе.

Узкий луч фонаря пронзил темноту и навёлся на остатки кирпичной перегородки.

– Кажется, это труп кошки, – протянул Иван, подходя ближе, куда светил.

– Только не трогай его, – предупредил Василий, – а то заболеешь ещё.

Я не обращал на их трёп внимания. Сфокусировался магическим зрением на центре помещения. Там, где ритуал призыва обратил в пепел тела жертв.

Несколько месяцев прошло, а эхо от заклинания до сих пор жило здесь. Его пытались убрать, почистить, но, то ли сами не знали, что творят, то ли забыли, как это делается. Скорее всего второе. В этом мире все забыли о древних знаниях.

– Пыльно тут, – Иван пошёл к центру помещения.

– Стой, – мой голос заставил его замереть. – Это не пыль, а пепел от жертвоприношений.

Я не таился от них. В рамках разумного, конечно, но смысла в тотальной скрытности от гвардейцев не было. После ритуала, они не смогут никому обо мне рассказать. Просто прекрасная вещь.

Трое новичков это понимали, просто, как данность. Потому что им это сказали. А вот Василий это чувствовал. Я видел это по его взгляду. Он оказался умным малым. Умел читать между строк.

Мне казалось, что он возмутится. Потребует отмены заклятия. Но его всё устроило. Он принял правила игры.

– Значит, я всё верно нашёл? – в голосе Коли слышались радость и облегчение.

– Да, – я наклонился и зачерпнул пепел ладонью. Все мои силы, все стихии и энергии смешались в едином поисковом заклинании. Мой дух, моя аура стали похожи на губку, которая впитывает эфирные следы, словно воду.

Усилия дали результат. Я почувствовал тонкий отголосок чужой ауры. Пошёл за ним, как по нити из клубка Ариадны.

Его прикрывал артефакт сокрытия. Но не качественно, иначе ничего бы не нашлось. Люблю это время. Кругом полно дилетантов.

Ну, ладно, не дилетантов. Но за такую оплошность, в моё время, буквально любому ученику или магу всыпали бы сотню плетей и оставили на целый день на солнце.

Нить чужой ауры привела меня сначала в подъезд, а потом на улицу. Мы обошли дом с другой стороны. Отошли подальше и вышли на пустырь.

– Здесь стояла машина, – произнёс Иван.

– Ты в лучах фонаря разглядел? – хмыкнул Василий, – Следопыт, зоркий глаз?

– Не, – совершенно не обидевшись, протянул Иван, – на таких пустырях часто делают импровизированные парковки. Так что это очевидно.

– Лады, Шерлок, – исправился Василий.

– Мне надо, чтобы вы выяснили, какая машина была здесь три месяца назад, – я остановился с краю пустыря, там, где проводившие ритуал уселись в автомобиль.

Здесь отголосок ауры стал толще. Видимо, артефакт сокрытия начал сбоить. Возможно, заканчивался заряд стихий и эфира. Но это не важно. Важно то, что рисунок ауры был знакомым. Где-то я его уже видел.

Глубокий вдох насытил лёгкие кислородом, а кровь разнесла его по всему телу. Я вышел в транс и попытался вспомнить. Ведь я знаю того, кто призвал Тифона. Чувствую всеми фибрами души. Знаю.

* * *

Лидия Петровна Чернышёва-Круглякова в академии магии

Лида стояла в стороне от галдящей толпы студентов, машинально поправляя и без того идеально сидящий воротничок белоснежной блузки. Юбка-карандаш до колен и строгий жакет придавали ей вид молодой преподавательницы, а не студентки.

Каблучки её туфель едва слышно постукивали по мраморному полу, когда она переступала с ноги на ногу, стараясь держаться подальше от шумной группы однокурсников.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, играли на золотых пуговицах жакета. Лида поморщилась, когда очередная волна смеха прокатилась по коридору. Её пальцы стиснули кожаную папку с конспектами.

– А вы видели, что они в этом кружке делают? – звонкий голос какой-то девицы прорезался сквозь общий гул. Лида узнала Софью Трубецкую – вечно сующую нос в чужие дела. – Проволоку какую-то плетут!

«Как будто ты там была», – мысленно фыркнула Лида, поправляя выбившуюся прядь волос.

– Артефакты, наверное, – протянул Михаил Волконский, небрежно прислонившийся к стене Как бы он не старался, а в его голосе сквозило плохо скрываемое любопытство. – Хотя… кто их знает. Орлов же…

При упоминании этой фамилии Лида едва заметно поджала губы. Пальцы сильнее стиснули папку, костяшки побелели от напряжения.

– Говорят, там что-то особенное, – подхватила Екатерина Долгорукая, поправляя изумрудное платье. – Какие-то древние техники…

– Ой, да ладно, – перебил её Николай Оболенский, презрительно скривив губы. – Обычные побрякушки, небось.

Лида невольно усмехнулась. У Орлова всегда есть какой-то план или причина, он бы не стал заниматься чем-то просто так. Вот только она до сих пор не смогла разгадать, что они делают. Спрашивали все и не один десяток раз. А Кирилл вечно твердит, что это тренировка сосредоточения.

– А в новостях писали… – Екатерина понизила голос до шёпота, заговорщически оглядываясь. – Что он убил магистра! Представляете? Самого настоящего магистра!

Лида закатила глаза – каждый раз одно и то же. Стоит кому-то заговорить об Орлове, как остальные подхватывают эту тему, словно голодные карпы брошенный в пруд хлеб.

– Брешут, – фыркнул Степан Голицын, поправляя очки в золотой оправе. – Не может простой студент справиться с магистром

– Простой? – усмехнулся Александр Нарышкин, возвышаясь над остальными. Его светлые волосы казались почти белыми в солнечном свете. – Да за ним сам князь Бестужев. Видели, как Осокины притихли? После того, как он их особняк продал – ни слова поперёк.

«Как же вы все предсказуемы», – Лида отвернулась к окну, разглядывая капли дождя на стекле. Три месяца прошло, а они всё мусолят одни и те же темы, обсасывают каждую сплетню, каждый слух.

– Даже преподаватели с ним осторожничают, – прошептала какая-то первокурсница. – Видели, как сама Виктория Сергеевна…

– А после комендантского часа его выпускают, – с плохо скрываемой завистью протянула Екатерина, теребя изумрудную брошь. – У него же особняк теперь, сестра там живёт. И ему позволили.

– Везёт некоторым, – процедил Николай, сжимая кулаки. – Особняк свой собственный, титул графа, свободное посещение…

«Да сколько можно?» – Лида до боли закусила губу. В памяти всплыли крики и стоны Маши среди ночи. Её бесконечные восторги: «А Кирилл сказал… А Кирилл сделал…» Каждый вечер одно и то же. Даже спать уже не получается нормально.

А ведь когда-то она наивно полагала, что сможет использовать его – единственного графа в своём роду. Какая глупость. За его спиной теперь маячила тень самого Бестужева, а влиятельные семьи обходили стороной, словно прокажённого… или хищника.

– Может, правда сам магистра уложил? – задумчиво протянул Александр. – Силища-то какая должна быть…

– А я слышала… – начала было Софья, но Лида резко развернулась и отошла в сторону. Её каблучки отбивали чёткий ритм по мрамору, заглушая очередную порцию сплетен.

«Три месяца», – стучало в висках. – «Три месяца, а они всё никак не заткнутся».

Дверь аудитории распахнулась, и оттуда вышел бледный студент. Его трясло, а на лбу выступили капли пота. Он прижимал к груди тетрадь, костяшки пальцев побелели от напряжения.

В проёме показался преподаватель в жёлтой мантии – Михаил Казимирович. От него пахнуло горьковатыми травами. Его очки в тонкой оправе поблескивали в свете ламп.

– Лидия Петровна Чернышёва-Круглякова, – произнёс он с едва заметной улыбкой, – проходите, пожалуйста.

Взгляд студента скользнул по Лиде, в нём читался страх. Он поспешно отвернулся и почти побежал прочь, неловко задев плечом стену.

«Что же его так напугало?» – мелькнуло в голове, но Михаил Казимирович уже отступил в сторону, приглашающе указывая на дверной проём.

Лида переступила порог аудитории и замерла. Вместо привычных рядов парт – массивный стол красного дерева. Солнечный луч, пробивающийся сквозь высокое окно, играл на его полированной поверхности. За столом восседали трое.

Петли двери тихонько скрипнули. Михаил Казимирович прошёл к столу, встал за спинами комиссии.

– Позвольте представить, – он слегка склонил голову. – Эльфина Зигмундовна Варшавская.

Сухопарая дама с поджатыми губами чуть заметно кивнула. Её длинные пальцы с острыми ногтями выстукивали по столешнице неслышный ритм.

– Татьяна Вячеславовна Закромешная.

Полная женщина с добродушным лицом едва заметно улыбнулась. На её щеках появились ямочки, но глаза оставались цепкими, внимательными.

– Присаживайтесь, – Михаил Казимирович указал на одинокий стул напротив комиссии.

Лида опустилась на жёсткое сиденье, расправила юбку. Папка с конспектами легла на колени, словно щит. В воздухе висел странный запах – смесь пыли, чернил и чего-то ещё.

– Скажите, Лидия Петровна, – начала Эльфина Зигмундовна, постукивая ногтями по столу, – вы не замечали ничего… необычного в последнее время?

В её голосе звучали странные нотки.

– В каком смысле? – Лида подняла бровь, пальцы чуть сильнее стиснули папку.

– Может быть, кто-то ходит по ночам? – подхватила Татьяна Вячеславовна.

– Нет, – Лида покачала головой. По спине пробежал холодок от этих странных расспросов.

– А тени? – Эльфина Зигмундовна подалась вперёд, её длинная шея вытянулась, как у хищной птицы. – Странные тени не видели?

– Что-то мохнатое, – добавила Татьяна Вячеславовна, нервно теребя кружевной воротничок. – Некоторые студентки жаловались…

– Вы же не верите в эти сказки? – Лида позволила себе лёгкую усмешку. – Только потому, что пара впечатлительных девушек что-то себе навыдумывали…

– А как насчёт охранника? – вмешался Михаил Казимирович. – Читали в газете? На следующий день после дежурства уволился.

Лида пожала плечами, но внутри всё напряглось. В вопросах комиссии чувствовался какой-то подвох.

– Может быть, в общежитии что-то заметили? – Татьяна Вячеславовна смотрела пристально. – Странное или неописуемое.

– Послушайте, – Лида выпрямилась, расправляя плечи, – может, это чья-то глупая шутка?

– Возможно, – протянула Эльфина Зигмундовна. Её ногти выбили по столу короткую дробь. – Но вы не видели этого… шутника?

И тут память услужливо подкинула воспоминание. Боря. Его трясущийся шёпот, бледное лицо. «Я видел Орлова ночью, Лид. Он крался по коридору…»

Губы дрогнули в едва заметной улыбке.

– Нет, – она покачала головой, – ничего такого не видела.

– Что ж, – Михаил Казимирович поправил очки, – если что-то заметите – сразу сообщайте преподавателям или младшему составу.

– Конечно, – кивнула Лида.

– И ещё, – Эльфина Зигмундовна снова постучала ногтями, – не слышали о студентах, которые… теряют силу?

Три пары глаз впились в её лицо. По спине пробежал озноб.

– Нет, – она поднялась, прижимая папку к груди, – ничего такого не слышала.

Лида вышла из аудитории, чувствуя, как внутри разгорается злорадное предвкушение. Наконец-то появился шанс поставить Орлова на место. Осталось только правильно разыграть эту карту.

Глава 4

Аура злоумышленника ускользала, как вода сквозь пальцы. Я закрыл глаза, сосредоточился. Нужно быть очень осторожным. Малейшая ошибка, и след исчезнет. Опустился на одно колено, коснулся ладонью земли.

– Господин? – встревоженно произнёс Коля.

Я поднял руку, призывая к тишине. Все звуки отступили. Только лёгкий ветер шелестел в кронах деревьев, да где-то вдали завывала сигнализация.

Взять след ауры – это искусство. Каждый маг чувствует её по-своему, воспринимает через собственные образы. То, что для одного сыщика пахнет свежескошенной травой, другому может напомнить аромат зелёного чая. А третий ощутит совсем иное сочетание запахов и вкусов.

Именно поэтому жандармы никогда не отправляют одного сыщика по следу опасного преступника. Всегда минимум двое-трое. Если одного убьют – его уникальное восприятие чужой ауры исчезнет вместе с ним. А преступник останется безнаказанным – другой сыщик может уловить только свой собственный образ ауры, но не чужой.

Тонкая нить чужой ауры становилась отчётливей. Сначала почувствовался запах – острый, как перец в наваристом борще. Он щекотал ноздри, вызывая желание чихнуть. Но я заставил себя сконцентрироваться сильнее.

К перцу добавился вкус газировки – холодной, колючей, с крупными пузырьками. Она словно взорвалась на языке, оставляя металлическое послевкусие. А следом накатила горечь полыни – она растеклась по нёбу, заставляя морщиться.

Другой маг на моём месте уловил бы совсем иные оттенки. Возможно, аромат корицы на тёплой булочке или запах болотной тины. Мог бы почувствовать вкус раздавленной клубники, смешанный с запахом пота и мятной зубной пасты. Каждый воспринимает ауру через призму собственных ощущений.

Странное сочетание. В памяти шевельнулось что-то знакомое. Я точно встречал эту ауру раньше. Но где? Когда?

– Интересно, – пробормотал я, доставая небольшой кристалл. – Очень интересно.

Василий с Иваном переглянулись. Они явно не понимали, что происходит. Для них эта аура была закрыта – нужны годы тренировок, чтобы научиться различать тончайшие оттенки чужого магического следа.

Сыщики Жандармерии тратили годы, чтобы развить этот дар. Каждый маг оставлял свой уникальный след – смесь запахов, вкусов, ощущений. Слепок ауры можно снять специальным артефактом, только если маг не использовал что-то для сокрытия. А вот образ с ним существеннее сложнее. И тут он сохранился.

Полностью скрыть ауру почти невозможно. Всегда оставался след – тоньше волоса, незаметнее дуновения ветра. Но его достаточно, чтобы опытный сыщик смог уловить и запомнить. Именно поэтому преступники часто охотятся на сыщиков – убить мага, запомнившего твой след, порой единственный способ замести следы.

Полез в карман и достал оттуда камень. В последнее время у меня много всяких заготовок под артефакты с собой. Вот как раз на подобные случаи. Важно запечатлеть образ сразу – память может подвести, но кристалл сохранит все нюансы.

Я влил в кристалл половину резерва, запечатывая образ. Перец, газировка, полынь. Казалось, стоит ещё чуть-чуть напрячь память, и я вспомню, где встречал эту ауру. Но она ускользала, дразня смутно знакомым сочетанием.

Возможно, кто-то другой тоже чувствовал похожие запахи и вкусы, но обязательно был какой-то нюанс, делающий каждую ауру уникальной. Как отпечаток пальца или рисунок радужки. Один и тот же маг мог пахнуть газировкой для меня и морской солью для другого сыщика, но в этой симфонии запахов всегда оставалась неповторимая нота.

Поэтому сыщиками становились только самые сильные маги – поиск и запечатывание ауры требовали огромных затрат энергии. Нужно было не только найти след, но и сохранить силы для возможной схватки. А ещё – суметь защитить себя, ведь преступники знают: убей сыщика, и твой след исчезнет вместе с ним.

– Готово, – выдохнул я, поднимаясь. Кристалл в моей ладони слабо светился, храня отпечаток чужой ауры.

Теперь, даже если память подведёт, у меня есть зацепка. Рано или поздно я найду того, кто устроил ритуал призыва. И тогда мы поговорим…

«Где же я чувствовал этот запах?» – мысль крутилась в голове, не давая покоя. Ответ был где-то рядом, но никак не давался в руки. Словно пытаешься поймать отражение луны в воде – вроде вот оно, а протягиваешь руку, и пальцы проходят сквозь пустоту.

– Господин, – голос Василия вывел меня из задумчивости, – здесь ещё кое-что есть.

Глава гвардии присел на корточки и направил луч фонаря на землю. В свете фонаря что-то тускло блеснуло.

– Не трогай, – я опустился рядом с ним.

Это оказалась маленькая склянка, почти пустая. На дне едва заметно густела чёрная капля. От неё исходил едва уловимый запах – не физический, а магический. Он перебивал след ауры, что я только что законсервировал в кристалле.

– Коля, – позвал я, – ты говорил, что чувствовал здесь запах?

– Да, господин, – кивнул Николай, – но сейчас его почти нет.

Я снова сосредоточился. Новый запах был другим – тяжёлым, давящим. Он напоминал… кровь?

Склянка явно использовалась в ритуале. Но это не та кровь, что течёт в жилах смертных. Такой запах я встречал только в одном месте – в Тартаре.

– Господин? – Василий заметил, как изменилось моё лицо.

– Всё нормально, – я достал платок и аккуратно поднял склянку. – Просто пазл начинает складываться.

Теперь ясно, почему призыв Тифона удался. Они использовали кровь существа из Тартара. Но где они её взяли? И главное – кто научил их этому ритуалу?

Ответ крутился где-то рядом, дразнил, ускользал…

– Возвращаемся, – я завернул склянку в платок и спрятал в карман. – Василий, пусть твои люди продолжат искать следы той машины.

– Будет сделано, господин.

Мы направились к внедорожнику. Ночной ветер усилился, принося запах близкого дождя. Где-то вдалеке прогремел гром.

Кристалл с отпечатком ауры грел ладонь. Рядом, во внутреннем кармане, лежала склянка с остатками крови. Два ключа к одной загадке. Теперь главное – правильно их использовать.

Чёрт, с этими звонками совсем забыл про Шальную. Она же просила помощи. Открыл сообщения и нашёл адрес, что она прислала. Судя по всему оттуда украли груз. Что ж раз я уже в городе, то почему бы не помочь деловому партнёру?

– Василий, – я показал телефон главе гвардии, – едем туда.

«Ладога» неслась по пустым улицам, утробно рыча мотором. Свет фар выхватывал из темноты однотипные ангары, похожие на исполинские гробы. Покосившиеся заборы щерились ржавой колючкой, а между ними громоздились скелеты брошенной техники.

Впереди показалось приземистое здание, словно присевшее на корточки перед прыжком. Его обшарпанные стены пестрели граффити, а из выбитых окон сочился тусклый свет. Вокруг кипел бой.

Гвардейцев Шальной теснили к стене методично и безжалостно. От их первоначального отряда осталось меньше десятка. Остальные уже неподвижно лежали на земле или корчились от ран. Люди Черепа действовали слаженно, грамотно используя численное преимущество. В их руках поблёскивало оружие, воздух то и дело вспарывали магические разряды.

– Помогаем людям Шальной, – я повернулся к своим гвардейцам. – С остальными не церемонимся.

Василий кивнул, его глаза блеснули в темноте:

– Иван, справа. Колян бери левый фланг. Я центр.

Ребята выскочили из машины единым слитным движением, как хорошо отлаженный механизм. Василий и его люди сразу заняли позиции, прикрывая мои фланги.

Я направил стихии в боевое плетение. Воздух загустел, наполняясь силой. Энергия текла по каналам ауры, превращаясь в невидимые лезвия.

Бандиты даже не успели среагировать – один взмах руки, и трое ближайших отлетели к стене склада. Их тела ударились о бетон с глухим стуком, оружие смялось, будто было сделано из фольги.

Кто-то из людей Черепа крикнул: «Маг!», но было поздно. Земля под их ногами вздыбилась острыми шипами. Заклинание вышло особенно мощным. Камень и грунт сплелись в смертоносные копья. Двое напоролись на них, не успев отпрыгнуть. Один закричал от боли, захлёбываясь собственной кровью. Второй рухнул молча, пронзённый насквозь.

В ответ ударили сразу три заклинания – огненная струя, воздушный таран и ледяные иглы. Но я отбил их походя, даже не замедляя шага. Щит из смешанных стихий вспыхнул вокруг меня радужным куполом, поглощая атаки.

Один из магов Черепа – высокий, в кожаной куртке – попытался зайти справа. Его руки сплетали что-то сложное, воздух вокруг потемнел. Но Василий среагировал мгновенно. Три выстрела прогремели почти одновременно. Маг дёрнулся, его заклинание рассыпалось искрами.

Я метнул в группу противников огненную сферу. Она взорвалась над их головами градом раскалённых капель. Крики боли смешались с запахом палёной плоти. Кто-то пытался отстреливаться, но Иван и Коля методично подавляли огневые точки.

Люди Шальной заметили перелом. Они начали отходить к груде строительных блоков, используя их как укрытие. Я пробился к ним, прикрывая отступление новым потоком огненных сфер.

За укрытием обнаружилось пятеро выживших. У молодого парня, почти мальчишки, лет восемнадцати, кровь заливала половину лица. Он тяжело дышал, прижимая руку к пробитому боку. Его напарник, с ожогом во всю правую руку, едва держался на ногах. Двое других тяжело дышали, зажимая раны. Пятый просто сидел, прислонившись к блоку и невидящим взглядом смотрел в никуда.

Совсем зелёные, – мелькнула мысль. – Шальная набирает новичков? Усиливает? Поговорю потом об этом с ней.

– Спасибо, – выдохнул раненый парень, с трудом фокусируя на мне взгляд. – Я думал, мы все здесь ляжем. А вы…?

– Орлов, – коротко бросил я, оценивая их состояние. Без серьёзного лечения долго не протянут.

– Да-да, нам о вас рассказывали, – глаза парня расширились от узнавания, несмотря на боль. – Без вас бы не справились.

Рука машинально потянулась к карману за кинжалом – и замерла. Чёрт, я же оставил его дома. Попытался использовать для защиты особняка, но древний артефакт не предназначен для оборонительной магии. Да и встроенное заклинание слежки мешало. Нужен щит, который обещал достать Бестужев. Он вроде как уже договорился с коллекционером. Вот только.

Вспомнился недавний звонок матери – ритуал не удался, наследство под вопросом. Узнает князь – и прощай сделка с коллекционером. А ведь мой щит идеально подошёл бы для защиты дома.

– Тяжело пришлось? – я вынырнул из размышлений.

Парень сплюнул сгусток крови и попытался сесть прямее:

– Их слишком много. И дело не только в числе – у них помимо обычных боевиков два бакалавра с группой поддержки из магов. – Он закашлялся. – Нам их не победить.

– Всего два? – я удивленно поднял бровь.

– Да, – кивнул пацан.

* * *

Изольда Игоревна, Шальная графиня.

Изольда присела на мягкий диванчик. Закинула ноги на подлокотник. Удобно примостила голову на спинке и посмотрела в больше настенное зеркало напротив.

Её взгляд заскользил по отражению обнажённого женского тела. Её тела.

«Кому же такая красота достанется, – думала она, разглядывая себя, словно великий художник натурщицу».

Огромные очки в позолоченной оправе перетягивали внимание с не меньших размеров носа. Придавали лицу миловидности, даже красоты. Остальное тело ни в каких ухищрениях не нуждалось.

«Кто будет смотреть на лицо, когда увидит это совершенство, – думала Шальная, проводя пальчиком по своей груди».

Идеального размера, упругие полушария в форме капелек призывно смотрели на мир. Они ждали, того, кто будет достоин их коснуться. Кроме их обладательницы, конечно же.

Пальчик заскользил ниже по тонкой талии и плоскому животику. Перешёл на изгибы красивого бедра.

«Подумать только, – размышляла Шальная, – сотни мужчин исходят на слюни, представляя, что скрывается под моим платьем, а этому всё равно. Ничто его не интересует. Ни нос не отвращает, ни сиськи не прельщают».

Мысли плавно перетекли на графа Орлова и Шальная, отдёрнув пальчик, поморщилась. Она сама происходила из древнего рода графов Шалье. Собственно, и прозвище ей придумали из-за фамилии, а она ему только соответствовала.

Предки допустили ошибку, и род подвергся забвению. Но Изольда помнила, как в детстве её воспитывали словно настоящую графиню. Это потом, второй воспитатель – криминал – сделал из неё Шальную, беспринципную суку. Хотя принципы у неё были. Далёкие от понимания обычных бандитов, конечно, но были.